Он просто выйдет ради него на бой хоть с целой армией – не рассуждая, не задумываясь, без страха и колебаний. А вернувшись из боя, разложит и отымеет без лишних слов.
Флирт, преклонение, страстные взгляды, игривые беседы, полные намеков и замаскированных пошлостей – по этим, бессмысленным на взгляд эльфа, вещам скучал кавалер Ахайре. Но пройдет еще немного времени, и он куда сильнее заскучает по грубоватым шуткам, громкому голосу, сильным рукам и большому горячему телу. Больше того, у Итильдина были все основания думать, что это может произойти с ним самим.
Но всего этого Кинтаро не знал. Тоска глодала его сильнее день ото дня, не помогал ни бурный секс, ни бурные пьянки, ни изнурительные тренировки.
– Забудь их, Таро. Так будет лучше.
Не дождавшись ответа, Кисмет продолжал:
– Я тут решил кое-что проверить… В Трианессе нет никакой леди Альдис Аланис.
– Я у нее документы не спрашивал, – пожал плечами Кинтаро.
И тут мальчишка вкрадчиво сказал:
– Они ведь не женщины, правда?
Кинтаро ощутил легкий холодок, но не подал и виду. В конце концов, даже если в его хозяйках заподозрят мужчин, это не смертельно.
– С чего ты взял? – спросил он небрежно, закладывая руки за голову.
– Мои люди следили за домом. В глаза не бросается, но если долго наблюдать…
Глаза степняка сузились. А вот это уже нехорошо.
– Леди Альдис Аланис не существует. Зато есть известный криданский поэт кавалер Ахайре, – Кисмет выговорил второе имя Альвы с ударением на последний слог, по арисланской традиции. – А также его любовник-эльф. Год назад они оказались замешаны в одном некрасивом скандале, а через некоторое время пропали. Ходили слухи, что обоих уже нет в живых. Какая была бы потеря для криданской литературы!
– Интересная история, – сказал Кинтаро с деланным безразличием. – Только не понимаю, какое она имеет отношение ко мне.
– А такое, что твоих дамочек в любой момент можно выслать из страны.
Миг – и мальчишка лежал навзничь, прижатый за плечи к кровати, а Кинтаро склонялся над ним, нехорошо скалясь.
– Только сделай им что-нибудь, и я тебе шею сверну, не посмотрю, что наследный принц.
Халиддин силился улыбнуться, пытаясь обратить все в шутку, но лицо его посерело от страха, а в глубине глаз плескалось что-то такое… вина, может быть?
– Говори, – тихо и страшно приказал Кинтаро, сильнее сжав пальцы.
И Кисмет торопливо заговорил:
– Таро, я тут ни при чем… Если узнал я, может узнать любой другой, у кого есть деньги. А вечером у великого визиря был посетитель. Неважно кто, он просто посредник. Было плохо слышно, но имя кавалера Ахайре я уловил. И еще… они упоминали вождя энкинов Таргая… Арислану нужны союзники в Дикой степи… и свои соглядатаи у визиря есть…
Мрачнее тучи, Кинтаро вскочил и начал одеваться. Забившись в угол кровати, Кисмет смотрел на него, раздираемый страхом перед степняком и страхом за него.
– Таро, не ходи туда, – еле слышно попросил он. – Не ходи, не надо… Я…
Гневный взгляд вождя эссанти, казалось, прожигает насквозь. Халиддин едва нашел в себе силы продолжить, и голос его дрожал:
– Я отправил туда своих людей, с конями и подорожными, их проводят, куда они захотят, будут защищать от кого угодно, даже от моего брата… Таро…
– Сколько человек ты послал?
– Д-десять…
– Твои люди уже мертвы, если энкины напали. Сиди и молись, чтобы с моим рыжим ничего не случилось. Иначе я вернусь и устрою тут бойню! – И Кинтаро снял с пальца кольцо.
Вихрем он ворвался в дворцовую конюшню, вывел первого попавшегося коня, крича: «Поручение халиддина!» – и через несколько минут уже во весь опор скакал по ночным улицам, едва успевая пригибать голову под развешанным бельем и низкими арками. Меньше чем через полчаса он добрался до улицы Зейнаб и сразу же увидел зарево пожара. Горел дом кавалера Ахайре.
