– Да… хорошо… Будем надеяться. Честно говоря, Фортьюн, он никогда не ладил с цифрами. Вот почему мы решили, что ему не стоит учиться бухгалтерскому делу. И заниматься мелким предпринимательством.
Бедный маленький богатенький мальчик Ричард! Ты должен был бы вызывать симпатию, хотя и не слишком большую, конечно. Сентиментальность в «Баббингтон Боттс» приводила к тому, что приходилось покупать секретарше подарок на Рождество, дабы не утратить ее расположения.
Наконец, старший компаньон бросил демонстративный взгляд на часы и сказал, что не хочет больше отнимать наше время.
– В конце концов у меня есть еще один дом в Таскане, который вы все помогаете мне поддерживать. – Он усмехнулся. – Желаю удачи, Фортьюн. И помните, что с ним надо обращаться построже, чтобы он тоже набрался ума.
Тем самым старший компаньон подытожил отношение руководства фирмы к управлению делами.
– Да, сэр.
– До скорого, Грэхем.
Он многозначительно кивнул нам обоим и прошагал к выходу. Наступила умиротворяющая тишина, и я с облегчением плюхнулся на стул.
– И как же мы оказались в таком дерьме, Грэхем?
У него был как никогда виноватый вид.
– Это все случилось на прошлой неделе, когда я был в командировке в Женеве. Но это хорошая возможность, если вы правильно ею воспользуетесь.
– А если нет?
– Тогда увидите, как ваша подруга Элли обойдет вас на повороте.
Я встал, исполненный решимости. Это был тот стимул, которого мне не хватало. В конце концов если кто-то и мог дискутировать с юристом, способным анализировать статьи Акта о Компаниях дома за обеденным столом, так этим человеком был именно я.
ГЛАВА 8
Фарингдонский Центр юридической поддержки населения производил несколько странное впечатление – и не только потому, что в данном случае посетители имели редкую привилегию свободного доступа к правовым услугам: как к моим, так и других юристов. Я думаю, их бессилие перед законом, равно как и боязнь закона, напоминало душевное состояние клиентов проститутки, что было не свойственно моим обычным богатым клиентам.
Но есть и другая сторона медали. Здесь имеет место то отношение к юристам и юриспруденции, которое приносит больше, нежели корпоративная алчность, хотя каждый, придавленный своим табелем, юрисконсульт борется за то, чтобы наскрести денег на уплату счета за электричество. Каждое слияние или приобретение предприятий вызывает тысячи заявлений о персональном ущербе, несправедливых обвинениях и бракоразводных процессах, и людям некуда обратиться, кроме как к своему поверенному с главной улицы города.
Эта работа дает также тысячи оснований изолироваться от окружающей действительности в своей башне из слоновой кости в «Баббингтон Боттс». Я мог бы, имея сталь, продать ее в течение ночи компании по упаковке колбас в Телфорде, но до чего же трудно сказать разведенному отцу, что он имеет право видеть своих детей лишь раз в две недели.
Очевидно не все юристы заработавшиеся трудоголики, чей единственный контакт с реальным миром ограничивается водителями черных машин, которые развозят их по всему Сити. Я знаю многих, умудрившихся под шумок проскочить через это сито с более-менее незапятнанной совестью. Мне нравится причислять себя к ним, и этим, вероятно, объясняется, почему я включен в ежемесячное расписание дежурств в этой юридической консультации. Однако другие юристы в Сити не отличаются подобной щепетильностью: юридическая консультация, изначально основанная для малоимущих и только в пределах Квадратной Мили, позднее стала обслуживать банкиров, бухгалтеров, топографов и других хорошо зарабатывающих профессионалов, отчаянно нуждавшихся в заключении выгодных сделок.
Я не раз обнаруживал перед собой одетого с иголочки банкира, который, прежде чем возликовать, увидев в перспективе золотые горы, сначала минут пять, терзаемый подозрениями, выискивал подвох, который должен был крыться в бесплатном консультировании.
– Это кажется несправедливым. Как будто я предлагаю две акции по цене одной, – сказал мне пару месяцев назад пожилой биржевой маклер, и в голосе его прозвучала неприязнь к моему юридическому таланту. – Вы уверены в своем профессионализме?
– Вообще-то я являюсь сотрудником самой, пожалуй, крупной юридической фирмы в мире, – отпарировал я, задетый за живое. Я даже повысил голос в слабой попытке втолковать ему свое право занимать это место.
