Господин Президент перетряхнул почти всю чиновничью и увесистую часть деловой верхушки своей вотчины, свободной страны Бабилон, расстрелял пару сотен коррупционеров и заговорщиков, подтянул на освободившиеся места своих людей или их протеже, внёс кое-какие изменения в дисциплинарный армейский Устав и в Конституцию и переключился на более важные проблемы: соседи-аргентинцы ввязались в войну с ненавистной Великобританией за Мальвинские-Фолклендские острова, исконно бабилонские территории. Независимые эксперты из Иневийского академического архива предоставили неопровержимые доказательства этому факту. Конфликт позволял выявить неспешно и обстоятельно все особенности, слабые и сильные стороны воюющих сторон. И если Аргентина не принималась в расчёт в качестве серьёзного военного противника, то за дряхлой и сморщенной, но все-таки ядерной Британской империей стояла вся мощь НАТО. В одиночку с ними сражаться… Нет, силёнок не хватит пока. Союзники? А кого в союзники брать – Китай да Советы? Такие же мерзавцы, если не хуже… Британия же – не страна, а слякоть мушиная! На троне – баба, премьер-министр – баба! Ездят по левой стороне, говорят с акцентом… Доффер доложил важные сведения, куда уж важнее: нефть там запрятана, в Мальвинском шельфе… Нефть. Безумные запасы лёгкой, саудовского типа, нефти – и неглубоко. Ради этого можно и рискнуть, вызвать вой этих шавок из ООН. Но торопиться нельзя: надо сто раз примерить, а один раз чик – и отрезать. Авось третья мировая и не начнётся из-за этого…
Дэниел Доффер вкалывал на совесть. После Мальвинского конфликта Господин Президент несколько охладел к реформам, необходимым для окончательного возрождения страны. Население, по результатам всех опросов, и так было вполне довольно его правлением. Теперь Господина Президента занимали проблемы непосредственного руководства на местах. Доффер обеспечивал безопасность неугомонного патрона, выбив удвоенные ассигнования, впрыснул их, почти все, во внешнюю, гм, контрразведку: его агенты наводнили Вашингтон, Брюссель, Лондон и Байрес (Буэнос-Айрес). Ему удалось представить Самому оперативную съёмку гибели ядерного крейсера «Шеффилд», подбитого аргентинцами. Тот хохотал, стуча кулаками по подлокотникам кресла, велел прокрутить ещё и ещё… На следующий день Доффер преподнёс ему видеокассету с записью, а ещё через час недостающую аппаратуру – домашний видеомагнитофон, последнее слово техники. А к аппаратуре понадобились и кассеты… Доффер не побрезговал лично подбирать фильмы для Господина Президента, памятуя, как много пользы извлекал из этого старина Кроули, поставлявший коробки с фильмами для домашнего кинотеатра покойного господина Председателя (его не успели ни осудить, ни расстрелять – сам допился до инсульта с комой). Поскольку географическая точка Мальвин-Фолклендов стала истинно горячей, вокруг неё зашныряли агенты всех крупных держав, так что многие сотрудники внутренней контрразведки в своих застенках воочию познакомились со всамделишными шпионами. Доффер благодарил всех святых, что жена его, родив двойню, девочек, тем не менее безропотно тащила на себе весь дом и оставалась при этом нормальной, никогда не унывающей подругой (у Муртеза жена тоже была вынослива на диво, но характер – ой-ей-ей: Эли в иные «разборочные» дни сам стремился на круглосуточную работу). Если бы не она, Дэнни бы точно запил с такой жизни, когда сутки выходных – и уже чувствуешь себя тунеядцем и государственным преступником… На морях то и дело, под стать большой войне, вспыхивали маленькие битвы: крошили друг друга сторожевые катера трех сопредельных государств, «золотые» контрабандисты и торговцы наркотиками, а также пираты и полиция. Пропадали агенты, нарушались связи, многомесячно подготавливаемые операции лопались в мгновение ока из-за какого-нибудь пулемётчика Сантоса, обдолбанного кокаином или героином…
Гек снарядил ради эксперимента пиратский катер, оснастил его крупнокалиберными пулемётами, пушечками, броней, форс-моторами… Два рейса прошли удачно: накрыли «золотарей» на двести килограммов да у кокаинщиков изъяли пол-лимона долларов наличными, но третий раз, как в сказке, оказался роковым для судна и экипажа – по рации сообщили, что отрываются от сторожевого (или боевого – помехи, не понять ничего…) корабля англичан, и затихли на дне морском. Материальные затраты практически окупились, но кто вернёт людей? А у них семьи, и им надо помогать – вот и опять расходы…
Гек решил отложить до лучших времён морские потехи, благо на суше проблем стояло выше головы.
