- А как его называете вы?
- Я? Его фамилия Килпатрик.
Я вспомнил о лежащей в моем кармане книжке с нацарапанным на
титульном листе именем "Джерри Килпатрик".
- Вы не знаете о нем ничего больше?
- Его отец нотариус, он занимается в городе продажей недвижимости.
Собственно говоря, именно у его отца мы купили участок под дом.
- И тогда ваш муж познакомился с Джерри?
- Наверное. Вы можете сами его об этом спросить.
- Мы его увидим?
- Если только он в летнем домике.
За разговором мы въехали в центр города. Главная улица была забита
автомобилями, на тротуарах полно людей. Странное впечатление производил
этот рой людей в центре, не проявлявший ни малейшей заинтересованности
пожаром на окраинах города. Возможно, лишь двигались люди чуть быстрее,
чем обычно, словно их жизнь обрела темп только сейчас, когда возникла
угроза внезапной остановки.
Держась все время за "Мерседесом", мы свернули на дорогу в
Меритайм-Драйв, которая привела нас к колонии прибрежных домиков,
огибающих по берегу небольшой заливчик. Карлос въехал на стоянку за
домиками, я - за ним.
- Лучше всего будет, если я сама заплачу вам, - сказала миссис
Армистид. - Сколько я вам должна?
- Сотня и мы квиты.
Она вынула золотой зажим для банкнотов в виде символа доллара и
положила мне на руку стодолларовый билет. Подумав, прибавила еще
пятьдесят.
- Это премия.
Я взял деньги, поскольку они были мне нужны, но почувствовал себя
побежденным, словно человек, не имеющий денег для уплаты долга, когда у
него выносят мебель из дома. Это пробудило во мне нечто вроде солидарности
с неведомым Роджером прежде, чем я его увидел.
Приморский домик Армистидов был цвета отполированного волнами дерева,
к входу вела лестница, поднимавшаяся до уровня второго этажа. Миновав
неоконченную внутреннюю лестницу, мы оказались в большой комнате,
устроенной как каюта корабля с деревянной обшивкой внутри, барометром на
стене и небольшими креслами из дерева. Сквозь открытую стеклянную дверь
был виден выходящий на фасад балкон, а на нем - молодой мужчина. Он был
одет в спортивную рубашку вишневого цвета и морскую кепку, но оглядывал
людей на пляже, словно находясь в театральной ложе.
- Эй, Роджер!
Голос миссис Армистид был иным, мягким и мелодичным, словно она
прислушивалась к его звучанию и старательно его корректировала. Молодой
человек встал и поднял кепку, не выказав, однако, ни удивления, ни
радости.
- Я не ждал тебя, Фран.
- Дом на Кресчент-Драйв сгорел.
Лицо у него вытянулось.
- Со всем моим гардеробом?
- Ох, сошьешь новый...
Ее тон не был ни серьезным, ни шутливым, словно подвешенный в
ожидании, каков будет его тон.
- Жаль дома... - сказал он погодя. - Ты ведь любила его, правда?
- Да. Пока ты его любил.
- Ты хотела бы отстроить его?
- Не знаю, Роджер. А как тебе кажется?
Он тяжело пожал плечами, отталкивая от себя необходимость
окончательного решения.
- Это зависит от тебя.
- Ну что ж, я желаю путешествовать, - она произнесла это с
искусственной уверенностью импровизирующего человека. - Может, отправлюсь
в Югославию...
Мужчина перевел взгляд на меня, словно только что заметил мое
присутствие. Он был красив, с неплохой фигурой, лет на десять моложе своей
жены, с порывистыми движениями. Темные волосы уже начали редеть. Заметив,
что я обратил на них внимание, он провел рукой по голове.
- Мистер Арчер, - представила меня его жена. - Он детектив и
разыскивает ту девушку, которая была у тебя на яхте.
- Какую девушку?
Однако он смерил меня враждебным взглядом и густо покраснел.
- Ну, ту, которая хотела отправиться на Луну. Или речь шла о Солнце?
- Откуда мне знать? Это абсолютно ко мне не относится!
- Но, возможно, вы знаете, как ее зовут? - спросил я.
- Сейчас... Сьюзан... да, Сью Крендалл.
Его жена криво усмехнулась.
- Но к тебе это абсолютно не относится!
- Не относится. На яхту ее привел Джерри. Я устроил ему головомойку
за это. Он и сказал мне, как ее зовут.
- А я слыхала кое-что другое. Что она провела с тобой на "Ариадне"
ночь с четверга на пятницу. Тебе не кажется, что пристань - не самое
лучшее место для таких забав?
