И зачем. Пожалуй, можно перестать удивляться тому, что Сайто оставили в живых.
– Вы, наверное, и отчеты не всегда пишете? - спросил Асахина.
– К счастью, - вздохнул полицейский. - Ну вот как бы выглядела на бумаге нынешняя история?
– Как китайская повесть о тяжбе покойников, - признал инженер.
– Неплохо, - отозвался Ато. - Мне нравится это сравнение. Такасуги, Кацура, Сайго, а вот теперь и Окубо… Они уходят один за другим - те, за кого мы дрались. Те, кто нас предавал… Приходят новые… Такие, как господин Мияги. Скажи, Асахина, неужели ты намерен драться за них? Неужели ты вконец превратился в гайдзина? Неужели думаешь, что, зашив крест в омаморибукуро, кого-то обманешь? Пока твои покровители были живы, тебя никто ни о чем не спрашивал. Но они погибли, Тэнкен. И перед тобой завтра же закроются все двери, если одна птичка в Токио напоет твоему начальству, что в Англии из тебя сделали не только инженера. Вот этот тип тебя же и арестует.
– Почему тебя так волнует моя судьба, Ато? - Тэнкен улыбнулся. - Раньше ты не проявлял такой заботы.
– Раньше оба мы были моложе и глупее, - Ато поморщился. - Я ненавидел тебя, Тэнкен, да и теперь ненавижу, но время настало такое, что даже и ненавидеть-то по-настоящему некого - только презирать. Есть дело, хорошее дело - и мечом помахать, и с паровозиками поиграться вдоволь. Как раз для Тэнкена - но для того, прежнего Тэнкена. Который по пьяному делу рвался спуститься в ад и спасти богиню Идзанами.84
Асахина расхохотался.
– Да, сакэ тогда сильно ударило мне в голову. Но ты так и не понял, почему я рвался в ад за Идзанами - а значит, не поймешь и всего остального. Мне нечего с тобой делить, Ато.
– Нечего? - Ато двумя пальцами вытянул карту и со щелчком положил ее поверх предыдущих. - А дракон?
И Асахина почувствовал, как кровь отливает от лица. Потому что Кацура-сэнсэй был командиром, за которым можно было идти. Настоящим, из тех, кто доходит до цели и у кого эта цель не изменится по дороге. Но только командиром. А жизнью, дыханием, светлым, летучим пламенем был совсем другой человек. Сакамото Рема, ронин из Тоса, сумасшедший, волшебник, архитектор. Парус, наполненный божественным ветром. Этот ветер ни на миг не ослабевал, им были полны все дела и даже полупьяная застольная болтовня. Он был один, сам по себе, без клана, без партии, без покровителей. Вечно растрепанный, в старых хакама, с одним мечом за поясом и револьвером за пазухой, крушитель традиций, чья смерть разрушила надежду на мир.
Он - такой, каким был - мог заставить кровных врагов выслушать друг друга, мог договориться с кем угодно… И договорился ведь - сёгун подписал соглашение, до мира оставалось рукой подать. Конечно, не в одном Рёме было дело, конечно, вся история страны, весь этот вес, все требовало выхода - но Асахина почему-то был уверен (и знал, что делит эту уверенность со многими), что если бы убийцы не пришли тогда в комнату над магазинчиком, где ночевал больной Рема, войны бы не было.
И по всему выходило, что убил золотого дракона человек, сидевший справа. Или нет?
– Ты знаешь, что Сайго Такамори не хотел мира с сёгуном, потому что мир не дал бы преимуществ Сацума? - спросил Ато, кладя справа от карты дракона другую. - И что советник Ито - тот самый, что с треском ушел из вашего отряда, - кивок в сторону полицейского, - не хотел мира, потому что в смутное время легче выдвинуться?
Еще карта легла слева.
– И что командир киотского самурайского ополчения поклялся убить Сакамото? - карта сверху. - А императорскому двору не нужен был сёгун ни на каких условиях, - карта снизу.
Ато в упор смотрел на Асахину - нет, Кагэ на Тэнкена, в глазах горел красный огонь.
– Твой дракон был нужен мертвым всем. Кроме твоего сэнсэя, Тэнкен, - и Кондо. Вот потому сделать эту работу попросили меня, - Ато улыбнулся, - чтобы, в случае чего, Кацура-сэнсэй не мог отпереться, что он тут ни при чем. И подкинули на место ножны его дружка, - он слегка двинул бровью в сторону полицейского, - кому как не Волкам из Мибу убивать патриотов по ночам, правда?
– Вот видишь, - сказал полицейский свитку на стене, - и вправду сами всё рассказали.
Черно-белый демон-они на рисунке не ответил.
