– Айви заклинала свой мозг не метаться. Идти по тому маршруту, который должен был привести к логическому заключению.
– Что, если мы ошиблись? Что, если Трип украл статуэтки вовсе не потому, что Марла ему заказала кражу? Может, Трипа наняла Ли и кто-то еще?
– Кто?
Айви знала, что Люку не понравится ее ответ.
– Кому действительно выгодно повышенное внимание к статуэткам! И Арнольд прав, когда говорит, что не мог Трип выкрасть их у такой умной женщины, как Регина, к тому же столь трепетно относящейся к своим статуэткам.
Люка словно съездили по физиономии.
– Регина? Я ее проверял. Когда дело ведет страховая компания, заявителя проверяют в первую очередь. И не забывай, что она активно занимается продвижением своего турне. Сейчас для нее нет ничего важнее этого турне. Она никогда не стала бы рисковать статуэтками.
– А если она не считала, будто чем-то рискует? Что, если страсть взяла верх над ее разумом? – Айви перешла на сайт радиостанции, где шло радиошоу «Правда удивительнее вымысла», и нашла интервью с профессором Региной Паркер.
– Слушай, – кивнула она Люку.
– Правда ли то, что вы лично знакомы с Человеком-Легендой? Он действительно так горяч, как о нем говорят?
– Но я полагала, что темой нашей беседы станут нефритовые богини плодородия и мужской силы. Статуэткам этим по меньшей мере пятьсот лет, и история их существования полна захватывающих приключений, в которых любовь и секс переплетаются с жестокими преступлениями, с убийствами… Как только вы их увидите, вы почувствуете их силу.
– Любовь, секс и убийства. Bay! Такой коктейль мог бы привлечь внимание нашего героя. Он видел статуэтки?
Последовал выразительный вздох.
– Нет. Он занят другим: охотится за сокровищами и оттачивает свою репутацию живой легенды секса. Мы могли бы перейти к разговору о статуэтках? Я собираюсь взять их с собой в турне…
– А откуда вы знаете, что он оттачивает свою репутацию живой легенды секса? У вас есть, так сказать, личный опыт в этом вопросе?
Еще более глубокий вздох.
– Нет. К слову, о статуэтках. Их вырезал из камня великий волшебник, и создал он их для того, чтобы встречаться с женщиной, которую любил, но не мог взять в жены. Любовники использовали эти статуэтки, чтобы передавать друг другу сообщения о месте и времени любовных свиданий.
– Боже, как романтично.
– Да, действительно. Насколько нам известно, нефритовые богини плодородия и мужской силы были созданы в Мексике в пятнадцатом веке, во времена расцвета цивилизации ацтеков, которые имели весьма жестко структурированное общественное устройство, основанное на религии, колдовстве и науке. И существовавшие в обществе жесткие сословные ограничения не позволяли двум несчастным влюбленным соединиться. Но великий волшебник на то и был великим волшебником, чтобы суметь обойти запреты. Он вырезал две нефритовые статуэтки, по традиции оставив свободное пространство, куда затем следовало поместить нефритовые сердца. Однако, вкладывая в статуэтки сердца, мастер ухитрился оставить рядом с сердцами полости. И в эти пустоты влюбленные вкладывали послания, назначая друг другу тайные свидания.
– Они писали друг другу записки?
– У них не было письменного языка в нашем понимании. Мы считаем, что они оставляли внутри сердец какие-то знаки, указывающие на время и место встречи. Самоцветы, локоны, кто знает? Наверное, влюбленным приятно было разгадывать такого рода загадки, и все было очень романтично, пока не случилась трагедия.
– Трагедия? И что же именно произошло? Их поймали?
– Гораздо хуже. Кто-то украл сердца богинь, и влюбленные, он и она, в тот же миг погибли.
– Ужасно. Но как такое могло произойти?
– Тот, кто вырезал богинь из камня, был волшебником, и сердца богинь наполняла кровью любовь. Говорят, с тех самых пор статуэтки ищут свои сердца, вернее, то, что может наполнить их жизнью. Даже сейчас, через пятьсот лет, волшебная сила богинь не иссякла. В присутствии статуэток самые тайные, самые сильные желания людей многократно усиливаются, заставляя их стремиться к осуществлению желаемого любой ценой.
– Но что конкретно это может означать? Если кто-то вроде Человека-Легенды войдет в контакт со статуэтками, он получит еще больше секса? Но в этом, согласитесь, не будет ничего такого уж выдающегося, верно?
После продолжительной паузы прозвучало:
– Все будет зависеть от того, чего на самом деле больше всего хочет наш герой. Что является его страстным желанием.
