– Я буду рада его видеть.
Она совершенно не заметила мрачного выражения на лице Джейка, которого раздражало, что ее улыбка превращает любого мужчину в мягкую глину. И какое тебе до этого дело, Уэствей, резко напомнил он себе. Это ведь твое шоу, именно тебе предстоит в конце недели сказать ей такое, после чего она повернется и уйдет.
Через несколько минут они уже ехали верхом. Рамон не спеша показывал им свои владения.
Эбби очень хотелось нарисовать Джейка верхом на гнедом скакуне. Не в пример ей, он чувствовал себя на лошади так, будто родился в седле. Легкий ветерок прижал черную футболку к мускулистому торсу, черные джинсы плотно облегали длинные ноги. Она улыбнулась. Какая женщина в своем уме уйдет от такого мужчины?
Местные красоты привели ее в восторг, она пыталась побольше запомнить, чтобы потом использовать в своих картинах. Эбби наслаждалась чувством свободы – свободы от страха. Это ощущение усиливалось сознанием, что скоро всему этому наступит конец.
– Да, я получил факс! – Майлз покраснел от гнева. – Я и фотографию сегодня утром получил, Педро. – Он держал снимок дрожащими пальцами. Факс не произвел на него такого оглушительного впечатления, на нем изображение расплылось, но эта фотография резко подняла его кровяное давление. – И где сейчас Эбби? По дороге домой?
Он никогда не видел Эбби в таком платье – этот кружевной лиф больше выставлял напоказ, чем прикрывал. Наверное, его выбрал для нее этот негодяй Уэствей. Как она могла ему позволить залезть себе под юбку? Но больше всего его огорчило чувственное выражение лица женщины, не оставляющее сомнений в происходящем. На него она никогда так не смотрела, никогда не позволяла лапать себя на публике, никогда в его обществе не выставляла напоказ свои прелести.
Майлз разглядывал фотографию и ненавидел Джейка Уэствея так, как не ненавидел никого в жизни. Этот тип завлекает женщин играючи.
– Ну, только не эту женщину, Уэствей. – Майлз заводился все больше. – Только не эту женщину! Я столько старался, чтобы меня хотя бы ей представили! И ты не получишь задаром то, чего я добивался месяцами.
– Сам с собой беседуешь, сынок?
– А, папа! – Майлз уронил фотографию на одеяло и заставил себя улыбнуться. – Я тут придумывал, как мне поквитаться с двуличным мерзавцем, которому я доверял.
Отец Майлза, высокий, худой седеющий блондин, опустился в мягкое кресло для посетителей и внимательно посмотрел на сына.
– Я его знаю?
– Уэствей.
– Джейк? – Он явно искренне удивился. – Не может быть. Этот парень – честен, можешь мне поверить, сын.
– Этот парень, – Майлз ткнул пальцем в фотографию, – трахает мою девушку!
Отец Майлза элегантно поднялся с кресла и взял фото.
– Мне вот что интересно, Майлз, а ты всегда вел себя достаточно сдержанно?
– Разумеется!
– В самом деле? – Он явно сомневался. – Тогда скажи мне, почему каждый раз, когда я сюда прихожу, раскрасневшаяся медсестра обязательно застегивает халатик?
Он взглянул на сына, но тот не отвел взгляда.
– Ну, она меня не навещает! Она с ним! – На красивом лице появилось по-детски обиженное выражение. – Я не могу позволить ему украсть ее после всех моих усилий!
– У меня создается впечатление, сын, что это первая женщина, которая отказалась во всем тебе потакать. – Он покачал головой. – Тебе уже тридцать четыре года. Пора понять, что нельзя заставить весь мир плясать под твою дудку. – Он небрежно махнул рукой, – Ты заключил сделку с «Марроубайт холдингс»?
– Я был занят.
– Чем, позвольте спросить?
Майлз промолчал.
– Ты тут дулся и злился, верно? Это ты называешь словом «занят»?
– Я послал за ними частного сыщика. Хотел, чтобы тот увез Эбби подальше от этого ходячего пениса.
Отец поцокал языком и покачал головой. Его терпению подходил конец.
– Вполне вероятно, Майлз, что твоя подружка предпочла общество Джейка Уэствея. Смирись с этим.
Майлз аж подпрыгнул.
– Ни за что! Она моя, отец. Эбби никогда не попадется на крючок Уэствея. Она, наверное, была пьяна, когда делали этот снимок, а Уэствей этим воспользовался. Может, даже подмешал ей чего-нибудь в вино.
Фредерик, уставший от глупостей сына, выдернул из факса забытый сыном лист.
– Ты это видел? – прорычал он.
– Нет. – Майлз пренебрежительно махнул рукой. – У меня другое в голове.
