Мне пора отсюда смыться.
- Да, кивнул головой Ефимыч, к пяти утра уставший от праздника донельзя. Ступай себе с Богом. И заходи почаще в наступившем-то.
- Мне переодеться бы.
- А, да! встрепенулся уснувший было Ефимыч. Ща подберем тебе костюмчик. Жмуриков много как раз у меня. Пойдем. Ефимыч встал и, покачиваясь, потянул Турецкого в "морозилку". Видишь, вчера с утра, специально будто, ТУ-154 из Иркутска гробанулся возле Ступино, не долетел, зараза. Есть из чего выбрать, есть. Ну, рвань, горелое, в крови нам это ни к чему, допустим, а мы найдем сейчас приличный "секонд хенд" тебе.
Даже видавшего виды Турецкого покоробило от такой кощунственной бесцеремонности.
- Ну, что встал, застеснялся? Как барышня кисейная. Им шмотки ни к чему уже. Все. Новый год прошел, они уж отплясались. Вот, форму хочешь, "Аэрофлот", как раз размер твой, целенький. Наверно, был бортинженер в хвосте, пытался к двигунам пролезть, в шинели… И уцелел поэтому полголовы снесло всего, а так как молодой.
Турецкий знал по службе, что человек, одетый в форму, меньше запоминается, труднее узнается. Форма маскирует, отвлекая на себя внимание.
- Давай, что ж делать?
- Конечно, делать нечего. Не те мы люди, Сашка, чтобы выбирать, кобениться. На, примеряй!
- Тебе не всыпят за такое?
- За что ж?
- Ну, вроде мародерства.
- Какое ж это мародерство? Необходимость жизненная…
- А спросят утром, труп куда ты дел?
- Труп вот, на месте!
- Да нет, мой труп.
- А, твой? Ну вот бортинженер и будет труп твой. Какая разница?
- То есть как какая?
- Ты просто будто бы с Луны свалился… У нас давно все вперемешку. Вот, видишь, после катастрофы на седьмом столе кусок покрышки колеса переднего, все обгоревшее, в крови и волосы внутри прилипли… А по бумагам стол седьмой так это некто Буров, Валентин Андреевич. Похож, ты как считаешь? Им все равно, все в цинк пойдут. А шмотки, что получше, на Тишинку. А деньги, кольца, зубы золотые уже давно на месте, там, в лесу, разворовали. Брось! Ну-с, на дорожку! Не пьянства для, а не отвыкнуть дабы. С Новым годом!
На допросе Чекалин повел себя совсем не так, как его приятель Тверитин. Чуть ли не в самом начале он решительно заявил:
- Что, голуби, кончать меня будете?… При попытке к бегству?
Такая постановка вопроса показалась мне неожиданной, но Грязнов сообразил сразу.
- Так ведь как посмотреть, сказал он. Кому-то ты кость в горле, а кому-то и козырный туз в рукаве. Как себя поведешь еще.
- Правильно поведу, сказал он. Мне дергаться смысла нет, я не пацан. Шесть лет в комитете оттрубил.
Я кашлянул и сугубо официальным тоном задал вопрос:
- Гражданин Чекалин, признаете ли вы свое участие в убийстве капитана милиции Ратникова в марте прошлого года?
- Ну ты даешь! усмехнулся Чекалин. Сразу весь банк взять хочешь, да? Ты мне сначала посули чего-нибудь, а потом вопросы задавай.
- Посулить? переспросил Грязнов, сощурившись. Ты еще торговаться будешь, гнида? Ты маленьких детей ножом колол, а мы тебе чего-то еще посулить должны, да?
- Спокойно, поднял руки Чекалин. Не заводись, командир, не надо… Я тоже заводной, понимаю твои чувства, но все хорошо в меру. По тому убийству дело прекращено, и юридически вы ко мне никаких претензий предъявить не можете.
- Следствие возобновлено по вновь открывшимся обстоятельствам, сказал я авторитетно. Так что оставим в покое юриспруденцию и поговорим о фактах. Хочешь, чтоб мы организовали твое опознание?
Я бессовестно блефовал, но по-другому и не мог. Некому уже было опознавать Чекалина с Тверитиным, все свидетели благодаря стараниям нашего славного, но неизвестного друга Бэби отошли в мир иной, но сами бандиты знать этого не могли, и мы этим пользовались. Чекалин изменился в лице:
- Тоже не хилый вариант, если подумать. Майор, который нас на дело приказом направлял, давно уже покойник, так что я всегда могу сослаться на его своеволие. Ну получу я свой червонец, и что?
- За убийство малолетних детей червонец? усмехнулся Грязнов.
