Джимми слегка подмигнул ей и отвернулся к окну.
И в этот же миг сильнейший и резкий удар по шее сзади кинул его на каменный пол…
Богаткин с тремя оперативниками вышел из соседней квартиры на лестничную площадку. Один из оперов бесшумно вставил ключ в улитку английского замка и повернул. Дверь без щелчка приоткрылась. Из соседней квартиры выглянул еще один оперативник и шепотом произнес:
- Она возвращается.
Богаткин достал пистолет, тихо взвел его и махнул рукой.
Оперативники с грохотом ворвались в квартиру. Дроуди и сообразить ничего не успел, как его руки, прижимавшие к груди папку с документами, были схвачены наручниками.
- Что?! закричал он.
- Тихо, сказал Богаткин, входя и засовывая уже разряженный пистолет в подмышечную кобуру.
Лина стояла возле стола. Машинально взяла свою чашку с чаем и поднесла ко рту.
Богаткин перехватил ее руку:
- Пожалуйста, поставьте на место и больше к ней не прикасайтесь. Он что-то бросил в чашку. Не исключаю, что там яд. Вы ведь ему больше не нужны.
Дроуди сделал попытку оттолкнуть оперативников, державших его руки прижатыми к груди, освободиться от папки.
- Не старайтесь, ничего не получится, сказал Богаткин.
- Ах ты, грязная скотина! Свинья! воскликнула Лина. Цветочки он принес, сволочь!
- Он, вероятно, не знал, что на могилу у нас принято класть четное количество цветов, кивнул на букет один из оперативников.
Дроуди, кажется, уже пришел в себя:
- Не понимаю, что нужно этим людям, Лина? И что есть сви-ня?
- Я объясню вам. Вы достаточно понимаете по-русски? Или нужен переводчик? сказал Богаткин.
- Я плохо это… понимаю-у.
- Давно? удивился Богаткин.
- Я требую-у, чтоб был… есть представител посольства ю-эс-эй. Я есть американский гражданин!
- Все у вас будет, мистер Эрнст Питер Дроуди. И "представител" тоже будет. Но вы лукавите, вы же отлично владеете русским.
- Это есть весь мой словарный запас.
- Ну, во всяком случае, то, что я вам сейчас скажу, вы поймете. Я, полковник Федеральной службы безопасности Богаткин, только что задержал вас, господин Дроуди, в тот момент, когда вы получали от российской гражданки Нолиной секретные материалы, касающиеся боеголовки торпеды типа "Шторм".
- Я ничего не получал! Это провокация!
- Не надо, факт передачи зафиксирован на видеопленке. Эти впечатляющие кадры, как и ваша попытка отравить госпожу Нолину, зафиксированы видеокамерой и будут предъявлены представителю американского посольства в Москве. А теперь мы составим протокол задержания и отправимся в следственный изолятор Лефортово.
- Я не стану подписыва-ать!
- Это ваше право…
Дроуди попытался еще посопротивляться, разыгрывая из себя невинную жертву, которая явилась к знакомой женщине и попала в такой просак. Богаткин повторил уже ранее сказанное:
- Не стоит валять дурака, господин Дроуди. Вас же учили в военно-морской разведке, что иногда нашему брату случается и проигрывать партию, поэтому в любом случае следует держать себя достойно. Пойдемте.
Спускаясь по лестнице, Дроуди почему-то внимательно посмотрел на поднимающегося ему навстречу высокого, под стать ему, примерно сорокалетнего светловолосого мужчину. Он даже остановился и впился в него глазами. Но Александр Борисович Турецкий достаточно холодно посмотрел на него и посторонился, пропуская мимо себя.
- Это кто? уже внизу вдруг спросил Дроуди, как будто этот вопрос стал важным для него.
Богаткин усмехнулся: в конце концов Сашка поступил по-товарищески и поэтому ответил:
- Тот, кто вас вычислил, господин Дроуди. Довольны?
Эрнст Питер Дроуди ничего не ответил…
Турецкий сел в машину.
- Тебя как зовут? спросил он Тусиного друга.
- Антон. У вас неприятности?
- Что, заметно? отшутился Турецкий.
Видеокассету он сунул во внутренний карман пиджака.
- Тоже в модельном бизнесе работаешь?
- Я? хмыкнул Антон. Нет. Я программист.
"Точно, кепка как у компьютерщика, подумал Турецкий, читая надпись на бейсболке: "Силикон Грэфикс". Сам себе заметил: Мог бы и догадаться".
