Главе компании, должно быть, не было и сорока, у него было худое костистое лицо с длинным подбородком и классическими для гантруса узкими черными глазами.
— Итак, у тебя письмо от Ра-Дада? — На сей раз он шевельнул не бровью, а пальцами, ожидая, очевидно, что я протяну ему депешу. — Как он поживает?
— Нормально, — быстро произнесла я, дабы не вдаваться в эту тему. — Собственно, самого письма у меня нет, я была вынуждена его уничтожить, когда меня захватили хардарги. Но это не существенно, я-то знаю, с какой миссией послана.
— С миссией? — усмехнулся он. — У Канцелярии совсем плохо с кадрами, раз она посылает с миссиями малолеток? Сколько тебе лет? Пятнадцать?
Канцелярии! Я и не ожидала, что он так сразу выдаст себя! Значит, я все поняла правильно, он действительно работает на Тайную Канцелярию Ранайи. У гантрусов соответствующая структура называется совершенно иначе—в дословном переводе «благоуханный оплот спокойствия».
— Мне двадцать один, — нагло соврала я и продолжила уже правдиво: — Я владею шпагой, мечом, метательными ножами и огнестрельным оружием, а также приемами рукопашного боя. Если не веришь, могу продемонстрировать.
Он вновь усмехнулся и слегка склонил голову набок.
— И в чем же состоит твоя… миссия?
— Я послана к пришельцам на Зуграх, а ты должен помочь мне попасть туда как можно скорее. Они ведь еще там?
— Насколько мне известно — там. — Он рассматривал меня с явным интересом. — Мне бы доложили об их отлете, хотя, конечно, задержка может составить несколько дней. Но с какой стати тебя посылают к ним, в такую даль, если пришельцы за несколько часов могут долететь куда им вздумается?
— Вот именно — куда им вздумается. Инициатива контакта исходит от нас, а не от них. Мы не можем ждать по всей стране, куда они прилетят в следующий раз и прилетят ли вообще.
— Ранайцы ведь уже не раз контактировали с пришельцами?
— Ну и что? Значит, на сей раз у нас есть для них кое-что новое.
— И что же именно?
— Я не уполномочена обсуждать это с тобой, — отрезала я. — Твое дело — обеспечить мою максимально быструю доставку на Зуграх.
— Ты в этом уверена? — В его голосе прозвучала откровенная насмешка, но я решила идти напролом:
— Тебе за это платят, не так ли?
— Не так. — Голос его внезапно стал жестким. Только что Фах-Ца-Гар сидел в расслабленной позе — и вдруг его рука молниеносно метнулась куда-то под стол, и в следующий миг мне в грудь уже смотрел пистолет. — На кого ты работаешь, девочка?
— Если так нужно произнести это вслух — на Тайную Канцелярию королевства Ранайи, — по-прежнему надменно ответила я, хотя уже с ужасом поняла, что где-то допустила ошибку.
— Ответ неправильный, — покачал головой Ца-Гар. — Если бы ты работала на Канцелярию, ты бы знала пароль.
Так вот что означал этот вопрос о Ра-Даде! Одной лишь цифры в адресе было недостаточно!
— Так что советую все мне рассказать, — продолжал он. — Говорят, порою правда причиняет боль, но нежелание ее говорить может оказаться куда болезненней.
— Боль — не способ добиться правды, — заметила я. — Боль — способ услышать то, что ты желаешь услышать, а это далеко не одно и то же. Но хорошо… — Мне оставалось лишь импровизировать. — Ты прав, я не связана с правительственными структурами. Я представляю другую организацию. Частную, но в нее входят достаточно могущественные аньйо. Доказательством тому — тот факт, что нам известно о твоих отношениях с Канцелярией и удалось перехватить посланного к тебе курьера. От тебя нам нужно только одно — чтобы ты помог нашему агенту, то есть мне, добраться до пришельцев, прежде чем они улетят.
— И чем вы намерены за это заплатить? — Он иронически улыбался.
— Молчанием о твоих связях с ранайской разведкой.
— А кто о них расскажет? Одна почти уже мертвая девочка?
— Существуют вещественные доказательства, — пожала я плечами. — Та же перехваченная депеша. Сам понимаешь, она не у меня.
— Ранайская фальшивка.
— Само письмо, конечно, подделать нетрудно, но вот содержащаяся в нем информация… Ты ведь не знаешь, что там было. И не успеешь замести следы. А конкурентов у тебя много — как ты думаешь, позволят они замять дело?
