как раз в магазине она встретила Томми Норлея, журналиста и старого друга Пола еще со времен их службы на канзасской границе.
– Кристин! – Прихрамывая, он подошел к ней, приподнял шляпу в знак приветствия и взял ее руки в свои. – Кристин, как вы? Думаю, вам с Шеннон надо уехать отсюда. Или, может быть, переехать в город. Или даже в Калифорнию!
Она улыбнулась. Томми был стройным юношей с бледным лицом и темными живыми глазами, над верхней губой – тонкая полоска усов.
– Спасибо, Томми. У меня все хорошо. – Последний раз они виделись, когда хоронили ее отца. Он тогда написал острую статью о набегах партизан.
– Вы должны уехать, Кристин.
Она предпочла сменить тему:
– Томми, вы хромаете? Он горестно усмехнулся.
– Попал в капкан Куонтрилла.
У Кристин тревожно забилось сердце.
– Как это произошло?
– На прошлой неделе этот негодяй напал на Шонитаун. Я как раз сопровождал продовольственный поезд конфедератов. Его головорезы остановили поезд. – Томми замолчал и взглянул на нее, раздумывая, можно ли рассказывать леди обо всем, что с ним произошло.
– Томми, говорите! Я хочу знать!
Он вздохнул.
– Это было ужасно. Куонтрилл и его бандиты напали на нас, как стая индейцев, с криками, визгом, улюлюканьем. Они убили пятнадцать человек, машинистов и сопровождающих. Я скатился на обочину дороги в листву. Пуля задела мне икру, но я остался жив. Потом эти подонки вошли в город и расстреляли с десяток или больше ни в чем не по винных людей. А после, двигаясь дальше, они сожгли дотла деревню, что попалась им на пути.
– Господи! Как ужасно! – охнула Кристин.
– Уезжайте в Канзас. Я открываю офис в Лоренсе. Уверен, там вы будете в безопасности.
Она улыбнулась.
– Томми, мой дом – в Миссури.
– Но здесь вам грозит опасность.
– Я не могу бросить ранчо. – Кристин подумала, стоит ли ему говорить о своей не давней свадьбе, целью которой было спасти ранчо, и что ей, вероятно, будет действительно грозить опасность – только от ее мужа, если она оставит его и убежит в Канзас.
– Видели бы вы этих мерзавцев, – пробормотал Томми. – Кристин, это же не люди, это дикари…
Она подошла к прилавку магазина, внезапно почувствовав себя совсем разбитой. Томми продолжал что-то говорить, она кивала из вежливости. Кристин искренне переживала за Томми. Он был хорошим другом Пола. Не то чтобы она начала забывать Пола. Не то чтобы она перестала любить его. Нет… Но Коул был живой и сильный, и он был рядом с ней, сейчас.
Кристин поколебалась, затем все-таки спросила Томми, не может ли он передать Мэтью письмо от нее. Он согласился, и она, купив бумагу и конверт, быстро написала письмо брату. Ей нелегко было объяснить скоропалительное замужество, но она постаралась сделать это по возможности осторожно и деликатно.
Поцеловав Томми на прощание, она вы шла из магазина. Пит купил блоки соли и за полнил оставшееся в повозке место мешками с люцерной. По дороге домой Кристин рассказала ему, что случилось в Шонитауне. Новости, услышанные от давнего друга, необычайно взволновали ее.
Когда они приехали на ранчо, Кристин все еще чувствовала себя неважно. Она отправилась на семейное кладбище и постояла у могил родителей. Продрогшая, она пыталась молиться, но мысли в голове путались. Внезапно Кристин почувствовала, что сзади нее кто-то стоит, и в тот же миг поняла, что это Коул. Она разозлилась, сама не зная почему, – быть может, потому, что догадывалась: Коул не испытывает к ней никаких чувств. А вот она, похоже, любит его. Конечно, его влекло к ней, быть может, он даже нуждался в ней, но не любил ее.
Она резко обернулась, готовая к сражению.
– Куонтрилл и его зверье на прошлой неделе напали на Шонитаун. Они убили людей, сопровождавших поезд с продовольствием, вошли в городок и расстреляли несколько человек, потом сожгли близлежащую деревню дотла.
Глаза Коула сузились. Он искоса взглянул на нее, но ничего не сказал. Кристин подошла к нему и уперлась кулачками в его грудь.
– Ведь он капитан! Конфедераты сделали его капитаном!
Он сжал кисти ее рук.
– Я не одобряю действия Куонтрилла, и ты знаешь это. Губернатор Миссури смотрит на все, что он вытворяет, сквозь пальцы.
– Пусти меня! – сердито проговорила она.
