Девушка обернулась, пожалуй, слишком быстро.
– Да?
– Хотите завтра покататься со мной верхом?
– Да! – О, как ей захотелось взять обратно это импульсивное «да» и сказать более сдержанное: «Я подумаю».
– В двух часах езды отсюда есть Ущелье Бизонов. Можно организовать туда экскурсию для ваших гостей на следующей неделе.
Джесси попыталась понять его взгляд. Но не смогла. Конечно, он пригласил ее не только потому, что она как организатор развлечений на ранчо должна быть в курсе такой интересной прогулки.
Нет, тут что-то другое. Ведь Сидни не было никакого дела до гостей.
Из жалости? Потому что она одинока и так неосмотрительно позволила ему узнать кое-что о ее прошлом, то, о чем знали лишь очень близкие люди.
Нет. Не жалость, словно солнечным светом, осветила это красивое мужественное лицо.
Ее сердце радостно подпрыгивало, и она сосредоточила всю свою волю, чтобы не позволить ногам сделать то же самое. Девушка быстро взбежала на крыльцо большого дома. Затем остановилась.
– А в котором часу? – окликнула она его.
– В восемь, – ухмыльнулся Сидни. Его усмешка говорила о том, что ее нетерпение было не очень-то хорошо замаскировано. И зачем она сказала ему, что он привлекательный? В руках такого мужчины это было ужасным оружием.
Джесси засомневалась: а вдруг она только что совершила большую ошибку.
Странно, но ее это нисколько не обеспокоило. Ночью Джесси замучила бессонница.
Около полуночи она приготовила себе одежду на завтра: лифчик цвета слоновой кости под черную рубашку в стиле вестерн, которую она почти не застегивала, и те соблазнительно обтягивающие бедра джинсы, которые он просил ее никогда больше не надевать.
Затем девушка подошла к кровати, слишком измученная и возбужденная, чтобы хотя бы прибраться.
К двум часам она все еще не заснула.
Конечно, думала она в сотый раз, он собирается поцеловать меня.
Они будут наедине впервые с той ночи па кухне. И она знала, что дело будет восхитительно опасным.
Он тоже так думал. Разве нет?
Разве не поэтому он избегал ее все это время? Конечно, из-за испепеляющей, подобно летней жаре, опасности, которая витала в воздухе между ними.
Почему же теперь он сдался?
Да и она тоже? Несмотря на не слишком тонкий намек Анджелы, Джесси уже знала, куда может привести это приглашение Сидни. Определенно никуда. Они слишком разные – она и этот молчаливый непонятный ковбой. Он чересчур строг и серьезен. Их образы жизни и характеры не смогут примириться даже через миллионы лет.
Тогда почему она приняла это неожиданное приглашение, если поездка сулила одни только неприятности?
Джесси вздохнула. Она слишком легко возбуждается, предположила девушка, – это ее слабость. А он действительно возбуждающий мужчина.
Даже несмотря на то что он никогда не искал нового в течение всей своей жизни, Сидни все равно был самым возбуждающим мужчиной на свете. Это было заложено в нем. В уверенной твердой походке, в низком спокойном голосе, который, казалось, обжигал ее нервы, в дымке его темно-зеленых глаз, которые влекли Джесси со страшной силой.
Даже Анджела, более консервативная, чем большинство ее подруг, посоветовала не пытаться бежать от чувств, которые вызывал в ней этот мужчина. Чисто физических чувств.
А почему бы и нет? Разве в ее жизни не может быть одно лето, одно испепеляющее лето, когда она, не задумываясь, будет следовать зову своего сердца.
Джесси надеялась, что Сидни когда-нибудь поцелует ее за ушком.
Восемь часов. Восемь тридцать. Сидни понял, что эта девчонка не придет.
Конечно, это была не самая лучшая идея. И как он до этого додумался? Ему следовало попридержать язык. Целых три недели он избегал Джесси, стараясь не поддаваться чарам девушки.
Но ее кузина оказалась права.
Джесси Хуберт околдовала его. Он постоянно думал о ее зеленых глазах. И о красном бикини. И особенно о том, как она выглядела в черном кружевном белье.
Он вспоминал ее смех, плавные движения бедер во время того нелепого танца.
Когда Сидни думал о ней объективно, он, черт побери, прекрасно понимал, что своим появлением она только прибавила хлопот. Поэтому он сделал то, что сделал бы любой серьезный мужчина, – свернул с ее дороги.
Но вчера алмазные слезы, сверкнувшие в глазах Джесси, заставили его потерять бдительность. Полностью.
Не это ли помогло раскрыть, что у нее не было любовника по имени Гарольд?
