Прошлой весной его
подбородок наконец покрылся мягкой бородкой, и сейчас Колл довольно ее
поглаживал, приближаясь к причалу.
Он помог Гвен забраться в лодку и с удовольствием прижал девушку к
себе, когда она потеряла равновесие и оперлась на него.
- Садись сюда, - предложил он, опуская ее на носовое сидение. Отвязав
причальный конец, он быстро оттолкнулся от пирса, и "Звездочка" легко
поплыла вперед. Слабый ветерок подхватил лодку, и она стала удаляться от
берега.
Некоторое время молодые люди молчали. Колл без особого успеха
старался не обращать внимания на лишенные жизни, коричневые волны моря.
Действительно, рыба гибла целыми косяками; уловы стали маленькими, а то,
что все-таки удавалось поймать, часто оказывалось несъедобным. Даже мирные
рыбаки Гвиннета стали задумываться о вооруженных набегах: выжить
становилось все труднее.
Колл старался отогнать невеселые мысли: Гвен родилась в семье
ффолков, в то время как его предки были северянами, не раз совершавшими
набеги на земли ффолков за последнее столетие. Он сосредоточился на глазах
своей пассажирки, и та скромно отвела их в сторону. Какие они у нее
красивые! Колл прочитал в них смущение, но не страх. С самого начала его
привлекали сдержанность и смелость Гвен, столь редкие качества для
северных женщин.
Он приспустил парус, и "Звездочка" медленно дрейфовала по легким
волнам. Кодсби остался далеко позади, хотя Колл еще мог разглядеть
отдельные здания. С уверенной грацией моряка он легко прошел на нос, сел
рядом с Гвен и взял ее за руку. Она смущенно засмеялась, но не
отвернулась, когда он наклонился поцеловать ее. Он обнял девушку - она
была теплой и мягкой - и сердце Колла дрогнуло. Вдруг он почувствовал, как
девушка напряглась, ее глаза широко раскрылись, в ужасе глядя на что-то за
его плечом.
Гвен закричала, а Колл, быстро обернувшись, окаменел. Самое ужасное
существо, какое ему только доводилось видеть, медленно забиралось на
корму, облизывая губы длинным раздвоенным языком. Белесые глаза вылезали
из орбит, острые зубы сверкали в широко раскрытой пасти. Его тело,
отдаленно напоминающее человеческое, было полностью покрыто зеленой
чешуей, когтистые перепончатые руки крепко цеплялись за дно лодки.
Северянин был в панике: что он мог сделать? С ужасом смотрел он на
отвратительное чудище, ползущее к нему. Наконец, жуткий страх вывел его из
оцепенения - Колл вырвал из уключины длинное весло и обрушил его на голову
существа, которое в этот момент попыталось встать. Существо упало на
колени: Колл снова ударил его веслом - от удара оно даже сломалось - и
чудовище замертво упало на дно лодки.
- Что... что это такое? - прошептала девушка, а Колл тяжело опустился
рядом с ней.
Некоторое время он не мог говорить. Тошнота подступала к горлу, и он
несколько раз судорожно вздохнул. Наконец, ему удалось взять себя в руки.
- Я слышал истории о людях-рыбах, обитателях морских глубин. Иногда
они нападают на корабли, но это бывает только далеко в открытом морс, -
северянин говорил медленно, словно вспоминая.
- Смотри... Кодсби! - закричала Гвен, показывая на берег. Они с
ужасом смотрели, как волна огромных белых тел накатилась на берег и
стремительно вошла в город, убивая всех, кто не успевал убежать. Затем из
моря стали выходить все новые и новые захватчики.
Колл поднял парус, и их маленький кораблик поплыл в сторону пролива.
- Куда ты? - испуганно спросила Гвен. - Вся моя семья осталась там.
Мы должны вернуться!
Колл мрачно кивнул в сторону города - над ним уже начали подниматься
клубы дыма, и кое-где вырывалось пламя.
- Они либо успели убежать, и тогда они в безопасности, либо не
успели, но тогда мы ничем не сможем им помочь.
Гвен со сдавленным рыданием стала смотреть на ужасающий хаос, царящий
на берегу.
- Мы отправимся на остров Оман, там мы сможем позвать людей на
помощь, и как можно скорее вернемся домой, - успокаивающе сказал Колл.
Конечно, он не мог знать, что Ситиссалл и сахуагины уже захватили
остров и что немногие оставшиеся в живых люди бежали искать спасения за
стенами Железной Крепости.