– Нет, послушайте меня минутку, леди. Куонтрилл не один такой жестокий. Он появился после подобных действий других. Лейна и Дженнисона. Юнионисты, Кристин! Джейхокеры! Хочешь узнать о некоторых их делах? Они нападали на фермы, вытаскивали из домов людей и убивали их – муж чин и женщин! Они их пытали, мучили, насиловали точно так же, как это делает Куонтрилл! Запомни это, Кристин! Хорошо запомни это!
Он оттолкнул ее от себя и зашагал к дому.
Немного подождав после того, как за ним захлопнулась дверь, Кристин пошла следом. Она уже не знала, хочется ли ей продолжать борьбу или как-то поладить с ним.
Но это уже не имело значения. Этой ночью он не ночевал дома.
Глава десятая
Где Коул провел ночь, неизвестно, но за завтраком он сел за стол вместе со всеми. Кристин злилась. Что могут подумать другие? Он уходил и приходил, как ветер, не считаясь с ее чувствами. На вопросы Коула Кристин отвечала резко. Когда он попросил ее передать ему молоко, ей вдруг захотелось плеснуть им ему в лицо. Словно догадавшись, он поймал ее руку раньше, чем она успела это сделать. Он сверлил ее взглядом, и она отвела глаза в сторону.
Ей не нравилось, что Коул так холодно держится с ней. А так хотелось сделать все, чтобы он снова был рядом!
Коул весь день пребывал в скверном на строении. Надо было успеть переделать массу дел до прихода зимы. Коул волновался, что может не успеть всего до того, как уедет на восток, а Малакай и Джейми вернутся в свои воинские части. Они провели день, собирая скот, чтобы Пит смог перегнать его на рынок. Кристин удивилась, узнав, что Коул собирался позволить ей продать скот на территории юнионистов, но он напомнил ей, что ранчо принадлежит ее брату Мэтью, который сражается на стороне юнионистов. Коул сам не мог двинуться на север, но Питу ничто не препятствовало отправиться туда со скотом. Малакай и Джейми останутся на ранчо до конца недели, пока он не вернется.
К ужину настроение Коула немного улучшилось, но Кристин старалась держаться от него на расстоянии. В этот вечер Коул, Джейми и Малакай сели за стол вместе с Кристин и Шеннон, только Далила отказалась – она прислуживала за ужином. Джейми всех весе лил. Он рассказал сестрам историю о паре молотков, которые его мать купила для Коула и Малакая, когда они были еще маленькими. Мальчишки, разумеется, использовали их по назначению – набросились с ними друг на друга. Даже Шеннон смеялась и на время оставила словесную войну, которую беспрестанно вела с Малакаем. Коул с улыбкой слушал эту историю и, когда в какой-то момент его глаза встретились с глазами Кристин, одарил ее чарующей улыбкой и застенчиво пожал плечами.
После ужина Кристин играла на спинете, а Шеннон пела. Она исполнила несколько веселых песенок, потом популярное переложение «Лорены» – баллады о солдате, который вернулся домой с войны и узнал, что любимая не дождалась его. Когда песня кончилась, все замолчали. Коул встал и взволнованно сказал Шеннон, что она очень красиво пела, а затем, извинившись, вышел.
Закусив губу, Кристин смотрела ему вслед. Джейми, желая подбодрить, похлопал ее по плечу. Малакай, воспользовавшись паузой, оттеснил Шеннон и затянул «Дикси». Когда он кончил, Шеннон заняла место у спинета с другой стороны и спела «Тело Джона Брауна».
– Шеннон Маккайи, вы глупая девчонка, – небрежно бросил Малакай.
– А вы – крыса, – тут же парировала Шеннон.
– Ну же! Вы как маленькие дети! – попытался утихомирить их Джейми.
Но Шеннон опять что-то выпалила, и хотя Кристин видела, что Малакай изо всех сил старался стерпеть, он все-таки снова резко ей ответил, и их перепалка возобновилась.
Кристин встала и оставила их перебраниваться друг с другом. Поднявшись в спальню, она удивилась, что Коул уже в постели. Кристин подумала, что он спит, и осторожно, чтобы не беспокоить его, легла рядом, но он повернулся и обнял ее. Она пыталась разглядеть выражение его глаз в темноте, но видела только их серебристый блеск. Она хотела, было сказать ему что-то, но он накрыл ее рот поцелуем. Сначала нежно, потом со все возрастающей страстью. Утолив свой голод, он прижал ее к себе, уткнувшись подбородком в золотистые волосы. Они молчали. Кристин знала, что он долго ждал ее, лежа без сна, и хотела сказать что-нибудь. Просить прощения было глупо, поскольку она не сделала ничего плохого, а потому молчала.
В конце концов, Кристин заснула.