Словно энкинская стрела с зазубренным наконечником вошла в сердце. Рыжий… куколка… где они? Удалось ли им укрыться в безопасном месте? Они неплохие воины, особенно Итильдин, и энкины постараются взять их живыми, но…
Улицу перегородили несколько человек в кафтанах городской стражи с алебардами. Так-так, сами на помощь не спешат и пускать никого не собираются. Кинтаро спрыгнул с коня, оттолкнул стражника и ринулся в переулок, чтобы подойти к горящему дому с задворок. Воздух был полон жара и запаха гари. На бегу Кинтаро выхватил меч, зажал в ладони кинжал. Глаза его обшаривали темные переулки, коньки крыш, окна и стены. Врагов не было видно, жители окрестных домов прятались, боясь выйти из дому.
До него донеслось пение стрелы и короткий предсмертный крик. Кинтаро выскочил из-за угла и сразу же попал в гущу схватки. На его глазах человек, вооруженный кривой саблей, аккуратно снес голову одному противнику и рассек от плеча до пояса другого. В следующий момент Кинтаро метнул в него нож, и энкина, захрипев, рухнул на землю. Одет он был как южанин, но разве скроешь широкие скулы, длинные волосы и оружие степняка! Светло было, как днем. Дом превратился в огромный костер. Кинтаро успел заметить поодаль несколько окровавленных тел, и тут засвистели стрелы. Одни пролетели мимо, другие он отбил мечом, но все-таки одна вонзилась в плечо, прежде чем он нырнул обратно за угол. Не вытаскивая, он обломил ее, выхватил еще один нож, и вовремя – темная фигура бросилась на него, размахивая саблей. Все чувства ушли, осталась лишь холодная ярость боя. Вытерев меч об одежду убитого, Кинтаро скользнул вдоль стены туда, где мелькнул еще один темный силуэт. Минута – и третий энкина покинул мир живых. В горло четвертого нападавшего вонзилась стрела с зеленым оперением. Стреляли из переулка, из-за перевернутой телеги, и на мгновение Кинтаро показалось, что там мелькнуло бледное личико с тонкими чертами, но он не позволил себе отвлечься. Еще один энкина успокоился под его мечом, двое – под стрелами. На этих оперение было не зеленым, а черным – видать, собственные стрелы у эльфа кончились, и он собирал вражеские. С воем на Кинтаро кинулись четверо противников, и ему пришлось бы туго, если бы из укрытия не выбежали на подмогу трое. В одном из них степняк без удивления узнал Сигмара.
– Ллидом клянусь, жаркая ночка! – проревел тот, размахивая мечом.
Скоро все было кончено. Сжав зубы, Кинтаро вырвал обломок стрелы, торчащий из плеча, огляделся.
– Двое ушли, – сказал он отрывисто. – Сколько их было?
– Пятнадцать, – раздался спокойный голос Итильдина.
Он был со своим длинным эльфийским луком, по пояс голый. Из пореза на шее сбегала тонкая струйка крови. Следом за ним вышел кавалер Ахайре с обнаженным мечом, перепачканный сажей с ног до головы, в разорванной рубашке, но вроде без повреждений.
– Поверить не могу! – возбужденно проговорил он. – Нас тут чуть не перерезали, а городская стража так и не появилась! Кинтаро, черт тебя дери, ты опять спас мою чертову задницу!
Кинтаро оперся рукой о стену. Облегчение накрыло его, как горный обвал. Он понятия не имел, в каком напряжении до сих пор находился, не зная, что с его драгоценными мальчиками.
– Ты ранен, – сказал эльф, глядя на него своими непроницаемыми серебряными глазами.
– Ты тоже. Пустяк, царапина. Сигмар, сколько у тебя людей?
– Мартин и Неро, это все. Остальные ранены или мертвы. Нападавшие – просто демоны какие-то!
– Проводи моих друзей в Эризан, я буду там к утру. Позывной – крик совы. Городской страже доверять нельзя. Оставьте им раненых, но сами не попадайтесь. А мне еще нужно заплатить по счетам.
Он развернулся и исчез в переулке, где скрылись двое оставшихся в живых кочевников. Понадобился едва ли не час, чтобы их нагнать. Кинтаро надеялся, что они не разделятся, иначе их труднее будет поймать, а он не намеревался дать уйти ни одной грязной энкинской свинье. Никто из тех, кого Таргай посылает по душу рыженького, не вернется назад.
Заметив, что он преследует их в одиночку, энкины развернулись и напали на него вдвоем. Победа в короткой ожесточенной схватке досталась Кинтаро дорогой ценой. Кровь заливала глаза, струилась по ноге, где его задела вражеская сабля, раненое плечо горело, и голова начинала кружиться. Нужно перевязать раны и остановить кровь, иначе он далеко не уйдет. Он окинул взглядом окрестности и выругался. Ночь, ни души, все лавки закрыты, не видно ни вывески цирюльника, ни аптеки, ничего! Не хватало еще грохнуться в обморок посреди улицы!
