Размер их снижения уже определен за год на 40%. И это самый страшный процент на кризис, потому что он будет расти, подгоняя дальнейший спад.
Rabkor.ru
20.05.09
Игры в эффективное образование
На протяжении последних лет чиновники уверяли: для повышения эффективности российского образования делается все возможное. Но вместо улучшения качества обучения специалистов происходило обратное. Работу бралось доделывать бизнес-образование, быстро распространившееся накануне кризиса. Но могло ли оно ликвидировать провалы в фундаменте?
Подготовка кадров для экономики начинается со школы. Это простой факт отнюдь не являлся очевидным последние двадцать лет. В национальном хозяйстве и практике государства господствовала неолиберальная доктрина. Все проблемы должен был решать рынок. Подобно сказочной принцессе, думавшей, будто хлеб растет на деревьях, предполагалось, что рабочие кадры берутся на рынке труда. Реформы улучшали российскую систему образования лишь на словах, а коммерческая система обучения на рабочем месте не могла решить фундаментальных проблем.
Образовательная политика государства канонически неолиберальна. Ее кульминацией является введение Единого Государственного Экзамена (ЕГЭ) и внедрение компьютерного тестирования студентов. Долгие двадцать лет университеты, колледжи и школы изгоняли и не подпускали к учащимся лучшие молодые преподавательские кадры. Делалось это с помощью чудовищно низкой оплаты труда. Распад советской экономической системы высвободил море рабочих рук, которых, как полагалось, хватит на долго. С другой стороны, считалось, что экспортно-сырьевая экономика и не требует слишком много грамотных работников. Как можно больше выносилось в рынок, пока рынок не перестал справляться с проблемами базисного образования.
Введение ЕГЭ провозглашалось унифицирующим образование и способствующим поднятию эффективности обучения. Специальные и высшие учебные заведения давно жаловались на плохой уровень подготовки поступающих на обучение молодых людей. Но ЕГЭ только ухудшал положение, что в конечном итоге делало его вредным для экономического развития России. Не приносил пользы национальному хозяйству также переход к компьютерному тестированию студентов. Все это и теперь способствует дальнейшему понижению интеллектуального уровня работников, что чревато в новых хозяйственных условиях серьезными проблемами для предприятий и национального хозяйства России.
Глобальный экономический кризис выявил низкий уровень компетенции большой части персонала российских компаний. Крайне слабым показало себя руководящее звено. Накануне кризиса, как отмечал Борис Кагарлицкий, известный социолог и Директор ИГСО, господствовало представление, что экономике, прежде всего, нужны специалисты узкого профиля, не обладающие «посторонними» знаниями. В результате уже на первом году кризиса проявились слабость и бессистемность образования персонала, низкая способность менеджмента и технических кадров к творческому мышлению. Обнаружилась также слабая склонность работников к расширению собственного кругозора. Широко предпринимаемые компаниями накануне кризиса попытки поднять профессионализм части персонала за счет бизнес-образования не дали серьезных результатов. Сказалась как узость образовательной базы сотрудников, так и фрагментарность коммерческих обучающих мероприятий.
Чиновники ждут спонтанного завершения хозяйственного спада. Однако выводы Центра экономических исследований ИГСО таковы: выход России из кризиса может быть связан только с переходом к стимулированию внутреннего спроса при технологическом перевооружении индустрии. Ликования либеральных экономистов по поводу пополнения запаса кадров на рынке труда за счет массовых увольнений не имеют серьезных оснований. Возобновление хозяйственного роста вернет к силе и обострит докризисную тенденцию нехватки специалистов. По-новому и много придется работать как государственным, так и коммерческим образовательным центрам. Чтобы повысить качество подготовки трудовых кадров необходимо будет поднять качество базисного и дополнительного обучения.
Победа над кризисом не придет благодаря раздаче монополиям государственных резервов. Изменениям должны подвергнуться системы управления и организации производства. Это требует подготовки огромного числа профессионалов нового качества. Место узкого специалиста предстоит занять работнику обладающему многосторонними знаниями. Даже для отдельных предприятий тренинги не могут стать решением. Проблемой является не дефицит неких навыков, а общая слабость интеллектуально-психологической подготовки сотрудников. Предстоит поднять образовательный уровень многих старых кадров и прекратить подготовку слабых специалистов, на что сейчас негласно направлена вся система образования.
