В этот момент она
испытывала настоящее наслаждение; запах крови заменял ей любовный оргазм.
Она оторвалась от губ, потерявших цвет жизни, и жемчужными зубами впилась
в тщательно выбритую шею, разрывая в клочья податливую плоть.
Наконец она оставила бездыханное тело и встала с постели, вытирая о
свою нежную кожу окровавленные руки.
Она медленно подошла к амулету на покрытом черным бархатом высоком
постаменте и опустилась на колени.
- О всевышние Боги Очарования! - со страстью шепнула Дельарам,
обратив свои очи вверх. - Услышьте мои молитвы, пошлите мне мужчину,
достойного любви! Я грешна, я слаба, я погубила моего Джавада... Но
сжальтесь надо мною, всемогущие и прекрасные, избавьте меня от невыносимых
страданий! Избавьте мужчин моей страны от бессмысленной гибели - они не
виноваты, что не могут сравниться с бесподобным Джавадом!
Она выпрямилась во весь рост. В узкие высокие окна зала пробивался
нежный розоватый свет. Подойдя к огромному зеркалу, царица долго стояла
перед ним, купаясь в лучах рассвета, - обнаженная, стройная, с
взлохмаченными прядями черных волос, измазанная в крови. Она была
прекрасна и ужасна одновременно. Флейта устало выводила грустную мелодию,
царица глубоко и печально вздыхала.
- Стража! - наконец повелительно крикнула она.
Тяжелые двери тотчас распахнулись, и на пороге появились ее
телохранители с обнаженными саблями в руках.
- Уберите это, - она махнула брезгливо рукой в сторону постели,
ничуть не стесняясь своей наготы. - И позовите служанок, пусть омоют меня.
Стражники с осунувшимися от бессонной ночи лицами привычно подхватили
бездыханное тело, стараясь не смотреть на свою повелительницу. Они
потащили очередную жертву к дверям, и вдруг Дельарам случайно перехватила
пожирающий ее тело взгляд одного из воинов. Она резко повернулась к нему.
- Ты хочешь меня? - жестко, властно, но в то же время с надеждой
спросила она.
Страж выронил в ужасе руки мертвого, и тело со стуком упало на пол,
пачкая кровью дорогой ковер. Воин же грохнулся на колени и взмолился:
- Пожалей раба своего, солнцеподобная! У меня больная жена и двое
маленьких детишек дома! Я выколю глаза свои за то, что осмелились они
взглянуть на бесподобную госпожу мою!
- Иди, - властно сказала Дельарам. - Ты вряд ли сильнее, чем этот...
- она презрительно кивнула на остывающее тело. - И грех оставлять детей
сиротами без нужды. Но чтоб я больше не видела тебя в своих покоях!
Не переставая повторять жалкие и несвязные слова благодарности,
стражник подхватил тело несчастного, и воины поспешно покинули зал.
Свечи погасли, но за окнами набирал силу прекрасный весенний день.
Дельарам подошла к окну и набрала полную грудь чистого горного воздуха.
После недолгого беспокойного сна ей предстоял утомительный день,
отягощенный думами о судьбах страны, о новых фирманах и о войне с соседним
Фархадбадом. Да, придется воевать... ибо ей нужны новые пленники...

Двери в покои растворились, царица не повернула головы, решив, что
пришли служанки. Однако она услышала хриплый голос Дамилька, ее военного
советника, начальника личной стражи и доверенного лица. Дамильк был стар;
он немало повоевал еще при отце царя Джавада. Лицо полководца в юности
было изуродовано лихим ударом вражеского палаша, а левую руку он потерял в
битве за гору Анахай, и потому ни тени плотского соблазна не вставало в
отношениях царицы и старого воина. Дамильк просто не мог вызывать у нее
желания, но о муках повелительницы был прекрасно осведомлен.
- Прости, о всемогущая, - склонился старый полководец, - что прерываю
твой отдых...
Дельарам повернулась к нему, и старик почтительно отвел взгляд. Вошли
служанки, мыть ее, но жестом царица указала - ждите. И еще одним быстрым
жестом: накиньте что-нибудь на меня, неудобно государыне разговаривать со
своим военным советником нагой...
- Я слушаю, мудрый Дамильк. Что случилось? Кто-то поднял восстание?
Кто-то объявил нам войну?
