Сейбл Диамонте. Почему она встречается с Уэйном? Неотразимым его никак не назовешь. Грубый невоспитанный мужлан. И изо рта несет, как из помойной ямы.
Может быть, он ее устраивает как сексуальный партнер? Во всяком случае, Уэйн думает именно так. Возможно, в этом и есть доля правды, размышляла Миранда, но у Сейбл Диамонте наверняка еще что-то на уме. Такие женщины, как правило, во всем ищут выгоду.
Миранда, сидевшая спиной к сцене, развернула стул, чтобы видеть выступающих. Коул Тейлор как раз начал исполнять первую песню. Под взглядом певца на щеках Миранды выступил румянец, а тело на звук его голоса реагировало еще более необычно. Девушка вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха. Она прерывисто задышала, надеясь, что никто не замечает ее странного поведения.
Неожиданно сцену заслонила фигура миловидной официантки с носом пуговкой. Она неторопливо поставила на стол перед Мирандой бокал с вином, и девушка, обрадовавшись тому, что может отвлечься, тут же схватила его и, вместо того чтобы пригубить, отхлебнула солидный глоток.
– Полегче, а то скоро надерешься, как я. Ха! – крикнул ей через стол Уэйн, размахивая бокалом виски.
Положив ногу на ногу, Миранда вновь повернулась к сцене и встретилась взглядом с Коулом. Сердце неистово заколотилось: тлевший в его глазах огонек словно прожигал тропинку в ее душу. Девушка смотрела ему в лицо и не могла решить, хочется ли ей отвести глаза. Завороженная голосом певца, одновременно хрипловатым и чувственным, озорным и непостижимо таинственным, она даже не вслушивалась в слова песни. Коул наконец не выдержал и перевел взгляд, но при этом не терял Миранду из виду. Время от времени его глаза останавливались на ее лице, и тогда девушке казалось, что кроме них двоих в зале никого нет.
Миранда не считала себя знатоком музыки и судила о ней по принципу «нравится – не нравится». Коул Тейлор и «Бейби блюз» ей пришлись по душе. Она обожала кантри и блюз, но то, что пел Коул, не вписывалось в рамки ни того, ни другого, хотя в его мелодиях слышались элементы обоих этих стилей и еще джаза. С восхитительным юмором, присущим музыке кантри, он спел про то, как в одночасье потерял и собаку, и любимую, и работу. Затем его голос вознесся на пару октав выше, восхваляя радости любви. В следующей песне хрипловатый голос Коула, пересказывающий телефонный разговор с «милашкой», вел спор с электрогитарой. В последнем номере он поведал слушателям скабрезную историю одной «своей подружки», спев ее с такой неподражаемой чувственностью и комизмом, будто рассказывал о себе. Миранда при этом испытала непонятную ревность.
Коул сдержанно поблагодарил публику, и музыканты, получив короткую передышку, разошлись кто куда. Другой человек в наряде Тейлора, возможно, выглядел бы неряшливо и неопрятно, Коул же, в своих потертых «ли-вайзах», футболке с узковатыми короткими рукавами, которые обрисовывали мускулы, и черных ботинках с бахромой и сбитыми носами, свидетельствовавшими об особой любви к ним хозяина, смотрелся на удивление элегантно. Украшений он не носил, лишь одно из запястий перетягивала замшевая коричневая ленточка.
Миранда нервничала, опасаясь, как бы Коул не приблизился к ней. Ей казалось, что от его прикосновения и дыхания она наверняка утратит способность здраво мыслить и рассуждать. А подобное не должно повториться. Достаточно с нее Рика; она еле оправилась после разрыва с ним. Девушку охватила паника.
Как и всегда в критические моменты, грозившие перевернуть ее судьбу, Миранда попыталась анализировать свои чувства. «Чем очаровал ее Коул Тейлор?» – спрашивала она себя.
Волосы, растущие на лбу треугольным выступом, были приглажены назад, но, густые и непослушные, они постоянно падали на лицо, и Коул то и дело запускал в шевелюру руку, укладывая на место непокорные пряди. Пожалуй, только эта привычка и выдавала в нем какую-то детскую незащищенность. Во всем остальном он был неуязвим. Его светившиеся иронией глаза, казалось, замечали все неприглядные стороны жизни, будто смеялись над миром, но в их глубине светились ум и честность, что и наделяло его взгляд необычайно притягательной силой. Этот человек в ладу с собой и своей совестью, ни перед кем не оправдывается, никого не боится, думала Миранда.
