– усмехнулся Алексеев.
– Ну, если одному, – пожал плечами лейтенант.
– Не одному, мы ждем группу моряков-аквалангистов.
– Тогда дело, конечно, пойдет. Вот если можно было бы…
– Конечно, можно, – Радченко сразу понял лейтенанта, – обязательно даже. – Он обернулся ко всем, пояснил: – У лейтенанта целый отряд и называется «Особый морской». Так, лейтенант?
– Тек точно, – обрадованно отозвался Суходоля, – да с этими хлопцами мы так прочешем всю бухту… И если акваланг существует, вечером он будет здесь, на столе.
Конечно, они были готовы. Да они были просто переполнены своей готовностью и едва сдерживали нетерпение, слушая объяснения вожатого.
– Выходим в море на лодках, по три человека в лодке. Комплект один на троих. Один – в комплекте в море, второй – на веслах, третий – подстраховывает. Поиск будем вести по квадратам. Старшими в квадратах будут вот они. – Он показал на загорелых парней. – Познакомьтесь. Это моряки, пограничники, аквалангисты.
Ого! Ребята ведь решили поначалу, что это просто студенты из лагеря подводников «Дельфин». А то, что вместе с ними пойдут в поиск настоящие пограничники, аквалангисты…
А лейтенант продолжал:
– Выйдя в квадраты на свои места, по очереди уходите в воду. И внимательно, очень внимательно, не спеша утюжьте участок. Влево-вправо, вперед-назад. Просматривать дно, замечая все постороннее, подозрительное… Если что заметили – самим не нырять. Не нырять! – строго повторил Суходоля. – На дно уточнять обнаруженное пойдут только аквалангисты. Ясно? Ваше дело – засечь место и вызвать старшего по квадрату. А самим – не сметь. Понятно?
– Понятно, – отозвался кто-то растерянно. Самое главнее, самое интересное – и не сметь!
– Кому не ясно, почему запрещаю нырять?
Ребята молчали.
– А кто может объяснить, почему все-таки запрещается? Ну вот, Коробко, можешь сказать?
Тимка встал.
– Глубина, может не хватить воздуха, задержка дыхания и отравление обеспечены.
– Правильно, вы еще просто не подготовлены ходить на десять метров в комплекте… Поэтому еще раз приказываю: не нырять. Теперь ясно?
– Ясно…
– И последнее: работать будем на виду у всего берега, время дневное, день жаркий… Давайте сделаем все это так, чтобы для курортников, да и для местных… одним словом, чтобы со стороны это выглядело, ну, как… как забава, игра, что ли, или вот соревнование. Ясно почему? Тот, второй, – лохматый – может, еще в поселке… Так лучше будет, если он не поймет, что происходит. Договорились?
– Договорились, – отозвались ребята.
– А еще что я хотел вам напомнить?
Отряд дружно проскандировал:
– Не ны-рять!
– Точно, – согласился лейтенант и скомандовал весело: – По местам стоять! С якоря сниматься!
На лодке с бортовым номером 1308 старшим был Марченко. И как ни хотелось ему первым надеть маску, первым уйти в море, он сдержался.
Приказал:
– Захар – на веслах, я – на страховке, Тимка – в воду.
– Есть, капитан!
Тимка уже сидел, свесив ноги за борт, и натягивал ласты. Шлепнув ими для порядка по воде и убедившись, что держатся они прочно, он прополоскал трубку. А натягивая маску, уже из-под стекла подмигнул Захару, который разворачивал лодку, удерживая ее в заданном квадрате.
– Давай, давай, – заторопил Ромка.
Тимка кивнул, просунул под ремешок трубку, крепко зажал загубник и поднял правую руку – сигнал готовности.
– Пошел! – разрешил командир.
Коробко задержался на какую-то секунду, громко вобрал воздух и ловко, почти бесшумно соскользнул с лодки.
Ромка оглянулся: слева и справа прыгали с лодок ребята.
Поиск начался.
– Теперь осталось ждать немного, – посмотрел на часы и улыбнулся Алексеев, – помнится, акваланг был обещан к вечеру.
– Подождем, – согласился полковник.
Радченко и майор наблюдали за началом операции со спасательной станции.
Прошло, наверное, минут десять, и Ромка показал рукой: выходи.
Тимка послушно повернул к лодке.
Ухватившись за борт, откинул трубку и, подтянувшись на руках, влез в лодку.
– Давай, Захар!
