Как пояснили Найлу и прибывшим с ним членам отряда, вождь всегда был приспешником пауков, таким образом сохраняя свою жизнь и жизнь членов своей семьи. Он лизал им задницы, только бы остаться в живых. Да, в молодости он был отважным воином, но затем забыл о своей отваге и служил теперь только восьмилапым.
Вождь в страхе попятился, пытаясь оправдываться, но обитатели лагеря перевешивали его количеством. Роберто тут же напомнил, как вождь еще вчера хотел отдать Себастьяна на съедение восьмилапым. И не отдал только после того, как жена Себастьяна ходила в нему в дом лично просить его подождать, пока муж не умрет своей смертью.
— Что?! — воскликнул Себастьян, для которого это было новостью.
— Прости меня! — воскликнула девушка, прижимая руки к груди.
— Ты ни в чем не виновата, — бросил ей Себастьян. — Я понимаю: ты делала это ради меня. Но вот он ответит за надругательство над нашими женщинами!
Вперед выступили сразу же несколько мужчин. У многих накопились претензии к вождю. Найл понял: сейчас прольется кровь. Хотя, судя по тому, что он уже услышал, вождь заслуживал смерти.
— Отпустите его, — сказал Найл и тут же почувствовал негодование окружающих. — Одного. Пусть отправляется в путешествие по джунглям. Выживет — ему повезло, нет — значит, такая судьба. Но запомните: если вы хотите, чтобы у двуногих были равные права с восьмилапыми, вы не должны никогда, ни при каких условиях убивать людей, в особенности если восьмилапые находятся поблизости. Они увидят, как вы убиваете своего (что пауки, кстати, никогда не делают) и используют это, как веский аргумент против вас. Пусть идет.
— Вместе со всеми своими родственниками, — добавил Роберто. — Обойдемся как-нибудь без этой правящей семейки.
Значит тут сменится власть не только у пауков, но и людей, — понял Найл. Но это и к лучшему.
Пусть начнут жизнь с нового листа. Сборы вождя не заняли много времени, да ему и не позволили прихватить с собой все богатства. Жена его выла белугой, ей очень жалко было оставлять накопленное добро, дочь попыталась надеть на себя несколько туник сразу. Кто-то из местных женщин хотел снять верхнюю тунику с девушки, и дочь вождя выпустила ноготки.
— Пусть идет как есть, — сказал Найл, не желавший смотреть на женскую драку. Ему в свое время довелось увидеть, как девушки дрались из-за него, используя ногти и зубы, выдирая друг другу волосы и царапая лица. Мерзкое зрелище.
Вскоре семья вождя покинула лагерь, правда, пауки и жуки еще не вернулись.
— Есть повод для пира, — объявил Себастьян, принимая на себя бремя вождя. Остальные, как понял Найл, не возражали. Себастьян посмотрел на чужеземцев и спросил: — А вы, наверное, голодны? Можем угостить вас молодым слоненком. А пока — кафезиньо.
Посланник Богини, Сур и другие сопровождавшие их лица ожидали скорее вина, но не того, что им предлагали теперь.
Однако гостям тут же пояснили, что кафезиньо — это старинная бразильская слабость и страсть одновременно, украшение пира, переговоров, передышки в трудах и одиноких раздумий о смысле жизни.
К сожалению, запас кафезиньо в джунглях тает на глазах, и это — одна из причин, побуждающих обитателей лагеря стремиться в город. Но и там в ближайшее время их ждут проблемы: гигантские бабочки погубили большую часть плантаций.
Гостей опять пригласили в центр поляны, где недавно все пили шимаррон. Над огнем на вертеле подвесили тушу молодого слоненка, найденного в джунглях, а Роберто с Себастьяном начали кофейную церемонию, по ходу дела объясняя, что они делают, чтобы кафезиньо получился таким, каким его пили в древние времена — непроглядно густым, черным и сладким.
Роберто предупредил, чтобы гости не пили больше одной чашечки: для непривычного человека даже со здоровым сердцем одной чашечки, приготовленной по местному рецепту, хватит, чтобы заработать усиленное сердцебиение.
