Я покачала головой:– Не настолько уж он древний. – Подруги хихикнули, а я выудила ключ из кармана и, сдвинув в сторону газеты и журналы, положила его на кофейный столик, чтобы им обеим было видно. – На нем слишком мало бороздок для замка от банковского сейфа или даже для обычного висячего.Трисия потянулась к ключу, и Кэссиди сделала резкое движение, как будто собиралась ее шлепнуть по изящной ручке.– Осторожнее! Хватит того, что наша Агата Кристи уже оставила на нем свои отпечатки.Черт, я об этом не подумала. Мало того, что я стащила улику, я еще и испортила ее. При условии, что ключ является уликой. При условии, что я права в своей теории насчет Ивонн. При условии, что я еще не зашла слишком далеко. Но сейчас мне было не до того, чтобы обо всем этом думать, поэтому я просто сказала:– Проклятье.– Ничего страшного, мы это уладим. У тебя есть оправдание – Хелен поручила тебе перебрать и упаковать его вещи, и так далее, и тому подобное. Но, знаешь ли, с этого момента, пожалуйста, будь поосторожнее, – предупредила Кэссиди.Я оценила местоимение "мы". Не то чтобы я хотела втянуть кого-то из них в неприятности. При условии, что я уже предвидела эти неприятности. При условии, что – ладно, неважно, это мы уже проходили.Трисия склонилась над ключом, всячески подчеркивая, что до него не дотрагивается.– Знаешь, что мне это напоминает?– То, как ты уткнулась носом в стол, напоминает мне колледж, но думаю, ты не это имела в виду, – признала Кэссиди.Трисия выпрямилась, не сводя глаз с ключа.– Ты не все знаешь, Кэссиди. Многое, но не все.Мы с Кэссиди обменялись понимающими взглядами, заметив которые, Трисия фыркнула.– Сейчас мы узнаем все секреты.– Моя музыкальная шкатулка, – настаивала Трисия.– Ты держишь в ней кокаин? – не желала сдаваться Кэссиди. – Надо же, а мы никогда в нее не заглядывали.Трисия, игнорируя Кэссиди, которую это только еще больше развеселило, обратилась ко мне:– Когда я была маленькой, у меня была музыкальная шкатулка из очень красивого полированного ореха. Отец привез мне ее из Вены.– И ты заводила ее похожим ключом?– Нет, но в ней был выдвижной ящичек для сувениров, который открывался очень похожим ключиком.На минуту мы все замерли, разглядывая ключ, но мне в голову не пришло ничего, кроме сцены из "Алисы в стране чудес", где Алиса не может достать ключ со стола, потому что делается то чересчур маленькой, откусывая пирог, то чересчур большой, отпивая напиток. Или наоборот? И, как поет Грейс Слик Grace Slick (p. 1939) – американская рок-певица, автор цитируемой песни "Белый Кролик", ассоциирующейся с персонажами книги Л.Кэрролла "Алиса в стране чудес".
в песне "Белый Кролик", "одна пилюля делает тебя большой, другая – маленькой, а та, что дает тебе мамочка – вообще не действует". Вот уж воистину, "Съешь меня". Кажется, я уже провалилась в кроличью нору?– Значит, Тедди подарил Ивонн шкатулку? – рискнула я.– Или что-то ценное, чтобы хранить в ее шкатулке, – сказала Кэссиди.– Должно быть что-то очень ценное, чтобы ради этого она решилась его убить, – продолжила Трисия.– Чтобы Тедди не достался никому другому, – предположила я.– Думаешь, он с ней порвал? – спросила Кэссиди.– Может быть, Хелен обо всем узнала и заставила его. Это объясняет, почему Ивонн так "нежно" отзывается о Хелен. – Стараясь не терять изящества, я поднялась на ноги. – Кажется, пора вернуться на место преступления.– Обратно в офис? Так скоро? – Трисия вела себя как образцовая хозяйка, хотя это был офис Кэссиди.– Обратно в "Фам". Насколько мне известно, именно там Тедди познакомился с Ивонн. Моя приятельница Стефани Гленн все еще там работает. Может быть, она знает, где и когда они закрутили.– Думаешь, Вудворд и Бернстайн Боб Вудворд и Карл Бернстайн – журналисты, начавшие расследование Уотергейтского скандала, приведшего к отставке президента Никсона (1974). До этого оба были обычными репортерами газеты "Вашингтон пост".