Девушка вздрогнула, когда перед ее носом мелькнула рука.
– Спустись на землю, Миранда! – проорал Уэйн. – На какой орбите ты витаешь?
– Что? – Миранда и не сознавала, что так глубоко задумалась. Сколько времени Лэмберт смотрел на нее? Мог ли он предположить, о чем она размышляла?
– Прости. Прокручивала кое-что в голове.
– Понятно. Так вот, как я уже говорил, Вики ничего не должна знать. Поэтому никаких полицейских и журналистов. Надеюсь, ты не станешь звонить своим друзьям с телевидения?
В другое время Миранда огорчилась бы, услышав глупую реплику Лэмберта: воспоминание о том, как ее отстранили от работы в средствах массовой информации, до сих пор болью отзывалось в душе. Но сейчас, когда перед глазами все время маячил Коул, она почти спокойно подумала об этом.
– На телевидении у меня почти не осталось друзей, так что не беспокойся.
Она взглянула на эстраду. Коул сидел на корточках, упершись локтями в колени, и о чем-то беседовал с двумя грудастыми девицами, кокетливо налегавшими на сцену. Уж эти-то не пропадут, подумала Миранда. Коул засмеялся. Миранда резко перевела взгляд на Уэйна.
– Ну да, – смущенно трещал тот. – Прости. Жаль, что тебя уволили. Ты была украшением телеэкрана.
Боже, сплошные штампы. Если убрать из его лексикона избитые фразы, он вообще не будет знать, что сказать.
– Уэйн, почему ты не хочешь обратиться в полицию?
– Видишь ли… – Лэмберт посмотрел в сторону бара вновь на Миранду. Его взгляд неожиданно стал жестким, напряженным. – Ах да, верно. Ты же вела криминальную хронику, так? Значит, ты знаешь эту братию и можешь рассказать им…
– Я не могу работать с человеком, который мне не доверяет, – заявила Миранда и взяла сумочку, собираясь покинуть клуб.
Лэмберт поспешно накрыл ее руку своей влажной ладонью.
– Не кипятись. Я просто проявляю бдительность.
Миранда не стала его поправлять. Лэмберт, очевидно, хотел произвести на нее впечатление умными словечками, которых не было в его привычном лексиконе. Подкрепившись глотком вина, Миранда продолжила допрос.
– Уэйн, кто знает про твою связь?
– С Сейбл, что ли?
– А у тебя еще кто-то есть?
«Похоже, дело принимает крутой оборот», – подумала девушка.
– Ну, есть парочка, – уклончиво ответил Лэмберт.
– В настоящее время? Или раньше?
– Нет, конечно, не сейчас. Мне Сейбл с гаком хватает. Ха!
– Может, тебя приревновала какая-то из твоих бывших подружек?
– Вот те раз? Они что – под подозрением? – Тыльной стороной ладони Уэйн отер со лба капли пота.
– По первому посланию трудно делать какие-либо выводы. Пока в список подозреваемых попадает любой, кто умеет работать с фотоаппаратом или имеет возможность нанять человека, который следил бы за тобой.
– Ну, – нехотя начал Уэйн, – одна переехала в Сиэтл. Другая вышла замуж, да и вообще не стала бы доставлять мне хлопот. И потом, Роксана говорила…
Миранда подняла от стола кисть руки, делая ему знак замолчать.
– Так, вот что мы сделаем. Дождемся следующего письма и посмотрим, можно ли их по-прежнему считать подозреваемыми. Вполне вероятно, что его содержание будет более конкретным, и это поможет нам сузить круг подозреваемых. Мы ведь пока не знаем, чего добивается шантажист.
На сцену стали возвращаться музыканты, и грудастые девицы, расставшись с Коулом, нехотя направились к своему столику, бросая на него жеманные взгляды. Одетые в униформу официанты и официантки торопливо разносили напитки.
К их столику подскочила уже знакомая Миранде официантка с носом пуговкой, поставив перед ней второй бокал вина «Мерло», а перед Уэйном сразу две двойные порции виски «Чивас Ригал».
– Итак, вернемся к моему первому вопросу, – продолжила Миранда, как только они остались одни. – Кто знает про твою связь с Сейбл?
– Никто. Я же объяснял, почему вынужден держать это в тайне. Честно говоря, Сейбл тоже против огласки. Она считает, что моя репутация босса пострадает, если станет известно, что я завел шашни с подчиненной. Как будто это в первый раз. Ха!
– Значит, вы вели себя крайне осторожно и никто не знал, даже не подозревал, что между вами происходит? – Миранда с сомнением покачала головой. – Где вы встречались?
