Эти чествования похожи скорее не на парад, а на митинг в центре города возле торгового центра «Вестлейк». Мэр торжественно вручает доктору ключи от Сиэтла. Больные раком, съехавшиеся из пяти окрестных штатов, неистовствуют, требуя благословения. Добрый доктор обещает журналистам и толпе, что в понедельник на пресс-конференции огласит некую важную информацию, – и прибавляет, застенчиво улыбаясь и сопровождая каждое слово постукиванием зажигалкой по зубам, что родители послали его учиться в Хьюстон лишь по одной причине: название местного университета, «Райс», ласкало слух рисолюбивых азиатов. На вершине Куин-Энн-Хилл вы опрометчиво спрашиваете Белфорда, не приходила ли ему мысль, что Андрэ могли похитить? Сначала он энергично трясет головой, отрицая такую возможность, однако уверенность быстро сменяется паникой, когда вы развиваете тему:
– Я имею в виду заговор. Работу профессионала. Подумай, воры всей Европы знают об Андрэ и его талантах. Может, кто-то его выследил здесь, в Америке? Конечно, они не умеют им управлять, не знают специальных команд. Но ведь Конго ван ден Босс мог их научить! Допустим, он продал инструкцию кому-нибудь из сокамерников или проговорился, не выдержав побоев. А может, он был досрочно освобожден? Как-никак уже три года прошло. В Америке ранние освобождения практикуют сплошь и рядом, почему бы французам не делать того же? Что, если Конго сейчас в Америке? Что, если…
– О боже, – стонет Белфорд. – Боже, боже, боже! Почему я об этом не подумал?
Он настаивает, чтобы вы немедленно развернули машину и ехали обратно в полицию – следователя надо предупредить! С огромным трудом вы убеждаете его, что задачу можно с тем же успехом решить и по телефону.
– Позвонишь сразу, как приедешь домой. И поспи хотя бы пару часов, в самом деле! Расслабься, выпей стакан вина. На тебя страшно смотреть, сплошные нервы!
Наверное, следовало быть чуть поласковей, но вы и так все утро посвятили Белфорду в ущерб собственным делам. А между тем вам просто необходимо встретиться с Кью-Джо до того, как она уйдет. Волшебная колода Таро поджидает у нее на столе, призывно играя пестрыми цветами и неоднозначными картинками, – изысканная, заткнутая жеваной бумагой замочная скважина в дверях храма разрушенной удачи.
11:50
Подруги дома нет. Ее встреча с огородницей назначена на полдень, и похоже, в кои-то веки она решила не опаздывать. Однажды Кью-Джо, узнав, что ваше жизненное кредо всегда было «вовремя», процитировала высказывание Оливера Голдсмита: «Воспитанной женщине не свойственна пунктуальность». Вы скептически оглядели вульгарные воланы танцующей плоти – кто бы говорил о воспитанности! – но не нашли ничего лучшего, чем промямлить: «Ранней пташке и бог подает», чем весьма насмешили подружку.
Так или иначе, сегодня Кью-Джо почему-то вовремя отправилась на работу – если, конечно, можно назвать работой эту чушь: играть в единственном числе роль благодарной аудитории, выслушивая скучные рассказы о туристических вояжах.
Почти десять лет назад, во время поездки на автобусе, Кью-Джо игрою случая впихнула тектонические плиты своей туши на сиденье рядом с тщедушной (повезло) старушкой, которая, как оказалось, только что вернулась из тура в Грецию. Старушка достала из сумочки потрепанные фотографии, продемонстрировала их толстопопой попутчице и, уловив в ее глазах проблеск вежливого энтузиазма, предложила: «Давайте зайдем ко мне, посмотрим семейный альбом. Я заплачу вам десять долларов». Кью-Джо согласилась – отчасти из сострадания, отчасти потому, что не прочь была заработать десятку. Позже до нее дошло, что мир полон людей с похожими нуждами: одинокие старики, чудаковатые отшельники, неисправимые хвастуны, горькие неудачники, не решающиеся доставать друзей дурацкими фотографиями, – их всех объединяло стремление рассказать кому-нибудь о своих поездках. Подробно, в мельчайших деталях. И Кью-Джо взялась за работу, которая заключалась в том, чтобы терпеливо, час за часом высиживать в гостиных, спальнях, кабинетах, реже – в роскошных будуарах, просматривая школьные и свадебные фотографии, восхищаясь слайдами и видеозаписями, читая вслух записи в дневниках, листая курортные буклеты и путеводители – и при этом выказывая живое любопытство и одобрение. Она быстро усвоила: чем больше задаешь вопросов, тем больше платят чаевых (хотя спрашивать следовало лишь то, на что клиент мог легко ответить). Чего только ей не приходилось обсуждать! От семейного обеда в Айове до кабаре «Фоли Бержер» в Париже, от легендарных диснеевских мышей до кабульских крыс-мутантов – и зачастую по нескольку раз подряд. Клиенты в большинстве своем путешествовали редко, многие всего раз в жизни, и Кью-Джо нередко приглашали в один и тот же дом дважды, а то и трижды.