- Нет. - По лицу военачальника царица видела, что его разбудили в
неурочный час, но тревоги и волнения в чертах, изуродованных безобразным
застарелым шрамом, не было и следа. - У дворцовых ворот Толерантад...
просит немедленной встречи с тобой, о неповторимая...
- Толерантад? - брови царицы удивленно поползли вверх, она не могла
вспомнить кто это, и почему докладывает о нем сам Дамильк, да еще в такое
время.... - В столь ранний час? Как его пропустили в город? Впрочем,
оставим это. Толера... рантад... Что-то смутное светится в моих мыслях, но
не могу вспомнить... Помоги мне, благородный Дамильк.
- Это могущественный колдун, запершийся в своей высокой неприступной
башне в стране Жарра. Много лет назад царь Джавад воевал с владыкой
Маваррой, которому помогал Толерантад, но это было давно, очень давно...
Наши чародеи защитили тогда Шахрияр заклятием, и долгие годы Толерантад не
мог приблизиться к твоей столице, несравненная, ближе, чем на полдня пути.
Три года назад ты обращалась к нему с просьбой найти мужчину, способного
заменить ца...
- Я вспомнила, - резко оборвала царица. Она действительно сразу
вспомнила.
Дельарам подошла к столу, взяла сочный персик и в задумчивости
надкусила. Она вспомнила, как в отчаяньи, после многих неудачных попыток
ее придворных чародеев и звездочетов, пытавшихся наделить с помощью
непонятной ей магии мужской силой Джавада хоть кого-нибудь, после того,
как она в припадки ярости велела казнить всех колдунов и погубила своей
ненасытной любовью молодого полководца из числа подающих особые надежды -
как после всего этого она, по совету одного из сановников, обратилась к
магу Толерантаду. И получила отказ - в довольно оскорбительной форме!
Потому и постаралась забыть поскорее о колдуне и о его магии, убедив себя,
что никто, даже искусник Толерантад, не в силах помочь ей.
- Зачем он явился сюда? Разве заклятье перестало действовать?
- Я не знаю ответа, о милосерднейшая... - еще ниже склонился в
поклоне опытный царедворец. - Он желает разговаривать только с тобой,
солнцеподобная.
- Так приведите же его сюда! - Дельарам встала и начала в волнении
мерить шагами зал.
Дамильк вышел. Царица посмотрела на закрывшиеся створки золоченых
резных дверей и кивнула служанкам - пусть приведут ее в порядок.
Беспокойные мысли кружились в ее голове. Что же понадобилось старому
колдуну? Ее ли давнишняя просьба вынудила мага пуститься в путь? Может ли
он помочь в ее беде, тоске и одиночестве? А вдруг - у Дельарам на секунду
даже остановилось дыхание - Толерантад может вывести из Садов Очарования
милого Джавада! Пусть ненадолго, пусть на несколько дней, даже на один -
всю оставшуюся жизнь она будет счастлива...
Когда Дамильк, в сопровождении нескольких стражников и спешно
поднятого с постели придворного чародея Адд-Хатиба, зевающего на ходу,
ввел колдуна Толерантада в царские покои, Дельарам уже сидела в кресле с
гордым и властным выражением на лице. Сейчас она ничем не напоминая
неудовлетворенную несчастную женщину, которой была так недавно, - перед
иноземным чародеем предстала своенравная и уверенная владычица жизней
людских, озабоченная делами государства, отвечающая за свои поступки лишь
перед великими Богами Очарования.
Толерантад не дошел до царицы Шахрияра десяток шагов, остановился и
едва склонил голову в поклоне, соблюдая собственное достоинство.
- Зачем ты явился сюда, чародей? - неприветливо спросила царица.
- Ты завладела тем, что принадлежит мне, - мрачно сказал колдун. -
Верни принадлежащее мне по праву.
Дельарам внимательно рассматривала нежданного гостя. Одет маг был
довольно скромно - в плотный плащ, скрывающий фигуру от шеи и до пят, с
огромным капюшоном, сейчас откинутым на спину. По внешнему виду пришельца
отнюдь нельзя было сказать, что он стар - крепкий сорокалетний мужчина, с
твердым, слегка раздвоенным и чисто выбритым подбородком. Лицо без морщин
- если не считать мелкую сетку у глаз и мужественные глубокие складки у
губ, - густые светлые волосы, ниспадающие на плечи, без единого проблеска
седины. Он производил приятное впечатление, этот чужеземный чародей,
несмотря на то, что был мрачен и суров... и чем-то неуловимым он напомнил
царице безвозвратно утерянного и горячо любимого супруга.
