они приготовили для гостей канапе и сосиски в тесте. Два официанта в форме ходили, озабоченные, от группы к группе, пытаясь всучить тарелку с маленькими тостами беззубым старушкам и детям, которые требовали сырных сандвичей и хрустящего картофеля с солью и уксусом. Софи промолчала, когда Аманда, а затем Луиза сказали ей, в каком они восторге оттого, что она приехала, и какая она храбрая, и что они все еще, конечно, одна семья, потому что она в конечном итоге мать их племянниц. Она в отчаянии огляделась в поисках хоть какого-то спиртного, но Аманда явно решила, что Эдвина и алкоголь смешивать нельзя, и официанты обносили гостей исключительно кофе и апельсиновым соком. Она посмотрела на часы – половина четвертого.
Раньше шести уходить невежливо. Она решила минут десять погулять по саду, несмотря на погоду, и немедленно обнаружила рядом с собой Мэтью.
– Ищешь паб? Если так, я с тобой.
– Твои сестры придут за мной с ружьем. И все равно стоит рискнуть.
– К счастью, я все предвидел и захватил с собой бутылку водки. Присоединишься ко мне?
– С удовольствием.
Когда Мэтью принес большую бутылку «Абсолюта» и принялся подливать водку в сок гостям, всем немного полегчало. Эдвин, после пары глотков, решил, что его жена поступила неблагоразумно, и взломал замок в шкафу под лестницей, где она прятала от него спиртное. Аманда стояла с каменным лицом, глядя, как муж угощает всех виски и красным вином. Разумеется, он и себя не обделял – выпивал с каждым, кому наливал. К половине пятого поминки плавно перетекли в обычную вечеринку; бывшие партнеры Шилы по бриджу рассказывали бесконечные несмешные анекдоты, а Луиза по какому-то поводу разразилась слезами, потому что верила, что всегда была любимицей матери (на самом деле так и было – Шила сама признавалась). Дети, которым неприятно было вспоминать последнее семейное сборище, когда все напились, вышли в сад, не дожидаясь, пока все не вышло из-под контроля.
Хелен тем временем весь день слонялась по квартире. Как чудесно – знать, что вся квартира принадлежит ей одной до завтра, никакого Мэтью, чтобы действовать ей на нервы. К тому же завтра – ее последний день в «Глобал». Она гадала, как он там сейчас в Бате. Ей было не по себе оттого, что они так плохо расстались. Ближе к вечеру она взялась, было за телефон, намереваясь позвонить ему на мобильный и выяснить, как он там, но потом передумала. Он так обижен на нее, что вряд ли звонок чему-то поможет. Сейчас ей надо проявлять крайнюю жестокость и не позволять себе и капли сочувствия. Если он поймет, какая она бессердечная, он тем самым обратит свои мысли к Софи, так что в конечном итоге будет ей благодарен. И конечно, чем более бесчувственной он будет ее считать, тем легче ему будет бросить ее, и в этом случае они оба выиграют. Она немного развеселилась – все идет своим чередом. Пусть медленно, зато верно.
Она и ждала завтрашнего дня с нетерпением, и боялась его. На работе, конечно, не будет ни прощальной вечеринки, ни большого шума, но будет агонизирующая тревога пятничной выпивки в ее честь. Может быть, никто не придет – так даже лучше. Она досидит до вечера, а потом соберет вещички и просто уйдет. Подумать только – возможно, она никогда больше не увидит ни Энни, ни Дженни. Неприятно было из-за Сандры – бедной, жалкой Сандры, которая только что перечеркнула свои надежды возродиться. Теперь, после того как они с Лорой уйдут, «Глобал», скорее всего, спишет ее в разряд безнадежных. Завтра объявляют номинантов на премии Асе Award, но Сандре надеяться не на что! Хелен знала, что должна позвонить ей, узнать, в порядке ли она, но не могла себя заставить. Она включила телевизор и улеглась на диван. Блаженство. Интересно, станут ли они с Мэтью сражаться за Нормана, когда все будет кончено? Нет, вспомнила она, у Софи аллергия. Клодия расстроится, но ведь, в конце концов, вместо кота она получит отца, значит, все по-честному. Она посмотрела на часы – двадцать пять минут пятого; она надеялась, что Мэтью и Софи сейчас оживленно общаются там, в Бате. Вдруг она поняла, что ей скучно. Хотела, было позвонить Рейчел, чтобы убить час на разговоры ни о чем, но поняла, что не выдержит обсуждения достоинств различных типографских шрифтов, какими можно набирать приглашения на свадьбу. Она уснула.