копались в сексуальной жизни своих героев, когда расследовали Уотергейт? – спросила Трисия.– Дорогая, а как ты думаешь, почему они назвали своего осведомителя "Глубокая глотка" "Глубокая глотка" – прозвище анонима, инициировавшего расследование Вудворда и Бернстайна. Его имя оставалось неизвестным более 30 лет. В 2005 г. бывший замглавы ФБР Марк Фельт признался, что это он организовал утечку, вызвавшую отставку президента США Ричарда Никсона. Кроме того. "Глубокая глотка" – культовый порнографический фильм, на что и намекает Кэссиди.
? – намекнула Кэссиди.– Мой брат уверен, что "Глоткой" была Пат Никсон Жена президента Никсона.
, – призналась Трисия со стыдливой улыбкой, намекающей на скандал в благородном семействе. Неудивительно, учитывая, что ее брат недавно зарегистрировался как член Демократической партии.– Ладно, я лучше пойду, пока не начала представлять Никсонов, трахающихся в Розовом саду Белого дома. Спасибо за ланч. Я вам позвоню. – Послав им воздушные поцелуи, я направилась к выходу, от души надеясь, что на этом пути мне вскоре удастся собрать из кусочков грандиозную историю, а не выставить себя полной идиоткой.К счастью, мы со Стефании по-прежнему часто болтаем, а еще чаще обмениваемся письмами, поэтому мой звонок с просьбой встретиться не слишком ее удивил. По телефону я не стала объяснять причину, чем, думаю, заинтриговала ее еще сильнее."Фам" находится чуть дальше, чем "Зейтгест", и, проезжая в такси мимо родного здания, я чувствовала себя слегка пристыженной, как будто Ивонн могла видеть, как я со своего заднего сиденья выглянула в окно, чтобы убедиться, что она меня не видит. У меня в голове сразу же зазвучал припев к старой детской песенке: "Я оглянулась посмотреть, не оглянулся ли ты, чтоб посмотреть, не оглянулась ли я". Теперь, когда я подозреваю Ивонн, догадывается ли Ивонн, что я ее подозреваю? От этой мысли у меня по коже побежали мурашки.Со Стефани Гленн мы познакомились лет пять назад, когда обе писали для журнальчика под названием "Сонник", к счастью, вовремя почившего. Брент Каррузерс, кретин, которому повезло унаследовать огромное состояние, решил, что может оправдать свое существование пересмотром культурных ценностей Нью-Йорка. У него была своя теория – инвестировать во всякие необычные виды бизнеса с последующим раскручиванием их на страницах журнала.Он начал швырять деньги направо и налево, чем привел окружающих в такой восторг, что люди даже не осознали, что он понятия не имеет о том, что делает. Журнал оказался не более чем экспериментом – а сколько разных шрифтов можно втиснуть на одну страницу, прежде чем он рухнет под грузом собственной претенциозности. После чего Брент угодил в психическую реабилитацию, а мы, выяснив, сколько именно денег было пущено на ветер, и выпустив за девять месяцев четыре номера журнала, начали искать себе новые работы. Но я успела познакомиться со многими интересными людьми, так что время было не совсем зря потрачено.Стефани довольно скоро нашла место в "Фам" и с тех пор неуклонно шла по восходящей. Она работала пишущим редактором, имела прекрасную репутацию и уже три раза появлялась в телешоу "Сегодня". Клянусь, я без всякой зависти думала о ее блестящей карьере, пока помощник Стефани, чересчур бойкий юноша по имени Рико с двумя сережками в левой брови, вел меня в ее кабинет. Мне кажется, это самый искренний показатель того, как я отношусь к тому или иному человеку.При виде меня Стефани выскочила из-за стола. У нее был очень симпатичный кабинет – не угловой, но соседний с ним, просторный, полный воздуха, со столом в стиле королевы Анны, свежими цветами на тумбочке и классическим видом на Лексингтон-авеню. Ай да Стефани! Она подошла ко мне, широко раскрыв объятия. Стефани – маленькая, энергичная, шумная, но это скорее действует заразительно, а не раздражает. С тех пор как мы виделись в последний раз, она сделала завивку и теперь ее голову украшала неожиданная копна светлых кудряшек.