Под давлением кризиса некоторые компании начали привлекать более грамотные кадры, одновременно стараясь рационализировать свою работу. Предпринимаются осторожные шаги по уменьшению бюрократической надстройки бизнеса. Однако перемены еще не затрагивают основ: рутинный контроль над узкими специалистами с низким уровнем мотивации не заменен автономностью профессионалов широкого профиля. Напротив, грамотные кадры продолжают терроризироваться «процессным контролем» со стороны менеджмента, не понимающего конкретной специфики работы. Реформа системы образования развивается в докризисном русле, что явно противоречит задаче преодоления кризиса и дальнейшего хозяйственного развития России.
Тестовый характер ЕГЭ окончательно переориентирует систему образования с предоставления знаний и навыков самостоятельного обучения на зазубривания «правильных экзаменационных ответов». Внедряемое в вузах компьютерное тестирование работает на тот же результат, довершая дело ЕГЭ. «В результате хороший специалист выпускается системой образования не благодаря тестовой машине, а вопреки ней», - полагает Анна Очкина, руководитель Центра социального анализа ИГСО. Для повышения качества подготовки трудовых кадров требуется смена всей национальной образовательной политики.
Годы экономического подъема сделали популярными тренинги. Их проводили широко, толком не задумываясь над ограниченностью подобных мероприятий. И дело не только в учебной полезности (тут главное отличие от специализированных семинаров). Многие тренинги направлены на отработку личной активности. Редко - на командный стиль работы (хотя наиболее важен именно он). Тренинги нужны, безусловно. Вопреки прохладному отношению во многих компаниях к личностным тренингам необходимы и они. Однако они не изменяют невротического климата в копаниях и не ликвидируют истерических методов руководства, так широко распространенных в России. Даже отработка «лидерства» существенно не меняет ситуации, поскольку строится чаще всего на методиках подавления ведомых, а не повышение влияния ведущего за счет получения поддержки коллег и творческого включения в процесс. Так называемые «лидеры» не учатся понимать людей. Результатом, применения данной системы, является оторванная (слепая) активность одних и безразличная пассивность других.
Нацеленные на развитие личной активности тренинги проводятся нередко посредством игр с выбыванием, когда сильнейшие в ходе конкурса «выбивают» слабых. В результате формируется тип беспомощного «лидера», не опирающегося ни на кого и, в сущности, никого в коллективе никуда не ведущего. Такой «лидер» не чувствуя поддержки, не ощущает и уверенности. Он может сымитировать лидерское поведение, но в итоге ультраиндивидуальной активности захлебывается, срываясь на подчиненных. В деятельности такого «демонстративного лидера» много времени отнимает «холостой ход». В итоге начальство им недовольно: он работает очень много, а результаты остаются прежними. «Выбитые» игроки в лучшем случае воспринимают все отчужденно.
Тренинги с заведомо невыполнимыми задачами способствуют неврозу у большинства сотрудников, что подрывает работоспособность. На людей давят на работе, а не бессознательно ориентируют на успех и поддерживают. В учебной игре (как и обучению вообще), к которой принято принуждать, а не побуждать, персонал к тому же сталкивается с невыполнимыми задачами. Людям просто приказывают учиться, играть в тренинги и посещать семинары. Кризисная атмосфера бесконечных увольнений разрушает и без того слабый командный настрой работников. Частое использование руководством фирм страха сотрудников потерять место, чтобы увеличить персональную нагрузку ведет в конечном итоге к снижению эффективности.
Ни семинары дающие новые знания по направлениям деятельности, ни тренинги направленные на приобретение навыков не в силах решить фундаментальной проблемы - слабости образовательной базы. Эрудиция в компаниях не приветствуется, а о том, что человек, обладающий разноплановыми знаниями, лучше решает сложные задачи большинство менеджеров просто не имеет представления. Существует лишь некоторое инстинктивное неудовлетворение руководства уровнем подготовки кадров, но это пока никак не переносится на систему образования. Между тем всплеск интереса к бизнес-обучению в предшествовавшие кризису годы выражал именно слабость образовательной базы. И если национальная система обучения и дальше будет ухудшаться, ориентируясь на удачное заполнение тестов, то из кризиса России предстоит выбираться особенно долго.
