Он наверняка уже ждет в доме, он ответит на все вопросы Джеффа, отметет его нелепые подозрения и необоснованные обвинения. Как только появится Кевин, все чудесным образом уладится и этот трудный день отойдет в прошлое.
Но, как ни пыталась Лиз убедить себя в обратном, интуиция ей подсказывала, что вне зависимости от того, что скажет или сделает Кевин, ничто уже не будет прежним. Где-то в глубине ее души навсегда поселилось сожаление о том, что она потеряла, о том, как все могло бы сложиться…
В дальнем конце розария калитка в каменной стене вела на участок, где росли тщательно возделываемые овощи и зелень. Здесь же была небольшая отдельно стоящая оранжерея, соединяющаяся с домом крытым переходом, из которого в дом вела маленькая дверь, через которую они и вошли. Им навстречу спешил невесть откуда возникший Хортон.
– Мисс Скотт уже здесь? – спросил Джефф.
– Нет, сэр. Но к вам приехал какой-то джентльмен, я проводил его в гостиную.
Сердце Лиз подпрыгнуло от радости. Она бросила победный взгляд на Джеффа, но тот, выгнув одну бровь, саркастически поинтересовался у дворецкого:
– И что же это за джентльмен, Хортон? Неимоверно обаятельный голубоглазый блондин?
Как и подобает английскому дворецкому, Хортон остался невозмутимым и бесстрастно ответил:
– Нет, сэр. Скорее он похож на военного. Он представился как Истлэй и сказал, что вы просили его приехать.
Джефф удовлетворенно кивнул.
– Значит, мистер Сандерс еще не прибыл?
– Нет, сэр.
– Кто-нибудь звонил?
– Нет, сэр.
Радость Лиз сменилась отчаянием.
– Спасибо, Хортон. Попросите кухарку подать ужин в половине девятого.
Дворецкий кивнул и бесшумно удалился.
Джефф провел Лиз по коридору и открыл перед ней дверь в гостиную, но не в ту, где они беседовали, а в другую, поменьше. Стены комнаты были обиты голубым шелком.
– Мне нужно с тобой поговорить. – В голосе Джеффа появились металлические нотки. – Разговор с Истлэем не займет много времени, если тебе не трудно, подожди меня в Голубой гостиной.
Несмотря на вежливость формулировки, Лиз не усомнилась, что это не просьба, а приказ, и попыталась возразить:
– Вообще-то я хотела принять душ и переодеться к ужину.
– У тебя еще будет на это время.
– Хорошо, я подожду.
Обстановка Голубой гостиной представляла собой смесь старины и современности – как ни странно, смесь довольно гармоничную. Потолок с выступающими балками и окна с глубокими нишами, несомненно, сохранили первозданный облик, двери же на террасу были, по-видимому, прорублены гораздо позже. На полу лежал старинный ковер, перед камином стояли несколько очень удобных современных кресел, цвет обивки которых гармонировал с шелком на стенах. Телевизор с большим экраном занимал целый угол.
Лиз опустилась в кресло и уставилась на камин. Что же задержало Кевина? Странно, но он даже не позвонил, чтобы объяснить свое отсутствие и извиниться перед заказчиком. Может, с ним произошел несчастный случай? От волнения Лиз было трудно усидеть на месте, она вскочила и вышла на террасу. Ветерок стих, в теплом воздухе не чувствовалось ни малейшего движения. Над садом сгущались сумерки. Стоя на террасе, Лиз сначала увидела свет фар, потом из-за угла дома выехал автомобиль – черное лондонское такси. Лиз встрепенулась. У Бренды Скотт собственный «феррари», значит, это Кевин!
Она поспешила ему навстречу. Спускаясь по лестнице, Лиз в спешке оступилась и подвернула ногу, но, не обращая внимания на боль, продолжила путь. И, только остановившись на нижней ступеньке, она осознала одновременно две вещи: во-первых, такси не приехало, а уезжает, во-вторых, пассажир никак не мог быть Кевином – она разглядела в окно машины, что у него седые волосы и усы «щеточкой».
Глядя вслед удаляющемуся автомобилю, Лиз нахмурилась. Хотя она видела лицо пассажира лишь мельком, что-то в его облике показалось ей знакомым. И тут она вспомнила: «отставной полковник» из аэропорта! Гостем Джеффа был тот самый мужчина, который помог ей встать и подал чемодан! Что это, простое совпадение? Вряд ли. Но если это не совпадение, то…
Лиз все еще пыталась разгадать загадку, когда у нее за спиной скрипнула дверь. Она оглянулась и увидела Джеффа. Лиз стала медленно подниматься обратно. Щиколотка довольно сильно болела, и ей пришлось ступать осторожно, чтобы не упасть еще раз.
