Он
остановился у одного стола, за которым работала женщина.
- Мисс Тресса, не могли бы вы сохранять свое рабочее место в лучшем
порядке? - сказал он. - У каждой вещи должно быть свое место. Над чем вы
работаете?
- У меня есть некоторые предположения относительно хокфусина.
Предположения!! Они насквозь поразили весь научный центр. Слишком
много предположений и ни одной удовлетворительной теории.
- Так мистер Грего предложил называть титан от двух слов Пушистиков:
хокки фуссо, прекрасная пища. На языке Пушистиков так называется
Рацион-три.
Хокфусин! Ну и ну!.. Значит, в научной терминологии появятся слова
Пушистиков.
- Ну, не забудьте ваши предположения, - сказал он ей. - У беременной
самки, которую они хотят проанализировать, взято много образцов,
органических веществ, крови, выделений тела, гормонов и тканей. Кажется,
они хотят получить все анализы немедленно. И уберите хаос на вашем столе.
Я уже не раз говорил вам, что первым достоинством в научной работе
является порядок.

16
Они были в гостиной Джека, которая выглядела почти так же, как в
первое прибытие сюда Герда ван Рибика. Рут и Юана Джименза, когда они без
малейшей мысли о лишении Компании прав прибыли познакомиться с
Пушистиками. За две недели, что Рут и Герд были в Мэллори-Порте, сюда
прибыло новое оборудование, внесшее некоторый беспорядок. Но здесь
осталась крепкая, удобная мебель, сделанная Джеком, разбросанные по полу
шкуры степняков и кустарникового домового, а также оружейная пирамида и
скатанное белье под ней.
Их было пятеро, как и в тот вечер, три месяца назад; а может, прошло
три столетия? Юан Джименз и Бен Рейнсфорд отсутствовали, но их заменили
развалившийся в одном из глубоких кресел Панчо Убарра и сидевшая возле Рут
Лина Эндрюс. Джек сидел в кресле за своим письменным столом, стараясь не
дать Малышу взобраться ему на голову. Посреди комнаты на полу играли
взрослые Пушистики. Здесь было место семейства Джека, и другие Пушистики
не вторгались на эту территорию. Они складывали мозаику, привезенную из
Мэллори-Порта.
Джек был рад, что они не играли набором моделей молекул. За последние
две недели он видел столько моделей, что хватит на всю его оставшуюся
жизнь.
- И мы вообще ничего не можем поделать с этим? - спросила Лина.
- Нет. Никто ничего не может сделать. Люди в Мэллори-Порте пытались.
Они исследуют все, но это только позволит написать научно обоснованную
эпитафию расе Пушистиков.
- А не могут они как-нибудь исправить положение?
- Его невозможно исправить, - ответила Рут. - Это не связано ни с
диетой, ни со средой обитания, ни с какими-нибудь внешними воздействиями.
Это гормоны, вырабатываемые их телами, и они препятствуют нормальному
развитию зародыша. Не поможет даже хирургическое вмешательство, ампутация
желез, вырабатывающих эти гормоны. Это приведет только к бесплодию.
- Но это срабатывает не всегда, - сказал Джек, снимая Малыша со
своего плеча. - Однако Малышу гормоны не помешали.