Многие проекты, относящиеся к бизнес-образованию, решают сегодня проблемы, от которых отказалось государство. То, что для чиновников выглядит в розовом цвете, предстает серьезной проблемой для экономики. Предприятия в предшествовавшие кризису годы испытывали всевозрастающую потребность в кадрах. Вместе с тем они нуждались в дальнейшем повышении квалификации опытных специалистов. Кризис не отменил этих проблем, хотя массовые сокращения персонала и сокращение рынка образовательных проектов внушают многим экономистам обратную мысль. Однако, вопреки утверждению неолиберальных экспертов, не произошло никакого оздоровления ситуации с персоналом. Напротив задача обучения и переобучения кадров лишь обострилась. Как отказавшись от политики поднятия уровня специалистов могут компании противостоять кризису?
Проблемы в экономике проявляются одна за другой. Кризисная новизна ситуации поднимает значение персонального консультирования и обучения, как части бизнес-образования. Руководители компаний столкнулись и еще столкнутся с множеством непривычных трудностей. В природе кризисных проблем и их перспективах не реально разобраться, опираясь на привычные, давно усвоенные «истины». Классическая либеральная экономическая теория терпит практический крах.
Бизнес-образование способствовало развитию компаний в период хозяйственного роста. Ему предстоит наладить не менее продуктивную работу в изменившихся условиях. Персональное консультирование и групповое обучение будут еще меняться при растущей конкуренции между компаниями, оказывающими образовательные услуги. Таковы особенности ситуации. Кризис требует перемен повсеместно, что открывает путь к его преодолению. Эти перемены произойдут и в бизнес-образовании.
По итогам кризиса уровень профессионализма кадров должен подняться, чтобы обеспечить технологическое и организационное обновление экономики. А это немалая задача, как для администрации предприятий, так и для образовательных структур. Но те, кто будут учить, сами должны еще многому научить. Для бизнес-образования немаловажно не просто адаптировать курс обучения к новым условиям, что часто можно наблюдать. Требуется привлекать, а точнее открывать для процесса обучения новые кадры и новые взгляды на волнующие всех проблемы. Вполне очевидно, что люди оказавшиеся неспособными предсказать текущий кризис не могут быть полезны как преподаватели по профильным направлениям. Кризис оживляет экономическую науку и этим необходимо пользоваться, поднимая качество бизнес-образования.
К сожалению, дополнительное образование, даже самое лучше, не может заменить образовательной базы, что относится к системе образования в принципе. Не способно заменить базу и самообразование, для которого требуются еще навыки, мотивы и немалое время. Экономическое развитие требует повышения качества подготовки специалистов. Освоение компаниями новых методов организации работы и управления поможет совершенствованию рабочих кадров, но решать эту задачу предстоит в непростых условиях кризиса.
журнал "Экономические стратегии"
www.inesnet.ru
24.05.09
Прописка в кризисные времена
Кризисные явления в экономике России вернули систему регистрации к жизни почти двадцать лет назад. Однако новый экономический кризис может похоронить ее окончательно.
Прощание общества с советским режимом прописки быстро сменилось знакомством с новой уже российской системой прописки. Отмена прописки в 1991-1993 годах оказалось формальной и временной. В 1993 году прописка законодательно заменялась регистрацией по месту жительства. Вводилось также понятие регистрации по месту пребывания. Органами регистрации оставались структуры милиции. При пребывании не по месту проживания более десяти дней требовалось пройти процедуру регистрации в течение трех суток. Милиции полагалось штрафовать всех, кто не мог доказать, что находится на новом месте менее трех суток.
Причиной быстрого возврата к режиму жесткой регистрации стало экономическое положение страны созданное либеральными реформами. По уровню развития российское хозяйство стало быстро откатываться назад. ВВП сокращался, а власть стремилась удержать массы граждан на старом месте жительства. Население не оказала в этом вопросе особого сопротивления. Прописка вернулась легко.
Заметным отличием новой системы прописки от советской было прикрепления человека не к местности, а месту проживания - конкретной жилой площади. Права гражданина де-факто привязывались к территории проживания (город, район, поселок). Не имевшие собственной либо семейной недвижимости граждане превращались в почти бесправных лиц и изгоев. Им было трудно найти работу, их отказывались лечить и признавать в государственных органах. Подобный порядок установился на продолжительный период и начал смягчаться лишь с приходом экономического роста 2000-х годов.
