Застонав, он заключил девушку в объятия и жадно прильнул к ее губам, пытаясь раздвинуть их языком, чтобы ощутить сладость ее поцелуя. Через мгновение Чарльз, обезумев от страсти, уже ласкал руками ее спину и бедра.
Мелисса вырвалась из объятий Чарльза и залепила ему звонкую пощечину, от которой у него на лице осталось красное пятно.
– Хам! – сверкнув глазами, закричала девушка ему в лицо. – Подлец! Вот вы и оправдали свою репутацию! Как вы смеете целовать другую женщину? У вас же есть невеста!
– Что? – Он был явно шокирован.
Но что случилось? Мелисса ответила на его поцелуй, и ей это понравилось не меньше, чем ему. В голове Чарльза все перепуталось, руки его дрожали, он просто умирал от желания прижать ее к себе.
– Мне хорошо известно, что вы помолвлены с мисс Шарп, помолвлены уже несколько месяцев. Когда же свадьба?
– Откуда вы это знаете? – спросил он.
Неужели леди Лэньярд сказала? Но зачем? Глупый вопрос! Это же еще один способ заставить его жениться. Теперь у него не останется другого выхода, кроме как пойти под венец с этим жалким созданием, так что отрицать помолвку просто бессмысленно. Чарльз содрогался при одной мысли об этом.
– От вашей бабушки, разумеется. Она так обрадовалась, узнав, что вы наконец-то остепенились, что сразу же написала об этом своей кузине. Честно говоря, мне жаль эту девушку. Хороший муж из вас не выйдет.
– Хватит, леди Мелисса, хватит, – перебил Чарльз, стараясь говорить ровным голосом. – Я еще не женат, и мисс Шарп ни о чем не узнает. Но не пытайтесь отрицать, что вы наслаждались в эти секунды не меньше, чем я. – Он продолжал поглаживать ее руку, и ей действительно было приятно.
– Естественно, – согласилась Мелисса и тотчас же отдернула руку. – Ничего другого я и не ожидала от человека с такими глубокими познаниями. Но настоящий джентльмен не стал бы заставлять леди делать что-то против ее желания. А вы – мерзавец и развратник! Истории о вашей распущенности возникают повсюду, где бы вы ни появились. Как вы, должно быть, знаете, о скандале у Виллингфордов говорили еще очень долго после того, как вас с позором вышвырнули из их дома.
Он набрал в легкие побольше воздуха и собрался было все объяснить, но девушка не дала ему вымолвить ни слова.
– Вы думали, что мне ничего об этом не известно? Да я знакома с ними всю жизнь. Их поместье соседствует с домом моего брата. Если вы не поклянетесь впредь контролировать свои низменные желания, мне придется опозорить вас у всех на глазах и запретить вам появляться в доме Каслтонов. И вообще, вы собираетесь провожать меня обратно к бабушке или мне пойти одной и рассказать о вашем вероломстве?
Еле сдерживая ярость, он подчинился.
Проводив их домой, Чарльз вернулся к себе, налил стакан бренди и принялся размышлять над словами Мелиссы. Она, конечно, права. Он действительно перешел все границы, отчитав ее за то, что она провела пять минут наедине с Рафтоном. Возможно, этот мужчина целовал ее. Но все это не имеет значения, ведь они помолвлены. Что касается его собственного поведения, то оно было просто ужасным, а этот внезапный порыв и несдержанность теперь показались Чарльзу непростительными. И все же поцелуй Мелиссы глубоко запал ему в душу. Никогда еще не встречал он более страстной женщины, но даже это не объясняло в полной мере его влечения. Скорей всего Чарльза притягивала ее недоступность. Его будущее уже предопределено: жизнь, вернее сосуществование, с нелюбимой женой. Или она бросает ему вызов, пытаясь своей надменностью побудить его к борьбе за ее любовь. В любом случае он вел себя, как мерзавец.
Ее гневная отповедь неотступно преследовала Чарльза. Она знала о леди Виллингфорд. Какой позор! В течение той недели его благородство незаметно куда-то исчезло. И зачем только он принял приглашение Виллингфордов! И хотя Чарльза никогда не прельщали благопристойные сборища юных невест, это не оправдывало его поведения. Он оскорбил человека в его собственном доме, обидел его непростительным образом. Это была не какая-нибудь охота, устроенная для возможного флирта и знакомства с ветреными женщинами. Да и интрижка с Карлой была не единственным его прегрешением. То же самое произошло у него с женой Найтсбриджа, несмотря на то, что Чарльз прекрасно знал: этот джентльмен являлся одним из ближайших друзей его дяди. Раскрой Найтсбридж их связь, он бы немедленно написал об этом его бабушке, и тогда она бы не включила Чарльза в свое завещание. К тому же какой-то гость в доме Виллингфорда однажды чуть было не застукал его. Но самым отвратительным и обидным было то, что ни одна из них не оправдала его надежд.