Захар не Тимка. Маску зачем-то прополаскивает. Ну трубку, понятно, ее зубами держать приходится, для гигиены. А маску зачем? Ну, когда запотеет стекло, тогда, конечно, надо. А вот так просто, без надобности, да не раз, не два, а три и четыре… Прополоскал и ремешок перетягивает. Тоже, конечно, надо, голова у Захара чуть побольше, лицо чуть покруглее. А он не торопится, перетянул и примерил, снова перетягивает…
Наконец– то и маска и ласты надеты, трубка в зубах зажата. Захар вопросительно смотрит на Ромку, а тот на Захара, тоже с вопросом. Один Тимка все понял, показывает жестом Лукашкину: руку подними правую, что готов.
– Давай! – махнул Марченко.
Захар не Тимка. Захар сваливается за борт так неуклюже и так отчаянно, что Ромка и Тимка оказываются мокрыми с ног до головы.
Вдруг около лодки появился пожилой мужчина, покрутился нерешительно рядом и ухватился руками за борт.
– Что ищете, ребята?
– Ничего, – грубо отозвался Ромка.
– Нет, правда?
– Перекреститься? – вмешался в разговор Тимка.
– Я серьезно, ребята, – обиделся пожилой, – может, утонул кто? Смотрю, ныряют, лодки…
– А вам кто разрешил, гражданин, заплывать так далеко? – серьезно спросил Ромка.
Мужчина по-приятельски подмигнул.
– Я без спроса.
– Ой, будет вам, – притворно ахнул Тимка, – если на спасалке…
Ромке не дал ему договорить, толкнул в плечо, показал в сторону Захара.
– Смотри… Что это с ним?
С Захаром действительно что-то происходило. Он уже не плавал, а бултыхался в воде. Еле удерживаясь вертикально, Захар что-то делал со своей маской; то продувал трубку, то, судорожно отбрасывая ее в сторону, мотал головой, поднимая руками тучи брызг.
– Эй! – поднявшись, закричал Тимка. – Эй! Давай сюда!
Захар наклонил голову и, смешно замахав руками, поплыл к лодке.
Ребята уже поняли, в чем дело: Захар слишком сильно наклонял голову, и вода заливала трубку.
Вот опять он резко поднял голову, сорвал трубку и испуганно замотал головой, выплевывая воду.
– Тимка, на весла! – Ромка пружинисто приподнялся, и только пятки сверкнули на солнце.
Тимка поднял весла и сказал как можно вежливее:
– Слушайте, отцепитесь, пожалуйста…
Мужчина отцепился, но от лодки не отстал.
– Что же случилось, а, малый? Утонул кто-то?
Тимка уже развернул лодку и, налегая на весла, прокричал весело:
– Соревнования ДОСААФ! На приз «Пионерской правды»!
– Торопитесь, – кричал издалека весело Тимка, – а то вас искать будут!..
И в самом деле, с берега донесся голос, усиленный сразу всеми динамиками пляжа:
– На центральном пляже… гражданин, заплывший за линию буев, вернитесь немедленно!
– Вот ведь нелепое положение, – сказал Алексеев, опуская бинокль, – убежден, что это самый заурядный любопытный, а придется детально интересоваться. – И попросил Тимофея Васильевича: – Поезжайте сами – и прямо сюда, как злостного нарушителя, тут поговорим. И оштрафовать его как следует!
Улыбнулся Тимофей Васильевич.
– У нас на воде не штрафуют…
– Говорили же, – ворчал Ромка, помогая Захару влезть в лодку. – Не наклоняй голову сильно – наберешь воды…
– А главное, – нравоучительно добавил Тимка, – без паники! Ну хлебнул глоток, ну два… Так что? Рыба же живет…
– Так то рыба.
– А ты человек, – не унимался Тимка, – значит, выдержка должна быть, сила воли…
Тут мимо них, деловито шлепая ластами, внимательно рассматривая дно, проплыл кто-то из ребят с соседней лодки. Тимка посмотрел на Ромку, Ромка на Тимку.
– Давай! – приказал командир.
Тимка нырнул, несколькими сильными рывками догнал «пирата» и схватил за плечо.
– Ага! Попался!
«Пират» обернулся, поднял голову. Это был Костик. Он забубнил в трубку что-то непонимающее, обиженное.
– Не в свой квадрат заплыл! – закричал весело Тимка. – Заблудился, линию прочертить не успели, да? Это наш участок. Мы и сами найдем.
«Пират», оказывается, и не собирался пиратствовать. Он действительно заблудился, потому что спорить не стал, а что-то промычал в трубку и развернулся в обратную сторону.
Когда Тимка вернулся к лодке, Ромка уже натягивал ласты. Просунул под ремешок маски трубку, сказал деловито:
– Старший – Тимка, – и соскользнул в воду.
Он плыл легко и свободно, вытянув руки и пружинисто работая ластами.
Удивительное дело, когда ты плывешь без комплекта, то очень быстро устаешь, а в маске и ластах можно двигаться в воде часами, можно просто повиснуть, раскинув руки и ноги, не делая никаких движений, и волны будут только покачивать тебя.
