Мне все это знакомо, я через это прошел.
Алан склоняется над черной головкой микрофона, стучит по ней пальцем, вызывая в зале глухое раздражение, и начинает речь.
Я сижу справа от него, внимательно наблюдая за реакцией служащих и, время от времени, делая пометки. Лица угрюмы. Эти люди больше не верят, что Бог их любит. В определенном возрасте подобное разочарование оказывается ударом от которого человеку уже никогда не оправиться. Мне, пусть это и прозвучит горькой издевкой, повезло: я был молод и вскоре получил второй шанс.
- Мы целиком и полностью разделяем вашу скорбь, - монотонно говорит Алан. - И заявляем, что семьям погибших, кроме положенной страховки, будут выплачена дополнительная компенсация. Я также готов заверить всех присутствующих, что несмотря на столь тяжелую потерю, мы готовы и дальше поддерживать существование компании, для чего будут выделены дополнительные средства. Мы намерены пригласить на работу лучших специалистов, после того, конечно, как проведем тщательные консультации с вами, нынешними сотрудниками "Криолаб 8". Часть из вас вскоре получит предложения о повышении, соглашаться на которые вам придется, сообразуясь с вашими собственными соображениями о профессиональной пригодности и желании работать на данных должностях. Мы верим, что знаменитый дух "Криолаб 8" не будет утерян, как не будет утеряна и преданность делу, стремление к развитию и совершенствованию...
Я перестаю слушать. Алан умеет общаться с людьми, но эта речь подготовлена юристами. Словесная шелуха - единственный продукт, который юристы умеют производить лучше всех на свете. Еще раз обведя взглядом зал я встаю и, не обращая внимания на мрачные взгляды, выхожу в коридор.
Здесь пусто, только суховатая блондинка с крупными чертами лица ведет безмолвный диалог с кофейным автоматом. Хотя, быть может, это монолог.
- Добрый вечер.
- А, это вы! - Блондинка разглядывает меня без особого любопытства. - Пастырь проверяет свое стадо?
- Просто решил поинтересоваться, почему второй человек в компании не счел нужным присутствовать на общем собрании.
- Пустопорожняя болтовня! - Женщина решительно рубит воздух ребром ладони. - Проповедь для верующих, чтобы укрепить слабых духом и создать видимость интереса к мнению работающих, кинув подачку профсоюзу. Я работала во многих компаниях, мистер Купер и хорошо представляю себе, как принимаются решения.
- Вижу, вы меня знаете.
- Безусловно. А вы, конечно, знаете меня.
- Безусловно, - отвечаю я. - Вы - доктор Элис Оушен. Будьте любезны, просветите меня, как именно принимаются решения.
- На самом верху, за закрытыми дверями, людьми, которые ничего не смыслят в том, о чем судят.
- Звучит почти, как комплемент.
- Вы отлично знаете, что это не так.
- По правде говоря, не понимаю причин столь откровенной враждебности.
- Поднимите вверх правую руку, пожалуйста, - просит доктор Оушен.
- Это необходимо?
- Мне надо хотя бы приблизительно знать, с чем придется иметь дело.
- Вы умеете расположить к себе.
- Так же как и вы, мистер Купер.
- Знаете, я надеюсь, вам не придется иметь с этим дело, но в ближайшие дни постараюсь переслать вам документацию на протез.
- Мы не сможем сохранить его вместе с вами. Придется отрезать. Впрочем, не переживайте. Если в будущем вас сумеют оживить, то пришить новую руку труда не составит.
- Я прекрасно это понимаю. Более того, я именно на это и надеюсь.
- Хоть кто-то что-то понимает, - фыркает Элис. - Давайте присядем.
Мы чинно усаживаемся на потертый кожаный диванчик, рядом с чахлым фикусом и журнальным столиком, погребенным под грудой медицинских журналов. Докутор Оушен прихлебывает кофе. Я закуриваю, ожидая продолжения. Если я не ошибаюсь, то ей нужно выговориться. Весьма разумный способ сохранения семейного благополучия: вывалить все на малосимпатичного незнакомца, вместо того, чтобы нести накопившуюся злость домой
- Так вы хотите знать, почему я здесь, мистер Купер?
- Кажется, мы возвращаемся к началу разговора. Вы сказали, что не желаете слушать пустопорожнюю болтовню. Признаться, когда я сидел там, в зале, меня посетили схожие мысли. Я вспомнил, что как-то выступал свидетелем на судебном процессе. Мои дядя и тетя затеяли тяжбу по разделу имущества. Обычное дело, если у вас есть брачный контракт, но во времена их молодости о таких вещах никто не задумывался. Любовь превозмогает все, любовь не ведает преград и все в таком духе.