Для начала Себастьян с Роберто прожарили зерна до масляного блеска, затем перемололи их вручную. Над огнем тем временем закипела вода, а жена Себастьяна принесла специальный большой кофейник. В него вставили фланелевый конус, в который засыпали свежесмолотые зерна, а потом туда стали заливать бурлящую воду, только что снятую с огня. Как хозяева объяснили гостям, напиток обязательно должен быть очень сладким. У них даже есть поговорка: если жизнь горька, пусть хоть кофе будет сладким. А это так актуально для людей в новом мире. Правда, сладким его пили далеко не всегда.
Роберто поведал и историю приготовления кофе. Изначально, в Африке, эфиопы просто жевали красные ягоды. В основном, это были пастухи, которым запрещалось спать, а ягоды их бодрили.
Арабы, к которым кофе попал из Эфиопии, уже стали молоть зерна. Они заваривали кофе, подобно чаю, но пили его без сахара. Правда, в древнем мире изобрели много способов потребления кофе, но бразильский кафезиньо пережил века, и традиция его приготовления сохранилась и в новое время.
Стоило Найлу отхлебнуть горячий напиток, как он тут же ощутил его силу. Сердце, в самом деле, стало стучать быстрее, Посланник Богини чувствовал, как благодаря этому напитку к нему в тело вливается энергия. Напиток словно будил скрытые резервы организма, о которых Найл даже не подозревал.
Невольно вспомнились рассказы Стиига. Он точно упоминал кофе и говорил, что в какой-то южной стране кофе считался национальным напитком, а где-то — чуть ли не волшебным. Или все это было в одной стране, приписывавшей кофе удивительные свойства? В Бразилии?
Роберто тут же вызвался рассказать легенду о появлении кофе на его родной земле. Изначально в Бразилии не было никакого кофе, и если бы не отважные парни, жившие в древние времена, — то про кофе на этом континенте никто бы не узнал, ну, или монополию на него сохранили бы арабы. В древние времена (древние-древние времена, как сказал Роберто) арабы, проживавшие за Большой Водой, запрещали вывозить из своих стран зеленые зерна кофе, чтобы они не смогли прорасти. Вывозились только жареные или вареные.
Правда, первыми арабов обманули не бразильцы, а голландцы, которых в свою очередь провели
французы. И те, и другие вывели в своих колониях кофейные плантации. А потом и те, и другие, как и арабы, под страхом смертной казни запретили вывоз зеленых зерен.
Раздобыл зерна для своей страны бразильский офицер Пальета, выполнявший дипломатическую миссию: он вел переговоры с Французской Гвианой после какого-то приграничного конфликта. Парень не только блестяще справился с основным заданием, но и разбил сердце супруги губернатора. Женщина в благодарность за подаренную любовь сделала ему бесценный по тем временам подарок: мешочек с зелеными зернами кофе. Пальета заслужил вечную благодарность своих соотечественников.
Когда члены отряда уже закусывали молодым слоном, в лагерь стали возвращаться пауки. Местные шли рядом с гостями, правда, чуть-чуть поотстав, демонстрируя тем самым свое уважение. На валявшегося на пальмовых листьях Правителя никто не обращал внимания, как и на свалившегося с лиан второго паука, из которого Рикки пил энергию.
Подходя к костру, местные пауки складывали переднюю пару лап на груди, демонстрируя уважение Посланнику Богини и начальнику разведки, так и сидевшему на плече у Найла. Начальник отряда кормил Рикки маленькими кусочками слоновьего мяса. Рикки, похоже, был доволен.
Когда все пауки — как члены отряда, так и местные — расселись вокруг костра, Найл решил, Что пришла пора утрясти все вопросы и обговорить условия сотрудничества.
— Старшим среди местных теперь будет Пак, — объявил Дравиг и показал на гигантского паука, встречавшего отряд на берегу вместе с Роберто и еще одним парнем.
Восьмилапый тут же сложил переднюю пару лап на груди, затем прогнул брюшину, еще раз тем самым показывая свое уважение и покорность Посланнику Богини. Найл в свою очередь вежливо поклонился и объявил, что среди двуногих тоже будет новый вождь: Себастьян.
Затем все местные жители и чужеземцы перешли к обсуждению дальнейших планов. Обитателям джунглей с одной стороны страшно хотелось покинуть этот лагерь и вернуться в город, с другой они не желали рисковать. В особенности, рисковать не хотели пауки, понимая, что появление бабочек сулит им мучительную смерть.