Рука нащупала в кармане серебряное колечко. Малый дворец? А почему бы и нет. Там у Кинтаро тоже остался должок.
…Халиддин Кисмет за свою недолгую жизнь никогда не испытывал такого ужаса, как в тот момент, когда увидел в своей спальне высокую темную фигуру. Удивительно, сколько мыслей может разом промелькнуть в голове! Он проклял себя за то, что не оставил в спальне телохранителя, не приказал задержать Кинтаро, если тот появится во дворце, наконец, просто не запер дверь в потайную комнату! Он просто не подумал об этом, и теперь… Кричать бесполезно – ему было прекрасно известно, насколько эссанти быстр. Да и язык будто примерз к гортани.
– Таро, не надо… – выдавил он. – Что бы ни случилось, я не виноват… Я хотел помочь…
Темная фигура пошатнулась.
– Не бойся, глупый. Все обошлось, – хрипло проговорил Кинтаро и вступил в полосу света.
Кисмет вскрикнул, увидев, сколько на нем крови.
– Позови Дариуса, пусть меня заштопает. Он вроде умеет.
Маг брезгливо поморщился, но раны Кинтаро залечил. Тем временем Кисмет подобрал ему чистую одежду. Когда Дариус ушел, Кинтаро стиснул плечи мальчишки.
– Я тебе обязан, кареглазый мой. Если бы не твоя помощь, все могло кончиться скверно.
Кинтаро не стал упирать на то, что помощь вообще могла не понадобиться, если бы Кисмет рассказал ему обо всем сразу. Тогда, возможно, они успели бы скрыться еще до нападения. А возможно, и нет. При мысли, чем могла кончиться встреча с пятнадцатью энкинами, Кинтаро передернуло. Живыми бы не взяли, суки…
– Мы больше не увидимся? – прошептал принц, утыкаясь лбом в плечо Кинтаро. Тот осторожно отстранился – хоть рана и залечена, а ноет все равно. Ответил ласково:
– Нет, цветочек, – и поцеловал, крепко и горячо, в губы. – У меня другая судьба. Но я буду тебя помнить.
– Куда вы теперь?
– Не знаю, – беззаботно пожал плечами эссанти. – Мир большой.
– Послушай, – спохватился мальчишка, бессознательно стремясь продлить последние минуты последнего свидания. – А что с этим белобрысым тарном, как его?
– Сигмар, – подсказал Кинтаро, стараясь не улыбнуться. – Взял бы ты его обратно в свою охрану: он лучший воин из всех, кого я тут видел. Кстати, он к тебе неровно дышит, – небрежно заметил степняк. – Только я бы на твоем месте с ним не связывался. У него такой здоровый…
В глазах принца загорелся огонек интереса.
– А ты-то откуда знаешь? – лукаво спросил он.
– В бане видел, – ухмыльнулся Кинтаро так похабно, что становилось ясно: врет.
Эту фирменную ухмылку халиддин Кисмет еще долго видел во сне.
– Ну, прощай, степняк. – Сигмар положил тяжелую лапищу на плечо Кинтаро. – Иди к своим дамочкам. – Он хохотнул, оглянувшись туда, где в уголку придорожной таверны Альва прикорнул на плече у Итильдина. Оба уже привели себя в порядок, но никто при всем желании не принял бы их за женщин. – Хорошо устроился, завидую!
– Давай, вали домой, дальше мы сами обойдемся, – добродушно сказал Кинтаро и добавил, как бы вспомнив: – Халиддин про тебя спрашивал. Ты зайди к нему с утра. Ему теперь, видишь, снова телохранитель нужен, а я так расписал, как ты клево дрался…
– Спрашивал, говоришь? – Сигмар задумчиво почесал бороду, посмотрел на Кинтаро – не шутит ли, но тот был невозмутим. – Ну, тогда зайду, ясен пень.
Они обнялись на прощанье. Сигмар кликнул своих подчиненных и ушел, а Кинтаро подсел к Итильдину с Альвой.
– На этот раз от тебя несет магией, – сказал эльф вполголоса, чтобы не разбудить рыжего, и вдруг тепло улыбнулся степняку. «Я рад, что ты с нами», – говорила эта улыбка, и сердце Кинтаро как будто застучало сильнее.
– Через час рассветет. Отсюда до портала миль десять верхом по хорошей дороге. Наймем лошадей…
– И куда отправимся?
– Мир большой, куколка.
