Секрет заключался в том, что к жаркому надо относиться так же ответственно, как к приготовлению любого другого блюда. Люди поразительно небрежны: кидают в жаркое старую картошку, проросший лук, прокисшее вино, в общем, все то, что должно бы отправиться в помойное ведро. А потом еще жалуются, что получилась какая-то дешевая жирная гадость. В разделе о том, как готовить жаркое, Джасмин советовала купить цыпленка для жарки, отделить мясо от костей, обжарить его в сливочном масле или свином сале, слить лишний жир, а потом сбрызнуть стенки сковородки хорошим красным вином. Она положила в жаркое самые свежие, ароматные овощи, роскошную зелень и лучшие свои приправы. Пока жаркое побулькивало, она несколько раз попробовала его, думая, чего бы еще добавить, и следя за тем, чтобы мясо и овощи не переварились. Потом в самую последнюю минуту загустила его мукой и маслом. Жаркое, как и семья, заслуживает самого лучшего.
Лиза и Алессандра бросили книги на пол в кухне и уселись на высокие стулья. Их щеки горели ярким румянцем.
– Ты уверена, что она не будет возражать? – шепотом спросила Алессандра, как будто они были в библиотеке.
– Да ради бога. У нас еды – завал.
Карим открыла холодильник и вытащила оттуда поднос с лимонными пирожными. Когда-то она их просто обожала – маленькие творожные пирожные в лимонно-масляной глазури. Но теперь они стали орудием дьявола. Их состряпали исключительно для того, чтобы совратить ее с пути спасения – то есть стать худой. Алессандра же взирала на них с благоговением.
– В жизни не видела таких красавцев, – проговорила она.
– За исключением Билли Грина из третьего математического, – напомнила ей Лиза.
Но Алессандра не слушала. Не только взглядом, но и всем мозжечком она сфокусировалась на желтой блестящей глазури. Как только Карим положила два пирожных ей на тарелку, она торопливо перекинула свои длинные волосы за спину и завязала их большим узлом. Лиза, приподняв бровь, взглянула на Карим.
– Давай-давай, – настойчиво повторила Карим. Сама же не взяла ни штучки.
– А ты? – спросила Лиза.
– У меня на творог аллергия.
– Нет у тебя никакой аллергии.
– Есть.
Лиза пожала плечами и откусила кусок.
– Господи, как вкусно… Мне бы такую мать… – Алессандра закрыла глаза и отдалась наслаждению.
Лиза и Карим наблюдали, с какой жадностью она ест. Уничтожив одно, она тут же принялась за второе и остановилась только перед последним кусочком, будто оттягивая момент прощания с возлюбленным. Проглотила его и открыла глаза.
– Извините, – сказала она, – мне нужно в…
Лиза перегнулась через стол и схватила ее за руки.
– Нам нужно с тобой поговорить.
– Поговорим через минуту, – удалось вырваться Алессандре.
– Нет, сейчас. – Лиза опять схватила ее за руки. – Почему это тебе каждый раз после еды надо идти в туалет?
– И вовсе не каждый.
– Каждый.
– Нет.
Алессандра закатила глаза.
– Это на-а-столько… вы знаете, нет, вы просто не понимаете, о чем говорите.
– Ты ведь собираешься два пальца в рот засунуть?
– Что-что?
Карим наклонилась вперед и схватила Алессандру за плечо, чтобы та не удрала. В конце концов, она хочет ей помочь. Алессандра наносит себе вред. Во всех журналах об этом написано. Девочка больна, она попала в зависимость. Стала рвотно-зависимой. И то, что они сейчас делали, было весьма распространенным способом прорвать оборону больного. Все так делают. Отец Роберта Джейсона сделал это прямо на работе. Карим очень внимательно прочла инструкции, и они все делали по книге.
– Это род вмешательства, – сказала она.
– Род чего? – подскочила Алессандра.
– Тебе нужно помочь, – спокойным тоном продолжила заседание Карим. – У тебя булимия. И мы, как твои друзья, считаем, что ты нуждаешься в помощи. Мы тебя любим…
– Это я-то нуждаюсь в помощи? Да ты на себя посмотри! Тощая, тебе впору пугалом работать. А ты… – свирепо уставилась она на Лизу. – Даже не знаю, что тебе сказать, подруга. – Задохнувшись от волнения, она схватила книги.
– Держи ее! – рявкнула Карим.
Лиза сорвалась со стула и повалила Алессандру на пол.
– Да отцепитесь от меня!