– Ты провалил сделку с «Марроубайт холдингс». – Фредерик швырнул бумагу на кровать. – И потерял несколько сот тысяч. Ты полный кретин, Майлз. – Тот болезненно поморщился. – Трахать медсестер и дуться на кого-то по поводу собственной неспособности удержать порядочную девушку – очень важное занятие! – Он покачал головой. – И при этом позволить себе провалить простую сделку! – Он подтолкнул к нему факс. – Я уж подумываю, действительно ли ты годишься для этой работы.
Майлз, еще больше разозлившийся от обвинений отца, направил всю свою ненависть на приятеля.
– Я не отдам ее Уэствею, – упрямо заявил он. – Никогда!
Фредерик презрительно усмехнулся.
– Ты еще ни разу не проигрывал в споре, Майлз. Сумей с этим справиться!
– Я и собираюсь, отец, – уже спокойно сказал Майлз.
– Я не имею в виду твою борьбу с Уэствеем с помощью частных сыщиков! Ты должен сосредоточиться на работе, парень, и забыть, чем занимается Эбби с Джейком Уэствеем!
– Да, сэр.
– Почему я тебе не верю, Майлз?
– Не знаю, папа, – ответил он, глядя на отца невинными светло-голубыми глазами.
Фредерик устало покачал головой.
– Работа, сын, единственно надежная вещь в жизни. Если все Эбби в мире решат, что смогут без тебя обойтись, у тебя все равно останутся твои деньги и твоя работа.
– Верно, верно. – Майлзу хотелось, чтобы отец поскорее ушел. Он придумает план, как заманить Эбби домой, убрать ее от Уэствея. И свяжется с Педро. Но Фредерик пока уходить не собирался.
– Так что ты выбираешь, дело или Уэствея?
– И то, и другое.
– Ты должен кое-что знать, прежде чем затевать вендетту против этого человека.
С точки зрения Майлза ничто не могло ослабить узел ненависти, образовавшийся в его груди.
– Да?
– Майлз мог побить тебя в бассейне, на стрельбище и во всех других видах в армии.
– Ерунда! – Майлз слегка приподнялся на подушках. – Я завоевал все эти призы в честной борьбе!
– Так оно выглядело, правда?
– Разумеется, так оно выглядело! Так оно и было! – Отец промолчал, и Майлз спросил: – Что ты хочешь этим сказать, отец?
– Были приняты меры. Винтики подкручены, колеса смазаны, чтобы не уронить честь семьи.
Лицо Майлза потемнело от гнева.
– Ты хочешь сказать, что заставил Уэствея поддаться мне? – Он не говорил, а злобно шипел.
– Я сказал все, что хотел. Ты еще неделю здесь пробудешь? Я буду несколько дней занят.
Внезапно Майлзу расхотелось, чтобы отец уходил. Он должен знать, что тот имел в виду под подкрученными винтиками. Но пока он искал слова, чтобы заставить отца задержаться, Фредерик поднял руку прощаясь.
– Возьми себя в руки до нашей следующей встречи. – И вышел.
Майлз остался лицом к лицу с яростью, какой не знал никогда в жизни.
– Как он смеет говорить, что я не выиграл эти призы в честной борьбе? И сейчас выиграю – верну Эбби! Любой ценой, Уэствей!
Рамон уехал, оставив Джейка и Эбби наслаждаться остатками прихваченной на пикник снеди.
– У меня дела, племянник. Не торопитесь, поужинаем, когда вернетесь.
– Эй, как делишки? – Джейк пощекотал нос Эбби колоском пшеницы и улыбнулся, когда она открыла глаза.
– Нормально. – Эбби вдыхала пьянящие ароматы, пение птиц и жужжание насекомых убаюкивали ее.
Если бы кто-нибудь сказал Джейку несколько недель назад, что он будет с удовольствием сидеть на краю пшеничного поля с художницей, которая умела дать ему нечто, подозрительно напоминающее счастье, он бы усмехнулся и заявил, что такие радости не для него.
Они оба, как сговорившись, уже давно не вспоминали про Майлза и Холли. Внезапно Джейк почувствовал острый укол совести. Он все еще собирался покончить с этой нирваной, рассказав Эбби, почему соблазнил ее. Но пока еще рано.
– Тебе никогда не хотелось остановить время? – Эбби наклонилась, отняла у Джейка колосок и посмотрела ему в глаза.
– Нет. – Может, только, когда Зав…
– Мне бы хотелось остановить его сейчас. – Она села, скрестив ноги. – И все это нарисовать.
Джейк хмыкнул и сказал:
– Ты едва не напугала меня, Робертс. Я уж решил, что ты впала в сентиментальность.