- По-видимому, это срабатывает в девяти случаях из десяти. До сих пор
у нас было десять родов, и только один Пушистик родился нормальный и
здоровый, все остальные роды были преждевременными. Рождались либо мертвые
детеныши, либо они умирали в течение ближайшего часа.
- Но ведь есть исключения. Малыш и тот в приюте Пушистиков, - сказала
Лина. - Может быть, можно вычислить, как умножить эти исключения?
- Они работают над этим, - ответил ей Герд. - Как и хомо сапиенс
Земли, у Пушистиков есть ритм оплодотворения и менструальный цикл.
По-видимому, выход гормонов тоже цикличен. Когда две фазы совпадают,
рождается нормальный здоровый ребенок. Такое случается не часто. Изменения
надо вносить индивидуально, каждой самке, но как это осуществить, никто
себе даже не представляет.
- Но, Герд, я чувствую, здесь есть разгадка, - возразил Панчо. - Я
знаю, чувство - это ничто, но это не подвластно мне. Невежество
рационально. Подумай, эти гормоны являются характерной чертой расы. Они
передаются по наследству, значит, приедается по наследству тенденция к
выкидышам, преждевременным родам и детской смертности. Какой из этого
можно сделать вывод?
- Ну, это дает не так уж много. Мы совершенно ничего не знаем об
истории расы Пушистиков и почти ничего об истории этой планеты.
Предположим, что пятьдесят тысяч лет назад здесь были миллионы Пушистиков,
а состояние окружающей среды в корне отличалось от настоящего. Что-то в
окружающей среде или какая-то часть их рациона, которая теперь исчезла,
вызвали продуцирование этих гормонов, чтобы защитить эмбрионы Пушистиков
от вредного воздействия. Затем окружающая среда изменилась: заморозки,
ледниковый период, колебание уровня морей - я могу придумать еще дюжину
причин - а теперь, после адаптации к первоначальным условиям, они никак не
могут адаптироваться к изменившимся условиям. Мы наблюдали подобное на
каждой планете, которую изучали. На одной только Земле зарегистрированы
сотни подобных случаев. Пушистики попали в генетическую ловушку, откуда
никак не могут выбраться, а мы не в состоянии вытащить их оттуда.
Они взглянула на Пушистиков. Шесть счастливых маленьких человечков
передвигали разноцветные квадраты, создавая бесполезный, но восхитительный
рисунок. Они были счастливы в своем неведении.
- Если мы узнаем, сколько детей в среднем может иметь самка на
протяжении своей жизни и сколько у нее бывает выкидышей, мы сможем
математически вычислить все это. Десять маленьких Пушистиков, восемь
маленьких Пушистиков и, в конце концов, ни одного маленького Пушистика.
Маленький Пушистик решил, что говорят о нем. Он вопросительно поднял
глаза.
- Ну, они все же не исчезнут за несколько минут, - сказал Джек. -
Думаю, они еще переживут меня и вас тоже. И пусть люди, оставшиеся после
нас, так же хорошо относятся к Пушистикам, как мы, и сделают их по
возможности еще счастливее... Да, Малыш, если хочешь, можешь сесть паппи
на голову...

