Старые песни правы: жизнь ханьской женщины или ханьского мужчины в степях суха, горька и коротка.Но этот замедляющийся пульс прервал молчание ее отчаяния. Она только раз в прошлом испытала абсолютную печаль. А потом, — подумала она, — потом я излила свою печаль на листе, и Ива перебросила этот лист через стену. И это незначительное происшествие, этот ничтожный лист дал мне дружбу, какой я никогда раньше не знала.Возможно, и из нынешней печали тоже может родиться радость. Биение стихало, совсем стихло; но на этот раз тишина была долгожданной. Из печали может родиться удовлетворение. Серебряная Снежинка вспоминала слова мастера Конфуция, вспомнила месяцы, проведенные в Холодном дворце, и ту гораздо более печальную участь, которую годами без жалоб выдерживали ее отец и Ли Лин. Своим собственным изгнанием она вернула им богатство и честь; а Чине она дала еще больше. Разве не называют ее королевой, которая принесла мир шунг-ню? Даже если шунг-ню не хотели этого мира, он был необходим Срединному царству. По сравнению с этим что такое ее маленькая жизнь? Послушание всегда было ее долгом; она счастлива, что ее послушание принесло ее земле, ее народу, людям, которых она любит, такой богатый дар.Эта мысль заставила ее снова улыбнуться; она взглянула на мужа, который спал всегда, когда появлялась возможность: каждый воин знает, как это предусмотрительно. Кубок, простой, из бронзы с резьбой, выпал у него из рук. Серебряная Снежинка осторожно перегнулась через старика и поставила кубок прямо, потом посмотрела на Иву, которая сидела вместе с Соболем возле Басича, опустив, как и подобает скромной служанке из Чины, голову; женщины кормили и поили больного. Интересное зрелище, подумала Серебряная Снежинка, глядя, как Басич засмеялся и попытался заставить Иву поднять голову. У Басича есть маленькие дети, у него много лошадей, он обладает большим влиянием в клане; и, очевидно, он не считает, что хромота Ивы приносит неудачу. Здесь, далеко от Шаньаня и его незыблемых представлений о красоте, рыжие блестящие волосы и ровные брови Ивы тоже кажутся красивыми.Ага, он завоевал улыбку служанки, заметила Серебряная Снежинка. Только подумать: она смеялась над Ивой из-за лисьих щенят. Что ж, у всех живых существ бывает время любви; может, она не правильно поступала, неотвязно держа служанку при себе. Было бы хорошим предзнаменование, если организовать такой брак. Спрошу Вугтуроя. Мысль промелькнула в сознании так быстро, что у Серебряной Снежинки не было даже времени покраснеть.У нее на глазах Басич затих на ковре, который вытащила для него Ива; он отдыхал, как повелитель перед пиром.Как жарко у костров для приготовления пищи! Серебряная Снежинка заставила себя сдержать стон и потянулась за своей чашкой. Кислость перебродившего кобыльего молока охладит ей горло. Девушка чувствовала себя так, словно наглоталась пыли. Она уже предвкушала, как жидкость потечет по пересохшему горлу.— Нет, малышка! Не пей это!Приказ прозвучал так быстро, что рука девушки дрогнула. И сразу вслед за этим шан-ю бросился к ней. Удар его тела, еще сохранившего крепость после жизни, проведенной в седле, выбил из ее руки кубок и отбросил на ковры и подушки. А старик упал на нее, как будто они и на самом деле муж и жена.Кубок покатился по ковру, свет отразился от серебра и пожелтевшей кости. Кость? Это совсем не ее кубок. Это тот кубок из черепа, который она ненавидит. Она не то что пить, и смотреть на него не хочет! Кто подменил кубки.., и почему?Шан-ю выпрямился, из его рук свисал полупустой мех с кобыльим молоком, которое он пил. Серебряная Снежинка попыталась подняться, а он покачнулся и одной шишковатой рукой ухватился за опору юрты. Он пытался сохранить равновесие, и свет от жаровни упал на его лицо. Половина лица словно вспыхнула; другая оставалась в тени и как будто обвисла, словно была сделана из воска и на нее неосторожный ремесленник пролил кипяток. Уголья жаровни словно зажгли его глаза; крошечные демоны грозно заплясали в их глубине.Свободной рукой Куджанга погладил волосы Серебряной Снежинки, растрепавшиеся от падения.— Я буду охранять тебя, малышка, — сказал он, и слова его звучали нечетко.