— Ты блефуешь, — уверенно заявил он.
— Что ж, в таком случае стреляй, — спокойно ответила я, хотя сердце бешено колотилось, а пальцы стали ледяными. — Стреляй, и скоро убедишься, что я была права, только будет уже поздно.
Это был поединок нервов. Он целил мне в грудь с каких-нибудь трех локтей, и я видела, как его палец напрягся и побелел на спусковом крючке. Сделай я любое резкое движение, он бы выстрелил.
Но я стояла неподвижно, безоружная и беззащитная, и смотрела ему в глаза.
Он принял этот вызов и не отводил взгляда. Не думайте, что его можно было так легко переглядеть. Воли и силы характера у Ца-Гара было достаточно — иначе он не возглавлял бы торговую империю и не заводил авантюры с иностранными разведками. И все же вряд ли ему, родившемуся членом высшей гантруской элиты и наследником крупного состояния, довелось пройти через то, через что прошлая…
Даже чувствуя резь в глазах, я не моргала и продолжала буравить своим взглядом его зрачки.
Он моргнул, сразу два раза подряд. Для него это оказалось то же, что для бегуна — сбиться с дыхания: его зрачки дернулись в сторону, затем, поняв, что проиграл, он опустил глаза, а потом и пистолет.
— Если у вас такие девчонки, какие же мужчины? — с усмешкой пробормотал он.
— Подумай вот о чем, — сказала я. — Мы, в принципе, не враги тебе. Моя просьба ничего особенного тебе не будет стоить. Мы не собираемся вымогать у тебя деньги или покушаться на твой бизнес, легальный или нелегальный. Нам просто нужна твоя помощь, чтобы провернуть кое-какие дела с пришельцами, вот и все.
— Пока что никому не удавалось сделать с ними бизнес, — заметил он.
— Мы в курсе, — улыбнулась я. Мол, у нас, конечно, есть свои козыри, но не надейся, что я проболтаюсь.
— И это действительно все, что вам надо? Если тебя доставят на место в три дня, вы оставите меня в покое?
— Да.
— Какие у меня гарантии?
— Следующего, кто побеспокоит тебя от нашего имени, можешь смело пристрелить, — пообещала я. — Серьезно, нас интересуют только пришельцы.
Он немного подумал.
— Я все же хочу получить свою депешу, — сказал он наконец.
— Получишь через несколько дней после того, как я окажусь на острове.
— Я не могу доставить тебя на сам остров. Даже я. Они никого туда не пускают. Только на берег, от него до острова по прямой около мили. А дальше уж сама с ними договаривайся как знаешь.
— Идет, — согласилась я, все еще не веря своему счастью. А ведь еще пару минут назад мне впору было прощаться с жизнью…
Каких-нибудь сорок минут спустя крытая двуколка с гербами Фахов на дверцах уже везла меня по вымощенной плитами дороге, уходящей на северо-запад. Я сидела внутри одна; Ца-Гар хотел послать сопровождающего — как он утверждал, для моей же безопасности, — но я чувствовала себя куда безопасней в одиночестве и настояла на своем.
Для быстрого и беспрепятственного проезда достаточно было уже бумаг, которые он мне дал. Конечно, на козлах все равно сидел его возница, но это было не то же самое, что соглядатай под боком. Тем более что он сменился на первой же почтовой станции. Не исключено, разумеется, что сменился на другого аньйо Фах-Ца-Гара, но если бы купец все же решил причинить мне зло, он бы это уже сделал. Впрочем, на всякий случай в городе, через который мы проезжали утром следующего дня, я велела вознице остановиться возле оружейной лавки и на деньги, остававшиеся у меня от продажи браслета, купила пистолет. Узкие глаза продавца округлились, когда он услышал подобный заказ от девушки, но сунутое под его широкий мужской нос предписание Фах-Ца-Гара «оказывать всяческое содействие» решило дело.
Но, при всех моих опасениях, купец не солгал. Путешествие действительно заняло почти три дня, даже меньше — из Акха я выехала в третьем часу пополудни, а конечного пункта маршрута достигла утром. Собственно, этим «конечным пунктом» был простой поворот не мощенной уже в этих местах, но все равно сухой и кремнистой дороги. Впереди был подъем, завершавшийся, похоже, обрывом. Направо темнели силуэты невысоких, но скалистых гор, а дорога сворачивала налево и уходила вниз, рассекая желтое поле выжженной солнцем травы. Даже в эти утренние часы уже ощущался грядущий зной, но чувствовался в воздухе и соленый морской запах.
