Вы запросто могли сломать себе шею. Впрочем, случившееся с вами имеет вполне земную причину – лошадь сознательно напугали. – Иеремия коротко рассказал ему про мальчишек. – Я послал за ними вдогонку мастера Риджуэя выяснить, кто их подучил. Но, честно говоря, боюсь, ему не удастся их догнать.
– Вы были правы, когда предупреждали меня, – удрученно пробормотал Трелоней. – Я так надеялся, что вы ошибаетесь...
«И я надеялся, – подумал Иеремия. – Но, к сожалению, чутье еще никогда меня не подводило».
Он попросил у хозяина таверны воды и чистое полотенце. При этом его взгляд скользнул по толпе зевак, которые, к радости хозяина, все не расходились. Иеремия удивился, увидев среди них Бреандана. Заметив, что священник смотрит на него, ирландец подошел ближе.
– Что вы здесь делаете? – спросил Иеремия.
– Ищу мастера Риджуэя. Джон послал меня за ним. Там пациент, с которым он не справляется.
– Мастера Риджуэя здесь нет. Но, вероятно, он скоро вернется.
– Тогда я подожду.
Подходя с водой и полотенцем к скамье, где сидел судья, Иеремия увидел, как тот взял у Гвинет кружку с вином, которую аптекарша до того поставила на стол. Им вдруг овладело неприятное чувство. Он подбежал к Трелонею, чтобы отобрать у него вино, но кружка была уже пуста. Иеремия вырвал ее из рук судьи и понюхал остатки вина. Не обнаружив ничего необычного, он перевернул кружку и вылил последние капли. На дне остался подозрительный осадок. Подтвердились самые худшие его опасения.
– В чем дело? – беспокойно спросил сэр Орландо.
Иеремия мрачно посмотрел на него:
– Яд, милорд! Возможно, мышьяк.
Лицо Трелонея стало белым как мел.
– Но как же... – Судорога ужаса прошла по его членам и больно вывернула пальцы ног.
– Нужно немедленно вызвать рвоту! – приказал Иеремия.
– Я принесу рвотное, – предложила Гвинет, как и все остальные, молча наблюдавшая за происходящим. – Хозяин, у вас есть рвотный камень или медный купорос?
– Это слишком долго! – отрезал Иеремия.
Он знал – времени терять нельзя. Не пускаясь в объяснения, иезуит выхватил у одного из посетителей ложку, которой тот ел суп, заставил судью открыть рот и осторожно вставил ему черенок в гортань. Иеремия давил на корень языка, пока желудок Трелонея полностью не очистился.
– Мистрис Блаундель, скажите солдатам, чтобы они заперли двери и никого не выпускали! Возможно, негодяй еще здесь.
Жена аптекаря выполнила его указания без лишних вопросов.
– Как вы узнали, что вино было отравлено? – задыхался сэр Орландо. Привкус желчи во рту вызывал у него кашель.
– Я этого не знал. Но мне вдруг подумалось, что человек, покушавшийся на вас, возможно, находился в толпе зрителей, собравшихся посмотреть процессию, чтобы следить за развитием событий. В таком случае он непременно проследовал бы за нами в таверну. А вино, до того как вы его выпили, стояло без присмотра. Кто угодно мог незаметно подойти к нему. Извините меня, милорд. Я никогда себе не прощу, что вас могли отравить буквально у меня на глазах.
– Да как вам было догадаться? – со слабой улыбкой отмахнулся Трелоней.
– Сэр Орландо, я слышал о несчастье, – неожиданно произнес взволнованный голос позади Иеремии. – Вы ранены?
От толпы отделился высокий стройный мужчина, перед которым все тут же почтительно расступились. Он был одет в черный жилет и тонкие бриджи, на грудь спадал белый кружевной воротник, при нем были широкополая шляпа и шпага. Лицо, обрамленное длинными локонами парика, имело правильные черты, приветливые карие глаза под густыми темными бровями резко выделялись на очень белом лице, а крупный нос с горбинкой спускался к плотно сжатым узким губам. Несмотря на такое необычное лицо и сорокалетний возраст, это был красавец, его манеры и некоторая печаль свидетельствовали о достоинстве и благородстве.
Трелоней тепло и непринужденно поздоровался с ним:
– Эдмунд, я рад вас видеть. Доктор Фоконе, это Эдмунд Берри Годфри, мой старый друг. Он мировой судья Вестминстера и Мидлсекса. Эдмунд, это доктор Фоконе, ученый, он уже несколько недель пытается найти человека, который жаждет моей смерти.