Кинтаро улыбнулся, чувствуя, как его захватывает ощущение полноты жизни. Так всегда было рядом с рыженьким и его недотрогой-Древним – теми, кто был ему дороже всех богатств мира.
Глава 7
– Это жаба.
– Нет, ящерица.
– А я говорю, жаба!
– Да ты посмотри, у нее хвост!
– Ну и чего, хвостатая жаба.
– Это ящерица. Крылатая рогатая зубастая шестиногая ящерица, покрытая чешуей.
– Нет, жаба. Куколка, скажи ему.
– Это джарский болотный демон, насылающий лихорадку, чесотку и безумие, – ответил педантичный Итильдин, который уже успел почитать путеводитель. – С той стороны, где стоит Кинтаро, он действительно похож на жабу…
Кинтаро торжествующе ухмыльнулся.
– …со стороны Альвы – на ящерицу… а с моей – пожалуй, на летучую мышь.
Столько разнообразных божков, демонов и духов, как в Джинджарате, не было ни в одной другой стране. Их статуи, торчавшие на всех площадях и перекрестках, в каждом храме и присутственном месте, отличались редкой уродливостью и совершенно фантастическим обликом. При этом считалось, что скульпторы лепят их с натуры. Если учесть, что джарцы постоянно жевали бетель, обладающий легким галлюциногенным эффектом, версия эта выглядела вполне правдоподобной. Той же причиной объяснялось почти полное отсутствие любопытства у местных жителей. И действительно, глупо ожидать от людей, способных увидеть наяву болотного демона, что они обратят внимание на компанию из рыжего зеленоглазого северянина, белолицего эльфа с серебряными волосами и высокого варвара, носящего за плечами здоровенный меч.
Прошло две недели с тех пор, как они прибыли в столицу Джинджарата Кимдисс – родину лучшего кофе на континенте, обильно произрастающего на окрестных плоскогорьях, и лучшей оружейной стали, секрет которой был известен только здешним кузнецам. Джинджарат был далекой и таинственной страной, которую редко посещали чужеземцы и еще реже оставались здесь жить. Среди невысоких джарцев с кожей цвета эбенового дерева, одетых по преимуществу в одни только белые саронги, пришельцу затеряться было так же легко, как сосне среди терновника. Конечно, вся троица была в Кимдиссе как на ладони, но то же касалось и возможных преследователей, что ставило их в равные условия. Зато здесь энкины вряд ли нашли бы помощь у местных жителей. Джарцы, с их мирным патриархальным укладом жизни, не интересовались ни войной, ни политикой. У них даже не было армии и правительства в обычном понимании этого слова.
В каждом поселении Джинджарата, большом и маленьком, имелся так называемый оракул, который управлял жизнью поселения. Считалось, что через него говорит сам Единый бог. По всей вероятности, оракулы имели телепатические способности и могли общаться между собой. Любая важная новость мгновенно разносилась по всем уголкам страны, даже по крохотным деревушкам, затерянным в джунглях, любое важное решение было для всех оракулов единым, и против любого захватчика все население Джинджарата поднималось как один человек – это было бесспорным фактом. Власть оракулов держалась отнюдь не на одной только вере и традиции. Они вызывали и прекращали дождь, разрешали спорные вопросы, советовали, лечили, судили и карали преступников. Впрочем, об оракулах было известно не так уж много. Кое-кто считал, что их особые способности – мистификация или преданья старины глубокой. Но Джинджарат мало кому из чужеземцев раскрывал свои тайны. Магический портал появился здесь не более ста лет назад, а до того попасть в страну можно было только морем или через горный хребет, отделяющий его от Арислана, и оба пути были крайне длинными и опасными. Кимдисс, располагавшийся ближе всего к порталу, считался неофициальной столицей Джинджарата (официальная, как можно догадаться, отсутствовала). Это был большой торговый и промышленный центр. Именно здесь находились посольства, поселения иностранцев, представительства крупных гильдий, самые известные оружейные мастерские и компании по производству кофе. А еще здесь было много храмов, полных загадочной нездешней красоты, почти всегда пустынных, единственным предназначением которых, по всей видимости, было привлекать любителей экзотической архитектуры. Ни один из троих путешественников себя к таковым не относил, но сидеть дома им откровенно наскучило.