— Остров Зуграх там, — сказал мне возница, указывая своей палкой-погонялкой вперед. — Мили полторы. А ближайшее селение — в трех часах езды по дороге. Ну что, едешь дальше или остаешься?
Конечно, в селении можно было бы нанять лодку, но теперь, когда воплощение моей мечты было так близко, мне казалась невыносимой даже мысль повернуть куда-то. Смогу добраться и вплавь, здесь, на самом северо-западе континента, вода теплая. Да и согласятся ли местные рыбаки или кто там еще везти меня на лодке? Ца-Гар говорил, что пришельцы никого не пускают на остров, а демонстрировать свои крылья при гантрусах было бы опрометчиво…
— Езжай, — сказала я. — И вот тебе за работу. — Я протянула ему, не считая, пригоршню серебряных монет. В общем-то это был глупый жест — у меня не было никакой гарантии, что они мне больше не потребуются, но так хотелось в это верить…
Возница потрясенно поблагодарил, вскочил на козлы и принялся нахлестывать тйорлов, пока я не передумала. Пыль густым облаком взвилась за повозкой, растянувшись на много локтей.
Я шагала вверх по склону среди сухих шуршащих стеблей, распугивая монотонно звенящих цикад, и моя тень бежала впереди меня, словно первой желала попасть на остров. Неужели я у цели, неужели мое бесконечное путешествие наконец кончилось?! Сколько прошло — всего год и четыре месяца, — а кажется, целая вечность… Я все никак не могла поверить, что все это происходит не в мечтах и не во сне, что вот сейчас я поднимусь на кручу и увижу остров пришельцев…
Я поднялась и увидела.
До него действительно было около мили, и, конечно, с такого расстояния я не могла разглядеть их самих. Но я видела белые домики со странными темно-синими крышами, какие-то башенки на берегу, похожие на маяки в миниатюре, прямую ниточку дороги, спускавшуюся к причалу, что-то вроде огромной, но неглубокой чаши, запрокинутой в небо… и еще дальше, над всем этим, за горбатой вершиной острова — стройную круглую башню, похожую на смотровую башню данга, но увенчанную конусом.
Я оглянулась назад, на мир, который оставляла за спиной. Ни единого аньйо на многие мили вокруг — разве что возница в повозке, которая сделалась уже совсем маленькой. Я сбросила длинную гантрускую хламиду и расправила крылья, наполняя их ветром и солнцем.
У пришельцев наверняка есть какие-нибудь телескопы. Хорошо бы они наблюдали за берегом — в конце концов, это в интересах их безопасности. Хорошо бы они прислали за мной железную птицу. Потому что… в противном случае добраться до них будет не так уж и легко. Когда шла сюда, я рассчитывала, что смогу спуститься на берег, однако я стояла на краю обрыва высотой более чем в сотню локтей, и далеко внизу скалы подо мной отвесно уходили в океан, ритмично очерчивавший их подножие белой каймой. Влево берег постепенно понижался, но оставался все таким же отвесным. Как бы не пришлось топать вдоль берега до того самого селения… Ну же, смотрите, вот я! Я помахала крыльями.
Со стороны острова донесся гром.
На один краткий миг я подумала, что это ответ на мои попытки привлечь к себе внимание. А затем вершина конуса поползла вверх.
Сначала медленно, и я могла говорить себе, что это обман зрения, потом все быстрее, и вот уже вся башня поднялась над островом на огненном столбе, с ревом вонзаясь в небо!
Все это по-прежнему походило на сон, но теперь он превращался в кошмар. Они улетают! Я все-таки опоздала! Опоздала на какой-нибудь день, на несколько часов!!!
— Нет! — закричала я, срывая голос. — Подождите меня!
Разумеется, мой жалкий крик тонул в грохоте пламени. Башня была уже просто черточкой в вышине, за которой тянулся пылающий шлейф.
И тогда… Мне трудно воспроизвести, что именно охватило меня тогда. Но в одном я могу твердо вас заверить — это был жест отчаяния, но не попытка самоубийства. Если бы внизу были камни, я бы этого не сделала. Но внизу было море, и я бросилась вперед.
Я уже говорила, что не боюсь высоты. И если в животе у меня все обмерло, то не от страха, а от странного, одновременно мучительного и приятного, ощущения потери собственного веса. Я падала головой вниз с высоты в сотню локтей и видела над головой море, все еще такое далекое, что оно, казалось, почти не приближалось.