Карим рванулась к входной двери и распахнула ее настежь. На пороге стояла мать Алессандры. Она посторонилась, давая дорогу двум мужчинам в белых халатах. Они схватили ее дочь под руки и поволокли к ожидавшему микроавтобусу Последнее, что увидела Карим, был разверстый, вопящий рот Алессандры.
– Просто не знаю, как вас и благодарить, – сказала мать Алессандры, пожимая руку Карим.
– Только бы она поправилась, миссис Диас.
Когда все кончилось, Лиза запрыгнула обратно на стул и доела второе пирожное.
– Да, ну и попала она.
Карим согласно кивнула, аккуратно завернула оставшиеся пирожные в двойной слой фольги и тщательнейшим образом вытерла пальцы.
Приехав к дому Тины, Дэниел застал дверь незапертой. Волнуясь, он медленно приоткрыл ее. Последнюю неделю Тина вела себя так, будто избегала его. Он уже отчаялся. И вдруг приглашение. Приехать к ней домой. Поговорить. К нему подбежала Тинина собака и обнюхала его ноги. Дэниел попытался наступить ей на нос. Собака умчалась в глубину прихожей.
– Тина?
– Я здесь. Закрой дверь. Надень цепочку.
Он надел цепочку и вошел в прихожую. Поворачивая за угол, он услышал чье-то сопение и Тинин голос:
– Перестань, Несладкая. Ш-ш-ш.
Он повернул еще раз и остановился как вкопанный. Тина лежала на полу голая, застенчиво скрестив ноги. Протянув руку, она провела пальцем между ног, вынула его и лизнула острым язычком. Облизала губы и улыбнулась.
– Это шоколад, хочешь лизнуть?
Дэниел полувежливо, полуудивленно нагнулся и раздвинул ее ноги. Он недоумевал, почему это надо делать в холодной прихожей, но понял, что предаться блуду сегодня придется именно здесь. Он снял пробу и замычал. Тина, опершись на локти, наблюдала за ним, как мать, которая хочет, чтобы ребенок все съел.
– Нравится?
– Очень.
– Нравится или нет?
– Холодновато здесь, ты не находишь?
– Дэниел…
Дэниел протянул руку и стал ласкать ее соски. Она опять опрокинулась на пол, и шоколад потек.
Когда все было сделано. Тина засеменила в ванную. По дороге заляпала пол и чертыхнулась. Дэниел распрямил спину, вынул изо рта волосок и пошел на кухню за молоком. Приметив пачку крекера на холодильнике, запустил в нее руку.
– Представление получилось не очень звездное, да? – Тина вошла в кухню в белом махровом халате и с тюрбаном из полотенца на голове. Дэниел нашел ее в таком наряде очень хорошенькой.
– Я хочу тебе сказать, что эта диета меня убивает, – сказал он с набитым крекерами ртом.
– А это потому, что ты жульничаешь. Ты должен был пройти полную чистку. Это же коту под хвост – один день чиститься, а потом обжираться крекерами.
– Я не обжирался.
– Сомневаюсь. Ты – мошенник. У меня в гостях разыгрываешь монаха, а потом идешь домой и садишься за женин стол. Кстати, вспомнила. Ручаюсь, что ты ей до сих пор ничего не рассказал.
– О чем?
– Ты знаешь. О нас.
Дэнисл поплелся за ней в гостиную, прихватив коробку с крекерами, и плюхнулся на диван. Он устал как собака. Тина встала над ним, уперев руки в боки.
– Ну, и что же дальше?
– Что ты имеешь в виду?
– Нас определенно влечет друг к другу. У нас сходятся мнения о важных вещах: питании, энергетическом обмене, систематических чистках. И вот что мне интересно: куда ты дальше собираешься с этим багажом?
– Ты шутишь?
– Нет, не шучу. Что может заставить тебя уйти от жены?
– Уйти от жены? – Дэниел вытаращил глаза. Откуда вдруг такой поворот? Вроде нормально говорили, и вон куда занесло. Тина наклонилась к нему и уставилась ему в глаза, будто экспонат рассматривала. Он хотел сказать, что вовсе не собирался уходить от жены, но, испугавшись немедленного отлучения, лишь пожал плечами. Тина приставила палец к его груди и провела им до низа живота.
– Как молено быть таким упрямым?
– А ты могла бы готовить, как она?
– Что?
– Она готовит, как богиня. – Он прикрыл глаза в экстазе. – Это не готовка, а настоящая эротика. Какие соусы, какое мясо… Когда она вынимает из духовки баранину, у меня колени слабеют. И звезды загораются.
– Дэниел!
Но Дэниел не мог остановиться, его понесло:
– А я еще должен попробовать beurre blanc. Это наверняка божественно.
– Да прекрати же ты наконец! То, как она готовит, убивает тебя!
