Рахни приготовила скромный ужин и чай. Кони отдыхали в сторонке, их накормили и напоили. Вдруг, когда мы уже собрались спать, они забеспокоились. Потом заржали, почувствовал приближение чужаков. Монголы, прирожденные кочевники, напряглись вслед за лошадьми. Один из воинов встал и принес всем оружие и щиты, положив их возле каждого.
Когда к нам выскочили вооруженные люди, мы были готовы дать им отпор. Правда, их оказалось намного больше. Бой продолжался с переменным успехом. Монголы оказались более подготовленными в ближнем бою. Вскоре на земле уже лежало несколько врагов, истекающих кровью. Рахни сражалась наравне с нами. Первая атака захлебнулась и неизвестные враги отступили. У нас появилось время передохнуть. Но ждать полного отступления врага было наивно.
Монголы подвели нам лошадей и чуть ли не насильно усадили на них.
- Скачите в том направлении! Мы здесь их задержим! Если все обойдется, ждите нас в следующей долине! – сказал один из них, показав в сторону круглой полной луны и ударив нагайкой по крупам лошадей. Те встрепенулись и рванули вперед. Я еле успел схватиться за гриву своей кобылы. Рядом со мной помчалась кобыла Рахни.
Каким образом лошади находили в темноте дорогу, я не знаю. Но мы, проскакав некоторое время по долине, когда ветки хлестали по лицу, выскочили на голый пригорок. Здесь деревьев уже не встречалось. В лунном свете проявились очертания гор и, оставшейся позади, долины. Стали лучше видны камни под ногами и сама тропа, выделявшаяся в сумерках на фоне высокой травы своим более светлым цветом. Через час галопа, мы притормозили своих скакунов, и перешли на шаг. Опасность засады вроде бы отсутствовала, а о погоне мы смогли бы узнать задолго до ее появления.
- Остановимся здесь и подождем монголов? – запыхавшись, спросил я Рахни.
- Нет! Давай не будем останавливаться! Лучше поедем шагом, но останавливаться не будем! – немного испуганно ответила она.
- Кто это на нас напал? Как думаешь?!
- Понятия не имею! Может китайцы, а может и просто разбойники! – пожала плечами девушка.
- Ты думаешь, в Тибете были разбойники?
- А почему нет?
- Ну, буддизм и разбой не совместимы. Мне так кажется!
- А откуда ты знаешь, что те, кто напал на нас были буддистами?! Может это были мусульмане, или христиане, или даже просто безбожники! Ведь ты не спросил их о том, в кого они верят.
- Черт! Мы все оставили в лагере! Ни продуктов, ни воды у нас больше нет! – осенило меня.
- Да! Это плохо! – согласилась со мной Рахни. – Но не безнадежно. Будем добывать пищу сами. В конце концов, так иногда делали и монголы.
Всю ночь мы провели верхом. Иногда сон подбирался и мы дремали иногда поочереди, иногда одновременно. Монотонное движение лошадей действовало убаюкивающе, как качание колыбели в детстве. Только когда робко пришел следующий день, мы остановились. Справа от тропы возле небольшого ущелья Рахни заметила уютную полянку с высокой и сочной травой. Сквозь нее просматривалось поваленное дерево и торчали сухие ветки. Здесь можно было удобно расположиться. Дорога видна как на ладони и можно было не опасаться внезапного нападения. Мы могли успеть либо занять оборону, либо спастись бегством, моментально вскочив на лошадей.
Но ни в то утро, ни на следующее, ни ночью, ни в какое другое утро мы больше не увидели наших охранников. Они не появились и я понял, что наши друзья погибли, защищая нас по приказу своего начальника. Возможно, у них были семьи, возможно, были родители и дети. Но они пожертвовали своими жизнями ради совершенно посторонних им людей. Ради приказа, ради своего честного имени. Я уверен, что перед монголами не стоял выбор, погибать или сбежать домой. Боже! Как же все в этом мире просто, честно и понятно! В нем нет того, к чему привыкли мы, люди двадцать первого века. Мы намного умнее, красивее, хитрее и подлее! Мы можем рассчитать, обдумать, взвесить. Мы продумываем каждый свой шаг. Оцениваем поступок. Решаем, что выгодно, а что не принесет ни малейшей пользы. Приказ, честное имя – все это ни к чему, если существует опасность для нашей жизни нашего благополучия. Для нашей жизни, не для чужих! Нас не касается чужая жизнь. Иногда мы можем поохать, но, чтоб сберечь нервы, быстренько забываем то, что неприятно щекочет спрятанные глубоко внутри последние остатки человечности.