– Я бы не посмела. – Она сморщила нос, глаза ее смеялись. – Ты бы враз оказался на другом конце поля с воплем: «Спасите меня от этой женщины!»
– Совершенно верно.
Эбби снова легла, закрыла глаза, борясь с разочарованием, вызванным ответом Джейка. Он умел ее рассмешить, заставлял ее тело петь при каждом прикосновении, но единственными ласковыми словами были те, что он произносил в постели. Она отдала бы свою любимую колонковую кисть, чтобы услышать от Джейка слова любви или хотя бы какой-нибудь намек насчет того, что будет, когда пройдет эта неделя.
Потому что она в него влюбилась.
– Что за работа, за которую ты должен приняться в конце недели?
– Я пока не знаю деталей. Почувствовав, что на нее упала тень Джейка, Эбби открыла глаза и засмеялась, услышав его вопрос:
– Когда-нибудь занималась любовью на пшеничном поле?
– А ты?
Он с чисто мужским одобрением смотрел, как она приподнялась и подставила ему губы, потом встала на колени и толкнула его на коврик, улыбаясь своей сногсшибательной улыбкой.
– Полагаю, я мог бы попробовать…
Она поймала его запястья и прижала руки к земле.
– Давай проверим, как долго ты сможешь не двигаться.
– Эбби, это совсем непросто…
Но он тут же перестал возражать, потому что Эбби сдернула с него футболку и ее золотые от солнца волосы рассыпались по его обнаженной груди. Влажные губы проложили дорожку от впадинки на шее до живота. Она расстегнула ему джинсы, продолжая целовать, и Джейк едва не пожалел, что научил ее искусству любовных игр.
– Ты сводишь меня с ума…
После того как он потерял себя в ней, доведя обоих до полного самозабвения, он приподнялся и взглянул на нее горящими глазами.
– Ты этого хотела, леди? Чтобы я забылся?
– Теперь ты знаешь, что чувствую я, милый мой. Иногда это потрясающе – потерять контроль над собой.
Когда солнце начало садиться, они вернулись к двухэтажному дому под красной крышей. Рамон встретил их на веранде.
– Чудно, вы вернулись. Луис будет ужинать с нами. Джейк, вы с Эбби обязательно должны остаться на ночь. Есть две свободных комнаты, одна наверху, вторая – над гаражом. И вы сможете получить удовольствие от вечера, не беспокоясь о возвращении домой.
– Замечательно! – искренне восхитилась Эбби, радуясь любому поводу отвлечься. Джейк снова впал в мрачное настроение, и она понимала – чтобы защитить себя, ей надо самой начать отстраняться от него. Он ускользал от нее, терял интерес, она это чувствовала.
– Луис в гараже, Джейк. Он хочет показать тебе новую машину, сделать пробную ездку. Не хочешь составить ему компанию?
– С удовольствием.
Даже не оглянувшись на Эбби, Джейк повел лошадей в конюшню. Она смотрела ему вслед. Они весь день были так близки, а теперь он умышленно избегал ее.
– Если вы не против, Рамон, – она постаралась сказать это бодрым голосом, – я бы хотела принять ванну до ужина.
– Пожалуйста, Эбби. – Он проследил взглядом за высокой, стройной фигурой Джейка, потом перевел глаза на похожую на эльфа женщину. – Вы поссорились?
– Нет. Но он не может выносить женского общества слишком долго, задыхается.
Она не знала, понял ее Рамон или нет, но он был предельно вежлив.
– Похоже, он все еще грустит? Вот и мечется.
– Возможно.
– Все эти старания для Луиса? – спросил Джейк, видя, как Эбби наводит макияж. После возвращения из конюшни и гаража это были его первые слова.
– Что бы с тобой ни происходило, Джейк, побереги это до отъезда отсюда. – Собственные слова удивили Эбби не меньше чем Джейка, который резко перевел дыхание. Она взяла тушь и принялась подкрашивать ресницы.
– У меня голова забита разными вещами. – Он запустил пальцы в длинные волосы и постарался не смотреть на ее потрясающую фигуру.
– Так расскажи мне, станет легче. – Простое, темно-синее платье, которое она взяла на тот случай, если они останутся к ужину, мягкими складками падало к лодыжкам.
– Ты не поймешь.
Эбби со страхом подумала, что Джейк вспомнил о Зав, возможно даже о том времени, которое они провели вместе в этой комнате, готовясь спуститься к ужину. Выходит, Рамон прав – он все еще тоскует?
Она прикоснулась к его руке.
– Может, и не пойму, Джейк, но ты несправедлив, если считаешь, что я не попытаюсь.
Джейк отвернулся, молча проклиная Эбби за доверие к себе. Он никогда не рассчитывал на такую теплоту в ее глазах.
