"Я хочу, чтобы ты все хорошо понял. Речь идет о спасении Чивья, спасении вида."
"Да, мой Повелитель!"
"Я приказываю тебе сжечь город. Нам хватит места в оставшихся двух. Сделай это ночью, можешь взять столько людей и восьмилапых, сколько потребуется."
Сотник застыл, будто пораженный громом. В древнем Договоре ничего не говорилось об использовании людьми огня, без него двуногие просто не выжили бы. Но сжигать города с самками и потомством... Пауки готовы биться с самками чужого города, с огромным удовольствием пожрут их потомство. Однако честь запрещала им перепоручать такие дела людям.
Тем более, что людям это по силам только в союзе с огнем. Олаф сожжет город так же, как жгли степные города повстанцы, люди Фольша. Приказ Повелителя - больше, чем закон. Но слава о жестоком сотнике теперь распространится не только среди людей, но и среди восьмилапых. Слава и затаенная ненависть.
"Речь идет о спасении вида," - повторил Старик.
Олаф понурил голову. Вот она, оборотная сторона доверия со стороны Повелителя - преступление, которое придется с ним разделить. И хотя формально вся ответственность ляжет на Старика, сотник навсегда останется сжигателем самок и потомства.
"Твое желание - закон, мой Повелитель. Сейчас сыро, вечером пойдет снег. Мы должны заготовить много вязанок хвороста, в темноте быстро выдвинемся к городу и обложим его ими, подожжем. Когда потянет дымом, самки вынесут потомство за стены."
"Это уже не твоя забота," - Повелитель чуть пошевелил жвалами. - "Армия Чивья окружит город. Штурм обойдется нам слишком дорого, но за пределами стен бы уничтожим их легко и быстро. Никому не говори о том, что затеваешь. Просто отдай распоряжения."
"Я возьму всех людей, лучше, если хвороста будет побольше, и если мы немного просушим его у костров. Еще нужна сотня смертоносцев. Позволь взять Зижду."
"Люди привязываются к смертоносцам. Возьми его, хотя он не лучше других. Иногда и смертоносцы привязываются к людям. Останься жив, Олаф-сотник, тебе еще нужно спасти морского человека. Джеты получат оружие, если ты сумеешь с ними договориться."
"Да, мой Повелитель!"
Олаф припал на колено, потом быстро поднялся и отошел. Странно - он никогда не мог уловить тот короткий миг, за который Повелитель Чивья успевал перебрать своими могучими лапами его мысли и воспоминания. Мощь сознания старого паука не переставала удивлять человека. Что он видел бы там, если бы Старик вдруг решил поделиться своими воспоминаниями?
Он быстро отдал необходимые распоряжения. Воины, только что закончившие постройку моста, посмотрели на него с удивлением, но спорить не стали, потянулись к ближайшим рощам. Зижда сам отыскал Олафа, получив прямой приказ от Повелителя.
"Зачем это нужно?" - поинтересовался паук.
- Будем греть всю армию кострами, чтобы вы не замерзли, - не удержался Олаф, чтобы не соврать.
Ухмыляясь, он поманил к себе Люсьена, чтобы не остаться без компании, и тут же встретился глазами с Владисом.
- Ты куда отправил мою сотню, Олаф? - спросил принц. - Воины спросили меня - я, конечно, не против...
- Дети Фольша! - выругался сотник. - Простите, принц. Я получил приказ от Повелителя и хотел найти короля, но Его Величество...
- Да вот же он! - усмехнулся Владис. - Ладно, не переживай, отец уже знает, Старик поговорил с ним. И не надо обращаться ко мне на "вы".
- Как скажешь, - облегченно вздохнул Олаф. - Когда со мной говорит Повелитель, я немного... Не в себе.
- Понимаю. Послушай, Олаф, тебе не нужен новый боец? Вчера мы поймали одного раба из местных, единственного, кто сумел удрать. Славный малый, забавный, я хотел взять его к себе, да отец ни а какую не согласен. Королевская сотня - и вдруг раб.
- Почему бы и не взять, - пожал плечами Олаф. - У меня только половина состава, лишнее седло найдется. Где он?
- Вот, рядом с Баруком.
Олаф мысленно выругался. Барука опять бросили одного - никому не хотелось с ним нянчиться, и воины, получив новый приказ, с удовольствием оставили предателя. Хотя изменил он не Повелителю Чивья, знаться с полуспятившим человечком люди не желали. Михаш, которого после допроса оставили в покое, не знал куда себя деть и удовлетворился хотя бы такой компанией.
- Его зовут Михаш, - принц положил руку на плечо подбежавшего темьенца. - Ростом не высок, да крепок.