По всей стране после краткой передышки 1991-1993 годов получение регистрации становилось сложным, забюрократизированным делом, требующим массы времени, а часто и немалых денег. Временная и постоянная прописка получила разрешительный характер. Даже при покупке жилья прописаться в нем было непросто. В Москве милиция повсеместно проверяла документы граждан. При отсутствии временной или постоянной регистрации взимался штраф или, чаще, вымогалась взятка.
Чиновникам казалось, что новый порядок идеально подходил для экономического хаоса 1990-х годов. Его апогеем можно считать кризис 1998-1999 годов, как бы подтвердившим: российская социально-экономическая система не может существовать без регистрационного режима ограничивающего свободу передвижения работников. Рабочих рук было достаточно, крушение многих отраслей советской экономики, создало иллюзию бесконечных возможностей рынка труда. Работников считалось нормальным ставить в неудобные бюрократические рамки. Страна разбивалась на локальные рынки труда, что обеспечивало дешевизну рабочих руку в большинстве из них.
Экономический спад 1998-1999 годов не оказался продолжительным. Его завершение оказалось прощанием с хозяйственной организацией 1990-х годов. Российский капитализм обретал нормальные черты. Мелкие сособственники массово разорялись, а большой бизнес приобретал корпоративную структуру. Однако режим прописке в период первого роста с 1999 по 2001 год, ознаменовавшийся новой рецессией, сохранялся в прежнем виде. Никто в верхах даже не допускал мысли о том, что вскоре регистрационные нормы станут преградой для хозяйственного развития.
Как и в советское время, российская прописка проставлялась в паспорте. Вместо старых советских внутренних и заграничных паспортов появились новые внутренние и заграничные паспорта. Графа национальности была упразднена. Заграничный паспорт требовалось получать отдельно по месту прописки. Выездных виз не существовало, но заграничный паспорт являлся, в сущности, такой визой. На получение его часто уходило несколько месяцев. Внутри страны функцию визы выполняла регистрация. Таким образом, функционировало множество местных рынков труда, что считалось удобным как политически, так и экономически (в рамках представления 1990-х годов о «модернизации» национального хозяйства).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Rabkor.ru
20.05.09
Игры в эффективное образование
На протяжении последних лет чиновники уверяли: для повышения эффективности российского образования делается все возможное. Но вместо улучшения качества обучения специалистов происходило обратное. Работу бралось доделывать бизнес-образование, быстро распространившееся накануне кризиса. Но могло ли оно ликвидировать провалы в фундаменте?
Подготовка кадров для экономики начинается со школы. Это простой факт отнюдь не являлся очевидным последние двадцать лет. В национальном хозяйстве и практике государства господствовала неолиберальная доктрина. Все проблемы должен был решать рынок. Подобно сказочной принцессе, думавшей, будто хлеб растет на деревьях, предполагалось, что рабочие кадры берутся на рынке труда. Реформы улучшали российскую систему образования лишь на словах, а коммерческая система обучения на рабочем месте не могла решить фундаментальных проблем.
Образовательная политика государства канонически неолиберальна. Ее кульминацией является введение Единого Государственного Экзамена (ЕГЭ) и внедрение компьютерного тестирования студентов. Долгие двадцать лет университеты, колледжи и школы изгоняли и не подпускали к учащимся лучшие молодые преподавательские кадры. Делалось это с помощью чудовищно низкой оплаты труда. Распад советской экономической системы высвободил море рабочих рук, которых, как полагалось, хватит на долго. С другой стороны, считалось, что экспортно-сырьевая экономика и не требует слишком много грамотных работников. Как можно больше выносилось в рынок, пока рынок не перестал справляться с проблемами базисного образования.
Введение ЕГЭ провозглашалось унифицирующим образование и способствующим поднятию эффективности обучения. Специальные и высшие учебные заведения давно жаловались на плохой уровень подготовки поступающих на обучение молодых людей. Но ЕГЭ только ухудшал положение, что в конечном итоге делало его вредным для экономического развития России. Не приносил пользы национальному хозяйству также переход к компьютерному тестированию студентов. Все это и теперь способствует дальнейшему понижению интеллектуального уровня работников, что чревато в новых хозяйственных условиях серьезными проблемами для предприятий и национального хозяйства России.