- Да хватит тебе про детей-то! рявкнул сердито Чекалин. Никто не хотел их убивать, неужели не понятно!…
- Довольно об этом, вмешался я. Хотел не хотел, это суд будет решать, не мы. Нам же надо определить, что за сволочь вас на этого капитана Ратникова навела и с какой целью?
- А вот это уже разговор другого масштаба, бросил Чекалин весело. Хотел бы я знать, что вы можете мне предложить?
- Давай серьезно, Чекалин, я старался говорить как можно убедительнее. Этот большой человек о твоем аресте еще ничего не знает, но что будет, когда он узнает?
- Тогда и начнется самая торговля, ввернул Чекалин уверенно.
- Или проволочная петля в тюремном туалете, возразил я.
Он устало потер пальцами глаза, проморгался и спросил:
- Ну и что вы от меня хотите?
- Фамилию этого большого человека, сказал Грязнов.
- Ну, с этим торопиться не следует, ответил Чекалин.
- Опоздать можешь, бросил Грязнов.
Чекалин усмехнулся.
- Ну что вы насели на меня сразу, с первого допроса? Дайте освоиться, оклематься, с соседями по камере потолковать. Короче, поехали, ребята, в Москву.
Грязнов посмотрел на меня понуро, и я кивнул.
- Пойду распоряжусь о машине с конвоем.
Он вышел, а Чекалин промолвил ему вслед:
- Вот это дело.
- Значит, не назовешь нам фамилию? спросил я.
- Не назову, покачал он головой. Сами попробуйте отгадать.
- Подумаешь, бином Ньютона, фыркнул я. Тут и угадывать особенно нечего. Соснов Вадим Сергеевич.
Он медленно затянулся, тонкой струей выпустил дым, улыбнулся и спросил:
- Еще варианты у вас имеются?
- Игра твоя, Жорик, шита белыми нитками, ответил я уже неуверенно. Теперь мы просто подставим тебя под испуганную реакцию господина Соснова, и не надо будет ничего доказывать, предъявлять, убеждать. Ты получишь свое, а он получит свое.
- Сука ты беспринципная, бросил Чекалин, улыбнувшись.
- У вас, принципиальных, учусь, отреагировал я. Наседать не буду, но когда ты подумаешь, то поймешь, что один у тебя шанс нам все рассказать. Все остальные возможности только по дороге на кладбище.
- Ладно-ладно, сказал он. Я все-таки подумаю.
Пришел Грязнов с конвоем, на Чекалина надели наручники и вывели, чтобы погрузить в спецмашину.
- Вышло что-нибудь? спросил Слава.
Я вздохнул.
- Не укладывается у меня это в голове, признался я. Все факты вроде против него, а не укладывается.
- Ты о чем? спросил Грязнов с интересом.
- Да Соснов этот, объяснил я. Вадим Сергеевич. Помнишь, комитет законности при Верховном Совете? Он и есть.
Грязнов медленно достал сигарету, размял ее по привычке, закурил.
- Что у тебя на него есть?
- Замешан он, сказал я, я это, если честно, давно чувствовал. У него с женой Ратникова какие-то дела были…
Я вдруг вспомнил, что вдова покойного Ратникова теперь в близкой досягаемости, и подумал, не использовать ли ее в оперативных целях? Но, снова вспомнив, как эффектно она теперь выглядит, решил, что эта женщина вряд ли захочет рисковать своим положением.
- Гиблое дело, Саша, Грязнов выпустил клуб дыма. Не доберешься ты до этого депутата.
- Это мы еще посмотрим, сказал я. Надо бы удостовериться окончательно, не подставляют ли его нам. Короче, как верно заметил гражданин Чекалин, поехали, командир, в Москву.
Мы сели в машину и отправились в обратный путь.
- Есть только один способ справиться с твоим депутатом, проговорил Грязнов, словно очнувшись в дороге. Это Бэби на него напустить.
- И я об этом думаю, сказал я.
Уже во вторник Меркулов сообщил, что в президентской комиссии разработали план ловушки для Бэби. Он еще не знал его сути, но утверждал, что полковник госбезопасности Рогозин пошел по простому пути. Так сообщали его друзья из комиссии.
Операция готовилась солидно, добрая треть зала заседания суда должна была быть заполнена агентами комиссии, в зале было установлено шесть телевизионных камер, а на Чекалина с Тверитиным надели пуленепробиваемые жилеты. Процесс был липовый, и их хотели сохранить до суда настоящего.
- Они надеются, что Бэби явится прямо в суд? усмехнулась Лара.
- Не глупо, вставил Меркулов. Если он решится на свое дело, то поймать его будет нетрудно.
- Принимаю пари, провозгласил я. Пять к одному, что Бэби там не появится.
- А я думаю, появится, возразила Лара. Только убить этих подонков ему не удастся.
