Камбиз раскроет глаза персам, он поспешит признаться им, что сам велел убить царевича, и его оросанг Прексасп подтвердит, что истинный Бардия уже в стране молчания. Но, допустим, хоть это и мало вероятно, нам удастся схватить Камбиза прежде, чем он успеет раскрыть перед своими царедворцами тайну смерти Бардии, и с этой стороны нас не будет поджидать опасность. Но существует другая, не менее грозная, и я не вижу, как мы сможем ее обойти. Ведь по обычаю, который установлен не нами, я, взойдя на престол и умертвив Камбиза, должен буду жениться на обеих дочерях Кира, моих "сестрах", которые в настоящее время являются женами царя. Уверен ли ты, что ни одна из них не уличит меня перед персами во время пышного свадебного обряда или даже несколько позже? Я уверен в обратном, и тогда конец - ты знаешь, как поступают с наглыми самозванцами не только у нас в стране, но и повсюду в цивилизованном мире. Нас обоих предадут самой лютой казни, долгой и мучительной, и мы будем ждать смерти, как избавительницы от мук.
- Сколько раз ты рисковал своей жизнью, когда охотился на дикого зверя в окрестных лесах, Гаумата? Мне ли говорить, что ждет нас в случае неудачи? Но выслушай меня! За годы своего недолгого царствования злокозненный Камбиз успел натворить столько злодеяний, что никто не придаст значения его словам, когда он примется уличать тебя перед своими оросангами и остальными персами. Великие решат, что он хочет очернить Бардию, чтобы столкнуть его с трона. Это не страшно, лишь бы ты успел укрепиться на престоле к его возвращению с берегов Пиравы!
- Допустим, но остаются еще дочери Кира!
- И дочери Кира не повредят нашим замыслам! Младшей уже нет в живых, Камбиз и ее лишил жизни. Ты еще не мог слышать об этом, а я знаю достоверно, из самых надежных источников. Говорят, что Камбиз застал ее темной ночью в объятиях одного из своих "бессмертных"... Что касается Атоссы, старшей дочери Кира, то я думаю, что нет у владыки более злого и непримиримого врага, чем его первая жена. Ты ни разу с нею не встречался, ты не можешь знать ее так, как знаю я ее - это гордая и властная женщина, умная и своенравная, настоящая царица, призванная повелевать народами. При виде ее приходит на ум легендарная Семирамида, ассирийская воительница, или Томирис, царица саков, разгромившая полчища Кира. Превыше всего ставит Атосса почет, который ей оказывают окружающие, и безраздельную власть над ними. Но до сих пор, как нелюбимая и покинутая, подвергнутая опале жена владыки, Атосса не видела ни почета, ни власти... Камбиз открыто пренебрегает ею, предпочитая ей младшую сестру, и вот уже три года, как она мечется разъяренной тигрицей, запертая в стенах царского гарема в Сузах, покинутая и терзаемая глухой ревностью; но ее глухие стоны утопают в мягких складках роскошных ковров, ниспадающих с высокого потолка на пол...
- Я слышал, что, отправляясь в поход на египтян, Камбиз взял с собой только младшую сестру.
- Представь себе, сколько яда накопилось в сердце Атоссы, как ненавидит она своего венценосного брата, того, кому она в день бракосочетания принесла в приданое Мидию! Пообещай ей власть, пообещай ей, что она всегда будет твоей первой женой и ты всегда будешь прислушиваться к ее советам, пообещай Атоссе, что ее сын, зачатый от тебя, наследует в будущем высокий трон Персиды, и можешь быть уверен, что она никогда тебя не выдаст. Тем более если узнает, что истинный Бардия убит по приказу Камбиза одним из его оросангов. Всегда и всюду она подтвердит, что ты, и только ты - сын Кира, ее брат и достойный муж.
- Если родной брат пренебрег ею, значит, она этого заслуживает, молвил Гаумата. - По крайней мере передо мной возник образ волчицы, а не хрупкой женщины, созданной для наслаждения.
- Какой бы она ни была, ты должен жениться на ней, потому что Атосса принесет в приданое Мидию, эта формальность должна быть соблюдена хотя бы ради того, чтобы персы ничего не заподозрили на первых порах. Но если ты сомневаешься, что все будет именно так, как я сейчас предсказываю, тебе нет нужды раскрываться перед дочерью Кира. Ты, я вижу, не имеешь ни малейшего представления о супружеской жизни знатных персов...
- А какую роль может сыграть это обстоятельство в задуманном тобою, Губар? - спросил Гаумата.