17
Лучшее время для выступления в телепередачах политических деятелей
было между двадцатью и двадцатью одним часом. Люди были расслаблены и еще
не начали уходить из дома или принимать гостей. Правда, это время не
совсем подходило для других континентов, но восемьдесят процентов
населения планеты было сосредоточено на Альфе. Хьюго Ингерманн всегда
называл это время зоной молчания. Обычно оно было забронировано, и он
хотел изменить существующий порядок с помощью Лиги правления горожан. В
это время Бен Рейнсфорд отчитывался о своем правлении. Могла идти лекция
на тему "Забота о Пушистиках и их питании". Теперь он сам получил
возможность выступить в это время. Диктор повторил:
- Важное сообщение всем гражданам колоний. Пользуясь правом
демократического самоуправления и в силу решения Пэндервиса, сейчас
выступит почтенный Хьюго Ингерманн, организатор и руководитель Партии
процветания планеты. Итак, мистер Ингерманн.
Луч света переместился и осветил Ингерманна. Он приветственно поднял
руку.
- Мои... друзья! - начал он.

В душе Фредерика Пэндервиса поднималось холодное раздражение. Для
него местное Бюро усыновления не было абстракцией, оно ассоциировалось с
его женой, Клодеттой. Он лично отвечал за нее, а судья никогда ни за кого
не должен отвечать. Он смотрел на человека с вежливым лицом и широкими
голубыми глазами, горящими наигранной искренностью. Он смотрел на экран и
подбирал в уме кандидатуры своих возможных секундантов. Как и на других
планетах, на Заратуштре дуэли не были запрещены, но судья не должен был
сам участвовать в дуэлях. Но самое худшее, думал он, когда придется
выступать в суде против Ингерманна - тот может намекнуть, что все это
личная месть.
- Это позорная репутация, - заявил Ингерманн. - Репутация,
попахивающая фаворитизмом, несправедливостью и предвзятостью. Было принято
тысяча двести заявлений. Две сотни были отклонены сразу, без всяких
видимых причин...
- Психическая или эмоциональная неустойчивость, неспособность
содержать Пушистиков, заботиться о них, безответственность, плохой
характер, неподходящие домашние условия, - перечислила Клодетта в сильном
раздражении.
Пьеро и Коломбина, сидевшие на полу с лентой Мебиуса, сделанной
кем-то из длинной полоски, быстро взглянули вверх, а затем, решив, что все
это относится не к ним, а к сумасшедшему на стене, снова вернулись к своим
вычислениям, которая же сторона ленты является лицевой, а которая -
обратной.
- Из оставшейся тысячи заявлений было удовлетворено только триста
сорок пять, в то время как с момента открытия Бюро усыновления сюда было
привезено шестьсот шестьдесят шесть Пушистиков. Сто семьдесят два
заявителя взяли по одному Пушистику, сто пятьдесят пять - по два, а
восемнадцать особо приближенных взяли восемьдесят четыре Пушистика.
Все эти Пушистики, почти без исключения, пошли к выдающимся личностям
социальной и политической сфер, "живущим в сверх-достатке". Как вы можете
из этого понять, бедным людям практически невозможно получить Пушистиков.
Взгляните, Пушистиков имеют те, кто учреждает законы о Пушистиках, если
так можно назвать указы правителя, навязанного нам штыком. Первый ордер на
усыновление был выписан - угадайте, кому? Виктору Грего, руководителю
новой не привилегированной Компании Заратуштры. Следующая пара пошла
мистеру Фредерику Пэндервису и его жене. А кто она? Конечно, сердце Бюро
усыновления! Посмотрите на другие имена! Девять десятых среди них -
служащие Компании Заратуштры, - он поднял руку, словно прося тишины во
вспышке справедливого негодования. - Я не хочу сказать, что здесь есть
коррупция и взяточничество...
- Проклятье! Очень хорошо, если не хочешь! А если скажешь, я не стану
привлекать тебя за клевету, я тебя просто пристрелю! - рявкнул Пэндервис.
- Меня нельзя обвинить ни в том, ни в другом, - спокойно сказала его
жена. - Но я отвечу ему. Под детектором лжи. Хьюго Ингерманн никогда не
отважится проделать то же самое.
- Клодетта! - судья был потрясен. - А если показать это в
телепередаче?
- В телепередаче? Люди не смогут проигнорировать такое. Если я сделаю
это, я докажу свою честность. Я отвечу на клевету, и люди увидят истину.

- А кто платит за все это? - спрашивал Ингерманн с экрана. -
Правительство? Когда космический коммодор Напьер под дулом пистолета
познакомил нас с этим правительством, на счету Компании в банке
Мэллори-Порта было около полумиллиона солей. С тех пор правитель Рейнсфорд
позаимствовал в банковском Картеле около полумиллиона солей! А как Бен
Рейнсфорд собирается отдавать долг? Подогнать колониальную законодательную
власть под свои запросы и отобрать все это у нас! А вы знаете, на что он
потратил миллион из ваших денег? На проект увеличения процента рождаемости
Пушистиков! Так что будет все больше и больше Пушистиков для его друзей, а
для нас будет все больше и больше налогов...
- Черт побери, он же отъявленный лжец! - сказал Виктор Грего. - За
исключением небольших работ Рут ван Рибик, ее мужа, Панчо Убарры и Лины
Эндрюс, работающих на Хеллоуэя, Компания оплачивает все научные
исследования. Я объясню это акционерам.
- А к чему приведет эта гласность? - спросил Кумбес.
- Вы же политический эксперт, что вы на это скажете?
- Я думаю, это может помочь. Это поможет и нам, и Рейнсфорду. Только
все-таки не надо делать это самим. Я поговорю с Гусом Бранхардом. Пусть
это как-то просочится в прессу от Джека Хеллоуэя.
- Вероятно, миссис Пэндервис захочет сделать заявление. Ей известны
некоторые факты. Пусть она расскажет это.
- Он говорит о Пушистиках? - спросил Бриллиант, зачарованно
наблюдавший за Хьюго Ингерманном.
- Да. Но только он не любит Пушистиков. Плохое Большое существо.
Тошка хагга.