Из-за этого поцелуя Мелисса до рассвета не могла сомкнуть глаз. Реакция ее тела оказалась настолько неожиданной, что она потеряла над собой контроль и ответила на ласки этого мужчины, прежде чем здравый смысл приказал ей остановиться. Но это возбуждение было только физическим. В будущем ей следует держать себя в руках и никогда не оставаться с ним наедине. Если это случится еще раз, она не устоит перед ним. Во время последнего разговора с Беатрисой она говорила правду. Чарльз действительно очень опасный человек, способный соблазнить ее без особого труда. А выбор ее костюма оказался пророческим: она стояла там, среди деревьев и испытывала вожделение к настоящему ослу.
Тем не менее, она не могла не отметить, что поцелуй Чарльза сильно отличался от поцелуя, который несколькими минутами раньше подарил ей Джордж. Бедняга Джордж! Он сильно проигрывал в сравнении с Чарльзом. Его поцелуй был нежным, приятным, но чрезвычайно вялым. До сих пор ей и в голову не могло прийти такое. Голос Беатрисы эхом звучал в ее сознании: «Когда ты полюбишь кого-нибудь по-настоящему, тебе станут неприятны прикосновения других мужчин». Бедный Джордж!
Чарльз неожиданно распахнул перед ней двери в мир наслаждения, мир, в который она отчаянно хотела войти. То, что она испытывала, было ужасно, но это было правдой. Она хотела продолжения, и не только поцелуев. Неправильное воспитание, вернее, его длительное отсутствие, сразу же выдали ее. Чарльз уже не в первый раз заставлял ее испытывать нечто подобное. Его объятия в роскошных апартаментах леди Лэньярд тоже вызывали у нее вожделение, но не такое сильное, как на этот раз в саду. «Никому не позволяй до себя дотрагиваться…» Но она позволила это и теперь чувствовала себя совершенно сбитой с толку. Интересно, неужели любой мужчина способен вызвать у нее такую реакцию? «Прикосновения возбуждают…» Может быть, она действительно распутница? Но разум Мелиссы отказывался принять это предположение. Джорджу так и не удалось разбудить в ней страсть, как бы ей этого ни хотелось. А нападки Хефлина не вызывали ничего, кроме отвращения и ужаса. Хуже всего было то, что подсознательно она понимала: Чарльз – тоже большой повеса и распутник.
Если бы Беатриса была здесь! Уж она бы нашла ответы на все эти вопросы. Очевидно, их предыдущая беседа не зашла достаточно далеко. Но Беатриса уехала, оставив ее одну перед возникшими проблемами, и самым печальным было то, что теперь Мелиссе было не к кому обратиться за помощью. Разумеется, она не могла посоветоваться ни с бабушкой, ни с Эленой, хотя они всегда были весьма откровенны друг с другом. Элене, без сомнения, никогда и в голову не приходили столь непристойные мысли. Она была порядочной девушкой, воспитанной в лучших традициях приличной семьи, и готовилась стать добродетельной женой для не менее достойного джентльмена, чего нельзя было сказать о Мелиссе Стэплтон.
Противоречивые мысли кружились в ее голове. Леди Каслтон утверждала, что настоящих леди никогда не посещают подобные мысли. Она говорила, что обязанность жены – удовлетворять потребности мужа, да так, чтобы у него не возникало никаких жалоб или недовольств по этому поводу, и что с помощью нежного и чуткого мужчины можно даже получить от этого удовольствие. В этом смысле брак с Джорджем мог бы оказаться просто превосходным, так как его объятия были полны нежности. Она не могла представить его грубым и жестоким, так же как и внушающим ей отвращение. Чарльз, однако, вовсе не соответствовал образу идеального мужа, потому что вызывал в девушке сильную волну возбуждения. Беатриса говорила, что это вполне нормальные ощущения, способные свести с ума любую женщину независимо от ее положения. «Господи, помоги мне! – молила Мелисса. – Я так запуталась! Ответь мне, неужели наслаждение – это грех?»