- Не в моих привычках обращать внимание на сплетни, - произнес он с
чувством собственного достоинства. - Вечером в четверг я был тут и
надрался до чертиков. А девушку привел Джерри без моего ведома.
- Откуда она? - спросил я.
- Я точно не знаю. Если верить Джерри, откуда-то с юга.
- И как давно ты ее знаешь? - вмешалась его жена.
Он уныло и зло глянул на нее.
- А ты все о своем, будто крапива, Фран! Я не знаю эту девушку.
Спроси Джерри, если ты мне не веришь, это его подружка!
- Да? А кто же дал ей "Мерседес", если не ты?
- И это делишки Джерри. Я и не хотел бы все на него сваливать, но это
правда. Повторяю, я устроил ему головомойку!
- А я тебе не верю! И больше ты "Мерседес" не получишь!
- Ну и подавись им! - крикнул Армистид.
Он обошел ее и с шумом сбежал по лестнице вниз. Через минуту оттуда
начали доноситься звуки открываемых и закрываемых ящиков и стук шкафов.
Дом был деревянным, лишенным изоляции, так что эти гневные звуки
отдавались в нем, словно в пустой бочке. Фран Армистид вздрагивала от
каждого стука, словно удары приходились по ней. Я подумал, что она боится
мужа и, видимо, любит его.
Она спустилась вниз, ссутулившись и как-то вся сжавшись, словно
добровольно сходила в ад. Их голоса были ясно слышны наверху, заглушаемые
только ударами волн о берег.
- Не сердись... - сказала она.
- Я не сержусь.
- Можешь пользоваться "Мерседесом"...
- Должно же у меня быть хоть какое-то средство передвижения, -
резонно заявил он. - Это не значит, что я куда-то уезжаю...
- Ты со мной не останешься. Я это ясно поняла, когда огонь охватил
дом. Мне казалось, что горит вся моя жизнь. Но ведь она не сгорела,
правда?
- Не знаю... Что это за история с Югославией?
- Ты не хочешь съездить в Югославию?
- Что я там забыл?
- Ну, так останемся. Ты хочешь остаться здесь?
- Наверное, да... Но я не знаю, возможно, распрощаюсь с этим
городом...
- Из-за этой девушки? Как ее там? Сьюзан?
- Послушай, неужели снова необходимо к ней возвращаться? Я в глаза ее
не видел!
Внизу закрылась какая-то дверь, приглушив разговор. Через минуту мое
ухо уловило более интимные звуки. Я решил удалиться.
Субботний день был в зените и пляж устилали тела. Это напоминало
апокалипсическую картину будущего, когда каждый квадратный метр земли
будет занят. Я нашел свободный кусочек песка возле парня с гитарой в руке,
голова которого покоилась на животе девушки. Усевшись, я почувствовал
запах ее масла для загара и мне показалось, что все, кроме меня, имеют
пару, словно звери в ковчеге.
Я встал и огляделся. Воздух под висящей над городом шапкой дыма был
дрожащим, переменчивым. Низкое солнце казалось движущимся желтым кругом,
который можно было легко достать и взять в руку. Торчащие на западе мачты
казались темными, словно обугленными.
Я снял туфли и носки и направился по берегу в направлении мачт.

11
Бетонный волнолом, словно оберегающее плечо, обнимал порт и бассейн
для яхт. Несколько возвращающихся с моря суденышек, моторных и парусных,
продвигалось между буями, обозначающими вход в порт. Много других стояло у
пирсов, начиная от спортивных яхт и кончая десантными шлюпками.
Я подошел к высокой проволочной сетке, отделявшей яхты от
автомобильной стоянки. В сетке было несколько калиток, но все они были
закрыты на автоматические замки. Возле волнолома я нашел помост, где
давали лодки на прокат и спросил служителя, как попасть на "Ариадну". Он
подозрительно оглядел мои босые ноги и переброшенные через плечо туфли.
- Если вы ищете мистера Армистида, то его нет на яхте.
- А Джерри Килпатрик?
- Этого я не знаю. Подойдите к третьей калитке и попробуйте позвать
его. Оттуда видна "Ариадна", у середины левого помоста.
Я обулся и вернулся к третьей калитке. "Ариадна" оказалась белым
шлюпом, так великолепно смотревшимся на спокойной воде, что у меня на
мгновение перехватило дух. Возле вспомогательного мотора на корме что-то
мастерил худой парнишка с распатланной головой и реденькой бородкой. Я
крикнул над запертой калиткой:
- Джерри?