- Что может выдать тебя, навести ее на мысль, что ты не истинный Бардия? Только твое увечье, ведь иначе вас не отличила бы даже родная мать. Но, брат мой, под царской тиарой никто и никогда не увидит своего увечья. Никогда не увидит его и гордая Атосса, даже если ты захочешь сойтись с нею в своей опочивальне: супруги-персы никогда не предстают друг перед другом обнаженными при свете дня или ярких светильниках. Жена приходит в покои мужа и ложится на его ложе лишь по его зову и только тогда, когда все предметы исчезают, поглощенные кромешной темнотой. К тому же, брат мой, кто может помешать тебе поступить с Атоссой после свадьбы обряда так же, как поступил с нею Камбиз: запереть ее в гареме и забыть навсегда, что она вообще существует на свете, наказав евнухам, чтобы они следили неукоснительно за царицей и не позволяли ей общаться даже с обитателями гарема?! И все-таки я больше склонен к первому варианту. Я уверен, что она никогда не выдаст тебя персам - она предпочтет отомстить вероломному Камбизу как за себя, так и за своего брата Бардию.
- Допустим, все это так, но что ты скажешь о Прексаспе?
- Стоит задуматься, как обезвредить его, ведь Прексасп единственный из всех вельмож Персиды будет знать, что ты Гаумата, а не Бардия. Я уже обдумал все, брат мой. Что он может предпринять? Я думаю, он попытается уговорить самых мужественных и решительных вельмож. Но когда у тебя в руках будут все силы огромного государства, открытый мятеж кучки заговорщиков не будет иметь никаких шансов на успех. Думаю, это поймет и Прексасп. И тогда... Я наведу его на мысль убить тебя так же, как он убил настоящего Бардию: ты будешь все время, пока заговорщики не начнут действовать, находиться в Сикайтавати, в крепости, где так любил пребывать в жаркое время года наш царевич. В этой крепости есть подземный ход, который ведет в спальню Бардии. Им и воспользовался Прексасп и им же вынес остывший труп. Вельможа захочет воспользоваться им и во второй раз, но там Прексаспа и заговорщиков будут ждать верные нам люди. Их схватят, и таким образом к нам в руки попадут самые решительные персы. Твои судьи лишат их всего имущества и присудят к казни как посягнувших на бесценную жизнь солнцеликого владыки. И кто из остальных персов не оправдает тебя и твою вынужденную жестокость, брат мой? Могу ли я надеяться, что мои доводы убедили тебя и вселили в твое сердце уверенность в благоприятном исходе задуманного?
- Ты не поропишься, брат мой? - еще никогда не видел Губар таким серьезным Гаумату, и понял, какая борьба идет сейчас в его сердце. Торопить его сейчас было бы непростительной ошибкой. - Тогда не торопи меня. Но не позже, как сегодняшним вечером, я дам тебе ответ...
- Располагай мною и моим временем так, как тебе заблагорассудится! ответил непринужденно царедворец.
Вечером, перед тем как сесть за стол, накрытый для ужина, совершили братья омовение. Давно уже Губар не придерживался этого предписания Спитамы Заратуштры, обходясь перед принятием пищи обычным мытьем рук, но сейчас он скрупулезно точно и в должной последовательности выполнял все необходимые процедуры, - благодаря им быстрее истекало время, оставшееся до новой встречи с братом. Гаумата появился в трапезной все в том же одеянии, в котором предстал перед Губаром в винном подвале.
- Сколько воинов под рукой отца в Пишияувади? - спросил он, усаживаясь за стол.
- Семьдесят меченосцев, пятьдесят стрелков из лука и двадцать всадников, - ответил Губар. - Но как мне понимать твой вопрос? Означает ли он, что ты готов выступить против Камбиза?
- Я сделаю это, если даже мне придется заключить союз с самим Анхра-Майнью [злой дух, антипод Ахурамазды], - Гаумата приложил руку к тому месту, прикрытому митрой, где было правое ухо. - Я тщательно все обдумал, и мне кажется, что больше свего нам следует опасаться Атоссы, хоть ты и пытался успокоить меня на ее счет. Не следует полагаться на женщин, тем более в таком серьезном деле, как задуманное нами.
- Но если царица даст слово поддержать тебя, поверишь ли ты ей?
- А это ты решишь сам, так как именно ты будешь разговаривать с нею. Если у тебя появится хоть малейшее сомнение в ее искренности, то... Но не мне тебя учить, не правда ли, брат мой?
- Да, я знаю, как поступают в подобных случаях! Или царица признает в тебе своего брата, или отправится в след за Бардией!