Вы часто пытались убедить подружку, что занятие это пустое, хотя и хитроумное, и серьезных денег не принесет. Кью-Джо неизменно отвечала, что вспомогательный доход не повредит, гадальное ремесло – вещь нестабильная, зависит от расположения планет (скорее от состояния экономики, возражали вы). Во всяком случае, добавляла она, бедняжки на меня рассчитывают – утверждение, отчасти созвучное пафосному Белфордову человеколюбию, над которым вы обе неоднократно подтрунивали.
Ну, бог с ним. Так или иначе, Кью-Джо ушла на работу как раз в тот момент, когда вы на нее рассчитывали. Однако, подойдя к дверям своей квартиры (она у вас побольше и получше, чем у подружки), вы обнаруживаете, что Кью-Джо оставила записку.
11:53
Подсунутый под дверь маленький квадратик рисовой бумаги содержит следующие слова, написанные серебристыми чернилами:
Малышка Гвен!
Как жаль, что мы разминулись! Я вернусь в три часа. Карты у меня на столе. Я перетасовала их, медитируя о вопросах, которые, наверное, тебе не терпится задать. Зайди ко мне, выбери карту, подумай о ней. В общем, ты знаешь, что делать. Чмоки-чмоки!
Толстушка Кью.
Она предлагает вам выбрать карту. Так это обычно и происходит. Теперь, когда вы хорошо знаете друг дружку, гадать стало сложнее: личные чувства, надежды и опасения наводят помехи. Кью-Джо говорит, что Таро имеет множество смыслов; если гадать для друга, то подсознательное желание оградить, защитить от судьбы искажает объективную картину, смещает ее в позитивную сторону. В результате друг получает ложный прогноз, а репутация гадалки страдает. Гадать для незнакомца – все равно что переспать с первым встречным: одновременно и опаснее, и честнее, чем с постоянным партнером.
Вспоминая свой первый сеанс, вы не можете не согласиться. Это было почти три года назад: вы только что переехали на новую квартиру, купив ее у Белфорда Данна, а незадолго до этого устроились на работу в «дискотеку» Познера. Очевидно, карьерно-бытовая неопределенность вкупе с амбициями подвигла вас постучаться к экстравагантной соседке. (Хотя Кью-Джо считает, что сыграли роль совсем другие факторы.)
Вашингтонский университет был единственным учебным заведением, согласившимся принять вас в аспирантуру; фирма «Познер, Лампард, Мак-Эвой и Джейкобсен» – единственной брокерской конторой, согласившейся вас нанять. Бог свидетель, сначала вы сунулись в большие компании. Конечно, блестящей студенткой вас трудно было назвать, однако диплом вы заработали честно, если не считать некоторых вполне объяснимых и простительных случаев списывания, – и разумеется, имели все основания рассчитывать на успех. В конце концов, не об этом ли вы мечтали всю жизнь? К сожалению, начать пришлось с конторы поскромнее. Но это даже к лучшему: проще стать первым в провинции, а потом приехать в Рим, чем с непривычки затеряться в брокерском мегаполисе. Правда, вас слегка покоробила позиция Познера, в первый день заявившего, что плевать ему на диплом. «Мы здесь продаем, – сказал он, – а вы это неплохо умеете, вот и все». Тут он был прав, именно так вы заплатили за аспирантуру – по вечерам подрабатывая продавщицей в торговом комплексе. Сначала вас определили в отдел нижнего белья, однако из-за дурацкой склонности краснеть перед каждым покупателем мужского пола были вынуждены перевести на верхнюю одежду. Не сосчитать, сколько пришлось перетаскать лыжных костюмов! Но это отдельная история. Если Познер не видит разницы между ценными бумагами и ватными штанами – что ж, его проблема!