– Мне нравится твоя прическа, – сказала я после того, как мы обнялись и она подвела меня к дивану.Стефани, наморщив носик, ткнула себя в волосы:– Проиграла пари.– Хорошо хоть, тебе не пришлось бриться наголо.Она закатила глаза:– Я была в двух шагах от этого. Но как приятно тебя видеть. Рико предложил тебе напитки?– Спасибо, мне не хочется. И я не хочу задерживаться, я знаю, как ты занята.Стефани пожала плечами:– В данный момент никто не дышит мне в затылок. Так что стряслось?Я замялась. Мне следовало получше обдумать свою вступительную речь по дороге сюда и решить, какой именно информацией я готова поделиться со Стефани. А теперь ничего не оставалось, как пробираться наощупь.– Ты уже слышала про Тедди Рейнольдса?Стефани, прикусив верхнюю губу, кивнула:– Я получила сообщение от Франчески и сначала подумала, что это какая-то ужасная сплетня, но потом поговорила с Майком Расселом из "Пост", и он все выяснил. Это случилось прямо в вашем офисе? – Я ответила кивком и Стефани передернулась. – Кто его обнаружил?– Я.– О мой бог! – Стефани, еще раз вздрогнув, схватила меня за руку. – Как ты, в порядке?Я еще раз кивнула.– Я как раз пытаюсь во всем этом разобраться.– Понятно.Я сделала глубокий вдох и рискнула.– Ивонн тяжело переживает случившееся. – Я замолчала, пытаясь уловить реакцию Стефани.Ее верхняя губа опять скрылась, когда она согласилась:– Могу себе представить.Я осторожно двинулась дальше:– Я пытаюсь понять… как себя с ней вести, и я подумала, что ты работала с ними обоими здесь, в журнале, и, может быть, лучше понимаешь суть…Стефани энергично кивнула:– Ты знала, что они были любовниками?Я ничего не могла поделать. Мои брови сами собой взметнулись вверх, и я выдохнула:– Правда?– Именно поэтому он вслед за ней перешел к вам. Я имею в виду, он и здесь был вполне на своем месте, но им просто хотелось быть поближе друг к другу.Оказывается, это совсем не одно и то же – предполагать что-то и слышать, как кто-то другой высказывает это вслух. Когда какая-то мысль крутится у вас в голове, вы можете от нее отмахнуться и забыть. Она невесома, бесформенна, и вы легко можете убедить себя, что все это выдумали, как Скрудж убедил себя, что ему привиделся Джейкоб Марли из-за плохо переваренного картофеля Персонажи одной из "Рождественских повестей" Чарльза Диккенса.
. Но потом кто-то другой высказывает ту же мысль, и она приобретает мучительную и неоспоримую солидность, и вот вы уже смотрите прямо в лицо своей бренности.– Ты выглядишь шокированной. – Стефани потрепала меня по руке. – Уверена, что не хочешь, чтобы Рико тебе чего-нибудь подал?– Нет, нет, все нормально. Знаешь, я подозревала, но я не была уверена…– О, надо отдать им справедливость, они были очень осторожны. Это заслуга Ивонн, потому что всем известно, что Тедди – изрядный кобель.Кивнув в очередной раз, я тут же представила себе развернувшиеся презервативы из стола Тедди, плавающие вокруг вереницей маленьких привидений. Не зря же французы называют оргазм la petite mort, маленькая смерть. Впрочем, сейчас был неподходящий момент для разгадывания культурологических головоломок.– Правильно.