Машина Антона въехала во двор, в меру украшенный зелеными насаждениями и детскими песочницами. Остановилась у подъезда. Дверь подъезда запиралась на кодовый замок, разумеется, испорченный. В лифте попахивало мочой. Словом, ничем не примечательный московский дом.
Антон отпер своим ключом дверь, обшитую черным дерматином. Глядя на эту дверь, Турецкий невольно думал о драгоценностях Лебедевой. Как она могла доверить свои сокровища такой ненадежной двери? С ума она, что ли, сошла?
Войдя в квартиру, "важняк" огляделся.
"Дежа вю, подумал он про себя. Где-то я это уже видел. Квартира одинокой красивой девушки, жившей одиноко в большом городе…"
Но квартира Туси разительно отличалась от апартаментов покойной Лебедевой.
- Ну вот, разводя руками, сказал Антон. Смотрите сами, что вас интересует?
Турецкий заглянул в комнату. Порядок не идеальный, но и следов ограбления со взломом не наблюдается.
Клочья пыли под столом характеризовали Тусю как безалаберную хозяйку. Раздвижной диван был сложен, постельное белье лежало в шкафу. Шторы на окне задернуты. От этого в комнате царили сумерки.
"Важняк" вышел в коридор, по дороге на кухню заглянул в ванную. Сухо. Полотенца не влажные, банный халат тоже. Незаметно, чтобы хозяйка утром принимала душ.
На кухне царил еще больший бардак, чем в комнате. Грязная посуда покрывалась плесенью в раковине, на столе валялись крошки, огрызки яблок, шкурки от бананов, стояла кофейная чашка, в которой на дне чернели высохшие следы молотого кофе. На подоконнике умирал от засухи пыльный кактус. Турецкий не выдержал, набрал в кружку воды и полил растение.
- У Туси всегда такой беспорядок? спросил он.
- Ну, иногда на нее нападает приступ чистоты, тогда она с утра до ночи все скребет и моет, объяснил Антон. Но это случается, когда она без работы. А когда есть работа, у нее на остальное не хватает времени. И ночует чаще всего у меня от моего дома ближе ехать в агентство. Тогда квартира приобретает такой вид.
Турецкий понял причину его стремления к самостоятельности.
- Туся говорила, что Лебедева оставила кое-что у нее на хранение, заметил он.
- Да, знаю. Свое золотишко, просто сообщил Антон. Но куда они его засунули, я не в курсе, честное слово! Можете все здесь осмотреть.
- Это необходимо.
- Пожалуйста! Я никуда не тороплюсь. Могу вам даже помочь. Мне и самому любопытно, куда они могли засунуть шкатулку. Чисто теоретически я об этом думал.
- И что?
- И не представляю. Но они обе уверены были, что тайник абсолютно надежный, снисходительно улыбнулся Антон.
- А откуда ты знаешь, что это шкатулка? подловил его Турецкий.
- Потому что я забирал ее и перевозил с квартиры Лебедевой сюда, просто объяснил Антон. Вот и все. Когда мы увиделись в следующий раз (это было через пару дней) и я спросил, сделала ли она тайник, она ответила, что да, сделала. Полина была у нее, видела, хохотала от радости и сказала, что гениально придумано и никто ничего не заподозрит.
- Ясно, кивнул Турецкий.
Все становится на свои места… Все просто до жути.
Он огляделся. С чего начать?
- Я вам не помешаю, если сяду за компьютер? спросил Антон.
Турецкий сказал, что нет. Антон сел за стол, включил компьютер и ушел в иной мир. Турецкий, слабо разбиравшийся в таких делах, приступил к обыску.
Первым делом он проверил классические места для тайников: вентиляционные люки, трубы сантехники, отверстия для люстр в потолке, цветочные горшки, холодильник, баночки из-под кофе и чая, толстые книги (в них могли быть вырезаны страницы). Простучал паркетный пол, даже вынул несколько неплотно пригнанных дощечек, но убедился, что это не тайник, а просто полы пора менять. Вышел на балкон, поискал там, высунулся по пояс в кухонное окно и сунул руку под жестяной подоконник, надеясь обнаружить там пакет. Ничего…
Турецкий слегка взмок, выпачкал брюки и рубашку.
Антон не проявлял признаков жизни, сидел, неподвижно уставившись в монитор.
Турецкий согнал его со стула и проверил ножки, а заодно и стол. То же самое сделал с другим стулом. Разложил и сложил диван. Разобрал кухонный стол. Открыл шкаф, вытряхнул из него всю одежду, прощупал подкладки. Отковырнул набойки с особо толстых каблуков, проверил пусто. Затем обстучал сам шкаф. Никакого тайника.