Сэр Орландо коротко изложил мировому судье вес, что произошло после смерти барона Пеккема.
– Вас пытались отравить? – в ужасе вскричал Годфри и с упреком обратился к Иеремии. – Но почему вы не дадите ему противоядия? Териак, олений рог или безоаровый камень?
– Сэр, уверяю вас, ни одно из этих средств не является противоядием, как доказал Амбруаз Парей на примере безоарового камня, – ответил Иеремия. – Пока остатки мышьяка находятся в желудке, лорда может тошнить, может болеть живот, но я думаю, серьезных осложнений не будет. В остальном я ничего не могу больше сделать. Намного важнее выследить преступника, так как сегодняшнее покушение показало, что он не отступится до тех пор, пока мы его не обезвредим.
Годфри с сомнением посмотрел на своего друга, но сэр Орландо утвердительно кивнул:
– Он прав. Я не успокоюсь, пока преступник не будет пойман.
– Что же вы предлагаете, доктор Фоконе? – спросил Годфри.
– Опросить людей. Может быть, кто-нибудь что-нибудь видел. Возможно, видели, кто подходил к кружке с вином.
Иеремия и магистрат принялись опрашивать людей, а Трелоней осматривал присутствующих. Никого среди них он не узнал.
Результат разочаровал. Никто не обратил внимания на цинковую кружку. Только один мужчина заметил кое-что подозрительное. Незадолго до того, как судье выпить вино, ученика пекаря, стоявшего у дверей, начал задирать какой-то молодой человек. Ученик набросился на задиру, но тот так быстро убежал, что свидетель уже не помнил его лица. Только сказал, что у него были темные волосы.
Когда почти все уже были опрошены, в таверну вошел Ален. Он рассказал, что бежал за мальчишками до Уайтфрайарса. Но там они улизнули от него, свернув в одну из улочек. А заметив в квартале не одну сомнительную личность, он решил, что благоразумнее будет вернуться.
Иеремия раздосадованно проскрипел зубами:
– Ну надо же! Незнакомец всегда на шаг впереди. А в следующий раз нам, может быть, повезет меньше. Сейчас у нас только одно преимущество. Преступник очень осторожен. Он не рискует, а действует, только когда уверен, что его не обнаружат. На это может быть две причины. Во-первых, собственная безопасность...
– Какая же может быть вторая причина? – перебил его Эдмунд Берри Годфри.
– Та, что меня очень беспокоит, сэр. Возможно, он планирует другие убийства.
– Если это и так, нам вряд ли удастся узнать, кто должен стать следующей жертвой, – заметил сэр Орландо.
Тем временем один из гвардейцев подогнал для судьи наемный экипаж. Ален и Бреандан вместе с мистрис Блаундель отправились домой, а Иеремия решил проводить сэра Орландо.
– Вы полагаете, эти покушения имеют нечто общее со смертью барона Пеккема? – задумчиво спросил Трелоней, когда экипаж неторопливо ехал по неровным улицам.
– Несомненно, – ответил Иеремия. – Не может быть случайностью то обстоятельство, что оба раза применили мышьяк. Хотя его можно купить везде, ведь это крысиный яд, не думаю все же, что мы имеем дело с двумя преступниками.
– Как вы думаете, другим судьям тоже грозит опасность?
– Этого я не могу сказать до тех пор, пока мне неясен мотив убийства. Вы не узнали, состоится ли свадьба мистрис Мэри Пеккем с торговцем?
– Ах да, хорошо, что вы спросили. Вдова барона отказалась от этой мысли.
– Это меня не удивляет. Я предполагал нечто подобное.
У дома судьи на Ченсери-лейн Иеремия первым вышел из кареты и помог сойти Трелонею. Вспухшее колено при каждом шаге причиняло ему жестокую боль. В холле к ним в тревоге подбежал камердинер Мэлори.
– Где моя племянница? – сразу спросил сэр Орландо.
– Она ушла, милорд, вскоре после вас. Я спросил ее, куда она идет, но она не ответила.
– Наверно, не думала, что я так быстро вернусь! – недовольно проворчал судья.
– Позвольте мне кое-что предложить, сэр, – мирно заметил Иеремия. – Пошлите посыльного к барону Пеккему, пусть он спросит, там ли ваша племянница. Мэлори, помоги мне перенести твоего хозяина в постель.
Вдвоем они помогли судье подняться по лестнице в спальню и опустили ею на кровать.
– Мне нужна холодная вода, несколько чистых тряпок и спирт, если таковой есть в доме. Если нет, принесите крепкого вина, – сказал иезуит.
Мэлори вышел.