- Потрясающе интересно.
- А вы потрясающе саркастичны, доктор. Итак, я сижу на судебном процессе, слушаю, как распинаются адвокаты, смотрю, как багровеет судья и вдруг понимаю, что не понимаю. Простите за каламбур, но именно так - я вдруг перестал понимать смысл сказанного. Каждое отдельное слово адвоката несло в себе совершенно определенный смысл и все вместе они складывались во вполне осмысленные предложения, но я под страхом пожизненного заключения не смог бы даже кратко сформулировать, о чем он говорит. Это навело меня на мысль о том, что юристы - побочная ветвь развития человечества, люди оперирующие совершенно иными категориями, говорящие на ином языке и конструирующие вокруг себя иные реальности.
- Это и есть ваша теория? - Элис фыркает. - Все дело в профессиональном жаргоне и не более того.
- Я считаю, что профессиональный жаргон влияет на людей в гораздо большей степени, чем принято считать.
- Почему бы вам не попробовать написать монографию на эту тему? Глядишь, получите докторскую степень.
- И снова менять визитные карточки? - Я стряхиваю столбик пепла в кадку с фикусом. - Благодарю покорно. В любом случае, я не сказал бы, что теория, но мне и моим друзьям нравится рассуждать в подобном ключе.
- В таком случае это скорее вы относитесь к людям конструирующим вокруг себя иные реальности.
- Я всего лишь собираю те кусочки, которые мне лично кажутся наиболее симпатичными, но вы даже не представляете себе насколько близки к истине в том, что это касается мистера Алана Смарта.
- Умник - он умник и есть. Знаете, мистер Купер, вы совсем не такой, каким я вас представляла, но это не меняет сути дела. Я здесь потому, что кому-то здесь нужно работать. Совещания и собрания - это одно, а дело - совсем другое.
- Мне нравиться ваш деловой подход доктор. Давайте и в самом деле поговорим о деле. Я хочу, чтобы вы подготовили еще две капсулы к срочной криоконсервации. Они должны быть готовы к приему э-э-э...
- Пациентов. Мы называем наших клиентов пациентами, как и в любом другом медицинском учреждении. Слова "труп" и "тело" несут по мнению отдела маркетинга негативный подтекст.
- Удивительные люди маркетологи, правда? Итак, капсулы должны быть готовы к приему пациентов двадцать четыре часа в сутки.
- Обычно, мы постоянно поддерживаем в полной готовности две капсулы. Как вы понимаете, наши пациенты не имеют возможности стоять в очереди. Счет идет на минуты.
- Прекрасно. Значит две, как обычно, плюс еще три о которых я вас прошу.
- Вы хорошо себе представляете, сколько это будет стоить?
- Совершенно не представляю. На взгляд дилетанта - морозильник, он и есть морозильник. Сколько стоит полный контракт? Чуть больше ста тысяч, если я не ошибаюсь?
- Я могу представить вам подробный финансовый отчет...
- Меня это ничуть не интересует, - перебиваю я. - Могу напомнить вам, что я сейчас представляю объединенные интересы трех основных владельцев пакета акций "Криолаб 8". Не далее как вчера мы довели нашу долю до семидесяти восьми процентов.
- Это было нетрудно, - Элис Оушен выразительно пожимает плечами. - Акции рухнули в одночасье. Мы лишились почти всех специалистов и, боюсь, ваш пакет скоро обесценится вместе с нашей компанией.
- Вы продали акции, доктор Оушен?
- Собираюсь. Пока они еще чего-то стоили.
- Вы совершите ошибку. Мы намерены сохранить "Криолаб 8" на плаву.
- Хотела бы посмотреть как вам это удастся. Вы ведь ничего в этом не смыслите.
- Это еще раз подтверждает вашу теорию о том, как принимаются подобные решения, - лучезарно улыбаюсь я и встаю. - До свидания.
- До свидания, - кивает она.
- Кстати, доктор?
- Да? Что-нибудь еще?
- Я припомнил один разговор с друзьями. Нам интересно, часто ли в заведениях, подобных вашему, видят призраков?
- Призраков?
- Да, знаете, ведь ваши... пациенты, они строго говоря уже не живы, но еще и не мертвы окончательно.