Ваша проблема в другом. Первый год на «дискотеке» отнюдь не оправдал финансовых ожиданий. Да, по деньгам вы вышли на уровень, о котором раньше приходилось только мечтать, но до настоящих заработков было далеко, и Белфорду (тогда он еще звался мистер Данн) пришлось изрядно похлопотать, чтобы банк выдал вам кредит на квартиру.
Вы уже не помните, каким образом узнали о том, что по соседству живет самая известная в Сиэтле гадалка на картах Таро. Зато отлично помните тот вечер, когда, изнемогая от стыда, скептицизма и неуверенности, впервые положили пальчик с обгрызенным ногтем на кнопку ее звонка. Опешив от размеров и одежд появившейся в дверях фигуры, вы пролепетали, что хотели бы записаться на сеанс гадания – «просто так, знаете, из любопытства», – на что фигура ответила:
– Как насчет… э-э… прямо сейчас? Мой шестичасовой клиент не пришел.
Вы попятились, бормоча извинения, но рыхлая ручища легла на плечо белым бегемотским батоном и потащила через порог.
– Ну, не стесняйтесь! Вы ведь любите быстрые удовольствия? Зачем оттягивать, когда можно форсировать?
Вы и глазом не успели моргнуть, как оказались за овальным столиком вишневого дерева в гостиной, больше похожей на будуар и обставленной во вкусе гиперактивной провинциальной старушки 1939 года – мебель, обтянутая грубой узловатой тканью, неуловимо некомфортной для тела и души; диванные подушки, твердые и шершавые; выцветшие веревочные занавески, – а на стенах, где были бы уместны если не языческие символы, то хотя бы вдохновенно-мистические цитаты на фоне радуг и розовых восходов, красовались пошленькие пейзажи, обычно продающиеся в дешевых мебельных магазинчиках на окраинах больших городов. Заметив ваш брезгливый интерес к обстановке, Кью-Джо развела руками: «Высшим силам такая атмосфера по сердцу». Боже, подумали вы, неужели высшим силам нравятся эти дерюги?
Тасуя колоду, вы с трудом сохраняли спокойствие. Кью-Джо отлично видела, что клиент никогда раньше не держал в руках карт Таро, однако не спешила с экскурсом в историю. (Впоследствии она с лихвой наверстала упущенное; правда, большая часть лекций просвистела из одного уха в другое.)
– Послушайте, – сказали вы. – Я работаю брокером и пришла сюда потому, что… в общем, в последнее время мне на рынке не очень везет. Ставлю на аутсайдеров, пролетаю с темными лошадками… Короче, я хотела бы… – вы сделали вид, что роетесь в сумочке, – у меня с собой нет биржевого справочника, но я могу сбегать принести. Не подскажете ли…
Кью-Джо приложила к вашим губам палец-сардельку и презрительно фыркнула.
– А теперь послушайте меня, да повнимательней. Неужели вы думаете, что если бы я могла выбирать акции, которые удвоятся в цене, или угадывать лотерейные номера, или предсказывать результаты бегов, то сидела бы здесь, в однокомнатной квартирке, с грязным тюрбаном на голове, и курила вонючие цигарки? Ну уж нет! Я бы расслаблялась где-нибудь на вилле в Гималаях, среди фонтанов и павлинов, в обществе великого гуру Рам Дасса, а рядом бы круглосуточно дежурили французские повара и диетологи. Понимаете, о чем я говорю? Вот и хорошо. И запомните: я не умею предсказывать будущее. Ни одна гадалка, ни один экстрасенс этого не умеет. А те, кто утверждает обратное, просто мошенники.
Она постучала по колоде колбасным пальцем, с помощью которого только что заставила вас замолчать.
– Эти карты, слава богу, не магический кристалл, не кофейная гуща и не внутренности козла, а всего лишь высокоточная и весьма эффективная система символического знания, в которой графические знаки, сформированные веками оккультной практики, напрямую связываются с глубинными уровнями разума. Причем разума западного: на Востоке ту же роль играет «Книга Перемен», только в более изящных, так сказать, декорациях. Символы Таро способны подобрать ключи к определенным закрытым областям подсознания. А я, используя свой парапсихический талант, заглядываю в эти темные уголки и рассказываю клиенту, какие тараканы там сидят. Тайные мысли, подспудные желания – все это я читаю так же легко, как «Сиэтл тайме». Но будущего предсказать не могу. Уяснили?