– Еще никогда я не проводил так много времени в постели! – ворчал Трелоней, пока священник помогал ему раздеться. – Только бы поймать мерзавца, который все это устроил! По крайней мере теперь нам известно, что это не мои домочадцы.
– Мы не можем этого исключить, сэр, – возразил Иеремия.
– Но покушения происходили на улице. Домашние могли в любой момент отравить меня здесь.
– При этом опасность быть раскрытым многократно возрастает, сэр. Нет, в настоящий момент я бы никого не исключал.
Поставив на табурет таз с водой, тряпку и бутылку спирта, Мэлори хотел было удалиться, но Иеремия задержал его.
– Мне нужно еще кое-что из аптеки. Возможно, найти это средство будет нелегко, так как оно очень ценное. Ты что-нибудь слышал о роге единорога, Мэлори?
– Да, с его помощью, кажется, проверяют, не отравлены ля блюда и напитки.
– Именно так. Поскольку единорог является символом чистоты и добродетели, он не терпит никакой скверны и его рог, входя в соприкосновение с ядом, выделяет испарение. Сегодня кто-то пытался отравить твоего хозяина, и я боюсь, преступник снова попытается это сделать. Только единорог сможет защитить его.
Сэр Орландо открыл было рот, но Иеремия сильно сжал ему руку, не дав ничего сказать.
– Я сделаю все возможное, чтобы достать этот рог, – серьезно сказал Мэлори. – Но как я могу быть уверен, что мне не всучат подделку?
– Ты должен говорить, что это для сэра Орландо Трелонея. Никто не посмеет обмануть судью.
Едва Мэлори вышел из комнаты, как сэр Орландо не сдержался:
– Вы что, верите в этот вздор?
– Разумеется, нет. Единорог – мифологическое животное, его вообще не существует. Я долгие годы провел в Индии и не видел ни одного. А рог, который продают как чудесное средство от яда, по моему мнению, абсолютно бесполезен. Но после того, что случилось сегодня, я всерьез опасаюсь за вашу жизнь, милорд. Яд – коварное оружие, против него нет защиты. Если убийца – кто-то из ваших домочадцев, вы беззащитны против него.
– Вы ведь говорили, он не будет рисковать, так как это навлечет на него подозрения.
– Да, говорил, но пока мне неизвестен его мотив, я не знаю, как далеко он готов зайти. Два покушения на вашу жизнь не удались. Возможно, преступник твердо решился сделать еще одну попытку и расправиться с вами в доме, как бы опасно это ни было для него. Но если здесь все будут знать, что я верю в силу единорога, то, возможно, убийца тоже в это поверит. И пока вы будете проверять блюда с помощью рога, надеюсь, он не рискнет их отравить. В данный момент для защиты вашей жизни хороши все средства.
Иеремия промыл спиртом ссадины на ногах Трелонея и наложил на вспухшее колено холодный компресс. Вывихнутую руку он закрепил петлей, завязав узел у затылка.
– Кстати, как ваш ирландец? – с интересом спросил сэр Орландо.
– Он неплохо приживается. Сейчас я учу его читать и писать.
– Вы считаете это разумным?
Иеремия улыбнулся:
– Вы не верите ему!
– Вы бы видели, как он смотрел на меня, стоя у барьера. Как угодно, только не дружелюбно.
– Да, признаю, Мак-Матуна не испытывает по отношению к вам большой благодарности. Хотя вы и спасли его от виселицы, с его точки зрения, он был наказан несправедливо. Честно говоря, мне кажется, если бы вы захотели, то могли бы сделать для него больше.
– Только восстановив против себя присяжных и советников!
– Сэр, я уже достаточно хорошо вас знаю – ничто не помешало бы вам вынести оправдательный приговор, если бы вы действительно были убеждены в его невиновности. Но вы думали, что мистер Мак-Матуна виновен по крайней мере в краже и заслуживает наказания. И этого он вам никогда не простит!
– Неплохой мотив для убийства, вам не кажется? – резко спросил сэр Орландо.
– Вы подозреваете Мак-Матуну? – Иеремия не верил своим ушам.
– А вы считаете, он случайно оба раза оказывался там же, где покушались на мою жизнь? А этот перерыв между первым и вторым покушением... Заметьте, он ведь как раз в то время находился в тюрьме. Мне это кажется весьма подозрительным.
– Милорд, вы ведь видели, как Мак-Матуна горяч и вспыльчив, – попытался объяснить ему Иеремия. – Неужели вы серьезно полагаете, что он бы пытался вас отравить, тем более таким изощренным способом – заразив тюремным тифом? Если бы он хотел вас убить, он бы сделал это голыми руками!