- Что же у меня есть из того, что принадлежит тебе? - спросила царица
и взяла со столика бокал с вином. Гостю она не предложила ни сесть после
дороги, ни выпить или утолить голод.
- Моя дочь, - ответил сухо Толерантад. - Она путешествовала с
караваном Галибсадая, который твои воины захватили на переходе от Антины к
Пасалону. Я достоверно знаю: сейчас она в твоей темнице, ожидает, пока вы
наберете достаточно рабынь, чтобы откупить за них своих пленных.
- Она красива? - лениво спросила царица.
В душе Дельарам все ликовало: теперь сей прославленный колдун
полностью в ее руках! И он сделает все, что она захочет! Во всяком случае
все, на что способно его колдовство! Но выражение лица владычицы
оставалось по прежнему властным и как бы скучающим. Краем глаза она
отметила, что Дамильк вышел - узнать, действительно ли в темнице
содержится дочь Толерантада, где она и что с ней. Если слова чародея
подтвердятся, старый воин несомненно доставит ее в покои царицы как можно
скорее.
- Твоя дочь красива? - так же лениво повторила Дельарам, видя что
пришелец не отвечает на вопрос. - Ты ее так сильно любишь...
- За нее я готов отдать жизнь, - нехотя выдавил чародей и гордо
посмотрел прямо в глаза царицы.
Давно, ох давно, никто из мужчин не отваживался встретиться с ней
взглядом...
- Тогда... - Дельарам выдержала паузу, обдумывая свое предложение. -
Тогда соедини свою жизнь с моей!
Толерантад чем-то напомнил ей царя Джавада. Он так же крепок,
красив... Он повелевает магией... Может быть, он?.. Надежда вновь
переполнила исстрадавшееся сердце повелительницы Шахрияра.
Толерантад усмехнулся чему-то и грустно покачал головой.
- Я не смогу заменить тебе царя Джавада, - произнес он.
- Почему? - Дельарам вскочила на ноги. - Или зря люди говорят о твоей
могущественной магии?! Если ты не можешь даже...
- За все в жизни приходится платить, - твердо ответил колдун. - За
обладание силой духа платишь силой тела... К тому же, я очень стар.
- Но ты не выглядишь старым! - Дельарам не желала сразу отказываться
от безумной надежды.
- Какой бы я был чародей, если б не мог держать себя в порядке?
Царица перевела взгляд на толстенького неопрятного Адд-Хатиба и чуть
не прыснула со смеха. Странный чужеземец прав, она как-то не думала об
этом. Завтра же Адд-Хатиб исчезнет с ее глаз: в далеких ли странах,
изгнанный с позором, или под топором палача - неважно.
Она еще раз окинула взглядом фигуру Толерантада и не поверила его
словам. В таком теле должен быть сильный мужской дух!
- Ты лжешь! - воскликнула она. - Ты просто не хочешь оказаться со
мной в супружеской постели!
- Я не смогу сделать этого даже под угрозой смерти, - спокойно
подтвердил чародей.
- Тогда ты на самом деле умрешь! Прямо сейчас! - в гневе закричала
царица и сделала властный недвусмысленный жест.
Клинок одного из стражников, стоявшего в двух шагах позади незванного
гостя, мгновенно покинул ножны и острый металл просвистел в воздухе, чтобы
отсечь непокорную голову.
Сталь, однако, прошла сквозь шею пришельца, как через мякоть сочного
перезрелого персика.
Колдун не рассмеялся дерзко, нагло, непристойно - нет, он лишь
сдержанно улыбнулся, но его улыбка поистине вывела гордую царственную
Дельарам из себя.
- Ты не можешь причинить мне вреда, - сказал Толерантад. - Мне не
дано телесно явиться в твой город, но образ послать я могу... Перед тобой
не сам я во плоти, а лишь моя точная копия, тень... я же недоступен для
тебя, прекрасная царица Дельарам. И сейчас я могу пройти сквозь твоих
стражников, как и через твое тело и через любые стены. - Он сделал паузу и
негромко произнес: - Будем разговаривать спокойно, солнцеликая?
Дельарам села и пригубила вино.
- Почему же ты дожидался у ворот, а не стал спасать свою дочь?
