– Не мышки, папа! А мышшшки! – ткнула пальцем в витрину девочка.
Отец девочки присел на корточки и заглянул под стеклянный ящик.
– Наверное, теперь убежали, – ничего не обнаружив, выпрямился он.
В это время его дочурка уже стучала каблучками в соседнем зале.
– Настя, подожди папу! – заторопился вслед девочке вмиг оживший папаша.
– Вот так всегда, – проворчала сидевшая у входа на экспозицию работница музея, – сначала детей наплодят, а потом уследить за ними не могут!
– Вы бы лучше за вашими мышами следили! – огрызнулся оскорбленный отец семейства, проходя мимо нее. – А то превратили музей в какой-то зоопарк, понимаешь!
– Мыши! Откуда им тут взяться? Здесь им поди и жрать-то нечего! – галдела ему вслед смотрительница, наконец-то получившая возможность почесать языком.
Крюгер не торопясь разглядывал немногочисленные экспонаты отдела искусства народов Китая и Тибета. Когда же он поравнялся с витриной, где девочка якобы видела мелкого грызуна, то обнаружил внутри стеклянного ящика довольно крупную деревянную шкатулку. Текст на табличке гласил, что этот вывезенный из Лхасы древний ларец в свое время принадлежал одному из лам. Похоже, исследователи ларца и сами толком не знали, какому же. Потому как имя упомянутого религиозного чина названо не было. Крюгер минуты три любовался вырезанным на крышке витиеватым орнаментом. И уже собирался было перейти к осмотру развешанных по стенам ковриков, как вдруг замер на месте.
– Молодой человек, с вами все в порядке? – откуда-то издалека донесся до Патрика обеспокоенный голос работницы музея.
От безделья она уже некоторое время изучала одинокого посетителя выставки. И, конечно же, резкая перемена в выражении лица последнего не ускользнула от ее зорких глаз.
Однако Крюгер не ответил. Все его внимание было сосредоточено на крохотном изображении загадочного двуногого существа на ларце из Лхасы.
– Вы не подскажете, с кем бы я смог поговорить относительно этого экспоната? – вынырнул из своеобразного транса Патрик Крюгер.
– А что именно вас интересует? – полюбопытствовала женщина.
– Мне бы хотелось побольше узнать об изображении на этом ларце, – не глядя на работницу музея, сообщил Крюгер.
– Это самый обыкновенный гималайский медведь. Их там полно. Вон у него даже белый воротничок виден.
Довольная собой женщина отошла.
Позавидовав остроте ее зрения, Патрик только сейчас увидел крохотное белое пятнышко, правда, почему-то на затылке у «гималайского мишки», чьих родичей в горах Тибета, со слов женщины, было полным-полно. Внимательно изучив поверхность стеклянного ящика, в котором был заключен заинтересовавший его предмет, Патрик наткнулся на узкую щель на стыке двух его стенок. Крюгер воровато осмотрелся, потом склонился к щелке и с силой дунул внутрь. Маленькая белая частичка, возможно, частица пепла, подхваченная струей воздуха, исчезла. Патрик, довольный собой, выпрямился.
Но что-то все еще не отпускало его от ларца. Какая-то деталь в композиции не давала ему покоя. В редком изображении заключался какой-то скрытый смысл. Пряталась некая тайна. Крюгер чувствовал это. Может быть, древний мастер о чем-то хотел предупредить своих потомков?
Патрик присел на корточки и взглянул на ларец под другим углом. Увиденное поразило его настолько, что он присвистнул. Линии, которые он поначалу принял за фрагменты фона, на глазах выстраивались в силуэты других существ. Десятки точно таких же двуногих лохматых существ. В передних конечностях они сжимали какие-то дубинки. И они, эти двуногие, за кем-то гнались. Но обсыпавшийся кусок трухлявого от времени дерева не позволял увидеть, за кем. И лишь обладая богатой фантазией, можно было принять несколько коротких черточек на поврежденной поверхности за руку лежащего человека.
Покидая экспозицию, Патрик Крюгер на минутку задержался возле специалистки по гималайским медведям в Тибете.
– Я надеюсь, вы не станете на меня сердиться за то, что я отдал воротничок вашей гималайской мышки в стирку? – совершенно серьезным тоном сказал он женщине.
ЧТО ТАКОЕ КАКАЙТЫ?