– Так что, это у вас тут нечто вроде практики?
Он был совершенно озадачен: выходит, я безнадежно отстал в своем развитии.
Я не ощущал потребности быть с ним вежливым.
– Да, вы правы. Это называется «Программа интеграции юристов». Нас посылают в народ, чтобы выяснить, сможем ли мы стать полезными членами общества.
Согласившись с тем, что юрист может давать бесплатные советы, он явно был готов всему поверить.
– Вы это серьезно?
– Да, конечно. Я знал тут одного парня, о котором они подумали, будто он способен реинтегрироваться. Потом он полностью потерял эту способность и начал носиться, как сумасшедший, подавая в суд на каждого, кого только мог достать. Это было очень печально.
Он покачал головой при слове «сумасшедший».
– Хотя это же все бесплатно. Это самое главное. Думаю, я могу рискнуть.
Эти люди иногда ведут себя так, будто я предлагаю им провести неделю в дешевом отеле в Ибице. Они так довольны дешевизной, что особенно не беспокоится о качестве.
Но они являются исключением. Понтеры и всякого рода ловцы удачи, которые обычно шастают от своих пластиковых стульев возле дверей к рядам наших письменных столов на другом конце пустой продолговатой комнаты, искренне нуждаются в нашей помощи, даже если все их проблемы чисто бытового свойства: трудности с составлением документов, споры о пособиях, производственные конфликты и тому подобное. Одной из моих постоянных клиенток была Жюли – пресыщенная жизнью жрица любви, пепельная блондинка, уже много лет более известная на лондонских панелях своим в высшей степени неподходящим прозвищем Искорка.
В свои лучшие времена – как она уверяла меня – она была просто писаной красавицей, во что я вполне мог поверить, даже несмотря на то, что сейчас от ее стройной фигуры остались одни воспоминания.
– На лондонских улицах постоянно возникали пробки из-за того, что водители останавливались посмотреть на меня, – похвасталась она однажды.
К сожалению, ее лучшие времена миновали всего лишь несколько лет назад. Я полагаю, что ей сейчас было немногим больше сорока. Но единственное, что в ней осталось от прежней Искорки, так это умение пускать пыль в глаза и стремление одеваться как можно более экстравагантно. Я сразу подумал, что с ней будет нелегко.
Искорка постоянно была чем-то озабочена и смотрела на меня, как на своего ангела-хранителя. Когда она первый раз пришла в этот Центр, она усталым голосом предложила своеобразную плату за услуги и презрительно ухмыльнулась, когда я сказал, что мы работаем бесплатно.
– Прошу прощения, но заливайте это кому-нибудь другому.
Я привык к тому, что сотни мифов о юристах лопнули, как мыльные пузыри, и потому отреагировал на это абсолютно спокойно.
– Да нет, действительно бесплатно. Даром. Без всякого вознаграждения. За спасибо.
– В самом деле бесплатно?
– Совершенно верно. Бесплатно!
Искорка ненадолго погрузилась в раздумья.
– Позвольте дать вам практический совет. Существует одно золотое правило: никогда ничего не делать бесплатно.
Она была куда более категоричной в суждениях, чем я предполагал, и это иногда могло показаться забавным. Мы с ней хорошо поладили, даже стали вместе ходить в пивную, когда я заканчивал прием. Она была для меня своеобразной отдушиной после привычного общения с юристами.
Фактически эта первая древнейшая профессия имеет больше общего с профессией юриста, чем может показаться непосвященному. И те, и другие много работают сверхурочно. Мы в равной степени не слишком разборчивы в выборе клиентов и сразу же объясняем им, на что они могу рассчитывать за свои деньги. Это не мешает нам удовлетворять самых застенчивых, а постоянным клиентам давать возможность почувствовать себя самыми важными персонами в мире в пределах отведенного им времени. И мы назначаем такую цену, какую считаем достаточной, чтобы потом спокойно убраться восвояси.
Отмечать разницу – стало нашей любимой забавой.
– Мои клиенты по крайней мере любят заходить время от времени, чтобы проведать меня, – сказала однажды Искорка.
– А мои никогда уже не приходят, – отозвался я. – Во всяком случае в офис.
По ее словам, единственная реальная разница между нами заключалась лишь в том, что юристы не требуют денег вперед.
– Это огро-о-омная ошибка, – протянула она. Но я не преминул указать и на другие различия.