Ромка не раз видел, как учат плавать. И объясняют, и показывают, и поддерживают, а научить никак не могут, потому что те, кто хочет научиться, страшно боятся воды. На мелководье еще кое-как побарахтаются, а вот дальше, в волны, окунуться боятся. Утонуть боятся! А чего же тут бояться, если вода сама тебя держит, если вода по всем законам физики просто обязана тебя вытолкнуть обратно. И дело даже не в физике, а в уверенности. А если на тебе еще маска и вода не заливает нос, если у тебя еще трубка и дышишь ты нормально, спокойно, значит и держишься на воде увереннее. А если на ногах еще и ласты – не надо руками лишних движений делать, – то плыви куда хочешь и сколько хочешь.
Внимательно осматривал он дно – такое яркое в солнечных бликах, такое близкое-близкое. Но это только казалось, что близкое. Ромка знал: вода приближает, увеличивает предметы. Иной раз схватишься под водой вот с таким огромным крабом, даже страшно становится, какой большой. А вытащишь – обыкновенный щуплый крабишко. Или кефаль плывет. Вот так рыбина, думаешь! Нагоняешься за ней, измотаешься, а когда, наконец, попадется, смотришь: так себе рыбешка – можно было и не гоняться. Обманчивая это вещь – вода. На камнях, на песке, на водорослях играют, постоянно меняясь, переливаясь, двигаясь, лучи солнца. И кажется порой, что камни сами шевелятся, передвигаются.
Вон там, впереди, что-то чернеет, даже среди темных камней выделяется. Два-три сильных движения руками – и Ромка различает какой-то круглый предмет, конечно, не камень. А водоросли тогда откуда, целая колония актиний, Вот бы нырнуть, проверить. Не поднимать же зря панику… Это, конечно, не акваланг, да и разве бросит шпион его так открыто? Если бы нырнуть, сразу бы все стало ясно. Но как раз об этом и говорили: «Не нырять!»
А если неглубоко, если только поднырнуть, проплыть хоть на метр-два пониже?
Ромка приподнимает голову, осматривается. Лодка с ребятами на положенном расстоянии, Тимка внимательно наблюдает.
Ромка набирает воздух и ныряет.
Нет, не глубоко. Он проходит над темным предметом на расстоянии четырех-пяти метров. Все ясно: это затопленная массивная дверца с какого-то корабля. И затопленная бог весть когда, потому что успела уже основательно обрасти водорослями. Еще с войны, наверное.
Ромка выныривает, продувает трубку. А лодка уже совсем рядом, и Тимка выразительно показывает кулак, Он прав: приказ был, значит надо выполнять, тем более ему – командиру.
– Металлолом! – кричит весело Ромка. – Вот где собирать надо!
Но, видно, Тимке сейчас не до шуток – он ведь уже прыгать приготовился. Еще рез погрозив кулаком, он повернулся к Захару и велел возвращаться на исходное место, где покачивался на волках, обозначая центр квадрата, небольшой белый поплавок – самодельный буй из пенопласта.
Через десять минут Ромку сменил Тимка.
За Тимкой пришла очередь и Захара.
Снова тщательно проверил Лукашкин снаряжение, подтянул ремешок маски, отпустил ремешок ластов, продул трубку, промыл маску и плюхнулся за борт так, что чуть лодку не перевернул. Нет, не выйдет из Захара настоящий подводник, и хотя поплыл он уже более уверенно и спокойно, Ромка на всякий случай решил держаться поближе. Для такого дела можно и поплавок оставить. Поплавок все равно на виду, куда он денется, если заякорен, а вот с Лукашкиным всякое может случиться.
После Захара пошел в воду Ромка, за ним Тимка… Время шло, а поиск пока не давал результата. Ребята ревниво поглядывали на соседние лодки, но, судя по тому, как деловито и спокойно ходили вокруг них буруны от ластов, и там дела шли не лучше.
В два часа подлетел на моторке дядя Валя.
– Как дела?
– А у других?
– Заканчивайте. Лодку заякорить – и марш ко мне. Перерыв.
– Как перерыв? – удивился Тимка.
– Новости! – возмутился лейтенант. – Дома побывать, пообедать, отдохнуть, через два часа быть у спасалки. Все. Разговоры отставить.
Разговоры были отставлены, якорь сброшен, и ребята перебрались на моторку.
– Дядя Валя, – сказал Тимка, – а может, и он шпион? – и рассказал про пожилого мужчину.
– Что-то слишком много шпионов, – рассмеялся вожатый, – то ни одного, а то сразу столько.