Вы кивнули испуганно и разочарованно – и под руководством Кью-Джо сняли колоду. Она начала раскладывать карты по столу, постепенно образуя фигуру, напоминающую кельтский крест.
– Человеческому подсознанию в силу тех или иных причин известны вещи, о которых сознание понятия не имеет. Чаще всего это касается ситуаций, когда нужно принять какое-то решение – подсознание уже выбрало путь, а вы об этом еще не знаете. Вот почему информация, полученная от гадалки, может по прошествии времени выглядеть как сбывшееся предсказание. Следите за мыслью? М-да… Что мы здесь имеем? Так вот. С другой стороны, с помощью карт Таро я способна увидеть в поведении клиента определенные тенденции, на основании которых возможен некий… э-э… прогноз. Ну, типа, если вы увидите парня, который на горной дороге выжимает двести с завязанными глазами, то с высокой долей вероятности можно предположить, что его родственники скоро разбогатеют – при условии, что парень грамотно застрахован. Следите за мыслью? Однако если какая-нибудь гадалка утверждает, что ей действительно известно будущее, – значит она отрицает свободу воли. А я, например, в свободу воли верю свято. Я верю, что будущее неопределено. Все, что я вам сегодня открою, может быть изменено, исправлено, предотвращено – если захотите. Всегда можно снять с глаз повязку и сбросить газ. Не забывайте об этом. Ну-с, давайте поглядим… Ничего, если я закурю?
Вы кивнули, хотя понимали, что от табачного дыма будет тошнить. Кью-Джо засмолила самокрутку, раздула паруса и впала в легкий транс. Голос ее сделался мягким, гипнотическим, а манера речи – более ясной и правильной. Тем не менее уже через несколько минут тяжелый танкер ее рассказа с разгона долбанулся о хрупкий причал вашего удивления.
– В третьей позиции, символизирующей текущие заботы и влияния, мы имеем Четверку Пентаклей. Посмотрите на карту, Гвен. Что вы видите? Не пытайтесь анализировать, просто разглядывайте картинку, как в детской книжке. Именно так надо всегда относиться к картам, понимаете? Что делает этот персонаж? Он пытается все удержать, так? Ухватил два куска золота ногами, третий сжимает руках, четвертый держит на голове: золото на уме, иными словам. Четверка Пентаклей в третьей позиции предполагает финансовую неуверенность, боязнь потерять деньги. Да, речь идет об уверенности. Похоже, что вы озабочены либо накоплением, либо сохранением сбережений. А если отнять деньги – что от вас останется как от человека? Ваша индивидуальность обернута в материальное богатство, Гвен. И проблема в том, что чем сильнее вы цепляетесь за оболочку, чем отчаяннее пытаетесь ее сохранить, тем больше шансов потерять ее. Деньги в этом смысле похожи на любовь. Может, вам стоит переключить внимание на другие стороны жизни? Чуть ослабьте хватку, это пойдет на пользу.
Шок узнавания? Было бы из-за чего! Кью-Джо не говорила ничего нового или потрясающего воображение. «Чистое мошенничество, – думали вы. – Она могла все это вычислить из нескольких фраз, которые я произнесла, войдя в комнату». Ваше раздражение росло с каждой минутой. Можно было подумать, что дурацкий кусочек картона под названием «Пятерка Жезлов» прекрасно знаком с вашим образом мысли и имеет право бросаться обвинениями в поисках проблем на пятую точку, подножках самой себе, разменивании по мелочам и прочих гадостях. Кроме того, была еще какая-то третья карта, указывающая на стресс по поводу финансов, и наконец – в позиции, символизирующей отношение окружающих, громыхал некий агрессивно-комический персонаж, Король Мечей, которого мисс Хаффингтон охарактеризовала как нахрапистого эгоиста, сметающего препятствия на пути к вожделенному вознаграждению.
