– Черт! – шампунь стекал по его лицу, он почти ничего не видел. Зацепившись босой ногой за дверь, он едва не вскрикнул. – Я знал, что нужно было оставаться в отеле. Они надолго?
– Нет, им только пописать. – Tea, сдерживая смех, впихнула его в спальню. – Не волнуйся, я от них избавлюсь. Жди здесь. И не вздумай чихать.
Когда она спустилась вниз, Максин и дети уже перешли в гостиную. Максин, выглядывая из окна, сказала:
– Если ты заказала такси, то оно уже здесь. Мне выйти сказать водителю, чтобы подождал?
– Я сама. – Tea поспешила к двери, но водитель уже вышел из машины и доставал с заднего сиденья большую плетеную корзину.
– Теперь я могу пойти в ванную? – закричала Элла, дрожа от нетерпения.
– Наверху первая дверь налево, – машинально ответила Максин, внимательно наблюдая за таксистом, который все еще возился с корзиной. – Мама, что происходит? Ты взяла щенка?
– Я пригласила кое-кого на обед. – Tea выглядела смущенной. – Он не знает, что я не умею готовить, а я хотела произвести хорошее впечатление, поэтому заказала еду из ресторана.
– Святые небеса! – поразилась Максин. Tea раньше никогда не беспокоилась о том, чтобы произвести хорошее впечатление. – Надеюсь, он того стоит.
– Не волнуйся. Стоит.
– Знаете, Максин, а ваша мама сказала нам неправду, – сообщил Джош, когда они шли по пляжу домой.
– Да? – Максин слизнула шоколадное мороженое с запястья.
– Она не принимала душ, когда мы пришли, – серьезно продолжил он. – И волосы у нее были сухие. Но когда я поднялся наверх после Эллы, на полу были мокрые следы, а на коврике – мыльная пена.
– Ого! – Максин явно была удивлена. – Ты хочешь сказать?..
Джош, который лелеял надежду стать детективом, когда вырастет, кивнул.
– Наверху был кто-то еще.
– Я это знала, – пискнула Элла, не желая оставаться в стороне. – Я по ошибке зашла не в ту комнату, и там на кровати кто-то лежал под одеялом.
Джош был большим поклонником Пуаро. Посерьезнев, он спросил:
– Мертвый?
– Ну, я слышала, как он дышит.
– Уже легче, – обрадовалась Максин. – По крайней мере, он был жив.
Джош внимательно посмотрел на нее.
– Почему вы сказали он? Откуда вы знаете, что это был мужчина?
Она усмехнулась. Надо сказать, Джош не единственный был заинтригован. Первый раз в жизни Tea вела себя так таинственно, и на это должна была быть хорошая причина.
– Я не знаю, – ответила она Джошу, – просто догадалась.
ГЛАВА 24
Дженни с башней цветочных коробок в руках пыталась задом открыть дверь в ресторан, когда кто-то впустил ее. Она попыталась выглядеть не слишком разочарованной, увидев, что это Нина.
– О… привет, – сказала она, надеясь, что голос ее не выдаст. Кивнув на коробки с дельфиниумами, гвоздиками и белой гипсофилой, она глупо добавила: – Вот, привезла цветы.
– Бруно просил тебя встретить, – ответила Нина. – Одна из официанток разбила вчера вечером двадцать восемь тарелок, и он отправился подыскать замену.
На ней было длинное бледно-голубое платье из тонкой ткани, несколько серебряных цепочек и сандалии на плоской подошве с длинными ремешками, обмотанными вокруг лодыжек. Дженни никогда не могла представить Бруно и Нину в одной постели. Трудно было даже вообразить, что у них общая корзина для грязного белья.
– Боже! – Она опустила коробки с мыслью как можно быстрее расставить цветы и убраться. – Он, наверное, в ярости.
– Это была не ее вина, – безразлично сказала Нина, усаживаясь и закуривая сигарету. – Девушка доставала посуду с верхней полки, а Бруно ущипнул ее за задницу. Она вскрикнула от неожиданности и уронила тарелки. В этих обстоятельствах он мог бы не особенно винить ее.
Вот, подумала Дженни, возможность, которой она ждала. Она может из первых рук получить доказательства полного взаимопонимания Бруно и Нины и убедиться наверняка, что она не делает ничего плохого.
– Это тебя тревожит? – как ни в чем не бывало спросила она; ее пальцы дрожали совсем чуть-чуть, когда она ставила цветы в вазы. – Я имею в виду то, что Бруно флиртует с другими девушками?
Нина с довольным видом выпустила идеальное колечко дыма.
– Из чего я заключаю, что он флиртовал с тобой.