– Что, все еще беспокоят колени? – с насмешливым сочувствием поинтересовался Джефф, пропуская Лиз в гостиную.
– Нет! – Спохватившись, что ответ прозвучал слишком резко, почти грубо, она пояснила: – Я подвернула ногу, когда спускалась по лестнице.
– Тогда тебе лучше сесть. – Он указал на кресло. Лиз вежливо поблагодарила и последовала совету. Джефф сел в кресло напротив.
– Как это тебя угораздило?
– Я увидела с террасы машину и…
Лиз оборвала себя на полуслове, но Джефф обо всем догадался и закончил вместо нее:
– Ты решила, что это Сандерс?
Она молча кивнула.
– Ты действительно рассчитываешь, что он приедет?
– Конечно!
– В таком случае, ты либо наивна, либо держишь меня за дурака.
– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать.
– Послушай, тебе не кажется, что пора уже прекратить разыгрывать передо мной спектакль и сказать правду?
Джефф явно был чем-то раздражен, но и терпение Лиз тоже было на пределе.
– Я бы так и поступила – если бы знала, о каком спектакле идет речь. Я уже сыта по горло твоими намеками, скажи лучше прямо, что ты имеешь в виду. С какой стати ты вообразил, будто Кевин нарушит соглашение и не приедет?
Джефф вздохнул.
– Ну хорошо. Если ты предпочитаешь делать вид, будто ничего не понимаешь, придется расставить все точки над «i». Сандерс на грани банкротства, спасти его может только чудо…
– Это ты так считаешь.
Проигнорировав ее реплику, Джефф невозмутимо продолжил:
– И тут ему подвернулся удачный случай. В руках у него оказалось ожерелье с восемнадцатью великолепными рубинами, которое стоит целое состояние. Даже если камни продавать по отдельности, вырученных денег с лихвой хватит на то, чтобы начать новую жизнь… скажем, в Южной Америке, а при разумном подходе – обеспечить себе безбедное существование до конца дней.
– Ты шутишь!
Он покачал головой.
– На его месте и в его положении мало кто смог бы устоять перед искушением.
– Уж не намекаешь ли ты, что… – От волнения Лиз не закончила фразу. – Не может быть, чтобы ты говорил всерьез, я не верю!
– Я не шучу.
– Но это… это же абсурд! Неужели ты вправду думаешь, что Кевин с рубинами в кармане находится сейчас на пути в Буэнос-Айрес или еще куда-нибудь…
– Именно так я и думаю. Более того, я сильно подозреваю, что ты послужила ему в качестве прикрытия и твоя задача – как можно дольше протянуть время.
– Значит, ты полагаешь, что, когда уляжется суматоха, я потихоньку ускользну и присоединюсь к нему?
– А почему бы и нет? Вы ведь с ним сообщники, не так ли?
Лиз расхохоталась, но в ее смехе проскальзывали истерические нотки.
– По-моему, ты просто начитался детективных романов. – Видя, что лицо Джеффа потемнело от гнева, она резко оборвала смех. – Честное слово, твои подозрения настолько безосновательны, что это просто нелепо!
Во взгляде Джеффа впервые за все время мелькнула неуверенность.
– Я чуть было не поверил, что ты говоришь серьезно.
– Но я действительно говорю серьезно.
– В таком случае, может, соизволишь дать мне несколько простых ответов на простые вопросы? Для начала, почему Сандерс отказался от услуг охранников?
Представив, как наивно прозвучит ее ответ, Лиз покраснела еще до того, как заговорила.
– Кевин сказал, что охрана будет слишком дорого стоить.
– Какая разница, если расходы оплачиваю я?
– М-может, Кевин не знал?..
– Все он знал. То, что безопасность транспортировки оплачивается за мой счет, было оговорено отдельным пунктом. – Лиз растерялась, и Джефф продолжил допрос: – Если вы решили обойтись без профессиональной охраны, то в чем состоял ваш план?
Она облизала пересохшие губы.
– Поскольку нам все равно нужно было ехать в Колдуэлл-Холл…
Она замялась, и Джефф нетерпеливо поторопил ее:
– Ну, дальше!
– …мы собирались привезти ожерелье сами.
– Понятно. Нечто в этом роде я и предполагал с самого начала, – заключил Джефф, наблюдая за ней, как кот за мышью.
– По-моему, это вполне разумно, – попыталась Лиз оправдать решение своего босса и жениха. – Кевин сказал, что вся сделка держится в строжайшем секрете: о том, что ожерелье у нас, знали только он, я и ювелир, который должен был вставлять камни в новую оправу, но ювелир не знал имени заказчика.