- Пригодится, - сразу согласился Олаф. - Вот, Михаш, тебе задание: не спускай глаз с этого Барука. Он может потеряться, или его кто-нибудь обидеть захочет... В общем, охраняй его, и держись поближе ко мне.
- Оружие бы мне, - пожаловался Михаш. - Высокий господин Дагель забрал нож, а больше ничего нету. Как же охранять?
- Держи, - сотник протянул было длинный кинжал новому воину, но задержал руку. - Ты как к джетам относишься?
- Да как... - бывший раб потупился. - Так себе... Вы же с ними воюете...
- Чего больше хочешь: с нами остаться или на Джемму удрать? В глаза смотри!
Михаш с неохотой поднял голову, но ничего не сказал. Олаф вздохнул и пихнул ему в руку кинжал.
- Не сбегай пока. Пойдешь к джетам с моим поручением, завтра. Мы тебя довезем до берега. Обещаешь не сбежать?
- Обещаю, - сказал Михаш и сотник ему поверил.
Армия смертоносцев тем временем переправилась на ту сторону ручья. Исполняя приказ Повелителя, восьмилапые разметали за собой мосты, и вовремя: показалась колонна самок и потомства. Старик отвел для них восточный город, человеческие семьи предпочел разместить в южном.
"Нам придется переправляться по воде?" - спросил проходящий неподалеку Зижда, нагруженный вязанками дров.
- В самом деле... А мы переправимся севернее - там растут деревья! Просто сплетите себе мост, спешить некуда.
"Неприятно плести в такую сырую погоду," - пожаловался паук, но послушно изменил направление и отправился наводить невесомый мост.
- Вот, теперь и нам не придется ноги мочить, - довольно потер руки Люсьен. - А Повелитель и в самом деле побаивается самок. Отгородился водой!
- Вот этого ты бы лучше не говорил, - поучительно заметил Олаф. - Просто не узнаю тебя.
- Да я же пошутил, что Повелитель чего-то боится! - возмущенно замахал руками стражник.
- Это я понимаю. Но вот "бояться самок" - это не шутка уже, а подозрение в низости. Каждый самец должен быть готов скормить себя по первому же требованию. И Повелитель, как старший и главный самец, готов больше всех, - пояснил сотник и с улыбкой добавил: - По крайней мере так считается. Не веди со мной таких опасных разговоров!
Хажец замолк, негромко покашливая в кулак. Мимо них прошел, что-то бормоча, Барук, за ним с кинжалом наголо важно следовал Михаш.
- Будет нашим гонцом, да? Эх, скорей бы на озеро! - Люсьен посмотрел на юг, в сторону Джеммы.
- Завтра с утра и отправимся, - пообещал Олаф.
- Разве сегодня штурм будет? - стражник посмотрел через ручей. - Армию-то Повелитель в сторону отвел. Раненых смертоносцев много...
- Ты об этом не размышляй, - попросил его сотник. - Ты просто знай, что к озеру поедем завтра. А пока иди-ка лучше помогай дрова через ручей перетаскивать, смертоносцы их в воду половину уронят.
Мост уже был почти готов. Несколько нитей протянулись с берега на берег, приклеенные к росшим тут деревьям. Паукам, тому небольшому количеству, что осталось по эту сторону ручья, вполне их хватило бы. Но для людей Зижда терпеливо выплетал нехитрый узор, чтобы дать опору их лишенным цепкости ногам.
Олаф проводил глазами недовольного стражника, потом обернулся, полюбовался на странную парочку: Барука и Михаша.
- Вот и хорошо. А ночью я сожгу город, и любой повстанец сможет мне об этом напомнить. Джетам, наверное, понравится.
"Олаф, все ли готово?"
"Мороз еще только начинается," - сотник встал с вязанки дров и вытянулся, хотя не видел Повелителя, обращавшегося к нему издалека.
"Мороз скует и мою армию. Зачем ты солгал Зижде? Он скорбит. Он жаловался мне."
"Прости, Повелитель," - сотнику и в самом деле стало стыдно. Зачем было обещать пауку, что согреет его ночью множеством костров? - "Я извинюсь перед Зиждой."
"Не забудь. Начинай, Олаф-сотник. Тебе хватит людей?"
"Да, Повелитель. Хватит моей сотни, остальные... Когда они поймут, что происходит, то могут просто не подчиниться мне. Я справлюсь."
Воины, сидевшие рядом с командиром, хмуро смотрели на него. Они понимали, с кем он сейчас говорит, и понимали, чего они ждут. Дрова, город... Давно уже ясно, что произойдет. Неужели это приказ Повелителя?