– Может быть, – вздохнул он. – Может быть.
– И кроме того, я тоже умею готовить.
Дэниел рассмеялся. Тина пнула его по ноге.
– Да? И что ты умеешь готовить?
Тина помолчала.
– Могу сделать очень неплохой салат. Со всем, чем хочешь. Ну, как салат-бар. И закуски. Еще умею готовить картошку с йогуртом и икрой.
– С какой?
– С какой. Не знаю. С черной. Продается в маленьких баночках в «Safeway».
Дэниел приподнял бровь.
Тина топнула ногой.
– Какая разница, что за икра? Ведь жизнь состоит не только из еды.
– А из чего еще?
– Как – из чего? А секс?
– Ну, это эротическое стимулирование.
– Да что это с вами со всеми?
– С кем это – со всеми?
Тина слегка смутилась.
– Ладно, ничего.
Дэниел схватил ее за руку.
– Нам же хорошо вместе, правда?
– Хорошо?
– А что, тебе нет?
– Ты выводишь меня из Зоны, Дэниел.
Дэниел пожал плечами. Тина испытующе смотрела на него сверху вниз. Потом уселась к нему на колено, наклонилась, демонстрируя ложбинку между грудями, и взяла его за руку.
– Что я должна сделать, чтобы тебе помочь? – заглянув ему в глаза и ободряюще улыбнувшись, спросила она. Разумеется, она уже прочла «Побеждай и выигрывай» и «Путь к согласию».
Быть послушной, не возражать, а потом уйти, подумал Дэниел.
– Дай мне время, – сказал он.
– Я научусь готовить.
Дэниел громко закашлялся.
– Да, и даже лучше, чем твоя жена.
– Чем это ты собираешься меня удивить? Тофу и яичными белками?
– Тебе не нравится их вкус, потому что ты не проникся идеей.
– Я проникся.
– Я сделаю так, что тебе понравится. Пальчики оближешь!
Дэниел замотал головой.
Не успела Джасмин сунуть в рот большую ложку картофельного пюре с сыром и тушеным беконом, как зазвонил телефон. Она сняла трубку и громко чавкнула.
– Джасмин?
Она помычала с закрытым ртом.
– Это Генри.
Джасмин проглотила все одним махом.
– Генри?
– Твой агент.
– Мой агент? – рассмеялась она.
– А что тут смешного?
– Да нет, в общем, ничего, – немного помолчав, призналась она.
– Слушай, я провернул потрясающую сделку. Ты будешь выступать в кулинарном шоу на телевидении.
– Я? Как это?
– Ну, потянул за кое-какие ниточки…
– Понятно. Кто-то отказался.
– Конечно отказался. Ты же не думаешь, что была среди первых претендентов?
– И мечтать не смела.
– Вот она, благодарность, черт побери! Я вам, писателям, и так дарю – как бы это получше выразиться – луну, а вам все мало. Галактику вам подавай.
Джасмин выдавила из себя чайную лож1су энтузиазма:
– Спасибо огромное, Генри.
– Да уж, вот так-то лучше. Им, конечно, про тебя и Гарретта ничего не известно. Я сказал, что ты трудишься над будущим бестселлером. Рабочее название «Тоскана без токсинов».
– Генри, ты не…
– Так ты хочешь выступить или нет? Джасмин сомневалась недолго:
– Да, хочу.
– Отлично, тогда слушай… – И он торопливо, не дав ей даже записать, наложил подробности.
– Вот так, – закончил он. – Надеюсь, сумеешь не испоганить идею?
– Как я могу ее испоганить?
– У меня сейчас нет времени рассказывать, сколько есть способов ее испоганить, Джасмин. Просто держи при себе свои соображения про жир, о'кей?
– Обещаю.
– Как поживают пионы?
– Умерли.
– Чертовски жаль. Отбой.
Джасмин положила трубку и вздохнула. Это будет проще простого. Небольшая вставка под занавес этого их кулинарного шоу. Чтобы избавить зрителей от чувства вины, если они переедят в День благодарения. Нужен всего один рецепт, короткий, вкусный и без токсинов. В таком случае они обратились явно не по адресу, подумала Джасмин, и зачерпнула еще ложку картофельно-сырного пюре.
Глава 10
Дэниел страдал. Если не физически, то эмоционально. Он лежал на столе для гидроколоноскопии в позе зародыша и, борясь с апатией, пытался расслабиться. В прямой кишке у него сидел подогретый резиновый наконечник трубки. Через эту трубку из него выйдет вся гадость. Чистая вода смоет все его печали и заботы. Гидроколонистка Клэр, склонившись над ним с видом девы Марии, манипулировала складками его живота. Тело ответило на ее манипуляции, и чистые трубки помутнели от отходов. Он лежал под теплой простыней, которая нежила его тело. Рядом на столике остывал ромашковый чай. Он чувствовал себя как неродившееся дитя – уязвимым и в то же время надежно защищенным. Как младенец в материнской утробе. Он возвращался обратно в эту утробу.