– Тоже верно, – признался Трелоней. – Но у кого же есть мотив?
– Ну, вам легко нажить себе врагов, – пошутил Иеремия. – Особенно среди таких влиятельных людей, как сэр Джон Дин.
Их разговор прервал вошедший камердинер. Ему пришлось обойти несколько аптек, но все же он нашел чудодейственное средство и неуверенно вручил Иеремии узкий изогнутый рог:
– Это он?
Иезуит сделал вид, будто внимательно изучает рог, и удовлетворенно сказал:
– Прекрасно, Мэлори. Он стоит денег, заплаченных за него.
– Милорд, вернулся посыльный, – сказал камердинер Трелонею. – Ваша племянница действительно ходила в дом барона к мистрис Мэри Пеккем. Но когда за ними послали, найти их не удалось. Судя по всему, они потихоньку ушли.
– И никто не мог сказать куда?
– Нет, скорее всего они ушли одни, без слуг.
– Спасибо, Мэлори. Дай мне знать, когда она вернется домой. – Сэр Орландо нахмурился и недовольно проворчал: – Молчите! Невозможно, чтобы Эстер...
Иезуит какое-то время молча смотрел на него и затем сказал, медленно выговаривая каждое слово:
– Обещайте мне, что Мэлори с оружием будет спать возле вашей кровати, что вы не будете один выходить на улицу и никогда не станете есть того, чего не ели другие. Кто бы ни был убийца, мы не можем допустить, чтобы он победил!
Когда Мэлори сообщил о возвращении Эстер, Иеремия взял рог и поспешил в холл, чтобы ее перехватить. Эстер замерла, заметив на лестнице мужчину в черном.
– Что привело вас сюда, доктор? – спросила она.
Иеремия обратил внимание, что она старается принять безучастный вид.
– С вашим дядей произошел несчастный случай, – серьезно сказал он.
– Он ранен?
Иеремия ответил не сразу. Но лицо Эстер, как обычно, не изменило выражения. На нем не отразилось ни беспокойства, ни облегчения. Если она и желала смерти дяди, то по ней этого нельзя было увидеть.
– Кто-то подучил мальчишек напугать его лошадь во время процессии. Ваш дядя мог легко сломать себе шею, но ему сильно повезло: он отделался незначительными внешними повреждениями. Потом преступник попытался его отравить.
– Но он жив? – спросила Эстер, и теперь стало заметно ее нетерпение.
– Да, все в порядке. Преступник не рассчитывал на то, что у лорда есть друзья, которые не оставят его и которых так просто не проведешь.
– Полагаю, вы расточаете похвалы самому себе! – усмехнулась Эстер.
– Мадам, уверю вас, я сделаю все, чтобы оградить вашего дядю от беды. Поскольку незнакомец использует такое коварное средство, как яд, я посоветовал лорду в будущем проверять его блюда и напитки с помощью вот этого. – Иеремия показал Эстер рог. – Это единорог, обладающий, как вам, может быть, известно, свойством выявлять яд. Если преступник будет так глуп, что сделает еще одну попытку, рог поможет нам наконец его разоблачить.
Иеремия старался, чтобы его голос звучал как можно убедительнее, и заметил, что ему удалось произвести на нее впечатление. Это его несколько успокоило.
– Ваш дядя по возвращении искал вас, – прибавил он. – Где вы были?
– Вам какое дело? – одернула его Эстер.
– Вы ходили к мистрис Пеккем и тайком ушли с ней из дома. Вы помогали вашей подруге встретиться с ее поклонником?
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Мистрис Пеккем призналась мне, что некий студент ухаживает за ней вопреки воле ее отца. Я, кстати, неплохо знаю этого студента. Он очень тщеславен.
– Будьте вы прокляты! – не сдержалась Эстер. – Мерзкая ищейка.
– Ваши тайны навлекают на вас подозрение, мадам. Лучше скажите мне, где вы были; к чему эти игры в прятки? Если не хотите отвечать, что ж, я не могу вас заставить, но дядя задаст вам тот же самый вопрос, и ему вам придется ответить.
– Идите к черту! – С ледяным взором она прошла дальше и, не сказав больше ни слова, исчезла на втором этаже.
Глава восемнадцатая
Бреандан потянул за железную ручку и открыл маленькое окно каморки под крышей. Тут же на ромбовидные стекла сбежались солнечные лучи, и окно ярко вспыхнуло.