Если в этом крапивном салате и были мелкие сухарики смысла – а вы не могли не признать некоторое похрустывание на зубах, – их можно было смело сплюнуть как пресные и случайные; уж по крайней мере они не означали, что вы, как утверждала эта тюрбаноголовая слониха, избрали неверные пути для достижения неверных целей. Вы уже готовы были заплатить сколько нужно («Визу» принимаете? Вот это, я понимаю, карта!) и ретироваться домой, когда коварная гадалка приступила к трактовке Королевы Чаш и намертво завладела вашим вниманием.
Стройная бледная блондинка в королевских одеждах восседает на резном деревянном троне у берега моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Я имею в виду заговор. Работу профессионала. Подумай, воры всей Европы знают об Андрэ и его талантах. Может, кто-то его выследил здесь, в Америке? Конечно, они не умеют им управлять, не знают специальных команд. Но ведь Конго ван ден Босс мог их научить! Допустим, он продал инструкцию кому-нибудь из сокамерников или проговорился, не выдержав побоев. А может, он был досрочно освобожден? Как-никак уже три года прошло. В Америке ранние освобождения практикуют сплошь и рядом, почему бы французам не делать того же? Что, если Конго сейчас в Америке? Что, если…
– О боже, – стонет Белфорд. – Боже, боже, боже! Почему я об этом не подумал?
Он настаивает, чтобы вы немедленно развернули машину и ехали обратно в полицию – следователя надо предупредить! С огромным трудом вы убеждаете его, что задачу можно с тем же успехом решить и по телефону.
– Позвонишь сразу, как приедешь домой. И поспи хотя бы пару часов, в самом деле! Расслабься, выпей стакан вина. На тебя страшно смотреть, сплошные нервы!
Наверное, следовало быть чуть поласковей, но вы и так все утро посвятили Белфорду в ущерб собственным делам. А между тем вам просто необходимо встретиться с Кью-Джо до того, как она уйдет. Волшебная колода Таро поджидает у нее на столе, призывно играя пестрыми цветами и неоднозначными картинками, – изысканная, заткнутая жеваной бумагой замочная скважина в дверях храма разрушенной удачи.
11:50
Подруги дома нет. Ее встреча с огородницей назначена на полдень, и похоже, в кои-то веки она решила не опаздывать. Однажды Кью-Джо, узнав, что ваше жизненное кредо всегда было «вовремя», процитировала высказывание Оливера Голдсмита: «Воспитанной женщине не свойственна пунктуальность». Вы скептически оглядели вульгарные воланы танцующей плоти – кто бы говорил о воспитанности! – но не нашли ничего лучшего, чем промямлить: «Ранней пташке и бог подает», чем весьма насмешили подружку.
Так или иначе, сегодня Кью-Джо почему-то вовремя отправилась на работу – если, конечно, можно назвать работой эту чушь: играть в единственном числе роль благодарной аудитории, выслушивая скучные рассказы о туристических вояжах.
Почти десять лет назад, во время поездки на автобусе, Кью-Джо игрою случая впихнула тектонические плиты своей туши на сиденье рядом с тщедушной (повезло) старушкой, которая, как оказалось, только что вернулась из тура в Грецию. Старушка достала из сумочки потрепанные фотографии, продемонстрировала их толстопопой попутчице и, уловив в ее глазах проблеск вежливого энтузиазма, предложила: «Давайте зайдем ко мне, посмотрим семейный альбом. Я заплачу вам десять долларов». Кью-Джо согласилась – отчасти из сострадания, отчасти потому, что не прочь была заработать десятку. Позже до нее дошло, что мир полон людей с похожими нуждами: одинокие старики, чудаковатые отшельники, неисправимые хвастуны, горькие неудачники, не решающиеся доставать друзей дурацкими фотографиями, – их всех объединяло стремление рассказать кому-нибудь о своих поездках. Подробно, в мельчайших деталях. И Кью-Джо взялась за работу, которая заключалась в том, чтобы терпеливо, час за часом высиживать в гостиных, спальнях, кабинетах, реже – в роскошных будуарах, просматривая школьные и свадебные фотографии, восхищаясь слайдами и видеозаписями, читая вслух записи в дневниках, листая курортные буклеты и путеводители – и при этом выказывая живое любопытство и одобрение. Она быстро усвоила: чем больше задаешь вопросов, тем больше платят чаевых (хотя спрашивать следовало лишь то, на что клиент мог легко ответить). Чего только ей не приходилось обсуждать! От семейного обеда в Айове до кабаре «Фоли Бержер» в Париже, от легендарных диснеевских мышей до кабульских крыс-мутантов – и зачастую по нескольку раз подряд. Клиенты в большинстве своем путешествовали редко, многие всего раз в жизни, и Кью-Джо нередко приглашали в один и тот же дом дважды, а то и трижды.