Среди ночи ее что-то разбудило. Сначала она не могла понять, что это. Она слышала какой-то хрип, слова, которые не могла разобрать. Борясь со сном, открыла глаза как раз в тот момент, когда рука Коула взметнулась к ее плечу.
Она села в постели и позвала его. Он не отвечал, тогда она потянулась за спичкой, чтобы зажечь масляную лампу на прикроватном столике. Тусклый свет осветил комнату, упал на Коула. Его глаза были закрыты, плечи и грудь блестели от пота, мускулы были напряжены, пальцы рук судорожно вцепились в покрывало. Внезапно лицо Коула исказила судорога, голова заметалась по подушке, и он закричал: «Нет!»
– Коул! – затрясла его Кристин. – Коул!
– Нет! – снова вскрикнул он.
Коул приоткрыл глаза, но явно не видел ее. Он снова вскрикнул, наклонился к ней и с силой ее толкнул. Кристин упала на пол. Он вздрогнул и распахнул глаза.
– Кристин?
Он прошептал ее имя медленно, с испугом. Было что-то в его голосе, чего она не слышала никогда раньше, какие-то нотки страха, и это тронуло ее.
– Я здесь, – так же шепотом ответила она, потирая ушибленный бок.
Он увидел, что ее нет рядом, и выругался. Быстро вскочив с постели, взял ее за руки. Она услышала, как сильно бьется его сердце; когда он укладывал ее снова на кровать, она почувствовала, как он все еще дрожит.
– Ты ушиблась. Я сделал тебе больно. Извини… – хрипло проговорил он.
Она покачала головой и прижалась к его груди.
– Нет, мне совсем не больно. Я не ушиблась, это правда.
Коул ничего не сказал, даже не пошевельнулся, просто сидел на кровати и обнимал ее.
Она хотела, чтобы эти мгновения длились вечно. С ней никто никогда не был так не жен. Она была желанная, ею восхищались, в ней нуждались. Но никогда никто не проявлял к ней столько нежности.
– Тебе приснился страшный сон, – осторожно сказала она.
– Да, – ответил Коул.
– Может, расскажешь?..
– Нет.
Его ответ прозвучал не грубо, но категорично. Кристин вся сжалась, и она знала, что Коул это почувствовал. Она смотрела, как он встал, подошел к окну, и чувствовала, как темная паутина боли оплетает его сердце. Свою тайну он предпочитал держать в себе… Коул долго стоял у окна, глядя в ночь. Кристин видела, как постепенно он успокаивается, страшное напряжение спадало.
– Коул, – тихо позвала она.
Наконец он обернулся и подошел к кровати. Кристин была рада, когда он снова лег рядом с ней, обнял и положил её голову себе на грудь. Он гладил ее по волосам.
– Коул, пожалуйста…
– Не надо, Кристин.
Она замолчала. Коул по-прежнему нежно обнимал ее.
– Завтра мне нужно уехать, – проговорил он.
– Куда ты едешь?
– На восток.
– Зачем?
Он долго молчал.
– Кристин, есть вещи, которые ты, возможно, не хотела бы услышать, и мне незачем говорить их тебе.
– Никаких вопросов, никакого вмешательства в личную жизнь, – пробормотала она. Коул не ответил, но она ощутила, как снова напряглись его мускулы.
– Поздно, – произнес он. – Ты должна…
Она приподнялась и накрыла его рот своими губами, не дав договорить. Вероятно, ей следовало рассердиться или, по крайней мере, быть холодной и сдержанной. Ничто не изменилось. Он женился на ней, но по-прежнему не допускал никакого вмешательства в свою жизнь.
Для нее это не имело значения. Не сейчас. Сейчас она осознавала лишь, что он уезжает и что в такое время будущее любого человека неопределенно. Она остановила его слова легким поцелуем и накрыла его тело своим. Ее бедра независимо от ее воли совершали плавные движения, соски, касавшиеся его груди, напряглись.
Кристи щекотала волосами шею, плечи, грудь Коула, ласкала все его тело губами и кончиками пальцев. Временами у нее вырывались страстные стоны, жаркое пламя жгло ее. Она скользила все ниже и ниже по его телу. Погрузив свои пальцы в ее волосы, он, задыхаясь, произносил ее имя. Она уже не помнила себя. Она была уверена в своей власти над ним. Он подтянул ее к себе и стал лихорадочно целовать в губы, затем перевернул на спину и лег на нее. Он овладел ею с дикой страстью и одновременно с бесконечной нежностью.
Кристин думала, что умрет от восторга.
Коул крепко держал ее в своих объятиях. Он молчал и гладил ей волосы, и сейчас ей было этого достаточно…
Наутро, когда она проснулась, его уже не было рядом – он уехал.