Чарльз мог быть чертовски привлекателен и достаточно опытен для того, чтобы одним своим прикосновением зажечь в ее теле огонь. Но он ненадежный, безответственный. Она никогда не простит ему того, как он одурачил леди Лэньярд, а теперь у нее появился еще один повод для недовольства. Только что Чарльз убил в ней всякую надежду стать счастливой с Джорджем. В лорде Рафтоне сочетались все свойства и черты, которые ей нравились, и он мог бы стать для нее чудесным мужем. «Но не любовником», – шептал ей внутренний голос.
На следующее утро к ней зашел Джордж. «Мне следовало бы этого ожидать», – призналась она себе, когда выяснила цель его визита.
– Дорогая моя Мелисса, – начал он дрожащим от волнения голосом. Золотая гостиная с двумя крошечными фигурками в ней казалась похожей на громадную холодную пещеру. – Вы, должно быть, знаете, как трепетно я к вам отношусь, поэтому я счастлив, что вы отвечаете мне взаимностью. Прошу вас, сделайте меня счастливейшим из людей и согласитесь стать моей женой.
– Лучше бы вы этого не говорили, Джордж, – вздохнула Мелисса, стараясь следить за своими словами и не обидеть его. – Вы правы, я к вам действительно очень хорошо отношусь. Но прошу вас, запомните, пожалуйста, эти слова, и пусть они навсегда останутся в вашем сердце. Я не та жена, которая вам нужна, дорогой. Я своевольна, и у меня острый язык. Вскоре вам надоест терпеть мои капризы. И хотя мы с вами друзья, мне все-таки не верится, что вы действительно меня любите. Подумайте, Джордж, – взмолилась она, робко положив руку ему на плечо. Гримаса боли исказила его лицо. – Подумайте о Каролине и Томасе. Можете вы честно признать, что испытываете ко мне то же самое?
Он нервно покусывал губу.
– Ну, не совсем…
– Вот и я тоже, – перебила его Мелисса. – Я люблю вас, но как брата, Джордж, даже сильнее, чем брата, если иметь в виду моего Тоби. Но это не одно и то же.
Джордж ссутулился.
– В один прекрасный день вы скажете мне за это спасибо, – заверила его Мелисса, после чего осторожно поинтересовалась: – Но почему вам так хочется жениться?
Он заметно оживился.
– Из-за отца, – прошептал он и поморщился. – На Пасху его разбил паралич, так что теперь он не может ни говорить, ни вставать с постели. Он все твердил, что хочет увидеть своего наследника. Я не мог обмануть его надежды.
– О Джордж! – Она положила его голову к себе на плечо, чтобы он мог спрятать внезапно выступившие слезы. Он крепко обнял Мелиссу, и она услышала его сдавленные рыдания, но через минуту Джордж уже держал себя в руках. – Простите, но вы достаточно умны и прекрасно понимаете, что нельзя связывать себя на всю жизнь брачными узами только для того, чтобы успокоить отца перед смертью.
– Знаю, – произнес Джордж. – Но вы так милы и добры… Я и вправду подумал, что мы могли бы стать чудесной парой.
– Понимаю. Вы уже почти готовы меня за это благодарить, – улыбнулась Мелисса. – Тем не менее, я могу вам помочь. У меня есть одна подруга, она только что приехала в город. Ей семнадцать лет, но поверьте, как только вы узнаете ее поближе, вам станет безразлична разница в возрасте, – поспешно прибавила Мелисса, заметив нетерпеливый жест Джорджа. – Если бы я не сказала вам, сколько ей лет, вы бы ни за что не догадались. Зная вас, я искренне надеюсь, что вы с Кларой подойдете друг другу. Приходите сегодня днем, и я вас познакомлю. И не волнуйтесь, она ничего не заподозрит. Я не стану ее предупреждать о вашем визите. Вы будете просто еще одним новым гостем. И последнее: я скажу ей только то, что мы были друзьями, и больше ничего. Надеюсь, мы останемся ими и впредь, – закончила она.
– Да, Мелисса. Мы будем друзьями. Возможно, даже более близкими, чем прежде. Конечно, вы правы. Без того чувства, которое объединяет Каролину и Томаса, брак станет унылым сосуществованием. Беда в том, что я позволил чувству долга усыпить мою обычную осторожность и интуицию. Спасибо, дорогая моя.
Крепко обняв ее напоследок, Джордж откланялся. А Мелиссе предстояло объяснить бабушке, почему она отказала такому порядочному джентльмену.
