Танцуй, танцуй… беда с современными танцами в том, что движения выполняются автоматически. Сознание свободно мечтать… и страдать».
В тумане размытых, сливающихся и сменяющихся цветов, из-за пелены слез Луиза не различала танцующих. Ночь шла, рисунок бесконечно повторял себя. Луиза танцевала только с Полом, явно пренебрегавшим остальными девушками, включая Диэнн, в пользу гостьи из Англии. Несмотря на смятение духа, она ловила обиженные, сердитые взгляды Диэнн, когда они с Полом проплывали в танце мимо нее. Но какое Луизе дело?
«Если ты настолько глупа, что влюбилась, будь готова к опасностям этой игры. Диэнн тоже должна понять, что нельзя верить словам мужчин. Фергус… – На миг ее усталые глаза, полные непролитых слез, встретили его ищущий взгляд, и ее сердце сжалось от боли. – Как ты мог притворяться, что все это реально, когда все время… Но почему бы и нет? Легкая интрижка, поцелуй под тихоокеанской луной. Какой в этом вред? Виновата она сама – за надежды, воображение… но внушить себе, что весь мир сосредоточен только на одном человеке! Вот снова она думает о Фергусе! Надо избавиться от этой привычки.
Танцуй, танцуй, Луиза! Пока ты подчиняешься ритму, пока поют гитары, никто не сможет тебя уличить. Свет фонаря снисходителен к улыбающейся маске, пульсирующий ритм танца достаточно громок, чтобы почти заглушить горе».
Наконец толпа счастливых людей перекочевала из полутемной комнаты на песчаный пляж к барбекю на фоне тихо плещущих волн. Под взрывы смеха в ночи гости столпились вокруг тлеющих углей. На плоском листе железа шипели сосиски. Гостей ждали бифштексы, запеченные в фольге, кумера, кофе, канистры пива.
Смешавшись с толпой, Луиза вышла на берег. Хотя она знала, что ее ищет Пол, под прикрытием полумрака вокруг светлого пятна костра она побежала по серебренному луной песку. Луиза чувствовала, что попытка есть с комом в горле задушит ее. Какое облегчение скрыться ненадолго в милосердную темноту. Она брела по берегу в тени гигантских скрюченных похутукав, их искривленные корни змеились по низкому песчаному берегу. Луиза не заметила, что еще один гость покинул освещенный круг. Высокий смуглый человек бесшумно шел по песку, догнав ее у маленького лодочного сарая на берегу.
Кто-то сжал ее руку и, прежде чем она могла оказать сопротивление, грубо притянул ее к себе в тень лодочного сарая.
Фергус возвышался над ней, все еще крепко держа за руки.
– В чем дело? Что случилось?
– Ничего! – Она попыталась вырваться, но все усилия были тщетны. Он должен знать, отчаянно думала Луиза, почему ее бьет дрожь.
– Тогда какого черта ты избегаешь меня?
Его тихий голос невольно заставил ее чувства всколыхнуться. Только бы Фергус не догадался об этом. Нельзя выдать свое страдание. Так она может, по крайней мере, спасти толику гордости. Но его близость затрудняла ложь и притворство.
– Не избегаю! – солгала она.
– Избегаешь, – спокойно сказал Фергус, – и знаешь это! Ну же, лучше признайся.
– Признаться! – Явная неискренность его слов привела Луизу в замешательство. – Будто, – глухо и напряженно прозвучал ее ответ, – не знаешь!
Его взгляд смягчился, углубился.
– Все равно скажи, Мари-Луиза.
Если бы она не знала, то вообразила, что в его голосе звучит подлинное недоумение. Когда он говорил с ней этим тихим, ласковым голосом… Волна горя обрушилась на нее.
«Не ласка, не от тебя, Фергус. Не сейчас». К ее ужасу, из глаз хлынули слезы, и она еле подавила рыдание.
Фергус полез в карман за носовым платком, и Луиза получила желанную возможность выскользнуть из его рук. Она повернулась и побежала. Рыдающая, обезумевшая, она споткнулась об осколок раковины моллюска, потом встала, побежала вслепую к мерцающему огню, ее ноги с каждым шагом увязали в песке. «Остается только одно, – думала Луиза, – и это спасение от Фергуса». Она не могла долго выносить его мучительную близость, тихий настойчивый интерес, то, как он произносит ее имя.
Направляясь мимо группы, водившей хоровод вокруг костра, она услышала свое имя.
– Луиза! Куда вы пропали? Я искал вас! Вы хотели научить меня танцевать.
Ошеломленно она посмотрела на веснушчатое лицо Тима.
