Наступила тишина.
В комнату быстро вошли Гарри, доктор Райт и управляющий Смит.
Смит был бледен, а Гарри страшно возбужден. Он опустился в кресло и
быстро заговорил:
- Это черт знает что такое! Безобразие! Они, эти олухи, кричат, что я
привез смерть с собой из Америки. Дураки, очень много я о них думаю!
Напасть на моего посланного! Избить его. Я найду на них управу. Идио-
ты! Мерзавцы!
- Успокойся, Гарри, и скажи нам путем, в чем дело, - сказал Джемс.
Выкрикнув еще несколько ругательств, Гарри вынул сигару и, закурив,
сказал спокойнее.
- Смит расскажите, как было дело.
- Сегодня утром, - начал Смит, - я и Миллер отправились по делам в
город. Купив, что надо, и получив с почты посылки, Миллер поехал в те-
лежке обратно, а я верхом заехал к помещику В. - у него продается ло-
шадь, которую мистер Гарри желал приобрести. В. не было дома, и я поспе-
шил догнать Миллера.
Представьте мое удивление да и негодование, когда я увидел, что те-
лежка опрокинута, припасы и посылки разбиты и валяются в пыли на улице
деревни, а Миллер, бледный, с окровавленным лицом, стоит, прислонившись
к избе.
Вокруг озверевшая толпа: кричат, машут кулаками.
Конечно, я тотчас же бросился на помощь. Увидав меня, толпа оконча-
тельно пришла в бешенство.
- Вот он, вот он, еретик поганый, проклятый американец, это он со
своим дьяволом, хозяином привез к нам смерть. Убить его, убить, - крича-
ла толпа.
Все бросились на меня.
Но я огрел нагайкой передних, и они отступили. Взяв револьвер, я ска-
зал:
- Кто двинется, тот будет убит! Клянусь вашим Богом.
Трусы отступили еще.
- Ну, теперь говорите, что вам надо. В чем дело, чем вы недовольны?
Разве деревня не процветает и не богатеет с тех пор, как мой господин
поселился здесь? Разве он мало помогает вам? Поддерживает бедных и
больных? Ну, говорите.
- Все это так, сударь, - ответил старый седой крестьянин, выходя впе-
ред, - ваша правда, мы, с приездом вашего господина, забыли и думать о
нужде.
Но вот, беда, за эти три месяца у нас больше покойников, чем за весь
прошлый год, и все молодые, и болезнь какая-то невиданная: сегодня здо-
ров, завтра умер. Ребята и думают, что не ваш ли барин привез какое-то
поветрие из-за моря. Говорят, ведь там и Бога нет и живут люди не кре-
щенные.
- Что вы, господа, - говорю я им, - да мы такие же христиане, как и
вы; также молимся Пресвятой Деве, а смерть всякому назначена от Бога.
- Немного затихли, - продолжал Смит, - стали шептаться, спорить.
Я тем временем посадил Миллера к себе на седло, на всякий случай.
Вдруг бежит баба, волосы косматые, платье ободрано и кричит:
- Ратуйте, люди Божие, умерла моя девочка, черный черт ее задушил,
сама видела, своими глазами видела. В бархате он весь и навалился на ре-
бенка и давит, а как увидел меня, так и пустился бежать да прямо к зам-
ку. Я хотела его схватить, так, вишь, как меня отделали. - Все это она
кричала бессвязно, прерывая слезами и проклятиями.
Толпа вновь ринулась на меня, тут я счел за лучшее удирать. На
счастье, подо мной был наш Павлин - в одну минуту он смял передних, зад-
ние отскочили, а он вынес нас с Миллером на дорогу.
Догнать его, конечно, никто не мог, и вот мы здесь. Ворота заперты,
что прикажете делать дальше?
- Да я их деревню с землей сровняю, выдумать что: я привез на них
смерть, - опять вскипел Гарри. - Сейчас же дайте знать полковнику и про-
сите роту солдат, расходы все за мой счет.
Смит хотел удалиться.
- Постойте, Смит. Гарри, выслушай меня, или, вернее, нас, - сказал
Джемс.
- Мы все здесь свои, Смита я считаю за храброго и испытанного слугу,
а потому хочу говорить и при нем. Это необходимо.
- Да, Гарри, как это ни дико с первого взгляда, но деревня отчасти
права, считая нас причиною ее несчастья, - продолжал Джемс.
- Что, что мы привезли смерть? - спросил Гарри, выпучив глаза.
- Нет, не привезли, а, как бы выразиться, напустили смерть на ее жи-
телей, - продолжал Джемс.
Гарри посмотрел на доктора и тот ясно прочел вопрос: "Когда он сошел
с ума?"