– Не всё, - сказал Асахина Тэнкен звонким, как утренний лед, голосом. - Он не сказал, кто попросил.
Кагэ улыбнулся - гадкой улыбкой, оскалом.
– В преисподней, куда ты, Тэнкен, так рвался, тебя это уже не будет волновать.
– Не беспокойтесь, Асахина-сан, эти имена ни вам, ни мне не интересны, - полицейский выщелкнул еще одну сигарету. - Ато-сан, конечно же, скажет, кто его просил. Потом скажет, что сам намерен выступить против тех людей - или нелюдей. Но не думаю, что он назовет того, чью просьбу он выполнил.
– Разумеется, - тем же стеклянным голосом отозвался Асахина. - Он ведь не может. Бунраку.85 Куклы - вот они, а актеры за ширмой, в темноте.
Ато открыл рот - и тут его перекосило. Глаза съехались к переносице, лицо повело судорогой, кривящей рот, тело согнуло набок. Как будто он хотел ответить, но неведомая сила ему не давала.
– Вот так, - заключил полицейский. - А кукловода здесь, увы, нет.
– Аоки? Или Уэмуры? Хотел бы я знать, зачем он спалил верхнюю деревню? Если уж имя себе взял…
Господин управляющий не был бойцом. Поэтому инженер его едва не пропустил - он полез за оружием так медленно, так открыто, что Асахине и в голову не пришло, что сосед будет не пугать, а стрелять. Но поэтому же он успел заметить, что господин Синдо достал из-за пазухи, а дальше управляющий завалился на спину с торчащими из левого глаза хаси.
Выстрел все-таки прогремел, но пуля никого не задела. Ато рывком поднялся на ноги - он двигался быстро, так быстро, что глазу было трудно за ним уследить, но в руках Асахины Тэнкена уже был тяжелый револьвер. Он умел быстро стрелять, Тэнкен, и все шесть пуль попали в цель. Ато отбросило обратно, и он упал, заливая кровью циновку. Женщина в одеянии эпохи Нара закричала.
Кто-то уже летел навстречу - ах, неудобны для боя старые костюмы, развевающиеся рукава. Не носили придворные оружия, вы не знали? Справа грохнуло еще два выстрела. Смит-вессон, этот "голос" Асахина знал, Рёма носил такой, значит, у инспектора не только холодное, но и огнестрельное оружие не по уставу…
Перезаряжать барабан не было времени. Меч сам прыгнул в руку. Никогда не думал, что придется драться в этом мундире. И что кукол нужно принимать всерьез. Вернее, по отдельности их и не стоило принимать всерьез, но взятые вместе они очень мешали. И все это слишком, слишком напоминало старые времена. Только он сам уставал много быстрее.
А кончилось все, как обычно, внезапно. В разгромленной комнате плавал сизый пороховой дым, от которого щипало глаза и першило в горле. Инженер достал из кармана лист бумаги и тщательно вытер лезвие меча. Привычные движения, только рукав слишком узкий…
Полицейский стоял над телом девицы в красном шелку.
– Третий случай в моей жизни, - сказал он. Говорил на выдохе, выталкивая воздух. Тоже не помолодел. - Как я понимаю, второй в вашей.
– Пристань вы не считаете?
Тела Ато на полу не было. Его не было нигде. Не было господина Мияги и его супруги и одного охранника. Еще были живы - еле-еле, от страха - две девки.
– Пошли вон, - сказал Сайто. - Похоже, господин инженер, что ваш бывший коллега замышлял такой поворот с самого начала. Синдо был намечен жертвой заранее. С началом стрельбы или рубки охранники этих господ, - Сайто показал на двух распростертых на полу чиновников, - кинулись на нас… Они тоже мешали господину Ато…
– Или господину Уэмуре?
– Н-нет… Что-то подсказывает мне…
Со двора донеслись два почти слитных выстрела. Одна девица закричала, третий выстрел - и голос оборвался. Сайто кивнул каким-то своим мыслям.
– Ну вот. Из этих дверей никто не должен был выйти.
Инженер посмотрел на полицейского.
– Зачем вы их туда послали?
– Я всего лишь выставил их из комнаты. Им стоило бы отлежаться в кухне или спрятаться в осирэ, но раз уж их понесло на улицу… Зато теперь мы точно знаем, что приказ есть - если бы его не было, их могли и пропустить, их здесь явно знали.
Да, единомышленниками или почти единомышленниками они могли быть разве что в присутствии Ато…
– Хотел бы я знать, - покачал головой инженер, - почему они не убили нас сразу?
– Вероятно, кукловод был не прочь выяснить, сколько нам известно. И вашему бывшему коллеге, полагаю, нужна была победа над вами, пусть и задним числом, - полицейский пожал плечами. - На его месте я бы впустил нас внутрь, расстрелял нас из чего-нибудь скорострельного - на одной из вышек стоит "гатлинг", вы заметили? - и запустил операцию немедленно.