Они ехали в сторону Темного Источника, погруженные каждый в
собственные мысли, но их всех объединяла общая цель. Ничто на свете не
имеет никакого значения, пока они не искоренят страшное зло, которое
осквернило эту землю и убило их друга.
Тристан размышлял о том, что будет делать Робин, когда они окажутся у
Источника. Она что-то говорила о таинственных свитках. Почему она
отказывается рассказать ему обо всем? Это, сообразил он, было еще одним
свидетельством того, как изменились их отношения. Робин больше не делилась
с ним своими тайнами, не спрашивала его совета. С пронзительной ясностью
он вдруг понял, как сильно ему этого недостает. В тысячный раз он
проклинал себя, рыжеволосую прелестницу и все обстоятельства той
злосчастной ночи.
Ему оставалось только попытаться искупить свою вину. Для начала он
должен позаботиться о том, чтобы все его спутники добрались до рощи
Верховной Друиды живыми.
Довольно долго они ехали молча. Даже Ньют, казалось, проникся общим
настроением. Он грустно свернулся в клубочек на седле перед Робин и, что
бывало с ним крайне редко, помалкивал. За спиной у Робин, прикрепленный к
седлу, висел серебряный ятаган Даруса, Тристан предложил ей оружие
калишита, после того как они похоронили друга, и Робин, хотя и неохотно,
но приняла оружие.
Всадники с тревогой поглядывали по сторонам, чувствуя приближение
невидимой угрозы. Тристана утешало то, что зоркоглазый карлик ехал
последним. Но при мысли, что рядом с Полдо мог бы ехать Дарус, он
загрустил еще сильнее. Тристан встряхнул головой, стараясь отогнать эту
мысль, и посмотрел в сторону Кантуса. Мурхаунд бежал впереди и вел их в
самое сердце Долины Мурлок.
Язиликлик сидел перед королем на широкой спине Авалона. Маленький
эльф держал наготове свой крошечный лук с серебристыми, похожими на
колючки, стрелами. Его антенны-усики на лбу слегка подрагивали, и Тристан
подумал, что они, возможно, помогают эльфу отыскивать врагов. Он очень
рассчитывал, что это так и было.
Хотя еще стояла осень, холодный воздух и низкое свинцовое небо скорее
напоминали зиму. Снега здесь еще не было, но ледяной ветер с гор
пронизывал до самых костей. Дрожа, Тристан надвинул шерстяную шапку
поглубже и потеснее завернулся в плащ, но это мало помогло.
Они ехали по еле видимой тропе, петляющей между черными стволами.
Хотя опавшие листья, уже наполовину сгнившие, часто скрывали большие
участки тропы, Кантус, казалось, бежал по ней, не испытывая ни малейших
сомнений. Теперь тропа перестала спускаться, и они ехали по самой Долине.
Вскоре они приблизились к холодным, гниющим топям От огромных болот
несло разложением и смертью, и Тристана чуть не вывернуло наизнанку, пока
они ехали вдоль их границы. Здесь еще совсем недавно была цветущая
местность и чистая заводь с утками, бобрами и другой живностью. Теперь все
вокруг было мрачно-коричневым, и стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь
стуком копыт. Несколько голых одиноких стволов торчали в темной стоячей
воде.
Тристан почувствовал облегчение, когда тропа снова вернулась в лес,
поднимаясь вверх, подальше от топей. Возвращение в лес, однако, лишь
немногим улучшило его настроение: здесь так же не было ни клочка зелени,
ни животных, только смердящий запах стал слабее. И топи, и лес были словно
окружены саваном смерти.
Вдруг Кантус остановился и стал нервно принюхиваться, шерсть на нем
поднялась дыбом. Тристан быстро соскочил с коня.
- П-подожди остальных! Б-будь осторожен, осторожен! - закричал
Язиликлик.
Тристан оглянулся и с удивлением обнаружил, как сильно отстали его
спутники.
- Прикрой меня сзади, - приказал он. - Я хочу посмотреть, что
беспокоит Кантуса. - Тристан увидел, что Робин пришпорила свою лошадь, и
повернулся к собаке.
Кантус стоял на оголенном участке тропы и вертел из стороны в сторону
своей мохнатой головой. Неожиданно он глухо зарычал и начал отступать
назад поближе к хозяину. Тело мурхаунда, казалось, звенело от напряжения,
как натянутая струна, клыки обнажились, но Тристан, по-прежнему, не видел,
что угрожает бесстрашному псу.