– Танцевать? – невпопад отозвалась она эхом.
Частью сознания, сохранившего остаток здравого смысла, она заметила, что близорукие глаза за толстыми линзами умоляюще смотрят на нее.
– Пожалуйста, Луиза. Вы обещали.
– Обещала? – Ее глаза были странно пусты.
– Разве не помните? По дороге сюда. Я подумал, начнем, пока вокруг никого… подождите, сейчас поставлю пластинку.
Прежде чем она ответила, Тим скрылся в доме. Он поставил пластинку на радиолу, и в следующий момент из зала вырвался на освещенный костром берег великолепный голос Джона Роулза, молодого певца-маори, который оставил свой дом в лесах Новой Зеландии, чтобы завоевать известность в мировых турне.
Когда Тим вернулся, Луиза окинула взглядом береговую линию. Она различила только пятно лодочного сарая вдали, у входа – тень, менее заметную, чем другие. В темноте дрогнул и исчез сноп искр от сигареты. Значит, Фергус все еще стоит один, где она оставила его, курит и смотрит в море. Луиза отвернулась. Надо взять себя в руки, хотя бы сделать вид, словно ей совершенно неинтересен Фергус Макдональд. Зайдя в пустой танцевальный зал, она кое-как подправила макияж на зареванном лице.
Тим с тревогой следил за ней:
– Вы ведь не против?
Беспокойный мальчишеский голос достучался до сердца Луизы.
– Конечно нет! – Она закрыла косметичку и повела Тима в дальний угол. – Это просто. Смотри, становишься так, ноги держи…
Она заставила себя думать только о том, что делает. Несмотря на душевную сумятицу, Луиза, похоже, преуспела, поскольку Тим (его узкое лицо вспотело и раскраснелось от нервного напряжения) двигался почти в такт с ритмом песни.
Танцуя остаток вечера с Полом, Луиза предположила, что выглядит, должно быть, вполне обычно. Или, мрачно размышляла она, Пол просто плохо се знает, поскольку он оставался рядом до конца бесконечного вечера и исчез, только когда все гости стали расходиться и Луиза отправилась к фургону. Она едва уловила его шепот «не забудьте, завтра».
Забившись в угол фургона, она была благодарна, что Тим рядом. Возбужденный и счастливый, он наконец обрел свой голос. Мальчишеская болтовня прикрывала ее собственное молчание, отвлекала от пары на переднем сиденье, где тихий голос Фергуса сменял ласковый смех Кери.
Они пронеслись по дороге Силверхилла, и Фергус остановился перед освещенной верандой. Луиза спрыгнула на красный гравий внутреннего дворика.
– Все в порядке, не трудитесь провожать меня. – Но мрачный и тихий Фергус был рядом, и они поднялись по ступеням вместе.
– Спокойной ночи, Мари-Луиза.
Луиза не смела взглянуть на его лицо. Натянуто-веселая улыбка, и вот она в доме, закрывает тяжелую входную дверь. На миг девушка с тяжелым вздохом остановилась.
«Кончено. Больше не нужно притворяться беззаботной, притворяться, что ей безразличен Фергус Макдональд. Беда в том, – она медленно шла по длинному залу к своей комнате, – что нельзя обмануть себя». Ничтожный, ненадежный, каким он оказался, она все еще любила его и не могла иначе. Луиза раскаивалась, что встретила его, хотела, чтобы… Смеющийся взгляд человека на рисунке пристально смотрел на нее словно с удивленным недоверием. Она преодолеет это чувство, эту тоску. Она заставит себя не думать о нем! Внезапно Луиза разорвала портрет пополам и выбросила обрывки в корзину. Но это не помогло. «Ничего не поможет, – в отчаянии думала она, пока тянулись длинные часы бессонницы. – Какой смысл разрывать портрет, когда улыбку Фергуса невозможно стереть из памяти?»
Глава 7
Ворочаясь в постели долгие часы белой ночи, Луиза мучительно ждала, когда наступит утро. Все лучше, чем лежать и думать, прокручивая много раз события прошедших недель, мучить себя вопросом, как она могла отчаянно, безнадежно влюбиться в Фергуса Макдональда за такой короткий срок, так ошибиться в нем, в таком мужчине, как он?!
Луиза сидела за столом, вяло потягивая грейпфрутовый сок, когда из зала раздался пронзительный звонок телефона. Тетя Рени пошла поднимать трубку.
– Это Пол, – вернувшись, сказала она Луизе. – Звонит из дома Диэнн. Просит тебя быть готовой через полчаса, чтобы у вас было много времени в Авануа.