По прибытии в Кимдисс у Кинтаро открылась рана на бедре, полученная в Искендеруне: то ли придворный маг схалтурил во время лечения, то ли вождь разбередил рану за два дня в седле от портала до Кимдисса. А может, всему виной был влажный жаркий климат. Альва почти неделю не выпускал степняка из постели единственным доступным ему способом – оставаясь в ней сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Флирт, преклонение, страстные взгляды, игривые беседы, полные намеков и замаскированных пошлостей – по этим, бессмысленным на взгляд эльфа, вещам скучал кавалер Ахайре. Но пройдет еще немного времени, и он куда сильнее заскучает по грубоватым шуткам, громкому голосу, сильным рукам и большому горячему телу. Больше того, у Итильдина были все основания думать, что это может произойти с ним самим.
Но всего этого Кинтаро не знал. Тоска глодала его сильнее день ото дня, не помогал ни бурный секс, ни бурные пьянки, ни изнурительные тренировки.
– Забудь их, Таро. Так будет лучше.
Не дождавшись ответа, Кисмет продолжал:
– Я тут решил кое-что проверить… В Трианессе нет никакой леди Альдис Аланис.
– Я у нее документы не спрашивал, – пожал плечами Кинтаро.
И тут мальчишка вкрадчиво сказал:
– Они ведь не женщины, правда?
Кинтаро ощутил легкий холодок, но не подал и виду. В конце концов, даже если в его хозяйках заподозрят мужчин, это не смертельно.
– С чего ты взял? – спросил он небрежно, закладывая руки за голову.
– Мои люди следили за домом. В глаза не бросается, но если долго наблюдать…
Глаза степняка сузились. А вот это уже нехорошо.
– Леди Альдис Аланис не существует. Зато есть известный криданский поэт кавалер Ахайре, – Кисмет выговорил второе имя Альвы с ударением на последний слог, по арисланской традиции. – А также его любовник-эльф. Год назад они оказались замешаны в одном некрасивом скандале, а через некоторое время пропали. Ходили слухи, что обоих уже нет в живых. Какая была бы потеря для криданской литературы!
– Интересная история, – сказал Кинтаро с деланным безразличием. – Только не понимаю, какое она имеет отношение ко мне.
– А такое, что твоих дамочек в любой момент можно выслать из страны.
Миг – и мальчишка лежал навзничь, прижатый за плечи к кровати, а Кинтаро склонялся над ним, нехорошо скалясь.
– Только сделай им что-нибудь, и я тебе шею сверну, не посмотрю, что наследный принц.
Халиддин силился улыбнуться, пытаясь обратить все в шутку, но лицо его посерело от страха, а в глубине глаз плескалось что-то такое… вина, может быть?
– Говори, – тихо и страшно приказал Кинтаро, сильнее сжав пальцы.
И Кисмет торопливо заговорил:
– Таро, я тут ни при чем… Если узнал я, может узнать любой другой, у кого есть деньги. А вечером у великого визиря был посетитель. Неважно кто, он просто посредник. Было плохо слышно, но имя кавалера Ахайре я уловил. И еще… они упоминали вождя энкинов Таргая… Арислану нужны союзники в Дикой степи… и свои соглядатаи у визиря есть…
Мрачнее тучи, Кинтаро вскочил и начал одеваться. Забившись в угол кровати, Кисмет смотрел на него, раздираемый страхом перед степняком и страхом за него.
– Таро, не ходи туда, – еле слышно попросил он. – Не ходи, не надо… Я…
Гневный взгляд вождя эссанти, казалось, прожигает насквозь. Халиддин едва нашел в себе силы продолжить, и голос его дрожал:
– Я отправил туда своих людей, с конями и подорожными, их проводят, куда они захотят, будут защищать от кого угодно, даже от моего брата… Таро…
– Сколько человек ты послал?
– Д-десять…
– Твои люди уже мертвы, если энкины напали. Сиди и молись, чтобы с моим рыжим ничего не случилось. Иначе я вернусь и устрою тут бойню! – И Кинтаро снял с пальца кольцо.
Вихрем он ворвался в дворцовую конюшню, вывел первого попавшегося коня, крича: «Поручение халиддина!» – и через несколько минут уже во весь опор скакал по ночным улицам, едва успевая пригибать голову под развешанным бельем и низкими арками. Меньше чем через полчаса он добрался до улицы Зейнаб и сразу же увидел зарево пожара. Горел дом кавалера Ахайре.