- Официально это называется криостазисом или криокомой, - сухо отвечает Элис. - Мы здесь занимаемся наукой, мистер Купер, а не выдумками. Обратитесь с бюро по исследованию паранормальных явлений.
- Местный профессиональный фольклер, - не отступаю я. - Не говорите мне, что такой вещи не существует.
- Не существует. Даже если допустить существование приведений, как вы верно заметили, наши пациенты не мертвы, хотя, конечно, при температуре минус сто девяности шесть градусов мозговой активности не наблюдается.
- Ладно. Спасибо и на этом.
Через четыре часа я и Алан вылетаем на встречу с Мегги. Во время полета я размышляю о словах Элис Оушен. Она права в том, что касается нашей некомпетентности, но это не имеет значения. Нам придется сохранить "Криолаб 8" в качестве последнего варианта отступления. Вклад мертвецов в призрачное будущее.
19. Прошлое: Мегги
Мистер Курода Таики, сухощавый, желтолицый человек умер весной. В эту пору цветет сакура, проститутки зарабатывают втрое больше, чем обычно, а число несчастных случаев, связанных с чрезмерным употреблением антидипрессантов взлетает до небес.
Его смерть поставила нас в тупик. Мы не знали, что делать дальше и никому не было до нас никакого дела. Немногочисленные сотрудники знавшие, чем мы занимались, задавали осторожные вопросы, выбирая для этого безлюдные, не оборудованные камерами видеонаблюдения места. На все вопросы я благоразумно отделывался безмолвным пожатием плеч, демонстрируя плохое знание японского.
Курода Таики был единственным, кто принимал решения, а для отдела кадров мы представляли всего лишь испытательную группу. Никто из нас особенно не удивился, когда мы получили известия об увольнении. Исключением стал лишь Малыш Том экспрессивно поинтересовавшийся у нас: "Они понимают, мать их, что делают?!"
Я молча пожал плечами.
"Я этого так не оставлю! - бушевал Том, багровея. - Я не позволю выбросить меня на улицу, как какого-то сосунка!"
Павел похлопал его по спине и успокоил, обещав все уладить.
После похорон Тома (трагический инцидент связанный с ванной и электроприбором), мы пожали друг другу руки, дали типичные для подобных прощаний фальшивые заверения "держать связь" и разошлись в разные стороны.
Через неделю я вышел на улицу и обнаружил, что жизнь не так уж плоха, как казалось раньше. Протез не доставлял мне неудобств. Приличная физическая форма привлекала падких на европейцев японок. Полученные знания позволяли взглянуть на окружающую действительность по-новому. Солидный счет в банке обещал, по крайней мере, пять лет беззаботной жизни.
Я слонялся по улицам, разглядывал людей, читал газеты, смотрел новости, пил горячий саке, ел суши, прошел любительский курс школы Согецу по искусству составления икебан, с удовольствием открыл для себя кендо и театр Кабуки. Я получил несколько заманчивых предложений от работодателей, но не ответил ни на одно из них.
В конце марта я посетил выставку о которой вы вряд ли слышали. Это потому, что хищных журналюг и праздных зевак на нее не приглашают. Кому захочется, чтобы двадцать шестая работающая методика излечения ВИЧ стала достоянием общественности? Ее купят, едва ли обменявшись десятком слов. Кому захочется, чтобы в продажу поступили дешевые электромобили, двухместные летающие "тарелки" и крохотный прибор, хитрое излучение которого способно за два дня превратить вашего назойливого соседа в трясущегося психопата? Проныры утверждают, что это глобальный заговор направленный против человечества, но я думаю, что все дело в экономике. Пока правительства, озабоченные темпами распространения ВИЧ-инфекции, выделяют огромные средства на профилактику и борьбу с этим заболеванием, фармацевты делают на этом рынке огромные деньги. Пока у нас достаточно нефти и никому в авто- и нефтяной промышленности не хочется, чтобы доля электромобилей превысила нынешний мизерный процент. Пока существуют назойливые соседи и всем хочется иметь способ избавиться от них, не привлекая внимания полиции.
Молчаливые соглашения поддерживают экономику в состоянии устойчивости и даже кое-какого роста. Когда начнется спад, то придет время нововведений и новые разработки с триумфом выйдут на сцену, как вышли когда-то персональные компьютеры, личные вертолеты и, после долгой неразберихи, смартфоны.
- Люди торопятся жить.
