– Амне потом в результате пришлось столкнуться с ним в Акре.
– Верно, генерал. Но зато его рассказы вдохновили всех нас на поиски важной для вас книги.
– Тогда вместо него я, пожалуй, должен пристрелить вас дважды.
Нас вывели в сад. Струйки дыма поднимались в предрассветное серое небо. В очередной раз жизненные передряги вымотали меня до предела, мучения усугублялись бессонной ночью и кровоточащими ранами, нанесенными рапирой и осколками разбившейся банки. Если мне действительно сопутствует дьявольская удача, то стоило бы пожалеть того дьявола.
Бонапарт поставил нас к декоративной шпалере, увядание осени уже коснулось большинства ее цветов. В какой зловещий рассвет завершается моя жизнь: Наполеон пришел к власти, книга сгорела, моя любовь обречена. Мы настолько выдохлись, что у нас не было сил даже на молитвы. Солдаты подняли мушкеты и взвели курки.
«История повторяется», – с горечью подумал я.
И тут послышался резкий приказ:
– Отставить.
Я стоял с закрытыми глазами – мне с лихвой хватило зрелища мушкетных стволов в Яффе – и услышал лишь шорох сапог по мелкому гравию, когда Наполеон подошел к нам. Ну что еще? Я слегка приподнял веки.
– Вы ведь говорили мне правду об этой книге, Гейдж?
– Она исчезла навеки, генерал. Простите, первый консул. Сгорела дотла.
– Но она помогла мне, вы понимаете. Отчасти. Заговаривая людям зубы, можно заставить их согласиться с самыми исключительными требованиями. Вы нанесли нам огромный ущерб, американец.
– Никто не вправе околдовывать своих ближних.
– Я презираю вас, Гейдж, но одновременно вы изумляете меня. Вы живучи, как и я. Авантюрны в той же мере. И даже так же умны, хотя направляете ваш ум на странные цели. Я не нуждаюсь в магии, когда у меня есть государство. Так что бы вы сделали, если бы я отпустил вас?
– Отпустили меня? Простите, но я даже не думал о такой перспективе.
– Мое положение изменилось. Я же теперь представляю Францию. И не могу позволить себе опуститься до мелочной мести, мне необходимо думать о миллионах сограждан. В следующем году у вас в Соединенных Штатах будут выборы, и мне необходима помощь в налаживании государственных связей. Вам известно, какие дуэли разгорались в море между нашими двумя странами?
– Да уж, к несчастью.
– Гейдж, мне нужен представитель в Америке, умеющий самостоятельно шевелить мозгами в любых обстоятельствах. Франция имеет свои интересы в Вест-Индии и Луизиане, и мы не отказались от надежды восстановить наше влияние в Канаде. На вашем западе, судя по сообщениям, обнаружились древние памятники, способные заинтересовать такого авантюриста, как вы. Нашим народам лучше не враждовать, более того, мы можем даже помочь друг другу, как и поступили во время вашей революции. Вы успели узнать меня достаточно хорошо. Я хочу, чтобы вы отправились в вашу новую столицу, говорят, теперь она в Вашингтоне, или поехали в Колумбию и осуществили кое-какие мои задумки.
– Вы хотите, чтобы я стал вашим представителем? – уточнил я, глянув на стоящих за ним мушкетеров.
– Вы можете, подобно Франклину, помочь разным народам понять друг друга.
Солдаты опустили на землю ружья.
– Предложение крайне заманчивое, – откашлявшись, заметил я.
– Мы снимем с вас обвинение в убийстве и закроем глаза на плачевную кончину Силано. Интересный человек, но я никогда не доверял ему. Никогда.
Последние слова совсем не соответствовали моим воспоминаниям, но я вовремя напомнил себе, что в данном случае с Наполеоном лучше не спорить. Я почувствовал, как жизненные силы возвращаются в мои усталые конечности.
– А что вы предложите ей? – спросил я, кивнув на Астизу.
