Несмотря на это, Лекси – владелица прекрасного дома и студии для занятий йогой неподалеку от Сансет-Плаза, где избранная публика, помешанная на своем здоровье, платит ей немалые деньги, чтобы принимать самые нелепые позы. За свою жизнь я посетила шесть занятий йогой и жалею о каждой потраченной минуте. Если бы Господь хотел, чтобы я закидывала колени за голову, он послал бы мне подходящего мужчину.
На ланч я заказала цыпленка-гриль с фенхелем, предполагая обойтись минимумом жиров и углеводов, но, когда Алекс спросил, подать ли на гарнир немного жареной картошки, я малодушно кивнула Когда цыпленок был подан, я увидела, что на тарелке лежит целая гора румяной картошки, пропитанной маслом. Понятное дело, это была не моя вина Разумеется, я съела ее до крошки. Что толку мучиться, если еда уже подана.
Клэр заказала рулет из цыпленка по-тайски, а прелестная Лекси – блюдо овощей. Впрочем, закажи она гамбургер, пиццу или ведро свиного жира, она все равно сохранила бы фигуру, а подать жареную спаржу и баклажаны она попросила, только чтобы порисоваться, демонстрируя непревзойденную силу воли.
Речь за едой шла главным образом о покупках, сделанных Лекси в Лагуна-Найгел, и последнем визите Клэр к своему пятидесятилетнему психоаналитику, с которым она спит.
– Разве это не странно? – спросила Лекси. – Спать с мужчиной, которому известны все интимные подробности твоей жизни?
– Я тебя умоляю, – протянула Клэр. – Неужели я буду рассказывать ему правду.
Я сунула в рот ломтик картошки.
– Для тебя это прогресс. Врать психоаналитику.
– Только потому, что я с ним сплю, – парировала она. – Если мы завяжем с сексом, я смогу открыться.
– Так завяжи, – предложила я.
– Видишь ли, – Клэр задумалась. – Не такой уж он хороший врач.
– Ах, ах, ах, – Лекси захихикала. – Знаете, кого я видела вчера в «Нордстроме»?
Клэр надулась.
– Ты ходила в «Нордстром» без меня?
– Мишель Пфайффер.
Я принялась ахать и охать, хотя у нас на студии снимались три фильма с участием Мишель, и я видела ее на съемочной площадке примерно семьсот раз. Лекси обожает бросаться подобными именами, и, хотя мне легко нанести ей встречный удар, рассказав о собственных встречах со звездами, я предпочитаю помалкивать. Общаясь с Лекси, мне приходится то и дело прикусывать язык. Но, если оставить в стороне чепуху про знаменитостей и их поклонников, я терплю присутствие Лекси: – ей всегда известны последние новости, которые мы не прочь послушать.
Лекси всегда знает, где можно поразвлечься.
В Лос-Анджелесе быть незамужней куда сложнее, чем в Сан-Франциско или в Нью-Йорке. В городах, где жизнь сосредоточена в центре, вы можете легко перепархивать из клуба в бар, а оттуда в другой клуб, сев на такси. В Лос-Анджелесе, где увеселительные заведения постоянно меняют свои адреса, а расстояние между ними составляет двадцать – тридцать миль, лучше составить план действий заранее, иначе вас ждет неминуемое и быстрое поражение. Лекси, обладательница бесконечных ног и неизменной улыбки, всегда в курсе дел.
Клэр достала ежедневник.
– Выкладывай.
– «Лос-Фелиз» больше не в моде, – защебетала Лекси. – «Юкатан», «Румба», на прошлой неделе это все.
– А что мы имеем на этой неделе? – спросила я. – Нет, бог с ней, с этой неделей – что на следующей? Я бы хотела взглянуть на заведение, пока туда не набьется толпа народу.
– Следующая неделя, – Хофорн.
– Брр.
– Именно. Раньше было «брр», а теперь «ух ты!».
Клэр засомневалась.
– Ты говоришь о конкретном клубе или ресторане или о Хофорне вообще?
– Это еще предстоит выяснить. Это искусство, дорогие мои, а не наука.
– Хофорн, – пробормотала я. – Небось, сплошные актеры? Если мне придется всю ночь проторчать в углу, беседуя о зубных коронках и Стелле Адлер, лучше не связываться.
– Актеров там очень мало, – сказала Лекси. – Почти во всех тамошних заведениях берут плату за куверт.
Клэр усмехнулась.
– Вампиры едят чеснок, а актеры платят за куверт.
– На самом деле, Кесс, – сказала Лекси, сверкнув ярко-голубыми контактными линзами, – один из клубов принадлежит Стюарту Хэнкину.