Занималось раннее утро, но Бреандан привык вставать с петухами в отличие от Джона, все еще храпевшего за пологом балдахина. Подмастерье продолжал задирать нежелательного соседа, несмотря на все попытки хозяина улучшить их отношения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
– Вы были правы, когда предупреждали меня, – удрученно пробормотал Трелоней. – Я так надеялся, что вы ошибаетесь...
«И я надеялся, – подумал Иеремия. – Но, к сожалению, чутье еще никогда меня не подводило».
Он попросил у хозяина таверны воды и чистое полотенце. При этом его взгляд скользнул по толпе зевак, которые, к радости хозяина, все не расходились. Иеремия удивился, увидев среди них Бреандана. Заметив, что священник смотрит на него, ирландец подошел ближе.
– Что вы здесь делаете? – спросил Иеремия.
– Ищу мастера Риджуэя. Джон послал меня за ним. Там пациент, с которым он не справляется.
– Мастера Риджуэя здесь нет. Но, вероятно, он скоро вернется.
– Тогда я подожду.
Подходя с водой и полотенцем к скамье, где сидел судья, Иеремия увидел, как тот взял у Гвинет кружку с вином, которую аптекарша до того поставила на стол. Им вдруг овладело неприятное чувство. Он подбежал к Трелонею, чтобы отобрать у него вино, но кружка была уже пуста. Иеремия вырвал ее из рук судьи и понюхал остатки вина. Не обнаружив ничего необычного, он перевернул кружку и вылил последние капли. На дне остался подозрительный осадок. Подтвердились самые худшие его опасения.
– В чем дело? – беспокойно спросил сэр Орландо.
Иеремия мрачно посмотрел на него:
– Яд, милорд! Возможно, мышьяк.
Лицо Трелонея стало белым как мел.
– Но как же... – Судорога ужаса прошла по его членам и больно вывернула пальцы ног.
– Нужно немедленно вызвать рвоту! – приказал Иеремия.
– Я принесу рвотное, – предложила Гвинет, как и все остальные, молча наблюдавшая за происходящим. – Хозяин, у вас есть рвотный камень или медный купорос?
– Это слишком долго! – отрезал Иеремия.
Он знал – времени терять нельзя. Не пускаясь в объяснения, иезуит выхватил у одного из посетителей ложку, которой тот ел суп, заставил судью открыть рот и осторожно вставил ему черенок в гортань. Иеремия давил на корень языка, пока желудок Трелонея полностью не очистился.
– Мистрис Блаундель, скажите солдатам, чтобы они заперли двери и никого не выпускали! Возможно, негодяй еще здесь.
Жена аптекаря выполнила его указания без лишних вопросов.
– Как вы узнали, что вино было отравлено? – задыхался сэр Орландо. Привкус желчи во рту вызывал у него кашель.
– Я этого не знал. Но мне вдруг подумалось, что человек, покушавшийся на вас, возможно, находился в толпе зрителей, собравшихся посмотреть процессию, чтобы следить за развитием событий. В таком случае он непременно проследовал бы за нами в таверну. А вино, до того как вы его выпили, стояло без присмотра. Кто угодно мог незаметно подойти к нему. Извините меня, милорд. Я никогда себе не прощу, что вас могли отравить буквально у меня на глазах.
– Да как вам было догадаться? – со слабой улыбкой отмахнулся Трелоней.
– Сэр Орландо, я слышал о несчастье, – неожиданно произнес взволнованный голос позади Иеремии. – Вы ранены?
От толпы отделился высокий стройный мужчина, перед которым все тут же почтительно расступились. Он был одет в черный жилет и тонкие бриджи, на грудь спадал белый кружевной воротник, при нем были широкополая шляпа и шпага. Лицо, обрамленное длинными локонами парика, имело правильные черты, приветливые карие глаза под густыми темными бровями резко выделялись на очень белом лице, а крупный нос с горбинкой спускался к плотно сжатым узким губам. Несмотря на такое необычное лицо и сорокалетний возраст, это был красавец, его манеры и некоторая печаль свидетельствовали о достоинстве и благородстве.
Трелоней тепло и непринужденно поздоровался с ним:
– Эдмунд, я рад вас видеть. Доктор Фоконе, это Эдмунд Берри Годфри, мой старый друг. Он мировой судья Вестминстера и Мидлсекса. Эдмунд, это доктор Фоконе, ученый, он уже несколько недель пытается найти человека, который жаждет моей смерти.
Сэр Орландо коротко изложил мировому судье вес, что произошло после смерти барона Пеккема.