Моторка врезалась прямо в берег центрального пляжа. Везти ребят к спасалке далеко, да и времени займет сколько – надо ведь и остальных с лодок забрать. Перерыв так перерыв.
– Как хотите, – сказал Захар, – а я сейчас к ним… туда, на Октябрьскую…
– А меня Васька ждет, – спохватился Ромка, – я домой.
– И я домой, – согласился Тимка, – бежим.
– Марченко! – вдруг услышали ребята. – Роман!
Оглянулись и не сразу увидели Людмилу Васильевну, а рядом Егора Андреевича и оператора…
– Куда же это вы, братцы, исчезли, – сказал строго Егор Андреевич, – и без разрешения?
– У нас дела, – протянул виновато Тимка.
– Нам Людмила Васильевна разрешила, – объяснил Захар.
– Понятно, – покосился режиссер в сторону ассистента, – а как же дальше? Будем сниматься или не будем?
– Будем, – сразу же отозвался Захар, – это у нас редко бывает, это случайно…
– А что? – вдруг приподнялся оператор. – А что, Егор, если мы сейчас прямо пойдем и посмотрим, как он ныряет, этот ваш Марченко?
– Идея! – воскликнул обрадованно Егор Андреевич и поднялся, держа в руках желтые ласты.
У мальчишек разгорелись глаза: такого они еще не видали. Ласты были без ремешка, литые и новой формы – как заграничные. Зато маска и трубка у режиссера совсем обыкновенные, голубого цвета и совсем заурядной формы. Не то что ласты…
– Что, нравятся? – спросил режиссер. – И мне, братцы, нравятся, а вот маску и трубку, такие же, из комплекта, потопил. Да, да, в прошлом году, под Пицундой, сначала трубка пошла под воду, а потом в погоне за ней и маска слетела, так и не достал…
– А какая глубина была?
– Да метров двадцать – двадцать пять.
– Эх, вы! – досадливо махнул рукой Тимка. – Да я на этой глубине…
– Вот тебя-то рядом и не было, – усмехнулся режиссер, – другие были, тоже отчаянные, однако, видишь, пришлось обзаводиться другими. Ну пошли, Ромка?
Они поднялись. Ромка покосился на друзей. Захар скорбно вздохнул, а Тимка веселым голосом, очень уж веселым, беспечным, произнес:
– А я пошел. Я тогда пошел…
Он не дождался ответа, повернулся решительно и ушел.
– А он, ну Тимка, – горячо заговорил Ромка, – он, знаете, как плавает, а как борется, а по легкой атлетике у него юношеский разряд. Честное слово.
– Вот и отлично. – Егор Андреевич, наклонившись, надевал ласты. – Он нам обязательно пригодится. Пошли, Витя?
– Пошли, – согласился оператор.
Егор Андреевич и Витя неуклюже зашлепали ластами по песку.
– В ластах надо наоборот ходить, – сказал тогда Ромка.
– Как это?
– Спиной, – показал он, – так удобнее.
Они пошли спиной. Хоть и не очень приятно идти задом наперед, зато ласты за песок уже не цеплялись.
– А что? – согласился оператор. – Правда, удобней,
Ромка пошел следом.
Утопая в мокром податливом песке, остановились у кромки берега. Не торопясь набегали короткие ласковые волны.
– А лучше всего ласты в воде надевать, – сказал Ромка.
– Специалист, – улыбнулся режиссер, – а почему сам без комплекта?
Ромка промолчал.
– Пошли! – взрослые бросились в воду азартно и весело, как мальчишки, что-то крича друг другу.
Ромка рассмеялся. Сзади подошел Захар, тоже улыбнулся.
– Я подожду, – сказал вопросительно. – Здесь – можно?
Видно, очень завидовал он сейчас Ромке.
Ромка кивнул ему и вошел в воду спокойно, не торопясь, как и подобает бывалому «морскому волку».
Режиссер и оператор уже ждали его, кружась на месте. Трубки были сдвинуты, маски подняты.
– Отличное место, – прокричал режиссер, – и глубина небольшая, и вода прозрачная.
– Слушай, Марченко, – тоже кричал оператор, – мы опускаемся на дно, а ты сейчас же ныряй прямо на нас, мы снизу посмотрим – ладно?
– Ладно.
– Пошли!
Ромка сначала распластался на воде, задержался так на какую-то долю секунды и, резко наклонив голову, почти вертикально пошел вниз, держа руки перед собой.
Он проплыл перед ними гибкий, стройный, как проходит стремительный серебряный сарган. Махнул хвостом, изогнулся всем своим длинным тонким телом, и лучше не ищи взглядом – все равно не увидишь.
Вынырнули одновременно. С шумом вырвались фонтанчики из трубок.