- Забрасывайте вязанки на смертоносцев! - потребовал сотник. - Половина из вас зайдет с северной стороны, остальные рассредоточатся вокруг стен. Кладем дрова, поджигаем и сразу же уходим. Факелы зажечь по моей команде. Все ясно?
- Неужели сожжем? - покачал головой один из старых солдат. - В степи про Чивья пройдет худая слава.
- В степи, скорее всего, все города уже сожжены стрекозами. Все, хватит рассуждать, действуйте. Во славу Повелителя Чивья!
Воины, против обыкновения, не ответили, но начали закреплять дрова на спинах присевших смертоносцах. Олаф подошел к Зижде, положил на него свои вязанки.
- Прости меня, смертоносец. Я солгал... Это была шутка.
"Ты прежде не шутил со мной, Олаф-сотник," - обиженно ответил паук.
- Как? Я ведь называл тебя раскорякой, например... Это ведь шутка.
"Оскорбление - это шутка?.." - Зижда в волнении потоптался на месте. - "Я не снесу такой шутки от другого."
- Надеюсь, я один такой грубиян, - вздохнул сотник и забрался в седло. - Факелы зажечь! Волнуешься, Зижда?
"Мы делаем подлость... Но мы выполняем приказ. Слава Повелителю Чивья!"
- Слава Повелителю! - поддержал его криком Олаф. - За мной!
Сотня сдвинулась с места. Тяжело нагруженные пауки с трудом набирали скорость, приближаясь к городу. Самки следили за ними, Олаф чувствовал, как кипит в них ярость, переплетенная со страхом за потомство. Что, если они выскочат, разорвут маленький отряд на куски? Но нет, этого не произойдет, самки смертоносцев не организованы.
"Повелитель разворачивает армию," - на бегу поделился услышанным Зижда. - "Они встают подковой с юга, востока и запада."
- Значит, с севера прикроем город мы. Но самки выскочат именно на армию - Повелитель мудр. Ветер дует с севера.
"Мы пожрем их потомство," - зловеще передал смертоносец.
Олаф только тихонько вздохнул. Почему Повелитель назначил в этом деле своим Оком именно сотника? Поручил бы лучше поджог Зижде, а уж тот командовал бы людьми. Тогда Олаф имел бы к этом отношения не больше, чем остальные из его сотни: просто выполнял бы страшный приказ.
Стены города приближались. Сотня, подчиняясь командам командира, которые Зижда тут же передавал другим смертоносцам, рассыпалась, окружая обреченное поселение. Горящие огни освещали угрюмые лица воинов. Олаф заметил, что многие смотрят на него, и с досадой опустил факел, спрятал лицо в тень.
Наконец они добежали. Сотник ощущал паучих за стеной так, словно они хором выкрикивали ему оскорбления. Зижда остановился, паук тоже очень нервничал - даже самки врага оставались для него самками. Олаф сбросил вниз дрова, спрыгнул сам и быстро подтащил вязанки к стене, поднес к подсушенной соломе огонь.
На запах дыма из города ударил такой поток эмоций, что Олаф едва не упал. Ох и плохо же придется всем, если сейчас самки вырвутся здесь, с севера, затопчут сотню, потом будут метаться вокруг. Но глупые паучихи попятились, затолкались за стенами, стараясь отодвинуться с сидевшими на их спинах паучатами подальше. А тех, что успели отложить яйца? Будут вытаскивать их из огня по одному, в жвалах, пока не сгорят сами.
- Убираемся отсюда! - сотник взлетел на Зижду. - Сотня, уходим!
Вся северная стена, неаккуратно сложенная из камней и дерева, запестрела быстро разгорающимися кострами. Скоро подсохнет паутина и тогда огонь проникнет в город. Зижда рванулся так, что Олаф едва не вылетел из седла.
"Приказ Повелителя! Приказ Повелителя!" - бормотал смертоносец.
Олаф огляделся, паника паука будто немного успокоила его самого. Неподалеку крутился в седле Люсьен, он явно пытался направить своего смертоносца к сотнику, но не умел этого сделать.
- Зижда, левее! - Олаф похлопал смертоносца по панцирю. - Еще, еще! Молодец, малыш!
Смертоносцы совершенно не знали понятия "ласка", но почему-то в минуты паники именно такое обращение помогало пробиться сквозь волны помутненного сознания смертоносца.
- Они не бросятся на нас?! - закричал Люсьен, когда друзья оказались рядом. - Там впереди ручей делает петлю, нас прижмут к берегу!
- Не успеем добежать, - усмехнулся сотник. - Самки потерзают нас гораздо раньше. Но они не пойдут даже сквозь маленький огонь, не хватит разума. Они побегут на юг, вместе с дымом. Там и будет битва.