Через три дня, когда Кристин набирала воду в поилку для скота, она увидела вдали одинокого всадника, направлявшегося к их дому. На мгновение ее сердце забилось, она подумала, что это возвращается Коул. Но уже в следующее мгновение поняла, что ошиблась. Лошадь была не его, и всадник сидел в седле иначе, чем Коул.
– Малакай! – позвала она. Братья Коула останутся с ней еще на несколько дней. Кристин нахмурилась и закусила губу, глядя на приближающегося всадника. Она знала, что это не Зик. Зик никогда не ездил один. Но ведь ей нечего бояться парней Куонтрилла. Коул женился на ней, чтобы защитить ее, и, кроме того, Куонтрилл на зиму отправляется на юг. У нее нет причин для тревоги.
И все же она боялась.
– Малакай! – снова позвала она.
– В чем дело? – Он появился в дверях амбара, заложив большие пальцы рук за ремень. Подойдя к ней, он тоже стал смотреть на приближающегося всадника. Глаза его сузились. – Андерсон, – прошептал он.
– Кто?
– Его зовут Билл Андерсон. Он… из отряда Куонтрилла.
– Что ему здесь нужно? Похоже, он едет один, – с тревогой сказала Кристин.
– Да, один, – подтвердил Малакай.
Из амбара вышел Джейми, без куртки, в рубашке с засученными рукавами. Взглянул на всадника.
– Я думал, Куонтрилл уже двинулся на юг. Это же Билл Андерсон.
Малакай кивнул.
– Похоже, он один.
Между тем всадник был уже совсем близко. Он был молод, очень молод. Несмотря на густую бороду и усы, видно было, что он еще совсем мальчишка. Кристин содрогнулась при мысли, что он с отрядом Куонтрилла совершает набеги, грабит и убивает людей.
Юноша остановил свою лошадь перед ни ми. Кристин видела, что он хорошо вооружен, с кольтами на поясе и винтовками по обе стороны седла.
– Привет, Малакай, Джейми.
– Привет, Билл, – довольно дружелюбно отозвался Малакай. Джейми кивнул.
– Коул направился на восток, верно? – спросил Андерсон. Он улыбнулся Кристин, ожидая, когда его ей представят. – Вы его новая жена, мэм? Рад познакомиться.
Он протянул ей руку. Кристин отчего-то подумала: сколько крови пролила эта рука?.. Но протянула в ответ свою и заставила себя улыбнуться.
– Да, я его новая жена, – проговорила она. О том, что испытывает радость из-за знакомства с ним, заставить себя сказать Кристин не могла. Она и находиться-то рядом с ним не хотела.
– Кристин Слейтер, это Билл Андерсон, – представил Малакай и спросил: – Какого черта ты здесь делаешь, Билл? Ты ведь знаешь, вокруг ранчо рыскают соддаты-юнионисты.
– Вот именно, – подтвердил Джейми. – Тучи федералов в этих местах. И ты знаешь, что они поговаривают о вас? Никакой пощады. Если попадете в их лапы, они тут же вздернут вас.
– Слышал, слышал. Но вы-то тут разве в безопасности? Ты, Малакай? И ты, Джейми?
– Мы в регулярной армии, как-никак, – сказал Джейми.
Андерсон пожал плечами:
– Прежде чем повесить, им нужно сначала изловить нас. А мы не стоим на месте. У меня… тут были дела неподалеку. Я собираюсь присоединиться к Куонтриллу в Арканзасе. Вот и подумал: заеду-ка я сюда да поем чего-нибудь домашнего.
Малакай ответил прежде, чем это сделала Кристин:
– Конечно, Билл. Джейми, пойди скажи Далиле, чтобы приготовила что-нибудь вкусненькое. Скажи ей, что у нас в гостях один из парней Куонтрилла.
Джейми поспешил к дому. Далила уже стояла в дверях. Кристин увидела, как из-за плеча Далилы показалась светлая головка Шеннон. Всплеск возмущения – и дверь захлопнулась. Джейми уже торопливо шел обратно к ним.
– Малакай, Далила хочет поговорить с тобой. У нее какая-то проблема.
Малакай удивленно поднял брови и, ни слова не говоря, пошел к дому. Кристин стояла с застывшей на лице глупой улыбкой и глядела на Билла Андерсона. Ей хотелось закричать, расцарапать в кровь его детское лицо. Разве ему не понятно? Разве он не знает, что ему здесь не рады?
Молодчики Куонтрилла пришли и убили ее отца. Такие вот, как он. Он один из них. Ей хотелось плюнуть ему в лицо.