– Эффект! – восторженно заорал оператор, срывая маску.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
– Ну, если одному, – пожал плечами лейтенант.
– Не одному, мы ждем группу моряков-аквалангистов.
– Тогда дело, конечно, пойдет. Вот если можно было бы…
– Конечно, можно, – Радченко сразу понял лейтенанта, – обязательно даже. – Он обернулся ко всем, пояснил: – У лейтенанта целый отряд и называется «Особый морской». Так, лейтенант?
– Тек точно, – обрадованно отозвался Суходоля, – да с этими хлопцами мы так прочешем всю бухту… И если акваланг существует, вечером он будет здесь, на столе.
Конечно, они были готовы. Да они были просто переполнены своей готовностью и едва сдерживали нетерпение, слушая объяснения вожатого.
– Выходим в море на лодках, по три человека в лодке. Комплект один на троих. Один – в комплекте в море, второй – на веслах, третий – подстраховывает. Поиск будем вести по квадратам. Старшими в квадратах будут вот они. – Он показал на загорелых парней. – Познакомьтесь. Это моряки, пограничники, аквалангисты.
Ого! Ребята ведь решили поначалу, что это просто студенты из лагеря подводников «Дельфин». А то, что вместе с ними пойдут в поиск настоящие пограничники, аквалангисты…
А лейтенант продолжал:
– Выйдя в квадраты на свои места, по очереди уходите в воду. И внимательно, очень внимательно, не спеша утюжьте участок. Влево-вправо, вперед-назад. Просматривать дно, замечая все постороннее, подозрительное… Если что заметили – самим не нырять. Не нырять! – строго повторил Суходоля. – На дно уточнять обнаруженное пойдут только аквалангисты. Ясно? Ваше дело – засечь место и вызвать старшего по квадрату. А самим – не сметь. Понятно?
– Понятно, – отозвался кто-то растерянно. Самое главнее, самое интересное – и не сметь!
– Кому не ясно, почему запрещаю нырять?
Ребята молчали.
– А кто может объяснить, почему все-таки запрещается? Ну вот, Коробко, можешь сказать?
Тимка встал.
– Глубина, может не хватить воздуха, задержка дыхания и отравление обеспечены.
– Правильно, вы еще просто не подготовлены ходить на десять метров в комплекте… Поэтому еще раз приказываю: не нырять. Теперь ясно?
– Ясно…
– И последнее: работать будем на виду у всего берега, время дневное, день жаркий… Давайте сделаем все это так, чтобы для курортников, да и для местных… одним словом, чтобы со стороны это выглядело, ну, как… как забава, игра, что ли, или вот соревнование. Ясно почему? Тот, второй, – лохматый – может, еще в поселке… Так лучше будет, если он не поймет, что происходит. Договорились?
– Договорились, – отозвались ребята.
– А еще что я хотел вам напомнить?
Отряд дружно проскандировал:
– Не ны-рять!
– Точно, – согласился лейтенант и скомандовал весело: – По местам стоять! С якоря сниматься!
На лодке с бортовым номером 1308 старшим был Марченко. И как ни хотелось ему первым надеть маску, первым уйти в море, он сдержался.
Приказал:
– Захар – на веслах, я – на страховке, Тимка – в воду.
– Есть, капитан!
Тимка уже сидел, свесив ноги за борт, и натягивал ласты. Шлепнув ими для порядка по воде и убедившись, что держатся они прочно, он прополоскал трубку. А натягивая маску, уже из-под стекла подмигнул Захару, который разворачивал лодку, удерживая ее в заданном квадрате.
– Давай, давай, – заторопил Ромка.
Тимка кивнул, просунул под ремешок трубку, крепко зажал загубник и поднял правую руку – сигнал готовности.
– Пошел! – разрешил командир.
Коробко задержался на какую-то секунду, громко вобрал воздух и ловко, почти бесшумно соскользнул с лодки.
Ромка оглянулся: слева и справа прыгали с лодок ребята.
Поиск начался.
– Теперь осталось ждать немного, – посмотрел на часы и улыбнулся Алексеев, – помнится, акваланг был обещан к вечеру.
– Подождем, – согласился полковник.
Радченко и майор наблюдали за началом операции со спасательной станции.
Прошло, наверное, минут десять, и Ромка показал рукой: выходи.
Тимка послушно повернул к лодке.
Ухватившись за борт, откинул трубку и, подтянувшись на руках, влез в лодку.
– Давай, Захар!