– Вначале, когда они еще работали здесь, я только подозревала, но теперь знаю наверняка. Мы с Ивонн вместе были на одном из благотворительных сборищ – что-то насчет сохранения джунглей, или спасения детенышей китов, или еще что-то такое – словом, после обеденного перерыва мы обе слиняли в бар и как следует набрались. Вообще-то мы здорово повеселились. Сама понимаешь, перемыли косточки всему начальству и авторам – за исключением тебя, разумеется, – словом, приятно потрепались. Но потом она вдруг резко свернула на темы любви и смысла жизни, и кончилось тем, что она наболтала мне много лишнего – про их с Тедди сексуальную жизнь и как он ей постоянно изменяет, но она всегда принимает его обратно. Все это было довольно-таки странно.– Кстати, как ты думаешь, жена Тедди знала о его изменах?Стефани на мгновение задумалась, потом заговорила, тщательно выбирая слова:– Мне кажется, Ивонн считала, что жена знает, но как бы в общем, теоретически, без деталей, понимаешь? – Стефани задумчиво наклонила голову, вновь прикусив губу. – Но, может быть, с тех пор все изменилось.Еще одно очко в пользу теории Эдвардса. Я не знала, есть ли смысл защищать Хелен перед Стефани.– А давно это вы с Ивонн надрались?– Кажется, недели три назад.Bay! Текущие события, а не далекое прошлое. Значит, если Хелен только сейчас узнала… Или если Тедди решил порвать с… Или и то, и другое…– А как долго продолжались их отношения?Стефани покачала головой.– Я знаю только, что все началось, когда они вместе работали у нас. А-а, вот еще. Вначале они занимались этим, только если вместе куда-то уезжали. На недели моды и всякие такие мероприятия.– Синт-Маартен? – предположила я. Немного подумав, Стефани кивнула:– Ага, мы делали такой комбинированный номер "мода-путешествия", и главные съемки проводились как раз там. И по времени совпадает. Но постепенно они пришли к тому, что могут заниматься этим и в городе.В городе, в офисе – мне не хотелось опять все это представлять.– Тогда ничего удивительного, что Ивонн так переживает.– Я не удивилась бы, если бы она вообще слегла, запасшись успокоительными и носовыми платками.Мне бы это тоже подошло, подумала я. Нужно заставить себя встать, пока желание свернуться клубком на диванчике у Стефани и как следует нареветься не стало непреодолимым. Почему мне так хочется плакать? Стефани дала мне всю нужную информацию, а я чувствую себя так, будто у меня что-то отняли. Что я потеряла? Надежду? Доверие? Пора идти.Я сжала руку Стефани.– Ты мне очень помогла.– Хочешь, я ей позвоню? Разумеется, я не стану говорить, что ты здесь была, но немного сочувствия ей не повредит, как ты считаешь?– Ты имеешь в виду Ивонн, а не Хелен, правильно?Стефани побледнела.– Господи, я даже не подумала о Хелен. Какой ужас. Конечно, я и ей позвоню.– Не сомневаюсь, они обе будут тебе благодарны. – Я поднялась с дивана, а вслед за мной встала и Стефани. – Спасибо тебе.– Не за что. Не представляю, как ты это выдержала – обнаружить его и все такое. По-моему, это просто здорово, что в таких обстоятельствах ты еще способна беспокоиться об Ивонн.Я выжала улыбку. Если бы Стефани только знала, в каком контексте я думаю об Ивонн.– Как я уже говорила, я просто пытаюсь в этом разобраться.Стефани проводила меня до дверей.– Знаешь, когда ты окончательно разберешься, из этого может выйти отличная статья.Моя улыбка стала гораздо менее вымученной.– Правда?– Ну конечно. Жаль, что мы не можем ее опубликовать – я не уверена, что она подойдет для раздела "Советы красоты" или "Новый весенний имидж". Но ты должна об этом подумать.– Спасибо, – искренне ответила я, потому что действительно была благодарна Стефани – мне было уже не так стыдно, что я пришла к ней под надуманным предлогом. – Я подумаю.– Только никому не говори, что услышала эту историю от меня, – добавила Стефани. – Не хочу прослыть сплетницей. По крайней мере до похорон. – Она криво улыбнулась, извиняясь за неловкую шутку. Что ж, по крайней мере она еще способна была шутить.