«ИЛ-76» мелко дрожал, и казалось, что он вот-вот развалится. А в ушах Патрика Крюгера растекалась ноющая боль.
«Чтобы я еще раз согласился лететь грузовым самолетом!..»
Крюгер не успел развить свою мысль до конца, как из кабины донесся голос одного из пилотов:
– Борт триста семь, иду на посадку. Прием.
Ответа Патрик так и не услышал. Все лязгало и громыхало с возрастающей силой. Почувствовав толчок в бок, он повернулся к своему соседу. С этим молодым лейтенантом, еще не успевшим обмыть свои новенькие погоны, они летели вместе с Ташкента. Лейтенант дружелюбно улыбнулся Крюгеру и что-то прокричал. Патрик мотнул головой, тем самым демонстрируя, что он ничего не услышал.
«Скорей бы сели! – подумал Крюгер. – От этой боли в ушах можно сойти с ума!»
Лейтенант одним рывком придвинулся к Крюгеру и приник к его уху:
– Вы должны зажать нос и попытаться выдохнуть через него. Сразу полегчает, поверьте.
Крюгер в недоумении взглянул на своего соседа. Первой его мыслью было, что его разыгрывают. Но военный так непринужденно смотрел на него и так призывно кивал головой, что Патрик последовал его совету. Он попытался с силой выдохнуть воздух через зажатый нос. Впечатление было такое, словно воздух со свистом вылетал из ушей. А вместе с воздухом… и проклятая боль. После третьего раза ему стало настолько легче, что он с благодарностью улыбнулся лейтенанту. Улучшилась и слышимость. Правда, ненадолго. Мощный шум вращающихся турбин сопровождал идущий на посадку «ИЛ-76».
После посадки и разгрузки самолета настала очередь тех немногих пассажиров, которым было дозволено сопровождать секретный груз. «Секретный груз» составляли два русских джипа типа «УАЗ», доверху груженных какими-то узлами, ящиками и канистрами. Кроме Патрика и новоиспеченного лейтенанта, на борту пребывали пятеро солдат срочной службы. Эти пацаны, явно ошалевшие от продолжительного лязга и грохота, с любопытством и определенной долей недоверия выглядывали из брюха транспортного самолета. В их взглядах сквозил один-единственный вопрос: «Куда нас, к черту, занесло?!» Спустившись по широкому трапу в хвостовом отделении воздушного корабля, Патрик Крюгер с головой окунулся во влажную духоту сауны. На мгновение ему даже показалось, что стало нечем дышать. Ощущение было такое, словно перекрыли воздух. Раскаленная взлетная полоса, сложенная из бетонных плит, источала жар. Горячий воздух дрожал, искажая силуэты даже близко расположенных предметов. А солнце, это ослепительное белое пятно, разрушало всякие надежды на какую бы то ни было тень и прохладу. Но самым удивительным было все же небо…
«Кто сказал, что небо должно быть голубым? – думал Патрик, направляясь к краю взлетного поля. – Небо – оно желтое, белое, ну, на худой конец, бесцветное, но никак не голубое».
Неподалеку от подрагивающей в мареве диспетчерской вышки выплясывал силуэт одиноких «Жигулей». Навстречу Крюгеру от автомобиля шагнул человек в тюбетейке и в цветном узбекском халате. Это был Серик Аджиев, человек Ослана. И это его звонок выбросил Патрика из постели сутками раньше. За взаимным приветствием последовало крепкое рукопожатие.
– Ну, как дела, Серик? Люди уже прибыли? – спросил Патрик, занимая место рядом с водителем.
По привычке Крюгер тут же осмотрелся в поисках ремня безопасности.
– Все в сборе, шеф! Сейчас кушают, – трогая «Жигули» с места, ответил Серик. И не отрывая глаз от пыльной дороги, поинтересовался: – А ты чего ищешь, шеф?
Крюгер лишь теперь обратил внимание на тот факт, что его шофер тоже не был пристегнут. Мало того, в машине даже сами устройства для ремней безопасности отсутствовали. Патрик незаметно покачал головой и «успокоился».
Дорога, не уступающая по возрасту Великому Шелковому Пути, пересекала многочисленные бахчи и виноградники. Под арбузы и лозу были отданы огромные пространства земли. Там и тут на этих бескрайних плантациях виднелись рощицы пирамидальных тополей. А чуть пониже вовсю цвели персиковые деревья и кусты алычи. К югу, у самого горизонта, возвышались невысокие холмы. А за ними в волнах горячего воздуха белели барашки горных вершин. Где-то там проходила граница. Там уже был Афганистан.