– Авануа? – пролепетала Луиза.
– Хорошая идея! – взглянул поверх открытой газеты дядя Джордж. – Пол покажет тебе окрестности. Объяснит, как мы работаем.
– О да, я почти забыла… – Луиза сделала усилие, чтобы собраться с мыслями. Бросив салфетку, она поднялась из-за стола. – Пойду собираться.
– Но твой завтрак! – возразила тетя Рени.
– Я не голодна, – бросила Луиза, оборачиваясь, и ласково улыбнулась пожилой женщине. – После вчерашнего ужина барбекю! Ты не представляешь…
– Очень хорошо представляю! – Смиренно пожав плечами, тетя Рени снова села за стол, а Луиза скрылась в своей комнате.
«Ну почему нет? – спросила она себя, натягивая темные расклешенные брюки стрейтч, надевая через голову прохладный хлопковый мандариновый топ. – По крайней мере, провести день далеко отсюда означает невозможность случайной или намеренной встречи с Фергусом. Пол в общем вполне приятный спутник. Его веселое подшучивание восполнит ее молчание и недостаток интереса к окружающему миру. Убежать из этого места" – вот все, что сегодня ей нужно от жизни!»
Когда появился Пол, она уже ждала на веранде. Почему-то Луиза воображала его за рулем ухоженного ветерана «рено», но перед ступенями веранды остановился зеленый «Ягуар-Е».
Луиза выдавила веселую улыбку и спустилась к Полу. Улыбающийся, уверенный в себе, Пол оценил прелесть темных волос Луизы, зачесанных на одну сторону и свешивающихся через плечо в толстой косе.
Что касается Луизы, она не могла отделаться от мысли, что ей хорошо знаком такой Пол, с его сонным взглядом и дорогой одеждой. «Приятный собеседник, улыбчивый, с блеском веселья в слегка припухших глазах. По крайней мере, он хотя бы честен. В отличие от Фергуса! Ну, тот даже больше заслуживает презрения, чем Черный Фергус», – с досадой думала она. – По крайней мере, первый Фергус Макдональд честно объявил миру о любви к Мари-Луизе, хотя для них брак исключался. Принимая во внимание, что ее Фергус… – она тут же поправила себя, – этот Фергус, умышленно скрыл правду».
Луиза отбросила предательские мысли и, усаживаясь в автомобиль, с неохотой спросила:
– Диэнн с нами не едет?
– Диэнн? – На секунду Пол казался удивленным. – С чего вы взяли… – Он осекся, затем вкрадчиво произнес: – Не сегодня. Она не может. Полагаю, я совершил оплошность, не оговорив время заранее. Впрочем, – он откинул назад прямые белокурые волосы и лениво улыбнулся, – мне так больше нравится. Только мы вдвоем!
Он закрыл за Луизой дверцу, сел за руль и поднял руку, прощально салютуя оставшимся на веранде. Раннее утреннее солнце, проникающее через ползучие растения на стенах дома, покрыло лица пестрым узором.
– Увидимся. – Пол подмигнул Луизе и негромко добавил: – Намного позже, я надеюсь!
Красный гравий разлетелся под визжащими шинами, автомобиль развернулся и стремительно рванул по извилистой дороге.
Пока они ехали по длинному прямому шоссе, Луиза ощущала грустное удовлетворение. Фруктопроизводящий район остался далеко позади, но ее не интересовало, где они ехали.
– Надо заправиться. – Пол свернул к бензозаправочной станции. Он вышел из автомобиля и нашел служащего. – Залейте бак.
Рядом остановилась другая машина, большой старый автомобиль. Луиза оглянулась. За рулем сидела Диэнн. Девушка смотрела на Луизу холодным суровым взглядом.
«Глупая Диэнн, так явно ревнует – поскольку, конечно, ясно, причиной ее появления здесь могла быть только ревность. Если бы Диэнн только знала, – размышляла Луиза, – как мало должна дуться на нее».
Пока дежурный отвинчивал крышку бака старого «крайслера», Диэнн вышла из машины и остановилась у открытого окна «ягуара».
– Привет, Диэнн. – Луиза пыталась сделать вид, словно не заметила ее холодности.