Хэнкин. Мое сердце дрогнуло, и я принялась разглядывать свои ногти.
– Это имя я где-то слышала.
– Помнишь, на вечеринке на Сансет-Плаза мы познакомились с его братом. Он подбивал под тебя клинья. Тип в гоночной машине.
Я покачала головой.
– Гоночная машина? Такое я бы запомнила.
– Говорят, он исчез? – спросила Клэр.
– Стюарт?
– Нет, не Стюарт. Его брат.
– Исчез? – засмеялась Лекси. – Теперь никто не исчезает. Только по телевизору.
Клэр повернулась ко мне.
– То ли Дэвид, то ли Дэниел? По-моему, об этом передавали в новостях. Не слышала?
Я пожала плечами и спокойно заметила:
– Может быть, он решил отдохнуть и никому не сказал. Лекси права. Ты слишком много смотришь телевизор.
– Так вот, – снова вступила в разговор Лекси. – Стюарт владеет третью этого бара, у них там что-то связанное с собаками.
– С собаками? Это по твоей части.
Лекси является счастливой обладательницей двух злобных дьяволов, которые прикидываются скотч-терьерами. Это два монстра, общим весом в двадцать шесть фунтов, с острыми как бритва зубами. Каждый раз, когда я иду к Лекси, мне приходится надевать три пары носков, чтобы уберечь свои ноги от рваных ран.
Лекси пожала плечами.
– Из моих источников я знаю лишь одно: это новое место, куда можно сходить. Есть лишь один способ это выяснить.
Мы решили включить его в свои планы.
Я надеялась, что мне удастся избежать разговоров о себе, но, как только мы бросили на поднос три кредитки, чтобы рассчитаться, Лекси приоткрыла свои наколотые коллагеном губки. Думаю, если она будет тонуть, она запросто может воспользоваться ими вместо спасательного круга. Правда, тут, пожалуй, в первую очередь пригодится ее грудь.
– Так что, Кассандра? Как его зовут?
– Кого? У меня никого нет.
– Неделя, проведенная в одиночестве?
– Месяц, проведенный в одиночестве. – Если угодно, я готова ей подыграть. – Как и вся жизнь, Лекси.
– Я думала, ты встречаешься с художником фильма.
– У Кесси твердые принципы, – вмешалась Клэр, – понимаешь? Она не может ими поступиться.
Лекси подалась вперед.
– Принципы?
– Их немного, – сказала я, свирепо глядя на Клэр, которая начала этот разговор. В следующий раз, когда она приведет нового парня, я обязательно заведу беседу о грибке на ее ногах. – Это не столько принципы, сколько… предубеждения.
– Например?
У меня не было ни малейшего желания обсуждать этот вопрос с Лекси Харт и тем более в «Эппл Пэн», но Клэр ткнула локтем мне в ребра, и я выпалила первое, что пришло мне в голову:
– Он должен позвонить на следующий день после первого свидания.
– На следующий день? А если он позвонит в тот же день?
Клэр отставила свой чай со льдом и сделала большой глоток из моей чашки.
– Это чересчур, – сказала она.
– Вот именно. Если он позвонит на второй день, значит, он внимателен, но не слишком прилипчив. Звонок на третий день допустим, только если он объяснит, почему он не позвонил на второй.
– Что он скажет, не столь важно, – пояснила Клэр. – Верно?
– Да. Если речь идет про третий день, ему достаточно сказать, что его переехал фургон бродячего цирка, или что мой номер телефона съела собака, все что угодно. Таким образом он демонстрирует свои творческие способности. Если же он не позвонил и на третий день, он должен иметь действительно уважительную причину, желательно заверенную нотариально.
Лекси была ошеломлена.
– Неужели парни в самом деле приносят тебе письма, заверенные у нотариуса?
– Немногие. По большей части, они отказываются от дальнейших попыток и выбирают себе женщину с не столь высокими запросами. Ты ведь встречалась с Питером Хоффманом?
– Недолго. В прошлом январе.
– Мы начали встречаться в декабре. После третьего свидания он не звонил пять дней. Он умолял дать ему еще один шанс, но мне пришлось расстаться с ним, поскольку он не представил нотариального свидетельства. Похоже, именно тогда он познакомился с тобой.
Я заметила, что Лекси скрипнула своими белоснежными зубками. Я лучезарно улыбнулась, промокнула губы салфеткой и подписала счет, обнаружив, что нахожусь в прекрасном расположении духа. Пусть Лекси изводит нас своей тарелкой с овощами, мне удалось хоть немного поставить ее на место.