Обратно в офис я шла пешком. Мне нужен был свежий воздух – тот самый воздух, пахнущий хрустящими спелыми яблоками, который иногда случается в октябре, когда ветер дует в правильном направлении и еще не начался дождь – и еще мне нужно было время. Чтобы решить, что мне делать дальше.А вот что мне решительно не было нужно, так это неправдоподобно большой букет цветов, громоздящийся на моем столе в офисе. С тех пор как я стала работать в основном дома, наш офис неоднократно перекраивался, и теперь мне отведен стол рядом с кабинетом Ивонн. Я его почти не использую и частенько, когда прихожу, обнаруживаю на нем всякую всячину, принадлежащую кому-то другому. Так и теперь у меня на мгновение мелькнула надежда, что цветы предназначены не мне. Представьте, какая неразбериха должна была царить у меня в голове, если, увидев красивый и безусловно дорогой букет, я понадеялась, что он прислан не мне. Нет, я серьезно. На данном этапе моей жизни такие цветы могли означать только неприятности. Гретхен уже спешила мне навстречу.– Как хорошо, что ты вернулась. А то я уже думала, как же мне передать это тебе, но ведь не поедешь же в метро с такой красотой.– Такси. Только такси, – категорически заявила Кендалл.Кендалл довольно мила и неглупа, только вот никогда не улыбается и почему-то очень этим гордится. Может быть, улыбаться ей мешает двухдюймовый слой помады, который она накладывает каждое утро, всегда одного и того же густого темного цвета, напоминающего кофейную гущу из "Старбакса". Но поскольку темно-серый – самый яркий цвет в ее гардеробе, такая помада в самый раз. Возможно, дело даже не в моде. Возможно, она просто всех нас ненавидит. Но насчет такси она была права.– Точно, такси, – согласилась я, главным образом потому, что обе они выжидающе смотрели на меня, и я чувствовала себя обязанной что-нибудь сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
в песне "Белый Кролик", "одна пилюля делает тебя большой, другая – маленькой, а та, что дает тебе мамочка – вообще не действует". Вот уж воистину, "Съешь меня". Кажется, я уже провалилась в кроличью нору?– Значит, Тедди подарил Ивонн шкатулку? – рискнула я.– Или что-то ценное, чтобы хранить в ее шкатулке, – сказала Кэссиди.– Должно быть что-то очень ценное, чтобы ради этого она решилась его убить, – продолжила Трисия.– Чтобы Тедди не достался никому другому, – предположила я.– Думаешь, он с ней порвал? – спросила Кэссиди.– Может быть, Хелен обо всем узнала и заставила его. Это объясняет, почему Ивонн так "нежно" отзывается о Хелен. – Стараясь не терять изящества, я поднялась на ноги. – Кажется, пора вернуться на место преступления.– Обратно в офис? Так скоро? – Трисия вела себя как образцовая хозяйка, хотя это был офис Кэссиди.– Обратно в "Фам". Насколько мне известно, именно там Тедди познакомился с Ивонн. Моя приятельница Стефани Гленн все еще там работает. Может быть, она знает, где и когда они закрутили.– Думаешь, Вудворд и Бернстайн Боб Вудворд и Карл Бернстайн – журналисты, начавшие расследование Уотергейтского скандала, приведшего к отставке президента Никсона (1974). До этого оба были обычными репортерами газеты "Вашингтон пост".
копались в сексуальной жизни своих героев, когда расследовали Уотергейт? – спросила Трисия.– Дорогая, а как ты думаешь, почему они назвали своего осведомителя "Глубокая глотка" "Глубокая глотка" – прозвище анонима, инициировавшего расследование Вудворда и Бернстайна. Его имя оставалось неизвестным более 30 лет. В 2005 г. бывший замглавы ФБР Марк Фельт признался, что это он организовал утечку, вызвавшую отставку президента США Ричарда Никсона. Кроме того. "Глубокая глотка" – культовый порнографический фильм, на что и намекает Кэссиди.
? – намекнула Кэссиди.– Мой брат уверен, что "Глоткой" была Пат Никсон Жена президента Никсона.