– Почти всегда здесь. Несколько раз я правда снимал номер в хорошем отеле.
– А у нее дома?
– Понятия не имею, где она живет. Наверное, в компьютере адрес есть, но я не интересовался. Зачем мне? – скептически заметил Уэйн.
Невероятно, спит с Сейбл и даже не хочет знать, где она живет, изумилась Миранда, но никак не выказала своего удивления.
– Ладно. Значит, вас здесь никто не видел. Так… но, совершенно очевидно, кто-то все-таки вас выследил. – Миранда кивнула на фотографии, лежащие под конвертом. – Но кто это мог быть, ты не знаешь?
– Не-а.
– Может, ты насолил кому-нибудь из нынешних или бывших работников?
– Не-а.
Взгляд Миранды, словно намагниченный, потянулся к сцене, где, склонившись над усилителем, стоял Коул. Джинсы на его бедрах натянулись, плотно облегая мускулистые ноги.
– Ты, кажется, говорил, что Коул является совладельцем клуба?
– Да, у него сорок, у меня – шестьдесят. Процентов то есть.
– Ты сообщил ему, что тебе угрожают?
– Нет, конечно, черт побери, – взвизгнул Уэйн.
Их беседу прервал мелодичный звон гитар. Коул начал исполнять смешную песенку про забавные приключения холостяка, охотящегося за хорошенькими женщинами, и Миранда почему-то подумала, что он поет о себе. Наделенный внешностью озорного мальчишки и чисто мужским обаянием, он наверняка не знал недостатка в женщинах.
И тем не менее Коул, казалось, не воспринимал себя всерьез. Он насмехался над заносчивостью и самонадеянностью своего героя, то есть над самим собой. Неожиданно Коул спрыгнул со сцены, по-кошачьи приземлившись возле столика Миранды. От неожиданности она судорожно вздохнула, горячо молясь про себя, чтобы не встретиться с ним взглядом. Во всяком случае, не сейчас, когда он так близко.
Однако Коул даже не посмотрел в сторону Миранды, и она не могла понять, обрадовало ее это или разочаровало.
Не обращая на нее внимания, он, подражая герою своей песни, крадущейся походкой одну за другой обходил женщин в зале, кокетливо поддразнивая их. Вот он склонился над миниатюрной девушкой и что-то шепнул ей на ухо. Та хихикнула и покраснела, залившись кукольным румянцем. Тело Миранды запылало, и у нее возникло ощущение, будто его губы коснулись ее уха.
Коул вернулся к сцене и взглянул Миранде прямо в лицо. Она затаила дыхание, боясь пошевелиться; сердце бешено заколотилось. А вдруг он прикоснется к ней? Наверно, ее тело взорвется, как ядерный реактор. Беспечным шагом он как бы невзначай приблизился к ее столику. Он пел, но она не слышала ни музыки, ни слов песни. Их глаза вели между собой безмолвный разговор. Миранда чувствовала себя потерянной и в то же время была предельно сосредоточена. Почему в его присутствии она теряется, когда другие, обласканные его вниманием, напротив, становятся более раскованными?
Пристальный взгляд Коула смущал Миранду. Она понимала, что ей следует отгородиться от него любезной улыбкой, но губы не слушались. С последними словами песни Коул запрыгнул на сцену так же неожиданно, как спустился, и мгновенное ощущение возникшей между ними близости в считанные доли секунды безвозвратно исчезло, будто ничего и не было. Возможно, ему все равно, на кого смотреть, успокаивала себя Миранда, наблюдая за поведением Коула во время исполнения следующих песен. На протяжении всего выступления он безбожно заигрывал со всеми по очереди женщинами в зале.
Когда Коул и Сейбл задвигались в эротическом танце, Уэйн, перегнувшись через стол, прокричал на ухо Миранде, что должен переговорить с барменом. Миранда кивнула в знак согласия, размышляя, явился ли уход Лэмберта случайностью или просто ему неприятно видеть свою любовницу в объятиях другого мужчины. Впрочем, Уэйна вряд ли можно заподозрить в сентиментальности, предподожила Миранда. Он не из ревнивых и, заметив особое внимание к своей любовнице, скорей всего воспримет это как лестную оценку собственного вкуса и подтверждение своей сексуальной привлекательности.
Сама же Миранда, наблюдая за танцующей парой, чувствовала, что у нее все сжимается внутри. Она отвернулась от сцены, но коротко остриженные волосы Сейбл, ее упругое, невероятно гибкое тело с гладкой оливковой кожей, обещавшее несказанные радости плотских утех, даже когда она стояла на месте, притягивало взгляд девушки, словно магнит.