– Вас пытались отравить? – в ужасе вскричал Годфри и с упреком обратился к Иеремии. – Но почему вы не дадите ему противоядия? Териак, олений рог или безоаровый камень?
– Сэр, уверяю вас, ни одно из этих средств не является противоядием, как доказал Амбруаз Парей на примере безоарового камня, – ответил Иеремия. – Пока остатки мышьяка находятся в желудке, лорда может тошнить, может болеть живот, но я думаю, серьезных осложнений не будет. В остальном я ничего не могу больше сделать. Намного важнее выследить преступника, так как сегодняшнее покушение показало, что он не отступится до тех пор, пока мы его не обезвредим.
Годфри с сомнением посмотрел на своего друга, но сэр Орландо утвердительно кивнул:
– Он прав. Я не успокоюсь, пока преступник не будет пойман.
– Что же вы предлагаете, доктор Фоконе? – спросил Годфри.
– Опросить людей. Может быть, кто-нибудь что-нибудь видел. Возможно, видели, кто подходил к кружке с вином.
Иеремия и магистрат принялись опрашивать людей, а Трелоней осматривал присутствующих. Никого среди них он не узнал.
Результат разочаровал. Никто не обратил внимания на цинковую кружку. Только один мужчина заметил кое-что подозрительное. Незадолго до того, как судье выпить вино, ученика пекаря, стоявшего у дверей, начал задирать какой-то молодой человек. Ученик набросился на задиру, но тот так быстро убежал, что свидетель уже не помнил его лица. Только сказал, что у него были темные волосы.
Когда почти все уже были опрошены, в таверну вошел Ален. Он рассказал, что бежал за мальчишками до Уайтфрайарса. Но там они улизнули от него, свернув в одну из улочек. А заметив в квартале не одну сомнительную личность, он решил, что благоразумнее будет вернуться.
Иеремия раздосадованно проскрипел зубами:
– Ну надо же! Незнакомец всегда на шаг впереди. А в следующий раз нам, может быть, повезет меньше. Сейчас у нас только одно преимущество. Преступник очень осторожен. Он не рискует, а действует, только когда уверен, что его не обнаружат. На это может быть две причины. Во-первых, собственная безопасность...
– Какая же может быть вторая причина? – перебил его Эдмунд Берри Годфри.
– Та, что меня очень беспокоит, сэр. Возможно, он планирует другие убийства.
– Если это и так, нам вряд ли удастся узнать, кто должен стать следующей жертвой, – заметил сэр Орландо.
Тем временем один из гвардейцев подогнал для судьи наемный экипаж. Ален и Бреандан вместе с мистрис Блаундель отправились домой, а Иеремия решил проводить сэра Орландо.
– Вы полагаете, эти покушения имеют нечто общее со смертью барона Пеккема? – задумчиво спросил Трелоней, когда экипаж неторопливо ехал по неровным улицам.
– Несомненно, – ответил Иеремия. – Не может быть случайностью то обстоятельство, что оба раза применили мышьяк. Хотя его можно купить везде, ведь это крысиный яд, не думаю все же, что мы имеем дело с двумя преступниками.
– Как вы думаете, другим судьям тоже грозит опасность?
– Этого я не могу сказать до тех пор, пока мне неясен мотив убийства. Вы не узнали, состоится ли свадьба мистрис Мэри Пеккем с торговцем?
– Ах да, хорошо, что вы спросили. Вдова барона отказалась от этой мысли.
– Это меня не удивляет. Я предполагал нечто подобное.
У дома судьи на Ченсери-лейн Иеремия первым вышел из кареты и помог сойти Трелонею. Вспухшее колено при каждом шаге причиняло ему жестокую боль. В холле к ним в тревоге подбежал камердинер Мэлори.
– Где моя племянница? – сразу спросил сэр Орландо.
– Она ушла, милорд, вскоре после вас. Я спросил ее, куда она идет, но она не ответила.
– Наверно, не думала, что я так быстро вернусь! – недовольно проворчал судья.
– Позвольте мне кое-что предложить, сэр, – мирно заметил Иеремия. – Пошлите посыльного к барону Пеккему, пусть он спросит, там ли ваша племянница. Мэлори, помоги мне перенести твоего хозяина в постель.
Вдвоем они помогли судье подняться по лестнице в спальню и опустили ею на кровать.
– Мне нужна холодная вода, несколько чистых тряпок и спирт, если таковой есть в доме. Если нет, принесите крепкого вина, – сказал иезуит.
Мэлори вышел.
– Еще никогда я не проводил так много времени в постели! – ворчал Трелоней, пока священник помогал ему раздеться. – Только бы поймать мерзавца, который все это устроил! По крайней мере теперь нам известно, что это не мои домочадцы.