– Да, конечно, вы околдованы ею так же, как я Жозефиной. Это понятно любому человеку, и да поможет Господь нам обоим! Отправляйтесь в Америку вместе с Астизой, посмотрим, что вы сумеете разузнать, и помните… вы задолжали мне две сотни ливров!
Я улыбнулся со всей вежливостью, на которую был способен.
– Согласен, если только мне вернут винтовку.
– Договорились. Но ваши патроны, я думаю, мы оставим себе, пока вы не уберетесь от меня за пределы досягаемости. – Когда мне вручили обратно опустошенную винтовку, он отвернулся и задумчиво посмотрел на дворец. – Мое правительство, несомненно, будет заседать в Люксембургском дворце. А вот этот, на мой взгляд, мог бы стать моим домом. Ваш пожар послужит предлогом для начала его реконструкции: и она начнется нынче же утром!
– Как удачно, что я смог быть вам полезен.
– Вы осознаете, надеюсь, что ваша репутация настолько ничтожна, что нет смысла тратить на вас дорогостоящие патроны?
– В данном случае я готов согласиться с ее ничтожностью.
– И что Франция и Америка придерживаются общих взглядов на интриги вероломной Британии?
– Да, англичане порой бывают чересчур назойливы в своих притязаниях.
– Но я продолжаю относиться к вам, Гейдж, с недоверием. Вы изрядный мошенник. Но возможно, работа со мной улучшит ваши качества. Как вы понимаете, у вас еще есть шанс стать состоятельным человеком.
– Я отлично понимаю вас, первый консул. После почти двухлетних приключений у меня за душой нет ни пенни.
– К друзьям я умею быть щедрым. Итак. Мои адъютанты подыщут для вас гостиницу, как можно дальше от вашей бывшей косматой домовладелицы. Какая отвратительная Медуза! Для начала я назначу вам скромное содержание, но рассчитываю, что вы не станете рисковать им, посещая карточные салоны. Естественно, я буду урезать ваши доходы, пока не получу обратно мои ливры.
– Естественно, – вздохнув, признал я.
– Ну а вы, мадам? – обратился он к Астизе. – Вы готовы увидеть Америку?
Во время нашего разговора с лица ее не сходило озабоченное выражение. Сейчас, немного помедлив, она печально покачала головой.
– Нет, консул.
– Нет?
– В долгие хмурые дни нашего заключения я много думала о своих чувствах и поняла, что моя жизнь, в отличие от жизни Итана, принадлежит Египту. Ваша страна прекрасна, но холодна, а ее леса омрачают душу. Американские дикие просторы, возможно, покажутся мне еще более устрашающими. Мне там не место. Кроме того, я уверена, что мне предстоит и дальше искать следы мудрости Тота или тамплиеров. Посылайте Итана с вашим заданием, но постарайтесь понять, почему я должна вернуться в Каир и трудиться вместе с вашими учеными.
– Мадам, в Египте я не смогу обеспечить вашу безопасность. Я даже не знаю, сумею ли спасти мою армию.
– Исида уготовила для меня определенную роль, но мне нечего пока делать за океаном. – Она обернулась ко мне. – Прости, Итан. Я люблю тебя, и ты тоже полюбил меня. Но мои поиски далеко не закончены. Еще не пришло время для нашей спокойной жизни. Оно придет… вероятно. Когда-нибудь придет.
Клянусь болотами Джорджии, неужели мне никогда не повезет с женщинами? Я прошел через Дантов ад, избавился в итоге от ее бывшего любовника, получил приличную работу от нового правительства Франции – а она теперь хочет бросить меня? Какое-то безумие!
Или, может, как раз так будет разумнее? Пока я еще не имел настроения свить семейное гнездышко и даже не представлял, в сущности, в какие края забросит меня очередное приключение. Да и Астиза явно не относилась к тем женщинам, которые покорно следуют за своими возлюбленными. История Древнего Египта меня тоже очень заинтересовала, и, возможно, после выполнения заданий Бонапарта в Америке я присоединюсь к историческим изысканиям Астизы. Несколько дипломатических приемов, краткое или чуть более продолжительное знакомство с сахарными островами, и я стану свободным человеком, готовым планировать наше будущее.