— Мы, конечно, отправим вместе с вами проводников, — заявил Пак, — но это будут двуногие. Если паук выйдет на открытую местность, а сверху налетят бабочки — нам конец. И вам самим мы не советовали бы путешествовать по суше. У вас есть суда. Возьмите нескольких наших двуногих, и они покажут вам, как подобраться к городу.
Найл тут же вспомнил, что видел во время приема сигнала с юга. Город южных пауков и людей узкой полосой вытянулся вдоль берега. С одной стороны была вода, с другой — горы. Найл не зашторивал сознание, вспоминая об этом, поэтому его мысли прочитали все местные пауки. Затем новый Правитель создал в своем воображении более детальную картину.
По самым предварительным прикидкам, город растянулся на сорок километров. Он стоял на побережье, поэтому подход к нему с воды проблемы не составит. Правда, как отметил Пак, на этом побережье не бывает штиля: на песок постоянно набегают волны. Много двуногих утонули в этих волнах, переоценив свои силы во время купания, которое почему-то они так любят.
— Так там есть какая-то пристань или нет? — уточнил Найл.
— Об этом тебе лучше расскажут двуногие, — ответил Пак.
Найл повернулся к Роберто с Себастьяном и стал слушать их, одновременно считывая информацию из их сознания. В воображении двух братьев мелькали немного отличные от воспоминаний паука картинки. Или люди просто воспринимали местность несколько по-иному?
Правда, Роберто тоже сразу же отметил непрекращающуюся волну и советовал братьям из других земель быть поосторожнее и лучше не купаться. Для купания есть другие места. Он создал в воображении озеро, находящееся примерно в часе паучьего бега на средней скорости от города. Там вода всегда спокойная, но Роберто опять же не советовал заплывать очень далеко, а придерживаться оставшихся от древних людей ограждений: металлической сетки. В озере водятся здоровенные рыбины, которые запросто могут отхватить у человека кусок ноги.
Насчет побережья Роберто сказал, что в дневное время там часто дежурят спасатели, следуя древней традиции. Парень создал в воображении спасательные башни, стоящие примерно на удалении двухсот-трехсот метров друг от друга по всему побережью. Часть из них, конечно, была разрушена за многие годы, но часть осталась. Раньше на каждой дежурил спасатель и в случае, если замечал случившееся несчастье, тут же по рации оповещал коллег, прогуливающихся по берегу. Те, конечно, тоже следили за происходящим и если требовались их услуги, мгновенно бросались в воду. Теперь спасатели только прогуливаются по берегу. Но они умеют делать искусственное дыхание, знают, в какое место следует ударить, чтобы вода вылетела из горла. Правда, с купанием там все равно лучше не рисковать.
— Ты забыл про металлических стрекоз! — напомнил Роберто парень, вместе с ним и Паком встретивший отряд на берегу.
— Ах да! — кивнул Роберто.
В древние времена для спасательных работ использовались и металлические искусственные стрекозы. Роберто тут же создал их в своем воображении. Эти стрекозы отличались от стальных птиц, разваливающихся на аэродроме у кромки одного из Больших Озер. Вертолеты, — вспомнил нужное слово Найл.
Современные люди не смогли покорить металлических стрекоз. Роберто, правда, тут же заметил, что это, возможно, удастся Посланнику Богини.
— Не получится, — покачал головой Найл. — Ими нельзя управлять ментально. На севере остались подобные, но нам пришлось пользоваться природными самолетами.
— Ну, как ты считаешь нужным, Посланник Богини, — объявил Роберто.
Показав Найлу все побережье, воспроизводя его в сознании, парень постарался в деталях вспомнить место, где флотилии следует причаливать. Затем Роберто показал город. Паук, следивший за воспоминаниями двуногого, подключился и опять продемонстрировал свое видение мегаполиса.
Этот город, с точки зрения Найла, отличался от всех, виденных им ранее. В нем были лишь здания новых древних времен: огромные небоскребы или, по крайней мере, точечные дома. Никаких особняков в стилях средних древних времен тут не нашлось, не говоря про самые древние. Но улицы, к удивлению Найла, оказались довольно узкими. От такого мегаполиса он ожидал бы широких проспектов и тротуаров.