Бред!
Турецкий вышел на кухню. Сел. Подумал. Заодно отдохнул. В голову пришла только одна светлая мысль: попросить совета у профессионала. Он позвонил знакомому специалисту по кражам. Тот, правда, специализировался на антиквариате и грабежах из музеев, но в его богатом опыте были кражи из квартир коллекционеров, а в подобных квартирах часто присутствовали тайники.
Спец проконсультировал по телефону. После того как Турецкий по его просьбе простучал стены (тайник мог оказаться за кирпичами кладки) и сорвал с окон карнизы в виде металлических трубок (оказавшиеся пустыми), специалист заинтересовался и пообещал прислать на подмогу человека с металлоискателем.
- Был у меня случай, когда золото заварили в батарею отопления, задумчиво сказал он, но Турецкий отмел даже мысль о том, что хрупкая девушка без специальной подготовки могла бы в одиночку разварить батарею, засунуть в гармошку пакетик с бриллиантами и золотом и заварить трубу вновь! Присутствие сообщника-газосварщика также казалось маловероятным.
- Она действовала в одиночку, в ее распоряжении были только подручные средства, объяснил он.
- А эта девушка не скульптор? Она могла залить в гипс или сваять что-нибудь из глины?
Турецкий подумал о Тусе без прежней симпатии. Он пошел в комнату и обратился к Антону:
- Ты не знаешь, Туся лепкой из глины и всякими подобными народными ремеслами не увлекалась?
Антон очнулся, как медведь от спячки. Медленно сообразил:
- Нет, я бы об этом знал.
Турецкий вернулся на кухню и передал эту информацию специалисту.
Специалист еще крепче задумался, сказал, что приедет сам и привезет металлоискатель.
Поиски с металлоискателем принесли результаты: был развинчен корпус системного блока компьютера (впустую), разобраны стенные шкафы в прихожей, развинчены краны и душевая система в ванной, испорчен нескладывающийся зонт, и все зря.
- Если по психологии, женщина будет прятать на кухне или в тех местах, которые ей хорошо известны, рассуждали Турецкий со спецом.
Оставалось таковые места отыскать.
Следующей жертвой пал холодильник. Его выключили из розетки и отвинтили дверцу. Внутри пусто. Затем подозрение вызвали газовая плита и швейная машинка. Тоже напрасно… Прошло больше пяти часов с тех пор, как Турецкий приступил к обыску.
Квартира приняла такой вид, словно по ней пронесся смерч.
Наконец Антона прогнали от компьютера вторично и принялись усердно шарить в том углу, где стоял торшер на толстой деревянной ноге. Оставшись без дела, Антон помыкался, изучая причиненный квартире ущерб.
- Вам не помешает, если я приготовлю перекусить? обратился он к Турецкому, занятому развинчиванием лампы. Есть очень хочется.
- Нет, отмахнулся "важняк", которому тоже давно хотелось заморить червячка.
Антон скрылся на кухне. Оттуда донесся грохот кастрюль, шум воды в кране, чирканье спичек. Затем донесся дикий вопль:
- Эй! Идите сюда!
Турецкий со спецом ворвались на кухню. Антон стоял, склонившись над кастрюлькой, и улыбался с блаженным видом идиота.
- Смотрите!
"Важняк" со спецом тоже заглянули в кастрюлю. В ней бурлила кипящая вода. На дне, среди розовых целлофановых оберток от сарделек и желтых капсул от киндер-сюрпризов лежали платиновые перстни с бриллиантами.
Насладившись этим зрелищем, Турецкий со спецом по очереди разогнули спины и перевели взгляд на стол. Пакет с мясными продуктами все еще лежал на кухонном столе там, где они же его и оставили, когда обыскивали холодильник. Турецкий осматривал содержимое морозилки еще в начале обыска.
В целлофановых кульках лежало килограмма два замороженных колбасных изделий сосисок и сарделек черкизовской фабрики и одна индейка.
- Я всего лишь сардельки хотел сварить, объяснил Антон, чувствуя неловкость оттого, что без всяких усилий со своей стороны нашел искомый тайник.
- Я так и знал! Я так и знал! стонал разочарованный спец. Я же говорил, баба будет прятать на кухне!
Тем не менее от его стонов никому легче не стало.
Турецкий потащил за хвост гирлянду замороженных сарделек, покрытых ледяной изморозью. Твердые на ощупь и ничем не подозрительные на вид сардельки.