– Хм… В таком случае я бы советовала вам лучше охранять ваши статуэтки, профессор. У многих женщин могло бы возникнуть желание украсть их ради того, чтобы, соблазнить нашего героя. – Ведущая деликатно покашляла, прочищая горло. – А возможна, найдется и такая, которая решит, будто может воспользоваться статуэтками, чтобы поймать его в силки навсегда. Вот это было бы по-настоящему выдающимся достижением.
Ведущая услышала презрительное фырканье.
– Статуэтки не подменяют собой службу знакомств. Эти статуэтки – уникальные произведения искусства, а их история и возбуждает, и восхищает.
Айви отключила режим прослушивания и посмотрела на Люка.
– Регина не могла заставить журналистов привлечь к статуэткам внимание общественности в том ключе, в котором она хотела. И тогда ей пришло в голову создать интригу. И продемонстрировать миру мистическую силу этих фигурок из нефрита. Помнишь наш разговор с ней здесь?
– Она сказала, что мы не можем сосредоточиться, потому что находимся под действием богинь?
– Она нас использовала. – Айви с трудом сдерживалась, чтобы не выпустить пар. Ее душил гнев, она чувствовала себя преданной, ей было горько за тех, кто погиб… – Два человека погибли.
Люк молча пошел к двери.
Айви вскочила и, побежав к нему, схватила за руку.
– Куда ты?
Люк посмотрел на нее сверху вниз. Глаза его были словно серый лед, а сам он был как натянутая струна. Айви чувствовала, что он едва справляется с яростью.
– Иду выяснять правду.
Думай. Люку так же неприятно осознавать, что его использовали, как и ей, Айви. А может, и больше. Если они правы в своих выводах, то обе – Регина и Ли – выбрали Люка потому, что журналисты превратили его жизнь и его работу в бесконечную череду сексуальных эскапад. «Я хорош для секса и ни для чего больше», – говорил он ей.
– Я с тобой. Только давай вначале заедем на станцию. Готова поспорить, что Ли будет давать телефонное интервью «Знаменитостям сегодня» оттуда, со своей станции. И вполне возможно, что там, вместе с ней, окажутся и ее сообщники.
Люк заехал на стоянку для машин напротив радиостанции. Он все еще злился на себя за то, что упустил очевидное. Он позволил члену взять верх над мозгами, и лишь поэтому он не учел того, что Трип Вон просто не смог бы завладеть этими статуэтками, если бы ему сознательно не позволили это сделать. Его версия была бы разумной, если бы Айви действительно принимала участие в краже, направляя действия Трипа, поскольку мозгов ей было не занимать. Но, как только он осознал, что не Айви направляла Трипа, ему следовало бы догадаться. Однако стоило ему бросить на Айви взгляд, как он становился полным идиотом. И Арни, его двоюродный брат с вялым по жизни членом, понял все раньше, чем он.
– Я вижу машину Ли. Автомобиль Регины тоже здесь, – сообщил Люк.
Айви кивнула и вышла из машины.
Люк схватил ее за руку и едва ли не потащил к входу в здание, но потом терпеливо ждал, пока Айви, стараясь не производить лишнего шума, открывала входную дверь своим ключом. Никем не замеченные, они прошли в вестибюль.
И вдруг услышали голоса. В это время со станции вещания не велось, но голоса доносились из аппаратной. Находившиеся там оставили дверь приоткрытой. Айви приложила палец к губам. Люк кивнул.
– Мы попали в переплет. В жестокий переплет.
Айви узнала голос Регины.
– Ты напрасно переживаешь. Никто не узнает правды. – Это говорила Ли. – Трип мертв, так что никто никогда не сможет доказать, что мы имеем к этому какое-то отношение. Как только мы найдем статуэтки, все встанет на свои места. «Знаменитости сегодня» – еще одна замечательная возможность устроить статуэткам рекламу, Регина. Не паникуй, а действуй.
Айви обернулась и посмотрела на Люка.
Люк ощутил ее боль. Боль предательства. Ту же боль, что испытывал сейчас он. Их обоих использовали.
– Не могу понять, почему все пошло кувырком, – сказала Регина. – Не понимаю, на чем мы прокололись? Все это лишено всякой логики! Трип должен был уговорить Мэллори спрятать статуэтки на станции и исчезнуть. Не могу поверить в то, что он пытался их продать. Люк сказал мне, будто Марла пыталась их купить. Но это просто какой-то бред.
Как в кошмаре.