– Оливер Доусон? – блеснул осведомленностью Джефф.
– Да. На мистера Доусона можно положиться, он проработал в фирме более сорока лет. Кроме нас троих, ни одна живая душа не знала, что мы повезем драгоценность, поэтому Кевин думал, что никакой опасности нет.
– А что думала по этому поводу ты?
– Честно говоря, мне его идея не очень понравилась, но в конце концов я согласилась. Поскольку все держалось в тайне…
– Словом, ты его поддержала.
– Да.
– И теперь, когда дела пошли плохо, ты оказалась в роли козла отпущения.
– Что значит «дела пошли плохо»? По-моему, все в порядке, если не считать того, что Кевин задерживается.
Джефф помрачнел.
– Наверное, с твоей точки зрения, действительно все идет по плану. Однако меня не прельщает перспектива быть ограбленным, тем более когда речь идет о фамильном достоянии.
– Тебя и не ограбили. Как только приедет Кевин…
– Даже если ты и впрямь так непогрешима, как пытаешься представить, – резко перебил ее Джефф, – тебе уже должно быть ясно, что Кевин и не думает приезжать. Ожерелье у него, и теперь ему…
– Но ожерелье вовсе не у него!
Джефф оторопело уставился на нее.
– Кевин и не должен был везти ожерелье.
– То есть его должна была привезти ты?
– Да.
– Но почему?
– Потому что в последний момент Кевину пришлось уехать по неотложному делу.
Джефф присвистнул и с невольным восхищением заключил:
– Да-а, оказывается, Сандерс куда умнее, чем я думал.
Лиз не знала, как реагировать на эту реплику, поэтому лишь повторила то, что говорила уже не раз, только другими словами:
– Кевин приложил много сил, чтобы с ожерельем ничего не случилось.
– Да уж, он постарался. – Глаза Джеффа холодно блеснули, как два отточенных стальных клинка. – А не могла бы ты уточнить, что именно он предпринял?
– Перед тем как вылететь в Амстердам, он лично упаковал ожерелье и убрал в сейф. Затем на следующий день перед самым моим отъездом в аэропорт мистер Доусон открыл сейф и вручил ожерелье мне. Кевин все рассчитал: мой самолет прилетает в Лондон всего на двадцать минут раньше, чего его, поэтому мне пришлось бы ждать совсем недолго. Мы договорились встретиться у главной регистрационной стойки.
– И ты ждала в условленном месте, пока тебе не передали сообщение, что он задерживается?
– Да.
– А что ты сделала потом?
– Пошла на стоянку такси.
– И там у тебя украли сумочку?
– Да.
Джефф рассмеялся резким, неприятным смехом.
– Элизабет, неужели ты всерьез думаешь, что я клюну на эту удочку?
– Но это правда!
– Ну да, я знаю, что сумочку у тебя действительно украли, но, признайся, все было подстроено, чтобы никто не заподозрил в пропаже ожерелья ни тебя, ни твоего сообщника.
– Ничего не было подстроено…
– Хватит, не пытайся водить меня за нос! Ты не хуже меня знаешь, что ожерелья у тебя никогда и не было. Ты просто прикрывала Сандерса.
– А вот тут ты ошибаешься.
– Боюсь, радость моя, что ошибку сделала как раз ты, и не одну, а две, и очень серьезных. Во-первых, ты повела себя слишком спокойно, даже не сообщила о краже в полицию. Почему, позволь полюбопытствовать?
– Полицейские стали бы выяснять все обстоятельства, приметы преступника… На это могло уйти Бог знает сколько времени, а я не хотела задерживаться. Понимаешь, мне…
– Твоя версия выглядела бы куда убедительнее, если бы ты впала в истерику, вызвала службу безопасности аэропорта, словом, повела бы себя как человек, у которого украли бесценное ожерелье. А вторая твоя ошибка состояла в том, что ты ничего мне не рассказала. Когда я спрашивал про ожерелье, ты делала вид, будто все в порядке и мы ждем только приезда Сандерса. Если бы ожерелье действительно украли…
– Но его не украли! – перебила Лиз, едва не срываясь на крик. – Я говорила, что ожерелье было при мне, но не говорила, что оно украдено. Если бы ты на минутку прекратил сыпать обвинениями и выслушал меня…
Джефф прищурился.
– Ну хорошо, я тебя слушаю. Надеюсь, твоя версия прозвучит убедительно – это в твоих же интересах.