За два последних года Гек больше чем наполовину поглотил наследство покойного Дяди Грега, сумел отщипнуть изрядные территориальные куски у покойного Кошеловки, которому удалось помереть на свободе и своей смертью (от инсульта), а точнее у его сварливых наследников – те никак не могли выяснить, кто из них сильнее и грознее. И таким образом вплотную подобрался к масштабам, за которыми следует устно присуждаемый «общественным» уголовным мнением титул Дядьки…
Однако таковым его никто не признавал. Причины этому крылись в манере Гека вести дела. Он не водил дружбу ни с кем из «авторитетных» гангстеров, не участвовал в обсуждении общегородских проблем, игнорировал связи в политических и правоохранительных кругах, ограничиваясь (через Красного) подкупом лягавых на уровне районных отделений. Он никак не хотел понять простую истину: без официального прикрытия на городском уровне и выше – не продержаться, сомнут. Он запретил своим людям операции с наркотой, несмотря на чудовищно высокую рентабельность этого дела, и убивал ослушников без разговоров и амнистий. Популярности среди многочисленного уличного отребья, волонтёров уголовного мира, это ему также не прибавило. Он не признавал демонстрации силы по типу стенка на стенку, когда гангстера съезжаются на «ристалище» чуть ли не ротами. Взрывчатка, автомат, снайперская винтовка, нож, топор, удавка – что угодно, только не безмозглые кордебалеты а-ля «Вестсайдская история»… Иные дегенераты матерно пеняли ему по телефону, что он-де не по правилам воюет, и поражённый Гек готов был поклясться, что они сами искренне верят в то, о чем говорят… «Пентагон» также был вне сферы его влияния, если брать «официальное» признание права его людей, из числа севших, на привилегии в условиях отсидки. Однако тут были нюансы: пока главари «пентагонных» кланов почивали на лаврах успехов прежних лет, угнетённые, но полноправные, то есть не «обиженные» обитатели «Пентагона» постепенно сплачивались вокруг эмиссаров Гека, которые были малочисленны, но относительно дружны и едины в своих взглядах (Гек не любил фрондёров за спиной). Этому способствовали и щедрые «грелки», которые Гек гнал на Ушастого, мотавшего там срок (неосторожное обращение с огнестрельным оружием, повлекшее за собой смерть…) и назначенного им зырковым по «Пентагону». А тот, по своему здравому смыслу, распределял деньги и жрачку с куревом среди своих и сочувствующих. Ушастого «отбили» адвокаты из конторы Малоуна, и он вместо «вооружённого нападения» на «дикую» банду Чики-Чака с тремя итоговыми трупами получил три года за незаконное хранение оружия, из которых почти полгода уже отсидел.
