– Ты меня чертовски напугала, – сказал он.
– Мне пришлось уехать. Прости, но я не могла поступить иначе.
– Господи, не нужно извиняться! Большинство людей убежали бы из этой квартиры, визжа от ужаса, в первый же момент, когда встретились бы со своими «соседями». Ты и так держалась слишком долго.
– Линна все еще со мной, – призналась Хейли. – Это она заставила меня уехать. Думаю, она боялась, что со мной может что-нибудь случиться, если мы останемся. И записку, полагаю, написала тоже она. Ты ее получил?
– Да. И заметил, что для тебя она написана холодновато. – Неужели он и в самом деле верит в то, что она ему говорит? Задумавшись на минуту, Эд вынужден был признать, что это так. – Хейли, послушай, так больше продолжаться не может.
– Кажется, у меня не такой уж большой выбор.
– А ты хочешь иметь выбор?
– Мне было бы спокойнее, если б альтернатива все же нашлась, но, наверное, мне просто нужно продолжать делать то, что я делаю. Звоню, чтобы сказать: я доехала благополучно, но мне нужна помощь. Существует человек по имени Оба Вэн, гаитянец, кажется. Селеста говорила, что, по слухам, он принадлежит к одной из самых кровавых сект – Красной секте. Постарайся узнать, привлекался ли он за какие-нибудь преступления в Штатах.
– Зачем? Что ты узнала?
– Ничего определенного. Просто у меня есть какое-то странное предчувствие, касающееся Луи де Ну. Как только закончу свои записи, я пришлю тебе копию.
– Хорошо. Сделаю, что смогу, и позвоню тебе.
– Если у меня не будет отвечать телефон, не волнуйся. Я обычно выключаю его, когда работаю, и включаю автоответчик. – Это было правдой лишь наполовину, потому что сейчас она собиралась отключить телефон для того, чтобы никто не потревожил ее сна.
– Уилли приезжает в воскресенье, я беру отпуск на три дня на следующей неделе. Она огорчится, если не увидит тебя.
– Как знать, может, я решу все проблемы за несколько дней и присоединюсь к вам. Если же нет, скажи ей, мне тоже жаль, что я ее не увижу.
– Как продвигается книга?
– Подходит к концу. И когда я закончу, то привезу ее тебе – никакие призраки меня не остановят, обещаю. – Она помолчала и добавила: – Я люблю тебя, Эд.
– И я тебя люблю.
* * *
Поговорив с Хейли, Эд отправился на службу и прибыл туда почти на час раньше. Администрация может обвинить его в несанкционированном вмешательстве в расследование, но по крайней мере он ведет его в свободное от работы время.
Судя по картотеке, на Оба Вэна в полиции ничего не было. Звонок Хэролду Нилу, приятелю из ФБР, тоже ничего не добавил, однако кое-что о Красной секте Хэролд сообщил.
Хейли оказалась права: это был кровавый культ. Он вел свое происхождение, как и вудуизм, из Западной Африки и так же, как вудуизм, был завезен в Новый Свет рабами. Ритуалы были сходными, но Красная секта делала человеческие жертвоприношения и допускала каннибализм, что делало этот культ опасным.
Жертвами фанатиков становились обычно люди, оказавшиеся на улице после наступления темноты. Каждый, кто хотел вступить в секту, был обязан привести свою жертву. Причем считалось, что чем ближе родственные связи между вновь посвящаемым и жертвой, тем большую силу обретет новообращенный.
– У нас есть свидетельства людей, видевших трещотки, сделанные из человеческих костей, книги заклинаний, написанные кровью и переплетенные в человеческую кожу, памятные вещицы, взятые у жертв, – они якобы придают секте особую силу.
– Силу делать что?
– Ну, обычно привораживать любимого, причинять неприятности врагам или ловить удачу в делах. Но существует кое-что и похуже. Истинные адепты могут жаждать силы, чтобы воскрешать мертвых или управлять духами – людей и не только людей.
– А в Штатах они активно действуют?
– Слухи ходили, но подтверждений мы не нашли. То же самое и на Гаити, но там об этом просто не говорят. Возможно, никакой секты вообще нет, это просто сказка, которую родители рассказывают детям на ночь.
– Тогда зачем хранить информацию о ней?
– Бывали случаи, когда люди, наслушавшись рассказов об этой секте, организовывали свои группы. Известный пример – техасские контрабандисты наркотиков, помнишь? В Чикаго также были зафиксированы случаи ритуальных убийств уличными бандами, а в Нью-Йорке – схожие убийства в тюрьмах. Чем больше мы знаем об этой секте, тем легче нам отличать заурядных психопатов от людей, которыми управляют последователи кровавых культов.