– Хотя Кевин меня уверял, что никакого риска нет, я ужасно нервничала. Все-таки страшновато носить такую дорогую вещь в сумочке. Я все думала, нет ли какого способа понадежнее… И, пока ехала от дома до аэропорта, придумала. В аэропорту я зашла в дамскую комнату, достала ожерелье из футляра и надела на шею – очень удачно получилось, что на мне было платье с застежкой под горло. Для верности я еще повязала на шею шарфик.
– У меня нет слов, черт побери! – В голосе Джеффа послышалось нечто весьма похожее на восхищение, но он тут же сменил тон на более резкий: – И где же оно сейчас? Что ты с ним сделала?
– Ничего. Я не знала, как поступить. Мне не хотелось, чтобы ожерелье лежало без присмотра в моей комнате, поэтому я решила до возвращения Кевина оставить его на прежнем месте.
– Ты хочешь сказать, что оно все еще на тебе?
– Да. Я… надеюсь, ты не возражаешь.
Лиз сняла шарфик, расстегнула две верхние пуговицы платья и потянулась к застежке ожерелья.
Джефф как-то чересчур быстро оказался рядом – и слишком близко для того, чтобы Лиз могла чувствовать себя спокойно.
– Нет, позволь, я сам… Сиди, не вставай.
Расстегивая застежку, он коснулся пальцами ее шеи, и Лиз вздрогнула. Джефф поднес ожерелье к лицу и, растянув его на пальцах, стал рассматривать. Новая оправа была легкой, так что казалась даже хрупкой, но мастер столь удачно сгруппировал рубины по три в неком подобии экзотических цветов, что каждый камень выглядел очень эффектно. Лиз дрожащими пальцами застегнула пуговицы.
– Великолепно, – тихо проронил Джефф. – Доусон – талантливый ювелир. – Не сводя блестящих глаз с лица Лиз, он требовательно спросил: – Почему ты не отдала его мне раньше?
– Это же ясно. – Ей действительно казалось, что ответ очевиден. – Я считала, что Кевин как владелец фирмы должен сам вручить тебе ожерелье и выполнить все формальности, касающиеся заказа.
– И у тебя не было других причин?
– Других? Что ты имеешь в виду?
– Может, ты… Скажем так, тебе не хотелось признаваться, что ты везла его на себе?
– Пожалуй, в каком-то смысле и это тоже, – неохотно согласилась Лиз. – После того, как у меня украли сумочку…
– Да, это не очень хорошо характеризует всю затею Сандерса. Насколько я понимаю, нападение в аэропорту было настоящим?
Лиз кивнула, в который раз подумав, как хорошо, что ей пришло в голову надеть ожерелье на себя, а не везти в сумочке, как советовал Кевин.
– Ты не слишком сильно расстроилась из-за кражи, и это показалось мне странным.
– Честно говоря, – не без яда в голосе уточнила Лиз, – мне было не очень приятно, что у меня украли сумочку с деньгами и документами, но по сравнению с потерей ожерелья это такая мелочь…
– Кстати, думаю, мне стоит спрятать эту маленькую безделушку в сейф.
– К сожалению, футляр остался в украденной сумочке.
– Ничего страшного.
Джефф достал из ящика бюро бархатный мешочек и положил туда ожерелье. Затем подошел к камину, нажал какую-то скрытую кнопку и одна панель в стене справа от каминной полки сдвинулась в сторону, открыв встроенный в стену сейф. Джефф убрал ожерелье, запер дверцу на кодовый замок, снова нажал какую-то кнопку, и панель встала на место. В это самое время старинные напольные часы пробили восемь. Джефф нахмурился.
– Если эти двое не появятся в самое ближайшее время, думаю, нам придется ужинать тет-а-тет.
Невольно поежившись, Лиз мысленно взмолилась, чтобы Бренда и Кевин поскорее приехали. Перспектива ужинать, а может, и провести целый вечер наедине с Джеффом ее, мягко говоря, беспокоила. В его обществе она не могла чувствовать себя комфортно – слишком уж остро ощущала его мужественность, слишком болезненными были воспоминания, ожившие при встрече с ним.
– Ты, кажется, хотела принять душ и переодеться? – прервал ее раздумья голос Джеффа.
– Что? Ах да, хотела. – Помня о растянутой щиколотке, Лиз осторожно выбралась из кресла.
От внимательного взора Джеффа ничто не могло укрыться.
– Как твоя нога? Сможешь сама дойти до комнаты? Или мне лучше отнести тебя на руках?
От одной только мысли, что она окажется у него на руках, Лиз бросило в жар.
– Не надо! – чуть ли не закричала она, но, быстро спохватившись, добавила уже спокойнее: – Спасибо, я дойду сама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17