Чувствуя, что меня начинает переворачивать, я инстинктивно вытянула крылья вдоль туловища, и море снова оказалось надо мной, падая мне навстречу уже быстрее, а ветер шумел в ушах и немилосердно трепал мои отросшие волосы… И я чувствовала, как этот ветер давит мне на лицо, перехватывает дыхание… и становится все более плотным под моими крыльями.
И тогда я решительно, но не резко расправила их. До воды оставалось локтей тридцать, когда я почувствовала в крыльях силу. Они больше не трепыхались в пустоте, они опирались на воздушный поток, и, выгибая их задний край, я начала менять траекторию своего падения, делая ее все более пологой. Я управляла своим полетом! Правда, море все еще приближалось, и я никак не могла выйти в горизонталь, не говоря уже о том, чтобы снова набрать высоту. До воды осталось каких-нибудь три-четыре локтя, я до боли выгнула заднюю кромку крыльев и попыталась взмахнуть ими… и тут меня вдруг резко перекувырнуло в воздухе, а в следующий миг, не успев ничего понять, я уже врезалась в воду.
Меня словно огрели с размаху тяжелым мокрым мешком. Лишь по тому, каким болезненным оказался удар, я поняла, насколько большой была скорость. Я не потеряла сознание, но на несколько секунд мое тело словно выключилось, и я беспомощно опускалась в глубину, пуская пузыри. Но затем сила вернулась в мышцы, и я заработала всеми шестью конечностями, устремляясь к поверхности, туда, где жидко колыхалось солнце.
За мгновение до того, как вынырнуть, я вдруг различила, помимо шума, производимого моими собственными движениями, еще какой-то звук. Словно кто-то быстро и ритмично стучал камнем о камень. Затем моя голова оказалась над водой, и стук тут же превратился в жужжание, какое мог бы издавать, наверное, самый большой в мире рой насекомых. Пока я бултыхалась на поверхности, жадно заглатывая ртом воздух, жужжание усилилось и вдруг смолкло, и какой-то яркий длинный силуэт скользнул ко мне сбоку. Прежде чем я успела разглядеть очертания лодки, чья-то рука в перчатке крепко ухватила меня за предплечье.
И это не была рука аньйо.
На ней тоже было пять пальцев, но выглядели они куда более уродливо. Вместо нашей совершенной симметрии (три перста, средний самый длинный, и два больших пальца с противоположных сторон ладони) у обладателя этой кисти имелся лишь один большой палец, а перста было четыре, причем все разной длины, а последний, лишний, — вообще какой-то убогий недомерок. Однако, подумала я, при всей некрасивости подобной анатомии она имеет свои плюсы. Эти существа, должно быть, не знают войн, ибо такой рукой практически невозможно держать оружие. Попробуйте-ка удержать меч, имея лишь один большой палец, — да его выбьет у вас любой ребенок!
Еще пара рук ухватила меня и втащила в лодку, сделанную из какого-то гладкого блестящего материала.
— Оу, джаст лук эт зис! Вот э спешимен!
— Калм даун, Джэк, ши'з э сеншиэнт биинг, нот э спешимен!
— Оф коз, оф коз, бат хэв йу эвэ сиин…
Разумеется, я не понимала ни слова и лишь крутила головой.
Пришельцы. Они были рядом, вокруг меня. Ростом с аньйо, облаченные в лишенные всякой видимой застежки мешковатые комбинезоны, наполовину ярко-оранжевые, наполовину синие. И я поняла, что означают странные слова, которые мне доводилось слышать о гостях со звезд прежде. Например, про круглые блестящие головы. Головы у них были вполне обычные, только от самой шеи целиком закрытые круглыми прозрачными шлемами. Я не могла понять, почему они не задыхаются, но, очевидно, мне еще многое предстояло узнать… И они действительно были разноцветные. У одного кожа была почти черной, у другого — коричневой, как у северных дикарей, еще у двоих имела желтоватый оттенок и у одного — тошнотворно-розовый. Черты лица тоже различались довольно заметно, и я подумала — уж не с разных ли планет они сюда прибыли? В первый момент я решила, что меня окружают одни женщины, ибо не увидела ни одного широкого мужского носа, но затем, слыша их голоса, усомнилась. Лишь два из этих голоса походили на женские, остальные были даже ниже, чем у наших мужчин, и показались мне слишком грубыми. Широченные зубы пришельцев мне тоже не понравились — прямо какие-то крепостные зубцы, а не зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— Итак, у тебя письмо от Ра-Дада? — На сей раз он шевельнул не бровью, а пальцами, ожидая, очевидно, что я протяну ему депешу. — Как он поживает?