– Ничего не бред. – Тон у Ли был резкий, но говорила она спокойно. – Неужели ты не понимаешь? Все это нам на руку. Теперь к нам не придраться. Все будут считать, что Трипа наняла Марла. А нас обвинять никому и в голову не придет.
– Но я должна вернуть статуэтки! Эти нефритовые богини – дело всей моей жизни!
Ли сменила тон. Она старалась говорить мягко, но убедительно:
– Мы их найдем. Теперь они знамениты, как никогда. Везде только о них и говорят. Они обязательно объявятся. Твое турне пройдет даже успешнее, чем ты могла мечтать. Не сомневайся, Люк и Айви найдут статуэтки. Они должны их найти. Мы об этом позаботились, подставив Мэллори.
Айви вытянулась в струнку. Еще чуть-чуть – и она зашипит, как бешеная кошка.
Люк обнял ее за плечи и привлек к себе, потирая напряженные мышцы. Он слушал.
– Ты уверена? А как насчет Айви? Она отказалась давать сегодня интервью.
– Айви я беру на себя. Я делаю ее знаменитой. Она амбициозна, и деньги ее волнуют больше, чем что-либо другое. Когда я продам станцию, ее шоу купит синдикат. Она мне еще спасибо за это скажет. – Ли, помолчав, добавила: – Черт, она мне еще и за секс должна спасибо сказать. Я еще не видела женщины, которая бы больше, чем Айви, нуждалась в том, чтобы ее качественно оттрахали.
Люк сжал кулаки. Он с трудом сдерживался. Будь Ли мужчиной, он бы за такие слова непременно съездил ей по физиономии. Никто не смеет так говорить об Айви, доброй, искренней, щедрой. Айви была воплощенной мечтой любого мужчины о спутнице, о возлюбленной, о жене. Люк не заметил, как рванулся вперед, и понял, что шагнул к аппаратной только тогда, когда Айви придержала его. Он оглянулся.
Айви покачала головой и потянула его за руку.
Люк боролся с собой. Он должен был постоять за нее, защитить. Но Айви была права, сейчас на кону стояло слишком многое. Ли не стоила такого риска. Они тихо вышли из здания, сели в машину и поехали к Айви домой.
В животе у Люка все переворачивалось. Наверное, от избытка адреналина. Он смотрел на дорогу, заклиная себя сосредоточиться на деле. Думать над тем, как разгадать загадку. Не думать об Айви, не думать о том, что весь ее мир только что рухнул. Не думать о ней. Помнить о том, что он уже облажался из-за своего… вожделения к Айви. Она сидела тихо. Очень тихо. Он посмотрел на нее. Айви откинула голову на подголовник кресла. Глаза ее были закрыты.
– Ты в порядке?
– Она так и стоит у меня перед глазами. С отстреленным черепом. Теперь она уже никогда не получит того, к чему так стремилась. А Ли все равно. – Айви поежилась и обхватила себя руками.
Люк не знал, что для нее сделать. Как ей помочь. Этого он никогда не умел и вряд ли когда-нибудь научится. Остановив машину перед домом Айви, он сказал:
– Послушай, мы найдем статуэтки. И все у тебя будет как раньше.
Айви посмотрела на него.
– Ли может засунуть мою работу себе в задницу. Мне не нужна эта работа. Я хочу любви. Хочу иметь семью. Иметь что-то настоящее. Я хочу быть значимой в глазах тех людей, которые мне дороги. Я не хочу быть товаром. Даже очень востребованным.
Глава 17
Айви не могла разговаривать ни с Айзеком, ни со своей матерью. Она и с Люком не разговаривала. Ей было мучительно стыдно за себя, за то, во что она превратилась. Во что она позволила себя превратить. И этот стыд был таким глубоким, что она не знала, как с ним справиться. Она разделась и встала под душ, пытаясь смыть с себя чувство вины, стыд и скорбь. У Марлы уже не будет шанса найти свою любовь.
Голова у Айви болела. Слезы текли по лицу, мешаясь со струйками воды. Ну и пусть. Никто ее не видит. Но может, Марла каким-то образом узнает о том, что ей, Айви, ее жаль. Что ей, Айви, стыдно перед ней. Если бы она, Айви, проводила с Марлой больше времени, если бы сделала шаг навстречу, приняла предложенную дружбу, возможно, она смогла бы ее остановить.
Кто ее убил? Пирс? Убил женщину, которая так его любила? Или Дирк? Или кто-то, о ком они даже не подозревают?
Дверь в ванную открылась.
– Убирайся, – сказала Айви. Это могла быть ее мать или Люк, но Айви готова была поспорить, что это ее мать.