– Ты будешь тосковать обо мне? – рискнул спросить я.
Она печально улыбнулась.
– Конечно буду. Жизнь полна печали. Но нашими жизнями распоряжается судьба, Итан, и отмена нашего приговора является знаком того, что должна быть открыта следующая дверь и разведана новая дорога.
Ее грустную, полную печали улыбку смягчила нежность взгляда. Она поцеловала меня в щеку и прошептала:
– Не переставай рисковать, Итан Гейдж. Оставайся игроком.
ИСТОРИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ
Если ошибки учат нас лучше, чем успехи, то предпринятая Наполеоном в 1799 году военная кампания в Святой земле была в высшей степени поучительна. Его стремительные атаки на Акру провалились из-за плохой подготовки и излишней поспешности. Он утратил большую часть свойственной ему популярности. Резня и последовавшая за ней казнь пленных в Яффе погубили его репутацию на всю оставшуюся жизнь. Едва ли лучшую роль сыграли и сообщения о том, что, потворствуя выдаче опиума и яда для чумных больных, он взял на себя вину за такое милосердное умерщвление части его собственной армии. Подобный военный и политический провал он испытает еще только раз, после вторжения в Россию в 1812 году.
И однако к концу 1799 года Бонапарт не только заставил всех забыть о недавнем военном поражении; амбициозный корсиканец с такой ловкостью манипулировал общественным мнением, что по возвращении во Францию усыновленный им народ вдруг назначил его первым консулом, открыв путь к желанной императорской власти. Некоторые современные политики словно покрыты тефлоном (а такое покрытие не переносит жестких ударов), и им не сравниться, конечно, с неуязвимой стойкостью Наполеона Бонапарта. Как сумел он захватить полную власть после такого сокрушительного поражения? Вот что является главной интригующе дерзкой тайной «Розеттского ключа».
Любителей беллетристики, очевидно, порадует то, что многое в этом романе основано на реальных фактах. Трагедия Яффы, битва у горы Табор и осада Акры в общем описаны вполне достоверно, хотя я позволил себе вольность в некоторых деталях. Итан Гейдж и его наэлектризованная цепь являются авторским вымыслом, как и стенобитное орудие Наполеона. Но реально действующими персонажами остаются сэр Сидней Смит, Фелипо, Хаим Фархи и Джеззар. (На самом деле Фелипо погиб в ходе осады Акры не от штыков, он умер от общего истощения или солнечного удара.) В Акре и Яффе – последняя ныне стала районом Тель-Авива – еще сохранились некоторые архитектурные памятники, имевшиеся там и в конце восемнадцатого столетия, поэтому нетрудно было представить пребывание Гейджа в этой Святой земле. Хотя со времен осады Наполеона не сохранились именно те крепостные стены и стратегически важная башня – после ухода французов из-за серьезных повреждений Джеззар приказал перестроить их, – прогулки по новым укреплениям этого замечательного средневекового городка дают пищу для множества интереснейших исторических фантазий и романтических эпизодов. Уходящая на восток в историческую Галилею дорога упирается в подножие холма, на котором располагалась ставка Наполеона.
Читателям, заинтересовавшимся историей Сирийской кампании Бонапарта, я рекомендую прочесть книгу Натана Шура «Наполеон в Святой земле» и книгу Кристофера Гарольда «Бонапарт в Египте». В художественных изданиях широко представлены навевающие воспоминания о прошлом документальные акварели, созданные в 1839 году английским художником Дэвидом Робертсом.