Переночевав, мы двинулись дальше. Сейчас очень сложно вспомнить в подробностях прожитое время в пути. Дни слились и перепутались. В один день мы ехали по долине, вытянувшейся далеко на север. В другой день тяжело поднимались в горы по узкой извилистой тропе. Деревни встречались очень редко, а в тех, что мы проезжали люди жили настолько бедно, что мы не могли взять у них продукты с собой. Они делились последним, чтоб только накормить один раз.
Был один неприятный момент, о котором не могу не вспомнить. Как-то вечером, когда солнце уже опустилось за вершины, мы увидели возле тропы маленькую хижину. Постучавшись в ее двери с просьбой переночевать, мы удивились красоте одинокой хозяйки хижины. Дверь нам открыла молодая и очень красивая женщина. Она была одна в доме. Радушно приняв и накормив, хозяйка уложила нас спать. Но уложила раздельно. Уставшие, но накормленные мы уснули. Ночью я проснулся от того, что кто-то ласкал меня. Я был возбужден, но не понимал почему. Проснувшись, увидел возле себя не Рахни, а хозяйку хижины. Она была голой и похотливо меня возбуждала. Странное чувство овладело тогда мной. Я вроде бы и хотел заняться с ней тем, что она предлагала, но внезапно возникшая в голове мысль о Рахни моментально меня успокоила. Я отодвинул от себя женщину и бросился к Рахни. Та спала крепко и ничего не слышала. Разбудив ее, я предложил быстрее покинуть это место. Мы оделись и уехали. По дороге я ей рассказал, что произошло. Моя девушка только тихонько улыбалась. Казалось, что ее забавляет мое смущение и даже негодование. А когда я спросил почему, она ответила:
- Это рано или поздно должно было произойти. Раз уж это уже случилось, то мы идем в правильном направлении.
Через несколько дней после этого случая погибла первая кобыла. Она сорвалась в ущелье, оступившись на узкой тропе. Рахни вела ее за собой, но, слава богу, успела вовремя отпустить узду, чтобы та не утянула ее за собой. Все скудные запасы, имевшиеся у нас пропали вместе с лошадью. Осталась одна кобыла, на которую легло бремя везти нас обоих. Но на этом беды не закончились. Пришла беда – отворяй ворота! Вслед за гибелью первой кобылы, погибла и вторая. Ее сожрал леопард, который набросился на нас в очередной долине. Уже темнело и мы не смогли ничего понять. Он прыгнул с ветки сосны. В это время мы шли пешком. Лошадь рванула и унесла на своей спине последние наши пожитки и голодного леопарда, тем самым спасая нас от свирепого хищника.
Мы остались одни, без лошадей, без запасов еды и питья. И как это обычно бывает, нам перестали попадаться деревни.
- Милая, а может мы зря пошли от Тибета?! - после долгого пути я стал уже сомневаться в его правильности.
- А как ты хотел?
- Может надо было искать Шамбалу в России?!
- Ты мне напомнил об одном предположении, которое имело место быть. В начале века некий сибирский лама Доржиев стал влиятельным наставником далай-ламы и убедил его, что раз и Россия, и Шамбала лежат к северу от Тибета, это должна быть одна и та же страна. Всякий, кто не верил в это и отрицал, что русский царь есть царь Шамбалы, считался еретиком и врагом буддизма. Так или иначе, в Петербурге была, а может, имеется и сейчас, книга, которая притязает на то, что прослеживает династию Романовых к царю Шамбалы Сучандре.
- А может так оно и есть?!
- Поверь, когда мы придем в Шамбалу, ты поймешь, что это не может быть по одной простой причине! Напомни этот наш разговор! – устало улыбнулась Рахни.
Путь вывел нас высоко в горы. Долины остались позади, а мы все выше и выше поднимались в горы. Ночью мы спали, прижавшись друг к другу и согреваясь теплом своих тел и горячим дыханием. Днем грелись под лучами скудного высокогорного солнца и это было единственной радостью, так как не нужно было дрожать от холода. Через несколько дней мы стали есть редко попадавшуюся траву. Ее собирала Рахни. Что это была за трава, я не знаю. Вкус я не чувствовал. Странно, но она кое-как поддерживала в нас жизнь. Иногда тибетка выкапывала какие-то корешки. Они считались у нас особым лакомством. Их вкус немного напоминал картофель. Когда встречались ручьи и речушки, мы подолгу пили их холодную ледниковую воду. В таких местах мы задерживались надолго, отдыхали и набирались сил для следующего перехода. Там были и травы, и вода и даже, как-то мы поймали небольшую рыбешку, которую съели сырой. Вход пошли и голова, и кости и даже потроха. Рахни все время пыталась подсунуть мне самые лакомые кусочки, но я наотрез отказывался.