Вдруг земля под королем начала оседать: на долю секунды он завис в
воздухе. В тот же миг обжигающая волна газа вырвалась у него из-под ног,
охватив огненными пальцами его грудь, так что он не мог даже вздохнуть.
Огромные узловатые корни вылезли из разверзшейся земли, и Тристан на
мгновенье застыл на краю пропасти. Огромная трещина прошла по земле вдоль
тропы, и оглушенный король начал сползать в бездонную черноту. Ядовитые
пары, поднимающиеся из бездны, наполнили его легкие, и он потерял
сознание.
Мурхаунд, мгновенно сообразив, что происходит, прыгнул вперед и успел
схватить своего хозяина за руку. Когда тело Тристана поехало вниз,
мурхаунд сильнее сжал челюсти и удержал короля над зловещей ямой. Лапы
Кантуса заскользили по земле, и он яростно зарычал, чувствуя, что тоже
сползает в пропасть. Затем его дернуло вперед - мурхаунд был явно не в
силах долго держать Тристана, - но он не размыкал своих зубов, продолжая
отчаянно цепляться всеми четырьмя лапами за землю, но они оба были уже на
волоске от гибели.

Рэндольф устало спускался по длинной лестнице замка Кер Корвелл. Дело
было к вечеру, а он не успел сделать и половины намеченных на сегодня дел.
Одни обязанности капитана стражи отнимали у него много времени. Но
это были пустяки по сравнению с управлением всем королевством в отсутствие
короля Кендрика. Он никогда бы не поверил, как много возникает мелких ссор
среди жителей Корвелла, если бы ему не пришлось самому их разбирать!
Понтсвейн, конечно, совсем ему не помогал. Лорд отдавал должное
щедрым погребам и кладовым Тристана, гостеприимству Кер Корвелла, но
совсем не помогал Рэндольфу в каждодневных заботах. Вместо этого Понтсвейн
частенько устраивался в Большом зале, один или с какой-нибудь служанкой,
часами смотрел на сияющую Корону Островов Муншаез и рассказывал всем и
каждому, что на самом деле он, Понтсвейн, достоин Короны.
Рэндольф через деревянную арку прошел в Большой зал и увидел
Понтсвейна, сидящего на своем обычном месте. Когда капитан вошел, лорд
вскочил на ноги.
- Почему ты шпионишь за мной? - резко спросил Понтсвейн.
- Не будьте смешным, милорд. Я просто направляюсь в кухню, а потом
мне нужно проверить конюшню - да и по какому праву вы требуете у меня
отчета? - Рэндольфу надоели бесконечные придирки и обвинения Понтсвейна.
- Наш король доверил свое королевство тебе и мне!
Капитан в гневе вышел из зала. Ему ужасно не нравился Понтсвейн, и
каждое его слово раздражало. Капитану не хотелось поддаваться все растущей
личной неприязни к лорду, но дальше так продолжаться не могло.

Робин в задумчивости поглаживала спину волшебного дракончика. Ее не
покидали мысли о Дарусе, хотя она и пыталась сосредоточиться на возможных
опасностях, поджидающих их в Долине. Опустошенный лес производил на нее
тяжелое впечатление, и ей не хотелось смотреть по сторонам. Робин
погрузилась в воспоминания. Она размышляла о первой встрече с Дарусом,
когда он украл кошелек принца и Тристан сумел догнать вора только после
долгого преследования. Она вспоминала его искрящиеся юмором черные глаза и
схватку между калишитом и принцем - уже тогда, при зарождении их дружбы,
Тристан был явным лидером.
Тристан! Каким яростным гневом загорелось ее сердце при мысли о нем.
Робин не винила его в смерти Даруса, хотя и могла бы. Но всякий раз, когда
перед ее глазами вставала картина измены Тристана, горечь и боль
охватывали ее существо. Казалось, все вокруг нее рушится.
В отчаянии пыталась друида найти объяснение отсутствию Богини, ее
молчанию. Она перестала отвечать на молитвы Робин. Неужели Богиня навеки
покинула их землю? Или Робин чем-то невольно обидела свою духовную мать, и
она больше не желает приходить к ней на помощь?
И Тристан... Действительно ли женщина из Кер Корвелла околдовала его?