– Оба Вэн считается жрецом Красной секты. Не мог бы ты покопать поглубже и разузнать об этом человеке все, что можно?
Нил согласился, и Эд дал ему свой адрес и телефон.
Все остальное время до начала рабочего дня Эд мысленно возвращался к Красной секте. Могла ли Линна быть ее членом? Нет, глупости. Линна, конечно, разбивала сердца, но теперь, узнав больше о ее прошлом, он считал ее менее опасной и менее запуганной. Ее сила, если она действительно существовала, была оборонительной. А ее душа не была душой убийцы.
Всю вторую половину дня снег валил, покрывая деревья так же, как раньше он покрыл землю. Колея, оставленная машиной Хейли на подъездной аллее, когда она уезжала в город, чтобы отправить записи Эду, оказалась засыпанной, а вдоль дороги образовались сугробы.
Усталость снова накатила на нее, как только она закончила работу и посмотрела в окно. Готовя ужин, Хейли старалась сосредоточиться на том, что делала в настоящий момент. Но когда она начала резать овощи для супа, порыв ветра сорвал снег с крыши гаража и бросил в кухонное окно. Хейли насторожилась и выглянула: не подъехал ли кто?
Глупо. Друзья не знают, что она вернулась, а любой грабитель по машине и освещенным окнам поймет: в доме кто-то есть.
Тем не менее ее не оставляло чувство, будто за ней наблюдают. В конце концов она надела куртку и зарядила винтовку, которую отец заставил ее купить, когда она сюда переезжала. Ощущая уверенность от тяжести лежащего в руке оружия, она вышла из дома.
Ветер дул в лицо. Хейли задохнулась от холода и зажмурилась от летящего в глаза снега. Между темными стволами деревьев улавливалось какое-то движение.
Хейли надвинула на лицо капюшон, чтобы защитить лицо от снега и ветра, и задумалась: окликнуть ли того, кто там был, или вернуться домой и запереть дверь? Пока она размышляла, ожидая, чтобы интуиция подсказала ей ответ, две самки и самец оленя, выскочив из-за деревьев, пересекли лужайку и скрылись за домом. Они заметили ее и убежали от опасности.
Хейли посмотрела на небо, глубоко вдохнула вечерний влажный воздух и вернулась в дом.
Ее рука дрожала, когда она разжигала огонь в камине, надеясь, что тепло рассеет страх, а работа придаст энергии. Ни того ни другого не произошло. На нее опустилось облако темноты, в котором стали растворяться все ее мысли и чувства. Хорошо знакомая усталость охватила Хейли, придавливая к земле своей тяжестью.
Если она сейчас заснет, будут ли ей сниться сны?
Засвистел чайник, и это вернуло ее к действительности. Едва передвигая ноги, она потащилась на кухню и в изумлении остановилась на пороге: чайник, пакетики с травами, которые она привезла из Нового Орлеана, стояли на кухонной стойке рядом с приготовленными чашкой и блюдцем.
Кто-то уже заварил чай, хотя, кроме нее, здесь никого не было.
…Джо засыпает под журчание ее голоса. Когда он просыпается, она все еще читает молитвы. Вся комната пропахла фимиамом. Он не может дышать, и единственное, что удерживает его от того, чтобы уйти и где-нибудь найти покой, – это страх Линны.
Она отказывается признать, что вообще опасается чего-то, но Джо догадывается о ее чувствах по тому, как истово она совершает ритуал, как испуганно поглядывает на дверь или в окно каждый раз, когда там слышится какой-либо шум, – а шум доносится постоянно.
Линна срезает прядь его волос, сплетает со своей, обвязывает каким-то красным шнурком, находит узкую щель в двери и втыкает в нее волосы. Другой такой же фетиш она сооружает для балконной двери.
Линна клянется, что волосы обладают чудодейственной силой, хотя, воткнув их в дверные щели, нисколько не успокаивается. Она заваривает Джо чай из горьких трав, который разрешает немного подсластить патокой.
– Что ты чувствуешь? – спрашивает она, когда Джо выпивает чай. Ее голос звучит так тревожно, что ему остается лишь промямлить нечто ободряющее. Она кажется довольной.
Позднее в тот же день она посылает его кое-что купить: в бакалейном магазине – перец-горошек, горчичные зерна и соль грубого помола; в художественном салоне – кисточки, акриловые краски и клей; в аптеке – серу.
