– Но Кери едва взглянула на коробочку. Она все еще пристально глядела на улыбающееся лицо мужчины с рисунка. Наконец девушка поставила портрет обратно на столик и заговорила совсем о другом: – Разве вчера ваш дядя не выходил с вами на рыбалку? Столь простой вопрос, такое обычное замечание мог сделать любой, и все же Луизе показалось, что у Кери есть особая причина для интереса.
– Нет. – Луиза отвернулась, чтобы скрыть внезапный прилив краски к лицу. – Он плохо себя чувствовал, поэтому мы пошли без него.
– Понятно. – Луиза засомневалась, привиделся ли ей странный, задумчивый взгляд Кери, но в следующий миг та еле слышно заметила: – Вам повезло. – И добавила с улыбкой: – Фергус изо всех сил уговаривал нас с Тимом, но нам пришлось отказаться. Мы оба такие никудышные моряки. Конечно, он не мог в последнюю минуту нарушить договоренность, хотя отменил бы выход в море, если бы не обещание вашему дяде, что возьмет его на рыбалку. Вчера вечером он был занят другим. Например… – Она резко умолкла, поскольку в дверь заглянула аккуратная седая голова тети Рени.
– Кери! Я думала, Фергус с тобой. Минутку, кто-то звонит в дверь! Это он! – Она поспешно ушла, и девушки последовали за ней.
Действительно, пришли Тим и Фергус.
– Привет, Луиза. – Тим с застенчивой улыбкой поглядел на Луизу. – Я в самом деле нечасто хожу на вечеринки.
– Я тоже, если это не особый случай. – Теплота во взгляде Фергуса придала его словам тайное значение, и пульс девушки участился.
– Считайте, вам повезло, Луиза, – холодный смех Кери разрушил очарование момента, и ее странная улыбка мелькнула перед трепетным лицом Луизы, – что у Диэнн день рождения!
Они вышли из дома и попали в глубокую фиолетовую ночь. На небе сверкали звезды, не затуманенные городским смогом.
Когда они рассаживались в фургоне, Кери, как и в прошлый раз, села впереди, предоставив Луизе занять заднее сиденье рядом с Тимом, но сегодня вечером Луиза не придала этому значения. Она не возражала, потому что Фергус взглянул на нее, как и при встрече, тайным взглядом, словно они принадлежали друг другу. Она не стала бы возражать, даже если он назовет ее Мари-Луизой. Странная дрожь пробежала по спине, когда в памяти всплыли его слова, сказанные в первый день их встречи: «История повторяется!»
Они пронеслись по темному, заслоненному ветвями деревьев шоссе, проехали через городок и спустились к реке. Во мраке слабо мерцала вода, еле угадывались неясные силуэты катеров и катамаранов в бухте. Потом фургон свернул на проселочную дорогу между огороженных пастбищ.
– Тут недалеко, – сказал Тим. – На том берегу, где живет Диэнн. – Он тихо добавил: – Я не хотел идти… зачем, если не умеешь танцевать?
– Почему же тогда пошел? – Луиза улыбнулась при виде взволнованного мальчишеского лица. Непослушные рыжеватые волосы Тима были тщательно приглажены гелем, веснушчатое лицо сияло чистотой. В новеньком темном костюме подросток чувствовал себя очень застенчиво и неловко.
– Кери заставила, – просто сказал он. Потом жалко улыбнулся. – Она звезда, но поверьте, и дома слово Кери – закон! Кроме того, сейчас я не решаюсь с ней спорить.
Но Луиза не хотела обсуждать Кери.
– Я могу научить тебя танцевать, – предложила она радушно.
– Ух ты! Правда?
Но Луиза едва слышала нетерпеливый мальчишеский голос. Слабый зеленый свет приборной панели осветил бородатый профиль Фергуса. Луизе стало интересно, как он выглядит без густой черной поросли на лице, которая теперь ей даже нравилась. Антипатия к бородатым людям исчезла, наряду с большим количеством других предрассудков, например бредовой идеей, что чувство искренней дружбы, которое она питала к Алану, могло превратиться в нечто большее. Теперь, узнав настоящую любовь, она поняла, до чего смешной была эта мысль.
– Что ты об этом думаешь, Фергус! – Веселый ясный голос Кери перебил размышления Луизы. – Ты покорил сердце девушки! А все твое фатальное обаяние! Или черная борода! Да, честно, это Луиза!