– Ты похож на смерть, – заявила Джасмин, усаживаясь за кухонным столом напротив Дэниела. Он вяло смотрел в чашку с клетчаткой, во рту было кисло. – Может, тебе к врачу сходить?
– Я в порядке, – промямлил он.
Джасмин прицокнула языком и отправила в рот последний за сегодняшний вечер кусок яблочного пирога. Она жевала, ее румяные щеки подрагивали, а Дэниел моргал, думая о том, сколько рафинированного сахара она вводит в свой организм.
– Ты никогда не задумывалась о том, какой вред это тебе наносит? – спросил он.
– Что именно?
– Вот это, – показал он на ее тарелку.
– Нет.
Дэниел кивнул, размышляя о том, как удается таким разным людям жить под одной крышей, одной семьей.
– Дэниел, ты меня еще любишь?
– С чего вдруг такой вопрос?
– Просто интересуюсь.
– Конечно.
– Я все еще кажусь тебе привлекательной?
– Разумеется.
– Можно я скажу тебе правду?
– Конечно, – запнулся он. – Думаю, да.
– У тебя пахнет изо рта.
Дэниел замер, не дожевав.
– Не знаю, что ты такое ешь, но в последние дни у тебя изо рта несет, как из пасти крокодила.
Дэниел сглотнул.
– Я просто подумала, что тебе нужно об этом знать.
Она собрала тарелки, сложила их в раковину и вышла из кухни.
Дэниел тяжело осел на стуле. Отчаяние овладело им, возраст, как пожилой бегемот, топтал надежды. Почему жена перестала его понимать? Он истязает себя, чтобы продлить жизнь, а от нее ни капли сочувствия не добьешься. Может быть, Тина права. Может, Джасмин в самом деле убивает его. Вечно эти ее сливки, масло. Разве можно так жить? Каждый день вкусная, роскошная пища. О господи, как это все однообразно…
Карим обернулась и заметила, как Роджер опять отвел взгляд. Вот идиот, подумала она. Понятно, почему с ним никто не хочет дружить. Она выразительно скосила глаза на сидевшую за соседней партой Лизу и снова выпрямилась, демонстрируя безукоризненный профиль. Все-таки, подумала она с раздражением, надо вести себя с ним поприветливее. Он – самый умный в классе, кроме того, на прошлой неделе не пропустил ни урока, а они с Лизой и Алессандрой прогуливали на показе мод в торговом центре. Ока снова обернулась, скользнула по нему взглядом и улыбнулась. Надо держать его на крючке.
Когда прозвенел звонок, она притворилась, что возится с пуговицей на блузке. В том, что он обязательно пройдет рядом, она была уверена на сто процентов. Роджер собрал книги и, чуть помедлив, направился вдоль ряда, в котором стояла ее парта. Как только, проходя мимо, он слегка коснулся ее своим плечом, она обернулась и низким голосом произнесла:
– Привет.
Он остановился как вкопанный.
– Привет, – ответил он громко, улыбаясь не только всеми зубами, но и деснами.
Карим содрогнулась от отвращения. Но оценка за полугодие была важнее.
– Я не была на прошлом уроке.
– Ага, – кивнул старательный эльф.
– И хотела попросить…
– Да конечно, конечно.
– Спасибо.
Он повертел тетрадь в руках и вырвал три нужные страницы. Она схватила их с паучьей цепкостью.
– Очень мило с твоей стороны, – пряча листки, поблагодарила она.
– Э-э… – промычал он, но она уже развернулась, чтобы уйти. За дверь, на свободу.
– А-а-а, – не отставая, дотронулся он до ее плеча и отдернул руку, будто обжегся.
Не замедляя шага, она лишь из приличия повернула голову.
– А хочешь… хочешь кино посмотреть?
– Ох, я их все уже видела, – устало произнесла она и исчезла за дверью.
Джасмин сидела в зеленой комнате Си-би-эс, пила остывший чай, капая на платье, и наблюдала в монитор, как Миранда Лейн выкладывает ломти козьего мяса на студийную плиту.
Миранда взяла сковородку и отставила ее в сторону.
