Дж.ЛЛОРД
ШАХРИЯРСКАЯ ЦАРИЦА


1
Верховный жрец Богов Очарования закончил брачную церемонию и
захлопнул увесистую священную книгу. Его помощники быстро собрали свои
принадлежности и вышли из зала. Священнослужитель величественно
прошествовал к массивным резным дверям, подметая богатым парчовым халатом
дорогие пушистые ковры. Начальник дворцовой стражи глухо стукнул своим
церемониальным посохом о плотный ворс ковра и, пятясь, не поворачиваясь
спиной к своей всемогущей повелительнице, миновал проем дверей. Два
бронзовокожих охранника с обнаженными сверкающими кривыми саблями
почтительно пропустили старцев, обвели опытными взглядами зал и, низко
поклонившись царице, вышли. Резные, покрытые золотом и украшенные
рубинами, гиацинтами и изумрудами двери плотно сомкнулись, навечно отрезав
черноволосого жениха от солнечного света и радостей жизни. Позади царицы
Дельарам сквозь узкое окно в черном бездонном небе виднелась ослепительная
Нахид - звезда любви, обрамлявшая своим нежным светом роскошные
иссиня-черные волосы владычицы, словно истинное сияние Фарра.
Дельарам сделала приглашающий жест, налила в драгоценный кубок с
каменьями прекрасного вина и пододвинула новому супругу золотое блюдо с
изысканными фруктами, привезенными из далеких стран. Царица повелительно
щелкнула пальцами и в сладострастно-соблазнительной позе развалилась меж
красных и желтых шелковых подушек, отражающих своей блестящей поверхностью
яркий, но неровный свет множества свечей.
Из-за большой непрозрачной ширмы, великолепно пропускающей звук,
после властного щелчка царицы заиграла завораживающая, чарующая музыка.
Флейта тихо, но настойчиво выводила прелестную мелодию под аккомпанемент
руды и чанга; мысли окутывались розовой поволокой от этих звуков, шафран и
амбра кружили голову, великолепное вино обожгло гортань. Как морская рыба,
выброшенная безжалостной волной на суровый берег жадно глотает воздух, так
и черноволосый сильный мужчина упивался этим, по всей вероятности
последним в его жизни, вечером. И, глядя на царицу, он вдруг поймал себя
на безумной мысли, что ни о чем не жалеет, что ночь с женщиной,
раскинувшейся средь шелковых подушек напротив него, стоит жизни.
Дельарам была действительно достойна самой дерзкой мечты самого
многоопытного и пристрастного мужчины. Высокая и стройная, словно стебель
шенбелида, с кожей такого же золотисто-желтого оттенка, как у этого
цветка, с высоко взметнувшимися вверх тонкими черными бровями,
подведенными сурьмой, бездонными карими глазами, жемчужными ослепительными
зубами, открывшимися в обворожительной улыбке меж накрашенных хинийской
мастикой карминовых уст - она была поистине прекрасна, словно волшебная
гурия в небесных садах Очарованных.
"Так же прекрасна кобра, - подумал мужчина, - завораживающая жертву,
в своей непоколебимой уверенности, что поступает единственно верно."
Сколько мужчин сидело до него в этом великолепном зале этого
прекрасного и величественного дворца? В зале, который является личным
покоем луноподобной царицы Шахрияра Дельарам, в зале, потрясающем своей
роскошью и изысканностью обстановки, с тяжелыми дорогими коврами на полу и
обитыми драгоценным аксамитом стенами. Сколько мужчин - совсем безусых
юношей и много повидавших отважных воинов, захваченных в плен в далеких
странах, - сидели на этих мягких подушках, на которых сидит сейчас он? Так
же сидели, не в силах оторвать взгляда от прекрасной женщины, которая
принесет сегодня ему неземное наслаждение и вечное забытье холодной
могилы. Все жителя огромного Шахрияра знали, что каждую ночь к царице
приводят нового супруга, но никто еще не выходил живым из ее покоев.