– Лучше пошли вниз. – Он надел темный пиджак и открыл ей дверь.
Явное восхищение Луиса при виде Эбби тоже не улучшило его настроения.
– Как приятно снова тебя видеть, Эбби! – Он говорил на идеальном английском. Жестом пригласил ее сесть рядом. – Хорошая была вечеринка у Марианны, правда?
– Чудесная.
Луис был красив и умен. Его темные глаза следили за каждым движением Эбби. Она припомнила: Марианна говорила, что ее кузен – коммерсант. Наверняка очень удачливый.
– Вы должны остаться еще на несколько дней, одного недостаточно. Вы ведь художница? Здесь много прекрасных пейзажей, вы могли бы рисовать, сколько душе угодно.
– Я знаю. – Эбби улыбнулась, явное восхищение Луиса льстило ей. – Здесь просто великолепно, и дом у вашего отца замечательный.
– Так вы погостите здесь подольше?
Соблазнительно. У Эбби возникло большое желание поддаться на уговоры Луиса. Такие мужчины, как он, бережно относятся к женщинам, балуют их… И ей будет легче уйти из жизни Джейка. Его холодность убеждала ее, что он именно этого хотел.
– Я уеду с Джейком, но спасибо за предложение, Луис, это очень мило с вашей стороны.
– Ладно, мы к этому еще вернемся. – Он улыбнулся с таким видом, будто был уверен, что сможет уговорить ее. – А теперь расскажите мне о своей работе.
Они погрузились в обсуждение работ Эбби и вопросов искусства в целом. Настроение Джейка тем временем становилось все мрачнее и мрачнее. Он быстро выпил бокал вина, который Рамон тут же снова наполнил. Продолжая беседовать с ним, Джейк одновременно старался услышать, о чем говорят Эбби и Луис.
– Твой сын не подкатывается под мою девушку, Рамон? – Джейк допил вино, чувствуя, как в нем поднимается волна гнева.
Рамон захохотал.
– Попытаться-то он может, только ничего у него не выйдет.
В этот момент рассмеялась и Эбби. Джейк ощутил, как на него накатило давно забытое чувство – дикая, необузданная ревность.
В ее глазах искрился смех, голос она понизила до хрипловатого шепота, а когда Луис положил ладонь ей на руку и что-то сказал, она улыбнулась. Ее замечательная улыбка на этот раз была обращена не к нему, а к Луису.
– Значит, если вы можете нарисовать любого, – Луис наклонился к ней, пожирая ее глазами, опушенными густыми темными ресницами, – кого бы вы выбрали в качестве объекта?
Эбби сразу же взглянула на Джейка, и злость в его глазах поразила ее. Она уже было сказала: «Джейка», но вовремя спохватилась.
– Трудно сказать, – заметила она уклончиво.
– Мне хотелось бы знать, кто возбуждает ваш интерес как художницы.
– Люди вообще, – ушла от конкретного ответа Эбби, – но я и другие вещи рисую.
– Расскажите…
Джейк еле сдержался. Он сумел вытерпеть, пока Эбби болтала с Луисом за кофе и ликерами, но когда Луис начал гладить ей пальцы с улыбкой искушенного соблазнителя, Джейк вскочил на ноги.
– Эбби, – он положил руку на спинку ее стула, – нам завтра рано вставать, пора ложиться спать.
– Вечер был чудесный, Рамон. – Эбби поднялась на ноги. – Пожалуйста, заходите ко мне, если наведаетесь в Кент.
Рамон улыбнулся и проводил их до дверей столовой.
– Очень может быть, что я воспользуюсь твоим приглашением. Луис наверняка будет еще спать, когда вы уедете, но я встану в шесть и провожу вас.
Луис наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Надеюсь, мы еще встретимся.
Почувствовав, как напряглась рука Джейка, держащая ее за локоть, Эбби лишь улыбнулась.
– Кто знает?
Едва дверь за ними закрылась, Джейк круто повернулся к ней.
– Что это все значит?
Но Эбби разозлилась не меньше.
– Я могу задать тебе тот же вопрос!
– Вся эта чушь про искусство! Что он в этом понимает, черт побери? Просто он пытался затащить тебя в койку!
– Не хами! – Эбби с трудом удержалась, чтобы не закатить Джейку пощечину. – Это все игра твоего воображения!
– Ты улыбалась, когда он тебя лапал, это не плод моего воображения. Как и то, что ты во всем с ним соглашалась, как последняя идиотка!