– Ты окрутила его, чтобы оставить меня сегодня с носом, не так ли? – Тихий голос, хриплый от избытка чувств, ударил по смятенным чувствам Луизы. – Он все мне рассказал. Но это не ради тебя… – Она задыхалась от волнения, горящие глаза сверкали на побелевшем лице, на полных щеках проступали только пятна болезненного румянца. – Вот что я тебе скажу! Тебя не ждет ничего хорошего… – Ее напряженный голос сорвался. – Если бы ты знала его, как я, то не поддалась бы на обман! И твой дядя! Пол не в курсе, что мне известно, – беспорядочно слетали отрывистые фразы с бледных губ Диэнн, – но как-то на вечеринке он немного перепил и проговорился мне. Поверь, он заигрывает с тобой только потому… – Она умолкла, а бледное лицо залилось краской, поскольку из здания появился Пол. Сунув монету в руку служащему бензоколонки, Диэнн нырнула в автомобиль, с визгом развернулась и поехала по дороге.
Пол застыл, глядя вслед быстро удаляющемуся автомобилю:
– Это старый рыдван Диэнн.
– Да. – Луиза собралась с мыслями.
– Говорили с ней?
Какой-то другой частью сознания, далекой от боли, переполнявшей сердце, Луиза заметила крошечную вспышку настороженности под тяжелыми веками. Она на миг поколебалась.
– Диэнн спешила.
– Да уж! – Пол пожал плечами и сел в «ягуар». – Хорошая девочка Диэнн. – Они тронулись. – Даже если время от времени ею овладевают забавные идеи.
Его тон подразумевал, что Диэнн всего лишь довольно забавный ребенок, но пронизанный болью голос девушки с тревожной настойчивостью докучал Луизе. Она знала, что Диэнн уже не ребенок, а женщина, переживающая муки любви, которая не складывается. Слишком молодая и неопытная, чтобы попытаться скрыть свои чувства, она мучилась дикой безрассудной ревностью.
«Нас таких двое», – уныло думала Луиза, когда они ехали по обсаженным деревьями дорогам. Но в душе она ощущала боль. После приезда в Керикери они с Диэнн провели вместе много счастливых часов. Из всех родственников в городке Диэнн была самой близкой. Луиза сразу прониклась симпатией к юной кузине и до сегодняшнего дня считала, что Диэнн чувствует то же самое. Теперь все изменилось. Возможно, после возвращения она постарается убедить Диэнн, как мало ее интересует общество Пола. Возможно. Но как объяснить, что она просто ухватилась за столь безрассудный шанс спастись от собственной безысходности?
Пол ехал быстро, и скоро сады цитрусовых остались позади, по обе стороны шоссе тянулись зеленые пастбища, на которых паслись овцы. На дороге попадались лесовозы и длинные трейлеры для перевозки скота. Если бы не настроение, грустно думала Луиза, она бы наслаждалась поездкой, просила бы остановиться в маленьких городках, время от времени мелькавших по обочинам шоссе.
Пол беспрестанно говорил, главным образом о себе и своих делах, а Луиза постаралась забыть свое отчаяние, сосредоточившись на его словах. Постепенно она пришла к выводу, что у Пола довольно пестрый жизненный путь. Единственный ребенок, боготворимый богатыми родителями, владельцами обширного овцеводческого хозяйства на просторах сурового ландшафта Южного острова, он получил превосходное образование, хотя, как весело заметил сам, его не научили, как заработать на жизнь. Однако все это не имело значения – тогда. Позднее овцеводческое хозяйство на Южном острове было продано, и родители переехали в более теплый климат севера.
– Когда старик умер, у меня был жуткий шок! – Глаза Пола следили за дорогой. – Можете поверить? Он все спустил – потерял на фондовой бирже! Денег едва хватило на оплату долгов, и только. Полагаю, именно это вскоре и убило маму и еще переживания за меня. Зря беспокоилась. – Внезапно он снова повеселел. – Я могу позаботиться о себе! Нужна только удача, – Пол как-то странно посмотрел на Луизу, – и немного того, что она приносит. Каждый живет как может, более или менее.
«Более или менее?» – Луиза припомнила раритетный «рено», гвоздь парада автомобилей Керикери, и новую модель «ягуара», в которой путешествовала. Впрочем, такому отношению Пола к богатству и имуществу можно найти объяснение. Возможно, молодому человеку, воспитанному в богатстве без мысли о том, что когда-либо придется зарабатывать на жизнь, такие вещи казались само собой разумеющимися.
Они приближались к провинциальному городку, расположенному среди обширных пастбищ.
– Кайкохе, – сказал Пол, тормозя на главной улице с современными магазинами и зданиями. – Подождите меня, – обратился он к Луизе. – Загляну в пару магазинов. Скоро вернусь.
Пол возвратился через несколько минут с двумя большими бумажными мешками.