Порой мне казалось, что мы больше никогда не выберемся из этих гор. Дорога окончательно потерялась. Тропа, которая с каждым днем становилась все тоньше и тоньше, совсем пропала. Поэтому приходилось двигаться наугад, ориентируясь на солнце. Каждое утро оно вставало у нас слева, а к вечеру перемещалось направо.
Г Л А В А 16
Шамбала
И вот одним вечером мы обессиленные упали на траву и моментально уснули. Мы даже не уснули, а куда-то провалились, возможно, в сон. Я не видел ничего и не чувствовал ни боли, ни усталости всю ночь. Но под утро, повернувшись поудобнее и при этом немного очнувшись, я посмотрел по сторонам и в сумерках вновь задремал. На этот раз мне приснился сон. Мне снилось, будто мы спим, а перед нами возникает ниоткуда и из нечего прекрасный замок. Он окрашен солнечным светом так, словно состоит весь из золота, которое играет на свету и солнечные зайчики от него пляшут на наших лицах. Сон был чудесен. Но он быстро прошел и я проснулся. Еще не открывая глаз я понял, что пришло утро. Солнце как во сне слепило глаза и грело щеки. Немного полежав с закрытыми глазами и постепенно приходя в себя, я собрал все силы и, оторвав спину от земли, сел. Заспанные глаза с трудом открылись. И, о боже! Что произошло!
Я запомнил то чувство навсегда! Оно отдаленно напоминало чувство радости, когда в детстве мы с родителями долго ехали к морю. Сутки для ребенка очень долго. Километры, отмеренные столбами, пролетают один за другим, а море все нет и нет. И вот оно, наконец, появилось перед глазам! Манящее и радостное, сверкающее белыми барашками. До него еще далеко, но оно с каждой минутой все ближе! Все больше кусков синевы! Все меньше посторонних картин! Вот оно! О! Сколько мы не виделись с тобой! От предвкушения того, что скоро произойдет, от того как ты бросишься в его теплые воды, захватывает дух! Мечты, которые лелеял весь год, всю холодную зиму, со скоростью света проносятся перед тобой. Но вот только, кажется, что машина еле-еле тащиться по склону. Хочется ее подтолкнуть, заставить лететь к морю. А может самому выпрыгнуть из нее и бежать и прыгнуть с откоса прямо в пенящуюся благодать. В груди колотится сердце, вот-вот, готовое выпрыгнуть. Здравствуй, родное! Как я рад тебя видеть!
Возможно, чувство, испытанное мной в тот момент было похоже на это, но могу с уверенностью сказать, только похоже! Оно было во сто крат больше! В тысячу! В миллион! Да и как же оно могло быть таким же когда я увидел «источник счастья»! Я увидел то, что манило меня всю последнюю ЖИЗНЬ! Именно жизнь! И именно последнюю! Я разделял жизнь до Тибета и после него. Я увидел то, ради чего я распрощался с прежней жизнью и обрек себя на новую, неизвестную, трудную и опасную! Но именно она привела меня к тому, к чему должен стремиться любой человек!
- Рахни, любимая! Солнышко! Жизнь моя! Проснись! – я стал трясти свою спутницу, своего проводника. – Смотри! Вот она! Вот она – Шамбала!
Рахни открыла глаза, я помог ей поднять голову и указал на то, что предстало перед моими, а потом и ее глазами.
Впереди, там, куда мы должны были идти сегодня, возвышались высокие снежные горы. Их пики вонзались в небо! Эти горы одним сплошным хребтом, будто стеной, окружали другую гору, которая не была покрыта снегом. Но на ней возвышался прекрасный город. В лучах солнца он блестел золотом. Его крепостные стены, высокие и крепкие опоясывали остроконечные башни, дворцы, купола каких-то зданий. Ниже стены густой шапкой росли леса. Что было ниже мы не видели, загораживали снежные вершины.
- Да! Это и есть Шамбала! А то, что мы видим, есть Калапа, ее столица! Мы пришли, любимый!
