«Бык и медведь» закрыт!
Первое, что приходит на ум, – ресторан закрылся в связи с биржевым крахом. Затем все становится на места: сегодня же воскресенье! Разумеется, «Бык и медведь» закрыт! Он всегда закрывается на выходные. Вам ли этого не знать!
Ну ладно, не стоит себя корить. Голова у вас не железная. В последние дни столько всего случилось, концентрация стресса на единицу времени достигла рекордной отметки, плюс еще пасхальная неделя была короткой. Немудрено, что вы потеряли счет дням. Но как же Ларри Даймонд? Он тоже забыл, какой сегодня день? Или специально вас подставил, ничего не сказал? А что, с него станется. Даже если Даймонд не опасен физически, он наверняка любит проверять людей на прочность, пудрить им мозги. Он, пожалуй, испытывает сардоническое удовольствие при мысли о том, как вы скребетесь у закрытой двери ресторана, тщетно пытаясь сжаться в комочек, чтобы не заметили уличные бомжи, многие из которых, должно быть, помнят вас еще с прошлой ночи со спущенными трусами.
Теперь надо решить, как провести время: остаться здесь – слава богу, на улице еще светло, – или вернуться в машину? Можно, например, объехать вокруг квартала, подождать, пока придет Даймонд. Пока вы размышляете, рядом возникает бомж. Он здорово смахивает на клерка, когда-то работавшего в банке «Си-ферст», и вы не решаетесь его отогнать.
– Я знаю, язык моего тела отвратителен, – говорит бомж невнятно, но вежливо. – Однако мне позарез нужно пять долларов.
Вы просто стоите и глазеете: боже, до чего он похож на того клерка! Бомж начинает снова:
– Я понимаю, изо рта у меня воняет…
– Послушайте, а вы раньше…
– …но мне необходимы пять долларов.
– …никогда не работали…
– Желательно мелкими купюрами.
О господи! Ведь знали: не надо идти на контакт глазами! Как теперь от него отделаться и при этом не лишиться пятерки, сэкономленной давеча на выставке земноводных? Сказать, что вы разорены? Так он не поверит! Стоит только посмотреть на этот стильный, с крупным рисунком, облегающий шерстяной костюм от Эллен Трэйси, надетый отнюдь не для того, чтобы поразить Даймонда – боже упаси! – а на тот случай, если кто-нибудь из брокеров высшего ранга посетит «Бык и медведь», чтобы инвестировать часть своих сбережений в виски «Джонни Уокер». Надо же было сделать такую глупость! А тем временем – смотрите, еще один бомж, скрюченный оборванец в жокейской шапочке, направляет к вам нетвердые стопы.
– Если съесть собачье дерьмо, а потом высрать, – спрашивает подошедший, – какое дерьмо вылезет, собачье или человечье?
Вас буквально распирает и выворачивает от отвращения, желудок жадно требует новой порции пептобисмола. Нищий клерк какое-то время размышляет над вопросом, а потом, почесывая ребра, говорит:
– Помню, у нас была собака, она жрала собственное…
Вы затыкаете уши. А когда их открываете, коротышка в жокейке отвечает:
– …правильно. Поэтому твоя собака не дружила с мистером Пресли. Вот и ответ на мой вопрос.
– Хочешь забомбить у нее пять долларов? – спрашивает бывший клерк, тыча большим пальцем в вашу сторону, чуть ли не в глаз.
– У себя на родине, в Англии, – отвечает коротышка с оттенком гордости, – я был почетным алкашом Ее Императорского Величества!
– Значит, хочешь забомбить пять фунтов?
– Прикинь: королевским алкашом!
– Доллар сейчас падает по сравнению с другими валютами. Но в магазинчике у Гарри его берут за милую душу.
О боже! Прямо ностальгия охватывает по тем недалеким временам, когда нищие не знали других слов, кроме «подайте на пропитание». Вы начинаете теребить замок на сумочке: дать каждому из них по доллару, только чтобы отвязались… И вдруг замечаете на той стороне Шестой авеню перед витриной цветочного магазина – кого бы вы думали? Астрономического Джека-потрошителя, сексуально озабоченного звездочета, открывшего миру тайную сторону вашей луны!
19:20
Вы отталкиваете обоих бродяг с такой силой, что один из них теряет жокейку, а второй равновесие, и бросаетесь напролом через дорогу, заставив притормозить роскошный «мерседес» и старую японскую развалюху.
– Мадам, у меня перерыв. Жду, когда разойдется облачность.
– Сейчас у тебя башка разойдется!
– А, это вы!
– Да, это я. А следом будет и полиция. Думал, тебе удастся отвертеться?
– Да я тут при чем?!