– Ты подслушивал, верно? – Она сжала пальцы в кулаки. – Если бы за последние несколько часов ты сделал попытку хотя бы заговорить со мной!.. Но ты слишком труслив, чтобы прямо сказать, что уже устал от меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Она совершенно не заметила мрачного выражения на лице Джейка, которого раздражало, что ее улыбка превращает любого мужчину в мягкую глину. И какое тебе до этого дело, Уэствей, резко напомнил он себе. Это ведь твое шоу, именно тебе предстоит в конце недели сказать ей такое, после чего она повернется и уйдет.
Через несколько минут они уже ехали верхом. Рамон не спеша показывал им свои владения.
Эбби очень хотелось нарисовать Джейка верхом на гнедом скакуне. Не в пример ей, он чувствовал себя на лошади так, будто родился в седле. Легкий ветерок прижал черную футболку к мускулистому торсу, черные джинсы плотно облегали длинные ноги. Она улыбнулась. Какая женщина в своем уме уйдет от такого мужчины?
Местные красоты привели ее в восторг, она пыталась побольше запомнить, чтобы потом использовать в своих картинах. Эбби наслаждалась чувством свободы – свободы от страха. Это ощущение усиливалось сознанием, что скоро всему этому наступит конец.
– Да, я получил факс! – Майлз покраснел от гнева. – Я и фотографию сегодня утром получил, Педро. – Он держал снимок дрожащими пальцами. Факс не произвел на него такого оглушительного впечатления, на нем изображение расплылось, но эта фотография резко подняла его кровяное давление. – И где сейчас Эбби? По дороге домой?
Он никогда не видел Эбби в таком платье – этот кружевной лиф больше выставлял напоказ, чем прикрывал. Наверное, его выбрал для нее этот негодяй Уэствей. Как она могла ему позволить залезть себе под юбку? Но больше всего его огорчило чувственное выражение лица женщины, не оставляющее сомнений в происходящем. На него она никогда так не смотрела, никогда не позволяла лапать себя на публике, никогда в его обществе не выставляла напоказ свои прелести.
Майлз разглядывал фотографию и ненавидел Джейка Уэствея так, как не ненавидел никого в жизни. Этот тип завлекает женщин играючи.
– Ну, только не эту женщину, Уэствей. – Майлз заводился все больше. – Только не эту женщину! Я столько старался, чтобы меня хотя бы ей представили! И ты не получишь задаром то, чего я добивался месяцами.
– Сам с собой беседуешь, сынок?
– А, папа! – Майлз уронил фотографию на одеяло и заставил себя улыбнуться. – Я тут придумывал, как мне поквитаться с двуличным мерзавцем, которому я доверял.
Отец Майлза, высокий, худой седеющий блондин, опустился в мягкое кресло для посетителей и внимательно посмотрел на сына.
– Я его знаю?
– Уэствей.
– Джейк? – Он явно искренне удивился. – Не может быть. Этот парень – честен, можешь мне поверить, сын.
– Этот парень, – Майлз ткнул пальцем в фотографию, – трахает мою девушку!
Отец Майлза элегантно поднялся с кресла и взял фото.
– Мне вот что интересно, Майлз, а ты всегда вел себя достаточно сдержанно?
– Разумеется!
– В самом деле? – Он явно сомневался. – Тогда скажи мне, почему каждый раз, когда я сюда прихожу, раскрасневшаяся медсестра обязательно застегивает халатик?
Он взглянул на сына, но тот не отвел взгляда.
– Ну, она меня не навещает! Она с ним! – На красивом лице появилось по-детски обиженное выражение. – Я не могу позволить ему украсть ее после всех моих усилий!
– У меня создается впечатление, сын, что это первая женщина, которая отказалась во всем тебе потакать. – Он покачал головой. – Тебе уже тридцать четыре года. Пора понять, что нельзя заставить весь мир плясать под твою дудку. – Он небрежно махнул рукой, – Ты заключил сделку с «Марроубайт холдингс»?
– Я был занят.
– Чем, позвольте спросить?
Майлз промолчал.
– Ты тут дулся и злился, верно? Это ты называешь словом «занят»?
– Я послал за ними частного сыщика. Хотел, чтобы тот увез Эбби подальше от этого ходячего пениса.
Отец поцокал языком и покачал головой. Его терпению подходил конец.
– Вполне вероятно, Майлз, что твоя подружка предпочла общество Джейка Уэствея. Смирись с этим.
Майлз аж подпрыгнул.
– Ни за что! Она моя, отец. Эбби никогда не попадется на крючок Уэствея. Она, наверное, была пьяна, когда делали этот снимок, а Уэствей этим воспользовался. Может, даже подмешал ей чего-нибудь в вино.
Фредерик, уставший от глупостей сына, выдернул из факса забытый сыном лист.
– Ты это видел? – прорычал он.
– Нет. – Майлз пренебрежительно махнул рукой. – У меня другое в голове.