Глобальный экономический кризис выявил низкий уровень компетенции большой части персонала российских компаний. Крайне слабым показало себя руководящее звено. Накануне кризиса, как отмечал Борис Кагарлицкий, известный социолог и Директор ИГСО, господствовало представление, что экономике, прежде всего, нужны специалисты узкого профиля, не обладающие «посторонними» знаниями. В результате уже на первом году кризиса проявились слабость и бессистемность образования персонала, низкая способность менеджмента и технических кадров к творческому мышлению. Обнаружилась также слабая склонность работников к расширению собственного кругозора. Широко предпринимаемые компаниями накануне кризиса попытки поднять профессионализм части персонала за счет бизнес-образования не дали серьезных результатов. Сказалась как узость образовательной базы сотрудников, так и фрагментарность коммерческих обучающих мероприятий.
Чиновники ждут спонтанного завершения хозяйственного спада. Однако выводы Центра экономических исследований ИГСО таковы: выход России из кризиса может быть связан только с переходом к стимулированию внутреннего спроса при технологическом перевооружении индустрии. Ликования либеральных экономистов по поводу пополнения запаса кадров на рынке труда за счет массовых увольнений не имеют серьезных оснований. Возобновление хозяйственного роста вернет к силе и обострит докризисную тенденцию нехватки специалистов. По-новому и много придется работать как государственным, так и коммерческим образовательным центрам. Чтобы повысить качество подготовки трудовых кадров необходимо будет поднять качество базисного и дополнительного обучения.
Победа над кризисом не придет благодаря раздаче монополиям государственных резервов. Изменениям должны подвергнуться системы управления и организации производства. Это требует подготовки огромного числа профессионалов нового качества. Место узкого специалиста предстоит занять работнику обладающему многосторонними знаниями. Даже для отдельных предприятий тренинги не могут стать решением. Проблемой является не дефицит неких навыков, а общая слабость интеллектуально-психологической подготовки сотрудников. Предстоит поднять образовательный уровень многих старых кадров и прекратить подготовку слабых специалистов, на что сейчас негласно направлена вся система образования.
Под давлением кризиса некоторые компании начали привлекать более грамотные кадры, одновременно стараясь рационализировать свою работу. Предпринимаются осторожные шаги по уменьшению бюрократической надстройки бизнеса. Однако перемены еще не затрагивают основ: рутинный контроль над узкими специалистами с низким уровнем мотивации не заменен автономностью профессионалов широкого профиля. Напротив, грамотные кадры продолжают терроризироваться «процессным контролем» со стороны менеджмента, не понимающего конкретной специфики работы. Реформа системы образования развивается в докризисном русле, что явно противоречит задаче преодоления кризиса и дальнейшего хозяйственного развития России.
Тестовый характер ЕГЭ окончательно переориентирует систему образования с предоставления знаний и навыков самостоятельного обучения на зазубривания «правильных экзаменационных ответов». Внедряемое в вузах компьютерное тестирование работает на тот же результат, довершая дело ЕГЭ. «В результате хороший специалист выпускается системой образования не благодаря тестовой машине, а вопреки ней», - полагает Анна Очкина, руководитель Центра социального анализа ИГСО. Для повышения качества подготовки трудовых кадров требуется смена всей национальной образовательной политики.
Годы экономического подъема сделали популярными тренинги. Их проводили широко, толком не задумываясь над ограниченностью подобных мероприятий. И дело не только в учебной полезности (тут главное отличие от специализированных семинаров). Многие тренинги направлены на отработку личной активности. Редко - на командный стиль работы (хотя наиболее важен именно он). Тренинги нужны, безусловно. Вопреки прохладному отношению во многих компаниях к личностным тренингам необходимы и они. Однако они не изменяют невротического климата в копаниях и не ликвидируют истерических методов руководства, так широко распространенных в России. Даже отработка «лидерства» существенно не меняет ситуации, поскольку строится чаще всего на методиках подавления ведомых, а не повышение влияния ведущего за счет получения поддержки коллег и творческого включения в процесс. Так называемые «лидеры» не учатся понимать людей. Результатом, применения данной системы, является оторванная (слепая) активность одних и безразличная пассивность других.