Софи, Мэтью и девочки обедали в отеле. Им удалось отделаться от Аманды и Эдвина часов в семь вечера – в их семье разразился обычный скандал на почве тяги к спиртному. Ресторан отеля был переделан из гостиной; в зале стояло всего четыре стола. Владелица приготовила роскошный обед из трех перемен блюд, а ее муж обслуживал постояльцев. Сегодня вечером их, было только четверо, и у Софи возникло странное чувство, что они просто проводят уютный вечер дома. Мэтью довез до гостиницы их всех, потому что после трех стопок водки она была не в состоянии сесть за руль. Свою машину она оставила на подъездной дорожке у дома Аманды, чтобы забрать ее завтра. После похорон Мэтью стало явно легче. Он никогда не чувствовал себя комфортно на семейных сборищах, а сегодня все было еще хуже из-за присутствия старушек – приятельниц Шилы; перебрав спиртного, они начали упрекать его в том, что он разрушил свою семью. Трудно спорить с глухими восьмидесятилетними старушками, особенно если у тебя на уме единственный ответ: «Какое вам-то дело, черт побери?» Теперь они были в безопасности, он заметно повеселел и пил стакан за стаканом «Пиногри», рассказывал всякие смешные истории и веселил дочек.
– Как чувствует себя Хелен? – спросила Софи, когда в разговоре наступила пауза. Она решила, что Мэтью звонил ей, когда ходил относить багаж в свою комнату.
– Я с ней не говорил, – сказал он и затем, заметив удивленное выражение лица Софи, добавил торопливо: – Я не хочу беспокоить ее, если она спит.
Интересное дело, подумала Софи.
В половине десятого Софи отвела Сюзанну и Клодию наверх в их комнату и уложила спать, невзирая на протесты.
– Спускайся, и выпьем еще, – предложил Мэтью, и, поскольку делать все равно было нечего, она согласилась, так что теперь они вдвоем сидели внизу, у камина, потягивая бренди из больших бокалов.
Настроение Мэтью слегка изменилось. Благодушие сменилось слезливостью, а потом он и вовсе затих. Софи подняла глаза и увидела, что он смотрит на нее.
– Что с тобой?
– Возможно, я совершил ошибку.
Софи недоуменно подняла брови, и он, видя, что она ничего не понимает, продолжил:
– Я насчет Хелен. Видимо, я принял неверное решение. – В его голосе послышалась неуверенность.
Софи вздохнула.
– Что случилось?
– Я не должен был бросать тебя. Я должен был остаться. Я скучаю по тебе и девочкам.
– Если ты и в самом деле несчастлив, пусть это послужит тебе уроком. Теперь, прежде чем ты снова женишься или… – она с трудом выговорила, – заведешь еще детей, возможно, все кончится еще одним разрывом.
– Ты чувствуешь то же самое, не так ли? Хочешь, чтобы мы снова были вместе?
– Мэтью, если хочешь бросить Хелен, бросай, только не думай, что бросаешь ее потому, что я готова принять тебя обратно.
– Но ты могла бы, как ты думаешь?
– Ты действительно хочешь вернуться?
Он жалко кивнул:
– Да, наверное.
Жаль, подумала Софи, что она столько выпила. Неужели он действительно говорит, что хочет ее вернуть, что он хочет начать сначала? Она сама не понимала, как относится к его словам. Все смешалось: радость оттого, что она победила в схватке с Хелен, злость на Мэтью – он считает, что она готова принять его назад после всего, что он ей сделал, печаль оттого, что в ее жизни уже не будет ничего хорошего, гнев на него – зачем он без всякой подготовки обрушил на нее свои мысли, хотя прекрасно понимал, что им обоим и без того досталось. Она тряхнула головой, стараясь привести мысли в порядок.
– Мы не можем говорить об этом сейчас. Так нечестно. Сначала разберись с Хелен, а там посмотрим.
– Значит, ты не говоришь «нет»?
Она едва не рассмеялась оттого, как жалостно он на нее смотрел.
– Я не говорю ничего. Ясно?
– Ясно. – Он накрыл ее руку своей ладонью.
Софи так устала и была так измучена, что не убрала руки.
– Мэтью, позволь кое-что у тебя спросить. Только отвечай честно. Мне нужно знать правду.
– Хорошо.
– Как долго ты встречался с Хелен? Мне важно знать.
Софи не заметила, как дернулся Мэтью, как забегали его глаза.
– За шесть месяцев до того… ты знаешь… до того, как я переехал.