- Неужели мы пришли! – я никак не мог поверить в чудо.
- Да! Смотри, как она прекрасна! Разве это не счастье?!
- Это само совершенство!
Так мы сидели и любовались чудесной картиной мироздания. Легкий ветерок гладил наши лица, но не мог колыхать наши волосы. Они были настолько грязными, что никакой ветер не смог бы отделить не то, чтобы волосок от волоска, даже прядь от пряди. Наконец, мы опомнились и встали. Странно, но от усталости не осталось и следа! Мы были бодры и сильны, словно не было тех несчитанных дней и ночей трудного пути! Взявшись за руки мы стали спускаться вниз в направлении Шамбалы.
- А как мы переберемся через снежные горы?! – испуганно спросил я у своего проводника.
- Не думай об этом! Ты все сам поймешь!
- А она не исчезнет, пока мы идем к ней?!
- Нет! Теперь она будет всегда на нашем пути!
Так мы спускались с хребта, на котором ночевали в открывшуюся внизу долину. Спуск занял довольно много времени. Мы спускались и спускались и ни как не могли добраться до зеленой долины, видневшейся впереди и на дне которой протекала быстрая горная речка.
И вот, когда солнце оказалось в зените, Рахни указала мне на появившуюся впереди радугу. Странно, но ни дождя, ни облаков не было. Радуга, внезапно появившись, огромной дугой перекинулась через снежные горы. Один ее конец скрывался за ними, там, где была Шамбала, а второй терялся за небольшим пригорком, до которого нам оставалось метров сто или двести.
- Идем к радуге! Там ты все поймешь! – потянула меня за руку Рахни.
Радуга оказалось совсем не радугой. Это я понял, когда мы миновали пригорок и долина открылась перед нами как на ладони. Радуга представляла собой большого диаметра трубу или тоннель, изготовленную из какого-то прозрачного материала. Материал был не хрупким, возможно, какой-то вид пластика. Играя в лучах солнца и преломляя его лучи, труба издалека была похожа на огромную радугу.
За несколько метров до трубы я остановился в нерешительности. Чувство легкого страха сковало меня.
- Ну, что же ты остановился! – стала подталкивать меня девушка.
- Да, что-то немного страшно…
- Милый, мы столько пережили, столько перетерпели! Неужели в тебе еще сохранилось какое-то чувство страха?!
- Ты, знаешь, не столько страха, сколько непонятное чувство уважения перед неизвестностью, – постарался я подобрать слова к своему чувству.
- Расслабься! Здесь ты можешь забыть о страхе! Здесь существуют только положительные эмоции! Вперед!
Я послушался ее и осторожно подошел к трубе. До ее горловины нас отделяло несколько метров. Внутри нее не было ни ступенек, ни других средств перемещения.
- А как же мы будем двигаться внутри нее?! – спросил я Рахни.
- Спокойно! Все очень просто! Когда будешь готов сделать последний шаг навстречу мечте, скажи мне!
Я еще постоял пару минут, настраивая себя на этот шаг. Было такое чувство, как перед первым прыжком с парашютом. Словно стоишь перед открытым люком самолета и смотришь вниз на открывающиеся кубики и прямоугольники полей, лесов, маленькие домики, нитки дорог и речушек. Под тобой проплывают облака и воет ветер, а ты держишься за проем и никак не можешь заставить себя шагнуть в это никуда. Инстинкт самосохранения не дает разжать пальцы. И только помощь товарища, толкнувшего с силой, помогает почувствовать себя героем.
- Я готов! Идем!
- Дай мне твою руку! – она взяла и крепко сжала протянутую мной ладонь. – Закрой глаза! Не бойся ничего! Откроешь, когда я скажу! Если вдруг откроешь глаза, то не паникуй, я с тобой и никуда тебя не отпущу! Вперед!
- Вперед! – я зажмурился и поддался Рахни. Она, крепко держа меня за руку, подвела к трубе и… я почувствовал, что нас стал засасывать воздух в трубу, словно пылесос затягивает пыль.