Захар не Тимка. Маску зачем-то прополаскивает. Ну трубку, понятно, ее зубами держать приходится, для гигиены. А маску зачем? Ну, когда запотеет стекло, тогда, конечно, надо. А вот так просто, без надобности, да не раз, не два, а три и четыре… Прополоскал и ремешок перетягивает. Тоже, конечно, надо, голова у Захара чуть побольше, лицо чуть покруглее. А он не торопится, перетянул и примерил, снова перетягивает…
Наконец– то и маска и ласты надеты, трубка в зубах зажата. Захар вопросительно смотрит на Ромку, а тот на Захара, тоже с вопросом. Один Тимка все понял, показывает жестом Лукашкину: руку подними правую, что готов.
– Давай! – махнул Марченко.
Захар не Тимка. Захар сваливается за борт так неуклюже и так отчаянно, что Ромка и Тимка оказываются мокрыми с ног до головы.
Вдруг около лодки появился пожилой мужчина, покрутился нерешительно рядом и ухватился руками за борт.
– Что ищете, ребята?
– Ничего, – грубо отозвался Ромка.
– Нет, правда?
– Перекреститься? – вмешался в разговор Тимка.
– Я серьезно, ребята, – обиделся пожилой, – может, утонул кто? Смотрю, ныряют, лодки…
– А вам кто разрешил, гражданин, заплывать так далеко? – серьезно спросил Ромка.
Мужчина по-приятельски подмигнул.
– Я без спроса.
– Ой, будет вам, – притворно ахнул Тимка, – если на спасалке…
Ромке не дал ему договорить, толкнул в плечо, показал в сторону Захара.
– Смотри… Что это с ним?
С Захаром действительно что-то происходило. Он уже не плавал, а бултыхался в воде. Еле удерживаясь вертикально, Захар что-то делал со своей маской; то продувал трубку, то, судорожно отбрасывая ее в сторону, мотал головой, поднимая руками тучи брызг.
– Эй! – поднявшись, закричал Тимка. – Эй! Давай сюда!
Захар наклонил голову и, смешно замахав руками, поплыл к лодке.
Ребята уже поняли, в чем дело: Захар слишком сильно наклонял голову, и вода заливала трубку.
Вот опять он резко поднял голову, сорвал трубку и испуганно замотал головой, выплевывая воду.
– Тимка, на весла! – Ромка пружинисто приподнялся, и только пятки сверкнули на солнце.
Тимка поднял весла и сказал как можно вежливее:
– Слушайте, отцепитесь, пожалуйста…
Мужчина отцепился, но от лодки не отстал.
– Что же случилось, а, малый? Утонул кто-то?
Тимка уже развернул лодку и, налегая на весла, прокричал весело:
– Соревнования ДОСААФ! На приз «Пионерской правды»!
– Торопитесь, – кричал издалека весело Тимка, – а то вас искать будут!..
И в самом деле, с берега донесся голос, усиленный сразу всеми динамиками пляжа:
– На центральном пляже… гражданин, заплывший за линию буев, вернитесь немедленно!
– Вот ведь нелепое положение, – сказал Алексеев, опуская бинокль, – убежден, что это самый заурядный любопытный, а придется детально интересоваться. – И попросил Тимофея Васильевича: – Поезжайте сами – и прямо сюда, как злостного нарушителя, тут поговорим. И оштрафовать его как следует!
Улыбнулся Тимофей Васильевич.
– У нас на воде не штрафуют…
– Говорили же, – ворчал Ромка, помогая Захару влезть в лодку. – Не наклоняй голову сильно – наберешь воды…
– А главное, – нравоучительно добавил Тимка, – без паники! Ну хлебнул глоток, ну два… Так что? Рыба же живет…
– Так то рыба.
– А ты человек, – не унимался Тимка, – значит, выдержка должна быть, сила воли…
Тут мимо них, деловито шлепая ластами, внимательно рассматривая дно, проплыл кто-то из ребят с соседней лодки. Тимка посмотрел на Ромку, Ромка на Тимку.
– Давай! – приказал командир.
Тимка нырнул, несколькими сильными рывками догнал «пирата» и схватил за плечо.
– Ага! Попался!
«Пират» обернулся, поднял голову. Это был Костик. Он забубнил в трубку что-то непонимающее, обиженное.
– Не в свой квадрат заплыл! – закричал весело Тимка. – Заблудился, линию прочертить не успели, да? Это наш участок. Мы и сами найдем.
«Пират», оказывается, и не собирался пиратствовать. Он действительно заблудился, потому что спорить не стал, а что-то промычал в трубку и развернулся в обратную сторону.
Когда Тимка вернулся к лодке, Ромка уже натягивал ласты. Просунул под ремешок маски трубку, сказал деловито:
– Старший – Тимка, – и соскользнул в воду.
Он плыл легко и свободно, вытянув руки и пружинисто работая ластами.
Удивительное дело, когда ты плывешь без комплекта, то очень быстро устаешь, а в маске и ластах можно двигаться в воде часами, можно просто повиснуть, раскинув руки и ноги, не делая никаких движений, и волны будут только покачивать тебя.
