Я поставил твою куртку за десять баксов. - Мою единственную приличную куртку! - Вот и я подумал, что это твоя единственная приличная куртка. Надо же было ее отыграть. - И что, они так сразу отдали тебе деньги? - Не сразу, постепенно. - И за угол тебя не повели? - Повели. - Надеюсь, по мозгам-то ты получил? - Они знаешь, какие гады! Чуть без штанов меня не оставили! Я просто обязан был рассчитаться! - Господи, как тебе это удалось? Сколько ты выиграл? - Триста. Сто они отобрали. Они хотели все отобрать, но двести я "загнул"... - Как это? - Так же, как они. Они меня научили. Целый день парились... - Да уж, - вздохнул Матлин, - иди-ка ты, парень, сюда. Али недоверчиво отклеился от угла. - Иди, иди, не трону. Садись-ка, - Матлин подвинул ему табурет и дождался, пока он усядется, - ты бегать хорошо умеешь? - Можно попробовать. - Возьмешь завтра все деньги и пойдешь на другой вокзал. Играй, сколько дадут, а как поведут за угол - беги изо всех сил, можешь испариться на месте. Ради такого дела разрешаю. У нас с тобой теперь будут большие расходы. - День рождения? - В том числе и день рождения. - Ты пригласишь меня, своих знакомых и... - На женщин не рассчитывай. Или ты за этим сюда притащился? Али обиделся. - Я что-то сделал не так? Что-то не то сказал? По улице не ходи, к людям не приставай. Дай мне жить! Я же обещал, что ничего не случится.
Феликс еще раз пересчитал выручку: девяносто долларов и целая охапка "деревянных", ценность которых на вес определить затруднился. - Живи пока, - решил он, - а там видно будет. Пусть теперь кто-нибудь скажет, что мы мало зарабатываем в своей космической индустрии, - и сложил все это хозяйство на полочку в прихожей, куда в старые времена выгребал из карманов двушки и "метрошные" пятаки.
Следующим утром Али плотно позавтракал, потеплее оделся и отправился на заработки. А Матлин, заперев за ним дверь, уселся на полу и включил панораму Перры в тот момент, когда Суф вылезал из ее хвостового отсека. - Сломалось что-нибудь? Суф кивнул. - Мы прогулялись немного. В себя прийти не можем. - Перегрелись? - Не могу понять, что с ней. Отключается. Сама. Будто боится чего-то. Пока я не разберусь, ты ей лучше не управляй. - Что-нибудь интересное на орбите наблюдается? Суф недовольно фыркнул. - Ваши летают. Американцы летают, контейнер с дерьмом летает... без указания государственной принадлежности. - Надеюсь, ты в ЦИФ его не потащишь? Суф еще раз фыркнул. - Я ушел с орбиты. Не могу смотреть на эти конструкции. Руки чешутся... - Скажи лучше о главном. С болфом что-нибудь прояснилось? - Имей терпение. - Свяжись хоть с кем-нибудь. - Из заповедника нельзя. А знакомых бонтуанцев у меня пока нет. Надо подумать. - Пока думаешь, приглашаю тебя завтра на свой день рождения. - Это еще что такое? - В этот день я родился. Это мой праздник. - Это, по-твоему, повод для праздника? - Представь себе. Будут гости и даже выпивка. Так что, давай, подгребай к орбите. - У тебя будут люди? - Так... несколько человек, один гуманоид и одна мадиста. - Ну, уж нет. Я плохо разговариваю, и парик на мне не удержится. - Не волнуйся, я предупрежу, что у тебя лишай и контузия речевого аппарата. Мое дело пригласить, а твое дело уважить меня или обидеть, Матлин подтянул к себе телефон, записную книжку и начал обзванивать старых знакомых, лелея в душе надежду, что никого из них не окажется дома. - Они же нас в момент раскусят. - Давай, давай, - ободрял его Матлин, - тебе больше трех суток на Перре нельзя. Окосеешь, кто болф поведет? Я не поведу. - Нет. Нечего нам с твоими людьми смотреть друг на друга. И говорить нам тоже не о чем. Даже не проси.
Глава 18
Али явился к обеду с синяком во всю челюсть и расквашенной губой, но ни зеленкой, ни йодом смазать себя не дал. Как, впрочем, наотрез отказался рассказывать, кто его так отделал. Сказал лишь, что за дело. Как раз в этом Матлин не сомневался, а, подсчитав выручку, решил, что его питерского дружка уже знают на всех вокзалах. Али до позднего вечера прилагал свое неистовое трудолюбие к уборке квартиры и обустройству ее для грядущего торжества, а Матлин, уходя в магазин, на всякий случай сунул в карман складной ножик и очень внимательно обозрел окрестности подъезда.