, – призналась Трисия со стыдливой улыбкой, намекающей на скандал в благородном семействе. Неудивительно, учитывая, что ее брат недавно зарегистрировался как член Демократической партии.– Ладно, я лучше пойду, пока не начала представлять Никсонов, трахающихся в Розовом саду Белого дома. Спасибо за ланч. Я вам позвоню. – Послав им воздушные поцелуи, я направилась к выходу, от души надеясь, что на этом пути мне вскоре удастся собрать из кусочков грандиозную историю, а не выставить себя полной идиоткой.К счастью, мы со Стефании по-прежнему часто болтаем, а еще чаще обмениваемся письмами, поэтому мой звонок с просьбой встретиться не слишком ее удивил. По телефону я не стала объяснять причину, чем, думаю, заинтриговала ее еще сильнее."Фам" находится чуть дальше, чем "Зейтгест", и, проезжая в такси мимо родного здания, я чувствовала себя слегка пристыженной, как будто Ивонн могла видеть, как я со своего заднего сиденья выглянула в окно, чтобы убедиться, что она меня не видит. У меня в голове сразу же зазвучал припев к старой детской песенке: "Я оглянулась посмотреть, не оглянулся ли ты, чтоб посмотреть, не оглянулась ли я". Теперь, когда я подозреваю Ивонн, догадывается ли Ивонн, что я ее подозреваю? От этой мысли у меня по коже побежали мурашки.Со Стефани Гленн мы познакомились лет пять назад, когда обе писали для журнальчика под названием "Сонник", к счастью, вовремя почившего. Брент Каррузерс, кретин, которому повезло унаследовать огромное состояние, решил, что может оправдать свое существование пересмотром культурных ценностей Нью-Йорка. У него была своя теория – инвестировать во всякие необычные виды бизнеса с последующим раскручиванием их на страницах журнала.Он начал швырять деньги направо и налево, чем привел окружающих в такой восторг, что люди даже не осознали, что он понятия не имеет о том, что делает. Журнал оказался не более чем экспериментом – а сколько разных шрифтов можно втиснуть на одну страницу, прежде чем он рухнет под грузом собственной претенциозности. После чего Брент угодил в психическую реабилитацию, а мы, выяснив, сколько именно денег было пущено на ветер, и выпустив за девять месяцев четыре номера журнала, начали искать себе новые работы. Но я успела познакомиться со многими интересными людьми, так что время было не совсем зря потрачено.Стефани довольно скоро нашла место в "Фам" и с тех пор неуклонно шла по восходящей. Она работала пишущим редактором, имела прекрасную репутацию и уже три раза появлялась в телешоу "Сегодня". Клянусь, я без всякой зависти думала о ее блестящей карьере, пока помощник Стефани, чересчур бойкий юноша по имени Рико с двумя сережками в левой брови, вел меня в ее кабинет. Мне кажется, это самый искренний показатель того, как я отношусь к тому или иному человеку.При виде меня Стефани выскочила из-за стола. У нее был очень симпатичный кабинет – не угловой, но соседний с ним, просторный, полный воздуха, со столом в стиле королевы Анны, свежими цветами на тумбочке и классическим видом на Лексингтон-авеню. Ай да Стефани! Она подошла ко мне, широко раскрыв объятия. Стефани – маленькая, энергичная, шумная, но это скорее действует заразительно, а не раздражает. С тех пор как мы виделись в последний раз, она сделала завивку и теперь ее голову украшала неожиданная копна светлых кудряшек.– Мне нравится твоя прическа, – сказала я после того, как мы обнялись и она подвела меня к дивану.Стефани, наморщив носик, ткнула себя в волосы:– Проиграла пари.– Хорошо хоть, тебе не пришлось бриться наголо.Она закатила глаза:– Я была в двух шагах от этого. Но как приятно тебя видеть. Рико предложил тебе напитки?– Спасибо, мне не хочется. И я не хочу задерживаться, я знаю, как ты занята.Стефани пожала плечами:– В данный момент никто не дышит мне в затылок. Так что стряслось?Я замялась. Мне следовало получше обдумать свою вступительную речь по дороге сюда и решить, какой именно информацией я готова поделиться со Стефани. А теперь ничего не оставалось, как пробираться наощупь.– Ты уже слышала про Тедди Рейнольдса?