Это была первая фраза которую я услышал от девушки с влажными, черными кудрями, спадающими на бледный лоб. Она стоит рядом, задумчиво разглядывая прототип персонального доктора - массивный, уродливого вида браслет.
- Некоторые оправдывают это стремлением успеть побольше, - замечаю я, чувствуя необходимость как-то отреагировать. - Жизнь коротка, а дома, деревья и дети относятся к категории вещей недолговечных.
- Лошадиная доза стимуляторов впрыснутых в кровь безмозглым автоматом за двадцать четыре часа до наступления крайнего срока готовности проекта не поможет внести имя в анналы истории.
- Премия и должность повыше создают иллюзию продвижения к чему-то большему. Фраза "гордись сынок, твой папа начинал с простого работяги" давно стала хрестоматийной.
Девушка поворачивается ко мне, пристально разглядывая. Я, в свою очередь, пользуюсь возможностью полюбоваться вздернутым носиком и удивительно красивыми, широко распахнутыми глазами.
Тогда она напомнила мне персонажа анимэ, но этому не стоит придавать значение, в Японии о них напоминает очень многое.
- И как вас зовут, мыслитель? - с резковатой усмешкой спрашивает она.
- Шон.
- Мегги.
Мы обмениваемся рукопожатием, продолжая пытливо разглядывать друг друга.
- Знаете, Шон, по поводу достижений и анналов истории, я хотела бы сказать одну вещь, для протокола.
- Мне нравится ваш стиль выражать мысли. Продолжайте, прошу вас.
- Если бы мне выдалась такая возможность, то я, вместо того, чтобы корпеть над строчками кода, подожгла бы храм. Как Герострат.
- Герострат в юбке? - Я возвращаю усмешку. - Кто бы мог подумать, что феминизация зайдет так далеко?
- Вам не нравятся феминистки?
- Мне кажется, стремясь заткнуть нас за пояс, вы невольно перенимаете все, что видите, соревнуясь, как в хорошем, так и в плохом.
- Считаете, что уничтожить чудо света, чтобы увековечить имя в истории - это плохо?
- Кто знает? Я не был знаком с Геростратом, не мне судить. Может быть, у него был зуб на церковников, а неуемную жажду славы ему приписали позднее, в отместку?
- Так или иначе, он выиграл. Этим нельзя не восхищаться.
- Думаю, отчасти вы правы. Чашечку кофе?
- Почему бы и нет, если вы уже осмотрели выставку. - Девушка передергивает плечами и достает из сумочки зеркальные очки. - Вы уже заключили контракт?
- Мое присутствие здесь вызвано праздным любопытством.
- Не думаю, что праздное любопытство может привести в такое место, как это.
- Работа приходит и уходит, а любопытство и корпоративный пропуск остаются.
- Кажется, наши истории в чем-то схожи. Я работала на Atropa Systems. Слышали про такую?
- Еще бы! Я работал на японцев. О них вы точно не слышали.
Мегги медленно и понимающе кивает. Мы вместе шагаем к выходу. Мимо проплывают стенды заставленные чудесами науки и техники, которые вдруг перестают меня интересовать.
- С удовольствием обменяюсь с вами историями, если вы обещаете никому не рассказывать.
- Говорите, что работли на японцев, про которых я не слышала... Так что, вам придется меня убить?
- Боюсь, сначала они убьют меня, а я еще не поджег нужный храм. Дайте мне немного времени и шанс.
- Я и сама ищу нечто подобное.
- Шанс?
- Цель.
Такие люди, как Мегги, появляются в жизни неожиданно и мы обычно пропускаем тот поворотный момент, когда они становятся слишком важны, чтобы можно было жить дальше, не страдая от того, что их нет рядом.
20. Настоящее: "Дель Коронадо"
Здесь пахнет пылью и запустением. Мне приходят на ум выцветшие от времени моментальные фотокарточки "Polaroid", неуклюжие, исцарапанные диски CD-ROM, пожелтевшие от времени корпуса настольных десктопов Dell, изумляющие архаичностью форм и размерами.
Образы смешиваются, определяя восприятие реальности.
- Отель "Дель Коронадо", - откашлявшись говорит Алан. Хриплый голос звучит неуместно в мертвой тишине. - Построен в тысяча-восемьсот-каком-то году. Известен тем, что в нем снимали классические фильмы с кинозвездой Мерлин Монро. Взорван шесть лет назад некой радикальной группировкой отколовшейся от ASC . Я реконструировал его по фотографиям, чертежам и так далее.