Ахмед Кхадра выдохнул сигаретный дым в лицо на экране. Хьюго
Ингерманн, однако, продолжал говорить:
- Ладно, несколько политиков и исполнителей Компании получили
Пушистиков. Почему бы не заставить платить за это их, а не обыкновенных
людей планеты? Почему бы не назначить плату за усыновление, скажем, от
пятисот до тысячи солей? Каждый, кто получил Пушистиков, может легко
выплатить эту сумму. Это может погасить часть издержек на содержание
комиссии по местным делам и...
- Так вот чего тебе надо! Оплачивать усыновление Пушистиков... Черный
рынок не может конкурировать с бесплатными Пушистиками, поэтому вы
подкидываете идею Бюро усыновления - назначить цену в пятьсот солей за
каждого усыновленною Пушистика... Так вот что ты хочешь, сын кхугры?
Конкурирующий рынок!..

18
- Вы получили это от одного из моих лаборантов? - воскликнул Ян
Кристиан Хоенвельд. - Это, случайно, не Шарлотта Тресса?
Он находился в своем углу биохимической лаборатории, через стекло за
его спиной Юан Джименз мог видеть работающих людей. Там же, вероятно, был
и его информатор. Он проигнорировал тон и манеры человека на экране.
- Это так, доктор Хоенвельд. Я встретил мисс Тресса в баре. Она и
несколько других людей из научного центра дискутировали о различных фазах
научных исследований Пушистиков, и она упомянула, что нашла хокфусин или
его аналог в пищеварительном тракте сухопутной креветки. Это было неделю
назад. Она доложила об этом вам сразу, а вы должны были тотчас же доложить
мне. Почему вы этого не сделали?
- Потому что не нашел нужным, - огрызнулся Хоенвельд. - Во-первых,
она вообще не должна была работать с сухопутными креветками и хокфусином.
- Он словно выплевывал слова. - Она должна была искать известные гормоны в
хаосе кишок и всякой дряни, которую вы свезли в мою лабораторию со всей
планеты. А во-вторых, это был только намек на присутствие титана, и,
вероятнее всего, она сама загрязнила пробу. А последнее, - бушевал
Хоенвельд, - так это по какому праву за мой спиной вы опрашиваете моих
лаборантов?
- Вы хотите знать? Пожалуйста. Они не ваши лаборанты, доктор
Хоенвельд, они служащие Компании Заратуштры, как и вы сами. И я тоже. А
биохимическая лаборатория - не ваши частные владения. Это часть научного
центра, в котором я являюсь главой отделения, и с моего места различие
между вами и Шарлоттой едва заметно. Ну, что же вы сникли, доктор
Хоенвельд?
Хоенвельд смотрел на него так, словно в его голову только что
выстрелили из пистолета. Юан и сам был слегка удивлен. Месяц назад он не
мог даже и мечтать говорить так с кем-нибудь, тем более, с человеком
намного старше его и с такой внушительной репутацией, как Хоенвельд.
Но как глава отделения он мог позволить себе это, тем более, что
здесь должен быть только один глава отделения.
- Я осведомлен о вашем недавнем продвижении, доктор Джименз, - кисло
ответил Хоенвельд. - Через головы дюжины людей.
- Включая и вашу. Ладно, так скажите же лучше, почему вы упустили
это? Я не собираюсь делать вашу работу, но если вы не можете или не хотите
делать ее, я легко могу вас заменить кем-либо.
- А что, по-вашему, нам делать? Каждый лесничий и охотник Компании
отстреливает все, от чертова зверя до полевой мыши, и сваливает их
пищеварительные тракты и органы размножения в мою... прошу прощения, я
хотел сказать, в лабораторию непривилегированной Компании Заратуштры.
- Обнаружили ли вы еще где-нибудь присутствие этих гормонов?
- Результаты отрицательные. У них нет желез, вырабатывающих эти
гормоны.
- Тогда прекратите их изучение. Я сразу же прикажу остановить сбор
образцов. Только повторите анализы сухопутных креветок, я хочу точно
знать, что обнаружила в них мисс Тресса, настоящий это хокфусин или его
аналог. Я хочу знать, откуда он берется в организме сухопутных креветок и
где он там сосредотачивается. Я предлагаю, вернее, приказываю: пусть мисс
Тресса сама работает над всем этим.

- Эрнст, какое у вас мнение о Крисе Хоенвельде? - спросил Виктор
Грего.
Мейлин нахмурил брови, как делал всегда, когда думал серьезно и
взвешивал каждое слово.
- Доктор Хоенвельд - наш наиболее выдающийся ученый. У него
энциклопедические знания и мертвая хватка на подчиненных, непогрешимая
память и способность прилагать огромные усилия в работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22