Или его любовь была настолько хрупкой, что первая попавшаяся девка смогла
завлечь Тристана? Она очень надеялась, что первое объяснение было истинным
- но если даже и так, Робин не знала, сможет ли когда-нибудь простить...
Девушка зашептала молитву, но ее слова пустым эхом затихали в мертвом
лесу. Никогда не чувствовала она себя такой одинокой, отрезанной от своей
Богини. Словно огромная пустота открылась перед ней, а ее веры в силу
Богини было недостаточно, чтобы преодолеть эту ужасную пустоту.
Робин пришла в себя, когда Ньют вдруг подскочил перед ней. Волшебный
дракончик выгнул спину, как рассерженная кошка, и через шею лошади смотрел
на Тристана.
- Что-то меня разбудило! - пожаловался он. - Эй, что это там
случилось с Кантусом?
Робин почувствовала, как задрожала земля, и увидела, как перед
королем начала образовываться огромная трещина; не задумываясь, она
пришпорила коня и поскакала вперед. Желто-красные клубы газа вырвались из
земли и стали подниматься над лесом. Сердце чуть не выпрыгнуло у Робин из
груди, когда она увидела, что потерявший сознание король соскользнул в
бездну.
Ньют взлетел в воздух, его легкие крылышки стали невидимыми:
дракончик стрелой помчался к трещине.
Никогда еще Робин не испытывала такого страха, как при виде
исчезновения Тристана. Отчаянно упирающийся Кантус сползал к краю трещины,
и вскоре его передние лапы соскользнули вниз. Она была еще слишком далеко,
и даже Ньют не успевал на помощь.
- Глорус, вич, тали эссата!
Робин в отчаянии закричала слова заклинания, которые вряд ли могли бы
задержать падение, но ничего другого друида придумать не могла. Она
совершила заклятие, вызывающее быстрый рост растений.
Все заклинания друидов питались силой Матери-Земли, но сейчас
необходимая энергия шла от сердца Робин, и на мгновенье она ощутила
слабость - у нее закружилась голова и все перед глазами потемнело. Однако,
ей удалось заметить, что на краю трещины начали быстро расти травы и
кусты. Кантус исчез из виду, а вокруг уже встала зеленая стена. Кустарники
продолжали расти и ветвиться вдоль края пропасти, но Робин не видела, что
происходит ниже.
В следующий момент она оказалась у трещины. Девушка быстро спрыгнула
на землю, но ноги не держали ее, и она ухватилась за поводья. Ужас вновь
объял друиду, и она не могла заставить себя заглянуть в пропасть. Ньют
порхал над трещиной, от возбуждения то появляясь, то исчезая.
- Они здесь! Ты спасла их! Эй, ребята, вылезайте оттуда! Тристан,
проснись!
Робин неуверенно подошла к краю пропасти, задыхаясь от вонючего газа,
который поднимался из зияющей раны земли. Хотя у трещины уже успела
вырасти плотная стена растительности, девушка пробиралась между ветвями с
легкостью, присущей истинной друиде. Наконец, она увидела короля, которого
цепко удерживали молодые побеги. Кантус тоже застрял среди кустов. Но
когда Робин потянулась к Тристану, мурхаунд уже выбирался к ней.
Ньют продолжал порхать над ними, пока не попал под струю газа.
Дракончик моментально из синего стал оранжевым и начал чихать. Он бросился
в сторону и, приземлившись, принялся ругаться и кашлять.
Лицо Тристана посинело. Хотя газ уже заметно поредел, Робин
подозревала, что Тристан успел им сильно отравиться. Может, он уже мертв?
Она отбросила эту мысль и попыталась вытащить наверх его расслабленное
тело, но у нее ничего не получалось.
- Я помогу тебе, милая. Давай попробуем вместе! - услышала она голос
Тэвиш и почувствовала ее сильные руки у себя на талии. Но даже объединив
усилия, они не могли высвободить короля. С ужасом Робин заметила, что губы
Тристана стали чернеть.
- Глорус, деситор эхани! - вскричала друида новое заклинание. Она
почувствовала, что слабеет, по заставила себя не выпускать из рук тело
Тристана Робин увидела, что растительность вокруг начала расступаться,
освобождая тело короля. Робин с трудом сумела удержать Тристана, но в этот
момент Тэвиш изо всех сил потянула ее наверх, и вдвоем они, наконец,
вытащили тяжелое тело короля на край трещины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37