- Джемс здоров, он не сумасшедший, ты сейчас в этом убедишься, - от-
ветил доктор.
Джемс от имени всех начал посвящать Гарри и Смита во все наблюдения,
изыскания и, наконец, выводы.
Рассказано было видение Райта в Охотничьем доме; случай с Жоржем К.,
принятый доктором за лунатизм; появление голубой красавицы на балу и на
озере.
Указаны места, освещающие дело, в письмах Карло и в дневниках учителя
и Риты.
Сопоставлены детали, сопровождавшие смерть виконта Рено, корнета Визе
и, наконец, Жоржа. К.
Наконец он признался в попытке уничтожить вампира и в спуске в новый
склеп. В попытке, кончившейся так бесславно, потерпевшей полное фиаско.
Вначале Гарри недоверчиво улыбался, думая, что его мистифицируют, но
чем дальше, тем становился серьезнее и только потирал лоб.
Когда Джемс кончил, Гарри вскочил и быстро прошелся несколько раз по
комнате.
- Это черт знает, что такое, какая-то сказка из тысячи и одной ночи,
- воскликнул он. - А впрочем, друзья мои, в ваших словах есть много
правды. Ура нашему Шерлоку Холмсу, - улыбнулся он в сторону Джемса.
Мне и самому уже не раз приходило в голову задуматься над загадоч-
ностью здешних событий, - продолжал Гарри. - Люди мрут, как мухи, то и
дело говорится о каких-то не то снах, не то видениях, пропавшая голубая
красавица, розовая записка... а тут еще и собственные приключения.
СНЫ ГАРРИ
- До сих пор я ничего не говорил вам отчасти потому, что сам не мог
дать себе ясного отчета, отчасти боялся ваших насмешек.
Ну, а теперь я вам расскажу, слушайте, - начал Гарри.
Это было еще в Охотничьем доме, в которую из ночей - не помню.
Я лег спать. Вы все знаете, что спальня моя была третья по коридору,
немного больших размеров, чем остальные спальни, но все же с одним ок-
ном, выходящим в сад.
Сад в этом месте густо зарос сиренью и черемухой. Цветущие ветки так
и лезут в открытое окно.
Мне не спалось.
Я пробовал лежать тихо, не шевелясь; пробовал, по совету доктора,
считать до ста; старался думать об устройстве замка.
Ничего не помогало, сон бежал меня...
Подушка казалась нестерпимо горячей, жесткий сенник казался мягкой
периной - чего я не переношу.
Я уже хотел вскочить на ноги, как на меня повеяла отрадная прохлада,
точно тысячи крыльев навевали ее...
Комната наполнилась какими-то образами, в душе проснулись неведомые
желания. Образы, вначале неясные, неопределенные, начали мало-помалу
становиться виднее и реальнее. Конечно, вы уже догадались, что это были
образы прекрасных женщин.
Но это не были настоящие женщины, т.е. я хочу сказать, это не были
современные женщины.
Лица и тела их были темного, бронзового цвета, точно тропическое
солнце обожгло их нежную, атласистую кожу. Черные волосы прихотливо под-
няты и заплетены в сотни мелких косичек. У большинства на головах яркие
перья тропических птиц. Вместо одежд на бедра накинуты шкуры леопарда, у
иных весь костюм заключался в золотом поясе.
Образы сливались, переливались, точно стеклышки в калейдоскопе.
Воздух был полон мелодичным шуршанием и шелестом... Звук этот напоми-
нал или шелест дорогой шелковой материи или трепет нежных голубиных
крыльев.
Сильный, неизвестный мне до сих пор аромат кружил голову. Кровь сту-
чала в виски. Душа рвалась вон из тела...
"Найди талисман, верни нам жизнь, будь нашим повелителем", - шептал
мне чудный женский голос.
Я не выдержал, вскочил... и проснулся. Темно.
Кровь бурно бежит по жилам, сердце стучит, как молот... отдергиваю
занавесы, открываю окно. Луна сияет. Сирень и черемуха льют свой аромат,
но он мне противен, тускл.
Я хочу того, что видел во сне. Хочу услышать шуршание крыльев, хочу
увидеть прекрасных женщин...
Но все напрасно! Все прошло!
Я не спал до утра.
Приключение свое я назвал сном и приписал действию старого токайско-
го.
Помните, как вы все были удивлены, что я решительно отказался от
употребления своего излюбленного напитка.
Теперь, когда большинство из вас видело сны, подобные моему, т.е.
что-то более чем сон, что-то более реальное, действительное, и я утверж-
даю, что это не был вполне сон, как и последующие случаи.
- Как, ты и еще видел такие сны? - вскричал Джемс.