Мне пришлось придумать некоторые коридоры и залы подземелий Храмовой горы Иерусалима – поскольку мусульманские власти запретили вход туристам даже в такие издавна посещаемые залы, как конюшни Соломона, – но под Иерусалимом действительно находится множество пещер и подземных ходов. Среди них есть и подземные каналы, достигающие метровой глубины и подпитываемые водами нижнего Силоамского пруда, по которым автор данного романа лично прошел, чтобы прочувствовать описываемые приключения. Существуют и подземные решетки, закрывающие вход в древние тайные туннели под Храмовой горой: во время туристических экскурсий вам могут показать по крайней мере одну из них. На Храмовой горе запрещены любые археологические раскопки из-за опасений, что обнаруженные находки могут разжечь религиозную рознь. В прошлом таких исследователей преследовали разъяренные толпы людей, но разве не логично в связи с этим сделать предположение о том, что там еще могут храниться тайны? Только не показывайтесь в тех местах с лопатой. Вы можете спровоцировать священную войну.
Некоторые читатели, конечно, догадались, что Городом Призраков на самом деле является удивительная Петра, древняя столица Набатейского царства, построенная незадолго до рождения Христа на территории Южной Иордании, в итоге завоеванная Римом. Во времена посещения тех мест Гейджем там действительно находился затерянный город, которому еще только предстояло потрясти европейцев в начале XIX века. (Лишь в 1812 году Иоганн Буркхардт обнаружил знаменитую сокровищницу римского времени Эль-Хазне.) И все-таки, описывая ее, я позволил себе некоторые вольности. Хотя Небесный Жертвенник существует на самом деле.
Тюильрийский дворец в Париже, построенный в XVI веке, сгорел в 1871 году. С 1800 года он стал резиденцией Наполеона и Жозефины, через три месяца после его прихода к власти. Тюрьма Тампль также существовала в реальности, но с тех пор была разрушена. И более того, собор Парижской Богоматери действительно воздвигнут на месте древнеримского храма Исиды.
На реальных сведениях основаны и эпизоды, описывающие историю рыцарей-тамплиеров, каббалистическую символику и идеи существования Книги Тота. Более подробная история бога Тота дана в первом романе данной дилогии – «Пирамиды Наполеона». Моим предположением стало лишь то, что Книгу Тота нашли тамплиеры, – иначе чем же объяснить поразительно быстрый и ошеломляющий подъем их могущества после проведенных ими раскопок под Храмовой горой? Только ли тем, что они нашли нечто весьма ценное? Где сокрыт библейский ковчег Завета? Какими тайными знаниями владели древние сообщества? Любая открытая тайна влечет за собой возникновение новых тайн.
Следует также с долей шутки заметить, что удивление Британского музея может вызвать тот факт, что гордо выставленный у них Розеттский камень, отобранный английскими войсками у французов в начале XIX века, на самом деле лишен своей верхней и самой важной части. После прочтения данного романа музейные хранители, возможно, захотят установить в стеклянной витрине табличку с извинениями, связанными с данным упущением, и заверениями, что будут приложены всяческие усилия для нахождения обломков взрыва, устроенного в 1799 году в Розетте неким американским ренегатом. Но это всего лишь творческое предположение – как и то, что археологи с надеждой отправятся на поиски оставшихся 36534 свитков бога Тота.
Если им понравятся такие идеи, то пусть ищут.
Автор выражает глубокую признательность серьезным исследователям, на трудах которых основан данный роман, а также археологам, благодаря стараниям которых в Израиле и Иордании сохранилось множество интереснейших древних памятников. Особо мне хочется поблагодарить израильских гидов Поля Раковера, профессора Дэна Бахата и иорданского гида Мухаммеда Хелалата. Диана Джонсон из Западного Вашингтонского университета помогла мне с созданием своеобразной эпиграммы тамплиеров, а Нэнси Перл привлекла мое внимание к тому историческому факту, что Наполеон вырывал страницы из любимых книг и раздавал их своим офицерам. Приношу особую благодарность сотрудникам издательства «Харпер-Коллинз» Ракешу Сатиялу, Марте Камерон, Дэвиду Коралу, Робу Кроуфорду, Хизер Друкер и многим другим людям, сделавшим возможным издание художественной литературы. Воздаю также должную хвалу моему агенту Эндрю Стюарту, всячески поддерживавшему мои творческие искания. И как обычно, бесконечно благодарю мою первую читательницу Холли (супругу и союзницу).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Верно, генерал. Но зато его рассказы вдохновили всех нас на поиски важной для вас книги.