После работы, вернее сказать, ее отсутствия, я бесстрашно ныряю в водоворот машин на бульваре Уилшир и еду в свой маленький домик в Вествуде, ощущая острое желание выпить сухой яблочный мартини. Раньше я не понимала, как непросто избегать Стэна Олсена десять часов в день. Каждый раз, заметив его на горизонте, я, точно в старом фильме про шпионов, ускользаю, сворачивая в соседний коридор. Когда я поднимаюсь на крыльцо и открываю дверь, моя спина и шея ноют от напряжения и прямо-таки умоляют о массаже.
Я разогреваю суп для мальчиков и разливаю его в миски. Несколько месяцев назад, после того как Дэниел разбил свою миску о стену и пытался черепками разрезать свои веревки, мне пришлось заменить керамические миски пластмассовыми. К счастью, я пришла домой вовремя и пресекла его попытки, объяснив, как следует себя вести, находясь в гостях в чужом доме. Взамен старых я купила яркие пластмассовые миски, на дне которых изображены диснеевские персонажи. По-моему, мальчикам это нравится.
Я осторожно поставила миски на поднос, отодвинула засов на подвальной двери и включила свет на лестнице. Что может быть ужаснее, чем сломать шею, упав с лестницы? Если это будет упомянуто в некрологе, недолго умереть со стыда второй раз.
– Ужин, – объявила я. – Сегодня суп.
Все трое тихо, почти не разговаривая, склонились над мисками. Алан, поэт-импровизатор из Шерман Оакс, ест суп, вздыхая и постанывая, точно голодный котенок. Он больше не жалуется и не хнычет. За последние несколько месяцев он здорово изменился.
После еды я собрала миски, отнесла их наверх и сложила в посудомоечную машину, сама же вернулась в подвал. Оуэн возился в углу, пытаясь поудобнее устроиться на своей койке. Кандалы на его левой ноге зацепились за цепь, и ему никак не удавалось распутать узел. Я подошла к нему и помогла освободиться, за что он был мне очень признателен.
– Ты не мог бы помассировать мне плечи? – спросила я. – Болят, сил нет.
Он подвинулся, освобождая для меня место на койке, и стал разминать своими сильными руками мою спину, плечи и шею. Он умело растирал нужные места, снимая напряжение. В свое время, когда я только что приняла Оуэна в Пансион, я опасалась, что он может меня задушить или выкинуть что-нибудь похуже, но теперь эти страхи позади. Ростом он шесть футов четыре дюйма, несмотря на низкобелковую диету, у него по-прежнему крепкие мышцы, но он кроток, как мышонок. Прогресс налицо.
Я поблагодарила Оуэна за массаж, и он вежливо чмокнул меня в щеку. Его глаза блеснули.
– Можно нам завтра посмотреть кино? – робко спросил он.
– Посмотрим, – сказала я, укрывая его одеялом. – Если будете хорошо себя вести, мы это обсудим.
Дэниел и Алан уже легли. Я чмокнула каждого в лоб, проверила, надежно ли они привязаны, включила систему видеонаблюдения, поднялась по лестнице, тихонько прикрыла дверь подвала и задвинула засов.
Наверху я прослушала единственное сообщение на автоответчике: «Привет, Кесс, это Лекси. Рада была тебя повидать. Знаешь, я так объелась, что чуть не лопнула. – О да, вареная морковка и чайная ложка персикового пирога это поистине роскошное пиршество. – Мы решили поехать в клуб Стюарта Хэнкина в Хофорне в пятницу вечером. Клуб называется "Собачья конура", возможно, уместно надеть меха. Впрочем, это на твой вкус. Клэр заедет за тобой в восемь».
Не знаю, что взбесило меня больше – то, что Лекси не сомневается, что я всегда свободна и мне подойдет любой предложенный день и час, или то, что на самом деле так оно и есть.
Мальчики спят. Система видеонаблюдения работает. Пожалуй, мне тоже пора в постель. Завтра в офисе меня ждет долгий и трудный день добросовестного ничегонеделания.
Урок № 2
Вычеркнуть все дурное
В пять тридцать утра зазвонил телефон, и я по глупости сняла трубку. На свете есть лишь один человек, который может позвонить мне в такую рань. Не сообразив спросонок, в чем дело, я сняла трубку и пробормотала нечто невразумительное.
– Простите… э… гм… – голос был мужской, было слышно, как он запинается от смущения. Похоже, мамуле удалось перехватить какого-то несчастного, что работает в утреннюю смену. – Это… гм… Кассандра?