Вы часто пытались убедить подружку, что занятие это пустое, хотя и хитроумное, и серьезных денег не принесет. Кью-Джо неизменно отвечала, что вспомогательный доход не повредит, гадальное ремесло – вещь нестабильная, зависит от расположения планет (скорее от состояния экономики, возражали вы). Во всяком случае, добавляла она, бедняжки на меня рассчитывают – утверждение, отчасти созвучное пафосному Белфордову человеколюбию, над которым вы обе неоднократно подтрунивали.
Ну, бог с ним. Так или иначе, Кью-Джо ушла на работу как раз в тот момент, когда вы на нее рассчитывали. Однако, подойдя к дверям своей квартиры (она у вас побольше и получше, чем у подружки), вы обнаруживаете, что Кью-Джо оставила записку.
11:53
Подсунутый под дверь маленький квадратик рисовой бумаги содержит следующие слова, написанные серебристыми чернилами:
Малышка Гвен!
Как жаль, что мы разминулись! Я вернусь в три часа. Карты у меня на столе. Я перетасовала их, медитируя о вопросах, которые, наверное, тебе не терпится задать. Зайди ко мне, выбери карту, подумай о ней. В общем, ты знаешь, что делать. Чмоки-чмоки!
Толстушка Кью.
Она предлагает вам выбрать карту. Так это обычно и происходит. Теперь, когда вы хорошо знаете друг дружку, гадать стало сложнее: личные чувства, надежды и опасения наводят помехи. Кью-Джо говорит, что Таро имеет множество смыслов; если гадать для друга, то подсознательное желание оградить, защитить от судьбы искажает объективную картину, смещает ее в позитивную сторону. В результате друг получает ложный прогноз, а репутация гадалки страдает. Гадать для незнакомца – все равно что переспать с первым встречным: одновременно и опаснее, и честнее, чем с постоянным партнером.
Вспоминая свой первый сеанс, вы не можете не согласиться. Это было почти три года назад: вы только что переехали на новую квартиру, купив ее у Белфорда Данна, а незадолго до этого устроились на работу в «дискотеку» Познера. Очевидно, карьерно-бытовая неопределенность вкупе с амбициями подвигла вас постучаться к экстравагантной соседке. (Хотя Кью-Джо считает, что сыграли роль совсем другие факторы.)
Вашингтонский университет был единственным учебным заведением, согласившимся принять вас в аспирантуру; фирма «Познер, Лампард, Мак-Эвой и Джейкобсен» – единственной брокерской конторой, согласившейся вас нанять. Бог свидетель, сначала вы сунулись в большие компании. Конечно, блестящей студенткой вас трудно было назвать, однако диплом вы заработали честно, если не считать некоторых вполне объяснимых и простительных случаев списывания, – и разумеется, имели все основания рассчитывать на успех. В конце концов, не об этом ли вы мечтали всю жизнь? К сожалению, начать пришлось с конторы поскромнее. Но это даже к лучшему: проще стать первым в провинции, а потом приехать в Рим, чем с непривычки затеряться в брокерском мегаполисе. Правда, вас слегка покоробила позиция Познера, в первый день заявившего, что плевать ему на диплом. «Мы здесь продаем, – сказал он, – а вы это неплохо умеете, вот и все». Тут он был прав, именно так вы заплатили за аспирантуру – по вечерам подрабатывая продавщицей в торговом комплексе. Сначала вас определили в отдел нижнего белья, однако из-за дурацкой склонности краснеть перед каждым покупателем мужского пола были вынуждены перевести на верхнюю одежду. Не сосчитать, сколько пришлось перетаскать лыжных костюмов! Но это отдельная история. Если Познер не видит разницы между ценными бумагами и ватными штанами – что ж, его проблема!
Ваша проблема в другом. Первый год на «дискотеке» отнюдь не оправдал финансовых ожиданий. Да, по деньгам вы вышли на уровень, о котором раньше приходилось только мечтать, но до настоящих заработков было далеко, и Белфорду (тогда он еще звался мистер Данн) пришлось изрядно похлопотать, чтобы банк выдал вам кредит на квартиру.