Миранда резко встала, намереваясь укрыться в туалете, чтобы немного успокоиться, но Коул неожиданно быстро отошел от Сейбл и несколько поспешно закончил песню, чем вызвал удивление одного из гитаристов, сидевших в углу сцены.
«Бейби блюз» уже исполняли следующий номер, когда Миранда снова села и, оправившись от удивления, начала размышлять над столь неожиданной выходкой Коула. Может, ему не понравилось чрезмерно откровенное поведение Сейбл? Или в зале сидит его девушка или жена, и ему не хотелось, чтобы у той создалось неправильное впечатление? Миранда нетерпеливо тряхнула головой. Причем тут его любовницы, жены? К делу о шантаже они не имеют никакого отношения. А она здесь именно по этой причине.
Миранда вдруг почувствовала себя безмерно уставшей. Может быть, два бокала вина – это ее норма? Впрочем, она редко пила больше и незачем пенять на алкоголь. Скорей уж надо ругать свою незадачливую судьбу. Прошло очень много времени с тех пор, когда она в последний раз была увлечена мужчиной, поэтому, вероятно, взгляд сексуального артиста и вскружил ей голову.
К возвращению Уэйна Миранда уже убедила себя, что Коул Тейлор ей совсем не интересен. Она была готова завершить деловой разговор и отправиться домой.
– Дай знать, когда получишь следующее послание. – Миранда вложила фотографии в конверт. – Это я возьму с собой.
– С собой? – жалобно переспросил Лэмберт.
– Послушай, Уэйн, мне нужны улики, чтобы выяснить, кто и зачем тебя шантажирует. Если ты передумал или хочешь, чтобы делом занимался кто-то другой, я возражать не стану.
Миранда давала понять Лэмберту, что не очень-то сочувствует ему. И не кривила душой. Причин для этого было много.
– Нет! Нет! Нет! – истерично заорал Уэйн. – Я хочу, чтобы именно ты распутала это дело.
Вторая часть концерта окончилась, и посетители ходили по залу, переговариваясь между собой. Убирая в сумочку конверт, Миранда старалась не глядеть на сцену. Наконец она отодвинулась от стола, собираясь встать и уйти.
– Ты не хочешь представить меня своей милой собеседнице? – раздался за спиной Миранды звучный протяжный голос, в котором слышались задиристо-насмешливые нотки. Ей незачем было оборачиваться, чтобы понять, кому он принадлежит.
– Ах, э, конечно. – Уэйн наконец полностью обрел дар речи и продолжил: – Коул Тейлор – гениальный артист эстрады. Миранда Рэндольф.
Девушка сознавала, что должна обернуться к Тейлору, – этого требовали приличия. Но она боялась. Боялась, что ее рука непроизвольно потянется к его лицу и погладит твердый подбородок, коснется ямочки, утопающей в сумеречной тени, или волос на груди, выглядывающих из выреза футболки.
Миранда вскочила и резко повернулась.
– Рада познакомиться, – нараспев произнесла она, не узнавая свой одеревенелый голос, и протянула руку.
– Боже, настоящая леди. – Насмешливо хмыкнув, Коул небрежно коснулся губами руки девушки. Она надеялась, что он не почувствовал охватившей ее сладостной дрожи.
– Ты меня удивляешь, Уэйн. Совершенно не в твоем вкусе. Ты только жен себе таких выбираешь. А любовницы у тебя совсем другие.
Миранда прищурилась, глядя на Коула. Уэйн, нервно озираясь, прошипел:
– Попридержи язык, Тейлор.
– Ты опасаешься, что я обидел твою гостью, или того, что выдал тайну, которая в Сан-Антонио ни для кого не является секретом?
– Мисс Рэндольф мне не любовница, ясно? – театральным шепотом сказал Уэйн.
Миранда вскинула брови, услышав, что Лэмберт отозвался о ней в столь официальном тоне: не в его стиле утруждать себя формальностями. Однако почему Уэйн так разнервничался в присутствии Коула?
– Значит, ты пригласил сюда даму не ради удовольствия? Хмм. Выходит, у вас деловая встреча, – заметил Коул скучающим тоном, будто убивал время, разговаривая с ними. Его взгляд медленно скользил по фигуре Миранды. – И чем же вы занимаетесь? Торгуете виски? Или, может быть, вы инспектор налоговой полиции? Слушай, Уэйн, я же твой компаньон и должен знать о подобных официальных визитах.