– Так что, когда мы с тобой ездили в отпуск в Италию, ты уже…
– Да, прости.
Она кивнула печально.
– Мне понравился тот отпуск.
– И мне… я не… ты знаешь… мне хорошо было с тобой, и я не представлял на твоем месте Хелен.
– Полгода. Так же, как было у нас с тобой… с Ханной, – вздохнула Софи. – Хорошо еще, что ваша связь не тянулась много лет. Противно думать, что ты мог бы столько времени притворяться.
Мэтью глотнул бренди, глядя вниз.
– Не было многих лет:
– Пойдешь спать в мою комнату? – спросил он, когда они поднялись наверх. – Конечно, если ты сама хочешь… – Он поднял бровь, улыбаясь ей. – Мне просто приятно будет знать, что ты рядом.
– Не могу. Хочется, но не могу. Мы пожалеем об этом, даже если между нами ничего не будет. Во всяком случае, я пожалею.
– Можно хотя бы поцеловать тебя на ночь?
– Нет, Мэтью.
– Я твой муж. – Он попытался пьяно подмигнуть ей.
Софи рассмеялась:
– Спокойной ночи.
Несмотря на то, что она много выпила, Софи не могла уснуть. Голова гудела от мыслей. Она никак не могла такого предположить. Она думала, что они просто прокладывают путь к цивилизованным отношениям после развода, чтобы не травмировать детей. Ей это не нравилось, но она уже начала привыкать. Она не знала, может ли доверять Мэтью, она даже не знала, хочет ли она его еще, но, поразмыслив, поняла, что огорчает ее больше всего: если он проснется завтра и пожалеет о том, что сказал.
Глава 30
Хелен проснулась в шесть утра, во рту у нее пересохло. Она потянулась к прикроватному столику за стаканом воды и, не найдя его, с трудом выбралась из постели и потащилась на кухню попить. Выпила полный стакан и налила себе еще. По дороге в спальню прихватила мобильник и проверила сообщения на автоответчике, уверенная, что там должно быть сообщение от Мэтью. Даже когда он на нее злился, он всегда звонил ей. Она увидела сообщение из центра голосовой почты и поднесла трубку к уху.
«У вас семь новых сообщений», – произнес механический голос. Проклятие! Должно быть, он пытался и пытался дозвониться до нее, волновался, почему она не отвечает. Вот идиот – надо было звонить на городской телефон. Будто сам не знал! Она нажала кнопку, чтобы прослушать первое сообщение. Она не сразу узнала женский голос, который что-то бессвязно бормотал, захлебываясь в рыданиях. Наконец, она поняла, что звонила Сандра. Хелен почти ничего не поняла, кроме слов «Моя жизнь – дерьмо».
Второе сообщение – отправитель тот же:
– Где ты?
Третье, четвертое и пятое сообщения были такими же.
– Где ты, черт побери? Ты мне нужна. Хелен встревожилась и прослушала шестое.
– Ничего не получается. С-совершенно ничего н-не получается. Я – полное недоразумение. Жирное, страшное, поганое недоразумение. Пошло оно все!
Хелен показалось, будто она расслышала тихий шорох, как будто Сандра встряхивала таблетки во флаконе. Больше ничего, кроме тяжелого дыхания и по временам тяжелых всхлипов. Прослушивая седьмое послание, Хелен торопливо порылась в лежащих на столе документах в поисках адреса Сандры. Сообщение пришло в десять минут пятого. Два часа назад.
Хелен выскочила на улицу и поймала такси. Куда ехать? Она опустила глаза в список клиентов. Сандра живет в Шепердс-Буш… всего пять минут езды. Она позвонила в скорую помощь и, волнуясь, сообщила о тревожных телефонных звонках, хотя понимала, что должна только сообщить адрес. Она не понимала, почему Сандра решила позвонить именно ей – ведь они едва знали друг друга. Господи, в одиночку она не справится! Она понимала, что Мэтью сейчас, скорее всего, спит, что он зол на нее. Но больше звонить было некому.
Мэтью и в самом деле спал, и голос его звучал сонно и раздраженно одновременно.
– Который час? – рявкнул он.
– С Сандрой беда, она наглоталась какой-то дряни. А потом позвонила мне, оставила сообщения. Я еду к ней. Мне страшно!
Неожиданно Мэтью проснулся.