Не это ли помогло узнать, что она ничем не была связана с Чарльзом Уэксфордом?
Не это ли помогло выяснить, что под маской бешеной кипучей энергии скрывалась женщина, отдавшая любимого смерти и державшая такое большое горе в своем сердце?
Нет, узнав все эти вещи, он поступил неблагоразумно. Он сам фактически разрушил стену, воздвигнутую им вокруг своего сердца.
Он знал, что их прогулка верхом наедине друг с другом не приведет ни к чему хорошему. Сидни прекрасно понимал это, а также то, что ему следует только радоваться ее отсутствию.
Сидни взглянул на двух оседланных лошадей. Теперь он просто снимет седло с Дикси и поедет верхом один. Он сделает это прямо сейчас.
– Черта с два, – прорычал он шепотом и направился прямо к большому дому.
– Пошли вон, – пробормотала Джесси. Громкие удары в дверь отпечатывались в ее спящем сознании.
Стук в дверь становился все настойчивее. Девушка натянула подушку на голову.
Дверь с грохотом распахнулась. Испуг вывел Джесси из полусонного состояния.
Она приподнялась на локте – сердце ее колотилось – и попыталась сосредоточиться.
– О! – Она плюхнулась на подушку, закрыла глаза и положила руку на грудь, ощущая, как бьется сердце. – Это всего лишь вы.
Хлопая ресницами, Джесси снова открыла глаза и бессознательно изо всех сил дернула простыню, чтобы прикрыть кружевную пижаму, в которой она спала.
– Вы?! Что вы делаете в моей комнате?
– Мы договорились на восемь. Я, может быть, только ковбой, но все-таки думаю, что заслужил хотя бы вежливый отказ, если вы решили изменить свои планы.
И тогда она вспомнила. Ее глаза устремились к маленькому будильнику, стоявшему на прикроватной тумбочке. Было около девяти часов.
Забыв о скромности, она приподнялась на одном локте и сильно хлопнула по будильнику. Тот немедленно зазвонил.
– Проклятье, – пробормотала она, – он не работает. – Девушка стукнула по нему еще несколько раз для полного удовлетворения, а затем повернулась к Сидни.
– А как же вы обычно встаете? – спросил он со сдержанным интересом.
– Простите.
Гнев испарился с его лица, и он посмотрел на нее, неохотно улыбаясь.
– Пожалуйста, не извиняйтесь, Джесси. Это всегда заставляет меня интересоваться, за что. – Его глаза блуждали по комнате. – Да, уборка не помешает.
– Я не ждала гостей, – возмущенно сказала она. В конце концов это его вина, что ее комната так выглядела. Отчасти его вина. – Я буду готова через десять минут.
Он взглянул на часы.
– Десять минут, – согласился он, но не двинулся с места.
– Ну, может быть, вы выйдете?
– О, черт!
Джесси подняла что-то с пола и бросила ему.
Он поймал на лету высоко в воздухе и рассмеялся.
– Гарольд, я полагаю.
– Где мои хорошие манеры? Гарольд, это Сидни, Сидни, Гарольд. Теперь вон.
Он все еще не двигался. Затем шагнул прямо к ней, пристально разглядывая ее в течение бесконечно долгой секунды, наклонился и поцеловал в щеку.
На его застывшем, как маска, лице ничего нельзя было прочесть. Сидни выпрямился.
– Вы сегодня прекрасно выглядите, – хрипло произнес он.
«ОПАСНОСТЬ !» Это написанное большими буквами слово как бы повисло в воздухе между ними.
– Я думаю, мне лучше поехать без вас, – тихо сказал он.
– Я думаю, мне лучше еще поспать, – ответила Джесси еще тише.
– Увидимся через десять минут.
– Через пять.
Прогулка верхом не представляет собой ничего романтического, решила Джесси, несмотря на то что пейзаж, окружавший их, был просто потрясающим: холмистые пастбища волнообразно переходили в остроконечные неприступные вершины Скалистых гор, возвышающихся на западе.
Джесси была неумелой наездницей, поэтому все ее внимание сосредоточилось на том, чтобы удержаться в седле.
Пока ей это удавалось. Но нечего и говорить, что могло бы произойти, если бы она отвлеклась.
Девушка держала поводья в одной руке, а другой крепко уцепилась за выступы седла, хотя Сидни сказал, что в этом нет необходимости.
Сам он выглядел так, будто родился в седле. Откуда он может знать, что необходимо, а что нет неопытному наезднику?
Ездить верхом ее обучал Стив, ведя лошадь под уздцы, поэтому к самостоятельной езде она была совершенно не готова.