Вернувшись, он видит, что она ободрала две полоски выцветших обоев и промыла стену под ними.
– Меняешь декорации? – спрашивает он.
Линна не отвечает, только берет его за руку и, потянув, заставляет сесть на пол рядом с ней, поджав под себя ноги, при этом она не переставая произносит заклинания. Он несколько часов сидит, стараясь сосредоточиться на бессмысленных сочетаниях французских и совсем незнакомых слов молитвы каким-то языческим богам.
Айсан хей. Онапе дай покой. Айсан хей. Онапе дай покой…
Они повторяют это снова и снова, пока Линна не решает, что час пробил. Она кладет специи под ковер перед дверями, остатки высыпает в коридор.
И пока он продолжает повторять слова молитвы, начинает рисовать.
Поначалу неуверенные, постепенно движения кисти становятся все смелее, а под конец Линна уже порхает из конца в конец рисунка, громко смеясь, словно приговоренный к смерти, которому в последнюю минуту отменили приговор.
Наконец она поворачивается к Джо – все лицо у нее в цветных крапинках – и протягивает кисть и ведерко с черной краской.
– Давай закончим вместе, – предлагает она.
Держа кисть вместе, они пишут заключительные слова заклинания – слова, которые в результате многочасовой молитвы обрели силу: «Защити невинного!»
– Теперь дух нас не тронет, – шепчет Линна, обнимает, целует его и толкает на пол.
Они предаются любви, при этом он все время видит близнецов с огромными пенисами и змею, кольцом свернувшуюся вокруг их ног…
– Я голодна, – говорит Линна, когда они лежат, отдыхая, и смеется. – Как волк.
Он идет в магазин. Когда возвращается, она, все еще неодетая, сидит на кровати, поджав ноги по-турецки, ее белая кожа кажется еще бледнее на фоне темно-голубых простыней. Она указывает рукой на стену, где был рисунок. Обои снова на месте, аккуратно приклеенные.
– Интересно, кто-нибудь что-нибудь заметит?
– Не думаю.
– Отлично. Не говори об этом ни Луи, ни Фрэнку – никому. Это наш тайный оберег. Даже не думай о нем, когда ты за пределами этой комнаты, если сможешь, конечно.
Он пытается скрыть улыбку.
– Это серьезно, – предупреждает она – То, что случилось с тобой в том доме, может повториться здесь или в любом другом месте. Духи умеют читать мысли.
– А сейчас?
– В этой комнате мы в безопасности. Здесь они бессильны. – И все же в ее голосе можно уловить едва заметное сомнение. А также страх…
Хэролд Нил прислал сообщение по факсу на следующий день. Эд нашел его на столе, придя на работу.
Оба Вэн родился на Гаити в 1944 году. Его отец был соратником Дювалье и занимал высокий пост в правительстве диктатора. Вэн получил образование во Франции и в Берлине, учился сначала философии, потом бизнесу. Какое-то время работал в Нью-Йорке, затем вернулся на Гаити и в тридцать лет стал президентом инвестиционной корпорации «Принс-Айленд». После того как сын Дювалье был отстранен от власти, фирма перенесла свой основной офис на остров Сент-Томас и открыла филиал в Новом Орлеане.
Эд нашел в компьютере полицейское досье на эту фирму и обнаружил, что глава новоорлеанского филиала, брат Оба Вэна, исчез шестнадцать лет назад, растратив полмиллиона из средств инвесторов.
Большая часть недостачи была покрыта, но этого человека с тех пор никто никогда не видел. Ходили слухи, что руководство семейной фирмы просто позволило ему исчезнуть.
Среди основных американских клиентов фирмы значилось и семейство де Ну. Это объясняло появление Оба Вэна на вечеринке у Луи. Однако Оба Вэн не производил впечатления человека, питающегося человеческой плотью.
Как будто таких людей можно распознать по внешнему виду, подумал Эд. Тем не менее все это казалось очень интересным. Эд написал Хейли короткую записку, вложил в конверт с информацией, которую удалось добыть, и отослал срочной почтой, после чего попытался забыть о Линне. Хейли сейчас вдали от опасного места, скоро приедет Уилли. И если он хочет освободиться на то время, что она будет гостить у него, ему нужно переделать массу важных дел.
Глава 22
Две недели прошло, но дух отца продолжает наблюдать за ней. Она ощущает его присутствие рядом с собой в машине, чувствует, как он заглядывает в комнату Джо из коридора. До сих пор, слава Богу, фетиши в дверях помогали, но она понятия не имеет, как долго они будут действовать.