– У нас, к примеру, оплата почасовая, а у вас… как это лучше выразиться?.. по числу оргазмов, что ли…
Искорка выглядела глубоко расстроенной.
– Для меня это было бы счастье…
– Ты же понимаешь, юристы умышленно стараются затягивать свои дела вместо того, чтобы побыстрее покончить с ними.
– Да, конечно. – Она расхохоталась. – Есть некоторые вещи, которые и проститутки не желают делать.
Последний раз, когда я виделся с ней, мы закончили нашу встречу в ближайшей пивной, и она сказала, что во мне не было тех качеств, которые она ожидала от юриста.
– Когда-то я имела дело кое с кем из вашей братии, – пояснила она. – Меня несколько раз арестовывали. Ты знаешь, что это такое?
– В общих чертах. Пожалуй, самым противозаконным деянием с моей стороны была парковка в неположенном месте.
Она улыбнулась.
– А ты когда-нибудь спал с клиентом?
На этот вопрос я не мог ответить вопросом. Вместо этого я вспомнил, что однажды мне сделала предложение клиентка, чей преклонный возраст никак не соответствовал моим вкусам. Ну, никак не соответствовал! Да еще и ее ужасный начес.
– Нет. Думаю, что существует довольно много людей, слоняющихся но поверхности земли и жалующихся, что их трахнули юристы. Но это происходило без моего участия.
Она рассмеялась.
– Я просто хочу убедиться, нет ли у тебя каких-нибудь идей на этот счет, юноша.
Я симулировал шок.
– Да иди ты! Тебе не стоит об этом беспокоиться. Это было бы равносильно тому, чтобы лезть к родной матери.
– Я воспринимаю это как дифирамб нашим родственным взаимоотношениям.
– Пожалуй, даже еще более целомудренным, – ответил я с усмешкой.
Но с тех пор я ее не видел; вероятно, у нее не было больше проблем с домовладельцем.
Я только-только заполнил бланк пособия для пожилой азиатской женщины, и мои приемные часы подходили к концу, когда ко мне в кабинет вторглась Искорка. На ней была юбка, предназначенная для особы вдвое моложе ее и вдвое меньших габаритов, да и той пришлось бы еще приложить массу усилий, чтобы хорошо выглядеть в этой юбке. За нею шли три старика в неопрятных твидовых пиджаках. Усевшись рядом со мной, она велела им найти себе стулья.
– Рад тебя видеть, – сказал я приветливо. – Я уж боялся, что ты подыскала другого юрисконсульта.
– Еще чего! Мы, бедные люди, должны держаться друг друга.
Я улыбнулся, а она кивнула в сторону приведенной ею троицы.
– Это мои хорошие клиенты, Биллы.
Мои брови поползли вверх от удивления, так это было странно и забавно.
– Нет-нет! Ты что?.. Извращенец, о чем ты подумал? Это вовсе не групповой секс. Это их слишком сильно возбудило бы и… – Ее передернуло. – Вот был бы номер!
Она представила самого маленького из этой троицы, примечательного своим весьма шишковатым носом, как Большого Билла; высокий тощий мужчина, сидящий посередине, был представлен как Билл Маленький, а номер третий из ее кортежа, чья большая, приметная копна волос подозрительно напоминала нейлон, звался Билли Хлюст. Они выглядели так, словно их отливали по определенным стандартам.
– Позволь поинтересоваться, откуда эти имена? – спросил я.
Большой Билл бросил на меня горделивый взгляд.
– Это ведь не потому, что я высокий. Правда?
Искорка доверительно улыбнулась мне и сказала, что привела их, потому что у них возникли проблемы.
– Для решения ваших проблем больше подошел бы другой советчик, – предположил я.
– Нет, ты идиот! – сказала она. – Это проблема юридическая. Я объяснила им, что ты немного грубоват, но нам сгодишься.
– Забавно. Я говорил людям то же самое о тебе.
Мы обменялись вымученными улыбками, после чего я натянул на лицо маску серьезности, которая возвещала: «Доверяйте мне. Я – юрист».
– Ну, так что у вас за проблемы?
Во взгляде Билли Хлюста появилось беспокойство.
– Видите ли, мы живем в том доме в Ист-Энде… – начал он.
– Ничего неприличного тут нет, если вы понимаете, что я имею в виду, – вступил Билл Маленький, обеспокоенный тем, что я подумаю, будто это развеселый бордель для пенсионеров. – Мы все познакомились в армии, а теперь, когда наши жены поумирали, мы составляем друг другу компанию.