– Тогда вместо него я, пожалуй, должен пристрелить вас дважды.
Нас вывели в сад. Струйки дыма поднимались в предрассветное серое небо. В очередной раз жизненные передряги вымотали меня до предела, мучения усугублялись бессонной ночью и кровоточащими ранами, нанесенными рапирой и осколками разбившейся банки. Если мне действительно сопутствует дьявольская удача, то стоило бы пожалеть того дьявола.
Бонапарт поставил нас к декоративной шпалере, увядание осени уже коснулось большинства ее цветов. В какой зловещий рассвет завершается моя жизнь: Наполеон пришел к власти, книга сгорела, моя любовь обречена. Мы настолько выдохлись, что у нас не было сил даже на молитвы. Солдаты подняли мушкеты и взвели курки.
«История повторяется», – с горечью подумал я.
И тут послышался резкий приказ:
– Отставить.
Я стоял с закрытыми глазами – мне с лихвой хватило зрелища мушкетных стволов в Яффе – и услышал лишь шорох сапог по мелкому гравию, когда Наполеон подошел к нам. Ну что еще? Я слегка приподнял веки.
– Вы ведь говорили мне правду об этой книге, Гейдж?
– Она исчезла навеки, генерал. Простите, первый консул. Сгорела дотла.
– Но она помогла мне, вы понимаете. Отчасти. Заговаривая людям зубы, можно заставить их согласиться с самыми исключительными требованиями. Вы нанесли нам огромный ущерб, американец.
– Никто не вправе околдовывать своих ближних.
– Я презираю вас, Гейдж, но одновременно вы изумляете меня. Вы живучи, как и я. Авантюрны в той же мере. И даже так же умны, хотя направляете ваш ум на странные цели. Я не нуждаюсь в магии, когда у меня есть государство. Так что бы вы сделали, если бы я отпустил вас?
– Отпустили меня? Простите, но я даже не думал о такой перспективе.
– Мое положение изменилось. Я же теперь представляю Францию. И не могу позволить себе опуститься до мелочной мести, мне необходимо думать о миллионах сограждан. В следующем году у вас в Соединенных Штатах будут выборы, и мне необходима помощь в налаживании государственных связей. Вам известно, какие дуэли разгорались в море между нашими двумя странами?
– Да уж, к несчастью.
– Гейдж, мне нужен представитель в Америке, умеющий самостоятельно шевелить мозгами в любых обстоятельствах. Франция имеет свои интересы в Вест-Индии и Луизиане, и мы не отказались от надежды восстановить наше влияние в Канаде. На вашем западе, судя по сообщениям, обнаружились древние памятники, способные заинтересовать такого авантюриста, как вы. Нашим народам лучше не враждовать, более того, мы можем даже помочь друг другу, как и поступили во время вашей революции. Вы успели узнать меня достаточно хорошо. Я хочу, чтобы вы отправились в вашу новую столицу, говорят, теперь она в Вашингтоне, или поехали в Колумбию и осуществили кое-какие мои задумки.
– Вы хотите, чтобы я стал вашим представителем? – уточнил я, глянув на стоящих за ним мушкетеров.
– Вы можете, подобно Франклину, помочь разным народам понять друг друга.
Солдаты опустили на землю ружья.
– Предложение крайне заманчивое, – откашлявшись, заметил я.
– Мы снимем с вас обвинение в убийстве и закроем глаза на плачевную кончину Силано. Интересный человек, но я никогда не доверял ему. Никогда.
Последние слова совсем не соответствовали моим воспоминаниям, но я вовремя напомнил себе, что в данном случае с Наполеоном лучше не спорить. Я почувствовал, как жизненные силы возвращаются в мои усталые конечности.
– А что вы предложите ей? – спросил я, кивнув на Астизу.