Штора отодвинулась.
Нет, это была не Мэллори.
Люк стоял перед ней в одних джинсах, сидящих на бедрах. Он был такой большой, такой сильный, и он так смотрел на нее своими серыми глазами… Плечи его закрывали дверной проем, мышцы на груди и животе вздулись от напряжения. И впереди за молнией джинсов наблюдалась солидная выпуклость.
– Иди сюда, Айви.
Она закрыла глаза. Влечение к Люку было таким сильным, что ощущаемый ею стыд стал еще сильнее. Она только что сказала в машине, что больше не хочет быть товаром. Но для Люка она была именно товаром – разменной монетой, средством для того, чтобы получить статуэтки. И получить секс.
– Не надо. Пожалуйста, уйди. Я слишком сильно тебя хочу. Я до смерти хочу мужчину, который считает меня трусихой и… – Айви захлебнулась рыданиями. Зачем она ему рассказала? Он лишь использует ею сказанное против нее. Она понимала свою мать. Сейчас поняла. Быть той, которая всегда убегает. Так куда меньше боли. Айви попятилась к холодной стене.
Вода перестала течь.
Открыв глаза, Айви сказала:
– Уходи! Оставь меня в покое!
Люк шагнул к ней, прижал ее к стене всем телом.
– От твоих слез у меня все внутри кровоточит, и я не знаю, что, черт возьми, мне с этим делать. Я хочу убить эту суку Ли. Я сотру в порошок этого прыща Дирка, когда найду его. И даже не надейся, что я оставлю тебя одну.
Айви от изумления открыла рот.
Люк протянул руку, сорвал с крючка полотенце и завернул в него Айви. Она едва не вскрикнула, когда махровая ткань прошлась по ее соскам. Люк насухо вытер ее живот, вытер между ног. Она ежилась и смотрела на него сверху вниз. Он стоял перед ней на корточках – его широкие плечи были на уровне ее бедер – и смотрел на нее снизу вверх. Он вытер ей ноги, затем отряхнулся, словно большой пес, встал, бросил полотенце на пол, взял Айви на руки и вышел из ванной.
– Люк! – Она обняла его за шею. Чего он от нее хочет?
Он сел на край кровати и посадил Айви к себе на колени. Он обнимал ее, прижимая к себе. Кожа к коже. Ему было наплевать, что с мокрых волос Айви на него стекает вода. Айви хотелось прижаться к нему еще теснее, хотя теснее уже было некуда. Никогда еще соприкосновение с его кожей не было таким эротичным, не рождало в ней столько нежности. Наконец Люк заговорил:
– Когда я вышел из вертолета и увидел останки моих друзей, в голове у меня что-то сдвинулось. Я собрал их в одеяло и привез на базу. Я не помнил, что делал это. Мне потом сказали.
– О Господи, Люк. – Подняв голову, Айви смотрела в его глаза. Она видела в них муку. Невыносимое страдание. В серых дымных глубинах навсегда поселились печаль и непреходящее чувство вины.
Люк встретил ее взгляд.
– Я говорю тебе это, чтобы ты кое-что поняла. Ты женщина, которая заслуживает любви. Я не могу тебе этого дать.
Когда-то я пытался любить, но всегда терпел неудачу. Я никогда не дотягивал до нужного уровня – ни для моих тети и дяди, ни для кого из приемных родителей, ни для Келли, ни для тех двоих мужчин, которые были мне как братья и чьи куски я привез. Я не могу быть для тебя тем, кто тебе нужен. Просто не могу.
Сердце, ее ныло в груди. Она уже его любила. Но он все равно ей не поверит. Никто никогда не боролся за него. Никто никогда его не прощал. Никто его не любил. Никто не показал ему, что такое настоящая любовь и настоящая семья. Айви крепко обнимала его за шею. Она не хотела его отпускать.
Сердце Айви дало трещину, но теперь оно навсегда принадлежало Люку, и она не жалела об этом.
Телефон пробудил ее от глубокого сна. Айви подняла голову и посмотрела на часы. Три минуты двенадцатого.
– Он перестал звонить, – сказал ей на ухо Люк. Он привлек ее к себе, прижав спиной к своей груди, укутал плечи одеялом и добавил: – Спи.
И, едва он это сказал, кто-то постучал в дверь спальни.
– Айви, он хочет поговорить с тобой. Это Грег. Я положила трубку, но он снова позвонил и сказал, что будет звонить, пока не переговорит с тобой.
– Отпусти меня, – попросила Айви.