– Да, – сердито ответила я, стягивая ароматическую маску для сна. Поймите меня правильно, я люблю свою мать. Но, когда она не дает мне поспать лишние полчаса, чаша моего терпения переполняется. – В чем дело?
– Э… простите… Видите ли, я вышел на пробежку по Сан-Висенте…
– И вас остановила сумасшедшая леди в кашемировом халате.
Последовала пауза. Он удивился.
– Да, именно так. Вы совершенно правы. Она остановила меня, и…
– Спросила, нет ли у вас сотового телефона, потому что она не может воспользоваться своим. Я все знаю. – Каждый раз повторяется одно и то же, все они норовят рассказать историю о даме в кашемировом халате во всех подробностях. – Если можно, давайте закончим побыстрее.
– Да, конечно. Она просит, чтобы я передал вам… Не вешайте трубку…
На заднем плане слышится плаксивый голос моей матери, она тарахтит без умолку, и, даже не прислушиваясь к ее словам, я догадываюсь, о чем она говорит. Где-то я читала, что дети от рождения запрограммированы любить материнский голос; по-видимому, я по какой-то причине пропустила соответствующую фазу внутриутробного развития.
Проходит около минуты, и в трубке снова раздается мужской голос:
– Она просит, чтобы вы заехали к ней в полдень.
– Я не могу приехать в полдень. – В полдень у меня назначена встреча на заднем дворе клиники «Сидэрс Сайнай», где медбрат, с которым мы познакомились на курсах по приготовлению суши, должен передать мне коробку морфия.
– В полдень она не может, – объясняет он моей матери. После непродолжительной паузы следует новый поток плаксивых распоряжений. – А в час?
Мамуля всегда стоит насмерть. Она не просто упряма, она – само упрямство. Не мытьем, так катаньем она непременно заставит меня приехать к ней в обеденный перерыв.
– Передайте, что я приеду в час, – говорю я. – Можно мне еще немного поспать?
Он послушно передает ей мои слова, включая последний вопрос, и, уже вешая трубку, я слышу, как она говорит ему:
– Пожелайте моей детке сладких снов.
Отношения с матерью. От двойки с плюсом до пятерки с минусом, в зависимости от времени суток.
И все же Стэн Олсен перехватил меня. Я попалась как рыба в сети, и это произошло так быстро, что я до сих пор не понимаю, как ему это удалось. Поболтав по телефону с Клэр – та поведала, как развиваются ее отношения с сексуально озабоченным, но респектабельным психоаналитиком, – я шла к выходу. В двенадцать часов на заднем дворе клиники «Сидэрс Сайнай» меня должен был ждать мой приятель Джо с десятью ампулами морфия, за который я заплатила два дня назад. Не успела я выйти в коридор, передо мной как торнадо среди ясного дня в Канзасе возник Стэн. Правда, у торнадо не бывает жидких, плохо постриженных волос.
– Кассандра, – вздохнул он и сглотнул слюну. – Кассандра, Кассандра, Кассандра.
– Мистер Олсен.
– Прошу тебя, называй меня Стэном, к чему этот официальный тон?
– Вы полагаете?
Он улыбнулся и прислонился к стене с таким видом, словно в нашем распоряжении все время на свете и наше единственное взаимное желание – не расставаться и вечность напролет болтать разные глупости.
– Я не видел тебя на утреннем совещании.
Правдивый ответ был таков:
– Я не пришла, потому что все утро сидела у себя в кабинете и играла с интернет-сайтом, где можно ввести свои мерки и создать маленький виртуальный манекен, точную копию своего тела, чтобы примерять на него одежду из разных магазинов и видеть, как отвратительно ты в ней выглядишь. Но, хотя я проторчала эти два часа перед компьютером, уставившись на бесформенное пятно на экране – мое тело в брюках капри, – и это зрелище вызвало у меня ощущение полной безысходности, не сомневаюсь, что я провела время куда лучше, чем если бы сидела в конференц-зале с сотней болванов вроде тебя, что пялились бы на мою грудь, прикидываясь, что делают заметки по обсуждаемому судебному прецеденту, которым я не буду заниматься никогда в жизни.
Вместо этого я сказала:
– Я сидела в последнем ряду.
Я попыталась обойти Стэна и улизнуть, но он проворно сделал шаг в сторону и отрезал мне путь к бегству. Время шло; в двенадцать десять у Джо закончится перекур, и после этого я смогу получить украденный морфий только через неделю. Между тем я уже выложила за него пятьсот долларов.
– Послушай, – сказал он, и я почувствовала в его тоне призыв, который точно топленое сало сочился из каждого слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34