Но, очевидно, он появился здесь не просто так, и, похоже, Малакай считает необходимым, чтобы он убедился, что Кристин в самом деле жена Коула и теперь здесь его дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Кристин! – Прихрамывая, он подошел к ней, приподнял шляпу в знак приветствия и взял ее руки в свои. – Кристин, как вы? Думаю, вам с Шеннон надо уехать отсюда. Или, может быть, переехать в город. Или даже в Калифорнию!
Она улыбнулась. Томми был стройным юношей с бледным лицом и темными живыми глазами, над верхней губой – тонкая полоска усов.
– Спасибо, Томми. У меня все хорошо. – Последний раз они виделись, когда хоронили ее отца. Он тогда написал острую статью о набегах партизан.
– Вы должны уехать, Кристин.
Она предпочла сменить тему:
– Томми, вы хромаете? Он горестно усмехнулся.
– Попал в капкан Куонтрилла.
У Кристин тревожно забилось сердце.
– Как это произошло?
– На прошлой неделе этот негодяй напал на Шонитаун. Я как раз сопровождал продовольственный поезд конфедератов. Его головорезы остановили поезд. – Томми замолчал и взглянул на нее, раздумывая, можно ли рассказывать леди обо всем, что с ним произошло.
– Томми, говорите! Я хочу знать!
Он вздохнул.
– Это было ужасно. Куонтрилл и его бандиты напали на нас, как стая индейцев, с криками, визгом, улюлюканьем. Они убили пятнадцать человек, машинистов и сопровождающих. Я скатился на обочину дороги в листву. Пуля задела мне икру, но я остался жив. Потом эти подонки вошли в город и расстреляли с десяток или больше ни в чем не по винных людей. А после, двигаясь дальше, они сожгли дотла деревню, что попалась им на пути.
– Господи! Как ужасно! – охнула Кристин.
– Уезжайте в Канзас. Я открываю офис в Лоренсе. Уверен, там вы будете в безопасности.
Она улыбнулась.
– Томми, мой дом – в Миссури.
– Но здесь вам грозит опасность.
– Я не могу бросить ранчо. – Кристин подумала, стоит ли ему говорить о своей не давней свадьбе, целью которой было спасти ранчо, и что ей, вероятно, будет действительно грозить опасность – только от ее мужа, если она оставит его и убежит в Канзас.
– Видели бы вы этих мерзавцев, – пробормотал Томми. – Кристин, это же не люди, это дикари…
Она подошла к прилавку магазина, внезапно почувствовав себя совсем разбитой. Томми продолжал что-то говорить, она кивала из вежливости. Кристин искренне переживала за Томми. Он был хорошим другом Пола. Не то чтобы она начала забывать Пола. Не то чтобы она перестала любить его. Нет… Но Коул был живой и сильный, и он был рядом с ней, сейчас.
Кристин поколебалась, затем все-таки спросила Томми, не может ли он передать Мэтью письмо от нее. Он согласился, и она, купив бумагу и конверт, быстро написала письмо брату. Ей нелегко было объяснить скоропалительное замужество, но она постаралась сделать это по возможности осторожно и деликатно.
Поцеловав Томми на прощание, она вы шла из магазина. Пит купил блоки соли и за полнил оставшееся в повозке место мешками с люцерной. По дороге домой Кристин рассказала ему, что случилось в Шонитауне. Новости, услышанные от давнего друга, необычайно взволновали ее.
Когда они приехали на ранчо, Кристин все еще чувствовала себя неважно. Она отправилась на семейное кладбище и постояла у могил родителей. Продрогшая, она пыталась молиться, но мысли в голове путались. Внезапно Кристин почувствовала, что сзади нее кто-то стоит, и в тот же миг поняла, что это Коул. Она разозлилась, сама не зная почему, – быть может, потому, что догадывалась: Коул не испытывает к ней никаких чувств. А вот она, похоже, любит его. Конечно, его влекло к ней, быть может, он даже нуждался в ней, но не любил ее.
Она резко обернулась, готовая к сражению.
– Куонтрилл и его зверье на прошлой неделе напали на Шонитаун. Они убили людей, сопровождавших поезд с продовольствием, вошли в городок и расстреляли несколько человек, потом сожгли близлежащую деревню дотла.
Глаза Коула сузились. Он искоса взглянул на нее, но ничего не сказал. Кристин подошла к нему и уперлась кулачками в его грудь.
– Ведь он капитан! Конфедераты сделали его капитаном!
Он сжал кисти ее рук.
– Я не одобряю действия Куонтрилла, и ты знаешь это. Губернатор Миссури смотрит на все, что он вытворяет, сквозь пальцы.
– Пусти меня! – сердито проговорила она.