- "И так далее" - звучит ну очень убедительно, - замечает Мегги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Алан склоняется над черной головкой микрофона, стучит по ней пальцем, вызывая в зале глухое раздражение, и начинает речь.
Я сижу справа от него, внимательно наблюдая за реакцией служащих и, время от времени, делая пометки. Лица угрюмы. Эти люди больше не верят, что Бог их любит. В определенном возрасте подобное разочарование оказывается ударом от которого человеку уже никогда не оправиться. Мне, пусть это и прозвучит горькой издевкой, повезло: я был молод и вскоре получил второй шанс.
- Мы целиком и полностью разделяем вашу скорбь, - монотонно говорит Алан. - И заявляем, что семьям погибших, кроме положенной страховки, будут выплачена дополнительная компенсация. Я также готов заверить всех присутствующих, что несмотря на столь тяжелую потерю, мы готовы и дальше поддерживать существование компании, для чего будут выделены дополнительные средства. Мы намерены пригласить на работу лучших специалистов, после того, конечно, как проведем тщательные консультации с вами, нынешними сотрудниками "Криолаб 8". Часть из вас вскоре получит предложения о повышении, соглашаться на которые вам придется, сообразуясь с вашими собственными соображениями о профессиональной пригодности и желании работать на данных должностях. Мы верим, что знаменитый дух "Криолаб 8" не будет утерян, как не будет утеряна и преданность делу, стремление к развитию и совершенствованию...
Я перестаю слушать. Алан умеет общаться с людьми, но эта речь подготовлена юристами. Словесная шелуха - единственный продукт, который юристы умеют производить лучше всех на свете. Еще раз обведя взглядом зал я встаю и, не обращая внимания на мрачные взгляды, выхожу в коридор.
Здесь пусто, только суховатая блондинка с крупными чертами лица ведет безмолвный диалог с кофейным автоматом. Хотя, быть может, это монолог.
- Добрый вечер.
- А, это вы! - Блондинка разглядывает меня без особого любопытства. - Пастырь проверяет свое стадо?
- Просто решил поинтересоваться, почему второй человек в компании не счел нужным присутствовать на общем собрании.
- Пустопорожняя болтовня! - Женщина решительно рубит воздух ребром ладони. - Проповедь для верующих, чтобы укрепить слабых духом и создать видимость интереса к мнению работающих, кинув подачку профсоюзу. Я работала во многих компаниях, мистер Купер и хорошо представляю себе, как принимаются решения.
- Вижу, вы меня знаете.
- Безусловно. А вы, конечно, знаете меня.
- Безусловно, - отвечаю я. - Вы - доктор Элис Оушен. Будьте любезны, просветите меня, как именно принимаются решения.
- На самом верху, за закрытыми дверями, людьми, которые ничего не смыслят в том, о чем судят.
- Звучит почти, как комплемент.
- Вы отлично знаете, что это не так.
- По правде говоря, не понимаю причин столь откровенной враждебности.
- Поднимите вверх правую руку, пожалуйста, - просит доктор Оушен.
- Это необходимо?
- Мне надо хотя бы приблизительно знать, с чем придется иметь дело.
- Вы умеете расположить к себе.
- Так же как и вы, мистер Купер.
- Знаете, я надеюсь, вам не придется иметь с этим дело, но в ближайшие дни постараюсь переслать вам документацию на протез.
- Мы не сможем сохранить его вместе с вами. Придется отрезать. Впрочем, не переживайте. Если в будущем вас сумеют оживить, то пришить новую руку труда не составит.
- Я прекрасно это понимаю. Более того, я именно на это и надеюсь.
- Хоть кто-то что-то понимает, - фыркает Элис. - Давайте присядем.
Мы чинно усаживаемся на потертый кожаный диванчик, рядом с чахлым фикусом и журнальным столиком, погребенным под грудой медицинских журналов. Докутор Оушен прихлебывает кофе. Я закуриваю, ожидая продолжения. Если я не ошибаюсь, то ей нужно выговориться. Весьма разумный способ сохранения семейного благополучия: вывалить все на малосимпатичного незнакомца, вместо того, чтобы нести накопившуюся злость домой
- Так вы хотите знать, почему я здесь, мистер Купер?
- Кажется, мы возвращаемся к началу разговора. Вы сказали, что не желаете слушать пустопорожнюю болтовню. Признаться, когда я сидел там, в зале, меня посетили схожие мысли. Я вспомнил, что как-то выступал свидетелем на судебном процессе. Мои дядя и тетя затеяли тяжбу по разделу имущества. Обычное дело, если у вас есть брачный контракт, но во времена их молодости о таких вещах никто не задумывался. Любовь превозмогает все, любовь не ведает преград и все в таком духе.