Гек не возражал, когда его пристяжь, хрустя оттопыренными карманами, принялась отовариваться престижными моторами и килограммовыми нашейными золотыми цепями, однако сам жил по-прежнему скромно. Гусёк окончательно «упал» на моторы Гека, которых у него было три, записанных на подставные лица, и, за исключением езды, проводил все время в гараже. Три машины – бронированные, с мощнейшими моторами – имели вид «шевроле», БМВ и «форда» выпуска конца семидесятых – самого начала восьмидесятых, чтобы не производить впечатления новых, но и чтобы не выделяться «антикварностью» своею…
Однажды Гек проснулся затемно, душно ему показалось – и он открыл форточку. Фонари ещё горели, отражаясь от окон соседних домов, асфальтовых лужиц… Тёплый, даже перегретый воздух квартиры чуть ли не с шипением вырвался сквозь решётки наружу, а спустя минуту, или чуть поменьше, осенний воздух, сырой, наполненный холодным запахом опавшей листвы, мягко упал Геку на грудь и плечи. Гек с удовольствием потянул ноздрями свежесть – показалось мало, вдохнул полной грудью. Спать не хотелось, тренировку делать – рано ещё, можно просто полежать… Ах, что-то сегодня нужно было сделать или решить… Никак не вспомнить – что именно… Гек прошёл в туалет, заглянул в умывальник, посмотрел в перископические «глазки», ведущие в парадное и чёрный ход… и вспомнил: день рождения у него, двадцать восемь лет стукнуло. Гек ни разу в жизни этого дня не отмечал, если не считать тот вечер, когда его принимали в ряды гвардейцев дона Паоло в сицилийской тюрьме…
Да, никогда не отмечал, в смысле празднества с подарками и друзьями, но всегда выделял этот день особо. Вот и сейчас Гек с неопределённой улыбкой повалился на кровать, закинул руки за голову и задумался. И как всегда, вместо того чтобы сосредоточиться на чем-то значительном, голова охотно впускала всякий мусор, мысли прыгали, тасовались, оборачивались малопристойными видениями, перерастая в дремоту… Гек встряхнулся от холода, заполнившего его дежурное жильё, захлопнул форточку и снова нырнул в кровать. И снова тепло и предрассветные сумерки подмешали сон в его мысли… Резкий телефонный звонок ударил по нервам и заставил сердце стучать вдвое быстрее положенного – этот телефон не должен был звенеть по пустякам…
Гуська убили. Полиция проводила на месте происшествия, в гараже, следственные действия, с прибывшего Гека в присутствии Малоуна сняли показания, явно давая понять, что Гек и сам мог быть причастным к убийству. Однако к исходу чёртова этого дня кое-что прояснилось: были свидетели, слышавшие дикие крики, видевшие, как в четвёртом часу утра от гаража бежали какие-то люди, вроде как молодые… Гуська пытали, били с садистской жестокостью, выкололи глаз, пробили череп в двух местах… Но это было уже потом, когда его кончали… Видимо, его крики и слышали свидетельницы – старухи из близлежащих домов… Труп представлял собою жуткое зрелище, кровь повсюду, кишки вылезли, эх…
Гек клял себя, что утратил осторожность и не поставил ночную охрану у гаража – до этой ночи проблем не было, но раньше и гараж был в самом сердце Гекова квартала… А этот гараж, новый, как раз вплотную подходил к очередному винегретному району, на который нацелился Гек. Так что это могло быть предупреждение от аборигенов. А может, и иное что… В «каменных джунглях» не бывает длительных статус кво – всегда происходят подвижки, всегда находится человек или группа лиц, которые не желают знать запретов и бросают вызов прежним порядкам… Изредка они побеждают и устанавливают новый порядок – на государственном уровне это называется революцией…
В тот вечер Гусёк получил деньги, ежемесячные десять тысяч на «хозяйство», так денег при нем не нашли. Исчезла золотая цепочка, пистолет, золотые часы, кожаная куртка, магнитола машинная, насос, ещё какая-то дребедень из гаражного хозяйства… Разумеется, обо всем этом Гек полиции не сообщил – ему было не положено жаловаться в полицию ни по своим понятиям, ни даже по местным гангстерским. Вместо этого Гек всю следующую неделю настраивал паутину: приметы похищенного, включая серийный номер магнитолы, сообщил всем, кого знал из ворующих, из барыг, предупредил всех владельцев торговых точек на подведомственных территориях, позвонил даже в Иневию, где у него возник контакт по золотишку… Именно в Иневии и всплыл искомый след: барыга сообщил, что купил хорошую золотую цепь и золотые часы, подходящие по приметам и за треть цены, – видать, палёные… Гек лично скатал на поезде туда, чтобы убедиться (часы сам ему дарил на именины, да паспорт на них отдать поленился – а теперь пригодилось…). Часы были те. Остальное было делом техники, хотя попотеть пришлось: шутка ли – в новом районе вычислить тех, кто