Он поднял голову и я махнул ему, чтобы он подошел. Он спрыгнул на
помост и, шаркая босыми ногами, медленно двинулся в мою сторону. Он был
голым до пояса и нес свою бородку, выставив ее вперед, словно в противовес
мальчишечьим плечам и худой голой груди. Ладони его были вымазаны в
мазуте, словно он надел черные перчатки. Он оглядел меня исподлобья поверх
калитки.
- Вы по какому делу?
- Ты потерял книжку, - я вытащил "Зеленые дворы" с его фамилией на
титульном листе. - Это твоя, не так ли?
- Покажите-ка... - он приоткрыл калитку, но тут же резко захлопнул
ее. - Если вас прислал отец, то убирайтесь! Можете вернуться и сказать ему
об этом!
- Я не знаю твоего отца.
- Я тоже. Никогда не знал и знать не хочу!
- Это что касается твоего отца. А что касается меня?
- Это ваши проблемы.
- Ты не хочешь получить твою книжку?
- Возьмите ее себе, если вы умеете читать. Она расширит ваш кругозор,
разумеется, если есть что расширять...
Щенок был удивительно агрессивен, но я вовремя напомнил себе, что он
- важный свидетель и что ругань через сетку ни к чему не приведет.
- Я всегда могу найти кого-нибудь, кто мне почитает... - сказал я.
На его губах мелькнула легкая усмешка, неожиданно светлая в
обрамлении рыжей бородки.
- Пропал маленький мальчик, - продолжил я. - Его отец сегодня утром
был убит...
- Вы думаете, что его убил я?
- А ты убил?
- Я не в состоянии.
Однако его взгляд ясно свидетельствовал о том, что он вполне в
состоянии.
- Я думаю, ты захочешь мне помочь найти убийцу. Может, ты меня
впустишь? Или выйдешь, чтобы мы могли спокойно поговорить?
- Я предпочитаю так, - он провел пальцами по сетке. - Видно, что вы
опасный тип.
- Дело вовсе не забавное, - сказал я. - Мальчику шесть лет. Его зовут
Рональд Броудхаст. Ты о нем ничего не знаешь?
Он потряс кудлатой головой. Могло бы показаться, что бородка,
скрывающая нижнюю часть его лица, закрывает ему рот, и для общения с
внешним миром остаются только глаза. Глаза у него были рыжие,
переменчивые, словно мутное стекло.
- Малыш был с девушкой, - продолжал я, - которая вчера на ночь в
постели читала твою книжку. Зовут ее Сью Крендалл...
- Не знаю!
- Я слыхал кое-что другое. Она провела позапрошлую ночь здесь, на
яхте.
- И об этом мне ничего не известно.
- Постарайся припомнить. Ты дал ей книжку и "Мерседес" Армистидов.
Что еще ты ей дал?
- Чего вы хотите от меня?
- Она так набралась, что влезла на мачту. Что ты ей дал, Джерри?
По его лицу пробежала тень тревоги, а потом гнев. Его рыжие глаза
заблестели, словно разгораясь изнутри.
- Так я и знал, что вы скотина! - сказал он, стараясь меня обидеть. -
Ничего вы тут не добьетесь!
- Я хочу серьезно поговорить с тобой, Джерри. Ты влип в историю.
- Идите вы к черту!
Он бросился трусцой вдоль помоста, удаляясь от меня. Его кудлатая
голова была карикатурно большой на мальчишечьем теле, словно маска в
парике, болтающаяся на палке. Я видел, как он вскочил на палубу и вернулся
к своей работе.
Солнце клонилось к западу. Когда оно коснулось воды, океан и небо
разгорелись пожаром, большим, чем тот, который бесновался на холмах.
Прежде, чем стемнело, я обыскал стоянку возле пристани. "Шевроле" Фрица
Сноу я не нашел, но никак не мог отделаться от мысли, что он должен быть
где-то поблизости. Я начал просматривать прибрежный бульвар.
Тем временем небо на западе бледнело, словно лицо, с которого сбегал
румянец. Свет испарялся медленно, дольше всего приникая к поверхности
океана, простирающегося до горизонта, словно пастельный рисунок.
Я миновал пару перекрестков, но старого "Шевроле" нигде не было.
Зажглись уличные фонари, набережная засияла неоном отелей и кафе. Я
перешел на другую сторону бульвара к одному из них, съел двойной гамбургер
и порцию фрикаделек, выпил кофе. Ел я быстро, словно голодающий и,
наконец, сообразил, что с утра у меня во рту маковой росинки не было.