Словно энкинская стрела с зазубренным наконечником вошла в сердце. Рыжий… куколка… где они? Удалось ли им укрыться в безопасном месте? Они неплохие воины, особенно Итильдин, и энкины постараются взять их живыми, но…
Улицу перегородили несколько человек в кафтанах городской стражи с алебардами. Так-так, сами на помощь не спешат и пускать никого не собираются. Кинтаро спрыгнул с коня, оттолкнул стражника и ринулся в переулок, чтобы подойти к горящему дому с задворок. Воздух был полон жара и запаха гари. На бегу Кинтаро выхватил меч, зажал в ладони кинжал. Глаза его обшаривали темные переулки, коньки крыш, окна и стены. Врагов не было видно, жители окрестных домов прятались, боясь выйти из дому.
До него донеслось пение стрелы и короткий предсмертный крик. Кинтаро выскочил из-за угла и сразу же попал в гущу схватки. На его глазах человек, вооруженный кривой саблей, аккуратно снес голову одному противнику и рассек от плеча до пояса другого. В следующий момент Кинтаро метнул в него нож, и энкина, захрипев, рухнул на землю. Одет он был как южанин, но разве скроешь широкие скулы, длинные волосы и оружие степняка! Светло было, как днем. Дом превратился в огромный костер. Кинтаро успел заметить поодаль несколько окровавленных тел, и тут засвистели стрелы. Одни пролетели мимо, другие он отбил мечом, но все-таки одна вонзилась в плечо, прежде чем он нырнул обратно за угол. Не вытаскивая, он обломил ее, выхватил еще один нож, и вовремя – темная фигура бросилась на него, размахивая саблей. Все чувства ушли, осталась лишь холодная ярость боя. Вытерев меч об одежду убитого, Кинтаро скользнул вдоль стены туда, где мелькнул еще один темный силуэт. Минута – и третий энкина покинул мир живых. В горло четвертого нападавшего вонзилась стрела с зеленым оперением. Стреляли из переулка, из-за перевернутой телеги, и на мгновение Кинтаро показалось, что там мелькнуло бледное личико с тонкими чертами, но он не позволил себе отвлечься. Еще один энкина успокоился под его мечом, двое – под стрелами. На этих оперение было не зеленым, а черным – видать, собственные стрелы у эльфа кончились, и он собирал вражеские. С воем на Кинтаро кинулись четверо противников, и ему пришлось бы туго, если бы из укрытия не выбежали на подмогу трое. В одном из них степняк без удивления узнал Сигмара.
– Ллидом клянусь, жаркая ночка! – проревел тот, размахивая мечом.
Скоро все было кончено. Сжав зубы, Кинтаро вырвал обломок стрелы, торчащий из плеча, огляделся.
– Двое ушли, – сказал он отрывисто. – Сколько их было?
– Пятнадцать, – раздался спокойный голос Итильдина.
Он был со своим длинным эльфийским луком, по пояс голый. Из пореза на шее сбегала тонкая струйка крови. Следом за ним вышел кавалер Ахайре с обнаженным мечом, перепачканный сажей с ног до головы, в разорванной рубашке, но вроде без повреждений.
– Поверить не могу! – возбужденно проговорил он. – Нас тут чуть не перерезали, а городская стража так и не появилась! Кинтаро, черт тебя дери, ты опять спас мою чертову задницу!
Кинтаро оперся рукой о стену. Облегчение накрыло его, как горный обвал. Он понятия не имел, в каком напряжении до сих пор находился, не зная, что с его драгоценными мальчиками.
– Ты ранен, – сказал эльф, глядя на него своими непроницаемыми серебряными глазами.
– Ты тоже. Пустяк, царапина. Сигмар, сколько у тебя людей?
– Мартин и Неро, это все. Остальные ранены или мертвы. Нападавшие – просто демоны какие-то!
– Проводи моих друзей в Эризан, я буду там к утру. Позывной – крик совы. Городской страже доверять нельзя. Оставьте им раненых, но сами не попадайтесь. А мне еще нужно заплатить по счетам.
Он развернулся и исчез в переулке, где скрылись двое оставшихся в живых кочевников. Понадобился едва ли не час, чтобы их нагнать. Кинтаро надеялся, что они не разделятся, иначе их труднее будет поймать, а он не намеревался дать уйти ни одной грязной энкинской свинье. Никто из тех, кого Таргай посылает по душу рыженького, не вернется назад.
Заметив, что он преследует их в одиночку, энкины развернулись и напали на него вдвоем. Победа в короткой ожесточенной схватке досталась Кинтаро дорогой ценой. Кровь заливала глаза, струилась по ноге, где его задела вражеская сабля, раненое плечо горело, и голова начинала кружиться. Нужно перевязать раны и остановить кровь, иначе он далеко не уйдет. Он окинул взглядом окрестности и выругался. Ночь, ни души, все лавки закрыты, не видно ни вывески цирюльника, ни аптеки, ничего! Не хватало еще грохнуться в обморок посреди улицы!