Луиза почувствовала шок унижения. Портрет Фергуса! Как смеет Кери так с ней обращаться? Как она могла? Но в следующий миг Луиза сказала себе, что легкомысленный тон Кери предполагает шутку. Кери не могла знать глубину ее чувств к Фергусу. Однако ее слова заставили Луизу напрячься.
– Бесполезно отрицать, – смеясь, продолжал мягкий голос, – я своими глазами видела доказательство! Она нарисовала твой портрет, Фергус, – с бородой, в одежде времен королевы Виктории и тому подобное. Не упустила даже баки! Может, попросишь ее показать рисунок? Она держит его в комнате рядом с кроватью, чтобы тайно глядеть на него. Разве ты не польщен?
Луиза несчастно затихла. Она сгорала от стыда. Разумеется, Кери выдала ее нарочно. Но когда возмущенный взгляд Луизы встретил смеющиеся глаза соперницы, она не нашла в них ни злобы, ни триумфа, только беззаботно-веселый блеск. На Фергуса Луиза не смела смотреть.
– Вы рисуете картины? – К облегчению Луизы, раздался голос Тима, в котором сквозило явное воодушевление. – Я всегда хотел научиться чему-нибудь подобному. Я подумал, вот если найду человека, который покажет, с чего начать. Понимаете? Здесь такие пейзажи и цвета… – Внезапно его одолела робость. – Я принесу с собой краски?
Луиза наконец обрела голос. Преодолевая сумятицу чувств, она заставила себя говорить спокойно:
– Боюсь, в пейзаже я только любитель. Моя художественная область – мода. Но если ты готов пойти на риск, могу дать несколько советов.
– Ну и дела, грандиозно! Когда приступим? Я думал нарисовать старый каменный магазин с белым домом и жакарандой. Отражения в воде… – Почувствовав, что к ним прислушиваются, он смолк.
– Договорились, – сказала Луиза. Ее поразило спокойствие своего голоса, словно она уже забыла разговор о портрете Фергуса.
– Я не знал, что вы художница, – сказал Тим.
У Луизы пробудилась отчаянная надежда, что, возможно, Фергус не придаст особого значения болтовне Кери. Возможно, он просто подумает, что у Луизы привычка рисовать людей, еще одна из ее глупостей. Но держать его портрет у кровати!
К сожалению, все было слишком очевидно. Когда она подняла глаза полные стыда, то поймала мимолетный взгляд Фергуса, брошенный через плечо, и заметила его восхищенную, торжествующую усмешку. Теперь, конечно, он возомнил, что она безумно, безумно влюблена в него с самого начала. Да, но разве это не правда? Против своей воли, почти бессознательно она влюбилась в него. Ее быстро бьющееся сердце подтвердило ответ.
– Луиза. – Она услышала просительный шепот Тима. – Вы не шутите насчет танцев, что научите меня?
– Конечно. Сегодня вечером, хочешь?
Смущенный взгляд мальчика остановился на переливающихся фиолетовых туфлях Луизы.
– В них?
– Не обращай внимания! Ты быстро научишься! Вот увидишь, – подбодрила его Луиза.
По правде говоря, сейчас ее мало заботили туфли или что-либо подобное. Луизу переполняло такое счастье, что она хотела поделиться им со всеми, даже с робким нервным Тимом, который еще не умел танцевать и поэтому избегал компаний. А подначки Кери не смогли надолго погасить в ней светлое чувство радости.
Они проехали по мосту, затем по дороге и засмотрелись чарующим блеском моря. Неясные огни обрисовывали силуэты зданий вдоль берега. Фонари яхт и баркасов на якоре в устье реки бросали трепещущие лучи света в спокойные глубины. Фургон проехал по песчаной дороге по берегу. Наконец Фергус затормозил у группы автомобилей на внутреннем дворе высокого дома, окна которого сверкали огнями. В неподвижном ночном воздухе звучали ритмы танцевальной музыки.
Луиза вместе со всеми спустилась в полуподвальное помещение, построенное у кромки пляжа. Толпа молодых людей двигалась под музыку маорийских музыкантов. Один юнец маори сидел за старым фортепьяно в углу комнаты, его товарищи играли на гитарах и пели, их необычные голоса изумительно гармонировали с мелодией.
Отделившись от остальных, Луиза заметила тучную, добродушную женщину в темно-синем платье в горошек, которая пробиралась к ней.
– Луиза! Я мама Диэнн. Мы встречались в день парада, но вы, наверное, забыли… Это мой муж Дэн. – Большой, очень загорелый мужчина словно клещами сжал руку Луизы.