Мы словно песчинки полетели внутри радуги. Однако воздушный поток нас не переворачивал! Держась за руки, мы летели внутри трубы, не ударяясь о ее стены, словно их вовсе не существовало. Через несколько минут довольно приятного полета, я осмелел и приоткрыл сначала один глаз, потом и второй. Мы летели, поднимаясь все выше и выше. Под нами уменьшалась долина, оставаясь сзади внизу. Впереди постепенно вырастали огромные снежные горы, видимые нами еще до спуска в долину. Они с каждым мгновение надвигались на нас, но как бы ни росли ввысь, все равно оставались под нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Когда к нам выскочили вооруженные люди, мы были готовы дать им отпор. Правда, их оказалось намного больше. Бой продолжался с переменным успехом. Монголы оказались более подготовленными в ближнем бою. Вскоре на земле уже лежало несколько врагов, истекающих кровью. Рахни сражалась наравне с нами. Первая атака захлебнулась и неизвестные враги отступили. У нас появилось время передохнуть. Но ждать полного отступления врага было наивно.
Монголы подвели нам лошадей и чуть ли не насильно усадили на них.
- Скачите в том направлении! Мы здесь их задержим! Если все обойдется, ждите нас в следующей долине! – сказал один из них, показав в сторону круглой полной луны и ударив нагайкой по крупам лошадей. Те встрепенулись и рванули вперед. Я еле успел схватиться за гриву своей кобылы. Рядом со мной помчалась кобыла Рахни.
Каким образом лошади находили в темноте дорогу, я не знаю. Но мы, проскакав некоторое время по долине, когда ветки хлестали по лицу, выскочили на голый пригорок. Здесь деревьев уже не встречалось. В лунном свете проявились очертания гор и, оставшейся позади, долины. Стали лучше видны камни под ногами и сама тропа, выделявшаяся в сумерках на фоне высокой травы своим более светлым цветом. Через час галопа, мы притормозили своих скакунов, и перешли на шаг. Опасность засады вроде бы отсутствовала, а о погоне мы смогли бы узнать задолго до ее появления.
- Остановимся здесь и подождем монголов? – запыхавшись, спросил я Рахни.
- Нет! Давай не будем останавливаться! Лучше поедем шагом, но останавливаться не будем! – немного испуганно ответила она.
- Кто это на нас напал? Как думаешь?!
- Понятия не имею! Может китайцы, а может и просто разбойники! – пожала плечами девушка.
- Ты думаешь, в Тибете были разбойники?
- А почему нет?
- Ну, буддизм и разбой не совместимы. Мне так кажется!
- А откуда ты знаешь, что те, кто напал на нас были буддистами?! Может это были мусульмане, или христиане, или даже просто безбожники! Ведь ты не спросил их о том, в кого они верят.
- Черт! Мы все оставили в лагере! Ни продуктов, ни воды у нас больше нет! – осенило меня.
- Да! Это плохо! – согласилась со мной Рахни. – Но не безнадежно. Будем добывать пищу сами. В конце концов, так иногда делали и монголы.
Всю ночь мы провели верхом. Иногда сон подбирался и мы дремали иногда поочереди, иногда одновременно. Монотонное движение лошадей действовало убаюкивающе, как качание колыбели в детстве. Только когда робко пришел следующий день, мы остановились. Справа от тропы возле небольшого ущелья Рахни заметила уютную полянку с высокой и сочной травой. Сквозь нее просматривалось поваленное дерево и торчали сухие ветки. Здесь можно было удобно расположиться. Дорога видна как на ладони и можно было не опасаться внезапного нападения. Мы могли успеть либо занять оборону, либо спастись бегством, моментально вскочив на лошадей.
Но ни в то утро, ни на следующее, ни ночью, ни в какое другое утро мы больше не увидели наших охранников. Они не появились и я понял, что наши друзья погибли, защищая нас по приказу своего начальника. Возможно, у них были семьи, возможно, были родители и дети. Но они пожертвовали своими жизнями ради совершенно посторонних им людей. Ради приказа, ради своего честного имени. Я уверен, что перед монголами не стоял выбор, погибать или сбежать домой. Боже! Как же все в этом мире просто, честно и понятно! В нем нет того, к чему привыкли мы, люди двадцать первого века. Мы намного умнее, красивее, хитрее и подлее! Мы можем рассчитать, обдумать, взвесить. Мы продумываем каждый свой шаг. Оцениваем поступок. Решаем, что выгодно, а что не принесет ни малейшей пользы. Приказ, честное имя – все это ни к чему, если существует опасность для нашей жизни нашего благополучия. Для нашей жизни, не для чужих! Нас не касается чужая жизнь. Иногда мы можем поохать, но, чтоб сберечь нервы, быстренько забываем то, что неприятно щекочет спрятанные глубоко внутри последние остатки человечности.