– Меня спрашивают о японско-ямайской кухне. Какая же между ними связь? Да никакой. В этом и весь смысл. Отдайтесь на волю своему воображению. Придумайте сами новые сочетания. Например, бананы с соевым соусом. Почему бы не попробовать? Очень вкусно. Именно поэтому моя книга «От Ямайки до Японии» так хорошо расходится. В ней вы найдете прекрасные рецепты и совершенно новые сочетания продуктов.
Миранда вылила в кастрюлю мерную чашку рыбного соуса.
– Вот так, оп-ля! Ох, на себя пролила чуть-чуть. Ну, это ерунда, входит в процесс готовки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Лиза и Алессандра бросили книги на пол в кухне и уселись на высокие стулья. Их щеки горели ярким румянцем.
– Ты уверена, что она не будет возражать? – шепотом спросила Алессандра, как будто они были в библиотеке.
– Да ради бога. У нас еды – завал.
Карим открыла холодильник и вытащила оттуда поднос с лимонными пирожными. Когда-то она их просто обожала – маленькие творожные пирожные в лимонно-масляной глазури. Но теперь они стали орудием дьявола. Их состряпали исключительно для того, чтобы совратить ее с пути спасения – то есть стать худой. Алессандра же взирала на них с благоговением.
– В жизни не видела таких красавцев, – проговорила она.
– За исключением Билли Грина из третьего математического, – напомнила ей Лиза.
Но Алессандра не слушала. Не только взглядом, но и всем мозжечком она сфокусировалась на желтой блестящей глазури. Как только Карим положила два пирожных ей на тарелку, она торопливо перекинула свои длинные волосы за спину и завязала их большим узлом. Лиза, приподняв бровь, взглянула на Карим.
– Давай-давай, – настойчиво повторила Карим. Сама же не взяла ни штучки.
– А ты? – спросила Лиза.
– У меня на творог аллергия.
– Нет у тебя никакой аллергии.
– Есть.
Лиза пожала плечами и откусила кусок.
– Господи, как вкусно… Мне бы такую мать… – Алессандра закрыла глаза и отдалась наслаждению.
Лиза и Карим наблюдали, с какой жадностью она ест. Уничтожив одно, она тут же принялась за второе и остановилась только перед последним кусочком, будто оттягивая момент прощания с возлюбленным. Проглотила его и открыла глаза.
– Извините, – сказала она, – мне нужно в…
Лиза перегнулась через стол и схватила ее за руки.
– Нам нужно с тобой поговорить.
– Поговорим через минуту, – удалось вырваться Алессандре.
– Нет, сейчас. – Лиза опять схватила ее за руки. – Почему это тебе каждый раз после еды надо идти в туалет?
– И вовсе не каждый.
– Каждый.
– Нет.
Алессандра закатила глаза.
– Это на-а-столько… вы знаете, нет, вы просто не понимаете, о чем говорите.
– Ты ведь собираешься два пальца в рот засунуть?
– Что-что?
Карим наклонилась вперед и схватила Алессандру за плечо, чтобы та не удрала. В конце концов, она хочет ей помочь. Алессандра наносит себе вред. Во всех журналах об этом написано. Девочка больна, она попала в зависимость. Стала рвотно-зависимой. И то, что они сейчас делали, было весьма распространенным способом прорвать оборону больного. Все так делают. Отец Роберта Джейсона сделал это прямо на работе. Карим очень внимательно прочла инструкции, и они все делали по книге.
– Это род вмешательства, – сказала она.
– Род чего? – подскочила Алессандра.
– Тебе нужно помочь, – спокойным тоном продолжила заседание Карим. – У тебя булимия. И мы, как твои друзья, считаем, что ты нуждаешься в помощи. Мы тебя любим…
– Это я-то нуждаюсь в помощи? Да ты на себя посмотри! Тощая, тебе впору пугалом работать. А ты… – свирепо уставилась она на Лизу. – Даже не знаю, что тебе сказать, подруга. – Задохнувшись от волнения, она схватила книги.
– Держи ее! – рявкнула Карим.
Лиза сорвалась со стула и повалила Алессандру на пол.
– Да отцепитесь от меня!
Карим рванулась к входной двери и распахнула ее настежь. На пороге стояла мать Алессандры. Она посторонилась, давая дорогу двум мужчинам в белых халатах. Они схватили ее дочь под руки и поволокли к ожидавшему микроавтобусу Последнее, что увидела Карим, был разверстый, вопящий рот Алессандры.
– Просто не знаю, как вас и благодарить, – сказала мать Алессандры, пожимая руку Карим.
– Только бы она поправилась, миссис Диас.
Когда все кончилось, Лиза запрыгнула обратно на стул и доела второе пирожное.
– Да, ну и попала она.