– Да, конечно, вы околдованы ею так же, как я Жозефиной. Это понятно любому человеку, и да поможет Господь нам обоим! Отправляйтесь в Америку вместе с Астизой, посмотрим, что вы сумеете разузнать, и помните… вы задолжали мне две сотни ливров!
Я улыбнулся со всей вежливостью, на которую был способен.
– Согласен, если только мне вернут винтовку.
– Договорились. Но ваши патроны, я думаю, мы оставим себе, пока вы не уберетесь от меня за пределы досягаемости. – Когда мне вручили обратно опустошенную винтовку, он отвернулся и задумчиво посмотрел на дворец. – Мое правительство, несомненно, будет заседать в Люксембургском дворце. А вот этот, на мой взгляд, мог бы стать моим домом. Ваш пожар послужит предлогом для начала его реконструкции: и она начнется нынче же утром!
– Как удачно, что я смог быть вам полезен.
– Вы осознаете, надеюсь, что ваша репутация настолько ничтожна, что нет смысла тратить на вас дорогостоящие патроны?
– В данном случае я готов согласиться с ее ничтожностью.
– И что Франция и Америка придерживаются общих взглядов на интриги вероломной Британии?
– Да, англичане порой бывают чересчур назойливы в своих притязаниях.
– Но я продолжаю относиться к вам, Гейдж, с недоверием. Вы изрядный мошенник. Но возможно, работа со мной улучшит ваши качества. Как вы понимаете, у вас еще есть шанс стать состоятельным человеком.
– Я отлично понимаю вас, первый консул. После почти двухлетних приключений у меня за душой нет ни пенни.
– К друзьям я умею быть щедрым. Итак. Мои адъютанты подыщут для вас гостиницу, как можно дальше от вашей бывшей косматой домовладелицы. Какая отвратительная Медуза! Для начала я назначу вам скромное содержание, но рассчитываю, что вы не станете рисковать им, посещая карточные салоны. Естественно, я буду урезать ваши доходы, пока не получу обратно мои ливры.
– Естественно, – вздохнув, признал я.
– Ну а вы, мадам? – обратился он к Астизе. – Вы готовы увидеть Америку?
Во время нашего разговора с лица ее не сходило озабоченное выражение. Сейчас, немного помедлив, она печально покачала головой.
– Нет, консул.
– Нет?
– В долгие хмурые дни нашего заключения я много думала о своих чувствах и поняла, что моя жизнь, в отличие от жизни Итана, принадлежит Египту. Ваша страна прекрасна, но холодна, а ее леса омрачают душу. Американские дикие просторы, возможно, покажутся мне еще более устрашающими. Мне там не место. Кроме того, я уверена, что мне предстоит и дальше искать следы мудрости Тота или тамплиеров. Посылайте Итана с вашим заданием, но постарайтесь понять, почему я должна вернуться в Каир и трудиться вместе с вашими учеными.
– Мадам, в Египте я не смогу обеспечить вашу безопасность. Я даже не знаю, сумею ли спасти мою армию.
– Исида уготовила для меня определенную роль, но мне нечего пока делать за океаном. – Она обернулась ко мне. – Прости, Итан. Я люблю тебя, и ты тоже полюбил меня. Но мои поиски далеко не закончены. Еще не пришло время для нашей спокойной жизни. Оно придет… вероятно. Когда-нибудь придет.
Клянусь болотами Джорджии, неужели мне никогда не повезет с женщинами? Я прошел через Дантов ад, избавился в итоге от ее бывшего любовника, получил приличную работу от нового правительства Франции – а она теперь хочет бросить меня? Какое-то безумие!
Или, может, как раз так будет разумнее? Пока я еще не имел настроения свить семейное гнездышко и даже не представлял, в сущности, в какие края забросит меня очередное приключение. Да и Астиза явно не относилась к тем женщинам, которые покорно следуют за своими возлюбленными. История Древнего Египта меня тоже очень заинтересовала, и, возможно, после выполнения заданий Бонапарта в Америке я присоединюсь к историческим изысканиям Астизы. Несколько дипломатических приемов, краткое или чуть более продолжительное знакомство с сахарными островами, и я стану свободным человеком, готовым планировать наше будущее.