- Да, еще два раза. Я расскажу вам все, и Гарри, затянувшись нес-
колько раз сигарой, начал:
- Другой раз опять в Охотничьем доме и опять не помню в какую из но-
чей. Только виконт Рено был уже похоронен; я пришел в спальню и отпустил
Сабо.
Спать мне не хотелось.
Я отдернул темные занавесы и открыл окно. Как и в памятную мне ночь,
луна ярко сияет. Черемуха и сирень по-прежнему сильно благоухают, но
аромат их на этот раз доставляет мне удовольствие.
Я сажусь в кресло, у окна. Цветущие ветки протянулись в открытое окно
и при малейшем ветерке трясутся и сыпят белые лепестки и на меня и на
пол.
Не отдавая себе отчета, я слежу за их падением... На светлом полу пе-
ребегают тени от веток, образуя пестрый рисунок, белые лепестки еще бо-
лее усиливают пестроту. Они как-то сближаются между собой и образуют бе-
лое пятно... Но что это? Это уже не лепестки, а белое кисейное платье...
скромное, простое... а у этого платья есть головка, с большими золотис-
тыми косами, глаза голубые, бездонные, и сколько в них печали и горя...
личико бледное, даже прозрачное...
Это настоящий тип немецкой Гретхен. Я боюсь пошевелиться, чтобы не
спугнуть видения.
Она тихо и боязливо приближается и склоняется надо мной... Нежные,
крошечные ручки с длинными прозрачными пальчиками обвивают мою шею...
Еще миг, и наши уста сомкнутся в сладком поцелуе.
Но в это мгновение раздается знакомый мне шелест крыльев, они еще
сильнее, порывистее, чем в первый раз. Он точно врывается между мной и
моей Гретхен.
Она отодвигается все дальше и дальше, образ ее бледнеет и исчезает, а
на ее месте кружатся и вьются прежние, медно-красные, обнаженные тела.
Пляска их еще бешенее, страстнее, чем раньше; аромат разгоряченных
тел прямо невыносим...
И опять слышу нежный голос: "Верни талисман, дай нам жизнь!"
Утром Сабо нашел меня в кресле почти без чувств, но я строго запретил
ему сообщать об этом нашему обществу.
Что я могу сказать? Чем объяснить?
Даже токайского, и того я не пил вечером.
- Теперь последний случай, - сказал Гарри, затянувшись опять сигарой.
Еще сегодня вы вспоминали случай с незнакомкой в голубом платье, что
была на нашем бал-маскараде.
Могу признаться, что увлечен я был тогда не на шутку.
Конечно, я не поверил вам, что со мной была галлюцинация, а также и
вашему уверению, что она таинственно исчезла.
Я был убежден в ее существовании, ведь я ее видел, осязал, да и у ме-
ня в руках осталась розовая сердоликовая булавка. Чего же еще?
Если я так усердно и добросовестно делал послемаскарадные визиты, то
я искал ее. Два поверенных еврея делали то же самое, но... никакого сле-
да, ни малейшего указания.
Я потерял надежду.
Помните, как я нервничал и злился... сваливая свое настроение на ус-
талость и скуку от ежедневных визитов.
Однажды, когда я начал не то что забывать ее, а просто покорился сво-
ей участи, я шел пешком один из Охотничьего дома в замок.
В лесу, по дороге, есть небольшая открытая лужайка.
Подхожу к ней и через листву деревьев вижу голубое платье. Сердце за-
билось так, что я вынужден был приостановиться.
Да, несомненно это ее платье, те же нежные переливы, тот же оттенок
неба... Она... вот и пунцовые розы мелькают сквозь листву...
Она. Она.
Мне даже не пришло в ту минуту на ум, как она могла попасть в эту
часть леса, да еще в бальном платье?
Я понимал одно: "Найдена!"
Бросаюсь вперед, через кусты, сейчас я буду на опушке, сейчас я увижу
ее "мою милую, мое счастье..."!
Но мимо меня, мимо моего лица что-то проносится... Слышу знакомый
звук летящих крыльев, чувствую аромат тела, хотя ничего не вижу.
"Наш повелитель, наш повелитель!" - как серебряные колокольчики, зве-
нят голоса...
И ничего.
Я уже стою на полянке.
Тихо, светло. Посередине большая лужа, оставшаяся после вчерашнего
ливня, в ней отражается бесконечное голубое небо, а на краю лужи цветет
красный полевой мак...
Я даже чуть не заплакал от ошибки! Принять лужу и мак за свою милую -
не обидно ли?
Гарри замолчал.
- Ну, а дальше? - спросил доктор.
- Дальше. А что ты думаешь об этом? - ответил вопросом на вопрос Гар-
ри.
- Что думаю? Думаю, что не одно старое токайское тебе вредно.