- Я пришел не силой отнимать, а требовать назад то, что мое по праву,
- с достоинством ответил маг.
- Требовать?! - гневно переспросила царица. - Стража!..
Стражники рванулись было, но что сделаешь с призраком? Сталь против
него бессильна... Но тут взгляд царицы упал на распахнувшиеся двери -
Дамильк ввел в покои невзрачную девчушку в скромной невольничьей одежде.
"И за такую волнуется маг? - пронеслось в голове царицы. - Да ей не в
гарем дорога, а так... посуду с господского стола облизывать... Но чародей
теперь сбросит гонор!"
- Требовать? - переспросила царица, ставя на место бокал с вином. Она
наслаждалась своей властью. - Требовать буду я. Стража, отрубите голову
этой замарашке! - Она протянула указующий перст к испуганной девушке.
Чародей вздрогнул и обернулся. Он поднял вверх руку и с ладони его
сорвалась маленькая голубоватая молния.
- Не делайте этого! - властно произнес он. - Прошу простить за
резкость, - склонил он голову перед Дельарам. - Я предлагаю за свою дочь
богатый выкуп. Я скопил достаточно золота за свою жизнь...
- Золота? - презрительно скривилась Дельарам. - Я сама могу отвалить
тебе золота втрое против твоего - если ты вызовешь хоть на неделю царя
Джавада из Садов Очарованных.
- Это не под силу никому из смертных, даже самым могущественным
магам, - с печалью в голосе сказал Толерантад, видно вспомнив о своих
собственных давнишних утратах.
- Тогда вдохни его мужскую силу в кого-нибудь! Или найди ему
замену... Ты же бываешь в разных странах, видишь стольких людей! - почти
взмолилась Дельарам. Сердце подсказывало ей, что этот колдун - ее
последняя надежда на обретение плотского и душевного счастья.
Толерантад долго молчал, переводя взгляд с дочери на царицу и
обратно; в помещении воцарилась тяжелая тишина. Служанки словно замерли и
боялись вздохнуть, чтобы не нарушить мысли владычицы и гостя в столь
важный момент.
- Хорошо, - наконец сказал иноземный чародей. - Это трудно, очень
трудно, но я вызову для тебя героя из иного мира, мужчину, подобного тигру
и льву... В нашем мире нет второго Джавада, иначе бы я выполнил твою
просьбу еще три года назад. - Он помолчал и тихо произнес: - Но я смогу
вызвать того, кто подойдет тебе, лишь на один день и одну ночь, от полудня
до полудня. Потом он уйдет в свой далекий мир, совершенно непохожий на
наш... Если, конечно, он сам не захочет остаться в нашем мире навсегда.
- Если захочу я, - произнесла Дельарам, - то он захочет наверняка!
Зная силу своей женственности и красоты, царица ни на миг не
сомневалась в этих словах. Лишь одно беспокоило ее - сможет ли вызванный
чародеем герой, подобный тигру и льву, доставить то наслаждение, по
которому истомились ее тело и душа.

2
Ричард Блейд открыл дверцу своего роскошного красного автомобиля и
галантно подал даме руку. Она выбралась из машины, и Блейд распахнул перед
ней калитку. На мгновение он задумался, не стоит ли отогнать машину в
гараж, но решил не терять темп и повел девушку (Рэч, кажется? Он еще не
запомнил ее имени) к своему коттеджу, темневшему за поникшими и голыми
кустами. Сколько раз он поднимался по этим ступенькам под руку с новой
девушкой, чтобы утром навсегда проводить ее? Он не считал... Он любил свой
коттедж в Дорсете, на берегу Английского Канала; и любил приводить сюда
красивых девушек.
Рэч оказалась воспитанной и начитанной девицей, большой ценительницей
хорошего кофе и хорошего бренди. Но и Блейд в этих вещах разбирался
несколько лучше какого-нибудь патлатого студента-первокурсника и не ударил
лицом в грязь. А когда он поставил на проигрывателе пластинку с
завораживающей мелодией Сен-Санса и выключил верхний свет, настал его
звездный час. В эти минуты равного ему не было, и ни одна женщина не могла
устоять перед ним; во всяком случае, до сих пор не могла.
Не устояла и Рэчел. Когда кончилась первая сторона долгоиграющей
пластинки, они уже лежали на просторной кровати (прямо на покрывале, пока
не расстилаясь) и срывали друг с друга одежды.
1 2 3 4 5 6 7