– Нет, послушайте меня минутку, леди. Куонтрилл не один такой жестокий. Он появился после подобных действий других. Лейна и Дженнисона. Юнионисты, Кристин! Джейхокеры! Хочешь узнать о некоторых их делах? Они нападали на фермы, вытаскивали из домов людей и убивали их – муж чин и женщин! Они их пытали, мучили, насиловали точно так же, как это делает Куонтрилл! Запомни это, Кристин! Хорошо запомни это!
Он оттолкнул ее от себя и зашагал к дому.
Немного подождав после того, как за ним захлопнулась дверь, Кристин пошла следом. Она уже не знала, хочется ли ей продолжать борьбу или как-то поладить с ним.
Но это уже не имело значения. Этой ночью он не ночевал дома.
Глава десятая
Где Коул провел ночь, неизвестно, но за завтраком он сел за стол вместе со всеми. Кристин злилась. Что могут подумать другие? Он уходил и приходил, как ветер, не считаясь с ее чувствами. На вопросы Коула Кристин отвечала резко. Когда он попросил ее передать ему молоко, ей вдруг захотелось плеснуть им ему в лицо. Словно догадавшись, он поймал ее руку раньше, чем она успела это сделать. Он сверлил ее взглядом, и она отвела глаза в сторону.
Ей не нравилось, что Коул так холодно держится с ней. А так хотелось сделать все, чтобы он снова был рядом!
Коул весь день пребывал в скверном на строении. Надо было успеть переделать массу дел до прихода зимы. Коул волновался, что может не успеть всего до того, как уедет на восток, а Малакай и Джейми вернутся в свои воинские части. Они провели день, собирая скот, чтобы Пит смог перегнать его на рынок. Кристин удивилась, узнав, что Коул собирался позволить ей продать скот на территории юнионистов, но он напомнил ей, что ранчо принадлежит ее брату Мэтью, который сражается на стороне юнионистов. Коул сам не мог двинуться на север, но Питу ничто не препятствовало отправиться туда со скотом. Малакай и Джейми останутся на ранчо до конца недели, пока он не вернется.
К ужину настроение Коула немного улучшилось, но Кристин старалась держаться от него на расстоянии. В этот вечер Коул, Джейми и Малакай сели за стол вместе с Кристин и Шеннон, только Далила отказалась – она прислуживала за ужином. Джейми всех весе лил. Он рассказал сестрам историю о паре молотков, которые его мать купила для Коула и Малакая, когда они были еще маленькими. Мальчишки, разумеется, использовали их по назначению – набросились с ними друг на друга. Даже Шеннон смеялась и на время оставила словесную войну, которую беспрестанно вела с Малакаем. Коул с улыбкой слушал эту историю и, когда в какой-то момент его глаза встретились с глазами Кристин, одарил ее чарующей улыбкой и застенчиво пожал плечами.
После ужина Кристин играла на спинете, а Шеннон пела. Она исполнила несколько веселых песенок, потом популярное переложение «Лорены» – баллады о солдате, который вернулся домой с войны и узнал, что любимая не дождалась его. Когда песня кончилась, все замолчали. Коул встал и взволнованно сказал Шеннон, что она очень красиво пела, а затем, извинившись, вышел.
Закусив губу, Кристин смотрела ему вслед. Джейми, желая подбодрить, похлопал ее по плечу. Малакай, воспользовавшись паузой, оттеснил Шеннон и затянул «Дикси». Когда он кончил, Шеннон заняла место у спинета с другой стороны и спела «Тело Джона Брауна».
– Шеннон Маккайи, вы глупая девчонка, – небрежно бросил Малакай.
– А вы – крыса, – тут же парировала Шеннон.
– Ну же! Вы как маленькие дети! – попытался утихомирить их Джейми.
Но Шеннон опять что-то выпалила, и хотя Кристин видела, что Малакай изо всех сил старался стерпеть, он все-таки снова резко ей ответил, и их перепалка возобновилась.
Кристин встала и оставила их перебраниваться друг с другом. Поднявшись в спальню, она удивилась, что Коул уже в постели. Кристин подумала, что он спит, и осторожно, чтобы не беспокоить его, легла рядом, но он повернулся и обнял ее. Она пыталась разглядеть выражение его глаз в темноте, но видела только их серебристый блеск. Она хотела, было сказать ему что-то, но он накрыл ее рот поцелуем. Сначала нежно, потом со все возрастающей страстью. Утолив свой голод, он прижал ее к себе, уткнувшись подбородком в золотистые волосы. Они молчали. Кристин знала, что он долго ждал ее, лежа без сна, и хотела сказать что-нибудь. Просить прощения было глупо, поскольку она не сделала ничего плохого, а потому молчала.
В конце концов, Кристин заснула.