– Мы не можем этого исключить, сэр, – возразил Иеремия.
– Но покушения происходили на улице. Домашние могли в любой момент отравить меня здесь.
– При этом опасность быть раскрытым многократно возрастает, сэр. Нет, в настоящий момент я бы никого не исключал.
Поставив на табурет таз с водой, тряпку и бутылку спирта, Мэлори хотел было удалиться, но Иеремия задержал его.
– Мне нужно еще кое-что из аптеки. Возможно, найти это средство будет нелегко, так как оно очень ценное. Ты что-нибудь слышал о роге единорога, Мэлори?
– Да, с его помощью, кажется, проверяют, не отравлены ля блюда и напитки.
– Именно так. Поскольку единорог является символом чистоты и добродетели, он не терпит никакой скверны и его рог, входя в соприкосновение с ядом, выделяет испарение. Сегодня кто-то пытался отравить твоего хозяина, и я боюсь, преступник снова попытается это сделать. Только единорог сможет защитить его.
Сэр Орландо открыл было рот, но Иеремия сильно сжал ему руку, не дав ничего сказать.
– Я сделаю все возможное, чтобы достать этот рог, – серьезно сказал Мэлори. – Но как я могу быть уверен, что мне не всучат подделку?
– Ты должен говорить, что это для сэра Орландо Трелонея. Никто не посмеет обмануть судью.
Едва Мэлори вышел из комнаты, как сэр Орландо не сдержался:
– Вы что, верите в этот вздор?
– Разумеется, нет. Единорог – мифологическое животное, его вообще не существует. Я долгие годы провел в Индии и не видел ни одного. А рог, который продают как чудесное средство от яда, по моему мнению, абсолютно бесполезен. Но после того, что случилось сегодня, я всерьез опасаюсь за вашу жизнь, милорд. Яд – коварное оружие, против него нет защиты. Если убийца – кто-то из ваших домочадцев, вы беззащитны против него.
– Вы ведь говорили, он не будет рисковать, так как это навлечет на него подозрения.
– Да, говорил, но пока мне неизвестен его мотив, я не знаю, как далеко он готов зайти. Два покушения на вашу жизнь не удались. Возможно, преступник твердо решился сделать еще одну попытку и расправиться с вами в доме, как бы опасно это ни было для него. Но если здесь все будут знать, что я верю в силу единорога, то, возможно, убийца тоже в это поверит. И пока вы будете проверять блюда с помощью рога, надеюсь, он не рискнет их отравить. В данный момент для защиты вашей жизни хороши все средства.
Иеремия промыл спиртом ссадины на ногах Трелонея и наложил на вспухшее колено холодный компресс. Вывихнутую руку он закрепил петлей, завязав узел у затылка.
– Кстати, как ваш ирландец? – с интересом спросил сэр Орландо.
– Он неплохо приживается. Сейчас я учу его читать и писать.
– Вы считаете это разумным?
Иеремия улыбнулся:
– Вы не верите ему!
– Вы бы видели, как он смотрел на меня, стоя у барьера. Как угодно, только не дружелюбно.
– Да, признаю, Мак-Матуна не испытывает по отношению к вам большой благодарности. Хотя вы и спасли его от виселицы, с его точки зрения, он был наказан несправедливо. Честно говоря, мне кажется, если бы вы захотели, то могли бы сделать для него больше.
– Только восстановив против себя присяжных и советников!
– Сэр, я уже достаточно хорошо вас знаю – ничто не помешало бы вам вынести оправдательный приговор, если бы вы действительно были убеждены в его невиновности. Но вы думали, что мистер Мак-Матуна виновен по крайней мере в краже и заслуживает наказания. И этого он вам никогда не простит!
– Неплохой мотив для убийства, вам не кажется? – резко спросил сэр Орландо.
– Вы подозреваете Мак-Матуну? – Иеремия не верил своим ушам.
– А вы считаете, он случайно оба раза оказывался там же, где покушались на мою жизнь? А этот перерыв между первым и вторым покушением... Заметьте, он ведь как раз в то время находился в тюрьме. Мне это кажется весьма подозрительным.
– Милорд, вы ведь видели, как Мак-Матуна горяч и вспыльчив, – попытался объяснить ему Иеремия. – Неужели вы серьезно полагаете, что он бы пытался вас отравить, тем более таким изощренным способом – заразив тюремным тифом? Если бы он хотел вас убить, он бы сделал это голыми руками!
– Тоже верно, – признался Трелоней. – Но у кого же есть мотив?