По-прежнему держа в руках мех с кобыльим молоком, он прошел к кухонному костру и полил его; пламя вспыхнуло сверхъестественным зеленоватым цветом. Затем с шипением огонь погас. Женщины вокруг закричали в гневе из-за пропажи доброй еды и осквернения священного пламени. Что-то едкое, с запахом горького миндаля, смешалось с запахами горелой пищи, угля и мяса. Серебряная Снежинка наклонила голову и принюхалась к пятну на подушке, куда пролилось кобылье молоко. Тот же запах горького миндаля. Ива, с ее острым лисьим чутьем и знанием трав, узнала бы это немедленно; шан-ю, с его охотничьим обонянием, тоже понял, хотя и не заметил подмены кубков.Кобылье молоко отравлено. Серебряная Снежинка тщательно вытерла пальцы о тряпку и отбросила ее в сторону, чтобы больше к ней не притрагиваться.Острый Язык, как и в день первого появления Серебряной Снежинки в юрте шан-ю, заторопилась к оскверненному огню. Ее мозолистые пальцы сжимались и разжимались на коже барабана духов, который стучал так, словно в нем бьется человеческое сердце. Шаман сделала повелительный знак столпившимся у огня женщинам, и они в страхе прикрылись от нее, знающей язык травы, камней и самих мертвецов.— Выбросьте мусор! — приказала она шепотом. У людей, которые известны тем, что никогда ничего не выбрасывают, этот приказ вызвал шок, но ему немедленно подчинились. Мясо, должно быть, отравлено; иначе зачем его выбрасывать, если оно только подгорело и запачкалось. А Острый Язык повернулась к шан-ю, который справился со своим телом и встал ей навстречу.— Ты болен, супруг, — начала Острый Язык голосом заботливой жены, но тут же перешла к обвинениям. — Эта маленькая гадюка в шелках околдовала тебя, отравила твой разум, и поэтому ты сам осквернил священное пламя…— Не мой разум отравлен. — Голос Куджанги по-прежнему звучал слегка неуверенно, и хотя он пытался крикнуть так, что вены вздулись на висках, получился у него только хрип. — Вот что отравлено!Серебряная Снежинка вскочила, сжимая нефритовую рукоять своего кинжала; она намерена была бежать на помощь мужу; а он в это время бросил в Острый Язык мех с кобыльим молоком. Шаман легко увернулась, не дав ни капли упасть на себя: какое нужно еще доказательство, что она знала об отраве?— Ты пыталась убить мою жену, — прошептал Куджанга. — Убей ее и убьешь…— Да, и убью тебя, слабоумный, как убивают животное, которое съедает больше, чем стоит само. Твое солнце закатилось: пора передать власть людям помоложе и похрабрее. Таким, как Тадикан, чья кровь не превратится в молоко из-за того, что какая-то избалованная девчонка улыбается ему и поет себе под нос!Только послушайте ее! — хотела крикнуть Серебряная Снежинка, но некому было говорить. Женщины по приказу Острого Языка разбежались, старики дремали и только начинали приходить в себя, а воины еще подъезжали.— Я прикажу бросить тебя под копыта табуна! — сказал Куджанга своей старшей по возрасту жене.— Ты? — Она презрительно рассмеялась. — Ты будешь лежать под могильной насыпью!Снова пальцы ее шевельнулись, выбивая такой быстрый ритм, что даже молодое, полное жизни сердце не смогло бы его долго выдержать. Куджанга схватился рукой за горло, лицо его побагровело, он подавился, как будто проглотил язык, и через мокрый пепел костра бросился на Острый Язык, как только что на Серебряную Снежинку.Барабан вылетел из рук шамана. Но женщина возвышалась над шан-ю, который неподвижно лежал, уткнувшись лицом в пепел. Его редкая бородка была в слюне и угольях.Несмотря на жаркий вечер. Серебряная Снежинка содрогнулась и нагнулась к старику. Руки у нее похолодели, словно она полдня держала их в ледяном ручье.Куджанга умер, не успев коснуться земли.Умер, подумала Серебряная Снежинка. А с ним и ее безопасность, какой бы непрочной она ни была. Теперь править будет проворный сын Острого Языка, если мать сумеет призвать его в лагерь шан-ю.— Вугтурой, — прошептала Серебряная Снежинка. — Я должна его призвать. — Кто бы мог его отыскать? — Она повернулась, отыскивая взглядом Иву, которая, хромая, торопливо, едва не падая, побежала к ней.— Можешь звать своего защитника, но он придет слишком поздно, — насмешливо сказала девушке Острый Язык. Не поворачиваясь спиной к Серебряной Снежинке, женщина с монументальной уверенностью наклонилась и подобрала барабан с груды ковров, на которую он упал.