Карим согласно кивнула, аккуратно завернула оставшиеся пирожные в двойной слой фольги и тщательнейшим образом вытерла пальцы.
Приехав к дому Тины, Дэниел застал дверь незапертой. Волнуясь, он медленно приоткрыл ее. Последнюю неделю Тина вела себя так, будто избегала его. Он уже отчаялся. И вдруг приглашение. Приехать к ней домой. Поговорить. К нему подбежала Тинина собака и обнюхала его ноги. Дэниел попытался наступить ей на нос. Собака умчалась в глубину прихожей.
– Тина?
– Я здесь. Закрой дверь. Надень цепочку.
Он надел цепочку и вошел в прихожую. Поворачивая за угол, он услышал чье-то сопение и Тинин голос:
– Перестань, Несладкая. Ш-ш-ш.
Он повернул еще раз и остановился как вкопанный. Тина лежала на полу голая, застенчиво скрестив ноги. Протянув руку, она провела пальцем между ног, вынула его и лизнула острым язычком. Облизала губы и улыбнулась.
– Это шоколад, хочешь лизнуть?
Дэниел полувежливо, полуудивленно нагнулся и раздвинул ее ноги. Он недоумевал, почему это надо делать в холодной прихожей, но понял, что предаться блуду сегодня придется именно здесь. Он снял пробу и замычал. Тина, опершись на локти, наблюдала за ним, как мать, которая хочет, чтобы ребенок все съел.
– Нравится?
– Очень.
– Нравится или нет?
– Холодновато здесь, ты не находишь?
– Дэниел…
Дэниел протянул руку и стал ласкать ее соски. Она опять опрокинулась на пол, и шоколад потек.
Когда все было сделано. Тина засеменила в ванную. По дороге заляпала пол и чертыхнулась. Дэниел распрямил спину, вынул изо рта волосок и пошел на кухню за молоком. Приметив пачку крекера на холодильнике, запустил в нее руку.
– Представление получилось не очень звездное, да? – Тина вошла в кухню в белом махровом халате и с тюрбаном из полотенца на голове. Дэниел нашел ее в таком наряде очень хорошенькой.
– Я хочу тебе сказать, что эта диета меня убивает, – сказал он с набитым крекерами ртом.
– А это потому, что ты жульничаешь. Ты должен был пройти полную чистку. Это же коту под хвост – один день чиститься, а потом обжираться крекерами.
– Я не обжирался.
– Сомневаюсь. Ты – мошенник. У меня в гостях разыгрываешь монаха, а потом идешь домой и садишься за женин стол. Кстати, вспомнила. Ручаюсь, что ты ей до сих пор ничего не рассказал.
– О чем?
– Ты знаешь. О нас.
Дэнисл поплелся за ней в гостиную, прихватив коробку с крекерами, и плюхнулся на диван. Он устал как собака. Тина встала над ним, уперев руки в боки.
– Ну, и что же дальше?
– Что ты имеешь в виду?
– Нас определенно влечет друг к другу. У нас сходятся мнения о важных вещах: питании, энергетическом обмене, систематических чистках. И вот что мне интересно: куда ты дальше собираешься с этим багажом?
– Ты шутишь?
– Нет, не шучу. Что может заставить тебя уйти от жены?
– Уйти от жены? – Дэниел вытаращил глаза. Откуда вдруг такой поворот? Вроде нормально говорили, и вон куда занесло. Тина наклонилась к нему и уставилась ему в глаза, будто экспонат рассматривала. Он хотел сказать, что вовсе не собирался уходить от жены, но, испугавшись немедленного отлучения, лишь пожал плечами. Тина приставила палец к его груди и провела им до низа живота.
– Как молено быть таким упрямым?
– А ты могла бы готовить, как она?
– Что?
– Она готовит, как богиня. – Он прикрыл глаза в экстазе. – Это не готовка, а настоящая эротика. Какие соусы, какое мясо… Когда она вынимает из духовки баранину, у меня колени слабеют. И звезды загораются.
– Дэниел!
Но Дэниел не мог остановиться, его понесло:
– А я еще должен попробовать beurre blanc. Это наверняка божественно.
– Да прекрати же ты наконец! То, как она готовит, убивает тебя!
– Может быть, – вздохнул он. – Может быть.
– И кроме того, я тоже умею готовить.
Дэниел рассмеялся. Тина пнула его по ноге.
– Да? И что ты умеешь готовить?
Тина помолчала.
– Могу сделать очень неплохой салат. Со всем, чем хочешь. Ну, как салат-бар. И закуски. Еще умею готовить картошку с йогуртом и икрой.
– С какой?
– С какой. Не знаю. С черной. Продается в маленьких баночках в «Safeway».