Что касается Джо, то он, примерный любовник, пьет чай, который она ему заваривает, но по его взгляду Линна понимает: он думает, будто она сходит с ума. От Луи никакой помощи – брат только постоянно намекает на то, что у нее нервный срыв, и пытается уговорить Джо привезти ее домой.
Домой! Неужели Луи забыл все, чему учился? Там, в доме, где умер отец, его дух сильнее всего. Луи это, кажется, не смущает, но он всегда любил принимать самые дерзкие вызовы, особенно сражаться с теми, кого ненавидит. В этом смысле он – точная копия отца.
Когда брат звонит в очередной раз, желая пригласить их с Джо на ужин, она говорит ему это и настойчиво повторяет, что ноги ее никогда больше не будет в том доме.
– Тогда позволь мне пригласить куда-нибудь вас обоих. Если хочешь, можем пообедать в «Сониной кухне» – тебе не нужно будет даже из дома выходить, хотя я, честно признаться, предпочел бы любое другое место.
– А почему тебе не нравится «Соня»?
– Потому что ты, дорогая сестричка, как я слышал, стала отшельницей. Это на тебя не похоже. Ну, одевайся.
Линна пытается отклонить приглашение, но Луи настаивает, чтобы она позвала к телефону Джо. Неизвестно, что брат говорит ему, но нужный результат достигнут. Поскольку теперь на нее наседают оба, ей ничего не остается, кроме как согласиться поужинать в «Бруссаре».
Приняв решение, она чувствует себя гораздо лучше, тем более что страх стал отступать. Прошла неделя с того дня, как она увидела Анри де Ну, вселившегося в Джо, и за эту неделю больше ничего ужасного не случилось. Может, ей как раз и нужно выйти развеяться?
Она подбирает наряд. Все вещи ей не нравятся. Большая часть одежды по-прежнему остается в ее квартире, и она решает поехать туда, чтобы найти туалет к ужину.
Когда она сообщает Джо, куда направляется, он спрашивает:
– Мне пойти с тобой?
– Дорогой, я не калека. Жди Луи здесь. Со мной все будет в порядке. – Его молчаливая озабоченность трогает ее. – Я позвоню, когда приеду. А потом еще раз – когда буду готова, хорошо? – Она игриво целует его в щеку, потом – более страстно – в губы. – И не забудь выпить свой чай, – напоминает она, выходя.
Дверь за Линной закрывается, но Хейли ненадолго задерживается в комнате. Тайный соглядатай, она видит, как Джо принимает душ, одевается, заваривает чай, пробует его – на лице гримаса отвращения. В тот же миг ее начинает тошнить от горьких трав.
Кто-то стучит в дверь. Джо не успевает ответить, как входит Луи. Он моргает от яркого солнечного света, льющегося в окно.
– Можно задернуть шторы? – спрашивает он.
Джо сам задергивает их, пока Луи осматривает комнату.
– Она не так уж изменилась, – замечает он. – Правда, эти уродливые обои…
– Вы здесь бывали раньше? – удивляется Джо.
– Много лет назад. Мы с Фрэнком и Линной вместе ходили в школу. До того как с легендарной Соней случился удар, это была ее комната. – Он смотрит на фетиш над дверью, на чашку, которую Джо держит в руках. – Ну, как моя сестра? Все еще нервничает?
– Нет, ей гораздо лучше. Она поехала к себе домой переодеться.
– К себе домой? Как странно это слышать! Что ж, видно, мне нужно привыкать обходиться без нее.
Они не слишком хорошо знакомы, поэтому Джо предпочитает не комментировать замечание Луи. И все-таки он не удерживается и спрашивает:
– После всего, что случилось в том доме, почему вы хотите там остаться?
– Потому что я дорожу им. А позволить воспоминаниям выгнать меня оттуда – значит сдаться. Я не дам Анри победить. Я его слишком презираю.
Он говорит так, словно сражение идет в настоящий момент. Может, в его голове, как и в мозгу Линны, оно действительно продолжается.
– Хотите выпить? – предлагает Джо.
– Пиво, если есть.
Джо достает две банки. Они пьют. Потом Джо надевает галстук. Линна звонит, чтобы сказать, что она готова. Он бросает взгляд на выпитую лишь до половины чашку чаю. Холодный, он еще более горький. С чувством вины Джо следует за Луи, так и не допив чай.
Линна сказала, что будет ждать их на улице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37