– Хелен, успокойся. Расскажи, что произошло. Каким-то образом она умудрилась связно изложить ему, что произошло; выслушав ее, Мэтью заявил, что немедленно выезжает в Лондон. Хотя Хелен понимала, что дорога до Лондона займет у него не меньше двух часов, а к тому времени все, возможно, будет кончено, одна мысль о том, что он едет, сразу успокоила ее. Он обязательно что-нибудь придумает.
– Ты сообщила Службе спасения ее настоящее имя? – деловито поинтересовался он.
– Конечно, – отвечала она, немедленно осознав, что сделала глупость.
– Ну, хорошо, мне нужно подумать, как нам наилучшим образом с этим справиться. Между прочим, Хелен, если ты приедешь раньше «скорой помощи», подожди снаружи. Ничего не делай сама.
– Ты так думаешь?
– В любом случае ты ничего не можешь для нее сделать. Она или в порядке, или… нет. Я не хочу, чтобы ты проходила через такое, поняла?
– Поняла.
– Позвони мне, когда доберешься туда.
Мэтью решил, было оставить перед отъездом записку, но он не знал, что написать. Если честно, он был рад, что у него есть повод уехать до того, как Софи встанет. Он помнил каждое слово из их вечерней беседы, и он не шутил. Он был доволен, что все было сказано, и он не взял бы ни слова обратно, но сейчас, протрезвев, он смутился. Как вести себя с ней после того, как он выложил карты на стол? Он попросил дежурного администратора передать миссис Шеллкросс, что его срочно вызвали на работу. Сначала он разберется с Сандрой, а потом уже займется своей личной жизнью.
Даже если бы у подъезда не стояла карета скорой помощи, сразу было ясно, где находится квартира Сандры: розовые занавески с перьями в окне и гирлянды разноцветных лампочек безошибочно указывали на нее. Хелен сунула таксисту десятку. Она подходила к ступеням крыльца, когда оттуда вышли двое мужчин в белых халатах. Вид у них был необычайно радостный, а в руках у одного была вроде бы даже подписанная фотография. Хелен остановилась перед ними.
– Как она?
– Ложная тревога, – сказал мужчина с фотографией.
– Ложная тревога? – недоверчиво переспросила Хелен.
– Это вы нам звонили? Хелен кивнула.
– В следующий раз проверяй факты, детка. Она в порядке.
Хелен толкнула входную дверь и остановилась в смущении. На диване сидела Сандра в розовом пеньюаре, совершенно живая, и держала за руку мужчину, который выглядел удивительно знакомым. О да, тот самый официант из «Верано». Он тоже фигурировал на знаменитом снимке, перечеркнувшем будущее Сандры. Как его зовут? Гвидо или Хулио, кажется. Увидев ее, Сандра прищурилась.
– Что ты здесь делаешь?
– Ты звонила мне, помнишь?
Хелен не могла поверить тому, что слышит. Сандра посмотрела на Гвидо или Хулио, тот пожал плечами.
– Я много кому звонила. Прости. Я была в отчаянии. Хелен пристроилась на ручке кресла.
– Так что, что случилось? Я не поняла.
– В общем, я напилась, мне стало плохо, и я решила наглотаться таблеток. А потом вдруг рядом оказался Джованни; меня вырвало, а потом мне стало лучше. Прости. Я чувствую себя настоящей тупицей. – Она мигнула Хелен, тушь растеклась у нее под глазами, как у печальной панды.
Джованни улыбнулся:
– Я взломал дверь. Должно быть, я попал сюда как раз после того, как она их проглотила, потому что сунул палец ей в горло, и они все вышли. Все до одной.
Хелен мимоходом отметила: выговор у него был не как у итальянца, а, скорее, как у жителя пригорода Лондона.
– Ребята из скорой помощи сказали, что ей ничего не грозит, потому что пилюли пробыли в организме недостаточно долго. Подумать страшно, что было бы, не поспей я вовремя. – Он нежно пожал руку Сандры.
– Да, представляю себе. Ну, Сандра, если ты уверена, что в порядке, я оставлю тебя. Тебе что-нибудь нужно?
Хелен повернулась, чтобы выйти из комнаты.
– Джованни присмотрит за мной, – сказала Сандра жеманно.
Закрыв за собой парадную дверь, Хелен наткнулась на другую молодую женщину, взбегающую по ступеням.
– Сандра Хепберн здесь живет? – Она вся вспотела.
– Да. Она в порядке.
– Точно? Вот черт, я позвонила в скорую, как только получила от нее сообщения.
– Пойдите и посмотрите на нее сами, если хотите, я уверена, что она будет довольна.