Дэниел приподнял бровь.
Тина топнула ногой.
– Какая разница, что за икра? Ведь жизнь состоит не только из еды.
– А из чего еще?
– Как – из чего? А секс?
– Ну, это эротическое стимулирование.
– Да что это с вами со всеми?
– С кем это – со всеми?
Тина слегка смутилась.
– Ладно, ничего.
Дэниел схватил ее за руку.
– Нам же хорошо вместе, правда?
– Хорошо?
– А что, тебе нет?
– Ты выводишь меня из Зоны, Дэниел.
Дэниел пожал плечами. Тина испытующе смотрела на него сверху вниз. Потом уселась к нему на колено, наклонилась, демонстрируя ложбинку между грудями, и взяла его за руку.
– Что я должна сделать, чтобы тебе помочь? – заглянув ему в глаза и ободряюще улыбнувшись, спросила она. Разумеется, она уже прочла «Побеждай и выигрывай» и «Путь к согласию».
Быть послушной, не возражать, а потом уйти, подумал Дэниел.
– Дай мне время, – сказал он.
– Я научусь готовить.
Дэниел громко закашлялся.
– Да, и даже лучше, чем твоя жена.
– Чем это ты собираешься меня удивить? Тофу и яичными белками?
– Тебе не нравится их вкус, потому что ты не проникся идеей.
– Я проникся.
– Я сделаю так, что тебе понравится. Пальчики оближешь!
Дэниел замотал головой.
Не успела Джасмин сунуть в рот большую ложку картофельного пюре с сыром и тушеным беконом, как зазвонил телефон. Она сняла трубку и громко чавкнула.
– Джасмин?
Она помычала с закрытым ртом.
– Это Генри.
Джасмин проглотила все одним махом.
– Генри?
– Твой агент.
– Мой агент? – рассмеялась она.
– А что тут смешного?
– Да нет, в общем, ничего, – немного помолчав, призналась она.
– Слушай, я провернул потрясающую сделку. Ты будешь выступать в кулинарном шоу на телевидении.
– Я? Как это?
– Ну, потянул за кое-какие ниточки…
– Понятно. Кто-то отказался.
– Конечно отказался. Ты же не думаешь, что была среди первых претендентов?
– И мечтать не смела.
– Вот она, благодарность, черт побери! Я вам, писателям, и так дарю – как бы это получше выразиться – луну, а вам все мало. Галактику вам подавай.
Джасмин выдавила из себя чайную лож1су энтузиазма:
– Спасибо огромное, Генри.
– Да уж, вот так-то лучше. Им, конечно, про тебя и Гарретта ничего не известно. Я сказал, что ты трудишься над будущим бестселлером. Рабочее название «Тоскана без токсинов».
– Генри, ты не…
– Так ты хочешь выступить или нет? Джасмин сомневалась недолго:
– Да, хочу.
– Отлично, тогда слушай… – И он торопливо, не дав ей даже записать, наложил подробности.
– Вот так, – закончил он. – Надеюсь, сумеешь не испоганить идею?
– Как я могу ее испоганить?
– У меня сейчас нет времени рассказывать, сколько есть способов ее испоганить, Джасмин. Просто держи при себе свои соображения про жир, о'кей?
– Обещаю.
– Как поживают пионы?
– Умерли.
– Чертовски жаль. Отбой.
Джасмин положила трубку и вздохнула. Это будет проще простого. Небольшая вставка под занавес этого их кулинарного шоу. Чтобы избавить зрителей от чувства вины, если они переедят в День благодарения. Нужен всего один рецепт, короткий, вкусный и без токсинов. В таком случае они обратились явно не по адресу, подумала Джасмин, и зачерпнула еще ложку картофельно-сырного пюре.
Глава 10
Дэниел страдал. Если не физически, то эмоционально. Он лежал на столе для гидроколоноскопии в позе зародыша и, борясь с апатией, пытался расслабиться. В прямой кишке у него сидел подогретый резиновый наконечник трубки. Через эту трубку из него выйдет вся гадость. Чистая вода смоет все его печали и заботы. Гидроколонистка Клэр, склонившись над ним с видом девы Марии, манипулировала складками его живота. Тело ответило на ее манипуляции, и чистые трубки помутнели от отходов. Он лежал под теплой простыней, которая нежила его тело. Рядом на столике остывал ромашковый чай. Он чувствовал себя как неродившееся дитя – уязвимым и в то же время надежно защищенным. Как младенец в материнской утробе. Он возвращался обратно в эту утробу.