Чары Коула перестали действовать на Миранду;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Может быть, он ее устраивает как сексуальный партнер? Во всяком случае, Уэйн думает именно так. Возможно, в этом и есть доля правды, размышляла Миранда, но у Сейбл Диамонте наверняка еще что-то на уме. Такие женщины, как правило, во всем ищут выгоду.
Миранда, сидевшая спиной к сцене, развернула стул, чтобы видеть выступающих. Коул Тейлор как раз начал исполнять первую песню. Под взглядом певца на щеках Миранды выступил румянец, а тело на звук его голоса реагировало еще более необычно. Девушка вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха. Она прерывисто задышала, надеясь, что никто не замечает ее странного поведения.
Неожиданно сцену заслонила фигура миловидной официантки с носом пуговкой. Она неторопливо поставила на стол перед Мирандой бокал с вином, и девушка, обрадовавшись тому, что может отвлечься, тут же схватила его и, вместо того чтобы пригубить, отхлебнула солидный глоток.
– Полегче, а то скоро надерешься, как я. Ха! – крикнул ей через стол Уэйн, размахивая бокалом виски.
Положив ногу на ногу, Миранда вновь повернулась к сцене и встретилась взглядом с Коулом. Сердце неистово заколотилось: тлевший в его глазах огонек словно прожигал тропинку в ее душу. Девушка смотрела ему в лицо и не могла решить, хочется ли ей отвести глаза. Завороженная голосом певца, одновременно хрипловатым и чувственным, озорным и непостижимо таинственным, она даже не вслушивалась в слова песни. Коул наконец не выдержал и перевел взгляд, но при этом не терял Миранду из виду. Время от времени его глаза останавливались на ее лице, и тогда девушке казалось, что кроме них двоих в зале никого нет.
Миранда не считала себя знатоком музыки и судила о ней по принципу «нравится – не нравится». Коул Тейлор и «Бейби блюз» ей пришлись по душе. Она обожала кантри и блюз, но то, что пел Коул, не вписывалось в рамки ни того, ни другого, хотя в его мелодиях слышались элементы обоих этих стилей и еще джаза. С восхитительным юмором, присущим музыке кантри, он спел про то, как в одночасье потерял и собаку, и любимую, и работу. Затем его голос вознесся на пару октав выше, восхваляя радости любви. В следующей песне хрипловатый голос Коула, пересказывающий телефонный разговор с «милашкой», вел спор с электрогитарой. В последнем номере он поведал слушателям скабрезную историю одной «своей подружки», спев ее с такой неподражаемой чувственностью и комизмом, будто рассказывал о себе. Миранда при этом испытала непонятную ревность.
Коул сдержанно поблагодарил публику, и музыканты, получив короткую передышку, разошлись кто куда. Другой человек в наряде Тейлора, возможно, выглядел бы неряшливо и неопрятно, Коул же, в своих потертых «ли-вайзах», футболке с узковатыми короткими рукавами, которые обрисовывали мускулы, и черных ботинках с бахромой и сбитыми носами, свидетельствовавшими об особой любви к ним хозяина, смотрелся на удивление элегантно. Украшений он не носил, лишь одно из запястий перетягивала замшевая коричневая ленточка.
Миранда нервничала, опасаясь, как бы Коул не приблизился к ней. Ей казалось, что от его прикосновения и дыхания она наверняка утратит способность здраво мыслить и рассуждать. А подобное не должно повториться. Достаточно с нее Рика; она еле оправилась после разрыва с ним. Девушку охватила паника.
Как и всегда в критические моменты, грозившие перевернуть ее судьбу, Миранда попыталась анализировать свои чувства. «Чем очаровал ее Коул Тейлор?» – спрашивала она себя.
Волосы, растущие на лбу треугольным выступом, были приглажены назад, но, густые и непослушные, они постоянно падали на лицо, и Коул то и дело запускал в шевелюру руку, укладывая на место непокорные пряди. Пожалуй, только эта привычка и выдавала в нем какую-то детскую незащищенность. Во всем остальном он был неуязвим. Его светившиеся иронией глаза, казалось, замечали все неприглядные стороны жизни, будто смеялись над миром, но в их глубине светились ум и честность, что и наделяло его взгляд необычайно притягательной силой. Этот человек в ладу с собой и своей совестью, ни перед кем не оправдывается, никого не боится, думала Миранда.
Девушка вздрогнула, когда перед ее носом мелькнула рука.
– Спустись на землю, Миранда! – проорал Уэйн. – На какой орбите ты витаешь?