– Что? Нет, боже, я едва ее знаю. Я пару раз делала ей маникюр, вот и все. Я ужасно удивилась, когда она мне позвонила.
Хелен услышала вой сирены и свернула за угол в поисках такси.
Софи проснулась от стука в дверь, который заглушал голос Клодии:
– Мама! Мама, впусти нас.
Уверенная в том, что случилось что-то серьезное, Софи выскочила из кровати и побежала, чтобы впустить дочерей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Раньше шести уходить невежливо. Она решила минут десять погулять по саду, несмотря на погоду, и немедленно обнаружила рядом с собой Мэтью.
– Ищешь паб? Если так, я с тобой.
– Твои сестры придут за мной с ружьем. И все равно стоит рискнуть.
– К счастью, я все предвидел и захватил с собой бутылку водки. Присоединишься ко мне?
– С удовольствием.
Когда Мэтью принес большую бутылку «Абсолюта» и принялся подливать водку в сок гостям, всем немного полегчало. Эдвин, после пары глотков, решил, что его жена поступила неблагоразумно, и взломал замок в шкафу под лестницей, где она прятала от него спиртное. Аманда стояла с каменным лицом, глядя, как муж угощает всех виски и красным вином. Разумеется, он и себя не обделял – выпивал с каждым, кому наливал. К половине пятого поминки плавно перетекли в обычную вечеринку; бывшие партнеры Шилы по бриджу рассказывали бесконечные несмешные анекдоты, а Луиза по какому-то поводу разразилась слезами, потому что верила, что всегда была любимицей матери (на самом деле так и было – Шила сама признавалась). Дети, которым неприятно было вспоминать последнее семейное сборище, когда все напились, вышли в сад, не дожидаясь, пока все не вышло из-под контроля.
Хелен тем временем весь день слонялась по квартире. Как чудесно – знать, что вся квартира принадлежит ей одной до завтра, никакого Мэтью, чтобы действовать ей на нервы. К тому же завтра – ее последний день в «Глобал». Она гадала, как он там сейчас в Бате. Ей было не по себе оттого, что они так плохо расстались. Ближе к вечеру она взялась, было за телефон, намереваясь позвонить ему на мобильный и выяснить, как он там, но потом передумала. Он так обижен на нее, что вряд ли звонок чему-то поможет. Сейчас ей надо проявлять крайнюю жестокость и не позволять себе и капли сочувствия. Если он поймет, какая она бессердечная, он тем самым обратит свои мысли к Софи, так что в конечном итоге будет ей благодарен. И конечно, чем более бесчувственной он будет ее считать, тем легче ему будет бросить ее, и в этом случае они оба выиграют. Она немного развеселилась – все идет своим чередом. Пусть медленно, зато верно.
Она и ждала завтрашнего дня с нетерпением, и боялась его. На работе, конечно, не будет ни прощальной вечеринки, ни большого шума, но будет агонизирующая тревога пятничной выпивки в ее честь. Может быть, никто не придет – так даже лучше. Она досидит до вечера, а потом соберет вещички и просто уйдет. Подумать только – возможно, она никогда больше не увидит ни Энни, ни Дженни. Неприятно было из-за Сандры – бедной, жалкой Сандры, которая только что перечеркнула свои надежды возродиться. Теперь, после того как они с Лорой уйдут, «Глобал», скорее всего, спишет ее в разряд безнадежных. Завтра объявляют номинантов на премии Асе Award, но Сандре надеяться не на что! Хелен знала, что должна позвонить ей, узнать, в порядке ли она, но не могла себя заставить. Она включила телевизор и улеглась на диван. Блаженство. Интересно, станут ли они с Мэтью сражаться за Нормана, когда все будет кончено? Нет, вспомнила она, у Софи аллергия. Клодия расстроится, но ведь, в конце концов, вместо кота она получит отца, значит, все по-честному. Она посмотрела на часы – двадцать пять минут пятого; она надеялась, что Мэтью и Софи сейчас оживленно общаются там, в Бате. Вдруг она поняла, что ей скучно. Хотела, было позвонить Рейчел, чтобы убить час на разговоры ни о чем, но поняла, что не выдержит обсуждения достоинств различных типографских шрифтов, какими можно набирать приглашения на свадьбу. Она уснула.