Через полчаса скачущей езды впереди замаячили серо-желтые дувалы кишлака. Беспрерывно болтавший до этого о прелестях бывшей советской республики Серик вдруг без всякого перехода выпалил:
– А вот и Какайты!
Как и большинство мелких населенных пунктов Узбекистана, Какайты являлся «оазисом», где можно было встретить, наверное, представителей всех культур и народов Азии. Однако близость афганской границы сказывалась на процентном соотношении национальностей. Больше половины населения кишлака составляли выходцы из Афганистана.
В свое время с южной стороны к нему примыкала русская воинская часть. Последняя, кроме всего прочего, отвечала за обслуживание военного аэродрома. Того самого, куда приземлился самолет с Патриком Крюгером.
С момента своего возникновения и вплоть до распада Советского Союза военно-воздушная база в Какайтах являлась важным стратегическим пунктом на южных рубежах огромного государства. И гриф секретности в какайтинском гарнизоне в свое время ощущался просто физически. Правда, после одного очень неприятного для русских военных события где-то в середине семидесятых произошло как бы неофициальное снятие секретности. А случилось это под самый Новый год…
За несколько часов до того в кабинете командира полка собрались все старшие офицеры. Чтобы как полагается и, так сказать, «строго по-военному» встретить наступающий праздник. Официальная версия проведения торжества в чисто мужском коллективе была заранее и тщательно продумана. Еще утром тридцать первого на праздничном построении в честь наступающего Нового года было зачитано об успехах в уходящем году, вручены грамоты и несколько очередных офицерских и сержантских званий. А в самом конце торжественной части, когда обалдевшие от духоты и скуки солдаты уже даже устали раздевать глазами присутствовавших там офицерских жен, растроганный командир полка хорошо поставленным голосом оповестил:
– В интересах защиты Родины мною создано дежурное подразделение из старших офицеров полка. Целью подразделения является усиление боевой готовности и контроль за порядком в гарнизоне.
Женами офицеров эта новость была встречена в штыки. Особенно теми, которые переехали на новое место службы своих супругов недавно и которые еще не успели обзавестись любовниками. Но с командиром не поспоришь!
Редкий чисто мужской коллектив когда-нибудь обходился без «присутствующих здесь дам». Не составило исключения и то памятное празднование Нового года. Вечеринка в штабе полка была в самом разгаре, когда одного офицера посетила идея послушать по радио новогоднее поздравление партии и правительства. С трудом оторвавшись от одной из представительниц слабого пола, он щелкнул тумблером на панели приемника. Из динамика загремели торжественные аккорды государственного гимна. Мужчины, правда, без видимого желания, но все же принимали вертикальное положение, приученные к этому с детства. Кто-то наспех поправлял галстук, а кто-то отчаянно стирал с лица губную помаду. Музыка оборвалась внезапно, и то, что последовало за этим, повергло в ужас подгулявших защитников Отечества. Из динамиков отчетливо донеслось:
– Говорит «Голос Америки». Мы поздравляем с наступающим Новым годом всех служащих гарнизона Какайты, и в особенности полковника С!..
Ошарашенные услышанным офицеры какайтинского гарнизона оказались не единственными свидетелями такого наглого обнародования государственного секрета вечно сующими свой нос не в свои дела американцами. И последовавшие за «новогодним поздравлением» звонки из известных органов надолго отбили у военных желание что-либо праздновать. А уже на следующее утро размеренная жизнь обитателей гарнизона в корне изменилась. Понаехало множество важных мужиков из Москвы. По части рыскали подозрительные личности, в которых без труда угадывались агенты КГБ. Все что-то выспрашивали, кого-то искали… Одним словом, делали свою нелегкую и безусловно «нужную» работу. Но, как гласит одна хорошая пословица: «Кто не успел, тот опоздал»! В общем, секретная воинская часть Какайты таковой де-факто быть перестала.