А Сидни, пустивший лошадей скакать разламывающей кости рысью, видимо, обожал мучить людей. У его лошади ноги были длиннее, поэтому она шла быстрее, чем лошадь Джесси, и Сидни намного опередил ее, что мешало им даже поболтать.
Они ехали уже довольно долго. Джесси стало жарко. Румянец, так украшавший ее в это утро, быстро исчез со щек.
– Черный – не очень подходящий цвет, – заметил Сидни, сдерживая свою нетерпеливую лошадь, которая взвилась на дыбы перед Джесси.
– Вы имеете в виду свою лошадь? – спросила девушка.
– Нет, я имел в виду вашу рубашку. Черный цвет притягивает тепло.
– Ах, мою рубашку. Вы ничего не понимаете. Черный великолепно сочетается с цветом моих волос.
– Как будто вы собрались на бал к английской королеве, а не на верховую прогулку, – съязвил он, критически разглядывая свою спутницу.
Неужели он хочет отправить ее обратно?
– О нет, – сказала Джесси. – Не волнуйтесь, со мной все в порядке. – Господи, когда же мы будем на месте?
– Вы уверены? Ущелье Бизонов находится примерно в часе езды отсюда. Дайте мне знать, если езда слишком утомит вас.
– Обязательно.
– Вам, наверное, хотелось, чтобы этот здоровенный парень на время убрался отсюда. Он просто зануда, правда?
– Да, конечно. Как вам будет угодно.
К несчастью, когда его лошадь устремилась вперед, ее сделала то же самое. Джесси вцепилась в седло и героически терпела, пока лошадь подбрасывала ее всю дорогу.
Они проскакали, казалось, где-то около сотни миль, прежде чем Сидни решил замедлить темп.
– Разве это не великолепно? – спросил он. – Что может быть лучше ветра, треплющего ваши волосы?
Она могла только догадываться, что ветер сделал с ее волосами.
– Мы живем в двух совершенно различных мирах, – простонала Джесси. – На расстоянии не менее миллиарда миль.
– Что? – спросил он, резко натянув поводья. – Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, что у меня болят колени. И бедра. И спина разламывается. Сидни, у меня в конце концов болит задница.
– Почему вы не сказали мне раньше? Джесси, я же спрашивал, все ли с вами в порядке.
– Я не хотела, чтобы вы подумали, будто я трусиха.
– Я уже знаю, что вы не трусиха.
– Я хотела, чтобы вы подумали, будто я – выносливый человек, знающий толк в лошадях.
– Зачем?
– Я хотела вам понравиться.
Он выглядел ошарашенным.
– Вы хотели мне понравиться? Зачем? Что еще вы запланировали для ранчо?
– Нет у меня никаких планов насчет вашего вонючего ранчо!
– А насчет меня? – подозрительно сказал он.
– Вот видите! Вы всегда думаете обо мне только самое плохое.
– Я?
– Только не понимаю, почему я вам не нравлюсь. Проклятье! Вы, упрямый старый ковбой, я же отличная девушка!
– Я никогда не говорил, что вы мне не нравитесь, – мягко сказал Сидни. Он направил лошадей к небольшой рощице, протянувшейся вдоль маленького ручейка, остановил там свою лошадь и медленно спешился.
Затем перешел на другую сторону и помог Джесси слезть с лошади. Колени девушки подогнулись, и она прислонилась к нему.
Его рука крепко обняла ее.
– Будьте вы прокляты, Джесси, с чего это вы взяли, что не нравитесь мне? Вы мне нравитесь, черт возьми, даже очень.
– Разве?
– А как вы думаете, зачем я попросил вас поехать сюда? Вы меня заинтриговали, и я хотел получить возможность узнать вас получше.
– Правда?
– Ну а вы что подумали?
– Я подумала, вам нравится… целовать меня.
– Ну, я не буду этого отрицать.
– Я подумала, что, может быть, вы завернете меня в шерстяное одеяло, увезете в никуда и осыплете поцелуями с ног до головы.
– Я привез одеяло, – хрипло сказал Сидни.
– Я надеялась на это.
– Правда? – нежно спросил он.
– Нет, Сидни, я не могу! Мы не можем.
– Мы не можем?
– Мне еще никогда не было так больно, – пожаловалась она, со стоном опускаясь под дерево. – Я думаю, что не смогу скакать верхом обратно.
– Вам придется это сделать, – сказал он.
– Но я не могу.
– Джесси, – Сидни присел рядом с ней и дернул одну из ее кудряшек, – это может показаться забавным, но симпатия и антипатия к вам одинаково изводят меня.