Софи, Мэтью и девочки обедали в отеле. Им удалось отделаться от Аманды и Эдвина часов в семь вечера – в их семье разразился обычный скандал на почве тяги к спиртному. Ресторан отеля был переделан из гостиной; в зале стояло всего четыре стола. Владелица приготовила роскошный обед из трех перемен блюд, а ее муж обслуживал постояльцев. Сегодня вечером их, было только четверо, и у Софи возникло странное чувство, что они просто проводят уютный вечер дома. Мэтью довез до гостиницы их всех, потому что после трех стопок водки она была не в состоянии сесть за руль. Свою машину она оставила на подъездной дорожке у дома Аманды, чтобы забрать ее завтра. После похорон Мэтью стало явно легче. Он никогда не чувствовал себя комфортно на семейных сборищах, а сегодня все было еще хуже из-за присутствия старушек – приятельниц Шилы; перебрав спиртного, они начали упрекать его в том, что он разрушил свою семью. Трудно спорить с глухими восьмидесятилетними старушками, особенно если у тебя на уме единственный ответ: «Какое вам-то дело, черт побери?» Теперь они были в безопасности, он заметно повеселел и пил стакан за стаканом «Пиногри», рассказывал всякие смешные истории и веселил дочек.
– Как чувствует себя Хелен? – спросила Софи, когда в разговоре наступила пауза. Она решила, что Мэтью звонил ей, когда ходил относить багаж в свою комнату.
– Я с ней не говорил, – сказал он и затем, заметив удивленное выражение лица Софи, добавил торопливо: – Я не хочу беспокоить ее, если она спит.
Интересное дело, подумала Софи.
В половине десятого Софи отвела Сюзанну и Клодию наверх в их комнату и уложила спать, невзирая на протесты.
– Спускайся, и выпьем еще, – предложил Мэтью, и, поскольку делать все равно было нечего, она согласилась, так что теперь они вдвоем сидели внизу, у камина, потягивая бренди из больших бокалов.
Настроение Мэтью слегка изменилось. Благодушие сменилось слезливостью, а потом он и вовсе затих. Софи подняла глаза и увидела, что он смотрит на нее.
– Что с тобой?
– Возможно, я совершил ошибку.
Софи недоуменно подняла брови, и он, видя, что она ничего не понимает, продолжил:
– Я насчет Хелен. Видимо, я принял неверное решение. – В его голосе послышалась неуверенность.
Софи вздохнула.
– Что случилось?
– Я не должен был бросать тебя. Я должен был остаться. Я скучаю по тебе и девочкам.
– Если ты и в самом деле несчастлив, пусть это послужит тебе уроком. Теперь, прежде чем ты снова женишься или… – она с трудом выговорила, – заведешь еще детей, возможно, все кончится еще одним разрывом.
– Ты чувствуешь то же самое, не так ли? Хочешь, чтобы мы снова были вместе?
– Мэтью, если хочешь бросить Хелен, бросай, только не думай, что бросаешь ее потому, что я готова принять тебя обратно.
– Но ты могла бы, как ты думаешь?
– Ты действительно хочешь вернуться?
Он жалко кивнул:
– Да, наверное.
Жаль, подумала Софи, что она столько выпила. Неужели он действительно говорит, что хочет ее вернуть, что он хочет начать сначала? Она сама не понимала, как относится к его словам. Все смешалось: радость оттого, что она победила в схватке с Хелен, злость на Мэтью – он считает, что она готова принять его назад после всего, что он ей сделал, печаль оттого, что в ее жизни уже не будет ничего хорошего, гнев на него – зачем он без всякой подготовки обрушил на нее свои мысли, хотя прекрасно понимал, что им обоим и без того досталось. Она тряхнула головой, стараясь привести мысли в порядок.
– Мы не можем говорить об этом сейчас. Так нечестно. Сначала разберись с Хелен, а там посмотрим.
– Значит, ты не говоришь «нет»?
Она едва не рассмеялась оттого, как жалостно он на нее смотрел.
– Я не говорю ничего. Ясно?
– Ясно. – Он накрыл ее руку своей ладонью.
Софи так устала и была так измучена, что не убрала руки.
– Мэтью, позволь кое-что у тебя спросить. Только отвечай честно. Мне нужно знать правду.
– Хорошо.
– Как долго ты встречался с Хелен? Мне важно знать.
Софи не заметила, как дернулся Мэтью, как забегали его глаза.
– За шесть месяцев до того… ты знаешь… до того, как я переехал.
– Так что, когда мы с тобой ездили в отпуск в Италию, ты уже…
– Да, прости.
Она кивнула печально.
– Мне понравился тот отпуск.
– И мне… я не… ты знаешь… мне хорошо было с тобой, и я не представлял на твоем месте Хелен.