Торжество получилось в лучших студенческих традициях: в меру пристойным и в меру утомительным. Поглядеть на вновь объявившегося Матлина явились все приглашенные. Кое-кто даже сел на хвост. А Бочаровы долго поздравляли по телефону и извинялись за то, что не с кем оставить маленького. Во всей этой тусовке, безусловно, было свое, давно забытое очарование, но расслабиться, как прежде, Матлину не удалось. С ним происходило то же самое, что в гостях у Гренса, - одно раздражение по поводу напрасно выпитого вина, которое сменялось полной апатией ко всему происходящему. В конце концов, всем было весело и без него. Если не сказать больше. Матлин по-прежнему неохотно отвечал на вопросы, отмалчивался, отнекивался, пока вино не сделало свое коварное дело, и он не начал засыпать прямо за столом и укладываться на плече своей давнишней подруге по институту. Подруга терпела это до тех пор, пока не был объявлен белый танец, а затем решительно потащила его из-за стола. С Натальей они учились в одной группе с третьего курса и все это время их отношения были откровенно загадочными. Матлин не мог понять, как в подобной ситуации надлежит себя вести истинному джентльмену: при каждом удобном случае она излагала ему свою теорию о возможности чистой дружбы между мужчиной и женщиной как апогее человеческих взаимоотношений, но при этом как-то слишком задушевно заглядывала в глаза. Однажды Матлин не выдержал: "Не хочешь - не надо, но зачем же так драматизировать ситуацию?" С тех пор Наташа обиделась, в глаза ему больше не заглядывала, но и о чистой дружбе не заикалась. - Говорят, тебя похитили пришельцы? - спросила она шепотом, нежно обнимая его за шею. - Да, - таким же шепотом ответил Матлин, - но это большая тайна. Не говори никому. - А мне расскажешь? - она прижалась щекой к его трехдневной щетине. - Я никому... честное слово. Матлин почувствовал, что засыпает. Стремительно, неотвратимо и свалится в ту же секунду, как она отпустит его. - Тебе плохо? - Последствия невесомости. Знаешь, трудно заглатывать водку вверх ногами. Отвык.
Али нашел себе достойного партнера-болтуна, экс-главного болтуна компании, который все еще не терял надежды вернуть себе внезапно утраченный чемпионский титул. Они насмерть сцепились в дискуссии о ценах на компьютеры, а остальные лишь наблюдали равнодушно за этой полемикой.
- Отведи меня в ванную, - прошептал Матлин. - Так я и думала, - разочаровалась Наташа, - Матлин, разве на тебя это похоже? - она стянула с него рубашку и включила холодный душ. - Не пей больше, противный мальчишка. Лучше поговори со мной. Сколько мы не виделись...
К тому времени, как Матлина вывели из ванной, сюжет праздника резко изменился. Музыка гремела на весь дом. Али со своим недавним оппонентом уже разобрались с ценами и отплясывали посреди комнаты, сдвигая в углы мебель и, вовлекая в пляску тех, кто норовил забиться в угол или выбраться на лестницу покурить. Это обычно продолжалось до первого визита соседей, затем мужское общество принималось строить планы на оставшуюся ночь, а женское - мыть посуду. Петя с Леночкой засобирались домой. Их будущему ребенку пора было спать, и Матлин искренне ему позавидовал.