Люк приподнял руку и убрал свою тяжелую ногу с ее бедра. Айви скинула одеяло и встала. Схватила халат и надела его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Что, если мы ошиблись? Что, если Трип украл статуэтки вовсе не потому, что Марла ему заказала кражу? Может, Трипа наняла Ли и кто-то еще?
– Кто?
Айви знала, что Люку не понравится ее ответ.
– Кому действительно выгодно повышенное внимание к статуэткам! И Арнольд прав, когда говорит, что не мог Трип выкрасть их у такой умной женщины, как Регина, к тому же столь трепетно относящейся к своим статуэткам.
Люка словно съездили по физиономии.
– Регина? Я ее проверял. Когда дело ведет страховая компания, заявителя проверяют в первую очередь. И не забывай, что она активно занимается продвижением своего турне. Сейчас для нее нет ничего важнее этого турне. Она никогда не стала бы рисковать статуэтками.
– А если она не считала, будто чем-то рискует? Что, если страсть взяла верх над ее разумом? – Айви перешла на сайт радиостанции, где шло радиошоу «Правда удивительнее вымысла», и нашла интервью с профессором Региной Паркер.
– Слушай, – кивнула она Люку.
– Правда ли то, что вы лично знакомы с Человеком-Легендой? Он действительно так горяч, как о нем говорят?
– Но я полагала, что темой нашей беседы станут нефритовые богини плодородия и мужской силы. Статуэткам этим по меньшей мере пятьсот лет, и история их существования полна захватывающих приключений, в которых любовь и секс переплетаются с жестокими преступлениями, с убийствами… Как только вы их увидите, вы почувствуете их силу.
– Любовь, секс и убийства. Bay! Такой коктейль мог бы привлечь внимание нашего героя. Он видел статуэтки?
Последовал выразительный вздох.
– Нет. Он занят другим: охотится за сокровищами и оттачивает свою репутацию живой легенды секса. Мы могли бы перейти к разговору о статуэтках? Я собираюсь взять их с собой в турне…
– А откуда вы знаете, что он оттачивает свою репутацию живой легенды секса? У вас есть, так сказать, личный опыт в этом вопросе?
Еще более глубокий вздох.
– Нет. К слову, о статуэтках. Их вырезал из камня великий волшебник, и создал он их для того, чтобы встречаться с женщиной, которую любил, но не мог взять в жены. Любовники использовали эти статуэтки, чтобы передавать друг другу сообщения о месте и времени любовных свиданий.
– Боже, как романтично.
– Да, действительно. Насколько нам известно, нефритовые богини плодородия и мужской силы были созданы в Мексике в пятнадцатом веке, во времена расцвета цивилизации ацтеков, которые имели весьма жестко структурированное общественное устройство, основанное на религии, колдовстве и науке. И существовавшие в обществе жесткие сословные ограничения не позволяли двум несчастным влюбленным соединиться. Но великий волшебник на то и был великим волшебником, чтобы суметь обойти запреты. Он вырезал две нефритовые статуэтки, по традиции оставив свободное пространство, куда затем следовало поместить нефритовые сердца. Однако, вкладывая в статуэтки сердца, мастер ухитрился оставить рядом с сердцами полости. И в эти пустоты влюбленные вкладывали послания, назначая друг другу тайные свидания.
– Они писали друг другу записки?
– У них не было письменного языка в нашем понимании. Мы считаем, что они оставляли внутри сердец какие-то знаки, указывающие на время и место встречи. Самоцветы, локоны, кто знает? Наверное, влюбленным приятно было разгадывать такого рода загадки, и все было очень романтично, пока не случилась трагедия.
– Трагедия? И что же именно произошло? Их поймали?
– Гораздо хуже. Кто-то украл сердца богинь, и влюбленные, он и она, в тот же миг погибли.
– Ужасно. Но как такое могло произойти?
– Тот, кто вырезал богинь из камня, был волшебником, и сердца богинь наполняла кровью любовь. Говорят, с тех самых пор статуэтки ищут свои сердца, вернее, то, что может наполнить их жизнью. Даже сейчас, через пятьсот лет, волшебная сила богинь не иссякла. В присутствии статуэток самые тайные, самые сильные желания людей многократно усиливаются, заставляя их стремиться к осуществлению желаемого любой ценой.
– Но что конкретно это может означать? Если кто-то вроде Человека-Легенды войдет в контакт со статуэтками, он получит еще больше секса? Но в этом, согласитесь, не будет ничего такого уж выдающегося, верно?
После продолжительной паузы прозвучало:
– Все будет зависеть от того, чего на самом деле больше всего хочет наш герой. Что является его страстным желанием.