Когда я вышел из кафе, было совсем темно. Я глянул на склоны и был
потрясен. Пожар разросся невероятно, словно темнота была его союзницей.
Огонь окружал город полукольцом, словно костры осаждающей армии.
Я возобновил поиски "Шевроле", прочесывая гостиничные стоянки и
углубляясь в боковые улочки, ведущие вниз, к железнодорожной ветке. Чуть
удалившись от бульвара, я попал в негритянские кварталы. В густеющей тьме
здесь продолжали свои игры черные и бронзовые дети. С ветхих покосившихся
веранд домиков их и меня оглядывали матери и бабушки.
Я нашел полупокрашенный "Шевроле" Фрица Сноу на разбитой улочке, за
рощицей покрытых копотью олеандров. Из автомобиля слышалась музыка. За
рулем сидел маленький человек в бейсбольной шапочке.
- Чем занимаешься, дружище?
- Играю.
Он приложил к губам гармонику и сыграл несколько астматических
меланхоличных тактов. "Я виноват, - казалось, говорила мелодия, - но у
меня больше нет сил, и у тебя, похоже, тоже, братец..."
- Хорошо играешь.
- Это талант.
Он указал через крышу машины на небо. Он сыграл еще несколько тактов,
после чего принялся выдувать слюну из гармоники. От него пахло вином.
- Это твоя машина? - спросил я.
- Нет, я ее только сторожу.
Я влез на переднее сидение возле него. Ключи торчали в замке
зажигания и я их вытащил. Он тревожно глянул на меня.
- Меня зовут Арчер. А тебя?
- Эймос Джонстоун. Вы не имеете права ко мне цепляться. Ей Богу, я
только сторожу кому-то машину.
- Я не из полиции. Этот кто-то - молодая девушка с мальчиком?
- Сходится. Она дала мне доллар и велела сидеть, пока не вернется.
- Давно это было?
- Не знаю, у меня нет часов. Могу сказать только, что сегодня.
- Перед наступлением темноты?
Он глянул в небо, словно наступление ночи его потрясло.
- Пожалуй... Я купил на доллар вина, но оно кончилось, - он глянул в
мою сторону. - Еще доллар не помешал бы...
- Мы к этому еще вернемся. Куда пошла эта девушка?
Он махнул рукой в сторону пристани.
- Взяла с собой мальчика?
- Да.
- С ним все в порядке?
- Он напуган.
- Что-то говорил?
- Со мной нет. Но трясся, как собака.
Я дал ему доллар и вернулся на пристань. На прощание он заиграл
мелодию, сливающуюся с голосами невидимых в темноте детей.
На причаливших к помостам яхтах тут и там горели огни. Более яркий и
ровный свет с металлической мачты освещал проволочную ограду. Я быстро
огляделся и намерился перелезть через сетку, но зацепился ногой за
проволоку наверху и тяжело свалился на край помоста. Стукнулся настолько
крепко, что с минуту лежал без движения.
Когда я подходил к яхте, кровь все еще стучала в моих ушах. В кабине
горел свет, но на палубе я не увидел никого. Темная вода зловеще
поблескивала, яхта казалась пиратским судном в бухте кораллового острова.
Я перелез через реллинг и ступил на палубу. На фоне темного неба
вырисовывалась стройная мачта. Из кабины послышался шорох.
- Кто там?
Это был голос Джерри, который открыл люк и высунул голову, часто
моргая широко раскрытыми глазами. Его открытый рот казался черной дырой на
фоне более светлой бородки. Он был похож на Лазаря, встающего из гроба. Я
подхватил его под мышки, поднял и швырнул на палубу. Он остался лежать без
движения, словно ударившись головой. Я почувствовал угрызения совести.
По лестнице я спустился в кабину, обогнув навигационный стол с
радиопередатчиком и картами на нем. Под красным пледом на одной из двух
коек вырисовывался силуэт девичьего тела. Из-под пледа были видны только
светлые волосы, рассыпанные по подушке, словно витое золото. Я откинул
плед. Лицо девушки было удивительно неподвижно. Глаза смотрели на меня из
другого измерения, словно она вот-вот умрет или уже умерла. Возле нее под
пледом что-то шевельнулось, я сорвал плед. Она прижимала к себе малыша,
обнимая его рукой за шею, а ладонью закрывая губы. Малыш лежал возле нее
без движения, даже его круглые голубые глаза были неподвижны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26