Его голос звучит столь искренне, что вы моментально успокаиваетесь. Астроном тем временем начинает прочищать горло, знаками попросив вас отойти с возможной траектории сопли.
– Значит, ты не виноват? А кто стоял рядом со мной?
– Это все проклятые мажоры. Когда я их заметил, было уже поздно. Они и меня хотели вырубить, да я подхватил телескоп и убежал.
– Ты врешь, я знаю!
Вы действительно слышали о бандах богатеньких сынков, которые терроризируют по ночам нищих и бомжей – очевидно, в отместку за то, что бомжи терроризируют обеспеченных граждан.
– Да нет, говорю же! Их целая машина была. Подъехали на новенькой BMW, все обдолбанные. Вышли и вломили вам по кумполу. Просто хотели поразвлечься: снять одежду, разбросать вокруг… Они всегда так делают с бомжихами. Но кто-то их спугнул, начал звать полицию. И они уехали.
– Да, но ведь я… не бомжиха!
Астроном харкает. И перед тем как плюнуть, отвечает:
– Ну, это пока.
18:24
Один из бомжей пересек улицу вслед за вами.
– Ага, я тебя помню! – кричит он хрипло-торжествующе. – Ты ведь та сучка, из-за которой меня уволили!
– Нечего было меня обсчитывать!
– Ты прикинь, а? Сама считать не умеет, а другие виноваты, – говорит он астроному. – И еще толкается!
– Сегодня, если разойдутся тучи, можно будет наблюдать Сириус.
– Ты зачем меня толкнула, сучка?
– Малийское племя бозо называет Сириус «сидящим».
– Что ты сказал?
– Думаешь, ты крутая? Да, сучка?
– Да не ты! Уйди от меня! – Вы обращаетесь к астроному: – Что ты сказал про бозо?
– Я говорю, «сидящим» его называют. Интересно, как звезда может сидеть? Разве что…
Теперь уже бомж начинает вас толкать – прочь от астронома, чьи слова вы пытаетесь расслышать.
– …разве что она сидит… – Астроном умолкает, чтобы втянуть сопли.
– Думаешь, ты лучше других? Меня не проведешь! – Бомж заталкивает вас на мраморные ступеньки какого-то туристического агентства.
– …как лягушка или типа того… – Астроном умолкает, чтобы харкнуть.
– У тебя на счету все время был минус!
– …в пруду, на таком здоровом… – Астроном плюет.
– А теперь моя очередь. Я тоже хочу пять баксов с твоего счета!
Вы слишком увлечены процессом краснения (как он смеет прилюдно обсуждать ваш банковский счет!) и шлепаньем по грязным рукам, которые тянутся к сумочке, и поэтому не уверены, действительно ли астроном произнес роковое слово «листок», или это воображение скорешилось с ушами, чтобы запудрить вам мозги; но судя по всему, он только что сказал: «Сидит, как лягушка в пруду, на листке кувшинки».
18:27
Бомж придвинул свое лицо вплотную: изо рта у него действительно воняет, а язык своего тела он вообще не контролирует. Ну ладно, хорошего понемножку. Вы яростно пинаете его в лодыжку острым носком новой туфли «Кеннет Кол». Он начинает орать, как банковская сигнализация, а вы быстро смываетесь через дорогу, на ходу бросив астроному:
– Я еще вернусь!
– Э, бросьте, мадам, – отвечает тот. – Мажоры завсегда отвертятся, ни черта не докажете! Считайте, что Сириус отвесил вам звезды на два доллара!
Голова кружится, сердце колотит в отцовский барабан, адреналин подталкивает к машине – хотя непонятно, куда вы собираетесь ехать. И вообще, что делать дальше? Рядом тормозит мотороллер, «Веспа» виноградного цвета (подъехал прямо по тротуару!), и вы инстинктивно тянетесь к газовому баллончику, который минуту назад едва не разрядили в лицо чокнутому клерку.
– Куда торопишься? – спрашивает голос, словно прошедший сквозь миску с дешевой собачьей едой. – Решила резко поменять профессию?
Разумеется, это лишь временная эмоция, продиктованная спецификой момента, и тем не менее вы рады, даже счастливы видеть Ларри Даймонда. Со всей возможной в данной обстановке грацией – ибо порядочная женщина всегда обязана помнить об умении себя держать, особенно на столь варварском этапе нашей культурной истории, – вы закидываете ногу на комично пук-пук-пукающую «Веспу», хотя в глубине души, признаться, ожидали, что Даймонд появится на большом черном «Харлее». Однако поездка оказывается короткой: вместо того, чтобы умчать вас навстречу ночному ветру (при этой мысли к ударной установке вашего сердца прибавляется парочка новых барабанов), Даймонд делает круг и глушит мотор прямо у входа в «Бык и медведь».