Нацеленные на развитие личной активности тренинги проводятся нередко посредством игр с выбыванием, когда сильнейшие в ходе конкурса «выбивают» слабых. В результате формируется тип беспомощного «лидера», не опирающегося ни на кого и, в сущности, никого в коллективе никуда не ведущего. Такой «лидер» не чувствуя поддержки, не ощущает и уверенности. Он может сымитировать лидерское поведение, но в итоге ультраиндивидуальной активности захлебывается, срываясь на подчиненных. В деятельности такого «демонстративного лидера» много времени отнимает «холостой ход». В итоге начальство им недовольно: он работает очень много, а результаты остаются прежними. «Выбитые» игроки в лучшем случае воспринимают все отчужденно.
Тренинги с заведомо невыполнимыми задачами способствуют неврозу у большинства сотрудников, что подрывает работоспособность. На людей давят на работе, а не бессознательно ориентируют на успех и поддерживают. В учебной игре (как и обучению вообще), к которой принято принуждать, а не побуждать, персонал к тому же сталкивается с невыполнимыми задачами. Людям просто приказывают учиться, играть в тренинги и посещать семинары. Кризисная атмосфера бесконечных увольнений разрушает и без того слабый командный настрой работников. Частое использование руководством фирм страха сотрудников потерять место, чтобы увеличить персональную нагрузку ведет в конечном итоге к снижению эффективности.
Ни семинары дающие новые знания по направлениям деятельности, ни тренинги направленные на приобретение навыков не в силах решить фундаментальной проблемы - слабости образовательной базы. Эрудиция в компаниях не приветствуется, а о том, что человек, обладающий разноплановыми знаниями, лучше решает сложные задачи большинство менеджеров просто не имеет представления. Существует лишь некоторое инстинктивное неудовлетворение руководства уровнем подготовки кадров, но это пока никак не переносится на систему образования. Между тем всплеск интереса к бизнес-обучению в предшествовавшие кризису годы выражал именно слабость образовательной базы. И если национальная система обучения и дальше будет ухудшаться, ориентируясь на удачное заполнение тестов, то из кризиса России предстоит выбираться особенно долго.
Многие проекты, относящиеся к бизнес-образованию, решают сегодня проблемы, от которых отказалось государство. То, что для чиновников выглядит в розовом цвете, предстает серьезной проблемой для экономики. Предприятия в предшествовавшие кризису годы испытывали всевозрастающую потребность в кадрах. Вместе с тем они нуждались в дальнейшем повышении квалификации опытных специалистов. Кризис не отменил этих проблем, хотя массовые сокращения персонала и сокращение рынка образовательных проектов внушают многим экономистам обратную мысль. Однако, вопреки утверждению неолиберальных экспертов, не произошло никакого оздоровления ситуации с персоналом. Напротив задача обучения и переобучения кадров лишь обострилась. Как отказавшись от политики поднятия уровня специалистов могут компании противостоять кризису?
Проблемы в экономике проявляются одна за другой. Кризисная новизна ситуации поднимает значение персонального консультирования и обучения, как части бизнес-образования. Руководители компаний столкнулись и еще столкнутся с множеством непривычных трудностей. В природе кризисных проблем и их перспективах не реально разобраться, опираясь на привычные, давно усвоенные «истины». Классическая либеральная экономическая теория терпит практический крах.
Бизнес-образование способствовало развитию компаний в период хозяйственного роста. Ему предстоит наладить не менее продуктивную работу в изменившихся условиях. Персональное консультирование и групповое обучение будут еще меняться при растущей конкуренции между компаниями, оказывающими образовательные услуги. Таковы особенности ситуации. Кризис требует перемен повсеместно, что открывает путь к его преодолению. Эти перемены произойдут и в бизнес-образовании.
По итогам кризиса уровень профессионализма кадров должен подняться, чтобы обеспечить технологическое и организационное обновление экономики. А это немалая задача, как для администрации предприятий, так и для образовательных структур. Но те, кто будут учить, сами должны еще многому научить. Для бизнес-образования немаловажно не просто адаптировать курс обучения к новым условиям, что часто можно наблюдать. Требуется привлекать, а точнее открывать для процесса обучения новые кадры и новые взгляды на волнующие всех проблемы. Вполне очевидно, что люди оказавшиеся неспособными предсказать текущий кризис не могут быть полезны как преподаватели по профильным направлениям. Кризис оживляет экономическую науку и этим необходимо пользоваться, поднимая качество бизнес-образования.