Ромка не раз видел, как учат плавать. И объясняют, и показывают, и поддерживают, а научить никак не могут, потому что те, кто хочет научиться, страшно боятся воды. На мелководье еще кое-как побарахтаются, а вот дальше, в волны, окунуться боятся. Утонуть боятся! А чего же тут бояться, если вода сама тебя держит, если вода по всем законам физики просто обязана тебя вытолкнуть обратно. И дело даже не в физике, а в уверенности. А если на тебе еще маска и вода не заливает нос, если у тебя еще трубка и дышишь ты нормально, спокойно, значит и держишься на воде увереннее. А если на ногах еще и ласты – не надо руками лишних движений делать, – то плыви куда хочешь и сколько хочешь.
Внимательно осматривал он дно – такое яркое в солнечных бликах, такое близкое-близкое. Но это только казалось, что близкое. Ромка знал: вода приближает, увеличивает предметы. Иной раз схватишься под водой вот с таким огромным крабом, даже страшно становится, какой большой. А вытащишь – обыкновенный щуплый крабишко. Или кефаль плывет. Вот так рыбина, думаешь! Нагоняешься за ней, измотаешься, а когда, наконец, попадется, смотришь: так себе рыбешка – можно было и не гоняться. Обманчивая это вещь – вода. На камнях, на песке, на водорослях играют, постоянно меняясь, переливаясь, двигаясь, лучи солнца. И кажется порой, что камни сами шевелятся, передвигаются.
Вон там, впереди, что-то чернеет, даже среди темных камней выделяется. Два-три сильных движения руками – и Ромка различает какой-то круглый предмет, конечно, не камень. А водоросли тогда откуда, целая колония актиний, Вот бы нырнуть, проверить. Не поднимать же зря панику… Это, конечно, не акваланг, да и разве бросит шпион его так открыто? Если бы нырнуть, сразу бы все стало ясно. Но как раз об этом и говорили: «Не нырять!»
А если неглубоко, если только поднырнуть, проплыть хоть на метр-два пониже?
Ромка приподнимает голову, осматривается. Лодка с ребятами на положенном расстоянии, Тимка внимательно наблюдает.
Ромка набирает воздух и ныряет.
Нет, не глубоко. Он проходит над темным предметом на расстоянии четырех-пяти метров. Все ясно: это затопленная массивная дверца с какого-то корабля. И затопленная бог весть когда, потому что успела уже основательно обрасти водорослями. Еще с войны, наверное.
Ромка выныривает, продувает трубку. А лодка уже совсем рядом, и Тимка выразительно показывает кулак, Он прав: приказ был, значит надо выполнять, тем более ему – командиру.
– Металлолом! – кричит весело Ромка. – Вот где собирать надо!
Но, видно, Тимке сейчас не до шуток – он ведь уже прыгать приготовился. Еще рез погрозив кулаком, он повернулся к Захару и велел возвращаться на исходное место, где покачивался на волках, обозначая центр квадрата, небольшой белый поплавок – самодельный буй из пенопласта.
Через десять минут Ромку сменил Тимка.
За Тимкой пришла очередь и Захара.
Снова тщательно проверил Лукашкин снаряжение, подтянул ремешок маски, отпустил ремешок ластов, продул трубку, промыл маску и плюхнулся за борт так, что чуть лодку не перевернул. Нет, не выйдет из Захара настоящий подводник, и хотя поплыл он уже более уверенно и спокойно, Ромка на всякий случай решил держаться поближе. Для такого дела можно и поплавок оставить. Поплавок все равно на виду, куда он денется, если заякорен, а вот с Лукашкиным всякое может случиться.
После Захара пошел в воду Ромка, за ним Тимка… Время шло, а поиск пока не давал результата. Ребята ревниво поглядывали на соседние лодки, но, судя по тому, как деловито и спокойно ходили вокруг них буруны от ластов, и там дела шли не лучше.
В два часа подлетел на моторке дядя Валя.
– Как дела?
– А у других?
– Заканчивайте. Лодку заякорить – и марш ко мне. Перерыв.
– Как перерыв? – удивился Тимка.
– Новости! – возмутился лейтенант. – Дома побывать, пообедать, отдохнуть, через два часа быть у спасалки. Все. Разговоры отставить.
Разговоры были отставлены, якорь сброшен, и ребята перебрались на моторку.
– Дядя Валя, – сказал Тимка, – а может, и он шпион? – и рассказал про пожилого мужчину.
– Что-то слишком много шпионов, – рассмеялся вожатый, – то ни одного, а то сразу столько.