– Привет! – К ним поспешила Диэнн. В коротеньком желтом платье под цвет своих кудряшек она выглядела счастливой и взволнованной.
– С днем рождения! – Луиза присоединилась к хору добрых пожеланий, сыпавшихся со всех сторон, а потом положила коробку на низкий столик среди других подарков.
– О, Луиза, – укоряюще сказала Диэнн, – я не хотела, чтобы ты что-нибудь приносила.
Луиза улыбнулась кузине:
– Почему? Может, тебе понравится.
– Обязательно! Только узнаю, что это! – Диэнн развернула обертку, там оказался флакон французских духов, купленный Луизой во время одной из остановок по пути из Лондона. – Здорово! Использую одну каплю сейчас. – Она бесхитростно улыбнулась. – Только для Пола. Ему приятно, когда я пользуюсь духами.
– Пол? – Луиза оглядела переполненную комнату. – Я не знала, что он здесь.
– О, еще не приехал. Пол сомневался, что успеет к началу. Но он будет! Во всяком случае, это я все время повторяю себе. – Внезапно ее детские губы задрожали. – Не вынесу, если он не приедет! Его присутствие здесь сегодня, все для меня! – Ее лицо прояснилось. – Если он приедет, останется на ночь… О, привет!
Диэнн занялась группой новых гостей, столпившихся вокруг нее с громкими поздравлениями. Под прикрытием смеха и разговора Луиза удалилась. Музыка смолкла, и Луиза, ища знакомые лица, смогла найти только Кери, которая стояла в одиночестве около большой вазы с высокими черными стеблями местного льна. Сегодня вечером Луиза предпочла бы по возможности избегать Кери, но было уже поздно. Луиза неохотно остановилась рядом.
В следующий момент группа музыкантов-маори вернулась на импровизированную сцену, и вскоре по комнате разносился соблазнительный ритм тихоокеанских островов, извлекаемый из гавайских гитар. Пары двигались, сливаясь в калейдоскоп цвета под мягким освещением зеленых японских фонариков.
Но Луиза не отрывала глаз только от одной фигуры – высокого мужчины, который возвышался над толпой, целеустремленно приближаясь к ней.
– Фергус! – Луиза едва уловила приглушенный возглас Кери, резко оборванный, когда Фергус молча, с особым нежным взглядом прошел мимо Кери и увлек Луизу в водоворот движения и цвета. Луиза забыла обо всем. Словно в водовороте восторга, она танцевала и кружилась в пьянящем туманном мире. Последние аккорды гитар вернули Луизу к действительности. Рука об руку с Фергусом они направились в угол зала, где на низком столике стояла массивная серебряная чаша с пуншем.
Луиза смутилась, когда Фергус немного поспешно извинился и отошел к какой-то группе людей, вероятно своих знакомых. Только тогда девушка увидела, что к ней направляется Кери, которая настолько выделялась своей индивидуальностью, что все оборачивались ей вслед.
Со стаканом в руке Кери остановилась рядом с Луизой.
– Ух, ну и толпа! И в такую жару! – На ее лице появилась улыбка, которую Луиза про себя называла «улыбка звезды», бесцветные глаза Кери с длинными искусственными ресницами шныряли по гулкой толпе. Клубы дыма смешивались со светом фонарей, закрепленных на верхних балках. Звон стаканов, всеобщая болтовня и взрывы смеха сливались в единый веселый шум. – Там Фергус! – рассмеялась Кери. – Уверена, он дуется! Он не привык к отказам, когда он приглашает танцевать, но я сразу сказала ему, что первый танец обещала Джиму. Вот он стоит, у стены.
Луиза проследила за ее взглядом и увидела аккуратного человека с темными волосами, лет под сорок. Затем опять прислушалась к веселому голосу.
– Поэтому я сказала Фергусу, что ему лучше пригласить вас, раз вы никого здесь не знаете.
Забавно, Луиза должна была чувствовать стыд и гнев, но – нет, сегодня она слишком счастлива, чтобы беспокоиться о том, что воображает Кери. Танец с Фергусом был настолько чудесен, что его не могли испортить даже завуалированные оскорбления Кери.