- Ваш прогноз, гражданин начальник? спросил я у Меркулова.
- Я не занимаюсь прогнозами, сказал тот надменно. Но убежден, что бандиты будут убиты.
О предстоящем суде говорилось в прокуратуре, мелькнула заметка в "Московском комсомольце", в общем, оповещение было. В пятницу мы все с утра отправились туда, в зал, где предполагалось действие спектакля, и волнение было такое, будто мы сами идем на дело.
Посторонний народ шел на процесс слабо, нынче люди ценили свое время и на ротозейные дела уже не разменивались. Собирались старички-пенсионеры, какие-то женщины с сумками, завсегдатаи судебных заседаний, но была и молодежь. Людей на входе не обыскивали, но всем следовало пройти через металлоискатель, и на кого аппарат реагировал, тех отзывали в сторону и проверяли наличествующий металл. Полковник Рогозин занял место неподалеку от скамьи подсудимых, и к нему то и дело подходили люди, которым он отдавал распоряжения.
Мы с Костей расположились на балконе, откуда все было прекрасно видно, и представителей комиссии там было больше, чем случайных посетителей. Когда ввели подсудимых, внизу еще оставалось много свободных мест.
Оба наши героя, и Чекалин, и Тверитин, чувствовали себя не слишком уверенно, и были совершенно правы. Хотя пуленепробиваемые жилеты на них были надежно замаскированы, они вряд ли могли знать, что Бэби имел привычку стрелять в голову. Чекалин нервно мял руки, а Тверитин то и дело посматривал в зал, будто искал там кого-то.
Потом все встали, появились так называемые судьи, и все пошло как полагается. Оглашение материалов дела, допрос свидетелей, суровая обвинительная речь прокурора и выступление защиты. Я невольно думал о тех, кто писал им все эти тексты.
Процесс шел, а Бэби не появлялся. Напряжение росло, и в какой-то момент мне захотелось, чтобы вся эта комедия поскорее кончилась. Я глянул на Меркулова, тот трогал кончик носа и сопел, что говорило о его сосредоточенности. Тут-то все и началось.
Сначала послышались чьи-то крики из зала, потом вдруг громыхнул взрыв, и поднялось облако густого черного дыма. Немедленно поднялась паника, крики, толкотня. Когда произошел второй взрыв, паника приобрела всеобщий характер, даже судьи повскакали с мест. Один из заседателей указывал рукой куда-то в зал, другой в нерешительности топтался у двери. Сам председательствующий судья о чем-то говорил по переговорному устройству. Мы, сидевшие на балконе, тоже вскочили, потому что поднявшийся дым скрыл от нас зал внизу. Кто-то начал кашлять, кто-то почему-то просил о помощи, а большинство просто не знали, что им делать, потому что были в растерянности. В дверь заглянул какой-то начальник и бросил команду:
- Быстро оцепить здание и никого не выпускать!
Мы с Меркуловым, предчувствуя нехорошее, кинулись вниз и, пройдя через несколько кордонов, вошли-таки в зал. Так и есть: пока шла паника, оба наших героя в пуленепробиваемых жилетах были убиты выстрелами в голову.
Рогозин немедленно подошел к нам.
- Какая-то накладка случилась, пробормотал он. Будьте уверены, мы задержали всех собравшихся, мы его поймаем… Камеры должны были зафиксировать его…
- Дерзайте, полковник, сказал Меркулов. Ибо иначе выходит, что вы провалили операцию.
- Не беспокойтесь, произнес Рогозин взволнованно, я готов ответить!
- Давайте разберемся, миролюбиво предложил я. Разве зал не осматривали перед запуском людей?
- Разумеется, осматривали.
- А людей обыскивали?
- Конечно. Он не мог пронести сюда оружие!
- Тогда выходит, сказал я, что или это фантастический трюк Бэби, или…
- Что или? нервно спросил Рогозин.
- Или этих парней ликвидировали ваши люди, закончил я.
- Вы думаете, что говорите? возмущенно повысил голос Рогозин.
- Он говорит серьезные вещи, вмешался Меркулов резко. Проверьте ваших людей, полковник. Это убийство было выгодно не только Бэби.
Рогозин раздраженно пожал плечами.
- Разумеется, проверим. Можете сами взять на себя эту проверку, если вам так хочется.
- Нет уж, нет уж, возразил я. Со своими людьми разбирайтесь сами.
Мы попрощались и пошли к выходу, но нас поймала Лара.
- Константин Дмитриевич, сказала она. Там в числе задержанных оказалась Нина Ратникова. Вы не могли бы ей помочь?
- Нина Ратникова? Меркулов с недоумением посмотрел на меня.
- Жена убитого в Краснодаре капитана, объяснил я. Она долгое время была за границей и вернулась пару недель назад. Мы беседовали с ней, я тебе уже докладывал.