– А что если мы и вправду нужны им? - инженеру тоже требовалось отдышаться.
– Нужны?
– Их мало. Будет еще меньше, раз Ато начал прореживать свои же ряды. Своего лучшего специалиста они подставили, а во вкус денег, которые приносит техника, - уже вошли. Преимущества железной дороги тоже оценили - если накрыть сетью страну, вы себе представляете, сколько войск и как быстро можно будет перебрасывать хоть на Хоккайдо? Им нужны те, кто умеет строить дороги и охранять порядок. И кто при этом не очень оглядывается на кровь.
Ведь и правда - чем они снаружи отличаются от Ато? Только тем, что им нужны причины.
Говоря это, инженер заряжал револьвер. Затолкал все патроны и провернул барабан. Потом сунул оружие за пояс. Что уж скрывать - нечего, да и незачем. Вздохнул:
– Патронов осталось семь штук. Опять придется покупать.
– Напомните мне потом, - кивнул полицейский.
– Вам выделяют фонды на такие дела?
– Выделяют. Но писанины много, - инженер сочувственно покачал головой, - Я просто однажды кое-что реквизировал и не доложил. Это называется "служебное преступление". Что вы там разглядываете?
– Ищу потайную дверь. Помолчите немного.
Инженер приложил ухо к стене, выбил дробь пальцами, потом сместился влево, еще постучал, вправо… Наклонился, что-то то ли повернул, то ли потянул. Часть стены в торце комнаты раскрылась.
– Вот сюда они сбежали, - сказал инженер. - Кагэ и наши супруги-фабриканты.
– Считаете, нас зовут в гости?
Асахина подумал.
– Пожалуй, да. Он ведь нас намеренно дразнил. И сказал о себе много больше, чем следовало. Много больше. А отступать некуда.
…Ты, оказывается, верил в справедливость, Кагэ, ты, оказывается, за ней пришел к "патриотам". Я не знал.
Я просто бежал от жизни, которой не мог жить. Справедливость появилась потом. И ты знаешь, Кагэ, никакой справедливости не было в том, что мы с тобой делали. А сейчас - твоя справедливость в том, чтобы отомстить всем этим лицемерам, а моя… Моя - это Ояма, мой помощник, сын лавочника. И Сёта, вчерашний крестьянин. На котором никто не попробует остроту меча. И поэтому я убью тебя еще раз. Понимаешь, справедливость одна на всех, а твоя, которая только для тебя, - иначе зовется.
Темный коридор вел куда-то вглубь и вниз. Инженер мысленно представил план здания, и получилось у него, что это уже не здание, а внутренность холма, к которому дом был пристроен. Какой-то отнорок шахты. Удобно.
– Сколько лет здесь ведут разработку?- поинтересовался полицейский.
– Официально - лет пять, не помню.
– Довольно основательно закопались.
– Думаю, жители Уэмуры ковырялись тут поколения два-три, не меньше…
Кто-то вломился в главную дверь. Застучали сапоги, где-то треснули и упали сёдзи… Асахина быстро повернул панель - и оба отступили в темноту.
Глава 3. Точка вспышки
Не двинувшись,
Пребудут разделенными во тьме
Цветы и воды.

Предсмертное стихотворение Окиты Содзиро

…Придя в себя после хорошего удара, Сайто Хадзимэ тут же начинал мыслить ясно, трезво и спокойно. Это дважды спасало ему жизнь - многих, очень многих убивали просто потому, что желание двигаться у них опережало мысль.
Лежать. Лежать и не шевелиться. Тем более что в такой темноте…
– Перестань. Я ведь вижу, что ты пришел в себя.
Надо же. Он видит. А я нет. Был бы свет, я поймал бы его даже сквозь веки. Неужели ослеп от удара - и лежу сейчас на свету, сам того не зная? Было бы очень неприятно ослепнуть…
Нет. Нет. Под головой - холодная сырая земля с мелкой каменной крошкой, в ноздрях - затхлый воздух подземелья, кажется, навеки въевшийся в легкие… Это шахта, все та же шахта. Вот только лежу я не так, как падал, - а лицом кверху. И голос…
– Здесь никого нет. Я сказал, что ты мертв, - и они поверили. Мы в таких делах не ошибаемся…
Мы. Тоже интересно. Мы. Значит, кроме говорящего, остальные были людьми.
Куда, спрашивается, подевался Ато? Отправился за добычей поинтереснее? А наш господин Уэмура - мстительный человек. Практичный, но очень мстительный. Это нужно запомнить, это пригодится при случае.