– Ты провалил сделку с «Марроубайт холдингс». – Фредерик швырнул бумагу на кровать. – И потерял несколько сот тысяч. Ты полный кретин, Майлз. – Тот болезненно поморщился. – Трахать медсестер и дуться на кого-то по поводу собственной неспособности удержать порядочную девушку – очень важное занятие! – Он покачал головой. – И при этом позволить себе провалить простую сделку! – Он подтолкнул к нему факс. – Я уж подумываю, действительно ли ты годишься для этой работы.
Майлз, еще больше разозлившийся от обвинений отца, направил всю свою ненависть на приятеля.
– Я не отдам ее Уэствею, – упрямо заявил он. – Никогда!
Фредерик презрительно усмехнулся.
– Ты еще ни разу не проигрывал в споре, Майлз. Сумей с этим справиться!
– Я и собираюсь, отец, – уже спокойно сказал Майлз.
– Я не имею в виду твою борьбу с Уэствеем с помощью частных сыщиков! Ты должен сосредоточиться на работе, парень, и забыть, чем занимается Эбби с Джейком Уэствеем!
– Да, сэр.
– Почему я тебе не верю, Майлз?
– Не знаю, папа, – ответил он, глядя на отца невинными светло-голубыми глазами.
Фредерик устало покачал головой.
– Работа, сын, единственно надежная вещь в жизни. Если все Эбби в мире решат, что смогут без тебя обойтись, у тебя все равно останутся твои деньги и твоя работа.
– Верно, верно. – Майлзу хотелось, чтобы отец поскорее ушел. Он придумает план, как заманить Эбби домой, убрать ее от Уэствея. И свяжется с Педро. Но Фредерик пока уходить не собирался.
– Так что ты выбираешь, дело или Уэствея?
– И то, и другое.
– Ты должен кое-что знать, прежде чем затевать вендетту против этого человека.
С точки зрения Майлза ничто не могло ослабить узел ненависти, образовавшийся в его груди.
– Да?
– Майлз мог побить тебя в бассейне, на стрельбище и во всех других видах в армии.
– Ерунда! – Майлз слегка приподнялся на подушках. – Я завоевал все эти призы в честной борьбе!
– Так оно выглядело, правда?
– Разумеется, так оно выглядело! Так оно и было! – Отец промолчал, и Майлз спросил: – Что ты хочешь этим сказать, отец?
– Были приняты меры. Винтики подкручены, колеса смазаны, чтобы не уронить честь семьи.
Лицо Майлза потемнело от гнева.
– Ты хочешь сказать, что заставил Уэствея поддаться мне? – Он не говорил, а злобно шипел.
– Я сказал все, что хотел. Ты еще неделю здесь пробудешь? Я буду несколько дней занят.
Внезапно Майлзу расхотелось, чтобы отец уходил. Он должен знать, что тот имел в виду под подкрученными винтиками. Но пока он искал слова, чтобы заставить отца задержаться, Фредерик поднял руку прощаясь.
– Возьми себя в руки до нашей следующей встречи. – И вышел.
Майлз остался лицом к лицу с яростью, какой не знал никогда в жизни.
– Как он смеет говорить, что я не выиграл эти призы в честной борьбе? И сейчас выиграю – верну Эбби! Любой ценой, Уэствей!
Рамон уехал, оставив Джейка и Эбби наслаждаться остатками прихваченной на пикник снеди.
– У меня дела, племянник. Не торопитесь, поужинаем, когда вернетесь.
– Эй, как делишки? – Джейк пощекотал нос Эбби колоском пшеницы и улыбнулся, когда она открыла глаза.
– Нормально. – Эбби вдыхала пьянящие ароматы, пение птиц и жужжание насекомых убаюкивали ее.
Если бы кто-нибудь сказал Джейку несколько недель назад, что он будет с удовольствием сидеть на краю пшеничного поля с художницей, которая умела дать ему нечто, подозрительно напоминающее счастье, он бы усмехнулся и заявил, что такие радости не для него.
Они оба, как сговорившись, уже давно не вспоминали про Майлза и Холли. Внезапно Джейк почувствовал острый укол совести. Он все еще собирался покончить с этой нирваной, рассказав Эбби, почему соблазнил ее. Но пока еще рано.
– Тебе никогда не хотелось остановить время? – Эбби наклонилась, отняла у Джейка колосок и посмотрела ему в глаза.
– Нет. – Может, только, когда Зав…
– Мне бы хотелось остановить его сейчас. – Она села, скрестив ноги. – И все это нарисовать.
Джейк хмыкнул и сказал:
– Ты едва не напугала меня, Робертс. Я уж решил, что ты впала в сентиментальность.