- Потрясающе интересно.
- А вы потрясающе саркастичны, доктор. Итак, я сижу на судебном процессе, слушаю, как распинаются адвокаты, смотрю, как багровеет судья и вдруг понимаю, что не понимаю. Простите за каламбур, но именно так - я вдруг перестал понимать смысл сказанного. Каждое отдельное слово адвоката несло в себе совершенно определенный смысл и все вместе они складывались во вполне осмысленные предложения, но я под страхом пожизненного заключения не смог бы даже кратко сформулировать, о чем он говорит. Это навело меня на мысль о том, что юристы - побочная ветвь развития человечества, люди оперирующие совершенно иными категориями, говорящие на ином языке и конструирующие вокруг себя иные реальности.
- Это и есть ваша теория? - Элис фыркает. - Все дело в профессиональном жаргоне и не более того.
- Я считаю, что профессиональный жаргон влияет на людей в гораздо большей степени, чем принято считать.
- Почему бы вам не попробовать написать монографию на эту тему? Глядишь, получите докторскую степень.
- И снова менять визитные карточки? - Я стряхиваю столбик пепла в кадку с фикусом. - Благодарю покорно. В любом случае, я не сказал бы, что теория, но мне и моим друзьям нравится рассуждать в подобном ключе.
- В таком случае это скорее вы относитесь к людям конструирующим вокруг себя иные реальности.
- Я всего лишь собираю те кусочки, которые мне лично кажутся наиболее симпатичными, но вы даже не представляете себе насколько близки к истине в том, что это касается мистера Алана Смарта.
- Умник - он умник и есть. Знаете, мистер Купер, вы совсем не такой, каким я вас представляла, но это не меняет сути дела. Я здесь потому, что кому-то здесь нужно работать. Совещания и собрания - это одно, а дело - совсем другое.
- Мне нравиться ваш деловой подход доктор. Давайте и в самом деле поговорим о деле. Я хочу, чтобы вы подготовили еще две капсулы к срочной криоконсервации. Они должны быть готовы к приему э-э-э...
- Пациентов. Мы называем наших клиентов пациентами, как и в любом другом медицинском учреждении. Слова "труп" и "тело" несут по мнению отдела маркетинга негативный подтекст.
- Удивительные люди маркетологи, правда? Итак, капсулы должны быть готовы к приему пациентов двадцать четыре часа в сутки.
- Обычно, мы постоянно поддерживаем в полной готовности две капсулы. Как вы понимаете, наши пациенты не имеют возможности стоять в очереди. Счет идет на минуты.
- Прекрасно. Значит две, как обычно, плюс еще три о которых я вас прошу.
- Вы хорошо себе представляете, сколько это будет стоить?
- Совершенно не представляю. На взгляд дилетанта - морозильник, он и есть морозильник. Сколько стоит полный контракт? Чуть больше ста тысяч, если я не ошибаюсь?
- Я могу представить вам подробный финансовый отчет...
- Меня это ничуть не интересует, - перебиваю я. - Могу напомнить вам, что я сейчас представляю объединенные интересы трех основных владельцев пакета акций "Криолаб 8". Не далее как вчера мы довели нашу долю до семидесяти восьми процентов.
- Это было нетрудно, - Элис Оушен выразительно пожимает плечами. - Акции рухнули в одночасье. Мы лишились почти всех специалистов и, боюсь, ваш пакет скоро обесценится вместе с нашей компанией.
- Вы продали акции, доктор Оушен?
- Собираюсь. Пока они еще чего-то стоили.
- Вы совершите ошибку. Мы намерены сохранить "Криолаб 8" на плаву.
- Хотела бы посмотреть как вам это удастся. Вы ведь ничего в этом не смыслите.
- Это еще раз подтверждает вашу теорию о том, как принимаются подобные решения, - лучезарно улыбаюсь я и встаю. - До свидания.
- До свидания, - кивает она.
- Кстати, доктор?
- Да? Что-нибудь еще?
- Я припомнил один разговор с друзьями. Нам интересно, часто ли в заведениях, подобных вашему, видят призраков?
- Призраков?
- Да, знаете, ведь ваши... пациенты, они строго говоря уже не живы, но еще и не мертвы окончательно.