Одну за другой "важняк" бросал их в кипяток. В воде они разваривались, теряли розовый целлофан. Среди остатков сарделечного фарша в жирной воде варились кольца, серьги, цепочки, подвески, браслеты… То, что не подходило под округлую форму сардельки (браслеты, например), хитрая Туся сворачивала и засовывала в капсулы от подарочка из киндер-сюрприза, а сверху натягивала целлофановую обертку сардельки.
- Она просто подождала, пока сардельки хорошенько размякнут, размотала целлофан видишь, он здесь идет сплошной кишкой, выдавила лишний фарш и нашпиговала драгоценностями. А потом замотала по новой, презрительно комментировал спец по тайникам. Просто, как звуки "му".
- Однако ж сработало.
Кипяток выплеснули в мойку через дуршлаг, облили драгоценности холодной водой из-под крана, и они засверкали как новенькие.
- М-да! А сюда можно царскую корону засунуть! извлекая из пакета увесистую замороженную индейку и держа ее за ногу, мрачно сказал спец.
Еще через час, когда усердно обливаемая кипятком индейка оттаяла, выяснилось, что царской короны в ней нет. Зато в потрошеную птицу были засунуты четыре броши в виде насекомых со вставками из разноцветных камешков, три ожерелья (из набора с серьгами) и одна диадема (тоже из набора) самые крупные украшения.
И на этом золотой родник иссяк.
Турецкий сгреб сокровища с кухонного стола в Тусин зимний платок. По-старушечьи завязал его крест-накрест узелком. Узелок сунул в пакет. Не выпуская пакет из рук, вызвал по телефону своего водителя.
- Подскажи мне заодно адресок хорошего ювелира, обратился он к удрученному спецу, который тоже собирался уезжать.
- Лучший в Москве эксперт по современным драгоценностям ныне проживает в Иерусалиме, желчно ответил спец.
- Нет уж, ты мне кого-нибудь поближе найди, попросил Турецкий.
- Ну разве что Гольдштейн, если он еще жив.
- А он мне дверь не откроет. Знаю я этих ювелиров!
Спец тяжко вздохнул, словно на него накладывали непосильное бремя. Взял трубку, позвонил и договорился.
- Все, скажешь, что от меня.
- Вот это и называется дружеской помощью, похвалил его Турецкий.
Здравствуйте, Валентина Сергеевна. Меня зовут Александр Борисович Турецкий. Занимаюсь особо важными делами. Генпрокуратура.
- Я вас знаю. Заочно, слабо улыбнулась Зинченко, утомленное лицо которой напоминало трагическую маску. Недавно у президента упоминали вашу фамилию. В связи с гибелью Анатолия Ананьевича. Как идет расследование?
- Думаю, скоро закончим.
- В каком смысле?
- Передадим дело в суд.
- Вот как? многозначительно подняла она брови. Значит, были причины?…
- Суд разберется. Не хочу предварять.
- Что вы скажете по поводу сегодняшней трагедии? спросила она о том, что ее больше всего волновало.
- Я бы сказал так: все, что здесь происходит в последние недели, это, как говорил мой старый знакомый, дым из одной трубы. Понимаете? Все убийства связаны одной идеей. Естественно, и одним заказом. Не хочу вас пугать, Валентина Сергеевна, но у питерских коллег, работающих в моей бригаде, были опасения, что очередной жертвой выберут вице-премьера, то есть вас. И здесь сегодня предприняты повышенные меры безопасности. Вот и я, если не будете возражать, посижу рядом с вами.
Она ответила не сразу. Разговор шел в небольшом помещении, рядом с проходом в так называемую директорскую ложу. Большой зал для проведения концертов и торжественных мероприятий, выстроенный и оформленный в прежние времена, конечно, не напоминал Мариинку или Александринку, но вечная российская помпезность присутствовала, имелась и ложа для почетных гостей, сбоку, почти у самой стены. И балкон для публики тоже был, как и ложи осветителей с кронштейнами, на которых закреплены софиты. И в предбаннике вице-премьер была не одна. Возле дверей маячили ее охранники. Тут же были какие-то местные деятели, которые без конца задавали Зинченко вопросы, за что-то благодарили, что-то просили словом, стояла сплошная колготня. Поэтому и разговор Турецкого с Валентиной Сергеевной велся как бы урывками, на полутонах. У всех на устах было и сегодняшнее, такое вызывающее убийство.