Постепенно широкие пастбища сменились лесистыми холмами. «Ягуар» петлял вверх по дороге, чайное дерево и папоротник на обочинах были покрыты красной пылью шоссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
В тумане размытых, сливающихся и сменяющихся цветов, из-за пелены слез Луиза не различала танцующих. Ночь шла, рисунок бесконечно повторял себя. Луиза танцевала только с Полом, явно пренебрегавшим остальными девушками, включая Диэнн, в пользу гостьи из Англии. Несмотря на смятение духа, она ловила обиженные, сердитые взгляды Диэнн, когда они с Полом проплывали в танце мимо нее. Но какое Луизе дело?
«Если ты настолько глупа, что влюбилась, будь готова к опасностям этой игры. Диэнн тоже должна понять, что нельзя верить словам мужчин. Фергус… – На миг ее усталые глаза, полные непролитых слез, встретили его ищущий взгляд, и ее сердце сжалось от боли. – Как ты мог притворяться, что все это реально, когда все время… Но почему бы и нет? Легкая интрижка, поцелуй под тихоокеанской луной. Какой в этом вред? Виновата она сама – за надежды, воображение… но внушить себе, что весь мир сосредоточен только на одном человеке! Вот снова она думает о Фергусе! Надо избавиться от этой привычки.
Танцуй, танцуй, Луиза! Пока ты подчиняешься ритму, пока поют гитары, никто не сможет тебя уличить. Свет фонаря снисходителен к улыбающейся маске, пульсирующий ритм танца достаточно громок, чтобы почти заглушить горе».
Наконец толпа счастливых людей перекочевала из полутемной комнаты на песчаный пляж к барбекю на фоне тихо плещущих волн. Под взрывы смеха в ночи гости столпились вокруг тлеющих углей. На плоском листе железа шипели сосиски. Гостей ждали бифштексы, запеченные в фольге, кумера, кофе, канистры пива.
Смешавшись с толпой, Луиза вышла на берег. Хотя она знала, что ее ищет Пол, под прикрытием полумрака вокруг светлого пятна костра она побежала по серебренному луной песку. Луиза чувствовала, что попытка есть с комом в горле задушит ее. Какое облегчение скрыться ненадолго в милосердную темноту. Она брела по берегу в тени гигантских скрюченных похутукав, их искривленные корни змеились по низкому песчаному берегу. Луиза не заметила, что еще один гость покинул освещенный круг. Высокий смуглый человек бесшумно шел по песку, догнав ее у маленького лодочного сарая на берегу.
Кто-то сжал ее руку и, прежде чем она могла оказать сопротивление, грубо притянул ее к себе в тень лодочного сарая.
Фергус возвышался над ней, все еще крепко держа за руки.
– В чем дело? Что случилось?
– Ничего! – Она попыталась вырваться, но все усилия были тщетны. Он должен знать, отчаянно думала Луиза, почему ее бьет дрожь.
– Тогда какого черта ты избегаешь меня?
Его тихий голос невольно заставил ее чувства всколыхнуться. Только бы Фергус не догадался об этом. Нельзя выдать свое страдание. Так она может, по крайней мере, спасти толику гордости. Но его близость затрудняла ложь и притворство.
– Не избегаю! – солгала она.
– Избегаешь, – спокойно сказал Фергус, – и знаешь это! Ну же, лучше признайся.
– Признаться! – Явная неискренность его слов привела Луизу в замешательство. – Будто, – глухо и напряженно прозвучал ее ответ, – не знаешь!
Его взгляд смягчился, углубился.
– Все равно скажи, Мари-Луиза.
Если бы она не знала, то вообразила, что в его голосе звучит подлинное недоумение. Когда он говорил с ней этим тихим, ласковым голосом… Волна горя обрушилась на нее.
«Не ласка, не от тебя, Фергус. Не сейчас». К ее ужасу, из глаз хлынули слезы, и она еле подавила рыдание.
Фергус полез в карман за носовым платком, и Луиза получила желанную возможность выскользнуть из его рук. Она повернулась и побежала. Рыдающая, обезумевшая, она споткнулась об осколок раковины моллюска, потом встала, побежала вслепую к мерцающему огню, ее ноги с каждым шагом увязали в песке. «Остается только одно, – думала Луиза, – и это спасение от Фергуса». Она не могла долго выносить его мучительную близость, тихий настойчивый интерес, то, как он произносит ее имя.
Направляясь мимо группы, водившей хоровод вокруг костра, она услышала свое имя.
– Луиза! Куда вы пропали? Я искал вас! Вы хотели научить меня танцевать.
Ошеломленно она посмотрела на веснушчатое лицо Тима.
– Танцевать? – невпопад отозвалась она эхом.