«Что там она говорит своим холодным, небрежным тоном? Кажется, что-то насчет своего менеджера, Джима Донована…»
– Вчера он прилетел сюда снова, преследуя меня, как обычно. Когда он перестанет на меня давить! Джим напрочь отказывается верить, что в настоящее время я не подпишу контракты на заграничные туры, концерты или выступления в ночных клубах. Никак не могу вбить в его голову, что публика не владеет мной. У меня есть собственная жизнь и – я еще не сказала ему – другие планы на будущее. – Она умолкла, ее взгляд переместился на широкую спину Фергуса. – Собственно, – Кери вновь улыбнулась, – я не надеялась вытащить сюда Фергуса. – Ее голос понизился до шепота. – Держите это при себе, Луиза. Сейчас это большой секрет, но мы с Фергусом заняты планами дома. Понимаете? Старый фундамент просто бросили гнить до самого моего приезда! Мы уже добрались до стадии заключительного плана. Почти то есть! Господи, вы не поверите, сколько нужно преодолеть формальностей, чтобы только приступить к строительству! Именно поэтому пришлось поехать в город к юристу и пропустить конец празднеств. Но дело того стоило. Невероятно, – журчал беспечный голос, – как за несколько лет меняются вкусы! Теперь я обеими руками за дом в стиле ранчо – масса окон, солнце и воздух! Единственное, что нас задерживает, – комната Тима. Мы не можем решить, куда ее приспособить. Пока, на чертеже, у бедняги вообще нет комнаты. Правда, ему все равно, если есть возможность в любимом Керикери работать на плантациях с Фергусом. Просто невероятно, как он обожает Фергуса. Не говорите, что не заметили!
Луиза кивнула. Она даже изобразила осторожную улыбку, хотя слова Кери очень ее задели. От волнения в горле так пересохло, что Луиза смогла выдавить лишь:
– Да, я тоже так думаю.
– Впрочем, это не имеет значения.
Луиза подумала, что, должно быть, реплика прозвучала вполне уместно, поскольку благожелательный голос описывал предполагаемую планировку дома. Но до Луизы доходило лишь отдаленное невнятное бормотание. На обманутую в своих самых сокровенных надеждах Луизу обрушилось такое ощущение шока и боли, такое чувство горя, что все вокруг словно почернело, и один мучительный миг она боялась, что упадет в обморок. Потом, к счастью, момент прошел, уже было наклонные очертания комнаты выровнялись и вернулись назад в фокус. Луиза смутно заметила, как Кери на прощанье весело взмахнула рукой и присоединилась к кому-то на противоположной стороне комнаты. Луиза ретировалась в тень.
«Такие обычные слова стали причиной изнуряющей боли. Просто строится дом – дом для Кери, Фергуса и Тима. Счастливая троица. Семья. Столь счастливая, столь безопасная, довольная, все проблемы решены. Только Луиза осталась одна с захватившим ее чувством отчаяния. О, ей следовало знать, с самого начала! Кери еще раньше упоминала что-то на этот счет, но она не позволяла себе посмотреть в лицо правде. Фергус… Боль в сердце стала невыносимой. Как ты мог лишь изображать… любовь? Как мне прожить остаток времени до отъезда, наблюдать за строительством дома, понимая причину счастья Кери и Тима? Как это перенести? Зная все время, что ты только притворялся. – В памяти возникло лицо Фергуса, знакомое до мельчайших деталей. – Не подумаешь, что человек с такой внешностью, человек, глубоко влюбленный в другую женщину, будет играть в любовь с гостьей из Англии? Возможно, это развлекло его на какое-то время. Легкая интрижка, никаких серьезных последствий. Будь справедлива, Луиза. Он не давал обещания, не произносил слов любви. Только ее сердце, глупое, уязвимое, заставило думать, надеяться… – Острая боль прошла, оставляя унылую муку отчаяния. – Ладно, в эту игру играют двое. Больше она не будет такой легковерной дурой, обманутой интимностью его глубокого голоса, поцелуем».
– Потанцуем? – Перед ней стоял Пол. При виде его широкой улыбки и сонного взгляда голубых глаз лед в сердце Луизы немного оттаял.
Он увлек ее к танцующим.
– Не говорите, – он притянул ее ближе, – просто танцуйте, я искал этой возможности с прошлой недели!
Каким-то образом Луиза обнаружила, что двигается в такт музыке. Она больше не слышала мелодии в унисон с упоительными песнями маори. Это был просто ритм, под который с непринужденностью долгой практики двигалось ее тело, хотя внутри Луиза словно онемела.
Заметив веселый взгляд Пола, она в ответ растянула губы в жалком подобии улыбки.