— Нормально, — быстро произнесла я, дабы не вдаваться в эту тему. — Собственно, самого письма у меня нет, я была вынуждена его уничтожить, когда меня захватили хардарги. Но это не существенно, я-то знаю, с какой миссией послана.
— С миссией? — усмехнулся он. — У Канцелярии совсем плохо с кадрами, раз она посылает с миссиями малолеток? Сколько тебе лет? Пятнадцать?
Канцелярии! Я и не ожидала, что он так сразу выдаст себя! Значит, я все поняла правильно, он действительно работает на Тайную Канцелярию Ранайи. У гантрусов соответствующая структура называется совершенно иначе—в дословном переводе «благоуханный оплот спокойствия».
— Мне двадцать один, — нагло соврала я и продолжила уже правдиво: — Я владею шпагой, мечом, метательными ножами и огнестрельным оружием, а также приемами рукопашного боя. Если не веришь, могу продемонстрировать.
Он вновь усмехнулся и слегка склонил голову набок.
— И в чем же состоит твоя… миссия?
— Я послана к пришельцам на Зуграх, а ты должен помочь мне попасть туда как можно скорее. Они ведь еще там?
— Насколько мне известно — там. — Он рассматривал меня с явным интересом. — Мне бы доложили об их отлете, хотя, конечно, задержка может составить несколько дней. Но с какой стати тебя посылают к ним, в такую даль, если пришельцы за несколько часов могут долететь куда им вздумается?
— Вот именно — куда им вздумается. Инициатива контакта исходит от нас, а не от них. Мы не можем ждать по всей стране, куда они прилетят в следующий раз и прилетят ли вообще.
— Ранайцы ведь уже не раз контактировали с пришельцами?
— Ну и что? Значит, на сей раз у нас есть для них кое-что новое.
— И что же именно?
— Я не уполномочена обсуждать это с тобой, — отрезала я. — Твое дело — обеспечить мою максимально быструю доставку на Зуграх.
— Ты в этом уверена? — В его голосе прозвучала откровенная насмешка, но я решила идти напролом:
— Тебе за это платят, не так ли?
— Не так. — Голос его внезапно стал жестким. Только что Фах-Ца-Гар сидел в расслабленной позе — и вдруг его рука молниеносно метнулась куда-то под стол, и в следующий миг мне в грудь уже смотрел пистолет. — На кого ты работаешь, девочка?
— Если так нужно произнести это вслух — на Тайную Канцелярию королевства Ранайи, — по-прежнему надменно ответила я, хотя уже с ужасом поняла, что где-то допустила ошибку.
— Ответ неправильный, — покачал головой Ца-Гар. — Если бы ты работала на Канцелярию, ты бы знала пароль.
Так вот что означал этот вопрос о Ра-Даде! Одной лишь цифры в адресе было недостаточно!
— Так что советую все мне рассказать, — продолжал он. — Говорят, порою правда причиняет боль, но нежелание ее говорить может оказаться куда болезненней.
— Боль — не способ добиться правды, — заметила я. — Боль — способ услышать то, что ты желаешь услышать, а это далеко не одно и то же. Но хорошо… — Мне оставалось лишь импровизировать. — Ты прав, я не связана с правительственными структурами. Я представляю другую организацию. Частную, но в нее входят достаточно могущественные аньйо. Доказательством тому — тот факт, что нам известно о твоих отношениях с Канцелярией и удалось перехватить посланного к тебе курьера. От тебя нам нужно только одно — чтобы ты помог нашему агенту, то есть мне, добраться до пришельцев, прежде чем они улетят.
— И чем вы намерены за это заплатить? — Он иронически улыбался.
— Молчанием о твоих связях с ранайской разведкой.
— А кто о них расскажет? Одна почти уже мертвая девочка?
— Существуют вещественные доказательства, — пожала я плечами. — Та же перехваченная депеша. Сам понимаешь, она не у меня.
— Ранайская фальшивка.
— Само письмо, конечно, подделать нетрудно, но вот содержащаяся в нем информация… Ты ведь не знаешь, что там было. И не успеешь замести следы. А конкурентов у тебя много — как ты думаешь, позволят они замять дело?
— Ты блефуешь, — уверенно заявил он.