– Нет… – Дженни почувствовала, что краснеет. – Ну, немного, но не могу сказать, что ко мне он проявил особый интерес…
– Конечно нет, – спокойно ответила Нина. – Он всем девушкам уделяет внимание. В этом весь Бруно, его не переделаешь, теперь я это знаю… В конце концов, это всего лишь безобидный флирт.
Дженни почувствовала, как у нее сжался желудок. То, чем они занимались с Бруно, нельзя было назвать безобидным флиртом. Или Нина блефовала, изображая понимающую партнершу, или Бруно обманывал их обеих. Спросить прямо она не решилась, но выяснить это было необходимо.
– Мой муж вел себя так же, – сказала она, импровизируя на ходу, – но я переносила это не так легко, как ты. Я все время подозревала, что все не так просто.
– Ты думала, что у него роман на стороне? – заинтересовалась Нина. – И что, так и было?
Дженни покачала головой.
– Не знаю. Если и так, он исчез раньше, чем я это узнала.
– Ну конечно. – Нина кивнула, потом невинно добавила: – Но ты думала так только потому, что ревновала.
– А ты не ревнуешь? – посмотрела на нее Дженни.
– У меня нет оснований для ревности. – Нина затушила сигарету и сказала: – Я люблю Бруно. Я ему доверяю. И я знаю, что он никогда не обманет меня.
Это был не блеф. Она абсолютно доверяла ему. Справившись с внезапно нахлынувшей дурнотой, Дженни спросила:
– А если бы он обманул? Как бы ты к этому отнеслась?
Нина на какое-то время задумалась.
– Я была бы абсолютно раздавлена, – сказала она наконец и улыбнулась. – Честно говоря, я никогда серьезно об этом не думала. В Бруно вся моя жизнь. Значит, он предал бы меня и мою любовь к нему. – Помолчав, она добавила: – Я никогда не смогла бы простить ему такое.
Дженни хотелось плакать, потому что Бруно предал их обеих и потому что ее новообретенное счастье оказалось фальшивкой. Она тоже доверяла ему, верила, когда он говорил, что любит ее. Впервые за последние два года она почувствовала себя человеком, испытала чувства, которые уже не мечтала испытать.
И все это оказалось иллюзией, потому что у Бруно не было никакого взаимопонимания с Ниной и он врал им, чтобы удовлетворить собственные желания. Интересно, скольких еще доверчивых дурочек он поймал на ту же удочку, спросила себя Дженни. Она очень надеялась, что Нина никогда не узнает об этом.
Однако внешне она ничем себя не выдала, хотя ее мир разрушился в одно мгновение. А мысли Нины уже переключились на более приятный предмет. Она прикурила новую сигарету, поправила свои длинные прямые волосы и устроилась поудобнее.
– Ладно тебе, Дженни, забудь. Ни к чему ворошить прошлое. Скажи лучше, ты придешь на вечеринку к Бруно в пятницу вечером?
Дженни молча кивнула. Ее имя уже было в списке гостей. Она, конечно, не пойдет, но лучше отказаться в последнюю минуту, чем изобретать достойное объяснение прямо сейчас.
– Наверняка будет очень весело, – сказала Нина с большим энтузиазмом, чем Дженни предполагала в ней. Вздохнув, она пожаловалась: – Проблема в том, что я не могу придумать подарок ему на день рождения. Я совершенно этого не умею. У тебя есть какие-нибудь соображения?
Пояс целомудрия с монограммой, подумала Дженни. И намордник.
– Даже не знаю. Может, одеколон?
– Ох, – рассмеялась Нина. – Думаю, Бруно заслуживает большего, тебе не кажется? Он все-таки мой спутник жизни. Я думала скорее о новой машине.
Дженни не представилось возможности поговорить с Бруно в следующие два дня. К вечеру пятницы она вся извелась, думая, идти или нет.
С одной стороны, если она пойдет, он подумает, что все в порядке. С другой стороны, и по эгоистическим соображениям, она все же думала пойти.
Вечеринки по поводу дня рождения Бруно были известны на весь Трезайль, они всегда проходили с грандиозным успехом. Его друзья, шикарные и не менее самовлюбленные, чем Бруно, съезжались на этот праздник со всех концов страны. В прошлом году колонки светской хроники пестрели историями о том, как известный гонщик и ловелас нагишом катался на водных лыжах по бухте Трезайль, а на следующий день сбежал с молодой женой, которая еще не успела развестись с предыдущим мужем. Их брак продлился семь месяцев и шесть дней, на семь месяцев больше, чем могли предположить те, кто знал новобрачных. Несколько дней назад Бруно показал Дженни факс, в котором пресловутый гонщик принимал приглашение на вечеринку: «Я и мои лыжи с каждым днем к тебе все ближе», – написал он поперек страницы. Внизу пятьдесят раз было нацарапано: «И на этот раз я не удеру».