– Что? – Миранда и не сознавала, что так глубоко задумалась. Сколько времени Лэмберт смотрел на нее? Мог ли он предположить, о чем она размышляла?
– Прости. Прокручивала кое-что в голове.
– Понятно. Так вот, как я уже говорил, Вики ничего не должна знать. Поэтому никаких полицейских и журналистов. Надеюсь, ты не станешь звонить своим друзьям с телевидения?
В другое время Миранда огорчилась бы, услышав глупую реплику Лэмберта: воспоминание о том, как ее отстранили от работы в средствах массовой информации, до сих пор болью отзывалось в душе. Но сейчас, когда перед глазами все время маячил Коул, она почти спокойно подумала об этом.
– На телевидении у меня почти не осталось друзей, так что не беспокойся.
Она взглянула на эстраду. Коул сидел на корточках, упершись локтями в колени, и о чем-то беседовал с двумя грудастыми девицами, кокетливо налегавшими на сцену. Уж эти-то не пропадут, подумала Миранда. Коул засмеялся. Миранда резко перевела взгляд на Уэйна.
– Ну да, – смущенно трещал тот. – Прости. Жаль, что тебя уволили. Ты была украшением телеэкрана.
Боже, сплошные штампы. Если убрать из его лексикона избитые фразы, он вообще не будет знать, что сказать.
– Уэйн, почему ты не хочешь обратиться в полицию?
– Видишь ли… – Лэмберт посмотрел в сторону бара вновь на Миранду. Его взгляд неожиданно стал жестким, напряженным. – Ах да, верно. Ты же вела криминальную хронику, так? Значит, ты знаешь эту братию и можешь рассказать им…
– Я не могу работать с человеком, который мне не доверяет, – заявила Миранда и взяла сумочку, собираясь покинуть клуб.
Лэмберт поспешно накрыл ее руку своей влажной ладонью.
– Не кипятись. Я просто проявляю бдительность.
Миранда не стала его поправлять. Лэмберт, очевидно, хотел произвести на нее впечатление умными словечками, которых не было в его привычном лексиконе. Подкрепившись глотком вина, Миранда продолжила допрос.
– Уэйн, кто знает про твою связь?
– С Сейбл, что ли?
– А у тебя еще кто-то есть?
«Похоже, дело принимает крутой оборот», – подумала девушка.
– Ну, есть парочка, – уклончиво ответил Лэмберт.
– В настоящее время? Или раньше?
– Нет, конечно, не сейчас. Мне Сейбл с гаком хватает. Ха!
– Может, тебя приревновала какая-то из твоих бывших подружек?
– Вот те раз? Они что – под подозрением? – Тыльной стороной ладони Уэйн отер со лба капли пота.
– По первому посланию трудно делать какие-либо выводы. Пока в список подозреваемых попадает любой, кто умеет работать с фотоаппаратом или имеет возможность нанять человека, который следил бы за тобой.
– Ну, – нехотя начал Уэйн, – одна переехала в Сиэтл. Другая вышла замуж, да и вообще не стала бы доставлять мне хлопот. И потом, Роксана говорила…
Миранда подняла от стола кисть руки, делая ему знак замолчать.
– Так, вот что мы сделаем. Дождемся следующего письма и посмотрим, можно ли их по-прежнему считать подозреваемыми. Вполне вероятно, что его содержание будет более конкретным, и это поможет нам сузить круг подозреваемых. Мы ведь пока не знаем, чего добивается шантажист.
На сцену стали возвращаться музыканты, и грудастые девицы, расставшись с Коулом, нехотя направились к своему столику, бросая на него жеманные взгляды. Одетые в униформу официанты и официантки торопливо разносили напитки.
К их столику подскочила уже знакомая Миранде официантка с носом пуговкой, поставив перед ней второй бокал вина «Мерло», а перед Уэйном сразу две двойные порции виски «Чивас Ригал».
– Итак, вернемся к моему первому вопросу, – продолжила Миранда, как только они остались одни. – Кто знает про твою связь с Сейбл?
– Никто. Я же объяснял, почему вынужден держать это в тайне. Честно говоря, Сейбл тоже против огласки. Она считает, что моя репутация босса пострадает, если станет известно, что я завел шашни с подчиненной. Как будто это в первый раз. Ха!
– Значит, вы вели себя крайне осторожно и никто не знал, даже не подозревал, что между вами происходит? – Миранда с сомнением покачала головой. – Где вы встречались?
– Почти всегда здесь. Несколько раз я правда снимал номер в хорошем отеле.