«Как она раньше не догадывалась? Любой идиот сразу бы понял. Ну конечно, она не хотела знать. Она не позволяла себе верить совершенно очевидному для всех». Фергус стоял в углу, все еще оживленно болтая. «Нельзя смотреть на него, нельзя! Боль глубока и без этой дополнительной пытки. Какой доверчивой дурехой он, должно быть, меня считает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
– Нет. – Луиза отвернулась, чтобы скрыть внезапный прилив краски к лицу. – Он плохо себя чувствовал, поэтому мы пошли без него.
– Понятно. – Луиза засомневалась, привиделся ли ей странный, задумчивый взгляд Кери, но в следующий миг та еле слышно заметила: – Вам повезло. – И добавила с улыбкой: – Фергус изо всех сил уговаривал нас с Тимом, но нам пришлось отказаться. Мы оба такие никудышные моряки. Конечно, он не мог в последнюю минуту нарушить договоренность, хотя отменил бы выход в море, если бы не обещание вашему дяде, что возьмет его на рыбалку. Вчера вечером он был занят другим. Например… – Она резко умолкла, поскольку в дверь заглянула аккуратная седая голова тети Рени.
– Кери! Я думала, Фергус с тобой. Минутку, кто-то звонит в дверь! Это он! – Она поспешно ушла, и девушки последовали за ней.
Действительно, пришли Тим и Фергус.
– Привет, Луиза. – Тим с застенчивой улыбкой поглядел на Луизу. – Я в самом деле нечасто хожу на вечеринки.
– Я тоже, если это не особый случай. – Теплота во взгляде Фергуса придала его словам тайное значение, и пульс девушки участился.
– Считайте, вам повезло, Луиза, – холодный смех Кери разрушил очарование момента, и ее странная улыбка мелькнула перед трепетным лицом Луизы, – что у Диэнн день рождения!
Они вышли из дома и попали в глубокую фиолетовую ночь. На небе сверкали звезды, не затуманенные городским смогом.
Когда они рассаживались в фургоне, Кери, как и в прошлый раз, села впереди, предоставив Луизе занять заднее сиденье рядом с Тимом, но сегодня вечером Луиза не придала этому значения. Она не возражала, потому что Фергус взглянул на нее, как и при встрече, тайным взглядом, словно они принадлежали друг другу. Она не стала бы возражать, даже если он назовет ее Мари-Луизой. Странная дрожь пробежала по спине, когда в памяти всплыли его слова, сказанные в первый день их встречи: «История повторяется!»
Они пронеслись по темному, заслоненному ветвями деревьев шоссе, проехали через городок и спустились к реке. Во мраке слабо мерцала вода, еле угадывались неясные силуэты катеров и катамаранов в бухте. Потом фургон свернул на проселочную дорогу между огороженных пастбищ.
– Тут недалеко, – сказал Тим. – На том берегу, где живет Диэнн. – Он тихо добавил: – Я не хотел идти… зачем, если не умеешь танцевать?
– Почему же тогда пошел? – Луиза улыбнулась при виде взволнованного мальчишеского лица. Непослушные рыжеватые волосы Тима были тщательно приглажены гелем, веснушчатое лицо сияло чистотой. В новеньком темном костюме подросток чувствовал себя очень застенчиво и неловко.
– Кери заставила, – просто сказал он. Потом жалко улыбнулся. – Она звезда, но поверьте, и дома слово Кери – закон! Кроме того, сейчас я не решаюсь с ней спорить.
Но Луиза не хотела обсуждать Кери.
– Я могу научить тебя танцевать, – предложила она радушно.
– Ух ты! Правда?
Но Луиза едва слышала нетерпеливый мальчишеский голос. Слабый зеленый свет приборной панели осветил бородатый профиль Фергуса. Луизе стало интересно, как он выглядит без густой черной поросли на лице, которая теперь ей даже нравилась. Антипатия к бородатым людям исчезла, наряду с большим количеством других предрассудков, например бредовой идеей, что чувство искренней дружбы, которое она питала к Алану, могло превратиться в нечто большее. Теперь, узнав настоящую любовь, она поняла, до чего смешной была эта мысль.
– Что ты об этом думаешь, Фергус! – Веселый ясный голос Кери перебил размышления Луизы. – Ты покорил сердце девушки! А все твое фатальное обаяние! Или черная борода! Да, честно, это Луиза!
Луиза почувствовала шок унижения. Портрет Фергуса! Как смеет Кери так с ней обращаться? Как она могла? Но в следующий миг Луиза сказала себе, что легкомысленный тон Кери предполагает шутку. Кери не могла знать глубину ее чувств к Фергусу. Однако ее слова заставили Луизу напрячься.