- Официально это называется криостазисом или криокомой, - сухо отвечает Элис. - Мы здесь занимаемся наукой, мистер Купер, а не выдумками. Обратитесь с бюро по исследованию паранормальных явлений.
- Местный профессиональный фольклер, - не отступаю я. - Не говорите мне, что такой вещи не существует.
- Не существует. Даже если допустить существование приведений, как вы верно заметили, наши пациенты не мертвы, хотя, конечно, при температуре минус сто девяности шесть градусов мозговой активности не наблюдается.
- Ладно. Спасибо и на этом.
Через четыре часа я и Алан вылетаем на встречу с Мегги. Во время полета я размышляю о словах Элис Оушен. Она права в том, что касается нашей некомпетентности, но это не имеет значения. Нам придется сохранить "Криолаб 8" в качестве последнего варианта отступления. Вклад мертвецов в призрачное будущее.
19. Прошлое: Мегги
Мистер Курода Таики, сухощавый, желтолицый человек умер весной. В эту пору цветет сакура, проститутки зарабатывают втрое больше, чем обычно, а число несчастных случаев, связанных с чрезмерным употреблением антидипрессантов взлетает до небес.
Его смерть поставила нас в тупик. Мы не знали, что делать дальше и никому не было до нас никакого дела. Немногочисленные сотрудники знавшие, чем мы занимались, задавали осторожные вопросы, выбирая для этого безлюдные, не оборудованные камерами видеонаблюдения места. На все вопросы я благоразумно отделывался безмолвным пожатием плеч, демонстрируя плохое знание японского.
Курода Таики был единственным, кто принимал решения, а для отдела кадров мы представляли всего лишь испытательную группу. Никто из нас особенно не удивился, когда мы получили известия об увольнении. Исключением стал лишь Малыш Том экспрессивно поинтересовавшийся у нас: "Они понимают, мать их, что делают?!"
Я молча пожал плечами.
"Я этого так не оставлю! - бушевал Том, багровея. - Я не позволю выбросить меня на улицу, как какого-то сосунка!"
Павел похлопал его по спине и успокоил, обещав все уладить.
После похорон Тома (трагический инцидент связанный с ванной и электроприбором), мы пожали друг другу руки, дали типичные для подобных прощаний фальшивые заверения "держать связь" и разошлись в разные стороны.
Через неделю я вышел на улицу и обнаружил, что жизнь не так уж плоха, как казалось раньше. Протез не доставлял мне неудобств. Приличная физическая форма привлекала падких на европейцев японок. Полученные знания позволяли взглянуть на окружающую действительность по-новому. Солидный счет в банке обещал, по крайней мере, пять лет беззаботной жизни.
Я слонялся по улицам, разглядывал людей, читал газеты, смотрел новости, пил горячий саке, ел суши, прошел любительский курс школы Согецу по искусству составления икебан, с удовольствием открыл для себя кендо и театр Кабуки. Я получил несколько заманчивых предложений от работодателей, но не ответил ни на одно из них.
В конце марта я посетил выставку о которой вы вряд ли слышали. Это потому, что хищных журналюг и праздных зевак на нее не приглашают. Кому захочется, чтобы двадцать шестая работающая методика излечения ВИЧ стала достоянием общественности? Ее купят, едва ли обменявшись десятком слов. Кому захочется, чтобы в продажу поступили дешевые электромобили, двухместные летающие "тарелки" и крохотный прибор, хитрое излучение которого способно за два дня превратить вашего назойливого соседа в трясущегося психопата? Проныры утверждают, что это глобальный заговор направленный против человечества, но я думаю, что все дело в экономике. Пока правительства, озабоченные темпами распространения ВИЧ-инфекции, выделяют огромные средства на профилактику и борьбу с этим заболеванием, фармацевты делают на этом рынке огромные деньги. Пока у нас достаточно нефти и никому в авто- и нефтяной промышленности не хочется, чтобы доля электромобилей превысила нынешний мизерный процент. Пока существуют назойливые соседи и всем хочется иметь способ избавиться от них, не привлекая внимания полиции.
Молчаливые соглашения поддерживают экономику в состоянии устойчивости и даже кое-какого роста. Когда начнется спад, то придет время нововведений и новые разработки с триумфом выйдут на сцену, как вышли когда-то персональные компьютеры, личные вертолеты и, после долгой неразберихи, смартфоны.
- Люди торопятся жить.
Это была первая фраза которую я услышал от девушки с влажными, черными кудрями, спадающими на бледный лоб. Она стоит рядом, задумчиво разглядывая прототип персонального доктора - массивный, уродливого вида браслет.