– А у нее дома?
– Понятия не имею, где она живет. Наверное, в компьютере адрес есть, но я не интересовался. Зачем мне? – скептически заметил Уэйн.
Невероятно, спит с Сейбл и даже не хочет знать, где она живет, изумилась Миранда, но никак не выказала своего удивления.
– Ладно. Значит, вас здесь никто не видел. Так… но, совершенно очевидно, кто-то все-таки вас выследил. – Миранда кивнула на фотографии, лежащие под конвертом. – Но кто это мог быть, ты не знаешь?
– Не-а.
– Может, ты насолил кому-нибудь из нынешних или бывших работников?
– Не-а.
Взгляд Миранды, словно намагниченный, потянулся к сцене, где, склонившись над усилителем, стоял Коул. Джинсы на его бедрах натянулись, плотно облегая мускулистые ноги.
– Ты, кажется, говорил, что Коул является совладельцем клуба?
– Да, у него сорок, у меня – шестьдесят. Процентов то есть.
– Ты сообщил ему, что тебе угрожают?
– Нет, конечно, черт побери, – взвизгнул Уэйн.
Их беседу прервал мелодичный звон гитар. Коул начал исполнять смешную песенку про забавные приключения холостяка, охотящегося за хорошенькими женщинами, и Миранда почему-то подумала, что он поет о себе. Наделенный внешностью озорного мальчишки и чисто мужским обаянием, он наверняка не знал недостатка в женщинах.
И тем не менее Коул, казалось, не воспринимал себя всерьез. Он насмехался над заносчивостью и самонадеянностью своего героя, то есть над самим собой. Неожиданно Коул спрыгнул со сцены, по-кошачьи приземлившись возле столика Миранды. От неожиданности она судорожно вздохнула, горячо молясь про себя, чтобы не встретиться с ним взглядом. Во всяком случае, не сейчас, когда он так близко.
Однако Коул даже не посмотрел в сторону Миранды, и она не могла понять, обрадовало ее это или разочаровало.
Не обращая на нее внимания, он, подражая герою своей песни, крадущейся походкой одну за другой обходил женщин в зале, кокетливо поддразнивая их. Вот он склонился над миниатюрной девушкой и что-то шепнул ей на ухо. Та хихикнула и покраснела, залившись кукольным румянцем. Тело Миранды запылало, и у нее возникло ощущение, будто его губы коснулись ее уха.
Коул вернулся к сцене и взглянул Миранде прямо в лицо. Она затаила дыхание, боясь пошевелиться; сердце бешено заколотилось. А вдруг он прикоснется к ней? Наверно, ее тело взорвется, как ядерный реактор. Беспечным шагом он как бы невзначай приблизился к ее столику. Он пел, но она не слышала ни музыки, ни слов песни. Их глаза вели между собой безмолвный разговор. Миранда чувствовала себя потерянной и в то же время была предельно сосредоточена. Почему в его присутствии она теряется, когда другие, обласканные его вниманием, напротив, становятся более раскованными?
Пристальный взгляд Коула смущал Миранду. Она понимала, что ей следует отгородиться от него любезной улыбкой, но губы не слушались. С последними словами песни Коул запрыгнул на сцену так же неожиданно, как спустился, и мгновенное ощущение возникшей между ними близости в считанные доли секунды безвозвратно исчезло, будто ничего и не было. Возможно, ему все равно, на кого смотреть, успокаивала себя Миранда, наблюдая за поведением Коула во время исполнения следующих песен. На протяжении всего выступления он безбожно заигрывал со всеми по очереди женщинами в зале.
Когда Коул и Сейбл задвигались в эротическом танце, Уэйн, перегнувшись через стол, прокричал на ухо Миранде, что должен переговорить с барменом. Миранда кивнула в знак согласия, размышляя, явился ли уход Лэмберта случайностью или просто ему неприятно видеть свою любовницу в объятиях другого мужчины. Впрочем, Уэйна вряд ли можно заподозрить в сентиментальности, предподожила Миранда. Он не из ревнивых и, заметив особое внимание к своей любовнице, скорей всего воспримет это как лестную оценку собственного вкуса и подтверждение своей сексуальной привлекательности.
Сама же Миранда, наблюдая за танцующей парой, чувствовала, что у нее все сжимается внутри. Она отвернулась от сцены, но коротко остриженные волосы Сейбл, ее упругое, невероятно гибкое тело с гладкой оливковой кожей, обещавшее несказанные радости плотских утех, даже когда она стояла на месте, притягивало взгляд девушки, словно магнит.