– Они закрыты, – напоминаете вы, чуть заметно цепляясь за его кожаную куртку.
– Только для лохов, – отвечает он, соскакивая с мотороллера. И, прихрамывая, направляется к двери.
19:45
От нестерпимого унижения вы готовы прыгнуть в миску для орехов и зарыться в соленый арахис. По воскресеньям «Бык и медведь», похоже, работает в режиме частного клуба: двери заперты изнутри, жалюзи опущены, однако так называемые «члены» могут войти, набрав секретный код. Ну и кто же эти члены? Разумеется, все брокеры Сиэтла! Ларри Даймонд, например, – член! Хотя уже много лет не при делах. Энн Луиз тоже член, а ведь она только что приехала. Вон ее раздолбанная задница – на стульчике у стойки. А вы и слыхом не слышали о существовании этого клуба! Да, такой удар даже больнее, чем биржевой крах.
– Что-то не так? – интересуется Даймонд.
Ваши веки пытаются сдержать напирающие слезы, словно охранники на рок-концерте.
– О боже, – говорите вы, кусая губу. – Клянусь, это самые черные выходные моей жизни!
– Ну, выходные еще не закончились.
– Это и пугает! – Вы залпом уничтожаете треть бокала с винным коктейлем и промакиваете салфеткой губы и глаза. – Вся моя жизнь пошла наперекосяк!
– Так хорошо! Катастрофы всегда на пользу, если они достаточно серьезны. Как говорит доктор Ямагучи, «у большого зада бывает большой перед».
– Угу. С того места, где я сижу, виден один огромный зад. Ты уж покажи, где обратная сторона этой медали! А заодно и расскажи, что это за концерт? Который только начинается…
– Оглянись вокруг, Гвендолин. Имеющий глаза да увидит!
То, что Даймонд называет концертом, нормальные люди, похоже, называют трагедией.
– Значит, твои глаза лучше, чем мои. Но если уж они видят концерт, которого никто другой не видит, то явление такого масштаба, как Кью-Джо Хаффингтон, они просто обязаны разглядеть! – Вы допиваете вино. – Где же она, черт возьми?
Свет в «Быке и медведе» притушен, музыка приглушена, а посетители, которых не более дюжины, ведут себя крайне тихо. Обстановка даже отчасти романтическая, хотя отсутствие оживления можно списать на эффект экономической драмы. Что ж, это спокойное местечко отлично подходит, чтобы покопаться в завернутых даймондовских мозгах. Здесь можно не опасаться ни мажоров, ни бомжей, а если он задумает приставать, то можно отправить его к Энн Луиз, которая поминутно кидает в сторону вашего столика любопытные взгляды.
Компаньон ваш тем временем снял куртку, открыв для обозрения хлопчатобумажную рубашку без воротника, вышитую по краям сложным орнаментом, очевидно, африканского происхождения, и этот наряд (по большому счету отнюдь не остромодный) весьма неплохо подходит к вашему дорогому элегантному костюму с растительным рисунком. Пьет Даймонд текилу, хотя и с несколько меньшим смаком, чем можно было ожидать.
– Все, что я знаю о Кью-Джо Хаффингтон, могло бы уместиться в эту миску для орехов (ну вот, а вы хотели туда спрятаться!), и еще место останется для полновесного обеда. Раз уж ты подозреваешь, что ее исчезновение связано со мной, я сейчас по минутам опишу обе наши встречи – кстати, весьма краткие. Расскажу обо всем, даже о самых незначительных деталях. В таком деле даже мелочи могут навести на след. Идет? У Гете есть высказывание, на котором один весьма известный архитектор построил свою карьеру. «Бог – в деталях». Может, и Кью-Джо там же?
19:50
– Идет. Но сначала я хочу кое о чем тебя спросить.
Он одаривает вас циничной улыбкой, предполагающей, что забота о Кью-Джо не занимает верхнюю позицию в списке ваших приоритетов.
– Этот вопрос как-то связан с рыночными тенденциями или успешной карьерой?
Вы мотаете головой.
– Тогда валяй.
Похоже, ваш профессиональный статус не кажется ему интересной темой для беседы. Дурной знак, Гвен, очень дурной! При благоприятном стечении обстоятельств это отношение, возможно, удастся изменить. А пока вы действительно хотите спросить о другом.