Вы уже не помните, каким образом узнали о том, что по соседству живет самая известная в Сиэтле гадалка на картах Таро. Зато отлично помните тот вечер, когда, изнемогая от стыда, скептицизма и неуверенности, впервые положили пальчик с обгрызенным ногтем на кнопку ее звонка. Опешив от размеров и одежд появившейся в дверях фигуры, вы пролепетали, что хотели бы записаться на сеанс гадания – «просто так, знаете, из любопытства», – на что фигура ответила:
– Как насчет… э-э… прямо сейчас? Мой шестичасовой клиент не пришел.
Вы попятились, бормоча извинения, но рыхлая ручища легла на плечо белым бегемотским батоном и потащила через порог.
– Ну, не стесняйтесь! Вы ведь любите быстрые удовольствия? Зачем оттягивать, когда можно форсировать?
Вы и глазом не успели моргнуть, как оказались за овальным столиком вишневого дерева в гостиной, больше похожей на будуар и обставленной во вкусе гиперактивной провинциальной старушки 1939 года – мебель, обтянутая грубой узловатой тканью, неуловимо некомфортной для тела и души; диванные подушки, твердые и шершавые; выцветшие веревочные занавески, – а на стенах, где были бы уместны если не языческие символы, то хотя бы вдохновенно-мистические цитаты на фоне радуг и розовых восходов, красовались пошленькие пейзажи, обычно продающиеся в дешевых мебельных магазинчиках на окраинах больших городов. Заметив ваш брезгливый интерес к обстановке, Кью-Джо развела руками: «Высшим силам такая атмосфера по сердцу». Боже, подумали вы, неужели высшим силам нравятся эти дерюги?
Тасуя колоду, вы с трудом сохраняли спокойствие. Кью-Джо отлично видела, что клиент никогда раньше не держал в руках карт Таро, однако не спешила с экскурсом в историю. (Впоследствии она с лихвой наверстала упущенное; правда, большая часть лекций просвистела из одного уха в другое.)
– Послушайте, – сказали вы. – Я работаю брокером и пришла сюда потому, что… в общем, в последнее время мне на рынке не очень везет. Ставлю на аутсайдеров, пролетаю с темными лошадками… Короче, я хотела бы… – вы сделали вид, что роетесь в сумочке, – у меня с собой нет биржевого справочника, но я могу сбегать принести. Не подскажете ли…
Кью-Джо приложила к вашим губам палец-сардельку и презрительно фыркнула.
– А теперь послушайте меня, да повнимательней. Неужели вы думаете, что если бы я могла выбирать акции, которые удвоятся в цене, или угадывать лотерейные номера, или предсказывать результаты бегов, то сидела бы здесь, в однокомнатной квартирке, с грязным тюрбаном на голове, и курила вонючие цигарки? Ну уж нет! Я бы расслаблялась где-нибудь на вилле в Гималаях, среди фонтанов и павлинов, в обществе великого гуру Рам Дасса, а рядом бы круглосуточно дежурили французские повара и диетологи. Понимаете, о чем я говорю? Вот и хорошо. И запомните: я не умею предсказывать будущее. Ни одна гадалка, ни один экстрасенс этого не умеет. А те, кто утверждает обратное, просто мошенники.
Она постучала по колоде колбасным пальцем, с помощью которого только что заставила вас замолчать.
– Эти карты, слава богу, не магический кристалл, не кофейная гуща и не внутренности козла, а всего лишь высокоточная и весьма эффективная система символического знания, в которой графические знаки, сформированные веками оккультной практики, напрямую связываются с глубинными уровнями разума. Причем разума западного: на Востоке ту же роль играет «Книга Перемен», только в более изящных, так сказать, декорациях. Символы Таро способны подобрать ключи к определенным закрытым областям подсознания. А я, используя свой парапсихический талант, заглядываю в эти темные уголки и рассказываю клиенту, какие тараканы там сидят. Тайные мысли, подспудные желания – все это я читаю так же легко, как «Сиэтл тайме». Но будущего предсказать не могу. Уяснили?
Вы кивнули испуганно и разочарованно – и под руководством Кью-Джо сняли колоду. Она начала раскладывать карты по столу, постепенно образуя фигуру, напоминающую кельтский крест.