– Изви…
– Нет, – прошептал он, его рот приблизился к ее, – скажи, твои губы тоже болят?
– Нет, кажется, они – единственная часть моего бедного тела, которая избавлена от боли.
Он нежно поцеловал ее. Джесси почувствовала, что в ее легких не осталось ни капли воздуха.
– Сидни, – прошептала она, – мои уши тоже не болят, оба.
Глава седьмая
«Давайте снимем ваши джинсы» – последние три недели эта фраза постоянно преследовала его.
Ему следовало бы знать, что сегодня его мечтам не суждено осуществиться, даже если он снимет с нее джинсы.
– Это будет не так-то просто, – вздохнула Джесси.
– Принимаю ваш упрек. Мне нужно было проверить ваше искусство верховой езды до того, как мы выехали.
К несчастью, он был поглощен совсем иными мыслями. Ему никогда не доводилось видеть женщину, выглядевшую так очаровательно, как Джесси Хуберт в тот момент, когда он ворвался в ее спальню.
Красноватые локоны девушки разметались по подушке, ее щеки были нежно-розовыми ото сна, а длинные ресницы отбрасывали тени на скулы.
На ней была надета изящная маленькая вещица, будто сплетенная из паутины, сквозь которую проглядывали гладкая молочно-белая кожа и едва прикрытые полные округлые груди.
Сидни сразу же почувствовал искушение поцеловать ее. Эта мысль полностью захватила его, хотя он яростно пытался направить се в другое русло и выйти из этой неловкой ситуации. Теперь же, когда она скакала позади него и ее лифчик цвета слоновой кости выглядывал в вырезе ее рубашки, а маленькие красные губки изогнулись в соблазнительную улыбку, это стало еще труднее.
Он попытался не смотреть в ее сторону, усилием воли держа в узде свои разгулявшиеся животные инстинкты. Но если первое еще как-то удавалось, то животные инстинкты бушевали не ослабевая.
И вот теперь он расплачивался и за свою небрежность, и за свое яростное желание.
– Сидни, – прошептала Джесси, – мои уши тоже не болят.
Его охватило чувство, близкое к блаженству. Это было то самое приглашение, которое ему было нужно. Он целовал ее со всевозрастающей страстью, его руки с яростным наслаждением исследовали ее тело, когда резкий вскрик остановил его.
– Не нужно касаться меня там, – взмолилась она. – Это слишком больно.
И тогда он вспомнил, что собирался взглянуть на ссадины.
Он расстегнул молнию на ее джинсах, тихонько успокаивая ее.
– Давайте посмотрим, насколько это серьезно, – произнес он, похвалив себя за спокойный ровный голос.
– Сидни, мне ужасно неловко.
Нежно, как только мог, Сидни стянул джинсы с ее округлых бедер, открыв своему взору шелковые трусики цвета слоновой кости с V-образным вырезом, отделанным кружевом.
Его дыхание участилось, пока он стягивал ее джинсы.
Нежная кожа внутренней поверхности ее бедер уже понемногу синела.
– О, Джесси, почему вы не сказали мне раньше?
– На мне легко появляются синяки, – сказала она. – Я уверена, что это выглядит хуже, чем чувствуется.
Он легонько дотронулся пальцем до синяка, и она застонала.
– Я в этом не уверен, – пробормотал Сидни.
Он осмотрел ее ноги. Кожа на них была сильно натерта.
Он тяжело вздохнул, лицо помрачнело.
– Это моя вина. Я думал, что вы катаетесь верхом каждый день. Я действительно так думал. Сам-то я езжу верхом с тех пор, как стал ходить, и никогда не представлял себе, что кто-то может быть столь чувствительным и нежным.
– Это совсем не ваша вина, Сидни. Это я вела себя глупо. Надо было сознаться вам сразу, как только почувствовала боль. Я только хотела один раз попробовать.
Ее слова как ножом резанули по сердцу Неужели он вел себя с ней так гадко, что девушка решилась что-то ему доказать? Теперь он понимал, что да.
– Джесси, прохладная вода наверняка поможет унять боль. Давайте-ка я опущу вас на минутку в ручей, потом отдохнем и пообедаем и, может быть, через час или около того… – с сомнением протянул он.
Как, черт возьми, он собирается отвезти ее на ранчо?
Возможно, он посадит ее на колени, ведь верхом она уже сидеть не сможет – это слишком больно.
Сидни усадил Джесси в ручеек глубиной всего несколько дюймов. Джесси завизжала, когда холодная вода коснулась ее. К ее ужасу, трусики, которые были соблазнительными сами по себе, намокнув, стали совершенно прозрачными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15