Зинченко искоса посмотрела на Александра Борисовича и негромко, чтобы слышал только он, заметила:
- Я, конечно, не возражаю. Но не думаю, что моя фигура может что-либо значить…
Турецкий не успел ответить, потому что в комнату твердыми шагами вошел заместитель министра внутренних дел Латников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
И в этот же миг сильнейший и резкий удар по шее сзади кинул его на каменный пол…
Богаткин с тремя оперативниками вышел из соседней квартиры на лестничную площадку. Один из оперов бесшумно вставил ключ в улитку английского замка и повернул. Дверь без щелчка приоткрылась. Из соседней квартиры выглянул еще один оперативник и шепотом произнес:
- Она возвращается.
Богаткин достал пистолет, тихо взвел его и махнул рукой.
Оперативники с грохотом ворвались в квартиру. Дроуди и сообразить ничего не успел, как его руки, прижимавшие к груди папку с документами, были схвачены наручниками.
- Что?! закричал он.
- Тихо, сказал Богаткин, входя и засовывая уже разряженный пистолет в подмышечную кобуру.
Лина стояла возле стола. Машинально взяла свою чашку с чаем и поднесла ко рту.
Богаткин перехватил ее руку:
- Пожалуйста, поставьте на место и больше к ней не прикасайтесь. Он что-то бросил в чашку. Не исключаю, что там яд. Вы ведь ему больше не нужны.
Дроуди сделал попытку оттолкнуть оперативников, державших его руки прижатыми к груди, освободиться от папки.
- Не старайтесь, ничего не получится, сказал Богаткин.
- Ах ты, грязная скотина! Свинья! воскликнула Лина. Цветочки он принес, сволочь!
- Он, вероятно, не знал, что на могилу у нас принято класть четное количество цветов, кивнул на букет один из оперативников.
Дроуди, кажется, уже пришел в себя:
- Не понимаю, что нужно этим людям, Лина? И что есть сви-ня?
- Я объясню вам. Вы достаточно понимаете по-русски? Или нужен переводчик? сказал Богаткин.
- Я плохо это… понимаю-у.
- Давно? удивился Богаткин.
- Я требую-у, чтоб был… есть представител посольства ю-эс-эй. Я есть американский гражданин!
- Все у вас будет, мистер Эрнст Питер Дроуди. И "представител" тоже будет. Но вы лукавите, вы же отлично владеете русским.
- Это есть весь мой словарный запас.
- Ну, во всяком случае, то, что я вам сейчас скажу, вы поймете. Я, полковник Федеральной службы безопасности Богаткин, только что задержал вас, господин Дроуди, в тот момент, когда вы получали от российской гражданки Нолиной секретные материалы, касающиеся боеголовки торпеды типа "Шторм".
- Я ничего не получал! Это провокация!
- Не надо, факт передачи зафиксирован на видеопленке. Эти впечатляющие кадры, как и ваша попытка отравить госпожу Нолину, зафиксированы видеокамерой и будут предъявлены представителю американского посольства в Москве. А теперь мы составим протокол задержания и отправимся в следственный изолятор Лефортово.
- Я не стану подписыва-ать!
- Это ваше право…
Дроуди попытался еще посопротивляться, разыгрывая из себя невинную жертву, которая явилась к знакомой женщине и попала в такой просак. Богаткин повторил уже ранее сказанное:
- Не стоит валять дурака, господин Дроуди. Вас же учили в военно-морской разведке, что иногда нашему брату случается и проигрывать партию, поэтому в любом случае следует держать себя достойно. Пойдемте.
Спускаясь по лестнице, Дроуди почему-то внимательно посмотрел на поднимающегося ему навстречу высокого, под стать ему, примерно сорокалетнего светловолосого мужчину. Он даже остановился и впился в него глазами. Но Александр Борисович Турецкий достаточно холодно посмотрел на него и посторонился, пропуская мимо себя.
- Это кто? уже внизу вдруг спросил Дроуди, как будто этот вопрос стал важным для него.
Богаткин усмехнулся: в конце концов Сашка поступил по-товарищески и поэтому ответил:
- Тот, кто вас вычислил, господин Дроуди. Довольны?
Эрнст Питер Дроуди ничего не ответил…
Турецкий сел в машину.
- Тебя как зовут? спросил он Тусиного друга.
- Антон. У вас неприятности?
- Что, заметно? отшутился Турецкий.
Видеокассету он сунул во внутренний карман пиджака.
- Тоже в модельном бизнесе работаешь?
- Я? хмыкнул Антон. Нет. Я программист.
"Точно, кепка как у компьютерщика, подумал Турецкий, читая надпись на бейсболке: "Силикон Грэфикс". Сам себе заметил: Мог бы и догадаться".