– Мы только что сюда вошли, потому что твое имя есть в списке членов. Или, другими словами, «на особом листке». И я вот думаю: в нашей стране есть множество клубов, куда вхожи только члены, внесенные в список. Так что же, получается, быть «на особом листке» – значит входить в элитный круг людей, чьи имена занесены в списки престижных тусовок? Или может… – тут вы берете несколько секунд паузы, – может, это выражение связано с Сириусом? А точнее, с Сириусом-A, который, как говорят дикари из племени бозо, «сидит, как лягушка на листке кувшинки»?
Вы, конечно, не имеете ни малейшего понятия, о чем говорите. Просто пара выстрелов вслепую. Однако судя по произведенному на Даймонда эффекту можно подумать, что вы стреляли в упор из базуки. Пораженный в самое сердце, он разглядывает вас с изумлением и невольным уважением. Это продолжается довольно долго. А потом он произносит:
– Задумала поиграть с дядюшкой Ларри, малышка? Хорошо. Дядюшка Ларри любит добрую игру – если ставки высоки.
Но сейчас инстинкты ему говорят: ты блефуешь. На самом деле ты ни черта не знаешь ни о Сириусе, ни о бозо. Просто слышала достаточно, чтобы связать одно с другим и догадаться, что тема интересует дядюшку Ларри. А это уже неплохо. И поэтому дядюшка Ларри воспримет твой вопрос буквально и попробует ответить честно, хотя первая часть вопроса кажется ему оскорбительной, а вторая просто долбанутой.
Да ладно тебе, дядюшка Ларри! Зачем так серьезно-то?
– Каким же надо быть дебильным, немощным, неуверенным, всеми отвергнутым тараканом, чтобы вообразить, будто членство в элитном клубе значит больше, чем клочок куриного дерьма? Разумеется, я признаю, что сама идея «особого листка» отдает тщеславием, однако это тщеславие не на пустом месте. По крайней мере я так надеюсь. Что же касается бозо, то Сириус-А они называют «сима каине», что буквально переводится как «сидящие брюки». Да, именно так, хе-хе! Сидящие брюки. А лягушек в брюки не одевают даже диснеевские модельеры, так что не знаю, откуда ты взяла эту дурацкую дезинформацию. Однако связь между Сириусом и земноводными действительно существует. Со временем ты узнаешь об этой связи больше; информация просочится в наши разговоры, хотим мы этого или нет. Поэтому предлагаю просто вернуться к теме Кью-Джо – если, конечно, у тебя больше нет забавных вопросиков на отвлеченные темы… Я вижу, что есть.
– Нет-нет, ерунда.
– Спрашивай, я настаиваю.
– Ну ладно. Ты, случайно, вырос не на Среднем Западе?
– С чего ты взяла?
– По акценту. Ты разговариваешь почти как этот комик, Даблъю-Си Филдс.
– Так он же из Филадельфии!
19:53
До сих пор другие посетители «Быка и медведя» вас не тревожили, хотя некоторые из них, в особенности Энн Луиз, постоянно на вас посматривают. Официант принимает заказ на очередной бокал винного коктейля. Даймонд пропускает ход.
– Я обратился к Кью-Джо Хаффингтон, потому что не могу есть грибы, – сообщает он.
– Стоп, стоп. Ты пошел к гадалке, потому что у тебя аллергия на грибы?
– Пардон. Забыл, с кем имею дело. Постараюсь притормозить до твоей скорости.
– Не надо тормозить, просто говори по-человечески.
– Если ты настаиваешь. Итак, дело вот в чем. Мои мозги недавно пережили ремонт. Это небольшая углубляющая процедура, которая началась в Тимбукту и продолжилась, когда я вернулся в Америку. Ты же знаешь, ремонт всегда тянется вдвое дольше, чем планировалось. Все, в общем, удалось замечательно, но порой я просыпаюсь, вижу новую мебель, ковры, обои – и не сразу понимаю, где нахожусь: такое чувство, что это не мой дом. С тобой такого не было?
– Нет.
– В общем, я еще не привык к новому церебральному пространству. А когда речь идет об ориентации, ничто так хорошо не настраивает наш онтологический гироскоп, как пятнадцать – двадцать миллиграммов псилоцибных грибов. Однако…
– Ты говоришь о наркотиках?
– О растениях, Гвендолин! О натуральных, богом созданных растениях. Однако у меня недавно возникли проблемы… э-э… медицинского свойства. И один человек, назовем его «доктор», посоветовал отказаться от грибов. По его словам, грибы похожи на лесных белочек. От них можно многому научиться, но они слишком болтливы. Думаю, он имел в виду побочные эффекты, ослабляющие иммунную систему. Так или иначе, я стал искать нехимический аналог процесса ментальной регулировки, и когда услышал, что твоя подруга Кью-Джо считается самым талантливым парапсихологом на северо-западе Америки…
– Ты даже текилу едва пригубил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Первое, что приходит на ум, – ресторан закрылся в связи с биржевым крахом. Затем все становится на места: сегодня же воскресенье! Разумеется, «Бык и медведь» закрыт! Он всегда закрывается на выходные. Вам ли этого не знать!