Царица тоже не отрывала взгляда от мужчины, она раздевала его
мысленно, снимала с него чистую белую рубаху, вышитую золотым узором,
снимала роскошные штаны, выданные ему во дворце, и даже кулах с его
курчавой черной головы - положенный ему как мужу царицы атрибут знатности.
Раздевала черноволосого красавца взглядом, оценивая мужские стати его и
сравнивая с предшественниками. Она наслаждалась прекрасной музыкой,
игристым вином и вкусом тающих во рту фруктов. Она наслаждалась видом
очередного супруга - запуганным и очарованным. Она не торопилась, она
знала, что не упустит своего, и надеялась, снова надеялась, как и сотни
предыдущих ночей, что в этот-то раз она получит то, чего добивается. Что
вот уж этот-то красавчик с мускулистыми руками и неотразимыми смоляными
усами принесет ей столь долго искомое и почти забытое блаженство плотской
любви.
Пятнадцать лет прошло, как умер единственный возлюбленный,
приносивший ей удовлетворение, и с тех пор она изведала тысячи мужчин и не
могла найти того, кто сравнился бы с мудрым и мужественным царем Джавадом.
Она проклинала тот черный в ее жизни день, когда она, ненасытная, убила
его своей жаждой любви - он был уже не молод, но не мог отказать в ласке
своей юной и горячей возлюбленной. Сердце перестало биться у всемогущего
Джавада, опьяненного страстью и обладанием самой прекрасной женщиной в
мире... И с тех пор не снимала Дельарам с себя одежд белого, синего,
черного и желтого цветов - цветов траура.
Год она была неутешна, но женское естество взяло свое, и, устав от
государственных дум и дел, она начала искать себе нового возлюбленного. Но
никто не мог подарить ей наслаждение, сравнимое с чувством, которое она
испытывала от близости с царем Джавадом. И все ее многочисленные любовники
делили участь Джавада - до тех пор пока не найдется тот, кто...
Дельарам откинула голову на подушки. Разметались в разные стороны
черные незаплетенные волосы, стянутые лишь тонкой работы серебряным
обручем.
Нет, этот красивый молодой человек тоже вряд ли сможет...
Царица вновь повелительно щелкнула пальцами - перед ними появились
три стройные молоденькие танцовщицы, прекрасные, словно сказочные птицы,
уносящие людей в мир Очарования. Под нежную красивую мелодию, выводимую
невидимой флейтой, они стали извиваться в танце. Газовые, почти прозрачные
накидки - зеленые у самой высокой, бирюзовые у младшей, и розовые у
третьей - лишь подчеркивали безукоризненность линий их молодых стройных
тел. Плавность движений, неверный свет и пляшущие длинные тени на стенах
навевали мужчине мысли, что он перенесся в сказочную страну, - настолько
все это было нереально и восхитительно.
Царица со снисходительной улыбкой наблюдала за своими рабынями. Как
бы красивы они ни были, им никогда не сравниться с ней! Она была прекрасна
и величественна - тщательно омытая служанками, натертая дорогими
заморскими благовониями, она гордо сидела среди подушек и слушала музыку.
Парчовый черный халат, отороченный искусной вышивкой серебром,
распахнулся, и тонкий, нежного янтарного цвета батист рубашки не скрывал
очаровательной формы ее высокой груди с рубиновыми пятнами сосков и
удивительно тонкой талии. Она подобрала под себя ноги в шелковых шароварах
цвета индиго, подчеркивающих стройность и красоту ее бедер.
Мужчина пожирал глазами лишь царицу, которая - пусть на несколько
часов, но будет ему принадлежать. Напрасно извивались в сложнейших
движениях полуобнаженные танцовщицы; он жаждал лишь ее, он не представлял
уже, как мог раньше жить, не зная ее... Ради нее можно и умереть!
Царица улыбнулась ему, отставила драгоценный кубок, встала, сбросила
халат и присоединилась к девушкам. Музыканты за перегородкой словно
почувствовали это, музыка стала громче и сладострастней. Дельарам
извивалась в дивном танце, и молодой супруг не в силах был оторвать от нее
глаз. И он не понял даже, куда и как исчезли девушки, и как царица
оказалась в его объятиях. Он стоял посреди зала, дрожа от вожделения,
держал ее за восхитительную талию, подвластную его рукам, и утопал в ее
бездонных гипнотизирующих глазах.