Среди ночи ее что-то разбудило. Сначала она не могла понять, что это. Она слышала какой-то хрип, слова, которые не могла разобрать. Борясь со сном, открыла глаза как раз в тот момент, когда рука Коула взметнулась к ее плечу.
Она села в постели и позвала его. Он не отвечал, тогда она потянулась за спичкой, чтобы зажечь масляную лампу на прикроватном столике. Тусклый свет осветил комнату, упал на Коула. Его глаза были закрыты, плечи и грудь блестели от пота, мускулы были напряжены, пальцы рук судорожно вцепились в покрывало. Внезапно лицо Коула исказила судорога, голова заметалась по подушке, и он закричал: «Нет!»
– Коул! – затрясла его Кристин. – Коул!
– Нет! – снова вскрикнул он.
Коул приоткрыл глаза, но явно не видел ее. Он снова вскрикнул, наклонился к ней и с силой ее толкнул. Кристин упала на пол. Он вздрогнул и распахнул глаза.
– Кристин?
Он прошептал ее имя медленно, с испугом. Было что-то в его голосе, чего она не слышала никогда раньше, какие-то нотки страха, и это тронуло ее.
– Я здесь, – так же шепотом ответила она, потирая ушибленный бок.
Он увидел, что ее нет рядом, и выругался. Быстро вскочив с постели, взял ее за руки. Она услышала, как сильно бьется его сердце; когда он укладывал ее снова на кровать, она почувствовала, как он все еще дрожит.
– Ты ушиблась. Я сделал тебе больно. Извини… – хрипло проговорил он.
Она покачала головой и прижалась к его груди.
– Нет, мне совсем не больно. Я не ушиблась, это правда.
Коул ничего не сказал, даже не пошевельнулся, просто сидел на кровати и обнимал ее.
Она хотела, чтобы эти мгновения длились вечно. С ней никто никогда не был так не жен. Она была желанная, ею восхищались, в ней нуждались. Но никогда никто не проявлял к ней столько нежности.
– Тебе приснился страшный сон, – осторожно сказала она.
– Да, – ответил Коул.
– Может, расскажешь?..
– Нет.
Его ответ прозвучал не грубо, но категорично. Кристин вся сжалась, и она знала, что Коул это почувствовал. Она смотрела, как он встал, подошел к окну, и чувствовала, как темная паутина боли оплетает его сердце. Свою тайну он предпочитал держать в себе… Коул долго стоял у окна, глядя в ночь. Кристин видела, как постепенно он успокаивается, страшное напряжение спадало.
– Коул, – тихо позвала она.
Наконец он обернулся и подошел к кровати. Кристин была рада, когда он снова лег рядом с ней, обнял и положил её голову себе на грудь. Он гладил ее по волосам.
– Коул, пожалуйста…
– Не надо, Кристин.
Она замолчала. Коул по-прежнему нежно обнимал ее.
– Завтра мне нужно уехать, – проговорил он.
– Куда ты едешь?
– На восток.
– Зачем?
Он долго молчал.
– Кристин, есть вещи, которые ты, возможно, не хотела бы услышать, и мне незачем говорить их тебе.
– Никаких вопросов, никакого вмешательства в личную жизнь, – пробормотала она. Коул не ответил, но она ощутила, как снова напряглись его мускулы.
– Поздно, – произнес он. – Ты должна…
Она приподнялась и накрыла его рот своими губами, не дав договорить. Вероятно, ей следовало рассердиться или, по крайней мере, быть холодной и сдержанной. Ничто не изменилось. Он женился на ней, но по-прежнему не допускал никакого вмешательства в свою жизнь.
Для нее это не имело значения. Не сейчас. Сейчас она осознавала лишь, что он уезжает и что в такое время будущее любого человека неопределенно. Она остановила его слова легким поцелуем и накрыла его тело своим. Ее бедра независимо от ее воли совершали плавные движения, соски, касавшиеся его груди, напряглись.
Кристи щекотала волосами шею, плечи, грудь Коула, ласкала все его тело губами и кончиками пальцев. Временами у нее вырывались страстные стоны, жаркое пламя жгло ее. Она скользила все ниже и ниже по его телу. Погрузив свои пальцы в ее волосы, он, задыхаясь, произносил ее имя. Она уже не помнила себя. Она была уверена в своей власти над ним. Он подтянул ее к себе и стал лихорадочно целовать в губы, затем перевернул на спину и лег на нее. Он овладел ею с дикой страстью и одновременно с бесконечной нежностью.
Кристин думала, что умрет от восторга.
Коул крепко держал ее в своих объятиях. Он молчал и гладил ей волосы, и сейчас ей было этого достаточно…
Наутро, когда она проснулась, его уже не было рядом – он уехал.