– Хм… В таком случае я бы советовала вам лучше охранять ваши статуэтки, профессор. У многих женщин могло бы возникнуть желание украсть их ради того, чтобы, соблазнить нашего героя. – Ведущая деликатно покашляла, прочищая горло. – А возможна, найдется и такая, которая решит, будто может воспользоваться статуэтками, чтобы поймать его в силки навсегда. Вот это было бы по-настоящему выдающимся достижением.
Ведущая услышала презрительное фырканье.
– Статуэтки не подменяют собой службу знакомств. Эти статуэтки – уникальные произведения искусства, а их история и возбуждает, и восхищает.
Айви отключила режим прослушивания и посмотрела на Люка.
– Регина не могла заставить журналистов привлечь к статуэткам внимание общественности в том ключе, в котором она хотела. И тогда ей пришло в голову создать интригу. И продемонстрировать миру мистическую силу этих фигурок из нефрита. Помнишь наш разговор с ней здесь?
– Она сказала, что мы не можем сосредоточиться, потому что находимся под действием богинь?
– Она нас использовала. – Айви с трудом сдерживалась, чтобы не выпустить пар. Ее душил гнев, она чувствовала себя преданной, ей было горько за тех, кто погиб… – Два человека погибли.
Люк молча пошел к двери.
Айви вскочила и, побежав к нему, схватила за руку.
– Куда ты?
Люк посмотрел на нее сверху вниз. Глаза его были словно серый лед, а сам он был как натянутая струна. Айви чувствовала, что он едва справляется с яростью.
– Иду выяснять правду.
Думай. Люку так же неприятно осознавать, что его использовали, как и ей, Айви. А может, и больше. Если они правы в своих выводах, то обе – Регина и Ли – выбрали Люка потому, что журналисты превратили его жизнь и его работу в бесконечную череду сексуальных эскапад. «Я хорош для секса и ни для чего больше», – говорил он ей.
– Я с тобой. Только давай вначале заедем на станцию. Готова поспорить, что Ли будет давать телефонное интервью «Знаменитостям сегодня» оттуда, со своей станции. И вполне возможно, что там, вместе с ней, окажутся и ее сообщники.
Люк заехал на стоянку для машин напротив радиостанции. Он все еще злился на себя за то, что упустил очевидное. Он позволил члену взять верх над мозгами, и лишь поэтому он не учел того, что Трип Вон просто не смог бы завладеть этими статуэтками, если бы ему сознательно не позволили это сделать. Его версия была бы разумной, если бы Айви действительно принимала участие в краже, направляя действия Трипа, поскольку мозгов ей было не занимать. Но, как только он осознал, что не Айви направляла Трипа, ему следовало бы догадаться. Однако стоило ему бросить на Айви взгляд, как он становился полным идиотом. И Арни, его двоюродный брат с вялым по жизни членом, понял все раньше, чем он.
– Я вижу машину Ли. Автомобиль Регины тоже здесь, – сообщил Люк.
Айви кивнула и вышла из машины.
Люк схватил ее за руку и едва ли не потащил к входу в здание, но потом терпеливо ждал, пока Айви, стараясь не производить лишнего шума, открывала входную дверь своим ключом. Никем не замеченные, они прошли в вестибюль.
И вдруг услышали голоса. В это время со станции вещания не велось, но голоса доносились из аппаратной. Находившиеся там оставили дверь приоткрытой. Айви приложила палец к губам. Люк кивнул.
– Мы попали в переплет. В жестокий переплет.
Айви узнала голос Регины.
– Ты напрасно переживаешь. Никто не узнает правды. – Это говорила Ли. – Трип мертв, так что никто никогда не сможет доказать, что мы имеем к этому какое-то отношение. Как только мы найдем статуэтки, все встанет на свои места. «Знаменитости сегодня» – еще одна замечательная возможность устроить статуэткам рекламу, Регина. Не паникуй, а действуй.
Айви обернулась и посмотрела на Люка.
Люк ощутил ее боль. Боль предательства. Ту же боль, что испытывал сейчас он. Их обоих использовали.
– Не могу понять, почему все пошло кувырком, – сказала Регина. – Не понимаю, на чем мы прокололись? Все это лишено всякой логики! Трип должен был уговорить Мэллори спрятать статуэтки на станции и исчезнуть. Не могу поверить в то, что он пытался их продать. Люк сказал мне, будто Марла пыталась их купить. Но это просто какой-то бред.
Как в кошмаре.