– Полгода. Так же, как было у нас с тобой… с Ханной, – вздохнула Софи. – Хорошо еще, что ваша связь не тянулась много лет. Противно думать, что ты мог бы столько времени притворяться.
Мэтью глотнул бренди, глядя вниз.
– Не было многих лет:
– Пойдешь спать в мою комнату? – спросил он, когда они поднялись наверх. – Конечно, если ты сама хочешь… – Он поднял бровь, улыбаясь ей. – Мне просто приятно будет знать, что ты рядом.
– Не могу. Хочется, но не могу. Мы пожалеем об этом, даже если между нами ничего не будет. Во всяком случае, я пожалею.
– Можно хотя бы поцеловать тебя на ночь?
– Нет, Мэтью.
– Я твой муж. – Он попытался пьяно подмигнуть ей.
Софи рассмеялась:
– Спокойной ночи.
Несмотря на то, что она много выпила, Софи не могла уснуть. Голова гудела от мыслей. Она никак не могла такого предположить. Она думала, что они просто прокладывают путь к цивилизованным отношениям после развода, чтобы не травмировать детей. Ей это не нравилось, но она уже начала привыкать. Она не знала, может ли доверять Мэтью, она даже не знала, хочет ли она его еще, но, поразмыслив, поняла, что огорчает ее больше всего: если он проснется завтра и пожалеет о том, что сказал.
Глава 30
Хелен проснулась в шесть утра, во рту у нее пересохло. Она потянулась к прикроватному столику за стаканом воды и, не найдя его, с трудом выбралась из постели и потащилась на кухню попить. Выпила полный стакан и налила себе еще. По дороге в спальню прихватила мобильник и проверила сообщения на автоответчике, уверенная, что там должно быть сообщение от Мэтью. Даже когда он на нее злился, он всегда звонил ей. Она увидела сообщение из центра голосовой почты и поднесла трубку к уху.
«У вас семь новых сообщений», – произнес механический голос. Проклятие! Должно быть, он пытался и пытался дозвониться до нее, волновался, почему она не отвечает. Вот идиот – надо было звонить на городской телефон. Будто сам не знал! Она нажала кнопку, чтобы прослушать первое сообщение. Она не сразу узнала женский голос, который что-то бессвязно бормотал, захлебываясь в рыданиях. Наконец, она поняла, что звонила Сандра. Хелен почти ничего не поняла, кроме слов «Моя жизнь – дерьмо».
Второе сообщение – отправитель тот же:
– Где ты?
Третье, четвертое и пятое сообщения были такими же.
– Где ты, черт побери? Ты мне нужна. Хелен встревожилась и прослушала шестое.
– Ничего не получается. С-совершенно ничего н-не получается. Я – полное недоразумение. Жирное, страшное, поганое недоразумение. Пошло оно все!
Хелен показалось, будто она расслышала тихий шорох, как будто Сандра встряхивала таблетки во флаконе. Больше ничего, кроме тяжелого дыхания и по временам тяжелых всхлипов. Прослушивая седьмое послание, Хелен торопливо порылась в лежащих на столе документах в поисках адреса Сандры. Сообщение пришло в десять минут пятого. Два часа назад.
Хелен выскочила на улицу и поймала такси. Куда ехать? Она опустила глаза в список клиентов. Сандра живет в Шепердс-Буш… всего пять минут езды. Она позвонила в скорую помощь и, волнуясь, сообщила о тревожных телефонных звонках, хотя понимала, что должна только сообщить адрес. Она не понимала, почему Сандра решила позвонить именно ей – ведь они едва знали друг друга. Господи, в одиночку она не справится! Она понимала, что Мэтью сейчас, скорее всего, спит, что он зол на нее. Но больше звонить было некому.
Мэтью и в самом деле спал, и голос его звучал сонно и раздраженно одновременно.
– Который час? – рявкнул он.
– С Сандрой беда, она наглоталась какой-то дряни. А потом позвонила мне, оставила сообщения. Я еду к ней. Мне страшно!
Неожиданно Мэтью проснулся.
– Хелен, успокойся. Расскажи, что произошло. Каким-то образом она умудрилась связно изложить ему, что произошло; выслушав ее, Мэтью заявил, что немедленно выезжает в Лондон. Хотя Хелен понимала, что дорога до Лондона займет у него не меньше двух часов, а к тому времени все, возможно, будет кончено, одна мысль о том, что он едет, сразу успокоила ее. Он обязательно что-нибудь придумает.
– Ты сообщила Службе спасения ее настоящее имя? – деловито поинтересовался он.
– Конечно, – отвечала она, немедленно осознав, что сделала глупость.