попадал под описание, сделанное скупщиком. Достоверно установили одного – белого, наркомана, ранее судимого за грабёж (сумочку вырвал), а ныне перешедшего на героиновую розницу и мелкий рэкет. Он, стало быть, и разбоями не брезгует – порошок-то дорогой, дважды в день по жилкам разгонять… Красный чуть не насмерть запинал Бомбера (так парня звали по кличке) во время допроса, но тот упрямо молчал. И только когда Гек, узнав о «трофее», лично спустился в подвал и приступил к нему с вопросами – дело пошло. Красный был изгнан до утра домой – с утра будет забот по горло… Гек для начала отхватил парню топором поочерёдно все пальцы на левой руке и только потом взялся спрашивать. Бомбер, намертво привязанный к креслу, выл и матерился со слезами на глазах, понимая, что пришёл его смертный час, но в диком запале все ещё упорствовал. Его нельзя было по-настоящему уродовать до поры, и Гек принялся за зубы: он вставил ему распорку в рот, включил электродрель и стал методично сверлить, зуб за зубом. Парень трясся, как на электрическом стуле, и дико кричал, пытаясь что-то сказать, но Гек сделал вид, что увлёкся, и разворотил ему семь нижних зубов с левой стороны, прежде чем его позвали в другую «комнату», якобы к телефону. Как только он ушёл, братья Гнедые, Пер и Втор, ассистирующие на допросе, сокрушённо вздыхая, дали Бомберу воды, переменили набухшую кровью повязку на культе и, пугливо озираясь на дверь, посочувствовали: похоже, шеф в раж входит, трудно будет остановить, с зубами покончит, за свою любимую кастрацию примется. А потом, глядишь, на распиловочный станок положит – вдоль распиливать… Отрубленные пальцы и разрушенная челюсть враз перестали казаться обезумевшему Бомберу чем-то страшным на фоне предстоящего, и он решил вступить в разговор – что теперь терять, в конце-то концов, одному за всех мучиться… Но Гек, вернувшись через пятнадцать минут, не слушая его сбивчивых криков, опять включил дрель… Бомбер успел напустить лужу под себя и даже обделался бы, но Гнедые основательно приторочили его к креслу, так что было никак… Только через два зуба Гек услышал «сердобольного» Втора и согласился прерваться на минуту.
Бомбер длинным рассказом своим выторговал себе лишний кусочек жизни без пыток… Гек, выслушав до конца, с четверть часа наглядно инструктировал Пару Гнедых, как нужно действовать (сам уже утомился его криками из вонючего рта), и только после этого включил магнитофон на запись…
Ребята старались, подогреваемые чувством мести за своего кореша Пита-Гуська и внимательными взглядами Ларея: шеф – мужик что надо, но не дай бог навлечь на себя его немилость… Задумка была ещё раз провести весь допрос, но под запись и пытки. Однако идея удалась лишь отчасти: примерно на середине допроса Бомбер стал проваливаться в обмороки, а очнувшись, только верещал и умолял не мучить его. Один из братьев действовал, а второй нашёптывал в уши очередные вопросы (чтобы его голос не записался)…
Истерзанный труп Бомбера, руки-ноги отдельно, выбросили на рассвете под окна дансинга, где обычно проводила время компания ублюдков – друзей и подельников Бомбера. Всех четверых, на кого указал Бомбер, взяли через двое суток вечером, без свидетелей, и спустили в тот же подвал. Гугу Стопаря, чёрного, не наркомана, того, кто сбывал добычу в Иневии, скрутили на вокзале: подпёрли бока стволами, пихнули в машину – и сюда…
Впятером на одного – тут они были героями, а в подвале уже, связанные и беспомощные, они выглядели куда как скромнее: ещё по останкам Бомбера, приведшим в ужас всю округу, они догадались, что наказание не за горами, и теперь умирали от страха заранее.
Пер Гнедой поставил им для затравки кассету с записью допроса – его самого бил лёгкий озноб от этих нечеловеческих мольб и рыданий, что уж говорить о тех, для кого сия запись предназначалась… Двое сомлели в беспамятстве, двое мечтали оглохнуть…
Прокрутили кассету дважды, практически с тем же успехом. Дальше подвергать этих ублюдков пыткам не имело никакого смысла: Гек приказал Красному, Перу Гнедому, Малышу и Китайцу, ребятам из своего окружения, казнить этих четверых, каждому – своего.
От прежних владельцев, из мясной лавки, в подвале оставалась иссечённая, но вполне пригодная плаха, что и натолкнуло Гека на способ казни. Его люди по очереди брали топор и – куда денешься – взялись рубить. Втору Гнедому, единственному из подручных Гека, такой подход показался справедливым: Бомбера он кончал, теперь они пусть потрудятся…
И все преотлично справились, причём с первого удара, только Малыша рвало до жёлчи от густого запаха крови. Однако и рвоту, и кровь с кафельного пола и стен смывать было очень просто:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100