Когда Найл высказал свое удивление вслух, Роберто опять вернулся к истории своей страны. Мегаполис, в котором родились все обитатели лагеря — как восьмилапые, так и двуногие — в свое время был очень густо населен и это население увеличивалось с катастрофической скоростью. В город активно перебирались бывшие деревенские жители, и им тоже следовало где-то селиться. Возможности разрастания города вширь были ограничены водным пространством с одной стороны и горами с другой. В длину его тоже нельзя было вытягивать до бесконечности. Поэтому город стал разрастаться вверх. На окраинах — в новых районах — возводились сорока- и пятидесятиэтажные дома. Большая их часть сохранилась до новых времен. Все здания колониальной постройки были разрушены, чтобы освободить место для строительства высотных домов.
В конце древней истории в огромном мегаполисе осталось лишь несколько зданий, построенных в начале двадцатого века древней истории, например, здание университета. И их, по всей вероятности, ждала судьба колониальных построек.
А вот улицы оставались узкими, и утром, и вечером в старые времена, как узнал Роберто из древних книг, когда люди ехали на работу или с работы, движение по двум основным улицам, идущим вдоль побережья на небольшом удалении друг от друга, становилось односторонним. Машины, на которых ездили древние люди, хранились в подземных гаражах, так как на улицах не имелось места для парковки. Теперь в этих подземных гаражах проживают пауки.
— А они не боятся выйти из ментального поля? — уточнил Дравиг, который по доброй воле ни за что не стал бы спускаться под землю.
Пак тут же показал, что гаражи расположены неглубоко, это не подземелья. Некоторые вообще находятся на уровне первого этажа зданий, или наполовину выходят из-под земли. В гаражах проживают практически все пауки.
— А где находится дворец Правителя города? Или у вас Правительница? — уточнил Дравиг. — Если мы правильно поняли, он, — Дравиг кивнул на так и лежащего на пальмовых листьях бывшего главного паука в лагере, — не являлся старшим пауком в городе.
— Нет, не являлся, — подтвердил Пак. — Он стал старшим здесь. Возможно, поэтому он и решил покинуть город. Там ему никогда не светило стать Правителем, здесь же он оказывался старшим по рангу. Лучше быть первым среди последних, чем последним среди первых. Так говорил кто-то из древних двуногих. У них иногда появлялись здравые мысли.
Теперь, повторил гостям Пак, все, остающиеся в городе пауки, сидят по гаражам. Еду и питье им приносят двуногие. Но это не может продолжаться вечно! Пауки не намерены сидеть в этих гаражах, не имея возможности выйти!
Ты хотел сказать: смелости, — усмехнулся Наил про себя, предварительно зашторив сознание. И еще он понял опасения пауков, не прозвучавшие в словах Пака.
Возможно, этот паук и не осознавал, чем для восьмилапых также чревато подобное сидение в гаражах и зависимость от двуногих. Но ведь среди них явно есть умные пауки, понимающие, что среди двуногих вполне может отыскаться лидер. И двуногие могут прекратить носить им пищу, запереть их в этих гаражах, а то и вообще пустить в них какой-то усыпляющий газ — если в этих местах осталось что-то подобное — а потом убить.
Конечно, восьмилапые умеют воздействовать на двуногих и сквозь стены, но ведь кто-то может проскочить мимо и привести в исполнение свой коварный план... А тогда...
Но не это сейчас волновало Посланника Богини. Ему требовалось также посмотреть город бабочек. Конечно, можно сбросить на них бомбы, пока они сидят на каком-нибудь поле в окрестностях мегаполиса, откуда были родом все обитатели лагеря.
Однако не хотелось губить поля, а также рисковать быть убитыми бабочками, способными быстро взмыть в воздух. Поэтому следовало бомбить их город.
— Кто-то из вас ходил на разведку? — уточнил Посланник Богини, обводя взглядом восьмилапых и двуногих.
— Из нашего отряда — нет. Все разведчики остались в городе. Они же теперь высокопоставленные пауки и двуногие. Им незачем покидать мегаполис и лишаться всех благ.
Найл кивнул в задумчивости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31