– Ну, хорошо, мне нужно подумать, как нам наилучшим образом с этим справиться. Между прочим, Хелен, если ты приедешь раньше «скорой помощи», подожди снаружи. Ничего не делай сама.
– Ты так думаешь?
– В любом случае ты ничего не можешь для нее сделать. Она или в порядке, или… нет. Я не хочу, чтобы ты проходила через такое, поняла?
– Поняла.
– Позвони мне, когда доберешься туда.
Мэтью решил, было оставить перед отъездом записку, но он не знал, что написать. Если честно, он был рад, что у него есть повод уехать до того, как Софи встанет. Он помнил каждое слово из их вечерней беседы, и он не шутил. Он был доволен, что все было сказано, и он не взял бы ни слова обратно, но сейчас, протрезвев, он смутился. Как вести себя с ней после того, как он выложил карты на стол? Он попросил дежурного администратора передать миссис Шеллкросс, что его срочно вызвали на работу. Сначала он разберется с Сандрой, а потом уже займется своей личной жизнью.
Даже если бы у подъезда не стояла карета скорой помощи, сразу было ясно, где находится квартира Сандры: розовые занавески с перьями в окне и гирлянды разноцветных лампочек безошибочно указывали на нее. Хелен сунула таксисту десятку. Она подходила к ступеням крыльца, когда оттуда вышли двое мужчин в белых халатах. Вид у них был необычайно радостный, а в руках у одного была вроде бы даже подписанная фотография. Хелен остановилась перед ними.
– Как она?
– Ложная тревога, – сказал мужчина с фотографией.
– Ложная тревога? – недоверчиво переспросила Хелен.
– Это вы нам звонили? Хелен кивнула.
– В следующий раз проверяй факты, детка. Она в порядке.
Хелен толкнула входную дверь и остановилась в смущении. На диване сидела Сандра в розовом пеньюаре, совершенно живая, и держала за руку мужчину, который выглядел удивительно знакомым. О да, тот самый официант из «Верано». Он тоже фигурировал на знаменитом снимке, перечеркнувшем будущее Сандры. Как его зовут? Гвидо или Хулио, кажется. Увидев ее, Сандра прищурилась.
– Что ты здесь делаешь?
– Ты звонила мне, помнишь?
Хелен не могла поверить тому, что слышит. Сандра посмотрела на Гвидо или Хулио, тот пожал плечами.
– Я много кому звонила. Прости. Я была в отчаянии. Хелен пристроилась на ручке кресла.
– Так что, что случилось? Я не поняла.
– В общем, я напилась, мне стало плохо, и я решила наглотаться таблеток. А потом вдруг рядом оказался Джованни; меня вырвало, а потом мне стало лучше. Прости. Я чувствую себя настоящей тупицей. – Она мигнула Хелен, тушь растеклась у нее под глазами, как у печальной панды.
Джованни улыбнулся:
– Я взломал дверь. Должно быть, я попал сюда как раз после того, как она их проглотила, потому что сунул палец ей в горло, и они все вышли. Все до одной.
Хелен мимоходом отметила: выговор у него был не как у итальянца, а, скорее, как у жителя пригорода Лондона.
– Ребята из скорой помощи сказали, что ей ничего не грозит, потому что пилюли пробыли в организме недостаточно долго. Подумать страшно, что было бы, не поспей я вовремя. – Он нежно пожал руку Сандры.
– Да, представляю себе. Ну, Сандра, если ты уверена, что в порядке, я оставлю тебя. Тебе что-нибудь нужно?
Хелен повернулась, чтобы выйти из комнаты.
– Джованни присмотрит за мной, – сказала Сандра жеманно.
Закрыв за собой парадную дверь, Хелен наткнулась на другую молодую женщину, взбегающую по ступеням.
– Сандра Хепберн здесь живет? – Она вся вспотела.
– Да. Она в порядке.
– Точно? Вот черт, я позвонила в скорую, как только получила от нее сообщения.
– Пойдите и посмотрите на нее сами, если хотите, я уверена, что она будет довольна.
– Что? Нет, боже, я едва ее знаю. Я пару раз делала ей маникюр, вот и все. Я ужасно удивилась, когда она мне позвонила.
Хелен услышала вой сирены и свернула за угол в поисках такси.
Софи проснулась от стука в дверь, который заглушал голос Клодии:
– Мама! Мама, впусти нас.
Уверенная в том, что случилось что-то серьезное, Софи выскочила из кровати и побежала, чтобы впустить дочерей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35