Да какого черта, подумала Дженни, отбрасывая вечернюю газету и выключая телевизор. Она столько мечтала об этой вечеринке. Сидеть дома, жалеть о том, что связалась с этим подонком, и поедать шоколадки – такая перспектива ей не очень улыбалась. Она решила привести себя в порядок, отправиться на вечеринку, флиртовать там с незнакомцами и отлично провести время. Отшить Бруно можно и на следующей неделе.
И кто знает, может, она познакомится с кем-нибудь, решила Дженни, выливая в ванну полбутылки персиковой пены. Главное – положительный настрой, и тогда возможности будут бесконечны. А на худой конец всегда остается лыжник-гонщик…
К восьми тридцати она была почти готова, и, надо признать, получилось очень неплохо. Черное платье, которое она так редко надевала, смотрелось, как всегда, прекрасно, подчеркивая то, что надо, и скрывая те места, которые она хотела скрыть. Ужасно дорогое, но стоившее того, оно наполняло Дженни верой в себя и при движении мерцало, как каменный уголь.
Ее волосы тоже решили вести себя хорошо; бронзовые гребни, которыми она приподняла их с боков, оставались на своих местах, и даже светлые волоски на шее не торчали во все стороны.
Бронзовые тени, черная тушь, немного бронзово-розовой помады. Критически осмотрев свое изображение в зеркале, Дженни решила, что выглядит просто отлично.
Она собиралась на вечеринку и была готова ко всему.
Кроме водных лыж на закате, не без сожаления подумала она. Во всяком случае не в этом платье…
ГЛАВА 25
Ресторан преобразился: гремела музыка, свет был приглушен, двадцать пять столиков убрали, и сегодня он был скорее похож на ночной клуб. Хотя еще не было и десяти, зал был битком набит шикарными телами, развлекавшимися вовсю.
Бруно в новой шелковой рубашке клубничного цвета монополизировал танцпол и выплясывал ламбаду с бутылкой «Реми Мартен» в одной руке и растрепанной брюнеткой в другой. При этом он вел непринужденную, хоть и громогласную, беседу с высоким блондином, звездой многосерийной рекламы кофе. Дженни смотрела, как он смеется, шутит и при этом не пропускает ни одного танцевального па, и думала, что в этом он весь; это был еще один пример его умения получать от жизни все сразу. Он хотел танцевать, и ему нравилось болтать с друзьями, так зачем терять время, занимаясь чем-то одним? И если его привлекали две женщины, он тоже не упускал своего, горько подумалось ей. Почему бы не заполучить обеих?
Оглядевшись, она поняла, что Нины нигде не видно. Все присутствующие девушки, как одна, выглядели просто шикарно.
В следующую секунду ее заметил Бруно. Прошептав что-то на ушко смеющейся брюнетке, он запихнул бутылку ей в глубокий вырез платья и повернул ее лицом к актеру. Затем направился к Дженни, и она ощутила, как в привычной истоме у нее засосало под ложечкой. Этот мужчина был лжец и обманщик, но его сексуальная привлекательность буквально витала в воздухе. Пытаясь побороть это чувство, она храбро улыбнулась ему в ответ и постаралась взять себя в руки. Видимо, ей следовало гордиться, что ради нее он оставил брюнетку.
– Дженни, ты потрясающе выглядишь! М-м-м… и пахнешь персиками… – Она отшатнулась, но он прошептал: – Милая, расслабься. Это мой день рождения, я должен целовать гостей.
– Вот. – Отступив на шаг, она достала из сумочки открытку. Потом, заметив заваленный подарками стол, добавила: – Я не купила подарок.
– Не беспокойся, подаришь позже. – Бруно подмигнул. – Наверху.
Она сделала еще шаг назад и наступила кому-то на ногу. Позади нее гости нескончаемым потоком входили в двойные двери, словно был первый день распродажи в «Хэрродз». Ей казалось, она очутилась в джунглях: жаркий воздух в зелено-золотом зале благоухал сотнями ароматов. Рядом с ней высокая женщина разразилась смехом, похожим на вопли попугая. Кругом было шумно и многолюдно, но Бруно никогда не удовлетворился бы малым, подумала она.