- Чего они все от него так тащатся? - удивилась Наташа, изящно усаживаясь на кухонный стол и затягиваясь сигаретой. - От кого? - Али. Мужик как мужик, нагловатый, разве что. По-моему, ты гораздо интереснее. Он кто? Пришелец? - Хуже. Наташа рассмеялась. - Может быть, тебя похитили инопланетянки? Женщины у них такие же красивые? - Вполне. - У тебя в Питере кто-то есть? Матлин кивнул. - Кто она? - Инопланетянка. - И как зовут? - Аннушка. - Я так и знала. Вот что тебя затянуло, как в черную дыру. Расписались? - Бог с тобой, мы же с разных планет. Наталья тяжело вздохнула, будто собралась приносить соболезнования. - Ну что ж... Большого тебе космического счастья и сексуально-творческого долголетия. Матлин опять почувствовал себя полным идиотом, потому что не знал, как отблагодарить ее за столь щедрые пожелания и при этом не обидеть. В дверь кухни просунулась физиономия Али. - Але, Феликс, тебе отсюда пора. На воздух, на воздух... - Не трошь его, Алик, мы в печали. Но Али буквально пинками выставил Матлина за дверь и стащил с лестницы. - Иди, прогуляйся. На детской площадке, в полумраке от света дальнего фонаря, на самом низком бревнышке под самой раскидистой ивой прорисовывался мощный силуэт угрюмого, замученного жизнью гуманоида. - Налетался? - Не могу больше, Феликс, сдохну от тоски, - произнес он по-русски и почти правильно, будто час репетировал. Матлин заскочил в квартиру, сорвал с вешалки плащ, шарф и широкополую шляпу и, вернувшись, стал старательно нахлобучивать все это на Суфа. Суф даже не сопротивлялся. - Твой "пряник" меня достал, - жаловался он, - я привык, чтобы машина меня слушалась, а не давала советы. Ты прав, ею надо было серьезно заняться сразу. Мне нужен серьезный аппарат или вообще ничего. Залягу в спячку разбирайся с ним сам, как хочешь...
С Суфом все оказалось гораздо сложнее, чем можно было себе представить. На оздоровительные ночные прогулки бодрым шагом, которые затем и существуют, чтобы укреплять нервную систему, его организм не был рассчитан так же, как на сон по ночам, громкие шумы, яркие цвета. Даже к такой элементарной вещи, как естественная гравитация, у него имелись свои претензии. Он был приспособлен годами ходить по гравитации шара диаметром не больше километра стандартной внешней навигаторской палубы, но, дойдя до угла квартала, совершенно раскис: "Куда мы идем? Зачем? С какой целью, и по какой траектории? А главное, кто составлял ходовой маршрут?" Матлин только успевал пониже спускать рукава, чтобы не спровоцировать очередную нотацию: "Ага! Ты опять без манжета, засранец! Сколько раз можно повторять!.. Мне наплевать, что ты в своей фактуре..." и т.д. - Все-таки надо рискнуть связаться с болфом, - настаивал Матлин, - выйти за контур заповедника и... - В этом-то все дело, "и..."! Я уничтожил за собой все старые маршруты, а новые на Перре нам обойдутся лет в пять не меньше и без гарантии, что путешествие будет удачным. - Я бы все же попробовал связаться с бонтуанской платформой. Раис эти проблемы решает и я ему нужен. Я уверен, что нужен ему. - Прекрасно, - меланхолично произнес Суф, - все было бы великолепно, но платформа курсирует в секторе зоны Аритабора. Если б это было хотя бы в направлении, хотя бы в потоке на "Ваша-галактику". Никакие сигналы не должны выходить за пограничную сферу, пока я не пойму, в чем дело. И сам не вздумай прикасаться к связи.
Перед рассветом дверь им открыл заспанный Али и тут же замахал руками. - Ребята, сюда нельзя, не сейчас. Я не один. Матлин, отодвинув его, вошел в комнату и ужаснулся, но не беспорядку, который имел естественное объяснение, а тому, что увидел у себя на диване обнаженную мадам, одну из гостий, пришедших сюда с его институтским приятелем. Самого же приятеля поблизости не наблюдалось. - Как жизнь? - поинтересовался он, присаживаясь на край дивана. - Славно оттянулась? Мадам ничего не ответила, лишь заморгала глазами и натянула на себя простынь. - Пора домой, девочка, да побыстрее. У мальчиков назрела большая разборка. Тебе не следует при ней присутствовать. Мадам, имени которой Матлин так и не вспомнил, довольно проворно собралась, безропотно приняла деньги на такси и выскочила из квартиры, мимоходом врезавшись в Суфа. Но, похоже, ничего страшнее собственного облома в этот момент для нее не существовало.
- Я тебе яйца оторву, - пригрозил Матлин обиженному Али, запирая за ней дверь, - моли Бога, чтоб Димка об этом не узнал. - Ты сам ничего не знаешь. Это она на меня набросилась. Что я должен был делать? Ты свалил... Откуда мне было знать, которая тут чья? Твоя Наташка, например, мне нравится гораздо больше. - На здоровье. - А как же ты? - За него не волнуйся, - вмешался Суф, насаживая плащ на вешалку, - у него есть Аннушка. Матлин хотел было возразить самым издевательским тоном, но неожиданно для себя почувствовал, что краснеет и на всякий случай промолчал, чтобы не покраснеть еще больше.