– Бесполезно отрицать, – смеясь, продолжал мягкий голос, – я своими глазами видела доказательство! Она нарисовала твой портрет, Фергус, – с бородой, в одежде времен королевы Виктории и тому подобное. Не упустила даже баки! Может, попросишь ее показать рисунок? Она держит его в комнате рядом с кроватью, чтобы тайно глядеть на него. Разве ты не польщен?
Луиза несчастно затихла. Она сгорала от стыда. Разумеется, Кери выдала ее нарочно. Но когда возмущенный взгляд Луизы встретил смеющиеся глаза соперницы, она не нашла в них ни злобы, ни триумфа, только беззаботно-веселый блеск. На Фергуса Луиза не смела смотреть.
– Вы рисуете картины? – К облегчению Луизы, раздался голос Тима, в котором сквозило явное воодушевление. – Я всегда хотел научиться чему-нибудь подобному. Я подумал, вот если найду человека, который покажет, с чего начать. Понимаете? Здесь такие пейзажи и цвета… – Внезапно его одолела робость. – Я принесу с собой краски?
Луиза наконец обрела голос. Преодолевая сумятицу чувств, она заставила себя говорить спокойно:
– Боюсь, в пейзаже я только любитель. Моя художественная область – мода. Но если ты готов пойти на риск, могу дать несколько советов.
– Ну и дела, грандиозно! Когда приступим? Я думал нарисовать старый каменный магазин с белым домом и жакарандой. Отражения в воде… – Почувствовав, что к ним прислушиваются, он смолк.
– Договорились, – сказала Луиза. Ее поразило спокойствие своего голоса, словно она уже забыла разговор о портрете Фергуса.
– Я не знал, что вы художница, – сказал Тим.
У Луизы пробудилась отчаянная надежда, что, возможно, Фергус не придаст особого значения болтовне Кери. Возможно, он просто подумает, что у Луизы привычка рисовать людей, еще одна из ее глупостей. Но держать его портрет у кровати!
К сожалению, все было слишком очевидно. Когда она подняла глаза полные стыда, то поймала мимолетный взгляд Фергуса, брошенный через плечо, и заметила его восхищенную, торжествующую усмешку. Теперь, конечно, он возомнил, что она безумно, безумно влюблена в него с самого начала. Да, но разве это не правда? Против своей воли, почти бессознательно она влюбилась в него. Ее быстро бьющееся сердце подтвердило ответ.
– Луиза. – Она услышала просительный шепот Тима. – Вы не шутите насчет танцев, что научите меня?
– Конечно. Сегодня вечером, хочешь?
Смущенный взгляд мальчика остановился на переливающихся фиолетовых туфлях Луизы.
– В них?
– Не обращай внимания! Ты быстро научишься! Вот увидишь, – подбодрила его Луиза.
По правде говоря, сейчас ее мало заботили туфли или что-либо подобное. Луизу переполняло такое счастье, что она хотела поделиться им со всеми, даже с робким нервным Тимом, который еще не умел танцевать и поэтому избегал компаний. А подначки Кери не смогли надолго погасить в ней светлое чувство радости.
Они проехали по мосту, затем по дороге и засмотрелись чарующим блеском моря. Неясные огни обрисовывали силуэты зданий вдоль берега. Фонари яхт и баркасов на якоре в устье реки бросали трепещущие лучи света в спокойные глубины. Фургон проехал по песчаной дороге по берегу. Наконец Фергус затормозил у группы автомобилей на внутреннем дворе высокого дома, окна которого сверкали огнями. В неподвижном ночном воздухе звучали ритмы танцевальной музыки.
Луиза вместе со всеми спустилась в полуподвальное помещение, построенное у кромки пляжа. Толпа молодых людей двигалась под музыку маорийских музыкантов. Один юнец маори сидел за старым фортепьяно в углу комнаты, его товарищи играли на гитарах и пели, их необычные голоса изумительно гармонировали с мелодией.
Отделившись от остальных, Луиза заметила тучную, добродушную женщину в темно-синем платье в горошек, которая пробиралась к ней.
– Луиза! Я мама Диэнн. Мы встречались в день парада, но вы, наверное, забыли… Это мой муж Дэн. – Большой, очень загорелый мужчина словно клещами сжал руку Луизы.
– Привет! – К ним поспешила Диэнн. В коротеньком желтом платье под цвет своих кудряшек она выглядела счастливой и взволнованной.