Мы заглянули в зал, где собрали задержанных людей, и Лара вызвала оттуда Нину. Та, как и все, была растеряна и испугана, хотя и выглядела по-прежнему шикарно.
- Здравствуйте, Александр Борисович, пролепетала она. Это такой кошмар!…
- Вас уже обыскивали? спросил я.
- Да, сказала она, на входе. У меня были ключи от машины и зажигалка…
- Предъявите сумочку офицеру, сказал я, указав на молодого лейтенанта, который наблюдал за нами. Посмотрите, лейтенант, мы из федеральной прокуратуры.
Тот кивнул, взял сумочку и вывернул ее на стол. Лениво поковырялся в дамских вещах, пожал плечами и сказал:
- Все, можете забирать.
- Она пойдет с нами, заявил я.
Тот не отреагировал, и все вместе мы поскорее покинули место только что совершенного преступления.
Нина действительно была сильно возбуждена, и когда увидела, как дрожит ее рука, которую она протянула, чтобы включить зажигание в машине, то даже испугалась. Она никогда так не волновалась после совершения акции, и дело здесь скорее всего было в том, что ей не приходилось стрелять в присутствии такого количества людей. Надо было прийти в себя, и она закурила сигарету.
Пистолет с глушителем был упрятан в женской сумочке, ствол чуть выглядывал наружу, а через боковой карман она легко могла им воспользоваться. Рано утром, выехав за город, она отстреляла две обоймы, привыкая к необычному использованию оружия.
Кто- то постучал в окно ее машины, и она вскинула голову. Это был Бук, и она открыла ему дверцу. Тот тяжело уселся на переднее сиденье, рядом с нею, и сказал:
- Ну и погодка нынче, прямо Африка… Ты что-то плохо выглядишь, девочка.
- Да, выдавила из себя Нина.
- Твой приятель в этом смысле куда хладнокровнее, заметил Бук. Ловко вы все это провернули, а?
Она вздохнула и ничего не ответила.
- Ты его ждешь? спросил Бук.
Нина покачала головой.
- Руки дрожат, проговорила она. Не могу управлять машиной.
Бук усмехнулся.
- Не знаю, что я чувствовал бы на твоем месте. Давай я сяду за руль. Нечего нам здесь торчать, я думаю.
Он вышел из машины, а Нина просто переползла на соседнее сиденье. Бук сел за руль, тронул машину с места, и они проехали по улице.
- Вас выручает наглость, говорил Бук по дороге. Я сам прикидывал, как бы я смог организовать это дело, но ничего не придумал. Я бы не стал рисковать. Ты видела, сколько было в зале охранников?
- Конечно, кивнула Нина. Они очень хотели его поймать.
Бук радостно хохотнул.
- А все же приятно, сказал он. Я ведь сразу понял, когда взрывы начались, что сейчас будут шмалять красавцев. Но я и представить не мог, что в такой суматохе это пройдет! Он гений, твой Бэби.
- Просто он сумасшедший, сказала Нина со вздохом.
- Это одно и то же, заметил Бук. Как вам удалось все это пронести в зал?
- Как-то удалось, сказала Нина.
- Понятно, секрет фирмы, кивнул Бук.
- Ты-то как здесь оказался? спросила Нина устало.
- Что ж я, по-твоему, два и два не могу сложить? буркнул Бук. Я приехал на спектакль, и, должен сказать, премьера удалась. Хотел бы послать цветы премьеру, но ты ведь не дашь мне адреса.
Нина улыбнулась.
- Цветы могу принять и я, сказала она. Я ведь тоже во всем этом участвовала.
- Что ты чувствуешь? спросил Бук с интересом. Это ведь были последние из твоих врагов.
Нина подумала и покачала головой.
- Нет, еще не последние, сказала она. Есть еще одно маленькое сомнение. Я должна решить его в ближайшее время.
- А потом? спросил Бук.
- Не знаю, сказала Нина и вздохнула.
Бук привез ее на Арбат, в свой ресторан, но Нина не была расположена оценить его кухню. Она выпила чашечку кофе с коньяком, бокал хорошего вина и попросила отвезти ее домой. Бук видел ее состояние и потому всячески пытался успокоить и отвлечь, но это ему плохо удавалось. Он послушно отвез ее домой и, когда Аня испуганно вышла к ним навстречу, поведал ей:
- На ее глазах убили двух парней прямо в зале суда.
Аня ахнула.
Бук оставил ее дома, а сам, выходя из подъезда, остановился поговорить с охранником. Они быстро нашли общий язык, и охранник пообещал сообщать по указанному телефону о всех непредвиденных случайностях в жизни Нины Алексеевны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52