- Ну, а ты Джемми? - обратился Гарри к Джемсу.
Джемс молчал.
- Ну! - еще раз обратился к нему Гарри.
- Позволь мне не отвечать тебе, - сказал Джемс, - фактов слишком ма-
ло, оснований никаких... а что я думаю - так фантастично, что вы только
поднимете меня на смех.
СОН СМИТА
Смит, все время упорно молчавший, вдруг обратился к Гарри:
- Не знаю, мистер Гарри, должен ли и я тоже рассказать "свой" сон или
это не интересно для господ, - спросил он нерешительно.
- Ну, конечно, рассказывайте, - ответил Гарри.
- Сон, - не иначе как сон, а все же точно и не сон, - начал Смит.
- Небось тоже видели женщин с розами да ненюфарами, - фыркнул доктор.
- Нет, доктор, что скрывать, какие уж мне женщины с розами, - пе-
чально ответил Смит, деревенские девки и те зовут "рыжим дьяволом". Эх,
скорее бы в Америку, там рыжих уважают!
Несмотря на серьезность вопроса, всех насмешила выходка Смита.
- Итак, господин рыжий дьявол, что вам снилось? - спросил важно док-
тор.
- Это было за день до маскарада. Устал я страшно, работы было по гор-
ло: в день-то раз сто спустишься с верхнего этажа в подвалы замка, - на-
чал Смит. - Как ткнулся в подушку, так моментально и заснул... Сколько
спал, сказать не могу.
Я в подвале... зачем я сюда пришел? Да нет, это не наш замковый под-
вал... это что-то другое... Неужели подземная тюрьма, так кто и за что
меня посадил в нее? - думаю я. - Не может этого быть. А несомненно я под
землей и глубоко под землей. Какая-то мертвая тишина, какой-то неулови-
мый запах.
Ах, это наш новый мексиканский рудник - решаю я. Страх и оторопь сра-
зу пропали. Я иду. Странно, наши шахты, особенно нижние, гораздо уже и
ниже, а здесь совершенно свободно. Дотрагиваюсь рукой до стен, чтобы
убедиться, есть ли деревянные подпорки, и, к удивлению, пальцы мои
скользят и ощупывают гладкую, полированную поверхность. Не иначе, как
это гранит или мрамор, - проносится у меня в голове. Все же иду дальше.
Коридор бесконечен.
Но вот по сторонам появляются очертания не ясные, не разборчивые, но
чем дальше, тем определеннее, и я вижу, что в нишах стоят гробы, а в них
женские фигуры. Длинные одежды, длинные волосы не оставляют сомнения...
Я спешу, бегу... вот и дверь.
Открываю и стою пригвожденный к порогу. Ничего не вижу. Ослепительный
яркий свет бьет прямо в глаза.
Наконец, с трудом различаю, что я в огромном пустом помещении; стены,
точно не стены, а бегущая вода, водопад. Откуда-то льется свет, сильный,
яркий, но это не электричество, да, пожалуй, и не солнечный.
Против - золотой большой не то трон, не то жертвенник. Откуда-то не
то из глубины, не то со всех сторон слышу:
"Ищи сокровище, рой, копай, встань, встань!"
Тут я понимаю, что голоса раздаются не извне, а в моей собственной
голове.
И опять я в наших замковых подвалах, но в котором, решить не могу...
От одной из стен идет мерцающий свет.
"Здесь".
В руках у меня железный лом, я замахиваюсь... и просыпаюсь...
Миллер стоит надо мной и усердно трясет меня за руку, говоря:
"Встань, встань, иди, ищи мистера Гарри, привезли срочные депеши с план-
таций".
Яркое солнце освещает комнату и слепит мне глаза...
Целую неделю сон не выходил у меня из головы, - продолжал Смит. "Ищи,
котгай!", а что если это судьба, указание свыше. "Замок старинный, разве
не может быть в нем клада: "ищи, копай".
Простите, мистер Гарри, я не утерпел, я пробовал искать и копать в
подвалах... я даже копал в склепе. Ничего! - вздохнул Смит. - Что же
дальше! - спросил доктор. - И дальше ничего! Все было один обман. Общее
молчание.
- Ну-с, а какое будет мнение общества об этом сне? - спросил Джемс.
- Джемми, это наконец невозможно, обсуждать каждый сон, - взмолился
доктор. - Мало ли что кому снится! Поел на ночь лишнего, вот и готово.
Прошлое воскресенье приналег я на сибирские пельмени, так всю ночь
они вокруг меня плясали и летали...
Разину рот, хочу схватить... а его уже нет. Смотрю, а он опять перед
носом прыгает и пляшет. Приноровлюсь, хлоп губами - и ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25