Ну ладно, не стоит себя корить. Голова у вас не железная. В последние дни столько всего случилось, концентрация стресса на единицу времени достигла рекордной отметки, плюс еще пасхальная неделя была короткой. Немудрено, что вы потеряли счет дням. Но как же Ларри Даймонд? Он тоже забыл, какой сегодня день? Или специально вас подставил, ничего не сказал? А что, с него станется. Даже если Даймонд не опасен физически, он наверняка любит проверять людей на прочность, пудрить им мозги. Он, пожалуй, испытывает сардоническое удовольствие при мысли о том, как вы скребетесь у закрытой двери ресторана, тщетно пытаясь сжаться в комочек, чтобы не заметили уличные бомжи, многие из которых, должно быть, помнят вас еще с прошлой ночи со спущенными трусами.
Теперь надо решить, как провести время: остаться здесь – слава богу, на улице еще светло, – или вернуться в машину? Можно, например, объехать вокруг квартала, подождать, пока придет Даймонд. Пока вы размышляете, рядом возникает бомж. Он здорово смахивает на клерка, когда-то работавшего в банке «Си-ферст», и вы не решаетесь его отогнать.
– Я знаю, язык моего тела отвратителен, – говорит бомж невнятно, но вежливо. – Однако мне позарез нужно пять долларов.
Вы просто стоите и глазеете: боже, до чего он похож на того клерка! Бомж начинает снова:
– Я понимаю, изо рта у меня воняет…
– Послушайте, а вы раньше…
– …но мне необходимы пять долларов.
– …никогда не работали…
– Желательно мелкими купюрами.
О господи! Ведь знали: не надо идти на контакт глазами! Как теперь от него отделаться и при этом не лишиться пятерки, сэкономленной давеча на выставке земноводных? Сказать, что вы разорены? Так он не поверит! Стоит только посмотреть на этот стильный, с крупным рисунком, облегающий шерстяной костюм от Эллен Трэйси, надетый отнюдь не для того, чтобы поразить Даймонда – боже упаси! – а на тот случай, если кто-нибудь из брокеров высшего ранга посетит «Бык и медведь», чтобы инвестировать часть своих сбережений в виски «Джонни Уокер». Надо же было сделать такую глупость! А тем временем – смотрите, еще один бомж, скрюченный оборванец в жокейской шапочке, направляет к вам нетвердые стопы.
– Если съесть собачье дерьмо, а потом высрать, – спрашивает подошедший, – какое дерьмо вылезет, собачье или человечье?
Вас буквально распирает и выворачивает от отвращения, желудок жадно требует новой порции пептобисмола. Нищий клерк какое-то время размышляет над вопросом, а потом, почесывая ребра, говорит:
– Помню, у нас была собака, она жрала собственное…
Вы затыкаете уши. А когда их открываете, коротышка в жокейке отвечает:
– …правильно. Поэтому твоя собака не дружила с мистером Пресли. Вот и ответ на мой вопрос.
– Хочешь забомбить у нее пять долларов? – спрашивает бывший клерк, тыча большим пальцем в вашу сторону, чуть ли не в глаз.
– У себя на родине, в Англии, – отвечает коротышка с оттенком гордости, – я был почетным алкашом Ее Императорского Величества!
– Значит, хочешь забомбить пять фунтов?
– Прикинь: королевским алкашом!
– Доллар сейчас падает по сравнению с другими валютами. Но в магазинчике у Гарри его берут за милую душу.
О боже! Прямо ностальгия охватывает по тем недалеким временам, когда нищие не знали других слов, кроме «подайте на пропитание». Вы начинаете теребить замок на сумочке: дать каждому из них по доллару, только чтобы отвязались… И вдруг замечаете на той стороне Шестой авеню перед витриной цветочного магазина – кого бы вы думали? Астрономического Джека-потрошителя, сексуально озабоченного звездочета, открывшего миру тайную сторону вашей луны!
19:20
Вы отталкиваете обоих бродяг с такой силой, что один из них теряет жокейку, а второй равновесие, и бросаетесь напролом через дорогу, заставив притормозить роскошный «мерседес» и старую японскую развалюху.
– Мадам, у меня перерыв. Жду, когда разойдется облачность.
– Сейчас у тебя башка разойдется!
– А, это вы!
– Да, это я. А следом будет и полиция. Думал, тебе удастся отвертеться?
– Да я тут при чем?!