Серебряная Снежинка представила себе, как гремит этот барабан, призывая Тадикана приехать и принять титул, стада, власть шан-ю.., и ее саму. Желчь заполнила рот, девушка побоялась, что упадет на колени у очага и еще больше осквернит его своей рвотой. Но ведь она моложе и проворнее Острого Языка.Выхватив кинжал, она ударила по барабану. Кожа разошлась с таким звуком, словно кто-то вздохнул в последний раз. Прости меня, мысленно попросила девушка, сама не зная кого. Может, она только выпустила на свободу душу, которая мучилась все эти годы, когда Острый Язык извлекала голос из барабана с человеческой кожей.Тяжело дыша. Серебряная Снежинка встала. Конечно, она боялась. Этот страх был сильней того, что она испытала на дороге в Шаньань, когда ждала нападения разбойников, или когда выскользнула из палатки, чтобы отыскать белого тигра. Но одновременно она испытала облегчение. Теперь, когда Куджанга умер, она может открыто выступить против врага. Серебряная Снежинка держала свой кинжал наготове.Острый Язык только сложила руки на массивной груди и рассмеялась. С насмешливой неторопливостью она порылась в платье и извлекла оборванный, окровавленный свиток шелка с печатями, которые Серебряная Снежинка сразу узнала.— Добыча белого тигра, — усмехнулась женщина шаман.— Отдай — потребовала Серебряная Снежинка. Она бросилась вперед, чтобы вырвать из рук Острого Языка бесценное письмо, в котором содержатся новости и советы Чине. Ее кинжал провел узкую кровавую царапину на руке старшей женщины, но тут же толчок отбросил ее, и она упала на гору подушек.Острый Язык подошла и остановилась над ней.— Лежи так и жди возвращения Тадикана. А пока ждешь, думай об этом!Она сорвала печати, которые нужно снимать с уважением, и показала Серебряной Снежинке изысканно выписанные иероглифы.— Что здесь написано, девочка? Ворковать с дикарями, — последнее слово она выплюнула, — пока мы не станем такими же слабыми, как вы, в Срединном царстве, и нас можно будет уничтожить? Опасаться фу ю, которые станут сильной рукой моего сына, отгонят вас за вашу глупую стену, а потом сломают вам голову? И не одни фу ю Тот, кто должен править племенем юе чи, восстанет по приказу моего сына и поведет армию! Он поклялся, что сделает из черепа Вугтуроя чашу в отместку за то, что сделал его отец. А потом он так же поступит и с вашим императором!— Отдай! — Серебряная Снежинка снова бросилась к Острому Языку, но женщина снова отбросила ее.— Не пытайся меряться со мной силами! — воскликнула женщина шаман. Она щелкнула пальцами, и раб принес кубок-череп. Может, Серебряная Снежинка еще пожалеет, что не выпила его содержимое. Шаман вытерла кубок куском кожи и поставила его на сидение Куджанги, перед которым упала Серебряная Снежинка. — Пусть ждет моего сына и твоего нового повелителя.., дочь моя!Она презрительно повернулась спиной к миниатюрной женщине и пошла к костру, который продолжал ярко гореть. Проходя мимо мертвого шан-ю, она задела его лицо полами своей одежды. И со смехом бросила письмо в огонь. Глава 19 — Старшая сестра, старшая сестра! — Ива склонилась к Серебряной Снежинке. — Ты ранена?— Неважно! — с трудом ответила девушка. Вся опасность, ее ожидающая, отразилась в одном слове Острого Языка — дочь. Снова они с Ивой сидят в тесной повозке, боятся разбойников с алыми бровями, но решают, что скорее умрут, чем дадут себя осквернить. Снова противостоит она продажному евнуху перед Сыном Неба.Ее назвали королевой, которая принесла мир шунг-ню. Что с того, что шан-ю, за которого она вышла, мертв? Она по-прежнему королева шунг-ню, и ради всего, что ей дорого, она должна решить, кто станет следующим повелителем.— Надо найти Вугтуроя, — сказала она Иве. Принц, который первым вернется к телу отца, унаследует его титул. Таков закон. Серебряная Снежинка поняла, что предстоит соревнование между колдовством Острого Языка и теми силами, которыми располагает Ива. Или удачей, на которую она только и может рассчитывать.