Миранда резко встала, намереваясь укрыться в туалете, чтобы немного успокоиться, но Коул неожиданно быстро отошел от Сейбл и несколько поспешно закончил песню, чем вызвал удивление одного из гитаристов, сидевших в углу сцены.
«Бейби блюз» уже исполняли следующий номер, когда Миранда снова села и, оправившись от удивления, начала размышлять над столь неожиданной выходкой Коула. Может, ему не понравилось чрезмерно откровенное поведение Сейбл? Или в зале сидит его девушка или жена, и ему не хотелось, чтобы у той создалось неправильное впечатление? Миранда нетерпеливо тряхнула головой. Причем тут его любовницы, жены? К делу о шантаже они не имеют никакого отношения. А она здесь именно по этой причине.
Миранда вдруг почувствовала себя безмерно уставшей. Может быть, два бокала вина – это ее норма? Впрочем, она редко пила больше и незачем пенять на алкоголь. Скорей уж надо ругать свою незадачливую судьбу. Прошло очень много времени с тех пор, когда она в последний раз была увлечена мужчиной, поэтому, вероятно, взгляд сексуального артиста и вскружил ей голову.
К возвращению Уэйна Миранда уже убедила себя, что Коул Тейлор ей совсем не интересен. Она была готова завершить деловой разговор и отправиться домой.
– Дай знать, когда получишь следующее послание. – Миранда вложила фотографии в конверт. – Это я возьму с собой.
– С собой? – жалобно переспросил Лэмберт.
– Послушай, Уэйн, мне нужны улики, чтобы выяснить, кто и зачем тебя шантажирует. Если ты передумал или хочешь, чтобы делом занимался кто-то другой, я возражать не стану.
Миранда давала понять Лэмберту, что не очень-то сочувствует ему. И не кривила душой. Причин для этого было много.
– Нет! Нет! Нет! – истерично заорал Уэйн. – Я хочу, чтобы именно ты распутала это дело.
Вторая часть концерта окончилась, и посетители ходили по залу, переговариваясь между собой. Убирая в сумочку конверт, Миранда старалась не глядеть на сцену. Наконец она отодвинулась от стола, собираясь встать и уйти.
– Ты не хочешь представить меня своей милой собеседнице? – раздался за спиной Миранды звучный протяжный голос, в котором слышались задиристо-насмешливые нотки. Ей незачем было оборачиваться, чтобы понять, кому он принадлежит.
– Ах, э, конечно. – Уэйн наконец полностью обрел дар речи и продолжил: – Коул Тейлор – гениальный артист эстрады. Миранда Рэндольф.
Девушка сознавала, что должна обернуться к Тейлору, – этого требовали приличия. Но она боялась. Боялась, что ее рука непроизвольно потянется к его лицу и погладит твердый подбородок, коснется ямочки, утопающей в сумеречной тени, или волос на груди, выглядывающих из выреза футболки.
Миранда вскочила и резко повернулась.
– Рада познакомиться, – нараспев произнесла она, не узнавая свой одеревенелый голос, и протянула руку.
– Боже, настоящая леди. – Насмешливо хмыкнув, Коул небрежно коснулся губами руки девушки. Она надеялась, что он не почувствовал охватившей ее сладостной дрожи.
– Ты меня удивляешь, Уэйн. Совершенно не в твоем вкусе. Ты только жен себе таких выбираешь. А любовницы у тебя совсем другие.
Миранда прищурилась, глядя на Коула. Уэйн, нервно озираясь, прошипел:
– Попридержи язык, Тейлор.
– Ты опасаешься, что я обидел твою гостью, или того, что выдал тайну, которая в Сан-Антонио ни для кого не является секретом?
– Мисс Рэндольф мне не любовница, ясно? – театральным шепотом сказал Уэйн.
Миранда вскинула брови, услышав, что Лэмберт отозвался о ней в столь официальном тоне: не в его стиле утруждать себя формальностями. Однако почему Уэйн так разнервничался в присутствии Коула?
– Значит, ты пригласил сюда даму не ради удовольствия? Хмм. Выходит, у вас деловая встреча, – заметил Коул скучающим тоном, будто убивал время, разговаривая с ними. Его взгляд медленно скользил по фигуре Миранды. – И чем же вы занимаетесь? Торгуете виски? Или, может быть, вы инспектор налоговой полиции? Слушай, Уэйн, я же твой компаньон и должен знать о подобных официальных визитах.
Чары Коула перестали действовать на Миранду;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42