Частью сознания, сохранившего остаток здравого смысла, она заметила, что близорукие глаза за толстыми линзами умоляюще смотрят на нее.
– Пожалуйста, Луиза. Вы обещали.
– Обещала? – Ее глаза были странно пусты.
– Разве не помните? По дороге сюда. Я подумал, начнем, пока вокруг никого… подождите, сейчас поставлю пластинку.
Прежде чем она ответила, Тим скрылся в доме. Он поставил пластинку на радиолу, и в следующий момент из зала вырвался на освещенный костром берег великолепный голос Джона Роулза, молодого певца-маори, который оставил свой дом в лесах Новой Зеландии, чтобы завоевать известность в мировых турне.
Когда Тим вернулся, Луиза окинула взглядом береговую линию. Она различила только пятно лодочного сарая вдали, у входа – тень, менее заметную, чем другие. В темноте дрогнул и исчез сноп искр от сигареты. Значит, Фергус все еще стоит один, где она оставила его, курит и смотрит в море. Луиза отвернулась. Надо взять себя в руки, хотя бы сделать вид, словно ей совершенно неинтересен Фергус Макдональд. Зайдя в пустой танцевальный зал, она кое-как подправила макияж на зареванном лице.
Тим с тревогой следил за ней:
– Вы ведь не против?
Беспокойный мальчишеский голос достучался до сердца Луизы.
– Конечно нет! – Она закрыла косметичку и повела Тима в дальний угол. – Это просто. Смотри, становишься так, ноги держи…
Она заставила себя думать только о том, что делает. Несмотря на душевную сумятицу, Луиза, похоже, преуспела, поскольку Тим (его узкое лицо вспотело и раскраснелось от нервного напряжения) двигался почти в такт с ритмом песни.
Танцуя остаток вечера с Полом, Луиза предположила, что выглядит, должно быть, вполне обычно. Или, мрачно размышляла она, Пол просто плохо се знает, поскольку он оставался рядом до конца бесконечного вечера и исчез, только когда все гости стали расходиться и Луиза отправилась к фургону. Она едва уловила его шепот «не забудьте, завтра».
Забившись в угол фургона, она была благодарна, что Тим рядом. Возбужденный и счастливый, он наконец обрел свой голос. Мальчишеская болтовня прикрывала ее собственное молчание, отвлекала от пары на переднем сиденье, где тихий голос Фергуса сменял ласковый смех Кери.
Они пронеслись по дороге Силверхилла, и Фергус остановился перед освещенной верандой. Луиза спрыгнула на красный гравий внутреннего дворика.
– Все в порядке, не трудитесь провожать меня. – Но мрачный и тихий Фергус был рядом, и они поднялись по ступеням вместе.
– Спокойной ночи, Мари-Луиза.
Луиза не смела взглянуть на его лицо. Натянуто-веселая улыбка, и вот она в доме, закрывает тяжелую входную дверь. На миг девушка с тяжелым вздохом остановилась.
«Кончено. Больше не нужно притворяться беззаботной, притворяться, что ей безразличен Фергус Макдональд. Беда в том, – она медленно шла по длинному залу к своей комнате, – что нельзя обмануть себя». Ничтожный, ненадежный, каким он оказался, она все еще любила его и не могла иначе. Луиза раскаивалась, что встретила его, хотела, чтобы… Смеющийся взгляд человека на рисунке пристально смотрел на нее словно с удивленным недоверием. Она преодолеет это чувство, эту тоску. Она заставит себя не думать о нем! Внезапно Луиза разорвала портрет пополам и выбросила обрывки в корзину. Но это не помогло. «Ничего не поможет, – в отчаянии думала она, пока тянулись длинные часы бессонницы. – Какой смысл разрывать портрет, когда улыбку Фергуса невозможно стереть из памяти?»
Глава 7
Ворочаясь в постели долгие часы белой ночи, Луиза мучительно ждала, когда наступит утро. Все лучше, чем лежать и думать, прокручивая много раз события прошедших недель, мучить себя вопросом, как она могла отчаянно, безнадежно влюбиться в Фергуса Макдональда за такой короткий срок, так ошибиться в нем, в таком мужчине, как он?!
Луиза сидела за столом, вяло потягивая грейпфрутовый сок, когда из зала раздался пронзительный звонок телефона. Тетя Рени пошла поднимать трубку.
– Это Пол, – вернувшись, сказала она Луизе. – Звонит из дома Диэнн. Просит тебя быть готовой через полчаса, чтобы у вас было много времени в Авануа.
– Авануа? – пролепетала Луиза.