– С днем рождения! – Луиза присоединилась к хору добрых пожеланий, сыпавшихся со всех сторон, а потом положила коробку на низкий столик среди других подарков.
– О, Луиза, – укоряюще сказала Диэнн, – я не хотела, чтобы ты что-нибудь приносила.
Луиза улыбнулась кузине:
– Почему? Может, тебе понравится.
– Обязательно! Только узнаю, что это! – Диэнн развернула обертку, там оказался флакон французских духов, купленный Луизой во время одной из остановок по пути из Лондона. – Здорово! Использую одну каплю сейчас. – Она бесхитростно улыбнулась. – Только для Пола. Ему приятно, когда я пользуюсь духами.
– Пол? – Луиза оглядела переполненную комнату. – Я не знала, что он здесь.
– О, еще не приехал. Пол сомневался, что успеет к началу. Но он будет! Во всяком случае, это я все время повторяю себе. – Внезапно ее детские губы задрожали. – Не вынесу, если он не приедет! Его присутствие здесь сегодня, все для меня! – Ее лицо прояснилось. – Если он приедет, останется на ночь… О, привет!
Диэнн занялась группой новых гостей, столпившихся вокруг нее с громкими поздравлениями. Под прикрытием смеха и разговора Луиза удалилась. Музыка смолкла, и Луиза, ища знакомые лица, смогла найти только Кери, которая стояла в одиночестве около большой вазы с высокими черными стеблями местного льна. Сегодня вечером Луиза предпочла бы по возможности избегать Кери, но было уже поздно. Луиза неохотно остановилась рядом.
В следующий момент группа музыкантов-маори вернулась на импровизированную сцену, и вскоре по комнате разносился соблазнительный ритм тихоокеанских островов, извлекаемый из гавайских гитар. Пары двигались, сливаясь в калейдоскоп цвета под мягким освещением зеленых японских фонариков.
Но Луиза не отрывала глаз только от одной фигуры – высокого мужчины, который возвышался над толпой, целеустремленно приближаясь к ней.
– Фергус! – Луиза едва уловила приглушенный возглас Кери, резко оборванный, когда Фергус молча, с особым нежным взглядом прошел мимо Кери и увлек Луизу в водоворот движения и цвета. Луиза забыла обо всем. Словно в водовороте восторга, она танцевала и кружилась в пьянящем туманном мире. Последние аккорды гитар вернули Луизу к действительности. Рука об руку с Фергусом они направились в угол зала, где на низком столике стояла массивная серебряная чаша с пуншем.
Луиза смутилась, когда Фергус немного поспешно извинился и отошел к какой-то группе людей, вероятно своих знакомых. Только тогда девушка увидела, что к ней направляется Кери, которая настолько выделялась своей индивидуальностью, что все оборачивались ей вслед.
Со стаканом в руке Кери остановилась рядом с Луизой.
– Ух, ну и толпа! И в такую жару! – На ее лице появилась улыбка, которую Луиза про себя называла «улыбка звезды», бесцветные глаза Кери с длинными искусственными ресницами шныряли по гулкой толпе. Клубы дыма смешивались со светом фонарей, закрепленных на верхних балках. Звон стаканов, всеобщая болтовня и взрывы смеха сливались в единый веселый шум. – Там Фергус! – рассмеялась Кери. – Уверена, он дуется! Он не привык к отказам, когда он приглашает танцевать, но я сразу сказала ему, что первый танец обещала Джиму. Вот он стоит, у стены.
Луиза проследила за ее взглядом и увидела аккуратного человека с темными волосами, лет под сорок. Затем опять прислушалась к веселому голосу.
– Поэтому я сказала Фергусу, что ему лучше пригласить вас, раз вы никого здесь не знаете.
Забавно, Луиза должна была чувствовать стыд и гнев, но – нет, сегодня она слишком счастлива, чтобы беспокоиться о том, что воображает Кери. Танец с Фергусом был настолько чудесен, что его не могли испортить даже завуалированные оскорбления Кери.