Переночевав, мы двинулись дальше. Сейчас очень сложно вспомнить в подробностях прожитое время в пути. Дни слились и перепутались. В один день мы ехали по долине, вытянувшейся далеко на север. В другой день тяжело поднимались в горы по узкой извилистой тропе. Деревни встречались очень редко, а в тех, что мы проезжали люди жили настолько бедно, что мы не могли взять у них продукты с собой. Они делились последним, чтоб только накормить один раз.
Был один неприятный момент, о котором не могу не вспомнить. Как-то вечером, когда солнце уже опустилось за вершины, мы увидели возле тропы маленькую хижину. Постучавшись в ее двери с просьбой переночевать, мы удивились красоте одинокой хозяйки хижины. Дверь нам открыла молодая и очень красивая женщина. Она была одна в доме. Радушно приняв и накормив, хозяйка уложила нас спать. Но уложила раздельно. Уставшие, но накормленные мы уснули. Ночью я проснулся от того, что кто-то ласкал меня. Я был возбужден, но не понимал почему. Проснувшись, увидел возле себя не Рахни, а хозяйку хижины. Она была голой и похотливо меня возбуждала. Странное чувство овладело тогда мной. Я вроде бы и хотел заняться с ней тем, что она предлагала, но внезапно возникшая в голове мысль о Рахни моментально меня успокоила. Я отодвинул от себя женщину и бросился к Рахни. Та спала крепко и ничего не слышала. Разбудив ее, я предложил быстрее покинуть это место. Мы оделись и уехали. По дороге я ей рассказал, что произошло. Моя девушка только тихонько улыбалась. Казалось, что ее забавляет мое смущение и даже негодование. А когда я спросил почему, она ответила:
- Это рано или поздно должно было произойти. Раз уж это уже случилось, то мы идем в правильном направлении.
Через несколько дней после этого случая погибла первая кобыла. Она сорвалась в ущелье, оступившись на узкой тропе. Рахни вела ее за собой, но, слава богу, успела вовремя отпустить узду, чтобы та не утянула ее за собой. Все скудные запасы, имевшиеся у нас пропали вместе с лошадью. Осталась одна кобыла, на которую легло бремя везти нас обоих. Но на этом беды не закончились. Пришла беда – отворяй ворота! Вслед за гибелью первой кобылы, погибла и вторая. Ее сожрал леопард, который набросился на нас в очередной долине. Уже темнело и мы не смогли ничего понять. Он прыгнул с ветки сосны. В это время мы шли пешком. Лошадь рванула и унесла на своей спине последние наши пожитки и голодного леопарда, тем самым спасая нас от свирепого хищника.
Мы остались одни, без лошадей, без запасов еды и питья. И как это обычно бывает, нам перестали попадаться деревни.
- Милая, а может мы зря пошли от Тибета?! - после долгого пути я стал уже сомневаться в его правильности.
- А как ты хотел?
- Может надо было искать Шамбалу в России?!
- Ты мне напомнил об одном предположении, которое имело место быть. В начале века некий сибирский лама Доржиев стал влиятельным наставником далай-ламы и убедил его, что раз и Россия, и Шамбала лежат к северу от Тибета, это должна быть одна и та же страна. Всякий, кто не верил в это и отрицал, что русский царь есть царь Шамбалы, считался еретиком и врагом буддизма. Так или иначе, в Петербурге была, а может, имеется и сейчас, книга, которая притязает на то, что прослеживает династию Романовых к царю Шамбалы Сучандре.
- А может так оно и есть?!
- Поверь, когда мы придем в Шамбалу, ты поймешь, что это не может быть по одной простой причине! Напомни этот наш разговор! – устало улыбнулась Рахни.
Путь вывел нас высоко в горы. Долины остались позади, а мы все выше и выше поднимались в горы. Ночью мы спали, прижавшись друг к другу и согреваясь теплом своих тел и горячим дыханием. Днем грелись под лучами скудного высокогорного солнца и это было единственной радостью, так как не нужно было дрожать от холода. Через несколько дней мы стали есть редко попадавшуюся траву. Ее собирала Рахни. Что это была за трава, я не знаю. Вкус я не чувствовал. Странно, но она кое-как поддерживала в нас жизнь. Иногда тибетка выкапывала какие-то корешки. Они считались у нас особым лакомством. Их вкус немного напоминал картофель. Когда встречались ручьи и речушки, мы подолгу пили их холодную ледниковую воду. В таких местах мы задерживались надолго, отдыхали и набирались сил для следующего перехода. Там были и травы, и вода и даже, как-то мы поймали небольшую рыбешку, которую съели сырой. Вход пошли и голова, и кости и даже потроха. Рахни все время пыталась подсунуть мне самые лакомые кусочки, но я наотрез отказывался.