– …совершенно неотразима, – продолжал говорить он, поглаживая ее ключицу. – Дженни, ты должна чаще так выглядеть. Я не могу дождаться, когда разверну тебя. С днем рожденья меня, с днем рожденья…
Дженни вдруг поняла, что он уже прилично набрался. Она никогда не видела его таким. Убрав его руку со своего плеча прежде, чем это привлекло бы ненужное внимание, она довольно резко спросила:
– Где Нина?
– Нина? – Бруно засмеялся. – А я ее знаю? Прекрати, сладкая, это мой праздник. Скажи, а у тебя надеты чулочки под этим прекрасным платьем?
– Не глупи. – Она отшвырнула его руку, которая на этот раз попыталась забраться ей под платье. – Где она?
– Ты говоришь как моя школьная учительница, – удивленно посмотрел на нее Бруно. – Кстати, это идея.
– Где Нина? – повторила Дженни, достаточно громко. На них стали оборачиваться. – Мне нужно с ней поговорить.
– У нее заболела бабушка. – Он опять ухмыльнулся. – Утром ее увезли в больницу. Нина поехала в Беркшир повидаться с ней. Не вернется раньше завтрашнего вечера.
Так вот почему он ведет себя так демонстративно, подумала Дженни. Ей стало жалко Нину, и она спросила:
– Это серьезно?
– Хронический достаток. – Бруно взял с ближайшего столика бокал розового шампанского и поднял его в шутливом тосте: – За добрую старую бабулю Бентли. Такую богатую в свои девяносто три. Ее срок годности давно истек, тебе не кажется?
Сначала Дженни не ответила ничего. С этого момента ее задача упрощалась. Для Бруно это была просто очередная шутка, но, с ее точки зрения, она звучала жестоко. И чудесным образом снимала с нее все обязательства.
– Моей бабушке девяносто четыре, – солгала она. – Может, по-твоему, и ее срок годности истек?
* * *
Андре Коуэл, владелец процветающего магазина товаров для серфинга, в котором Алан оставлял почти все деньги, заработанные Дженни ценой тяжкого труда, и близкий друг Алана, подлил Дженни белого вина. Взглянув на Бруно, отплясывавшего на танцполе с шикарной женой известного рок-певца, он наморщил загорелый лоб и сказал:
– Ты, похоже, близко знакома с Бурно. Ничего не хочешь мне рассказать?
Конечно нет, подумала Дженни, усмехнувшись про себя. Ей нравился Андре, но он был первостатейный сплетник. И знал абсолютно всех…
– Нет. – Она произнесла это так, словно сама мысль ей понравилась, любое проявление недружелюбия только возбудило бы его подозрительность. – Спасибо, он не в моем вкусе.
– Бруно? – Джанет, девушка Андре, слушала их вполуха. Засмеявшись, она сказала: – Зато в его вкусе абсолютно все! Вот старый потаскун! На прошлое Рождество он пытался соблазнить меня на кухне этого самого ресторана. Вечер уже заканчивался, но три столика еще были заняты. Бруно предложил мне посмотреть его эксклюзивные разделочные ножи и отправил мойщицу посуды на десять минут попить кофе. Я, конечно, послала его подальше, – гордо сказала она. – Десять минут, вы только подумайте!
Судя по всему, репутация Бруно всем была хорошо известна. Дженни, ничего этого не знавшая, поняла, что просто вращалась не в тех кругах. Слухи иногда могут сослужить добрую службу.
В ней боролись злость и унижение. Она пожалела, что не знала всего этого шесть недель назад, когда слепо поверила в его любовь и упала к нему в объятия.
– Да это еще что, – сказал Андре, не подозревая, какой эффект производят его откровения. Он предложил Дженни сигарету и понизил голос до конспиративного шепота. – Помнишь Наташу, блондинку с татуировкой на заднице, которая работала у меня в прошлом году? У Бруно была интрижка с ее мамашей. Пятьдесят лет, управляющая этой строительной корпорацией на Пинк-стрит. Она была от него просто без ума. Наташа рассказывала, что с трудом отговорила ее делать подтяжку лица.
– Пятьдесят! – поразилась двадцатичетырехлетняя Джанет. – Да она ему в мамочки годилась. Фу, какая гадость.
Для одного вечера Дженни услышала более чем достаточно. Белое вино тоже не пошло ей на пользу – в желудке словно копошился клубок змей. Отправившись на поиски еды в надежде, что от этого ей полегчает, она наткнулась на Ника и Тони, соседей-антикваров, оккупировавших превосходный буфет. Тони, в блестящем галстуке и новом, блестящем парике каштанового цвета, наполнил тарелку креветками и салатом из цикория. Ник, пожиравший глазами лосося – огромная рыбина была украшением стола, – обнял Дженни за талию и по-дружески чмокнул в щеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32