– Ты будешь тосковать обо мне? – рискнул спросить я.
Она печально улыбнулась.
– Конечно буду. Жизнь полна печали. Но нашими жизнями распоряжается судьба, Итан, и отмена нашего приговора является знаком того, что должна быть открыта следующая дверь и разведана новая дорога.
Ее грустную, полную печали улыбку смягчила нежность взгляда. Она поцеловала меня в щеку и прошептала:
– Не переставай рисковать, Итан Гейдж. Оставайся игроком.
ИСТОРИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ
Если ошибки учат нас лучше, чем успехи, то предпринятая Наполеоном в 1799 году военная кампания в Святой земле была в высшей степени поучительна. Его стремительные атаки на Акру провалились из-за плохой подготовки и излишней поспешности. Он утратил большую часть свойственной ему популярности. Резня и последовавшая за ней казнь пленных в Яффе погубили его репутацию на всю оставшуюся жизнь. Едва ли лучшую роль сыграли и сообщения о том, что, потворствуя выдаче опиума и яда для чумных больных, он взял на себя вину за такое милосердное умерщвление части его собственной армии. Подобный военный и политический провал он испытает еще только раз, после вторжения в Россию в 1812 году.
И однако к концу 1799 года Бонапарт не только заставил всех забыть о недавнем военном поражении; амбициозный корсиканец с такой ловкостью манипулировал общественным мнением, что по возвращении во Францию усыновленный им народ вдруг назначил его первым консулом, открыв путь к желанной императорской власти. Некоторые современные политики словно покрыты тефлоном (а такое покрытие не переносит жестких ударов), и им не сравниться, конечно, с неуязвимой стойкостью Наполеона Бонапарта. Как сумел он захватить полную власть после такого сокрушительного поражения? Вот что является главной интригующе дерзкой тайной «Розеттского ключа».
Любителей беллетристики, очевидно, порадует то, что многое в этом романе основано на реальных фактах. Трагедия Яффы, битва у горы Табор и осада Акры в общем описаны вполне достоверно, хотя я позволил себе вольность в некоторых деталях. Итан Гейдж и его наэлектризованная цепь являются авторским вымыслом, как и стенобитное орудие Наполеона. Но реально действующими персонажами остаются сэр Сидней Смит, Фелипо, Хаим Фархи и Джеззар. (На самом деле Фелипо погиб в ходе осады Акры не от штыков, он умер от общего истощения или солнечного удара.) В Акре и Яффе – последняя ныне стала районом Тель-Авива – еще сохранились некоторые архитектурные памятники, имевшиеся там и в конце восемнадцатого столетия, поэтому нетрудно было представить пребывание Гейджа в этой Святой земле. Хотя со времен осады Наполеона не сохранились именно те крепостные стены и стратегически важная башня – после ухода французов из-за серьезных повреждений Джеззар приказал перестроить их, – прогулки по новым укреплениям этого замечательного средневекового городка дают пищу для множества интереснейших исторических фантазий и романтических эпизодов. Уходящая на восток в историческую Галилею дорога упирается в подножие холма, на котором располагалась ставка Наполеона.
Читателям, заинтересовавшимся историей Сирийской кампании Бонапарта, я рекомендую прочесть книгу Натана Шура «Наполеон в Святой земле» и книгу Кристофера Гарольда «Бонапарт в Египте». В художественных изданиях широко представлены навевающие воспоминания о прошлом документальные акварели, созданные в 1839 году английским художником Дэвидом Робертсом.