– Я бы не посмела. – Она сморщила нос, глаза ее смеялись. – Ты бы враз оказался на другом конце поля с воплем: «Спасите меня от этой женщины!»
– Совершенно верно.
Эбби снова легла, закрыла глаза, борясь с разочарованием, вызванным ответом Джейка. Он умел ее рассмешить, заставлял ее тело петь при каждом прикосновении, но единственными ласковыми словами были те, что он произносил в постели. Она отдала бы свою любимую колонковую кисть, чтобы услышать от Джейка слова любви или хотя бы какой-нибудь намек насчет того, что будет, когда пройдет эта неделя.
Потому что она в него влюбилась.
– Что за работа, за которую ты должен приняться в конце недели?
– Я пока не знаю деталей. Почувствовав, что на нее упала тень Джейка, Эбби открыла глаза и засмеялась, услышав его вопрос:
– Когда-нибудь занималась любовью на пшеничном поле?
– А ты?
Он с чисто мужским одобрением смотрел, как она приподнялась и подставила ему губы, потом встала на колени и толкнула его на коврик, улыбаясь своей сногсшибательной улыбкой.
– Полагаю, я мог бы попробовать…
Она поймала его запястья и прижала руки к земле.
– Давай проверим, как долго ты сможешь не двигаться.
– Эбби, это совсем непросто…
Но он тут же перестал возражать, потому что Эбби сдернула с него футболку и ее золотые от солнца волосы рассыпались по его обнаженной груди. Влажные губы проложили дорожку от впадинки на шее до живота. Она расстегнула ему джинсы, продолжая целовать, и Джейк едва не пожалел, что научил ее искусству любовных игр.
– Ты сводишь меня с ума…
После того как он потерял себя в ней, доведя обоих до полного самозабвения, он приподнялся и взглянул на нее горящими глазами.
– Ты этого хотела, леди? Чтобы я забылся?
– Теперь ты знаешь, что чувствую я, милый мой. Иногда это потрясающе – потерять контроль над собой.
Когда солнце начало садиться, они вернулись к двухэтажному дому под красной крышей. Рамон встретил их на веранде.
– Чудно, вы вернулись. Луис будет ужинать с нами. Джейк, вы с Эбби обязательно должны остаться на ночь. Есть две свободных комнаты, одна наверху, вторая – над гаражом. И вы сможете получить удовольствие от вечера, не беспокоясь о возвращении домой.
– Замечательно! – искренне восхитилась Эбби, радуясь любому поводу отвлечься. Джейк снова впал в мрачное настроение, и она понимала – чтобы защитить себя, ей надо самой начать отстраняться от него. Он ускользал от нее, терял интерес, она это чувствовала.
– Луис в гараже, Джейк. Он хочет показать тебе новую машину, сделать пробную ездку. Не хочешь составить ему компанию?
– С удовольствием.
Даже не оглянувшись на Эбби, Джейк повел лошадей в конюшню. Она смотрела ему вслед. Они весь день были так близки, а теперь он умышленно избегал ее.
– Если вы не против, Рамон, – она постаралась сказать это бодрым голосом, – я бы хотела принять ванну до ужина.
– Пожалуйста, Эбби. – Он проследил взглядом за высокой, стройной фигурой Джейка, потом перевел глаза на похожую на эльфа женщину. – Вы поссорились?
– Нет. Но он не может выносить женского общества слишком долго, задыхается.
Она не знала, понял ее Рамон или нет, но он был предельно вежлив.
– Похоже, он все еще грустит? Вот и мечется.
– Возможно.
– Все эти старания для Луиса? – спросил Джейк, видя, как Эбби наводит макияж. После возвращения из конюшни и гаража это были его первые слова.
– Что бы с тобой ни происходило, Джейк, побереги это до отъезда отсюда. – Собственные слова удивили Эбби не меньше чем Джейка, который резко перевел дыхание. Она взяла тушь и принялась подкрашивать ресницы.
– У меня голова забита разными вещами. – Он запустил пальцы в длинные волосы и постарался не смотреть на ее потрясающую фигуру.
– Так расскажи мне, станет легче. – Простое, темно-синее платье, которое она взяла на тот случай, если они останутся к ужину, мягкими складками падало к лодыжкам.
– Ты не поймешь.
Эбби со страхом подумала, что Джейк вспомнил о Зав, возможно даже о том времени, которое они провели вместе в этой комнате, готовясь спуститься к ужину. Выходит, Рамон прав – он все еще тоскует?
Она прикоснулась к его руке.
– Может, и не пойму, Джейк, но ты несправедлив, если считаешь, что я не попытаюсь.
Джейк отвернулся, молча проклиная Эбби за доверие к себе. Он никогда не рассчитывал на такую теплоту в ее глазах.