Стефани, прикусив верхнюю губу, кивнула:– Я получила сообщение от Франчески и сначала подумала, что это какая-то ужасная сплетня, но потом поговорила с Майком Расселом из "Пост", и он все выяснил. Это случилось прямо в вашем офисе? – Я ответила кивком и Стефани передернулась. – Кто его обнаружил?– Я.– О мой бог! – Стефани, еще раз вздрогнув, схватила меня за руку. – Как ты, в порядке?Я еще раз кивнула.– Я как раз пытаюсь во всем этом разобраться.– Понятно.Я сделала глубокий вдох и рискнула.– Ивонн тяжело переживает случившееся. – Я замолчала, пытаясь уловить реакцию Стефани.Ее верхняя губа опять скрылась, когда она согласилась:– Могу себе представить.Я осторожно двинулась дальше:– Я пытаюсь понять… как себя с ней вести, и я подумала, что ты работала с ними обоими здесь, в журнале, и, может быть, лучше понимаешь суть…Стефани энергично кивнула:– Ты знала, что они были любовниками?Я ничего не могла поделать. Мои брови сами собой взметнулись вверх, и я выдохнула:– Правда?– Именно поэтому он вслед за ней перешел к вам. Я имею в виду, он и здесь был вполне на своем месте, но им просто хотелось быть поближе друг к другу.Оказывается, это совсем не одно и то же – предполагать что-то и слышать, как кто-то другой высказывает это вслух. Когда какая-то мысль крутится у вас в голове, вы можете от нее отмахнуться и забыть. Она невесома, бесформенна, и вы легко можете убедить себя, что все это выдумали, как Скрудж убедил себя, что ему привиделся Джейкоб Марли из-за плохо переваренного картофеля Персонажи одной из "Рождественских повестей" Чарльза Диккенса.
. Но потом кто-то другой высказывает ту же мысль, и она приобретает мучительную и неоспоримую солидность, и вот вы уже смотрите прямо в лицо своей бренности.– Ты выглядишь шокированной. – Стефани потрепала меня по руке. – Уверена, что не хочешь, чтобы Рико тебе чего-нибудь подал?– Нет, нет, все нормально. Знаешь, я подозревала, но я не была уверена…– О, надо отдать им справедливость, они были очень осторожны. Это заслуга Ивонн, потому что всем известно, что Тедди – изрядный кобель.Кивнув в очередной раз, я тут же представила себе развернувшиеся презервативы из стола Тедди, плавающие вокруг вереницей маленьких привидений. Не зря же французы называют оргазм la petite mort, маленькая смерть. Впрочем, сейчас был неподходящий момент для разгадывания культурологических головоломок.– Правильно.– Вначале, когда они еще работали здесь, я только подозревала, но теперь знаю наверняка. Мы с Ивонн вместе были на одном из благотворительных сборищ – что-то насчет сохранения джунглей, или спасения детенышей китов, или еще что-то такое – словом, после обеденного перерыва мы обе слиняли в бар и как следует набрались. Вообще-то мы здорово повеселились. Сама понимаешь, перемыли косточки всему начальству и авторам – за исключением тебя, разумеется, – словом, приятно потрепались. Но потом она вдруг резко свернула на темы любви и смысла жизни, и кончилось тем, что она наболтала мне много лишнего – про их с Тедди сексуальную жизнь и как он ей постоянно изменяет, но она всегда принимает его обратно. Все это было довольно-таки странно.– Кстати, как ты думаешь, жена Тедди знала о его изменах?Стефани на мгновение задумалась, потом заговорила, тщательно выбирая слова:– Мне кажется, Ивонн считала, что жена знает, но как бы в общем, теоретически, без деталей, понимаешь? – Стефани задумчиво наклонила голову, вновь прикусив губу. – Но, может быть, с тех пор все изменилось.Еще одно очко в пользу теории Эдвардса. Я не знала, есть ли смысл защищать Хелен перед Стефани.– А давно это вы с Ивонн надрались?– Кажется, недели три назад.Bay! Текущие события, а не далекое прошлое. Значит, если Хелен только сейчас узнала… Или если Тедди решил порвать с… Или и то, и другое…– А как долго продолжались их отношения?Стефани покачала головой.– Я знаю только, что все началось, когда они вместе работали у нас. А-а, вот еще. Вначале они занимались этим, только если вместе куда-то уезжали. На недели моды и всякие такие мероприятия.– Синт-Маартен? – предположила я. Немного подумав, Стефани кивнула:– Ага, мы делали такой комбинированный номер "мода-путешествия", и главные съемки проводились как раз там. И по времени совпадает. Но постепенно они пришли к тому, что могут заниматься этим и в городе.