– Хорошая идея! – взглянул поверх открытой газеты дядя Джордж. – Пол покажет тебе окрестности. Объяснит, как мы работаем.
– О да, я почти забыла… – Луиза сделала усилие, чтобы собраться с мыслями. Бросив салфетку, она поднялась из-за стола. – Пойду собираться.
– Но твой завтрак! – возразила тетя Рени.
– Я не голодна, – бросила Луиза, оборачиваясь, и ласково улыбнулась пожилой женщине. – После вчерашнего ужина барбекю! Ты не представляешь…
– Очень хорошо представляю! – Смиренно пожав плечами, тетя Рени снова села за стол, а Луиза скрылась в своей комнате.
«Ну почему нет? – спросила она себя, натягивая темные расклешенные брюки стрейтч, надевая через голову прохладный хлопковый мандариновый топ. – По крайней мере, провести день далеко отсюда означает невозможность случайной или намеренной встречи с Фергусом. Пол в общем вполне приятный спутник. Его веселое подшучивание восполнит ее молчание и недостаток интереса к окружающему миру. Убежать из этого места" – вот все, что сегодня ей нужно от жизни!»
Когда появился Пол, она уже ждала на веранде. Почему-то Луиза воображала его за рулем ухоженного ветерана «рено», но перед ступенями веранды остановился зеленый «Ягуар-Е».
Луиза выдавила веселую улыбку и спустилась к Полу. Улыбающийся, уверенный в себе, Пол оценил прелесть темных волос Луизы, зачесанных на одну сторону и свешивающихся через плечо в толстой косе.
Что касается Луизы, она не могла отделаться от мысли, что ей хорошо знаком такой Пол, с его сонным взглядом и дорогой одеждой. «Приятный собеседник, улыбчивый, с блеском веселья в слегка припухших глазах. По крайней мере, он хотя бы честен. В отличие от Фергуса! Ну, тот даже больше заслуживает презрения, чем Черный Фергус», – с досадой думала она. – По крайней мере, первый Фергус Макдональд честно объявил миру о любви к Мари-Луизе, хотя для них брак исключался. Принимая во внимание, что ее Фергус… – она тут же поправила себя, – этот Фергус, умышленно скрыл правду».
Луиза отбросила предательские мысли и, усаживаясь в автомобиль, с неохотой спросила:
– Диэнн с нами не едет?
– Диэнн? – На секунду Пол казался удивленным. – С чего вы взяли… – Он осекся, затем вкрадчиво произнес: – Не сегодня. Она не может. Полагаю, я совершил оплошность, не оговорив время заранее. Впрочем, – он откинул назад прямые белокурые волосы и лениво улыбнулся, – мне так больше нравится. Только мы вдвоем!
Он закрыл за Луизой дверцу, сел за руль и поднял руку, прощально салютуя оставшимся на веранде. Раннее утреннее солнце, проникающее через ползучие растения на стенах дома, покрыло лица пестрым узором.
– Увидимся. – Пол подмигнул Луизе и негромко добавил: – Намного позже, я надеюсь!
Красный гравий разлетелся под визжащими шинами, автомобиль развернулся и стремительно рванул по извилистой дороге.
Пока они ехали по длинному прямому шоссе, Луиза ощущала грустное удовлетворение. Фруктопроизводящий район остался далеко позади, но ее не интересовало, где они ехали.
– Надо заправиться. – Пол свернул к бензозаправочной станции. Он вышел из автомобиля и нашел служащего. – Залейте бак.
Рядом остановилась другая машина, большой старый автомобиль. Луиза оглянулась. За рулем сидела Диэнн. Девушка смотрела на Луизу холодным суровым взглядом.
«Глупая Диэнн, так явно ревнует – поскольку, конечно, ясно, причиной ее появления здесь могла быть только ревность. Если бы Диэнн только знала, – размышляла Луиза, – как мало должна дуться на нее».
Пока дежурный отвинчивал крышку бака старого «крайслера», Диэнн вышла из машины и остановилась у открытого окна «ягуара».
– Привет, Диэнн. – Луиза пыталась сделать вид, словно не заметила ее холодности.