Его голос звучит столь искренне, что вы моментально успокаиваетесь. Астроном тем временем начинает прочищать горло, знаками попросив вас отойти с возможной траектории сопли.
– Значит, ты не виноват? А кто стоял рядом со мной?
– Это все проклятые мажоры. Когда я их заметил, было уже поздно. Они и меня хотели вырубить, да я подхватил телескоп и убежал.
– Ты врешь, я знаю!
Вы действительно слышали о бандах богатеньких сынков, которые терроризируют по ночам нищих и бомжей – очевидно, в отместку за то, что бомжи терроризируют обеспеченных граждан.
– Да нет, говорю же! Их целая машина была. Подъехали на новенькой BMW, все обдолбанные. Вышли и вломили вам по кумполу. Просто хотели поразвлечься: снять одежду, разбросать вокруг… Они всегда так делают с бомжихами. Но кто-то их спугнул, начал звать полицию. И они уехали.
– Да, но ведь я… не бомжиха!
Астроном харкает. И перед тем как плюнуть, отвечает:
– Ну, это пока.
18:24
Один из бомжей пересек улицу вслед за вами.
– Ага, я тебя помню! – кричит он хрипло-торжествующе. – Ты ведь та сучка, из-за которой меня уволили!
– Нечего было меня обсчитывать!
– Ты прикинь, а? Сама считать не умеет, а другие виноваты, – говорит он астроному. – И еще толкается!
– Сегодня, если разойдутся тучи, можно будет наблюдать Сириус.
– Ты зачем меня толкнула, сучка?
– Малийское племя бозо называет Сириус «сидящим».
– Что ты сказал?
– Думаешь, ты крутая? Да, сучка?
– Да не ты! Уйди от меня! – Вы обращаетесь к астроному: – Что ты сказал про бозо?
– Я говорю, «сидящим» его называют. Интересно, как звезда может сидеть? Разве что…
Теперь уже бомж начинает вас толкать – прочь от астронома, чьи слова вы пытаетесь расслышать.
– …разве что она сидит… – Астроном умолкает, чтобы втянуть сопли.
– Думаешь, ты лучше других? Меня не проведешь! – Бомж заталкивает вас на мраморные ступеньки какого-то туристического агентства.
– …как лягушка или типа того… – Астроном умолкает, чтобы харкнуть.
– У тебя на счету все время был минус!
– …в пруду, на таком здоровом… – Астроном плюет.
– А теперь моя очередь. Я тоже хочу пять баксов с твоего счета!
Вы слишком увлечены процессом краснения (как он смеет прилюдно обсуждать ваш банковский счет!) и шлепаньем по грязным рукам, которые тянутся к сумочке, и поэтому не уверены, действительно ли астроном произнес роковое слово «листок», или это воображение скорешилось с ушами, чтобы запудрить вам мозги; но судя по всему, он только что сказал: «Сидит, как лягушка в пруду, на листке кувшинки».
18:27
Бомж придвинул свое лицо вплотную: изо рта у него действительно воняет, а язык своего тела он вообще не контролирует. Ну ладно, хорошего понемножку. Вы яростно пинаете его в лодыжку острым носком новой туфли «Кеннет Кол». Он начинает орать, как банковская сигнализация, а вы быстро смываетесь через дорогу, на ходу бросив астроному:
– Я еще вернусь!
– Э, бросьте, мадам, – отвечает тот. – Мажоры завсегда отвертятся, ни черта не докажете! Считайте, что Сириус отвесил вам звезды на два доллара!
Голова кружится, сердце колотит в отцовский барабан, адреналин подталкивает к машине – хотя непонятно, куда вы собираетесь ехать. И вообще, что делать дальше? Рядом тормозит мотороллер, «Веспа» виноградного цвета (подъехал прямо по тротуару!), и вы инстинктивно тянетесь к газовому баллончику, который минуту назад едва не разрядили в лицо чокнутому клерку.
– Куда торопишься? – спрашивает голос, словно прошедший сквозь миску с дешевой собачьей едой. – Решила резко поменять профессию?
Разумеется, это лишь временная эмоция, продиктованная спецификой момента, и тем не менее вы рады, даже счастливы видеть Ларри Даймонда. Со всей возможной в данной обстановке грацией – ибо порядочная женщина всегда обязана помнить об умении себя держать, особенно на столь варварском этапе нашей культурной истории, – вы закидываете ногу на комично пук-пук-пукающую «Веспу», хотя в глубине души, признаться, ожидали, что Даймонд появится на большом черном «Харлее». Однако поездка оказывается короткой: вместо того, чтобы умчать вас навстречу ночному ветру (при этой мысли к ударной установке вашего сердца прибавляется парочка новых барабанов), Даймонд делает круг и глушит мотор прямо у входа в «Бык и медведь».