Машина Антона въехала во двор, в меру украшенный зелеными насаждениями и детскими песочницами. Остановилась у подъезда. Дверь подъезда запиралась на кодовый замок, разумеется, испорченный. В лифте попахивало мочой. Словом, ничем не примечательный московский дом.
Антон отпер своим ключом дверь, обшитую черным дерматином. Глядя на эту дверь, Турецкий невольно думал о драгоценностях Лебедевой. Как она могла доверить свои сокровища такой ненадежной двери? С ума она, что ли, сошла?
Войдя в квартиру, "важняк" огляделся.
"Дежа вю, подумал он про себя. Где-то я это уже видел. Квартира одинокой красивой девушки, жившей одиноко в большом городе…"
Но квартира Туси разительно отличалась от апартаментов покойной Лебедевой.
- Ну вот, разводя руками, сказал Антон. Смотрите сами, что вас интересует?
Турецкий заглянул в комнату. Порядок не идеальный, но и следов ограбления со взломом не наблюдается.
Клочья пыли под столом характеризовали Тусю как безалаберную хозяйку. Раздвижной диван был сложен, постельное белье лежало в шкафу. Шторы на окне задернуты. От этого в комнате царили сумерки.
"Важняк" вышел в коридор, по дороге на кухню заглянул в ванную. Сухо. Полотенца не влажные, банный халат тоже. Незаметно, чтобы хозяйка утром принимала душ.
На кухне царил еще больший бардак, чем в комнате. Грязная посуда покрывалась плесенью в раковине, на столе валялись крошки, огрызки яблок, шкурки от бананов, стояла кофейная чашка, в которой на дне чернели высохшие следы молотого кофе. На подоконнике умирал от засухи пыльный кактус. Турецкий не выдержал, набрал в кружку воды и полил растение.
- У Туси всегда такой беспорядок? спросил он.
- Ну, иногда на нее нападает приступ чистоты, тогда она с утра до ночи все скребет и моет, объяснил Антон. Но это случается, когда она без работы. А когда есть работа, у нее на остальное не хватает времени. И ночует чаще всего у меня от моего дома ближе ехать в агентство. Тогда квартира приобретает такой вид.
Турецкий понял причину его стремления к самостоятельности.
- Туся говорила, что Лебедева оставила кое-что у нее на хранение, заметил он.
- Да, знаю. Свое золотишко, просто сообщил Антон. Но куда они его засунули, я не в курсе, честное слово! Можете все здесь осмотреть.
- Это необходимо.
- Пожалуйста! Я никуда не тороплюсь. Могу вам даже помочь. Мне и самому любопытно, куда они могли засунуть шкатулку. Чисто теоретически я об этом думал.
- И что?
- И не представляю. Но они обе уверены были, что тайник абсолютно надежный, снисходительно улыбнулся Антон.
- А откуда ты знаешь, что это шкатулка? подловил его Турецкий.
- Потому что я забирал ее и перевозил с квартиры Лебедевой сюда, просто объяснил Антон. Вот и все. Когда мы увиделись в следующий раз (это было через пару дней) и я спросил, сделала ли она тайник, она ответила, что да, сделала. Полина была у нее, видела, хохотала от радости и сказала, что гениально придумано и никто ничего не заподозрит.
- Ясно, кивнул Турецкий.
Все становится на свои места… Все просто до жути.
Он огляделся. С чего начать?
- Я вам не помешаю, если сяду за компьютер? спросил Антон.
Турецкий сказал, что нет. Антон сел за стол, включил компьютер и ушел в иной мир. Турецкий, слабо разбиравшийся в таких делах, приступил к обыску.
Первым делом он проверил классические места для тайников: вентиляционные люки, трубы сантехники, отверстия для люстр в потолке, цветочные горшки, холодильник, баночки из-под кофе и чая, толстые книги (в них могли быть вырезаны страницы). Простучал паркетный пол, даже вынул несколько неплотно пригнанных дощечек, но убедился, что это не тайник, а просто полы пора менять. Вышел на балкон, поискал там, высунулся по пояс в кухонное окно и сунул руку под жестяной подоконник, надеясь обнаружить там пакет. Ничего…
Турецкий слегка взмок, выпачкал брюки и рубашку.
Антон не проявлял признаков жизни, сидел, неподвижно уставившись в монитор.
Турецкий согнал его со стула и проверил ножки, а заодно и стол. То же самое сделал с другим стулом. Разложил и сложил диван. Разобрал кухонный стол. Открыл шкаф, вытряхнул из него всю одежду, прощупал подкладки. Отковырнул набойки с особо толстых каблуков, проверил пусто. Затем обстучал сам шкаф. Никакого тайника.