– Ничего не бред. – Тон у Ли был резкий, но говорила она спокойно. – Неужели ты не понимаешь? Все это нам на руку. Теперь к нам не придраться. Все будут считать, что Трипа наняла Марла. А нас обвинять никому и в голову не придет.
– Но я должна вернуть статуэтки! Эти нефритовые богини – дело всей моей жизни!
Ли сменила тон. Она старалась говорить мягко, но убедительно:
– Мы их найдем. Теперь они знамениты, как никогда. Везде только о них и говорят. Они обязательно объявятся. Твое турне пройдет даже успешнее, чем ты могла мечтать. Не сомневайся, Люк и Айви найдут статуэтки. Они должны их найти. Мы об этом позаботились, подставив Мэллори.
Айви вытянулась в струнку. Еще чуть-чуть – и она зашипит, как бешеная кошка.
Люк обнял ее за плечи и привлек к себе, потирая напряженные мышцы. Он слушал.
– Ты уверена? А как насчет Айви? Она отказалась давать сегодня интервью.
– Айви я беру на себя. Я делаю ее знаменитой. Она амбициозна, и деньги ее волнуют больше, чем что-либо другое. Когда я продам станцию, ее шоу купит синдикат. Она мне еще спасибо за это скажет. – Ли, помолчав, добавила: – Черт, она мне еще и за секс должна спасибо сказать. Я еще не видела женщины, которая бы больше, чем Айви, нуждалась в том, чтобы ее качественно оттрахали.
Люк сжал кулаки. Он с трудом сдерживался. Будь Ли мужчиной, он бы за такие слова непременно съездил ей по физиономии. Никто не смеет так говорить об Айви, доброй, искренней, щедрой. Айви была воплощенной мечтой любого мужчины о спутнице, о возлюбленной, о жене. Люк не заметил, как рванулся вперед, и понял, что шагнул к аппаратной только тогда, когда Айви придержала его. Он оглянулся.
Айви покачала головой и потянула его за руку.
Люк боролся с собой. Он должен был постоять за нее, защитить. Но Айви была права, сейчас на кону стояло слишком многое. Ли не стоила такого риска. Они тихо вышли из здания, сели в машину и поехали к Айви домой.
В животе у Люка все переворачивалось. Наверное, от избытка адреналина. Он смотрел на дорогу, заклиная себя сосредоточиться на деле. Думать над тем, как разгадать загадку. Не думать об Айви, не думать о том, что весь ее мир только что рухнул. Не думать о ней. Помнить о том, что он уже облажался из-за своего… вожделения к Айви. Она сидела тихо. Очень тихо. Он посмотрел на нее. Айви откинула голову на подголовник кресла. Глаза ее были закрыты.
– Ты в порядке?
– Она так и стоит у меня перед глазами. С отстреленным черепом. Теперь она уже никогда не получит того, к чему так стремилась. А Ли все равно. – Айви поежилась и обхватила себя руками.
Люк не знал, что для нее сделать. Как ей помочь. Этого он никогда не умел и вряд ли когда-нибудь научится. Остановив машину перед домом Айви, он сказал:
– Послушай, мы найдем статуэтки. И все у тебя будет как раньше.
Айви посмотрела на него.
– Ли может засунуть мою работу себе в задницу. Мне не нужна эта работа. Я хочу любви. Хочу иметь семью. Иметь что-то настоящее. Я хочу быть значимой в глазах тех людей, которые мне дороги. Я не хочу быть товаром. Даже очень востребованным.
Глава 17
Айви не могла разговаривать ни с Айзеком, ни со своей матерью. Она и с Люком не разговаривала. Ей было мучительно стыдно за себя, за то, во что она превратилась. Во что она позволила себя превратить. И этот стыд был таким глубоким, что она не знала, как с ним справиться. Она разделась и встала под душ, пытаясь смыть с себя чувство вины, стыд и скорбь. У Марлы уже не будет шанса найти свою любовь.
Голова у Айви болела. Слезы текли по лицу, мешаясь со струйками воды. Ну и пусть. Никто ее не видит. Но может, Марла каким-то образом узнает о том, что ей, Айви, ее жаль. Что ей, Айви, стыдно перед ней. Если бы она, Айви, проводила с Марлой больше времени, если бы сделала шаг навстречу, приняла предложенную дружбу, возможно, она смогла бы ее остановить.
Кто ее убил? Пирс? Убил женщину, которая так его любила? Или Дирк? Или кто-то, о ком они даже не подозревают?
Дверь в ванную открылась.
– Убирайся, – сказала Айви. Это могла быть ее мать или Люк, но Айви готова была поспорить, что это ее мать.
Штора отодвинулась.
Нет, это была не Мэллори.