— Что ж, в таком случае стреляй, — спокойно ответила я, хотя сердце бешено колотилось, а пальцы стали ледяными. — Стреляй, и скоро убедишься, что я была права, только будет уже поздно.
Это был поединок нервов. Он целил мне в грудь с каких-нибудь трех локтей, и я видела, как его палец напрягся и побелел на спусковом крючке. Сделай я любое резкое движение, он бы выстрелил.
Но я стояла неподвижно, безоружная и беззащитная, и смотрела ему в глаза.
Он принял этот вызов и не отводил взгляда. Не думайте, что его можно было так легко переглядеть. Воли и силы характера у Ца-Гара было достаточно — иначе он не возглавлял бы торговую империю и не заводил авантюры с иностранными разведками. И все же вряд ли ему, родившемуся членом высшей гантруской элиты и наследником крупного состояния, довелось пройти через то, через что прошлая…
Даже чувствуя резь в глазах, я не моргала и продолжала буравить своим взглядом его зрачки.
Он моргнул, сразу два раза подряд. Для него это оказалось то же, что для бегуна — сбиться с дыхания: его зрачки дернулись в сторону, затем, поняв, что проиграл, он опустил глаза, а потом и пистолет.
— Если у вас такие девчонки, какие же мужчины? — с усмешкой пробормотал он.
— Подумай вот о чем, — сказала я. — Мы, в принципе, не враги тебе. Моя просьба ничего особенного тебе не будет стоить. Мы не собираемся вымогать у тебя деньги или покушаться на твой бизнес, легальный или нелегальный. Нам просто нужна твоя помощь, чтобы провернуть кое-какие дела с пришельцами, вот и все.
— Пока что никому не удавалось сделать с ними бизнес, — заметил он.
— Мы в курсе, — улыбнулась я. Мол, у нас, конечно, есть свои козыри, но не надейся, что я проболтаюсь.
— И это действительно все, что вам надо? Если тебя доставят на место в три дня, вы оставите меня в покое?
— Да.
— Какие у меня гарантии?
— Следующего, кто побеспокоит тебя от нашего имени, можешь смело пристрелить, — пообещала я. — Серьезно, нас интересуют только пришельцы.
Он немного подумал.
— Я все же хочу получить свою депешу, — сказал он наконец.
— Получишь через несколько дней после того, как я окажусь на острове.
— Я не могу доставить тебя на сам остров. Даже я. Они никого туда не пускают. Только на берег, от него до острова по прямой около мили. А дальше уж сама с ними договаривайся как знаешь.
— Идет, — согласилась я, все еще не веря своему счастью. А ведь еще пару минут назад мне впору было прощаться с жизнью…
Каких-нибудь сорок минут спустя крытая двуколка с гербами Фахов на дверцах уже везла меня по вымощенной плитами дороге, уходящей на северо-запад. Я сидела внутри одна; Ца-Гар хотел послать сопровождающего — как он утверждал, для моей же безопасности, — но я чувствовала себя куда безопасней в одиночестве и настояла на своем.
Для быстрого и беспрепятственного проезда достаточно было уже бумаг, которые он мне дал. Конечно, на козлах все равно сидел его возница, но это было не то же самое, что соглядатай под боком. Тем более что он сменился на первой же почтовой станции. Не исключено, разумеется, что сменился на другого аньйо Фах-Ца-Гара, но если бы купец все же решил причинить мне зло, он бы это уже сделал. Впрочем, на всякий случай в городе, через который мы проезжали утром следующего дня, я велела вознице остановиться возле оружейной лавки и на деньги, остававшиеся у меня от продажи браслета, купила пистолет. Узкие глаза продавца округлились, когда он услышал подобный заказ от девушки, но сунутое под его широкий мужской нос предписание Фах-Ца-Гара «оказывать всяческое содействие» решило дело.
Но, при всех моих опасениях, купец не солгал. Путешествие действительно заняло почти три дня, даже меньше — из Акха я выехала в третьем часу пополудни, а конечного пункта маршрута достигла утром. Собственно, этим «конечным пунктом» был простой поворот не мощенной уже в этих местах, но все равно сухой и кремнистой дороги. Впереди был подъем, завершавшийся, похоже, обрывом. Направо темнели силуэты невысоких, но скалистых гор, а дорога сворачивала налево и уходила вниз, рассекая желтое поле выжженной солнцем травы. Даже в эти утренние часы уже ощущался грядущий зной, но чувствовался в воздухе и соленый морской запах.