Порой мне казалось, что мы больше никогда не выберемся из этих гор. Дорога окончательно потерялась. Тропа, которая с каждым днем становилась все тоньше и тоньше, совсем пропала. Поэтому приходилось двигаться наугад, ориентируясь на солнце. Каждое утро оно вставало у нас слева, а к вечеру перемещалось направо.
Г Л А В А 16
Шамбала
И вот одним вечером мы обессиленные упали на траву и моментально уснули. Мы даже не уснули, а куда-то провалились, возможно, в сон. Я не видел ничего и не чувствовал ни боли, ни усталости всю ночь. Но под утро, повернувшись поудобнее и при этом немного очнувшись, я посмотрел по сторонам и в сумерках вновь задремал. На этот раз мне приснился сон. Мне снилось, будто мы спим, а перед нами возникает ниоткуда и из нечего прекрасный замок. Он окрашен солнечным светом так, словно состоит весь из золота, которое играет на свету и солнечные зайчики от него пляшут на наших лицах. Сон был чудесен. Но он быстро прошел и я проснулся. Еще не открывая глаз я понял, что пришло утро. Солнце как во сне слепило глаза и грело щеки. Немного полежав с закрытыми глазами и постепенно приходя в себя, я собрал все силы и, оторвав спину от земли, сел. Заспанные глаза с трудом открылись. И, о боже! Что произошло!
Я запомнил то чувство навсегда! Оно отдаленно напоминало чувство радости, когда в детстве мы с родителями долго ехали к морю. Сутки для ребенка очень долго. Километры, отмеренные столбами, пролетают один за другим, а море все нет и нет. И вот оно, наконец, появилось перед глазам! Манящее и радостное, сверкающее белыми барашками. До него еще далеко, но оно с каждой минутой все ближе! Все больше кусков синевы! Все меньше посторонних картин! Вот оно! О! Сколько мы не виделись с тобой! От предвкушения того, что скоро произойдет, от того как ты бросишься в его теплые воды, захватывает дух! Мечты, которые лелеял весь год, всю холодную зиму, со скоростью света проносятся перед тобой. Но вот только, кажется, что машина еле-еле тащиться по склону. Хочется ее подтолкнуть, заставить лететь к морю. А может самому выпрыгнуть из нее и бежать и прыгнуть с откоса прямо в пенящуюся благодать. В груди колотится сердце, вот-вот, готовое выпрыгнуть. Здравствуй, родное! Как я рад тебя видеть!
Возможно, чувство, испытанное мной в тот момент было похоже на это, но могу с уверенностью сказать, только похоже! Оно было во сто крат больше! В тысячу! В миллион! Да и как же оно могло быть таким же когда я увидел «источник счастья»! Я увидел то, что манило меня всю последнюю ЖИЗНЬ! Именно жизнь! И именно последнюю! Я разделял жизнь до Тибета и после него. Я увидел то, ради чего я распрощался с прежней жизнью и обрек себя на новую, неизвестную, трудную и опасную! Но именно она привела меня к тому, к чему должен стремиться любой человек!
- Рахни, любимая! Солнышко! Жизнь моя! Проснись! – я стал трясти свою спутницу, своего проводника. – Смотри! Вот она! Вот она – Шамбала!
Рахни открыла глаза, я помог ей поднять голову и указал на то, что предстало перед моими, а потом и ее глазами.
Впереди, там, куда мы должны были идти сегодня, возвышались высокие снежные горы. Их пики вонзались в небо! Эти горы одним сплошным хребтом, будто стеной, окружали другую гору, которая не была покрыта снегом. Но на ней возвышался прекрасный город. В лучах солнца он блестел золотом. Его крепостные стены, высокие и крепкие опоясывали остроконечные башни, дворцы, купола каких-то зданий. Ниже стены густой шапкой росли леса. Что было ниже мы не видели, загораживали снежные вершины.
- Да! Это и есть Шамбала! А то, что мы видим, есть Калапа, ее столица! Мы пришли, любимый!
- Неужели мы пришли! – я никак не мог поверить в чудо.
- Да! Смотри, как она прекрасна! Разве это не счастье?!
- Это само совершенство!