– Ты окрутила его, чтобы оставить меня сегодня с носом, не так ли? – Тихий голос, хриплый от избытка чувств, ударил по смятенным чувствам Луизы. – Он все мне рассказал. Но это не ради тебя… – Она задыхалась от волнения, горящие глаза сверкали на побелевшем лице, на полных щеках проступали только пятна болезненного румянца. – Вот что я тебе скажу! Тебя не ждет ничего хорошего… – Ее напряженный голос сорвался. – Если бы ты знала его, как я, то не поддалась бы на обман! И твой дядя! Пол не в курсе, что мне известно, – беспорядочно слетали отрывистые фразы с бледных губ Диэнн, – но как-то на вечеринке он немного перепил и проговорился мне. Поверь, он заигрывает с тобой только потому… – Она умолкла, а бледное лицо залилось краской, поскольку из здания появился Пол. Сунув монету в руку служащему бензоколонки, Диэнн нырнула в автомобиль, с визгом развернулась и поехала по дороге.
Пол застыл, глядя вслед быстро удаляющемуся автомобилю:
– Это старый рыдван Диэнн.
– Да. – Луиза собралась с мыслями.
– Говорили с ней?
Какой-то другой частью сознания, далекой от боли, переполнявшей сердце, Луиза заметила крошечную вспышку настороженности под тяжелыми веками. Она на миг поколебалась.
– Диэнн спешила.
– Да уж! – Пол пожал плечами и сел в «ягуар». – Хорошая девочка Диэнн. – Они тронулись. – Даже если время от времени ею овладевают забавные идеи.
Его тон подразумевал, что Диэнн всего лишь довольно забавный ребенок, но пронизанный болью голос девушки с тревожной настойчивостью докучал Луизе. Она знала, что Диэнн уже не ребенок, а женщина, переживающая муки любви, которая не складывается. Слишком молодая и неопытная, чтобы попытаться скрыть свои чувства, она мучилась дикой безрассудной ревностью.
«Нас таких двое», – уныло думала Луиза, когда они ехали по обсаженным деревьями дорогам. Но в душе она ощущала боль. После приезда в Керикери они с Диэнн провели вместе много счастливых часов. Из всех родственников в городке Диэнн была самой близкой. Луиза сразу прониклась симпатией к юной кузине и до сегодняшнего дня считала, что Диэнн чувствует то же самое. Теперь все изменилось. Возможно, после возвращения она постарается убедить Диэнн, как мало ее интересует общество Пола. Возможно. Но как объяснить, что она просто ухватилась за столь безрассудный шанс спастись от собственной безысходности?
Пол ехал быстро, и скоро сады цитрусовых остались позади, по обе стороны шоссе тянулись зеленые пастбища, на которых паслись овцы. На дороге попадались лесовозы и длинные трейлеры для перевозки скота. Если бы не настроение, грустно думала Луиза, она бы наслаждалась поездкой, просила бы остановиться в маленьких городках, время от времени мелькавших по обочинам шоссе.
Пол беспрестанно говорил, главным образом о себе и своих делах, а Луиза постаралась забыть свое отчаяние, сосредоточившись на его словах. Постепенно она пришла к выводу, что у Пола довольно пестрый жизненный путь. Единственный ребенок, боготворимый богатыми родителями, владельцами обширного овцеводческого хозяйства на просторах сурового ландшафта Южного острова, он получил превосходное образование, хотя, как весело заметил сам, его не научили, как заработать на жизнь. Однако все это не имело значения – тогда. Позднее овцеводческое хозяйство на Южном острове было продано, и родители переехали в более теплый климат севера.
– Когда старик умер, у меня был жуткий шок! – Глаза Пола следили за дорогой. – Можете поверить? Он все спустил – потерял на фондовой бирже! Денег едва хватило на оплату долгов, и только. Полагаю, именно это вскоре и убило маму и еще переживания за меня. Зря беспокоилась. – Внезапно он снова повеселел. – Я могу позаботиться о себе! Нужна только удача, – Пол как-то странно посмотрел на Луизу, – и немного того, что она приносит. Каждый живет как может, более или менее.
«Более или менее?» – Луиза припомнила раритетный «рено», гвоздь парада автомобилей Керикери, и новую модель «ягуара», в которой путешествовала. Впрочем, такому отношению Пола к богатству и имуществу можно найти объяснение. Возможно, молодому человеку, воспитанному в богатстве без мысли о том, что когда-либо придется зарабатывать на жизнь, такие вещи казались само собой разумеющимися.
Они приближались к провинциальному городку, расположенному среди обширных пастбищ.
– Кайкохе, – сказал Пол, тормозя на главной улице с современными магазинами и зданиями. – Подождите меня, – обратился он к Луизе. – Загляну в пару магазинов. Скоро вернусь.
Пол возвратился через несколько минут с двумя большими бумажными мешками.
Постепенно широкие пастбища сменились лесистыми холмами. «Ягуар» петлял вверх по дороге, чайное дерево и папоротник на обочинах были покрыты красной пылью шоссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20