ВСТРЕЧА В ЧАЙХАНЕ
Машина, резко затормозив, остановилась как вкопанная. И тут же исчезла в клубах поднятой пыли. Мужчины переждали, когда она осела, и только после этого выбрались из автомобиля. Их появление в центре Какайтов не вызвало никакой реакции со стороны местных жителей. И такое не типичное для азиатов отсутствие интереса к чужакам несколько выбило Крюгера из колеи. По делам фирмы он успел побывать во многих уголках Средней Азии, но такого спокойного «приема» еще нигде не встречал. И в киргизской глубинке, и в стане туркменских скотоводов, и в населенных пастухами развалинах древней афганской крепости эффект всегда был один и тот же. Несущаяся вслед машине грязная, босая, сопливая, а главное, крикливая ватага пацанов, беззубые улыбки аксакалов и пугливо-любопытные взгляды из-под разукрашенных хной ладошек или из складок пестрых платков. Крюгер быстро осмотрелся в надежде найти сему разумное объяснение.
– Приезжими тут уже никого не удивишь, – словно читая его мысли, заявил Серик Аджиев. – В Термезе вон немцев полно. Там у них база. Да и туристы последнее время из Душанбе наезжать стали.
В глазах Крюгера присутствие в Термезе иностранцев лишь частично объясняло нестандартное поведение жителей кишлака Какайты. И все же этим ответом своего помощника он пока решил удовольствоваться.
Какое-то удивительное спокойствие населяло этот уголок земли. Негромкие человеческие голоса и щебет птиц, смешиваясь под пыльными кронами высоких деревьев, напоминали шепот тихой волны. В тени дувалов, сидя на корточках, мирно дремали старики. А в самом центре селения, на перекрестке двух дорог, привлекая полчища мух, разлилась огромная лужа. Ее происхождение здесь, в этом насквозь прожигаемом солнцем месте, было Крюгеру тоже не совсем понятно. В глубине тенистой аллеи из незнакомых Патрику деревьев угадывались очертания типичной для здешних мест чайханы. Туда они с Сериком и направились. На чисто выметенном, но заплеванном насваем дворе возвышался деревянный помост под навесом из тонких реек. А над навесом распластало свои толстые руки-сучья гигантское персиковое дерево. И оно цвело. Да так пышно, что создавалось впечатление, будто и помост, и сама чайхана усыпаны девственно-белым снегом.
На большой импровизированной веранде вокруг низкого дастархана сидели все шестеро участников предстоящей экспедиции. Старик-хозяин и двое его сыновей угощали иностранных гостей, стараясь предугадать желания каждого из них. Они были все здесь: и двое молодых парней, занимавших столик напротив крюгеровского в аэропорту Франкфурта, и колоссальных размеров русский со своей молодой спутницей, которых Патрик уже видел в Москве, и возбуждающе свежая австрийка Сандра Платеро-Вебер. «Вот ведь фамилия!» – успел подумать Патрик. А также шестой член экспедиции – профессор Шиллинг. Гости с аппетитом уплетали расставленное угощение.
– Добрый день, господа! – приятно улыбаясь, произнес Патрик. – Я – руководитель экспедиции, и зовут меня… – он выдержал паузу, дожидаясь, когда все шесть пар глаз сосредоточатся на нем, – Патрик Крюгер. Надеюсь, никто не станет возражать, если нашим «международным» языком общения будет немецкий.
Он обвел присутствующих взглядом и на миг задержался на русском, который, не отрывая от Патрика глаз, внимательно слушал, что говорила ему его очаровательная спутница. Калугина, перехватив этот взгляд, выпрямилась и на чистейшем немецком сообщила:
– Я прошу прощения, но мой друг не знает иностранных языков. Поэтому вынужден полагаться на мои скромные знания.
Красавица зарделась, явно напрашиваясь на комплимент.
– Вы прекрасно говорите по-немецки, госпожа Калугина! – не обманул ее надежд Патрик Крюгер.
От его внимания не скрылось, как сверкнули глаза другой женщины группы.
«Конечно же, я должен был с этим считаться! – подумал Крюгер. – Поистине, не найдется такой женщины, которая не считала бы всех остальных своими соперницами!»
Но прежде, чем он смог мысленно развить эту тему, внимание всех было привлечено шумом и криками со стороны дороги.
На перекресток из-за поворота на бешеной скорости выскочил «уазик» армейского образца. Водитель лихо развернул машину и резко затормозил у самого края лужи, подняв фонтаны грязи. Одновременно с этим у противоположного «уазику» дувала метнулась тень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35