– Когда они тебя достали? - спросил полицейский. - Под Уэно86 или позже?
– Пить хочешь? - на грудь положили флягу. - Под Уэно. Пуля перебила мне хребет. Я думал - добьют, и все… Не стали. Я бы повязки сорвал, да очень ослаб. А потом уже поздно было - раны зажили. Ты же знаешь, как на мне все заживало. Ходить только не мог - на руках ползал.
– Спасибо, - сказал полицейский. Руки слушались плохо, но если медленно, то можно. Воду он не пролил.
Эти существа, как их ни называй, чувствуют жизнь. Значит, другой юрэй может просто посмотреть и обнаружить, что его собеседник солгал своим людям. Если он солгал, конечно.
– Правительство многим предлагало сделки. Но о такой я слышу впервые.
– Правительство! - темнота фыркнула. - Эк ты загнул. Правительство тут ни при чем. Это всё… - он поперхнулся вдруг и мучительно закашлялся. Потом выдавил:
– У него давно к нам счет был. И тут человек из Синсэнгуми живым в руки попался. Ну, он и… не упустил своего…
– А что, - спросил полицейский, - происходит?
– Поначалу пьют кровь. Выпускают почти всю. Сначала главный, потом другие. Помнишь, мы находили тела? А потом главный дает испить своей. А после этого… Гора ножей и огня, Сайто. Я до того думал, что ничего не боюсь… Они научили меня бояться.
Да. Это, наверное, даже не просто боль. Болью Хараду никогда нельзя было напугать.
И у старшего над младшим есть огромная власть. Это можно было угадать хотя бы по тому, как настойчиво Ато делал предложение Тэнкену. Тэнкен-равный был не нужен Ато ни в этой жизни, ни во всех будущих. Да, это можно было угадать, даже если бы они все не запинались на имени. Но каков предел этой власти? Это нужно было узнать побыстрее.
Он посоветовал министру обороны по возможности использовать огонь - но не был уверен, что к этой рекомендации прислушаются или что она окажется в нужной мере полезной.
– А главное то, - зло сказала тьма, - что у всех нас счет к тем, кто сидит в Токио. И мы его выставим. Из Синсэнгуми же не уходят, Сайто, - ты забыл? И я по-прежнему воюю против ублюдков из Тёсю.
– Ну, ты, допустим, ушел, Харада, - это было не совсем правдой, но в достаточной степени правдой, чтобы бывший командир десятого звена дернулся там, в темноте.
– Никуда я не уходил! Меня, раз на то пошло, бросили! И я только ждал, пока окрепну хоть немного - чтобы хоть одного унести с собой. Если бы ты… если бы тебя… - он задохнулся. - Ноги, вот что было главное. Ноги бы, думал, - а там я с ними посчитаюсь, со всеми…
– Ты никогда не умел думать дальше, чем на полшага вперед, Харада, - горько сказал полицейский. - И за что тебе только звено дали…
– Тебя не спросили! Я с командиром был с самого начала! И не пил вмертвую с нечисть знает кем… И…
– И тебе не нравилось убивать. Знаю, - полицейский приподнялся на локте, поморщился. - Я тоже рад тебя видеть. И что ты будешь делать теперь?
– Я - ничего. Не могу я ничего против… Что за говно!
И любимое ругательство осталось прежним, и йосский акцент - "шозгавно!" - никуда не делся.
– Но ты, Сайто, - у тебя ничего не сломано, ты не ранен, просто треснулся башкой. Копьем тебя пришлось пырнуть для виду - но я там только кожу разодрал. Так что ты отлежишься - и, как знать, может, свернешь шею… одному старому киотскому знакомому. А уж после этого я скажу Ато все, что о нем думаю, - и ему это не понравится.
– Наш старый киотский знакомый… может не дать тебе этого шанса, - сидеть было неудобно. Все время казалось, что он летит в темноту, как в бездонный колодец. Глаза, видимо, еще не привыкли. Или Харада, по обыкновению, приложил несколько крепче, чем следовало.
– А никакого другого шанса у меня нет, - то ли смех, то ли рыдание вырвалось из глотки бывшего товарища. Да что же такое у них делается с голосами - каждому словно бумажку к корню языка прилепили, и при любом выдохе она присвистывает да пришепетывает…
– Умирать вы умираете, - полицейский нащупал пол, положил флягу и начал осторожно разминать напрочь затекшую ногу. Нет, по таким делам все же нужно посылать подчиненных. Молодых, шустрых. Только не напасешься же. - Или это тоже временно?
– Нет, - сказал Харада, - это с концами, если башку напрочь. Это берет даже, - он снова захрипел, - хозяев. И здесь, Сайто… здесь я тоже на тебя рассчитываю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19