– Человеческому подсознанию в силу тех или иных причин известны вещи, о которых сознание понятия не имеет. Чаще всего это касается ситуаций, когда нужно принять какое-то решение – подсознание уже выбрало путь, а вы об этом еще не знаете. Вот почему информация, полученная от гадалки, может по прошествии времени выглядеть как сбывшееся предсказание. Следите за мыслью? М-да… Что мы здесь имеем? Так вот. С другой стороны, с помощью карт Таро я способна увидеть в поведении клиента определенные тенденции, на основании которых возможен некий… э-э… прогноз. Ну, типа, если вы увидите парня, который на горной дороге выжимает двести с завязанными глазами, то с высокой долей вероятности можно предположить, что его родственники скоро разбогатеют – при условии, что парень грамотно застрахован. Следите за мыслью? Однако если какая-нибудь гадалка утверждает, что ей действительно известно будущее, – значит она отрицает свободу воли. А я, например, в свободу воли верю свято. Я верю, что будущее неопределено. Все, что я вам сегодня открою, может быть изменено, исправлено, предотвращено – если захотите. Всегда можно снять с глаз повязку и сбросить газ. Не забывайте об этом. Ну-с, давайте поглядим… Ничего, если я закурю?
Вы кивнули, хотя понимали, что от табачного дыма будет тошнить. Кью-Джо засмолила самокрутку, раздула паруса и впала в легкий транс. Голос ее сделался мягким, гипнотическим, а манера речи – более ясной и правильной. Тем не менее уже через несколько минут тяжелый танкер ее рассказа с разгона долбанулся о хрупкий причал вашего удивления.
– В третьей позиции, символизирующей текущие заботы и влияния, мы имеем Четверку Пентаклей. Посмотрите на карту, Гвен. Что вы видите? Не пытайтесь анализировать, просто разглядывайте картинку, как в детской книжке. Именно так надо всегда относиться к картам, понимаете? Что делает этот персонаж? Он пытается все удержать, так? Ухватил два куска золота ногами, третий сжимает руках, четвертый держит на голове: золото на уме, иными словам. Четверка Пентаклей в третьей позиции предполагает финансовую неуверенность, боязнь потерять деньги. Да, речь идет об уверенности. Похоже, что вы озабочены либо накоплением, либо сохранением сбережений. А если отнять деньги – что от вас останется как от человека? Ваша индивидуальность обернута в материальное богатство, Гвен. И проблема в том, что чем сильнее вы цепляетесь за оболочку, чем отчаяннее пытаетесь ее сохранить, тем больше шансов потерять ее. Деньги в этом смысле похожи на любовь. Может, вам стоит переключить внимание на другие стороны жизни? Чуть ослабьте хватку, это пойдет на пользу.
Шок узнавания? Было бы из-за чего! Кью-Джо не говорила ничего нового или потрясающего воображение. «Чистое мошенничество, – думали вы. – Она могла все это вычислить из нескольких фраз, которые я произнесла, войдя в комнату». Ваше раздражение росло с каждой минутой. Можно было подумать, что дурацкий кусочек картона под названием «Пятерка Жезлов» прекрасно знаком с вашим образом мысли и имеет право бросаться обвинениями в поисках проблем на пятую точку, подножках самой себе, разменивании по мелочам и прочих гадостях. Кроме того, была еще какая-то третья карта, указывающая на стресс по поводу финансов, и наконец – в позиции, символизирующей отношение окружающих, громыхал некий агрессивно-комический персонаж, Король Мечей, которого мисс Хаффингтон охарактеризовала как нахрапистого эгоиста, сметающего препятствия на пути к вожделенному вознаграждению.
Если в этом крапивном салате и были мелкие сухарики смысла – а вы не могли не признать некоторое похрустывание на зубах, – их можно было смело сплюнуть как пресные и случайные; уж по крайней мере они не означали, что вы, как утверждала эта тюрбаноголовая слониха, избрали неверные пути для достижения неверных целей. Вы уже готовы были заплатить сколько нужно («Визу» принимаете? Вот это, я понимаю, карта!) и ретироваться домой, когда коварная гадалка приступила к трактовке Королевы Чаш и намертво завладела вашим вниманием.
Стройная бледная блондинка в королевских одеждах восседает на резном деревянном троне у берега моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40