— Остров Зуграх там, — сказал мне возница, указывая своей палкой-погонялкой вперед. — Мили полторы. А ближайшее селение — в трех часах езды по дороге. Ну что, едешь дальше или остаешься?
Конечно, в селении можно было бы нанять лодку, но теперь, когда воплощение моей мечты было так близко, мне казалась невыносимой даже мысль повернуть куда-то. Смогу добраться и вплавь, здесь, на самом северо-западе континента, вода теплая. Да и согласятся ли местные рыбаки или кто там еще везти меня на лодке? Ца-Гар говорил, что пришельцы никого не пускают на остров, а демонстрировать свои крылья при гантрусах было бы опрометчиво…
— Езжай, — сказала я. — И вот тебе за работу. — Я протянула ему, не считая, пригоршню серебряных монет. В общем-то это был глупый жест — у меня не было никакой гарантии, что они мне больше не потребуются, но так хотелось в это верить…
Возница потрясенно поблагодарил, вскочил на козлы и принялся нахлестывать тйорлов, пока я не передумала. Пыль густым облаком взвилась за повозкой, растянувшись на много локтей.
Я шагала вверх по склону среди сухих шуршащих стеблей, распугивая монотонно звенящих цикад, и моя тень бежала впереди меня, словно первой желала попасть на остров. Неужели я у цели, неужели мое бесконечное путешествие наконец кончилось?! Сколько прошло — всего год и четыре месяца, — а кажется, целая вечность… Я все никак не могла поверить, что все это происходит не в мечтах и не во сне, что вот сейчас я поднимусь на кручу и увижу остров пришельцев…
Я поднялась и увидела.
До него действительно было около мили, и, конечно, с такого расстояния я не могла разглядеть их самих. Но я видела белые домики со странными темно-синими крышами, какие-то башенки на берегу, похожие на маяки в миниатюре, прямую ниточку дороги, спускавшуюся к причалу, что-то вроде огромной, но неглубокой чаши, запрокинутой в небо… и еще дальше, над всем этим, за горбатой вершиной острова — стройную круглую башню, похожую на смотровую башню данга, но увенчанную конусом.
Я оглянулась назад, на мир, который оставляла за спиной. Ни единого аньйо на многие мили вокруг — разве что возница в повозке, которая сделалась уже совсем маленькой. Я сбросила длинную гантрускую хламиду и расправила крылья, наполняя их ветром и солнцем.
У пришельцев наверняка есть какие-нибудь телескопы. Хорошо бы они наблюдали за берегом — в конце концов, это в интересах их безопасности. Хорошо бы они прислали за мной железную птицу. Потому что… в противном случае добраться до них будет не так уж и легко. Когда шла сюда, я рассчитывала, что смогу спуститься на берег, однако я стояла на краю обрыва высотой более чем в сотню локтей, и далеко внизу скалы подо мной отвесно уходили в океан, ритмично очерчивавший их подножие белой каймой. Влево берег постепенно понижался, но оставался все таким же отвесным. Как бы не пришлось топать вдоль берега до того самого селения… Ну же, смотрите, вот я! Я помахала крыльями.
Со стороны острова донесся гром.
На один краткий миг я подумала, что это ответ на мои попытки привлечь к себе внимание. А затем вершина конуса поползла вверх.
Сначала медленно, и я могла говорить себе, что это обман зрения, потом все быстрее, и вот уже вся башня поднялась над островом на огненном столбе, с ревом вонзаясь в небо!
Все это по-прежнему походило на сон, но теперь он превращался в кошмар. Они улетают! Я все-таки опоздала! Опоздала на какой-нибудь день, на несколько часов!!!
— Нет! — закричала я, срывая голос. — Подождите меня!
Разумеется, мой жалкий крик тонул в грохоте пламени. Башня была уже просто черточкой в вышине, за которой тянулся пылающий шлейф.
И тогда… Мне трудно воспроизвести, что именно охватило меня тогда. Но в одном я могу твердо вас заверить — это был жест отчаяния, но не попытка самоубийства. Если бы внизу были камни, я бы этого не сделала. Но внизу было море, и я бросилась вперед.
Я уже говорила, что не боюсь высоты. И если в животе у меня все обмерло, то не от страха, а от странного, одновременно мучительного и приятного, ощущения потери собственного веса. Я падала головой вниз с высоты в сотню локтей и видела над головой море, все еще такое далекое, что оно, казалось, почти не приближалось.