– Ну, вам легко нажить себе врагов, – пошутил Иеремия. – Особенно среди таких влиятельных людей, как сэр Джон Дин.
Их разговор прервал вошедший камердинер. Ему пришлось обойти несколько аптек, но все же он нашел чудодейственное средство и неуверенно вручил Иеремии узкий изогнутый рог:
– Это он?
Иезуит сделал вид, будто внимательно изучает рог, и удовлетворенно сказал:
– Прекрасно, Мэлори. Он стоит денег, заплаченных за него.
– Милорд, вернулся посыльный, – сказал камердинер Трелонею. – Ваша племянница действительно ходила в дом барона к мистрис Мэри Пеккем. Но когда за ними послали, найти их не удалось. Судя по всему, они потихоньку ушли.
– И никто не мог сказать куда?
– Нет, скорее всего они ушли одни, без слуг.
– Спасибо, Мэлори. Дай мне знать, когда она вернется домой. – Сэр Орландо нахмурился и недовольно проворчал: – Молчите! Невозможно, чтобы Эстер...
Иезуит какое-то время молча смотрел на него и затем сказал, медленно выговаривая каждое слово:
– Обещайте мне, что Мэлори с оружием будет спать возле вашей кровати, что вы не будете один выходить на улицу и никогда не станете есть того, чего не ели другие. Кто бы ни был убийца, мы не можем допустить, чтобы он победил!
Когда Мэлори сообщил о возвращении Эстер, Иеремия взял рог и поспешил в холл, чтобы ее перехватить. Эстер замерла, заметив на лестнице мужчину в черном.
– Что привело вас сюда, доктор? – спросила она.
Иеремия обратил внимание, что она старается принять безучастный вид.
– С вашим дядей произошел несчастный случай, – серьезно сказал он.
– Он ранен?
Иеремия ответил не сразу. Но лицо Эстер, как обычно, не изменило выражения. На нем не отразилось ни беспокойства, ни облегчения. Если она и желала смерти дяди, то по ней этого нельзя было увидеть.
– Кто-то подучил мальчишек напугать его лошадь во время процессии. Ваш дядя мог легко сломать себе шею, но ему сильно повезло: он отделался незначительными внешними повреждениями. Потом преступник попытался его отравить.
– Но он жив? – спросила Эстер, и теперь стало заметно ее нетерпение.
– Да, все в порядке. Преступник не рассчитывал на то, что у лорда есть друзья, которые не оставят его и которых так просто не проведешь.
– Полагаю, вы расточаете похвалы самому себе! – усмехнулась Эстер.
– Мадам, уверю вас, я сделаю все, чтобы оградить вашего дядю от беды. Поскольку незнакомец использует такое коварное средство, как яд, я посоветовал лорду в будущем проверять его блюда и напитки с помощью вот этого. – Иеремия показал Эстер рог. – Это единорог, обладающий, как вам, может быть, известно, свойством выявлять яд. Если преступник будет так глуп, что сделает еще одну попытку, рог поможет нам наконец его разоблачить.
Иеремия старался, чтобы его голос звучал как можно убедительнее, и заметил, что ему удалось произвести на нее впечатление. Это его несколько успокоило.
– Ваш дядя по возвращении искал вас, – прибавил он. – Где вы были?
– Вам какое дело? – одернула его Эстер.
– Вы ходили к мистрис Пеккем и тайком ушли с ней из дома. Вы помогали вашей подруге встретиться с ее поклонником?
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Мистрис Пеккем призналась мне, что некий студент ухаживает за ней вопреки воле ее отца. Я, кстати, неплохо знаю этого студента. Он очень тщеславен.
– Будьте вы прокляты! – не сдержалась Эстер. – Мерзкая ищейка.
– Ваши тайны навлекают на вас подозрение, мадам. Лучше скажите мне, где вы были; к чему эти игры в прятки? Если не хотите отвечать, что ж, я не могу вас заставить, но дядя задаст вам тот же самый вопрос, и ему вам придется ответить.
– Идите к черту! – С ледяным взором она прошла дальше и, не сказав больше ни слова, исчезла на втором этаже.
Глава восемнадцатая
Бреандан потянул за железную ручку и открыл маленькое окно каморки под крышей. Тут же на ромбовидные стекла сбежались солнечные лучи, и окно ярко вспыхнуло.
Занималось раннее утро, но Бреандан привык вставать с петухами в отличие от Джона, все еще храпевшего за пологом балдахина. Подмастерье продолжал задирать нежелательного соседа, несмотря на все попытки хозяина улучшить их отношения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43