УЧЕБНИК ВВЕДЕНИЕ В МЕТАКОСМОЛОГИЮ Логические фигуры (основы идентифологии).
Логические ряды, модели, фигуры - второй кит идентифологии, хронологически самый древний, берущий начало от эмпирического миросозерцания. Иначе, это интуитивно-логический способ восприятия для тех, кто не успел принять доказуемых истин. Суть его объясняется просто, из тех же принципов, которые были рассмотрены в предыдущем фрагменте: каждый из нас замечал сходство между собой вещей, процессов, явлений различной природы и разнородной среды протекания. Достаточно привести в пример классическую аналогию законов физической природы и социальных законов. Первопосредники редко углублялись в социальные аналогии, подобно землянам. Но в свое время собрали мощный архив по аналогиям разнородных структур. Собирательство подобного рода стало для них гимнастикой интеллекта. Словом, сплошная диалектика - выявление наиболее универсальных законов там, где их будто бы не должно существовать: обобщение-конкретизация-обобщение. Эта гимнастика, в свою очередь, привела их к необходимости логического моделирования. Первомодели (некоторые из них сохранились в оригинале до сих пор) выглядели очень забавно. Но почти все они, неожиданно для своих создателей, демонстрировали ранее не предполагаемые результаты, продлевая, казалось бы, законченные логические ряды. Что это за модели - лучше рассмотреть пример. Скажем, классическая "вертушка времени". Все началось с попытки изучить элементарные свойства преломления света в инородных средах. С этой целью был создан луч, помещен в изолированную камеру и наблюдатели имели возможность наглядно экспериментировать, подставляя в поток луча различного рода предметы: призмочки, кубики, шарики... прозрачные, мутные - элементарная физика. Ничего, казалось бы, особенного, если б одному из наблюдателей не пришло в голову смоделировать деформацию однородного пространства и посмотреть, как поток луча себя поведет. Те же самые фигуры были смоделированы в камере при помощи силовых полей: призмочки, кубики... Эффект инородной среды отсутствовал, однако поток частиц в контуре луча продолжал реагировать... Экспериментаторы удивились, затем стали искать аналогии и выяснили, что световой поток и временной ведут себя примерно однотипно: перемещаются из одной точки в другую, делают это с определенной скоростью, и, если время реагирует на деформации однородного пространства, то почему бы, не реагировать свету. Чем не единый логический ряд? Эти сходства можно было бы продолжать и дальше, но вдруг, одному из наблюдателей пришла мысли вернуться к исходной точке. Ведь свет в своей первозданной форме вовсе не представляет собой луч, это не есть труба для перемещения фотонов из точки А в точку Б, это некая точка в пространстве, от которой эти фотоны расходятся во все стороны, если конечно им не мешать. Почему же не предположить, что время действует по той же самой физической схеме: от точки к периферии. Что это мы (ареал) находимся на некотором стабильном удалении от точки отсчета и воспринимаем время, как направленный поток, идущий сквозь нас? Догадка был проанализирована и зафиксирована абстрактной фигурой, которая получила название "икариум". Фигура явила собой неограниченное гипотетическое пространство, направленное от фиксированной точки по траектории света. Позже, икариум лег в основу аритаборской философской геометрии и стал называться "символом времени". Еще позже, в эту геометрию было упаковано и все оставшееся мироздание. В принципе, моделирование временного потока по аналогии светового луча было известно еще до "вертушек", но явления одной природы и явления одного логического ряда - это, в сути, совершенно разные вещи и подход к ним должен быть соответственно различный. Временной и световой поток не ведут себя одинаково, хоть и моделируют свойства друг друга. Эти процессы видны не только на экспериментальных стендах. На уровне астрофизических законов и на уровне летящего на сверхскоростях предмета, который своими "сверхскоростями" способен вызвать искажение пространства (сжать его на себя). Навигатор также имеет дело с направленным, концентрированным временным лучом, а не с произвольным потоком. "Временной луч" также может принимать форму пространственной фигуры и замедлять процессы, происходящие внутри. Замечу, что одной из классических вариантов пространственной фигуры, снятой с "вертушки времени", является пирамида, - тоже, кстати, одна из разновидностей икариума. Но больше ничего добавить на эту тему не могу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72