- Некоторые оправдывают это стремлением успеть побольше, - замечаю я, чувствуя необходимость как-то отреагировать. - Жизнь коротка, а дома, деревья и дети относятся к категории вещей недолговечных.
- Лошадиная доза стимуляторов впрыснутых в кровь безмозглым автоматом за двадцать четыре часа до наступления крайнего срока готовности проекта не поможет внести имя в анналы истории.
- Премия и должность повыше создают иллюзию продвижения к чему-то большему. Фраза "гордись сынок, твой папа начинал с простого работяги" давно стала хрестоматийной.
Девушка поворачивается ко мне, пристально разглядывая. Я, в свою очередь, пользуюсь возможностью полюбоваться вздернутым носиком и удивительно красивыми, широко распахнутыми глазами.
Тогда она напомнила мне персонажа анимэ, но этому не стоит придавать значение, в Японии о них напоминает очень многое.
- И как вас зовут, мыслитель? - с резковатой усмешкой спрашивает она.
- Шон.
- Мегги.
Мы обмениваемся рукопожатием, продолжая пытливо разглядывать друг друга.
- Знаете, Шон, по поводу достижений и анналов истории, я хотела бы сказать одну вещь, для протокола.
- Мне нравится ваш стиль выражать мысли. Продолжайте, прошу вас.
- Если бы мне выдалась такая возможность, то я, вместо того, чтобы корпеть над строчками кода, подожгла бы храм. Как Герострат.
- Герострат в юбке? - Я возвращаю усмешку. - Кто бы мог подумать, что феминизация зайдет так далеко?
- Вам не нравятся феминистки?
- Мне кажется, стремясь заткнуть нас за пояс, вы невольно перенимаете все, что видите, соревнуясь, как в хорошем, так и в плохом.
- Считаете, что уничтожить чудо света, чтобы увековечить имя в истории - это плохо?
- Кто знает? Я не был знаком с Геростратом, не мне судить. Может быть, у него был зуб на церковников, а неуемную жажду славы ему приписали позднее, в отместку?
- Так или иначе, он выиграл. Этим нельзя не восхищаться.
- Думаю, отчасти вы правы. Чашечку кофе?
- Почему бы и нет, если вы уже осмотрели выставку. - Девушка передергивает плечами и достает из сумочки зеркальные очки. - Вы уже заключили контракт?
- Мое присутствие здесь вызвано праздным любопытством.
- Не думаю, что праздное любопытство может привести в такое место, как это.
- Работа приходит и уходит, а любопытство и корпоративный пропуск остаются.
- Кажется, наши истории в чем-то схожи. Я работала на Atropa Systems. Слышали про такую?
- Еще бы! Я работал на японцев. О них вы точно не слышали.
Мегги медленно и понимающе кивает. Мы вместе шагаем к выходу. Мимо проплывают стенды заставленные чудесами науки и техники, которые вдруг перестают меня интересовать.
- С удовольствием обменяюсь с вами историями, если вы обещаете никому не рассказывать.
- Говорите, что работли на японцев, про которых я не слышала... Так что, вам придется меня убить?
- Боюсь, сначала они убьют меня, а я еще не поджег нужный храм. Дайте мне немного времени и шанс.
- Я и сама ищу нечто подобное.
- Шанс?
- Цель.
Такие люди, как Мегги, появляются в жизни неожиданно и мы обычно пропускаем тот поворотный момент, когда они становятся слишком важны, чтобы можно было жить дальше, не страдая от того, что их нет рядом.
20. Настоящее: "Дель Коронадо"
Здесь пахнет пылью и запустением. Мне приходят на ум выцветшие от времени моментальные фотокарточки "Polaroid", неуклюжие, исцарапанные диски CD-ROM, пожелтевшие от времени корпуса настольных десктопов Dell, изумляющие архаичностью форм и размерами.
Образы смешиваются, определяя восприятие реальности.
- Отель "Дель Коронадо", - откашлявшись говорит Алан. Хриплый голос звучит неуместно в мертвой тишине. - Построен в тысяча-восемьсот-каком-то году. Известен тем, что в нем снимали классические фильмы с кинозвездой Мерлин Монро. Взорван шесть лет назад некой радикальной группировкой отколовшейся от ASC . Я реконструировал его по фотографиям, чертежам и так далее.
- "И так далее" - звучит ну очень убедительно, - замечает Мегги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19