Рука нащупала в кармане серебряное колечко. Малый дворец? А почему бы и нет. Там у Кинтаро тоже остался должок.
…Халиддин Кисмет за свою недолгую жизнь никогда не испытывал такого ужаса, как в тот момент, когда увидел в своей спальне высокую темную фигуру. Удивительно, сколько мыслей может разом промелькнуть в голове! Он проклял себя за то, что не оставил в спальне телохранителя, не приказал задержать Кинтаро, если тот появится во дворце, наконец, просто не запер дверь в потайную комнату! Он просто не подумал об этом, и теперь… Кричать бесполезно – ему было прекрасно известно, насколько эссанти быстр. Да и язык будто примерз к гортани.
– Таро, не надо… – выдавил он. – Что бы ни случилось, я не виноват… Я хотел помочь…
Темная фигура пошатнулась.
– Не бойся, глупый. Все обошлось, – хрипло проговорил Кинтаро и вступил в полосу света.
Кисмет вскрикнул, увидев, сколько на нем крови.
– Позови Дариуса, пусть меня заштопает. Он вроде умеет.
Маг брезгливо поморщился, но раны Кинтаро залечил. Тем временем Кисмет подобрал ему чистую одежду. Когда Дариус ушел, Кинтаро стиснул плечи мальчишки.
– Я тебе обязан, кареглазый мой. Если бы не твоя помощь, все могло кончиться скверно.
Кинтаро не стал упирать на то, что помощь вообще могла не понадобиться, если бы Кисмет рассказал ему обо всем сразу. Тогда, возможно, они успели бы скрыться еще до нападения. А возможно, и нет. При мысли, чем могла кончиться встреча с пятнадцатью энкинами, Кинтаро передернуло. Живыми бы не взяли, суки…
– Мы больше не увидимся? – прошептал принц, утыкаясь лбом в плечо Кинтаро. Тот осторожно отстранился – хоть рана и залечена, а ноет все равно. Ответил ласково:
– Нет, цветочек, – и поцеловал, крепко и горячо, в губы. – У меня другая судьба. Но я буду тебя помнить.
– Куда вы теперь?
– Не знаю, – беззаботно пожал плечами эссанти. – Мир большой.
– Послушай, – спохватился мальчишка, бессознательно стремясь продлить последние минуты последнего свидания. – А что с этим белобрысым тарном, как его?
– Сигмар, – подсказал Кинтаро, стараясь не улыбнуться. – Взял бы ты его обратно в свою охрану: он лучший воин из всех, кого я тут видел. Кстати, он к тебе неровно дышит, – небрежно заметил степняк. – Только я бы на твоем месте с ним не связывался. У него такой здоровый…
В глазах принца загорелся огонек интереса.
– А ты-то откуда знаешь? – лукаво спросил он.
– В бане видел, – ухмыльнулся Кинтаро так похабно, что становилось ясно: врет.
Эту фирменную ухмылку халиддин Кисмет еще долго видел во сне.
– Ну, прощай, степняк. – Сигмар положил тяжелую лапищу на плечо Кинтаро. – Иди к своим дамочкам. – Он хохотнул, оглянувшись туда, где в уголку придорожной таверны Альва прикорнул на плече у Итильдина. Оба уже привели себя в порядок, но никто при всем желании не принял бы их за женщин. – Хорошо устроился, завидую!
– Давай, вали домой, дальше мы сами обойдемся, – добродушно сказал Кинтаро и добавил, как бы вспомнив: – Халиддин про тебя спрашивал. Ты зайди к нему с утра. Ему теперь, видишь, снова телохранитель нужен, а я так расписал, как ты клево дрался…
– Спрашивал, говоришь? – Сигмар задумчиво почесал бороду, посмотрел на Кинтаро – не шутит ли, но тот был невозмутим. – Ну, тогда зайду, ясен пень.
Они обнялись на прощанье. Сигмар кликнул своих подчиненных и ушел, а Кинтаро подсел к Итильдину с Альвой.
– На этот раз от тебя несет магией, – сказал эльф вполголоса, чтобы не разбудить рыжего, и вдруг тепло улыбнулся степняку. «Я рад, что ты с нами», – говорила эта улыбка, и сердце Кинтаро как будто застучало сильнее.
– Через час рассветет. Отсюда до портала миль десять верхом по хорошей дороге. Наймем лошадей…
– И куда отправимся?
– Мир большой, куколка.