Так мы сидели и любовались чудесной картиной мироздания. Легкий ветерок гладил наши лица, но не мог колыхать наши волосы. Они были настолько грязными, что никакой ветер не смог бы отделить не то, чтобы волосок от волоска, даже прядь от пряди. Наконец, мы опомнились и встали. Странно, но от усталости не осталось и следа! Мы были бодры и сильны, словно не было тех несчитанных дней и ночей трудного пути! Взявшись за руки мы стали спускаться вниз в направлении Шамбалы.
- А как мы переберемся через снежные горы?! – испуганно спросил я у своего проводника.
- Не думай об этом! Ты все сам поймешь!
- А она не исчезнет, пока мы идем к ней?!
- Нет! Теперь она будет всегда на нашем пути!
Так мы спускались с хребта, на котором ночевали в открывшуюся внизу долину. Спуск занял довольно много времени. Мы спускались и спускались и ни как не могли добраться до зеленой долины, видневшейся впереди и на дне которой протекала быстрая горная речка.
И вот, когда солнце оказалось в зените, Рахни указала мне на появившуюся впереди радугу. Странно, но ни дождя, ни облаков не было. Радуга, внезапно появившись, огромной дугой перекинулась через снежные горы. Один ее конец скрывался за ними, там, где была Шамбала, а второй терялся за небольшим пригорком, до которого нам оставалось метров сто или двести.
- Идем к радуге! Там ты все поймешь! – потянула меня за руку Рахни.
Радуга оказалось совсем не радугой. Это я понял, когда мы миновали пригорок и долина открылась перед нами как на ладони. Радуга представляла собой большого диаметра трубу или тоннель, изготовленную из какого-то прозрачного материала. Материал был не хрупким, возможно, какой-то вид пластика. Играя в лучах солнца и преломляя его лучи, труба издалека была похожа на огромную радугу.
За несколько метров до трубы я остановился в нерешительности. Чувство легкого страха сковало меня.
- Ну, что же ты остановился! – стала подталкивать меня девушка.
- Да, что-то немного страшно…
- Милый, мы столько пережили, столько перетерпели! Неужели в тебе еще сохранилось какое-то чувство страха?!
- Ты, знаешь, не столько страха, сколько непонятное чувство уважения перед неизвестностью, – постарался я подобрать слова к своему чувству.
- Расслабься! Здесь ты можешь забыть о страхе! Здесь существуют только положительные эмоции! Вперед!
Я послушался ее и осторожно подошел к трубе. До ее горловины нас отделяло несколько метров. Внутри нее не было ни ступенек, ни других средств перемещения.
- А как же мы будем двигаться внутри нее?! – спросил я Рахни.
- Спокойно! Все очень просто! Когда будешь готов сделать последний шаг навстречу мечте, скажи мне!
Я еще постоял пару минут, настраивая себя на этот шаг. Было такое чувство, как перед первым прыжком с парашютом. Словно стоишь перед открытым люком самолета и смотришь вниз на открывающиеся кубики и прямоугольники полей, лесов, маленькие домики, нитки дорог и речушек. Под тобой проплывают облака и воет ветер, а ты держишься за проем и никак не можешь заставить себя шагнуть в это никуда. Инстинкт самосохранения не дает разжать пальцы. И только помощь товарища, толкнувшего с силой, помогает почувствовать себя героем.
- Я готов! Идем!
- Дай мне твою руку! – она взяла и крепко сжала протянутую мной ладонь. – Закрой глаза! Не бойся ничего! Откроешь, когда я скажу! Если вдруг откроешь глаза, то не паникуй, я с тобой и никуда тебя не отпущу! Вперед!
- Вперед! – я зажмурился и поддался Рахни. Она, крепко держа меня за руку, подвела к трубе и… я почувствовал, что нас стал засасывать воздух в трубу, словно пылесос затягивает пыль.
Мы словно песчинки полетели внутри радуги. Однако воздушный поток нас не переворачивал! Держась за руки, мы летели внутри трубы, не ударяясь о ее стены, словно их вовсе не существовало. Через несколько минут довольно приятного полета, я осмелел и приоткрыл сначала один глаз, потом и второй. Мы летели, поднимаясь все выше и выше. Под нами уменьшалась долина, оставаясь сзади внизу. Впереди постепенно вырастали огромные снежные горы, видимые нами еще до спуска в долину. Они с каждым мгновение надвигались на нас, но как бы ни росли ввысь, все равно оставались под нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23