– Лучше пошли вниз. – Он надел темный пиджак и открыл ей дверь.
Явное восхищение Луиса при виде Эбби тоже не улучшило его настроения.
– Как приятно снова тебя видеть, Эбби! – Он говорил на идеальном английском. Жестом пригласил ее сесть рядом. – Хорошая была вечеринка у Марианны, правда?
– Чудесная.
Луис был красив и умен. Его темные глаза следили за каждым движением Эбби. Она припомнила: Марианна говорила, что ее кузен – коммерсант. Наверняка очень удачливый.
– Вы должны остаться еще на несколько дней, одного недостаточно. Вы ведь художница? Здесь много прекрасных пейзажей, вы могли бы рисовать, сколько душе угодно.
– Я знаю. – Эбби улыбнулась, явное восхищение Луиса льстило ей. – Здесь просто великолепно, и дом у вашего отца замечательный.
– Так вы погостите здесь подольше?
Соблазнительно. У Эбби возникло большое желание поддаться на уговоры Луиса. Такие мужчины, как он, бережно относятся к женщинам, балуют их… И ей будет легче уйти из жизни Джейка. Его холодность убеждала ее, что он именно этого хотел.
– Я уеду с Джейком, но спасибо за предложение, Луис, это очень мило с вашей стороны.
– Ладно, мы к этому еще вернемся. – Он улыбнулся с таким видом, будто был уверен, что сможет уговорить ее. – А теперь расскажите мне о своей работе.
Они погрузились в обсуждение работ Эбби и вопросов искусства в целом. Настроение Джейка тем временем становилось все мрачнее и мрачнее. Он быстро выпил бокал вина, который Рамон тут же снова наполнил. Продолжая беседовать с ним, Джейк одновременно старался услышать, о чем говорят Эбби и Луис.
– Твой сын не подкатывается под мою девушку, Рамон? – Джейк допил вино, чувствуя, как в нем поднимается волна гнева.
Рамон захохотал.
– Попытаться-то он может, только ничего у него не выйдет.
В этот момент рассмеялась и Эбби. Джейк ощутил, как на него накатило давно забытое чувство – дикая, необузданная ревность.
В ее глазах искрился смех, голос она понизила до хрипловатого шепота, а когда Луис положил ладонь ей на руку и что-то сказал, она улыбнулась. Ее замечательная улыбка на этот раз была обращена не к нему, а к Луису.
– Значит, если вы можете нарисовать любого, – Луис наклонился к ней, пожирая ее глазами, опушенными густыми темными ресницами, – кого бы вы выбрали в качестве объекта?
Эбби сразу же взглянула на Джейка, и злость в его глазах поразила ее. Она уже было сказала: «Джейка», но вовремя спохватилась.
– Трудно сказать, – заметила она уклончиво.
– Мне хотелось бы знать, кто возбуждает ваш интерес как художницы.
– Люди вообще, – ушла от конкретного ответа Эбби, – но я и другие вещи рисую.
– Расскажите…
Джейк еле сдержался. Он сумел вытерпеть, пока Эбби болтала с Луисом за кофе и ликерами, но когда Луис начал гладить ей пальцы с улыбкой искушенного соблазнителя, Джейк вскочил на ноги.
– Эбби, – он положил руку на спинку ее стула, – нам завтра рано вставать, пора ложиться спать.
– Вечер был чудесный, Рамон. – Эбби поднялась на ноги. – Пожалуйста, заходите ко мне, если наведаетесь в Кент.
Рамон улыбнулся и проводил их до дверей столовой.
– Очень может быть, что я воспользуюсь твоим приглашением. Луис наверняка будет еще спать, когда вы уедете, но я встану в шесть и провожу вас.
Луис наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Надеюсь, мы еще встретимся.
Почувствовав, как напряглась рука Джейка, держащая ее за локоть, Эбби лишь улыбнулась.
– Кто знает?
Едва дверь за ними закрылась, Джейк круто повернулся к ней.
– Что это все значит?
Но Эбби разозлилась не меньше.
– Я могу задать тебе тот же вопрос!
– Вся эта чушь про искусство! Что он в этом понимает, черт побери? Просто он пытался затащить тебя в койку!
– Не хами! – Эбби с трудом удержалась, чтобы не закатить Джейку пощечину. – Это все игра твоего воображения!
– Ты улыбалась, когда он тебя лапал, это не плод моего воображения. Как и то, что ты во всем с ним соглашалась, как последняя идиотка!
– Ты подслушивал, верно? – Она сжала пальцы в кулаки. – Если бы за последние несколько часов ты сделал попытку хотя бы заговорить со мной!.. Но ты слишком труслив, чтобы прямо сказать, что уже устал от меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27