– Они закрыты, – напоминаете вы, чуть заметно цепляясь за его кожаную куртку.
– Только для лохов, – отвечает он, соскакивая с мотороллера. И, прихрамывая, направляется к двери.
19:45
От нестерпимого унижения вы готовы прыгнуть в миску для орехов и зарыться в соленый арахис. По воскресеньям «Бык и медведь», похоже, работает в режиме частного клуба: двери заперты изнутри, жалюзи опущены, однако так называемые «члены» могут войти, набрав секретный код. Ну и кто же эти члены? Разумеется, все брокеры Сиэтла! Ларри Даймонд, например, – член! Хотя уже много лет не при делах. Энн Луиз тоже член, а ведь она только что приехала. Вон ее раздолбанная задница – на стульчике у стойки. А вы и слыхом не слышали о существовании этого клуба! Да, такой удар даже больнее, чем биржевой крах.
– Что-то не так? – интересуется Даймонд.
Ваши веки пытаются сдержать напирающие слезы, словно охранники на рок-концерте.
– О боже, – говорите вы, кусая губу. – Клянусь, это самые черные выходные моей жизни!
– Ну, выходные еще не закончились.
– Это и пугает! – Вы залпом уничтожаете треть бокала с винным коктейлем и промакиваете салфеткой губы и глаза. – Вся моя жизнь пошла наперекосяк!
– Так хорошо! Катастрофы всегда на пользу, если они достаточно серьезны. Как говорит доктор Ямагучи, «у большого зада бывает большой перед».
– Угу. С того места, где я сижу, виден один огромный зад. Ты уж покажи, где обратная сторона этой медали! А заодно и расскажи, что это за концерт? Который только начинается…
– Оглянись вокруг, Гвендолин. Имеющий глаза да увидит!
То, что Даймонд называет концертом, нормальные люди, похоже, называют трагедией.
– Значит, твои глаза лучше, чем мои. Но если уж они видят концерт, которого никто другой не видит, то явление такого масштаба, как Кью-Джо Хаффингтон, они просто обязаны разглядеть! – Вы допиваете вино. – Где же она, черт возьми?
Свет в «Быке и медведе» притушен, музыка приглушена, а посетители, которых не более дюжины, ведут себя крайне тихо. Обстановка даже отчасти романтическая, хотя отсутствие оживления можно списать на эффект экономической драмы. Что ж, это спокойное местечко отлично подходит, чтобы покопаться в завернутых даймондовских мозгах. Здесь можно не опасаться ни мажоров, ни бомжей, а если он задумает приставать, то можно отправить его к Энн Луиз, которая поминутно кидает в сторону вашего столика любопытные взгляды.
Компаньон ваш тем временем снял куртку, открыв для обозрения хлопчатобумажную рубашку без воротника, вышитую по краям сложным орнаментом, очевидно, африканского происхождения, и этот наряд (по большому счету отнюдь не остромодный) весьма неплохо подходит к вашему дорогому элегантному костюму с растительным рисунком. Пьет Даймонд текилу, хотя и с несколько меньшим смаком, чем можно было ожидать.
– Все, что я знаю о Кью-Джо Хаффингтон, могло бы уместиться в эту миску для орехов (ну вот, а вы хотели туда спрятаться!), и еще место останется для полновесного обеда. Раз уж ты подозреваешь, что ее исчезновение связано со мной, я сейчас по минутам опишу обе наши встречи – кстати, весьма краткие. Расскажу обо всем, даже о самых незначительных деталях. В таком деле даже мелочи могут навести на след. Идет? У Гете есть высказывание, на котором один весьма известный архитектор построил свою карьеру. «Бог – в деталях». Может, и Кью-Джо там же?
19:50
– Идет. Но сначала я хочу кое о чем тебя спросить.
Он одаривает вас циничной улыбкой, предполагающей, что забота о Кью-Джо не занимает верхнюю позицию в списке ваших приоритетов.
– Этот вопрос как-то связан с рыночными тенденциями или успешной карьерой?
Вы мотаете головой.
– Тогда валяй.
Похоже, ваш профессиональный статус не кажется ему интересной темой для беседы. Дурной знак, Гвен, очень дурной! При благоприятном стечении обстоятельств это отношение, возможно, удастся изменить. А пока вы действительно хотите спросить о другом.