- Прекрасно... Я сегодня же еду в Пишияувади, к отцу - сто сорок его воинов совсем неплохо для начала. А ты торопись в Сузы, именно там сейчас твое место. Находясь в столице, ты сможешь с легкостью помешать замыслам приверженцев Камбиза, если они решатся на противодействие поднявшемуся против брата сыну Кира. И будешь слать мне ежедневно донесения обо всем, что творится в столице, особенно - о настроении оросангов.
- Не думаю, что у Камбиза сейчас слишком много приверженцев. Ты только выступи, и все побегут от него, как от прокаженного. Слишком спесив и злонравен был он с приближенными.
- Не знаю, четыре года, которые я провел в этой глуши, немалый срок. И все-таки я убежден, что перевесит именно та чаша весов, на которой окажется Атосса!
- Какой чудесный запах у этого божественного напитка! - евнух протянул пухлые руки к стоявшему на настенной полке голубому сосуду. Здесь хаома, ведь я не ошибаюсь? Интересно, вкус у нее такой же приятный, как и аромат, который она источает?
- Оставь в покое сосуд, мой Сатасп, - остановил своего гостя Губар. Ты знаешь, и это я доказывал не раз, что мне для тебя ничего не жаль! Но хаома еще не готова. Я испробовал ее перед твоим приходом, - она горчит, а поэтому не доставит удовольствия.
- Я надеюсь, ты пришлешь мне малую толику, когда она будет готова, евнух с трудом отвел свой взгляд от сосуда. - Я не помню, когда пил ее вволю! Лишь только припомню, как она нежно щекочет небо, тотчас же сердце замирает в груди! - Сатасп причмокнул языком и закатил глаза, - так, как это делали и будут делать до и после него тысячи и тысячи чревоугодников.
- Конечно, и не позже как завтра, после вечернего омовения! пообещал Губар. - А пока садись. Скажи, что нового в столице?
- Откуда мне знать Губар? - воскликнул евнух, присаживаясь. - Ведь я все время пропадаю в гареме, а туда слухи проникают в последнюю очередь. Веришь, я даже не догадывался, что ты в последние дни отсутствовал в Сузах! За этими женщинами нужен глаз да глаз, иначе такое могут натворить, вовек не исправишь!
- Сочувствую тебе, - с легкой иронией произнес Губар.
- Да, конечно, - глаза евнуха устремились на голубой сосуд. - Ты называешь меня своим другом, а вот не хочешь раскрыть мне, каким образом изготовляете вы хаому!
- Верь мне, Сатасп, - нахмурился смотритель царского дворца, - я и сам не знаю, как ее изготовляют!
- Ты что-то не то говоришь, Губар! Как же ты не знаешь, если ты маг?
- Это еще ничего не значит, милый Сатасп, - улыбнулся Губар. - Лишь немногие, и только старшие священнослужители, посвящены в секрет изготовления хаомы. Если бы каждый маг знал об этом, то хаому давно бы изготовляли в любом доме Персиды... Однако вот что я хотел тебе сказать: известно ли тебе, что владыка наш убил в порыве гнева свою жену, прекраснокудрую Несею?
- Не может этого быть, ведь владыка ее любил!
- Убил, убедившись в ее измене!
- А что же Сардон? Что с ним? - встрепенулся Сатасп.
- Кто такой Сардон? - удивился Губар. - Что-то не помню такого.
- Ну как же, - поспешил пояснить Сатасп. - Евнух, который ходил здесь в моих помощниках и отправился вместо меня с Камбизом.
- Не знаю... Наверное казнен, если по его недосмотру произошло то, что произошло.
- Так ему и надо! - обрадовался Сатасп. - Сам лез на глаза Камбизу, напрашивался, чтобы тот взял его в поход! Если бы меня предпочел царь, то подобного бы не случилось. Я бы не допустил!
- Сегодня пришли два письма от владыки. Одно предназначено Атоссе, второе мне. Камбиз велит поговорить с царицей: готова ли она забыть то зло, которое причинил он ей за прошедшие годы? Где я могу поговорить с царицей вдали от чужих глаз и ушей, ведь ты, конечно же, не допустишь меня в гарем!
- Не обессудь, Губар, но мне еще дорога жизнь! - евнух сцепил свои пальцы и, наконец-то, оторвал свой взгляд от сосуда с хаомой. - Если Камбиз узнает, что посторонний мужчина побывал в гареме, мне не сносить головы!