Глава 10
Следующие две недели Чарльз с восхищением наблюдал, как Мелисса купается в роскоши и богатстве. С каждым днем она становилась все более соблазнительной, заставляя его трепетать от одной только улыбки, обращенной в его сторону. Чарльз пытался разобраться в ее характере, подумать о том, что же раздражало его больше всего. Может быть, постоянное презрение к нему, но это не дало ровно никакого результата. Даже мысли, что он может скоро распрощаться со своим наследством, если не поспешит на поиски Генриетты, не смогли умерить все нарастающее желание. Но Чарльз не сдавался. Как только Мелисса выйдет замуж, он ее соблазнит, а потом просто выкинет эту девушку из головы.
Но кто же станет ее мужем? Рафтон, по всей видимости, избрал себе новый предмет обожания. Он все еще оказывал Мелиссе всевозможные знаки внимания, исправно танцевал с ней по два танца на каждом балу и приглашал в театры и оперетты. Но нельзя было бы не заметить, что он начал ухаживать за мисс Кларой Розенхилл. И, что самое удивительное, Мелиссу это вовсе не раздражало. Более того, казалось, что они с мисс Розенхилл подруги.
Чарльз был озадачен ее поведением. На маскараде у Ворбартонов она, казалось, почти была согласна принять предложение Рафтона. По крайней мере, в своей гневной тираде о его оскорбительном поведении она заметила, что их отношения не просто дружба. Ему пришлось горько пожалеть о своем внезапном порыве той ночью, так как это значительно снизило его шансы стать другом Мелиссы. Теперь он и предположить не мог, на ком она остановит свой взыскательный взгляд.
Лорд Эмплай продолжал ходить перед ней на задних лапках, но вел себя как-то несерьезно. То же самое делал и Паркингтон, хотя сама Мелисса всячески отклоняла его ухаживания. Но главная проблема заключалась в Граффингтоне. Глаза этого мужчины вспыхивали всякий раз, когда он смотрел на нее, и Чарльз представлял себе, как волна похоти поднимается в его черной Душе. Все это делало его собственное желание просто нестерпимым. Граффингтон действовал безошибочно, скрывал свои грехи и выставлял себя перед ней в самом лучшем свете. Но красота прелестной леди Мелиссы померкнет в браке с этим деспотичным развратником.
Чарльз пытался предупредить ее, но она то перебивала его, то нарочно не слушала, о чем он говорил. Своими попытками он добился новой беседы, которая закончилась еще хуже, чем его необдуманное нападение на маскараде. – Берегитесь Граффингтона, – однажды вечером посоветовал ей Чарльз, когда они танцевали кадриль. – Он вовсе не образец нравственности.
– Он довольно мил, – возразила Мелисса. – И обладает прекрасным чувством юмора.
– Это все игра, – сердито настаивал Чарльз, в то время как на лице его продолжала играть вежливая улыбка. Находясь рядом с этой девушкой, он всегда терял самообладание, а от его обычного шарма и обходительности не оставалось и следа. Еще ни одна женщина на свете не обращалась с ним, как с безмозглым шутом.
– Да вы как будто ревнуете, милорд.
– Вот еще глупости! Мне ревновать к последнему мерзавцу? Должно быть, ваша голова набита опилками.
– Я буду все решать сама, – огрызнулась в ответ Мелисса. – И еще я предпочитаю судить людей по их поведению и характеру, а не по сомнительным слухам, которые слышу от разных лжецов.
– Что?!
– Не будь вы отъявленным лжецом, вас давно бы вызвали на дуэль, – заявила она.
– Он настолько ужасен, что его даже несколько раз выгоняли из публичных домов, – тихим голосом сообщил Чарльз, проигнорировав ее последнее замечание. Ее глаза внезапно расширились, но смена фигур в танце отдалила их друг от друга, прежде чем она смогла ответить.
После окончания танца Мелисса тотчас же поспешила к бабушке, а во время котильона, который должна была танцевать с Чарльзом, и вовсе исчезла в дамской комнате.
Чарльз надеялся, что она не станет поощрять Граффингтона ему назло, но до конца уверен в этом не был. Положение было слишком опасным, чтобы рисковать. А его предостережение прозвучало, как угроза. Вместо того чтобы добиваться согласия, ему следовало бы подвергнуть сомнению ее способность видеть в безупречном с виду человеке все плохие черты, таящиеся за этой благопристойной внешностью. По крайней мере, теперь Мелиссе будет о чем серьезно подумать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32