– Ты похож на смерть, – заявила Джасмин, усаживаясь за кухонным столом напротив Дэниела. Он вяло смотрел в чашку с клетчаткой, во рту было кисло. – Может, тебе к врачу сходить?
– Я в порядке, – промямлил он.
Джасмин прицокнула языком и отправила в рот последний за сегодняшний вечер кусок яблочного пирога. Она жевала, ее румяные щеки подрагивали, а Дэниел моргал, думая о том, сколько рафинированного сахара она вводит в свой организм.
– Ты никогда не задумывалась о том, какой вред это тебе наносит? – спросил он.
– Что именно?
– Вот это, – показал он на ее тарелку.
– Нет.
Дэниел кивнул, размышляя о том, как удается таким разным людям жить под одной крышей, одной семьей.
– Дэниел, ты меня еще любишь?
– С чего вдруг такой вопрос?
– Просто интересуюсь.
– Конечно.
– Я все еще кажусь тебе привлекательной?
– Разумеется.
– Можно я скажу тебе правду?
– Конечно, – запнулся он. – Думаю, да.
– У тебя пахнет изо рта.
Дэниел замер, не дожевав.
– Не знаю, что ты такое ешь, но в последние дни у тебя изо рта несет, как из пасти крокодила.
Дэниел сглотнул.
– Я просто подумала, что тебе нужно об этом знать.
Она собрала тарелки, сложила их в раковину и вышла из кухни.
Дэниел тяжело осел на стуле. Отчаяние овладело им, возраст, как пожилой бегемот, топтал надежды. Почему жена перестала его понимать? Он истязает себя, чтобы продлить жизнь, а от нее ни капли сочувствия не добьешься. Может быть, Тина права. Может, Джасмин в самом деле убивает его. Вечно эти ее сливки, масло. Разве можно так жить? Каждый день вкусная, роскошная пища. О господи, как это все однообразно…
Карим обернулась и заметила, как Роджер опять отвел взгляд. Вот идиот, подумала она. Понятно, почему с ним никто не хочет дружить. Она выразительно скосила глаза на сидевшую за соседней партой Лизу и снова выпрямилась, демонстрируя безукоризненный профиль. Все-таки, подумала она с раздражением, надо вести себя с ним поприветливее. Он – самый умный в классе, кроме того, на прошлой неделе не пропустил ни урока, а они с Лизой и Алессандрой прогуливали на показе мод в торговом центре. Ока снова обернулась, скользнула по нему взглядом и улыбнулась. Надо держать его на крючке.
Когда прозвенел звонок, она притворилась, что возится с пуговицей на блузке. В том, что он обязательно пройдет рядом, она была уверена на сто процентов. Роджер собрал книги и, чуть помедлив, направился вдоль ряда, в котором стояла ее парта. Как только, проходя мимо, он слегка коснулся ее своим плечом, она обернулась и низким голосом произнесла:
– Привет.
Он остановился как вкопанный.
– Привет, – ответил он громко, улыбаясь не только всеми зубами, но и деснами.
Карим содрогнулась от отвращения. Но оценка за полугодие была важнее.
– Я не была на прошлом уроке.
– Ага, – кивнул старательный эльф.
– И хотела попросить…
– Да конечно, конечно.
– Спасибо.
Он повертел тетрадь в руках и вырвал три нужные страницы. Она схватила их с паучьей цепкостью.
– Очень мило с твоей стороны, – пряча листки, поблагодарила она.
– Э-э… – промычал он, но она уже развернулась, чтобы уйти. За дверь, на свободу.
– А-а-а, – не отставая, дотронулся он до ее плеча и отдернул руку, будто обжегся.
Не замедляя шага, она лишь из приличия повернула голову.
– А хочешь… хочешь кино посмотреть?
– Ох, я их все уже видела, – устало произнесла она и исчезла за дверью.
Джасмин сидела в зеленой комнате Си-би-эс, пила остывший чай, капая на платье, и наблюдала в монитор, как Миранда Лейн выкладывает ломти козьего мяса на студийную плиту.
Миранда взяла сковородку и отставила ее в сторону.
– Меня спрашивают о японско-ямайской кухне. Какая же между ними связь? Да никакой. В этом и весь смысл. Отдайтесь на волю своему воображению. Придумайте сами новые сочетания. Например, бананы с соевым соусом. Почему бы не попробовать? Очень вкусно. Именно поэтому моя книга «От Ямайки до Японии» так хорошо расходится. В ней вы найдете прекрасные рецепты и совершенно новые сочетания продуктов.
Миранда вылила в кастрюлю мерную чашку рыбного соуса.
– Вот так, оп-ля! Ох, на себя пролила чуть-чуть. Ну, это ерунда, входит в процесс готовки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25