Бред!
Турецкий вышел на кухню. Сел. Подумал. Заодно отдохнул. В голову пришла только одна светлая мысль: попросить совета у профессионала. Он позвонил знакомому специалисту по кражам. Тот, правда, специализировался на антиквариате и грабежах из музеев, но в его богатом опыте были кражи из квартир коллекционеров, а в подобных квартирах часто присутствовали тайники.
Спец проконсультировал по телефону. После того как Турецкий по его просьбе простучал стены (тайник мог оказаться за кирпичами кладки) и сорвал с окон карнизы в виде металлических трубок (оказавшиеся пустыми), специалист заинтересовался и пообещал прислать на подмогу человека с металлоискателем.
- Был у меня случай, когда золото заварили в батарею отопления, задумчиво сказал он, но Турецкий отмел даже мысль о том, что хрупкая девушка без специальной подготовки могла бы в одиночку разварить батарею, засунуть в гармошку пакетик с бриллиантами и золотом и заварить трубу вновь! Присутствие сообщника-газосварщика также казалось маловероятным.
- Она действовала в одиночку, в ее распоряжении были только подручные средства, объяснил он.
- А эта девушка не скульптор? Она могла залить в гипс или сваять что-нибудь из глины?
Турецкий подумал о Тусе без прежней симпатии. Он пошел в комнату и обратился к Антону:
- Ты не знаешь, Туся лепкой из глины и всякими подобными народными ремеслами не увлекалась?
Антон очнулся, как медведь от спячки. Медленно сообразил:
- Нет, я бы об этом знал.
Турецкий вернулся на кухню и передал эту информацию специалисту.
Специалист еще крепче задумался, сказал, что приедет сам и привезет металлоискатель.
Поиски с металлоискателем принесли результаты: был развинчен корпус системного блока компьютера (впустую), разобраны стенные шкафы в прихожей, развинчены краны и душевая система в ванной, испорчен нескладывающийся зонт, и все зря.
- Если по психологии, женщина будет прятать на кухне или в тех местах, которые ей хорошо известны, рассуждали Турецкий со спецом.
Оставалось таковые места отыскать.
Следующей жертвой пал холодильник. Его выключили из розетки и отвинтили дверцу. Внутри пусто. Затем подозрение вызвали газовая плита и швейная машинка. Тоже напрасно… Прошло больше пяти часов с тех пор, как Турецкий приступил к обыску.
Квартира приняла такой вид, словно по ней пронесся смерч.
Наконец Антона прогнали от компьютера вторично и принялись усердно шарить в том углу, где стоял торшер на толстой деревянной ноге. Оставшись без дела, Антон помыкался, изучая причиненный квартире ущерб.
- Вам не помешает, если я приготовлю перекусить? обратился он к Турецкому, занятому развинчиванием лампы. Есть очень хочется.
- Нет, отмахнулся "важняк", которому тоже давно хотелось заморить червячка.
Антон скрылся на кухне. Оттуда донесся грохот кастрюль, шум воды в кране, чирканье спичек. Затем донесся дикий вопль:
- Эй! Идите сюда!
Турецкий со спецом ворвались на кухню. Антон стоял, склонившись над кастрюлькой, и улыбался с блаженным видом идиота.
- Смотрите!
"Важняк" со спецом тоже заглянули в кастрюлю. В ней бурлила кипящая вода. На дне, среди розовых целлофановых оберток от сарделек и желтых капсул от киндер-сюрпризов лежали платиновые перстни с бриллиантами.
Насладившись этим зрелищем, Турецкий со спецом по очереди разогнули спины и перевели взгляд на стол. Пакет с мясными продуктами все еще лежал на кухонном столе там, где они же его и оставили, когда обыскивали холодильник. Турецкий осматривал содержимое морозилки еще в начале обыска.
В целлофановых кульках лежало килограмма два замороженных колбасных изделий сосисок и сарделек черкизовской фабрики и одна индейка.
- Я всего лишь сардельки хотел сварить, объяснил Антон, чувствуя неловкость оттого, что без всяких усилий со своей стороны нашел искомый тайник.
- Я так и знал! Я так и знал! стонал разочарованный спец. Я же говорил, баба будет прятать на кухне!
Тем не менее от его стонов никому легче не стало.
Турецкий потащил за хвост гирлянду замороженных сарделек, покрытых ледяной изморозью. Твердые на ощупь и ничем не подозрительные на вид сардельки.