К сожалению, дополнительное образование, даже самое лучше, не может заменить образовательной базы, что относится к системе образования в принципе. Не способно заменить базу и самообразование, для которого требуются еще навыки, мотивы и немалое время. Экономическое развитие требует повышения качества подготовки специалистов. Освоение компаниями новых методов организации работы и управления поможет совершенствованию рабочих кадров, но решать эту задачу предстоит в непростых условиях кризиса.
журнал "Экономические стратегии"
www.inesnet.ru
24.05.09
Прописка в кризисные времена
Кризисные явления в экономике России вернули систему регистрации к жизни почти двадцать лет назад. Однако новый экономический кризис может похоронить ее окончательно.
Прощание общества с советским режимом прописки быстро сменилось знакомством с новой уже российской системой прописки. Отмена прописки в 1991-1993 годах оказалось формальной и временной. В 1993 году прописка законодательно заменялась регистрацией по месту жительства. Вводилось также понятие регистрации по месту пребывания. Органами регистрации оставались структуры милиции. При пребывании не по месту проживания более десяти дней требовалось пройти процедуру регистрации в течение трех суток. Милиции полагалось штрафовать всех, кто не мог доказать, что находится на новом месте менее трех суток.
Причиной быстрого возврата к режиму жесткой регистрации стало экономическое положение страны созданное либеральными реформами. По уровню развития российское хозяйство стало быстро откатываться назад. ВВП сокращался, а власть стремилась удержать массы граждан на старом месте жительства. Население не оказала в этом вопросе особого сопротивления. Прописка вернулась легко.
Заметным отличием новой системы прописки от советской было прикрепления человека не к местности, а месту проживания - конкретной жилой площади. Права гражданина де-факто привязывались к территории проживания (город, район, поселок). Не имевшие собственной либо семейной недвижимости граждане превращались в почти бесправных лиц и изгоев. Им было трудно найти работу, их отказывались лечить и признавать в государственных органах. Подобный порядок установился на продолжительный период и начал смягчаться лишь с приходом экономического роста 2000-х годов.
По всей стране после краткой передышки 1991-1993 годов получение регистрации становилось сложным, забюрократизированным делом, требующим массы времени, а часто и немалых денег. Временная и постоянная прописка получила разрешительный характер. Даже при покупке жилья прописаться в нем было непросто. В Москве милиция повсеместно проверяла документы граждан. При отсутствии временной или постоянной регистрации взимался штраф или, чаще, вымогалась взятка.
Чиновникам казалось, что новый порядок идеально подходил для экономического хаоса 1990-х годов. Его апогеем можно считать кризис 1998-1999 годов, как бы подтвердившим: российская социально-экономическая система не может существовать без регистрационного режима ограничивающего свободу передвижения работников. Рабочих рук было достаточно, крушение многих отраслей советской экономики, создало иллюзию бесконечных возможностей рынка труда. Работников считалось нормальным ставить в неудобные бюрократические рамки. Страна разбивалась на локальные рынки труда, что обеспечивало дешевизну рабочих руку в большинстве из них.
Экономический спад 1998-1999 годов не оказался продолжительным. Его завершение оказалось прощанием с хозяйственной организацией 1990-х годов. Российский капитализм обретал нормальные черты. Мелкие сособственники массово разорялись, а большой бизнес приобретал корпоративную структуру. Однако режим прописке в период первого роста с 1999 по 2001 год, ознаменовавшийся новой рецессией, сохранялся в прежнем виде. Никто в верхах даже не допускал мысли о том, что вскоре регистрационные нормы станут преградой для хозяйственного развития.
Как и в советское время, российская прописка проставлялась в паспорте. Вместо старых советских внутренних и заграничных паспортов появились новые внутренние и заграничные паспорта. Графа национальности была упразднена. Заграничный паспорт требовалось получать отдельно по месту прописки. Выездных виз не существовало, но заграничный паспорт являлся, в сущности, такой визой. На получение его часто уходило несколько месяцев. Внутри страны функцию визы выполняла регистрация. Таким образом, функционировало множество местных рынков труда, что считалось удобным как политически, так и экономически (в рамках представления 1990-х годов о «модернизации» национального хозяйства).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73