Чувствуя, что меня начинает переворачивать, я инстинктивно вытянула крылья вдоль туловища, и море снова оказалось надо мной, падая мне навстречу уже быстрее, а ветер шумел в ушах и немилосердно трепал мои отросшие волосы… И я чувствовала, как этот ветер давит мне на лицо, перехватывает дыхание… и становится все более плотным под моими крыльями.
И тогда я решительно, но не резко расправила их. До воды оставалось локтей тридцать, когда я почувствовала в крыльях силу. Они больше не трепыхались в пустоте, они опирались на воздушный поток, и, выгибая их задний край, я начала менять траекторию своего падения, делая ее все более пологой. Я управляла своим полетом! Правда, море все еще приближалось, и я никак не могла выйти в горизонталь, не говоря уже о том, чтобы снова набрать высоту. До воды осталось каких-нибудь три-четыре локтя, я до боли выгнула заднюю кромку крыльев и попыталась взмахнуть ими… и тут меня вдруг резко перекувырнуло в воздухе, а в следующий миг, не успев ничего понять, я уже врезалась в воду.
Меня словно огрели с размаху тяжелым мокрым мешком. Лишь по тому, каким болезненным оказался удар, я поняла, насколько большой была скорость. Я не потеряла сознание, но на несколько секунд мое тело словно выключилось, и я беспомощно опускалась в глубину, пуская пузыри. Но затем сила вернулась в мышцы, и я заработала всеми шестью конечностями, устремляясь к поверхности, туда, где жидко колыхалось солнце.
За мгновение до того, как вынырнуть, я вдруг различила, помимо шума, производимого моими собственными движениями, еще какой-то звук. Словно кто-то быстро и ритмично стучал камнем о камень. Затем моя голова оказалась над водой, и стук тут же превратился в жужжание, какое мог бы издавать, наверное, самый большой в мире рой насекомых. Пока я бултыхалась на поверхности, жадно заглатывая ртом воздух, жужжание усилилось и вдруг смолкло, и какой-то яркий длинный силуэт скользнул ко мне сбоку. Прежде чем я успела разглядеть очертания лодки, чья-то рука в перчатке крепко ухватила меня за предплечье.
И это не была рука аньйо.
На ней тоже было пять пальцев, но выглядели они куда более уродливо. Вместо нашей совершенной симметрии (три перста, средний самый длинный, и два больших пальца с противоположных сторон ладони) у обладателя этой кисти имелся лишь один большой палец, а перста было четыре, причем все разной длины, а последний, лишний, — вообще какой-то убогий недомерок. Однако, подумала я, при всей некрасивости подобной анатомии она имеет свои плюсы. Эти существа, должно быть, не знают войн, ибо такой рукой практически невозможно держать оружие. Попробуйте-ка удержать меч, имея лишь один большой палец, — да его выбьет у вас любой ребенок!
Еще пара рук ухватила меня и втащила в лодку, сделанную из какого-то гладкого блестящего материала.
— Оу, джаст лук эт зис! Вот э спешимен!
— Калм даун, Джэк, ши'з э сеншиэнт биинг, нот э спешимен!
— Оф коз, оф коз, бат хэв йу эвэ сиин…
Разумеется, я не понимала ни слова и лишь крутила головой.
Пришельцы. Они были рядом, вокруг меня. Ростом с аньйо, облаченные в лишенные всякой видимой застежки мешковатые комбинезоны, наполовину ярко-оранжевые, наполовину синие. И я поняла, что означают странные слова, которые мне доводилось слышать о гостях со звезд прежде. Например, про круглые блестящие головы. Головы у них были вполне обычные, только от самой шеи целиком закрытые круглыми прозрачными шлемами. Я не могла понять, почему они не задыхаются, но, очевидно, мне еще многое предстояло узнать… И они действительно были разноцветные. У одного кожа была почти черной, у другого — коричневой, как у северных дикарей, еще у двоих имела желтоватый оттенок и у одного — тошнотворно-розовый. Черты лица тоже различались довольно заметно, и я подумала — уж не с разных ли планет они сюда прибыли? В первый момент я решила, что меня окружают одни женщины, ибо не увидела ни одного широкого мужского носа, но затем, слыша их голоса, усомнилась. Лишь два из этих голоса походили на женские, остальные были даже ниже, чем у наших мужчин, и показались мне слишком грубыми. Широченные зубы пришельцев мне тоже не понравились — прямо какие-то крепостные зубцы, а не зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72