- И мне дорога моя голова, Сатасп! Но бойся вызвать гнев царя, который вскоре вернется в благословенную Персиду! Царь изъявил свою волю, велел мне переговорить с царицей, значит, я должен это исполнить. И ты должен мне в этом помочь. Вот письмо, в котором красным по белому рукой владыки написано все то, о чем я сказал тебе сейчас! - Губар придвинул в сторону Сатаспа пергаментный свиток, лежавший с краю стола.
- Верю тебе, Губар... Но как быть?
- Приведешь Атоссу сюда! Ты не должен присутствовать при нашем разговоре, но можешь наблюдать за нами через раскрытую дверь. Не волнуйся, я не унижу достоинство царицы недостойным поведением. Торопись, иди за нею! - тоном, не допускающим возражений, произнес царедворец. - И смотри, будь почтителен и внимателен, кто знает, быть может в ближайшее время Атосса вернет благосклонное отношение к себе нашего владыки!
- Хорошо... - Сатасп вытер ладонью пот со лба. - Я отправлюсь за ней. Но согласится ли царица прийти в твои покои?
- Думаю, что она не заставит себя ждать!
В ожидании возвращения евнуха и появления царицы Губар прошел к алтарю в углу комнаты, разворошил золу бронзовыми щипцами, добиваясь, чтобы огонь горел ровным пламенем. Затем поставил на стол два терракотовых кубка и сосуд с хаомой. Когда в комнату вошла Атосса, он уже вновь сидел за столом.
- Царица! - встал ей навстречу вельможа. - Благодарю тебя за милость, которую ты мне оказала, соизволив прийти ко мне...
- О каком письме ты говорил Сатаспу? - холодно спросила царица, усаживаясь на скамью напротив Губара. - Дай мне его, поскольку мне оно предназначено!
- Погоди, царица! - словно не замечая огоньков, вспыхнувших в глазах Атоссы, царедворец наполнил оба кубка хаомой. - Тебе предстоит принять важное решение. Поэтому испей хаому, - так всегда поступали наши предки перед тем, как принять решения, способные изменить всю их жизнь!
Атосса молча поднесла кубок к губам, выпила содержимое мелкими глотками. Губар последовал ее примеру.
- Царица! - сказал он, когда Атосса опустила кубок на стол. - Знаешь ли ты, что сестра твоя Несея убита рукою Камбиза?
- Сатасп успел поделиться со мною этой новостью, - холодно ответила Атосса.
- Но ты еще не знаешь, царица, что, согласно воле Камбиза, убит и брат твой, царевич Бардия. Убит так, что никто из персов не догадывается об этом. Некий Прексасп, оросанг владыки, прервал нить жизни царевича, твоего брата, ударом кинжала.
Лишенное белил и румян холодное лицо Атоссы побледнело, и это было все, что выдало ее волнение.
- Тогда что же ты медлишь, ничтожный раб! - растягивая слова, сказала она. - Я готова идти в след моим брату и сестре!
- О чем ты, царица? - удивился Губар.
- Ты расскрыл мне тайну владыки, твоего господина! Значит, ты уверен, что она умрет вместе со мной...
- Не тот смысл я пытался вложить в свои слова, царица. С моей стороны тебе ничто не угрожает! - поспешил заверить Атоссу смотритель царского дворца. - Но ты должна знать, что злодеяния Камбиза переполнили чашу терпения, их должно пресечь. Никто из нас не может быть уверен в завтрашнем дне, пока он на троне!
Краска вернулась на лицо Атоссы; на этот раз она сама наполнила свой кубок и осушила его до дна.
- Оросанги Камбиза вступили в заговор против него?
- Об этом мне ничего не известно. Но брат мой Гаумата скоро объявится здесь и провозгласит себя владыкой Персии!
- Не смеши меня, вельможа! - Атосса искренне расхохоталась. - Маг, и владыка Персиды?!
- Это не так смешно, царица! Брат мой - двойник Бардии, никто не смог бы отличить их. А решился он на мятеж из любви к тебе. Довелось ему однажды увидеть тебя, и с тех пор нет ему покоя - образ твой преследует его!
- Ты говоришь, он похож на Бардию?
- Как две капли воды, царица. И выступит он, присвоив имя царевича, чья добрая память вопиет об отмщении. Под рукой брата уже несколько тысяч отважных воинов, и скоро число из возрастет в несколько раз. Но если ты не признаешь его и не согласишься воссесть с ним рядом на престоле, брат мой покончит с собой, охваченный отчаяньем...
Атосса задумалась, отведя взгляд в сторону, затем решительно махнула головой.
- Кто-нибудь может подтвердить свои слова?
- Никто, царица. Но ведь ты знаешь, что Камбиз не стал бы проверять тебя с моей помощью, если б усомнился в тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19