Одну за другой "важняк" бросал их в кипяток. В воде они разваривались, теряли розовый целлофан. Среди остатков сарделечного фарша в жирной воде варились кольца, серьги, цепочки, подвески, браслеты… То, что не подходило под округлую форму сардельки (браслеты, например), хитрая Туся сворачивала и засовывала в капсулы от подарочка из киндер-сюрприза, а сверху натягивала целлофановую обертку сардельки.
- Она просто подождала, пока сардельки хорошенько размякнут, размотала целлофан видишь, он здесь идет сплошной кишкой, выдавила лишний фарш и нашпиговала драгоценностями. А потом замотала по новой, презрительно комментировал спец по тайникам. Просто, как звуки "му".
- Однако ж сработало.
Кипяток выплеснули в мойку через дуршлаг, облили драгоценности холодной водой из-под крана, и они засверкали как новенькие.
- М-да! А сюда можно царскую корону засунуть! извлекая из пакета увесистую замороженную индейку и держа ее за ногу, мрачно сказал спец.
Еще через час, когда усердно обливаемая кипятком индейка оттаяла, выяснилось, что царской короны в ней нет. Зато в потрошеную птицу были засунуты четыре броши в виде насекомых со вставками из разноцветных камешков, три ожерелья (из набора с серьгами) и одна диадема (тоже из набора) самые крупные украшения.
И на этом золотой родник иссяк.
Турецкий сгреб сокровища с кухонного стола в Тусин зимний платок. По-старушечьи завязал его крест-накрест узелком. Узелок сунул в пакет. Не выпуская пакет из рук, вызвал по телефону своего водителя.
- Подскажи мне заодно адресок хорошего ювелира, обратился он к удрученному спецу, который тоже собирался уезжать.
- Лучший в Москве эксперт по современным драгоценностям ныне проживает в Иерусалиме, желчно ответил спец.
- Нет уж, ты мне кого-нибудь поближе найди, попросил Турецкий.
- Ну разве что Гольдштейн, если он еще жив.
- А он мне дверь не откроет. Знаю я этих ювелиров!
Спец тяжко вздохнул, словно на него накладывали непосильное бремя. Взял трубку, позвонил и договорился.
- Все, скажешь, что от меня.
- Вот это и называется дружеской помощью, похвалил его Турецкий.
Здравствуйте, Валентина Сергеевна. Меня зовут Александр Борисович Турецкий. Занимаюсь особо важными делами. Генпрокуратура.
- Я вас знаю. Заочно, слабо улыбнулась Зинченко, утомленное лицо которой напоминало трагическую маску. Недавно у президента упоминали вашу фамилию. В связи с гибелью Анатолия Ананьевича. Как идет расследование?
- Думаю, скоро закончим.
- В каком смысле?
- Передадим дело в суд.
- Вот как? многозначительно подняла она брови. Значит, были причины?…
- Суд разберется. Не хочу предварять.
- Что вы скажете по поводу сегодняшней трагедии? спросила она о том, что ее больше всего волновало.
- Я бы сказал так: все, что здесь происходит в последние недели, это, как говорил мой старый знакомый, дым из одной трубы. Понимаете? Все убийства связаны одной идеей. Естественно, и одним заказом. Не хочу вас пугать, Валентина Сергеевна, но у питерских коллег, работающих в моей бригаде, были опасения, что очередной жертвой выберут вице-премьера, то есть вас. И здесь сегодня предприняты повышенные меры безопасности. Вот и я, если не будете возражать, посижу рядом с вами.
Она ответила не сразу. Разговор шел в небольшом помещении, рядом с проходом в так называемую директорскую ложу. Большой зал для проведения концертов и торжественных мероприятий, выстроенный и оформленный в прежние времена, конечно, не напоминал Мариинку или Александринку, но вечная российская помпезность присутствовала, имелась и ложа для почетных гостей, сбоку, почти у самой стены. И балкон для публики тоже был, как и ложи осветителей с кронштейнами, на которых закреплены софиты. И в предбаннике вице-премьер была не одна. Возле дверей маячили ее охранники. Тут же были какие-то местные деятели, которые без конца задавали Зинченко вопросы, за что-то благодарили, что-то просили словом, стояла сплошная колготня. Поэтому и разговор Турецкого с Валентиной Сергеевной велся как бы урывками, на полутонах. У всех на устах было и сегодняшнее, такое вызывающее убийство.
Зинченко искоса посмотрела на Александра Борисовича и негромко, чтобы слышал только он, заметила:
- Я, конечно, не возражаю. Но не думаю, что моя фигура может что-либо значить…
Турецкий не успел ответить, потому что в комнату твердыми шагами вошел заместитель министра внутренних дел Латников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52