Через три дня, когда Кристин набирала воду в поилку для скота, она увидела вдали одинокого всадника, направлявшегося к их дому. На мгновение ее сердце забилось, она подумала, что это возвращается Коул. Но уже в следующее мгновение поняла, что ошиблась. Лошадь была не его, и всадник сидел в седле иначе, чем Коул.
– Малакай! – позвала она. Братья Коула останутся с ней еще на несколько дней. Кристин нахмурилась и закусила губу, глядя на приближающегося всадника. Она знала, что это не Зик. Зик никогда не ездил один. Но ведь ей нечего бояться парней Куонтрилла. Коул женился на ней, чтобы защитить ее, и, кроме того, Куонтрилл на зиму отправляется на юг. У нее нет причин для тревоги.
И все же она боялась.
– Малакай! – снова позвала она.
– В чем дело? – Он появился в дверях амбара, заложив большие пальцы рук за ремень. Подойдя к ней, он тоже стал смотреть на приближающегося всадника. Глаза его сузились. – Андерсон, – прошептал он.
– Кто?
– Его зовут Билл Андерсон. Он… из отряда Куонтрилла.
– Что ему здесь нужно? Похоже, он едет один, – с тревогой сказала Кристин.
– Да, один, – подтвердил Малакай.
Из амбара вышел Джейми, без куртки, в рубашке с засученными рукавами. Взглянул на всадника.
– Я думал, Куонтрилл уже двинулся на юг. Это же Билл Андерсон.
Малакай кивнул.
– Похоже, он один.
Между тем всадник был уже совсем близко. Он был молод, очень молод. Несмотря на густую бороду и усы, видно было, что он еще совсем мальчишка. Кристин содрогнулась при мысли, что он с отрядом Куонтрилла совершает набеги, грабит и убивает людей.
Юноша остановил свою лошадь перед ни ми. Кристин видела, что он хорошо вооружен, с кольтами на поясе и винтовками по обе стороны седла.
– Привет, Малакай, Джейми.
– Привет, Билл, – довольно дружелюбно отозвался Малакай. Джейми кивнул.
– Коул направился на восток, верно? – спросил Андерсон. Он улыбнулся Кристин, ожидая, когда его ей представят. – Вы его новая жена, мэм? Рад познакомиться.
Он протянул ей руку. Кристин отчего-то подумала: сколько крови пролила эта рука?.. Но протянула в ответ свою и заставила себя улыбнуться.
– Да, я его новая жена, – проговорила она. О том, что испытывает радость из-за знакомства с ним, заставить себя сказать Кристин не могла. Она и находиться-то рядом с ним не хотела.
– Кристин Слейтер, это Билл Андерсон, – представил Малакай и спросил: – Какого черта ты здесь делаешь, Билл? Ты ведь знаешь, вокруг ранчо рыскают соддаты-юнионисты.
– Вот именно, – подтвердил Джейми. – Тучи федералов в этих местах. И ты знаешь, что они поговаривают о вас? Никакой пощады. Если попадете в их лапы, они тут же вздернут вас.
– Слышал, слышал. Но вы-то тут разве в безопасности? Ты, Малакай? И ты, Джейми?
– Мы в регулярной армии, как-никак, – сказал Джейми.
Андерсон пожал плечами:
– Прежде чем повесить, им нужно сначала изловить нас. А мы не стоим на месте. У меня… тут были дела неподалеку. Я собираюсь присоединиться к Куонтриллу в Арканзасе. Вот и подумал: заеду-ка я сюда да поем чего-нибудь домашнего.
Малакай ответил прежде, чем это сделала Кристин:
– Конечно, Билл. Джейми, пойди скажи Далиле, чтобы приготовила что-нибудь вкусненькое. Скажи ей, что у нас в гостях один из парней Куонтрилла.
Джейми поспешил к дому. Далила уже стояла в дверях. Кристин увидела, как из-за плеча Далилы показалась светлая головка Шеннон. Всплеск возмущения – и дверь захлопнулась. Джейми уже торопливо шел обратно к ним.
– Малакай, Далила хочет поговорить с тобой. У нее какая-то проблема.
Малакай удивленно поднял брови и, ни слова не говоря, пошел к дому. Кристин стояла с застывшей на лице глупой улыбкой и глядела на Билла Андерсона. Ей хотелось закричать, расцарапать в кровь его детское лицо. Разве ему не понятно? Разве он не знает, что ему здесь не рады?
Молодчики Куонтрилла пришли и убили ее отца. Такие вот, как он. Он один из них. Ей хотелось плюнуть ему в лицо.
Но, очевидно, он появился здесь не просто так, и, похоже, Малакай считает необходимым, чтобы он убедился, что Кристин в самом деле жена Коула и теперь здесь его дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27