Моторка врезалась прямо в берег центрального пляжа. Везти ребят к спасалке далеко, да и времени займет сколько – надо ведь и остальных с лодок забрать. Перерыв так перерыв.
– Как хотите, – сказал Захар, – а я сейчас к ним… туда, на Октябрьскую…
– А меня Васька ждет, – спохватился Ромка, – я домой.
– И я домой, – согласился Тимка, – бежим.
– Марченко! – вдруг услышали ребята. – Роман!
Оглянулись и не сразу увидели Людмилу Васильевну, а рядом Егора Андреевича и оператора…
– Куда же это вы, братцы, исчезли, – сказал строго Егор Андреевич, – и без разрешения?
– У нас дела, – протянул виновато Тимка.
– Нам Людмила Васильевна разрешила, – объяснил Захар.
– Понятно, – покосился режиссер в сторону ассистента, – а как же дальше? Будем сниматься или не будем?
– Будем, – сразу же отозвался Захар, – это у нас редко бывает, это случайно…
– А что? – вдруг приподнялся оператор. – А что, Егор, если мы сейчас прямо пойдем и посмотрим, как он ныряет, этот ваш Марченко?
– Идея! – воскликнул обрадованно Егор Андреевич и поднялся, держа в руках желтые ласты.
У мальчишек разгорелись глаза: такого они еще не видали. Ласты были без ремешка, литые и новой формы – как заграничные. Зато маска и трубка у режиссера совсем обыкновенные, голубого цвета и совсем заурядной формы. Не то что ласты…
– Что, нравятся? – спросил режиссер. – И мне, братцы, нравятся, а вот маску и трубку, такие же, из комплекта, потопил. Да, да, в прошлом году, под Пицундой, сначала трубка пошла под воду, а потом в погоне за ней и маска слетела, так и не достал…
– А какая глубина была?
– Да метров двадцать – двадцать пять.
– Эх, вы! – досадливо махнул рукой Тимка. – Да я на этой глубине…
– Вот тебя-то рядом и не было, – усмехнулся режиссер, – другие были, тоже отчаянные, однако, видишь, пришлось обзаводиться другими. Ну пошли, Ромка?
Они поднялись. Ромка покосился на друзей. Захар скорбно вздохнул, а Тимка веселым голосом, очень уж веселым, беспечным, произнес:
– А я пошел. Я тогда пошел…
Он не дождался ответа, повернулся решительно и ушел.
– А он, ну Тимка, – горячо заговорил Ромка, – он, знаете, как плавает, а как борется, а по легкой атлетике у него юношеский разряд. Честное слово.
– Вот и отлично. – Егор Андреевич, наклонившись, надевал ласты. – Он нам обязательно пригодится. Пошли, Витя?
– Пошли, – согласился оператор.
Егор Андреевич и Витя неуклюже зашлепали ластами по песку.
– В ластах надо наоборот ходить, – сказал тогда Ромка.
– Как это?
– Спиной, – показал он, – так удобнее.
Они пошли спиной. Хоть и не очень приятно идти задом наперед, зато ласты за песок уже не цеплялись.
– А что? – согласился оператор. – Правда, удобней,
Ромка пошел следом.
Утопая в мокром податливом песке, остановились у кромки берега. Не торопясь набегали короткие ласковые волны.
– А лучше всего ласты в воде надевать, – сказал Ромка.
– Специалист, – улыбнулся режиссер, – а почему сам без комплекта?
Ромка промолчал.
– Пошли! – взрослые бросились в воду азартно и весело, как мальчишки, что-то крича друг другу.
Ромка рассмеялся. Сзади подошел Захар, тоже улыбнулся.
– Я подожду, – сказал вопросительно. – Здесь – можно?
Видно, очень завидовал он сейчас Ромке.
Ромка кивнул ему и вошел в воду спокойно, не торопясь, как и подобает бывалому «морскому волку».
Режиссер и оператор уже ждали его, кружась на месте. Трубки были сдвинуты, маски подняты.
– Отличное место, – прокричал режиссер, – и глубина небольшая, и вода прозрачная.
– Слушай, Марченко, – тоже кричал оператор, – мы опускаемся на дно, а ты сейчас же ныряй прямо на нас, мы снизу посмотрим – ладно?
– Ладно.
– Пошли!
Ромка сначала распластался на воде, задержался так на какую-то долю секунды и, резко наклонив голову, почти вертикально пошел вниз, держа руки перед собой.
Он проплыл перед ними гибкий, стройный, как проходит стремительный серебряный сарган. Махнул хвостом, изогнулся всем своим длинным тонким телом, и лучше не ищи взглядом – все равно не увидишь.
Вынырнули одновременно. С шумом вырвались фонтанчики из трубок.
– Эффект! – восторженно заорал оператор, срывая маску.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19