Люк стоял перед ней в одних джинсах, сидящих на бедрах. Он был такой большой, такой сильный, и он так смотрел на нее своими серыми глазами… Плечи его закрывали дверной проем, мышцы на груди и животе вздулись от напряжения. И впереди за молнией джинсов наблюдалась солидная выпуклость.
– Иди сюда, Айви.
Она закрыла глаза. Влечение к Люку было таким сильным, что ощущаемый ею стыд стал еще сильнее. Она только что сказала в машине, что больше не хочет быть товаром. Но для Люка она была именно товаром – разменной монетой, средством для того, чтобы получить статуэтки. И получить секс.
– Не надо. Пожалуйста, уйди. Я слишком сильно тебя хочу. Я до смерти хочу мужчину, который считает меня трусихой и… – Айви захлебнулась рыданиями. Зачем она ему рассказала? Он лишь использует ею сказанное против нее. Она понимала свою мать. Сейчас поняла. Быть той, которая всегда убегает. Так куда меньше боли. Айви попятилась к холодной стене.
Вода перестала течь.
Открыв глаза, Айви сказала:
– Уходи! Оставь меня в покое!
Люк шагнул к ней, прижал ее к стене всем телом.
– От твоих слез у меня все внутри кровоточит, и я не знаю, что, черт возьми, мне с этим делать. Я хочу убить эту суку Ли. Я сотру в порошок этого прыща Дирка, когда найду его. И даже не надейся, что я оставлю тебя одну.
Айви от изумления открыла рот.
Люк протянул руку, сорвал с крючка полотенце и завернул в него Айви. Она едва не вскрикнула, когда махровая ткань прошлась по ее соскам. Люк насухо вытер ее живот, вытер между ног. Она ежилась и смотрела на него сверху вниз. Он стоял перед ней на корточках – его широкие плечи были на уровне ее бедер – и смотрел на нее снизу вверх. Он вытер ей ноги, затем отряхнулся, словно большой пес, встал, бросил полотенце на пол, взял Айви на руки и вышел из ванной.
– Люк! – Она обняла его за шею. Чего он от нее хочет?
Он сел на край кровати и посадил Айви к себе на колени. Он обнимал ее, прижимая к себе. Кожа к коже. Ему было наплевать, что с мокрых волос Айви на него стекает вода. Айви хотелось прижаться к нему еще теснее, хотя теснее уже было некуда. Никогда еще соприкосновение с его кожей не было таким эротичным, не рождало в ней столько нежности. Наконец Люк заговорил:
– Когда я вышел из вертолета и увидел останки моих друзей, в голове у меня что-то сдвинулось. Я собрал их в одеяло и привез на базу. Я не помнил, что делал это. Мне потом сказали.
– О Господи, Люк. – Подняв голову, Айви смотрела в его глаза. Она видела в них муку. Невыносимое страдание. В серых дымных глубинах навсегда поселились печаль и непреходящее чувство вины.
Люк встретил ее взгляд.
– Я говорю тебе это, чтобы ты кое-что поняла. Ты женщина, которая заслуживает любви. Я не могу тебе этого дать.
Когда-то я пытался любить, но всегда терпел неудачу. Я никогда не дотягивал до нужного уровня – ни для моих тети и дяди, ни для кого из приемных родителей, ни для Келли, ни для тех двоих мужчин, которые были мне как братья и чьи куски я привез. Я не могу быть для тебя тем, кто тебе нужен. Просто не могу.
Сердце, ее ныло в груди. Она уже его любила. Но он все равно ей не поверит. Никто никогда не боролся за него. Никто никогда его не прощал. Никто его не любил. Никто не показал ему, что такое настоящая любовь и настоящая семья. Айви крепко обнимала его за шею. Она не хотела его отпускать.
Сердце Айви дало трещину, но теперь оно навсегда принадлежало Люку, и она не жалела об этом.
Телефон пробудил ее от глубокого сна. Айви подняла голову и посмотрела на часы. Три минуты двенадцатого.
– Он перестал звонить, – сказал ей на ухо Люк. Он привлек ее к себе, прижав спиной к своей груди, укутал плечи одеялом и добавил: – Спи.
И, едва он это сказал, кто-то постучал в дверь спальни.
– Айви, он хочет поговорить с тобой. Это Грег. Я положила трубку, но он снова позвонил и сказал, что будет звонить, пока не переговорит с тобой.
– Отпусти меня, – попросила Айви.
Люк приподнял руку и убрал свою тяжелую ногу с ее бедра. Айви скинула одеяло и встала. Схватила халат и надела его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32