Кинтаро улыбнулся, чувствуя, как его захватывает ощущение полноты жизни. Так всегда было рядом с рыженьким и его недотрогой-Древним – теми, кто был ему дороже всех богатств мира.
Глава 7
– Это жаба.
– Нет, ящерица.
– А я говорю, жаба!
– Да ты посмотри, у нее хвост!
– Ну и чего, хвостатая жаба.
– Это ящерица. Крылатая рогатая зубастая шестиногая ящерица, покрытая чешуей.
– Нет, жаба. Куколка, скажи ему.
– Это джарский болотный демон, насылающий лихорадку, чесотку и безумие, – ответил педантичный Итильдин, который уже успел почитать путеводитель. – С той стороны, где стоит Кинтаро, он действительно похож на жабу…
Кинтаро торжествующе ухмыльнулся.
– …со стороны Альвы – на ящерицу… а с моей – пожалуй, на летучую мышь.
Столько разнообразных божков, демонов и духов, как в Джинджарате, не было ни в одной другой стране. Их статуи, торчавшие на всех площадях и перекрестках, в каждом храме и присутственном месте, отличались редкой уродливостью и совершенно фантастическим обликом. При этом считалось, что скульпторы лепят их с натуры. Если учесть, что джарцы постоянно жевали бетель, обладающий легким галлюциногенным эффектом, версия эта выглядела вполне правдоподобной. Той же причиной объяснялось почти полное отсутствие любопытства у местных жителей. И действительно, глупо ожидать от людей, способных увидеть наяву болотного демона, что они обратят внимание на компанию из рыжего зеленоглазого северянина, белолицего эльфа с серебряными волосами и высокого варвара, носящего за плечами здоровенный меч.
Прошло две недели с тех пор, как они прибыли в столицу Джинджарата Кимдисс – родину лучшего кофе на континенте, обильно произрастающего на окрестных плоскогорьях, и лучшей оружейной стали, секрет которой был известен только здешним кузнецам. Джинджарат был далекой и таинственной страной, которую редко посещали чужеземцы и еще реже оставались здесь жить. Среди невысоких джарцев с кожей цвета эбенового дерева, одетых по преимуществу в одни только белые саронги, пришельцу затеряться было так же легко, как сосне среди терновника. Конечно, вся троица была в Кимдиссе как на ладони, но то же касалось и возможных преследователей, что ставило их в равные условия. Зато здесь энкины вряд ли нашли бы помощь у местных жителей. Джарцы, с их мирным патриархальным укладом жизни, не интересовались ни войной, ни политикой. У них даже не было армии и правительства в обычном понимании этого слова.
В каждом поселении Джинджарата, большом и маленьком, имелся так называемый оракул, который управлял жизнью поселения. Считалось, что через него говорит сам Единый бог. По всей вероятности, оракулы имели телепатические способности и могли общаться между собой. Любая важная новость мгновенно разносилась по всем уголкам страны, даже по крохотным деревушкам, затерянным в джунглях, любое важное решение было для всех оракулов единым, и против любого захватчика все население Джинджарата поднималось как один человек – это было бесспорным фактом. Власть оракулов держалась отнюдь не на одной только вере и традиции. Они вызывали и прекращали дождь, разрешали спорные вопросы, советовали, лечили, судили и карали преступников. Впрочем, об оракулах было известно не так уж много. Кое-кто считал, что их особые способности – мистификация или преданья старины глубокой. Но Джинджарат мало кому из чужеземцев раскрывал свои тайны. Магический портал появился здесь не более ста лет назад, а до того попасть в страну можно было только морем или через горный хребет, отделяющий его от Арислана, и оба пути были крайне длинными и опасными. Кимдисс, располагавшийся ближе всего к порталу, считался неофициальной столицей Джинджарата (официальная, как можно догадаться, отсутствовала). Это был большой торговый и промышленный центр. Именно здесь находились посольства, поселения иностранцев, представительства крупных гильдий, самые известные оружейные мастерские и компании по производству кофе. А еще здесь было много храмов, полных загадочной нездешней красоты, почти всегда пустынных, единственным предназначением которых, по всей видимости, было привлекать любителей экзотической архитектуры. Ни один из троих путешественников себя к таковым не относил, но сидеть дома им откровенно наскучило.
По прибытии в Кимдисс у Кинтаро открылась рана на бедре, полученная в Искендеруне: то ли придворный маг схалтурил во время лечения, то ли вождь разбередил рану за два дня в седле от портала до Кимдисса. А может, всему виной был влажный жаркий климат. Альва почти неделю не выпускал степняка из постели единственным доступным ему способом – оставаясь в ней сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39