В городе, в офисе – мне не хотелось опять все это представлять.– Тогда ничего удивительного, что Ивонн так переживает.– Я не удивилась бы, если бы она вообще слегла, запасшись успокоительными и носовыми платками.Мне бы это тоже подошло, подумала я. Нужно заставить себя встать, пока желание свернуться клубком на диванчике у Стефани и как следует нареветься не стало непреодолимым. Почему мне так хочется плакать? Стефани дала мне всю нужную информацию, а я чувствую себя так, будто у меня что-то отняли. Что я потеряла? Надежду? Доверие? Пора идти.Я сжала руку Стефани.– Ты мне очень помогла.– Хочешь, я ей позвоню? Разумеется, я не стану говорить, что ты здесь была, но немного сочувствия ей не повредит, как ты считаешь?– Ты имеешь в виду Ивонн, а не Хелен, правильно?Стефани побледнела.– Господи, я даже не подумала о Хелен. Какой ужас. Конечно, я и ей позвоню.– Не сомневаюсь, они обе будут тебе благодарны. – Я поднялась с дивана, а вслед за мной встала и Стефани. – Спасибо тебе.– Не за что. Не представляю, как ты это выдержала – обнаружить его и все такое. По-моему, это просто здорово, что в таких обстоятельствах ты еще способна беспокоиться об Ивонн.Я выжала улыбку. Если бы Стефани только знала, в каком контексте я думаю об Ивонн.– Как я уже говорила, я просто пытаюсь в этом разобраться.Стефани проводила меня до дверей.– Знаешь, когда ты окончательно разберешься, из этого может выйти отличная статья.Моя улыбка стала гораздо менее вымученной.– Правда?– Ну конечно. Жаль, что мы не можем ее опубликовать – я не уверена, что она подойдет для раздела "Советы красоты" или "Новый весенний имидж". Но ты должна об этом подумать.– Спасибо, – искренне ответила я, потому что действительно была благодарна Стефани – мне было уже не так стыдно, что я пришла к ней под надуманным предлогом. – Я подумаю.– Только никому не говори, что услышала эту историю от меня, – добавила Стефани. – Не хочу прослыть сплетницей. По крайней мере до похорон. – Она криво улыбнулась, извиняясь за неловкую шутку. Что ж, по крайней мере она еще способна была шутить.Обратно в офис я шла пешком. Мне нужен был свежий воздух – тот самый воздух, пахнущий хрустящими спелыми яблоками, который иногда случается в октябре, когда ветер дует в правильном направлении и еще не начался дождь – и еще мне нужно было время. Чтобы решить, что мне делать дальше.А вот что мне решительно не было нужно, так это неправдоподобно большой букет цветов, громоздящийся на моем столе в офисе. С тех пор как я стала работать в основном дома, наш офис неоднократно перекраивался, и теперь мне отведен стол рядом с кабинетом Ивонн. Я его почти не использую и частенько, когда прихожу, обнаруживаю на нем всякую всячину, принадлежащую кому-то другому. Так и теперь у меня на мгновение мелькнула надежда, что цветы предназначены не мне. Представьте, какая неразбериха должна была царить у меня в голове, если, увидев красивый и безусловно дорогой букет, я понадеялась, что он прислан не мне. Нет, я серьезно. На данном этапе моей жизни такие цветы могли означать только неприятности. Гретхен уже спешила мне навстречу.– Как хорошо, что ты вернулась. А то я уже думала, как же мне передать это тебе, но ведь не поедешь же в метро с такой красотой.– Такси. Только такси, – категорически заявила Кендалл.Кендалл довольно мила и неглупа, только вот никогда не улыбается и почему-то очень этим гордится. Может быть, улыбаться ей мешает двухдюймовый слой помады, который она накладывает каждое утро, всегда одного и того же густого темного цвета, напоминающего кофейную гущу из "Старбакса". Но поскольку темно-серый – самый яркий цвет в ее гардеробе, такая помада в самый раз. Возможно, дело даже не в моде. Возможно, она просто всех нас ненавидит. Но насчет такси она была права.– Точно, такси, – согласилась я, главным образом потому, что обе они выжидающе смотрели на меня, и я чувствовала себя обязанной что-нибудь сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31