– Мы только что сюда вошли, потому что твое имя есть в списке членов. Или, другими словами, «на особом листке». И я вот думаю: в нашей стране есть множество клубов, куда вхожи только члены, внесенные в список. Так что же, получается, быть «на особом листке» – значит входить в элитный круг людей, чьи имена занесены в списки престижных тусовок? Или может… – тут вы берете несколько секунд паузы, – может, это выражение связано с Сириусом? А точнее, с Сириусом-A, который, как говорят дикари из племени бозо, «сидит, как лягушка на листке кувшинки»?
Вы, конечно, не имеете ни малейшего понятия, о чем говорите. Просто пара выстрелов вслепую. Однако судя по произведенному на Даймонда эффекту можно подумать, что вы стреляли в упор из базуки. Пораженный в самое сердце, он разглядывает вас с изумлением и невольным уважением. Это продолжается довольно долго. А потом он произносит:
– Задумала поиграть с дядюшкой Ларри, малышка? Хорошо. Дядюшка Ларри любит добрую игру – если ставки высоки.
Но сейчас инстинкты ему говорят: ты блефуешь. На самом деле ты ни черта не знаешь ни о Сириусе, ни о бозо. Просто слышала достаточно, чтобы связать одно с другим и догадаться, что тема интересует дядюшку Ларри. А это уже неплохо. И поэтому дядюшка Ларри воспримет твой вопрос буквально и попробует ответить честно, хотя первая часть вопроса кажется ему оскорбительной, а вторая просто долбанутой.
Да ладно тебе, дядюшка Ларри! Зачем так серьезно-то?
– Каким же надо быть дебильным, немощным, неуверенным, всеми отвергнутым тараканом, чтобы вообразить, будто членство в элитном клубе значит больше, чем клочок куриного дерьма? Разумеется, я признаю, что сама идея «особого листка» отдает тщеславием, однако это тщеславие не на пустом месте. По крайней мере я так надеюсь. Что же касается бозо, то Сириус-А они называют «сима каине», что буквально переводится как «сидящие брюки». Да, именно так, хе-хе! Сидящие брюки. А лягушек в брюки не одевают даже диснеевские модельеры, так что не знаю, откуда ты взяла эту дурацкую дезинформацию. Однако связь между Сириусом и земноводными действительно существует. Со временем ты узнаешь об этой связи больше; информация просочится в наши разговоры, хотим мы этого или нет. Поэтому предлагаю просто вернуться к теме Кью-Джо – если, конечно, у тебя больше нет забавных вопросиков на отвлеченные темы… Я вижу, что есть.
– Нет-нет, ерунда.
– Спрашивай, я настаиваю.
– Ну ладно. Ты, случайно, вырос не на Среднем Западе?
– С чего ты взяла?
– По акценту. Ты разговариваешь почти как этот комик, Даблъю-Си Филдс.
– Так он же из Филадельфии!
19:53
До сих пор другие посетители «Быка и медведя» вас не тревожили, хотя некоторые из них, в особенности Энн Луиз, постоянно на вас посматривают. Официант принимает заказ на очередной бокал винного коктейля. Даймонд пропускает ход.
– Я обратился к Кью-Джо Хаффингтон, потому что не могу есть грибы, – сообщает он.
– Стоп, стоп. Ты пошел к гадалке, потому что у тебя аллергия на грибы?
– Пардон. Забыл, с кем имею дело. Постараюсь притормозить до твоей скорости.
– Не надо тормозить, просто говори по-человечески.
– Если ты настаиваешь. Итак, дело вот в чем. Мои мозги недавно пережили ремонт. Это небольшая углубляющая процедура, которая началась в Тимбукту и продолжилась, когда я вернулся в Америку. Ты же знаешь, ремонт всегда тянется вдвое дольше, чем планировалось. Все, в общем, удалось замечательно, но порой я просыпаюсь, вижу новую мебель, ковры, обои – и не сразу понимаю, где нахожусь: такое чувство, что это не мой дом. С тобой такого не было?
– Нет.
– В общем, я еще не привык к новому церебральному пространству. А когда речь идет об ориентации, ничто так хорошо не настраивает наш онтологический гироскоп, как пятнадцать – двадцать миллиграммов псилоцибных грибов. Однако…
– Ты говоришь о наркотиках?
– О растениях, Гвендолин! О натуральных, богом созданных растениях. Однако у меня недавно возникли проблемы… э-э… медицинского свойства. И один человек, назовем его «доктор», посоветовал отказаться от грибов. По его словам, грибы похожи на лесных белочек. От них можно многому научиться, но они слишком болтливы. Думаю, он имел в виду побочные эффекты, ослабляющие иммунную систему. Так или иначе, я стал искать нехимический аналог процесса ментальной регулировки, и когда услышал, что твоя подруга Кью-Джо считается самым талантливым парапсихологом на северо-западе Америки…
– Ты даже текилу едва пригубил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40