– Фактически это мой дом, – сказал Большой Билл. – Я туда вселился почти пятьдесят лет назад.
– Наверно, тогда его красили последний раз, – проворчал Билл Маленький.
– Весь участок вокруг дома похож на большую безобразную строительную площадку, – подхватил Билли. – Там возводят дома городского типа, тут переделывают старые квартиры в элитные. Думаю, никому не хочется жить на чердаке. Мы же не голуби, верно?
– Пожалуй, ты все вокруг загаживаешь не хуже голубя, – подал голос Билл Маленький.
– Ладно вам, мальчики! Хватит! – поспешила урезонить их Искорка, чтобы они не отклонялись от темы. – Давайте лучше расскажем Чарли, в чем проблема. Он человек занятой. Торговые сделки, составление бумаг для клиентов…
– Все началось примерно месяц назад, – проговорил Билли. – Мы получили письмо от одной компании, где говорилось, что они хотят купить участок, на котором стоит наш дом. Но мы не хотим съезжать.
– Ничего удивительного, если вы прожили там пятьдесят лет, – повернулся я к Большому Биллу.
– Нам в любом случае некуда было бы податься, – сказал Билли. – Эти новые квартиры нам не подходят, и дело тут даже не в цене.
– Это выгодное предложение? – спросил я. Большой Билл повернулся к Искорке.
– Неплохое, – сказала она. – Они предлагают только чуть-чуть меньше реальней стоимости. Но я тогда сказала Биллам, что дом не в лучшем состоянии.
Я задумчиво почесал подбородок.
– Не думаю, что это играет роль, если они собираются его снести.
Биллы переглянулись.
– Ты ведь дока в таких поганых делах. Верно, парень? – промолвил Билли.
Искорка ухмыльнулась. Вот если б я на всех своих клиентов производил такое же впечатление!
– Видите ли, нам уже известны истории подобного рода, – мрачно сказал Большой Билл. – Только немногих удавалось уговорить, и то со скандалом.
Билли пояснил, что некоторые их соседи продали квартиры без особых споров.
– Кое-кто уже ждет не дождется, когда представится возможность выехать. Вы ж понимаете. Им не терпится покинуть Ист-Энд.
– Но вам-то этого не хочется? – уточнил я.
– Нет! – ответили Биллы в унисон.
– Даже если они еще накинут?
– Ну, тогда мы, пожалуй, согласимся, – кивнул Большой Билл.
– Если это будет приличная сумма, – добавил Билл Маленький.
– Мы ж не дураки, – сказал Билли. – Но то, что они сейчас предлагают, это форменный грабеж.
Я улыбнулся.
– Что, если я составлю бумагу от нашего Центра с предложением начать переговоры? Воткну туда несколько мудреных юридических терминов. Вам это поможет?
Они оживленно закивали, а Билли протянул мне то самое письмо от строительной фирмы.
– Когда я составлю бумагу, я пришлю вам копию. О'кей?
Биллы поднялись, собираясь уходить.
– Встретимся завтра, Искорка, – сказал Большой Билл.
– А моя очередь послезавтра. Так ведь? – промолвил Билли.
Она кивнула.
– А я бы пришел к тебе, когда получу пенсию, и мы бы весело провели время, если ты не возражаешь. Хорошо? – вежливо осведомился Билли Маленький.
Искорка снисходительно выразила согласие.
Биллы ушли, а я начал наводить порядок. Другие юристы тоже приготовились уходить.
– Ну что, может, по-быстрому? – спросил я ее.
– Я слышу такое сегодня уже четвертый раз.
– Я заплачу, – сказал я.
– Четвертый раз обойдется в такую же сумму, как первый. – Я прекратил складывать папки и взглянул на нее.
– Это последнее предложение.
– Лады… Почему бы нет? Забавно иметь такого дружка, как ты. Хоть какое-то разнообразие. Я всем подругам рассказываю о тебе.
Интересно, а мог бы я рассказывать о ней своим друзьям?
– Какое мы представляем собой интересное сочетание, – сказал я, когда мы вышли на улицу. – Служитель закона и продажная женщина.
Она оживленно закивала головой.
– Я подумала, что ты имеешь в виду фруктовое пирожное и продажного мужчину.
ГЛАВА 9
– У Энтони Джоя, вероятно, самая неподходящая для юриста фамилия во всей вселенной, – сказала Элли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41