«Что там она говорит своим холодным, небрежным тоном? Кажется, что-то насчет своего менеджера, Джима Донована…»
– Вчера он прилетел сюда снова, преследуя меня, как обычно. Когда он перестанет на меня давить! Джим напрочь отказывается верить, что в настоящее время я не подпишу контракты на заграничные туры, концерты или выступления в ночных клубах. Никак не могу вбить в его голову, что публика не владеет мной. У меня есть собственная жизнь и – я еще не сказала ему – другие планы на будущее. – Она умолкла, ее взгляд переместился на широкую спину Фергуса. – Собственно, – Кери вновь улыбнулась, – я не надеялась вытащить сюда Фергуса. – Ее голос понизился до шепота. – Держите это при себе, Луиза. Сейчас это большой секрет, но мы с Фергусом заняты планами дома. Понимаете? Старый фундамент просто бросили гнить до самого моего приезда! Мы уже добрались до стадии заключительного плана. Почти то есть! Господи, вы не поверите, сколько нужно преодолеть формальностей, чтобы только приступить к строительству! Именно поэтому пришлось поехать в город к юристу и пропустить конец празднеств. Но дело того стоило. Невероятно, – журчал беспечный голос, – как за несколько лет меняются вкусы! Теперь я обеими руками за дом в стиле ранчо – масса окон, солнце и воздух! Единственное, что нас задерживает, – комната Тима. Мы не можем решить, куда ее приспособить. Пока, на чертеже, у бедняги вообще нет комнаты. Правда, ему все равно, если есть возможность в любимом Керикери работать на плантациях с Фергусом. Просто невероятно, как он обожает Фергуса. Не говорите, что не заметили!
Луиза кивнула. Она даже изобразила осторожную улыбку, хотя слова Кери очень ее задели. От волнения в горле так пересохло, что Луиза смогла выдавить лишь:
– Да, я тоже так думаю.
– Впрочем, это не имеет значения.
Луиза подумала, что, должно быть, реплика прозвучала вполне уместно, поскольку благожелательный голос описывал предполагаемую планировку дома. Но до Луизы доходило лишь отдаленное невнятное бормотание. На обманутую в своих самых сокровенных надеждах Луизу обрушилось такое ощущение шока и боли, такое чувство горя, что все вокруг словно почернело, и один мучительный миг она боялась, что упадет в обморок. Потом, к счастью, момент прошел, уже было наклонные очертания комнаты выровнялись и вернулись назад в фокус. Луиза смутно заметила, как Кери на прощанье весело взмахнула рукой и присоединилась к кому-то на противоположной стороне комнаты. Луиза ретировалась в тень.
«Такие обычные слова стали причиной изнуряющей боли. Просто строится дом – дом для Кери, Фергуса и Тима. Счастливая троица. Семья. Столь счастливая, столь безопасная, довольная, все проблемы решены. Только Луиза осталась одна с захватившим ее чувством отчаяния. О, ей следовало знать, с самого начала! Кери еще раньше упоминала что-то на этот счет, но она не позволяла себе посмотреть в лицо правде. Фергус… Боль в сердце стала невыносимой. Как ты мог лишь изображать… любовь? Как мне прожить остаток времени до отъезда, наблюдать за строительством дома, понимая причину счастья Кери и Тима? Как это перенести? Зная все время, что ты только притворялся. – В памяти возникло лицо Фергуса, знакомое до мельчайших деталей. – Не подумаешь, что человек с такой внешностью, человек, глубоко влюбленный в другую женщину, будет играть в любовь с гостьей из Англии? Возможно, это развлекло его на какое-то время. Легкая интрижка, никаких серьезных последствий. Будь справедлива, Луиза. Он не давал обещания, не произносил слов любви. Только ее сердце, глупое, уязвимое, заставило думать, надеяться… – Острая боль прошла, оставляя унылую муку отчаяния. – Ладно, в эту игру играют двое. Больше она не будет такой легковерной дурой, обманутой интимностью его глубокого голоса, поцелуем».
– Потанцуем? – Перед ней стоял Пол. При виде его широкой улыбки и сонного взгляда голубых глаз лед в сердце Луизы немного оттаял.
Он увлек ее к танцующим.
– Не говорите, – он притянул ее ближе, – просто танцуйте, я искал этой возможности с прошлой недели!
Каким-то образом Луиза обнаружила, что двигается в такт музыке. Она больше не слышала мелодии в унисон с упоительными песнями маори. Это был просто ритм, под который с непринужденностью долгой практики двигалось ее тело, хотя внутри Луиза словно онемела.
Заметив веселый взгляд Пола, она в ответ растянула губы в жалком подобии улыбки.
«Как она раньше не догадывалась? Любой идиот сразу бы понял. Ну конечно, она не хотела знать. Она не позволяла себе верить совершенно очевидному для всех». Фергус стоял в углу, все еще оживленно болтая. «Нельзя смотреть на него, нельзя! Боль глубока и без этой дополнительной пытки. Какой доверчивой дурехой он, должно быть, меня считает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20