- Мы туда не поедем? - в голосе стражника послышались просящие нотки.
- Нет, мне приказано остаться живым, - успокоил его Олаф. - А утром поедем на Джемму... Ты видишь Михаша и Барука?
Он приказал рабу сесть на одного смертоносца вместе с пленным и просто сидеть, не слезая, передвигаясь вместе с сотней.
- Да, - Люсьен показал рукой и едва не выпал из седла.
Из города ударила расходящаяся во все стороны волна ужаса и ярости, будто все самки сошли с ума одновременно. Незащищенное сознание стражника с трудом выдержало такой натиск.
- Все, - прокомментировал это событие Олаф. - Сейчас они пойдут. Слава Повелителю!
"Слава Повелителю!" - откликнулись оба смертоносца.
Даже сквозь треск разгорающегося пламени, которое стало перекидываться на постройки за стеной, было слышно, как с грохотом разлетелся целый участок стены. Каждая самка заботилась только о своих малышах, они давили и топтали друг друга, выбегая из задымленного города.
- Не позавидуешь им сейчас, - поежился Люсьен.
Олаф не ответил. Он мог представить, что сейчас происходит у южной стены. Из клубов дыма вылетают разъяренные самки, бьют строй смертоносцев импульсами гнева. Но пауки сплочены, с ними их Повелитель, они устоят. Первый удар будет страшен, наверняка Старик побережет людей, уберет их со спин восьмилапых. Когда первые десятки пауков погибнут, а толпа самок потеряет набранную инерцию, чивийцы пойдут вперед.
Самка страшна в гневе, но не привыкла действовать в строю. Она выбирает одного, первого попавшегося противника и вцепляется в него, стараясь забраться сверху, чтобы уберечь от ударов лап мягкое брюхо. Воины же наносят укусы во все стороны, помогают друг другу. Штурм города унес бы сотни жизней, на открытом пространстве все кончится довольно быстро.
Олаф почувствовал, что ему жалко паучат. Тысячи малышей, таких же ядовитых, как и взрослые особи, будут метаться между сражающимися, но воспользоваться преимуществами малого роста не смогут. Волны ярости совершенно ввергнут их в панику, а потом, когда покончат с самками, смертоносцы пожрут их. Сотник уже видел такое во время войны с городом Гволло.
"Нельзя жалеть чужое потомство," - смог услышать отголоски его мыслей Зижда. - "Ради Потомства Чивья и Повелителя чужаки должны быть уничтожены."
- Да, конечно, - согласился сотник. - Я просто не разбираюсь в таких вещах.
Сотня собралась вокруг командира без команды - стоять цепью больше не имело никакого смысла. Олаф оглянулся на ту сторону ручья, к двум другим городам, но ничего не рассмотрел и не услышал.
- Едем к Повелителю, - решил он. - По большому кругу, обогнем поле боя с юга.
Утром Люсьен разбудил свернувшегося у костра сотника.
- А кто поедет с нами? - шепотом спросил он. - Я хотел бы седла проверить и кое-какой скарб прихватить. Одеяла, еды, воду.
- Наверное, Зижда, - предположил сотник. - И Мешш, раз уж ты на нем катался последние дни. Вообще-то я ими не командую, но Повелитель разрешит.
- Владис тебя спрашивал зачем-то.
Олаф сходил к ручью, умылся. Уже снова навели мост, армия понемногу устраивалась в южном городе. Восточный Повелитель намеревался оставить самкам. Принц оказался неподалеку - вместе с Дагелем пытался выбросить копьем из воды краба.
- Проснулся, герой? Ох, прости, прости! - Владис рассмеялся. - Не думай, что я собираюсь над тобой издеваться. Приказ есть приказ. Я искал тебя, чтобы поинтересоваться твоими планами на будущее.
- Какие у меня могут быть планы? - нахмурился Олаф. - Все наши планы у Повелителя. И у Его Величества, - тут же добавил он.
- Верно. Но, видишь ли, мне надоело командовать королевской сотней, скучное занятие. И Дагель не хочет, а больше у нас из высоких господ никого подходящего нет. Вот я и подумал: Олаф-сотник волне годится. Происхождение по нынешним временам не много стоит.
- Спасибо, - Олаф не знал, стоит ли рассмеяться. - Спасибо, что вспомнил обо мне, Владис. Но у меня уже есть сотня.
- Она маленькая, и пополнения в ближайшее время не будет. У меня тоже потери. Сольешь в одну большую, крепкую, смертоносцы под вами всегда будут одни и те же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30