Мне пришлось придумать некоторые коридоры и залы подземелий Храмовой горы Иерусалима – поскольку мусульманские власти запретили вход туристам даже в такие издавна посещаемые залы, как конюшни Соломона, – но под Иерусалимом действительно находится множество пещер и подземных ходов. Среди них есть и подземные каналы, достигающие метровой глубины и подпитываемые водами нижнего Силоамского пруда, по которым автор данного романа лично прошел, чтобы прочувствовать описываемые приключения. Существуют и подземные решетки, закрывающие вход в древние тайные туннели под Храмовой горой: во время туристических экскурсий вам могут показать по крайней мере одну из них. На Храмовой горе запрещены любые археологические раскопки из-за опасений, что обнаруженные находки могут разжечь религиозную рознь. В прошлом таких исследователей преследовали разъяренные толпы людей, но разве не логично в связи с этим сделать предположение о том, что там еще могут храниться тайны? Только не показывайтесь в тех местах с лопатой. Вы можете спровоцировать священную войну.
Некоторые читатели, конечно, догадались, что Городом Призраков на самом деле является удивительная Петра, древняя столица Набатейского царства, построенная незадолго до рождения Христа на территории Южной Иордании, в итоге завоеванная Римом. Во времена посещения тех мест Гейджем там действительно находился затерянный город, которому еще только предстояло потрясти европейцев в начале XIX века. (Лишь в 1812 году Иоганн Буркхардт обнаружил знаменитую сокровищницу римского времени Эль-Хазне.) И все-таки, описывая ее, я позволил себе некоторые вольности. Хотя Небесный Жертвенник существует на самом деле.
Тюильрийский дворец в Париже, построенный в XVI веке, сгорел в 1871 году. С 1800 года он стал резиденцией Наполеона и Жозефины, через три месяца после его прихода к власти. Тюрьма Тампль также существовала в реальности, но с тех пор была разрушена. И более того, собор Парижской Богоматери действительно воздвигнут на месте древнеримского храма Исиды.
На реальных сведениях основаны и эпизоды, описывающие историю рыцарей-тамплиеров, каббалистическую символику и идеи существования Книги Тота. Более подробная история бога Тота дана в первом романе данной дилогии – «Пирамиды Наполеона». Моим предположением стало лишь то, что Книгу Тота нашли тамплиеры, – иначе чем же объяснить поразительно быстрый и ошеломляющий подъем их могущества после проведенных ими раскопок под Храмовой горой? Только ли тем, что они нашли нечто весьма ценное? Где сокрыт библейский ковчег Завета? Какими тайными знаниями владели древние сообщества? Любая открытая тайна влечет за собой возникновение новых тайн.
Следует также с долей шутки заметить, что удивление Британского музея может вызвать тот факт, что гордо выставленный у них Розеттский камень, отобранный английскими войсками у французов в начале XIX века, на самом деле лишен своей верхней и самой важной части. После прочтения данного романа музейные хранители, возможно, захотят установить в стеклянной витрине табличку с извинениями, связанными с данным упущением, и заверениями, что будут приложены всяческие усилия для нахождения обломков взрыва, устроенного в 1799 году в Розетте неким американским ренегатом. Но это всего лишь творческое предположение – как и то, что археологи с надеждой отправятся на поиски оставшихся 36534 свитков бога Тота.
Если им понравятся такие идеи, то пусть ищут.
Автор выражает глубокую признательность серьезным исследователям, на трудах которых основан данный роман, а также археологам, благодаря стараниям которых в Израиле и Иордании сохранилось множество интереснейших древних памятников. Особо мне хочется поблагодарить израильских гидов Поля Раковера, профессора Дэна Бахата и иорданского гида Мухаммеда Хелалата. Диана Джонсон из Западного Вашингтонского университета помогла мне с созданием своеобразной эпиграммы тамплиеров, а Нэнси Перл привлекла мое внимание к тому историческому факту, что Наполеон вырывал страницы из любимых книг и раздавал их своим офицерам. Приношу особую благодарность сотрудникам издательства «Харпер-Коллинз» Ракешу Сатиялу, Марте Камерон, Дэвиду Коралу, Робу Кроуфорду, Хизер Друкер и многим другим людям, сделавшим возможным издание художественной литературы. Воздаю также должную хвалу моему агенту Эндрю Стюарту, всячески поддерживавшему мои творческие искания. И как обычно, бесконечно благодарю мою первую читательницу Холли (супругу и союзницу).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45