К ее удивлению. Ива не заползла в угол и не проделала болезненный переход из служанки в лису. Она, хромая, но стараясь держаться прямо, миновала толпу собравшихся шунг-ню и остановилась в сумерках. Резкий лающий звук сорвался с ее губ, ему ответили со всех сторон. Еще несколько мгновений стояла так Ива. Потом опустилась на колени и дрожащей рукой погладила шерсть огромной лисы, словно ниоткуда возникшей у ее ног. Лиса лизнула ее руку, ответила резким лаем и исчезла в ночи.Ива медленно начала спускаться с холма, на котором была установлена большая юрта вождя, к тому месту, где лежал Басич. Он проснулся от криков в юрте и теперь, схватив оружие, тоже хромая, шел ей навстречу. Схватил за руку и повел назад, в юрту.Серебряная Снежинка склонилась к телу старого шан-ю. Она уже пыталась его перевернуть, но это удалось ей лишь частично. Теперь глаза его были устремлены к крыше юрты, руки широко раскинуты. Он был стариком; по-своему хорошим человеком и другом Чины; и он был добр к ней. Не подобает ему лежать так, без внимания и оплакивания. Девушка закрыла глаза, из которых исчезли весь ум и насмешливость, подержала так руку и отняла ее. Потом рукавом стерла с лица грязь и засохшую слюну, попыталась расправить редкую бороду и смягчить искаженное выражение лица.И тут послышались настойчивые удары барабана: бум ., бум.., бум. Острый Язык не стала тратить времени на починку этого своего проклятого барабана духов.А чью кожу она использовала на этот раз? — Серебряная Снежинка содрогнулась.Раньше, когда она оказывалась в опасности, ей всегда приходил на помощь Куджанга. Но теперь на него нет надежды. Глаза девушки заполнились слезами, слезы падали ей на руки, которыми она придавала телу более подобающую позу.Капли крови упали на пыльный ковер. Серебряная Снежинка негромко вскрикнула, рядом с ней опустился Басич. Свежие разрезы на лице показывали, что он оплакивает мертвого вождя по обычаям своего народа. В горе шунг-ню ножами режут себе лицо. Они плачут, но не слезами, а кровью.— Позволь, госпожа. — Голос его звучал хрипло. Отворачивая лицо, он поднял тело, отнес на ковры, где обычно сидел старик, и уложил. Посмотрел на отвратительный кубок и поморщился.Серебряная Снежинка пододвинула под бок мертвому шан-ю подушку, как часто делала для живого. Она не чувствовала ни страха, ни отвращения к мертвецу.— Она, — Басич подбородком указал на Иву, — говорит, что сделала все, чтобы отыскать моего принца. Я тоже поеду…— Поедешь? — переспросила Серебряная Снежинка. — Да ты с трудом ходишь!На окровавленном лице воина горе смешивалось с гордостью.— Ты забываешь, госпожа. Я шунг-ню, а мы ездим верхом, еще не научившись ходить. Для меня спина моей кобылы лучше постели. Я призову принца, чтобы он защитил нас. — Он издал бессловный крик и, пошатываясь, вышел из юрты.Подошли женщины Серебряной Снежинки и склонились рядом с ней. С ними были и старики, слишком слабые для сражений. Более молодые воины, те, что не уехали с Вугтуроем и Тадиканом, наблюдали с любопытством. У всех были кровавые царапины на щеках; у всех с собой мечи и луки; и все после смерти старого шан-ю разделились в своей верности старшему и младшему принцам. У кого сторонников больше, Серебряная Снежинка решила не гадать.«А что если я прикажу: „Убейте ведьму“? — подумала она.Ясно, словно она склонилась к его ногам, перед ее мысленным взором возникло лицо отца. Она не должна отдавать приказы, которые не будут немедленно выполнены, или ее вообще не будут слушаться. Она была женой покойного шан-ю, но не родила ему сына. И повиноваться ей будут только тогда, когда убедятся, что новый шан-ю относится к ней так же, как прежний.Но Острый Язык пыталась отравить меня. Она по существу призналась в этом.., моему мужу.Но никто, кроме Куджанги, этого не слышал. И кроме того, шунг-ню привыкли к Острому Языку; она шаман племени, и они ее боятся. Нет, они не станут врываться в ее юрту и убивать ее.., или станут?Она достаточно прожила среди шунг-ню, чтобы понять: стоит попытаться. И в голове ее возникла сладкая предательская мысль: Вугтурой надеется, что я сумею защититься.— Пусть самый смелый из вас, — спокойно сказала Серебряная Снежинка,— — принесет мне голову Острого Языка.Вскочил с просветлевшим лицом не мужчина, а юноша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30