- Возьми меня, - чуть слышно прошептала она своими прелестными
губами, и мужчина с жадностью впился в них, потеряв последние капли
рассудка.
Царица закрыла в вожделении глаза и выскользнула у него из рук,
распластавшись на ворсистом роскошном ковре. Он упал на колени пред ней,
покрывая жадными жаркими поцелуями точеные плечи и тонкую лебединую шею.
Грудь женщины вздымалась часто и бурно в страстном прерывистом дыхании,
вгоняя кровь в мужское достоинство избранника, заставляя его наливаться
сталью, распирать плотную материю шаровар. Она обхватила молодого человека
руками и с силой прижала голову его к податливым холмам своей груди. Он
задыхался от счастья.
Она поднялась с ковра, срывая в нетерпении сковывающие одежды,
открывая восхищенным глазам супруга белый плоский живот и скрытое густыми
черными волосами от нескромных глаз потаенное место, вожделенное для
любого мужчины. Тонкий батист рубашки разорвался под ее ногтями, покрытыми
позолотой, и он, успев поразиться огромным багряным набухшим соскам
царицы, впился в один из них губами, забыв, что это его последняя ночь в
жизни. Забыв о жизни самой, забыв обо всем на свете - ибо, кроме этого
подвластного сейчас ему тела, он не желал знать больше ничего. В порыве
страсти он чуть сильнее сжал сосок зубами и царица сладостно застонала от
боли и страсти. Жадные нетерпеливые руки ее стаскивали с избранника
шаровары, пытаясь найти вожделенный мужской орган.
Он провел рукой по трепетной и гладкой коже ее живота, рука
спустилась по внутренней стороне бедра и обожглась о жаркую влажность
нежных тайных губ, ожидавших его. И он вошел со сладким стоном, чувствуя
себя самым счастливым человеком во всем мире. Дельарам закричала от
наслаждения, принимая его в себя и царапая спину его до крови своими
острыми ноготками.
Но крик ее длился недолго - она разочарованно прикусила губу. После
нескольких резких и страстных движений она ощутила внутри сильную горячую
струю, и тело ее очередного любовника безвольно обмякло. Он скатился с нее
на ковер и застонал от безмерного счастья - и истощения.
Царица почувствовала липкую жидкость меж ног, плечи ее брезгливо
дернулись. Она хотела крикнуть стражу, чтобы отсекли эту черноволосую
курчавую голову с закрытыми в истоме глазами, но чувство любовного голода
пожирало ее, тело хотело ласки властной мужской руки, каждая клетка ее
великолепного тела вновь жаждала любовного экстаза.
Она поднялась, оставив лежать на ковре расслабленное тело очередного,
явно не последнего, супруга, пребывающего сейчас на девятом уровне садов
Очарованных. Стянула медленно с себя порванную в лохмотья тонкую желтую
рубашку, провела ладонью по низу живота, коснулась пальчиками
подрагивающего взбухшего соска... Затем взгляд царицы упал на перстень с
диамантом - последний подарок ее несравненного Джавада. Она улыбнулась с
тоской - гордый профиль покойного царя встал пред ее взором. Качнув
головой, она прогнала видение; золотое ожерелье на шее звякнуло мелодично
и тихо. Флейта нежно выводила грустную, щемящую музыку. Эту мелодию так
любил слушать Джавад, лаская свою юную жену...
- Что потускнел смарагд
горячих уст?
Что аромат волос уже не густ?
- грустно прошептала она любимое двустишие.
Не торопясь, царица шагнула к самому дорогому своему сокровищу: на
подставке, накрытой до пола черным бархатом, под хрустальным колпаком
лежал амулет, доставшийся ей среди прочего наследства Джавада - крупного
размера мужской фаллос и мошонка, искусно сделанные из необычного,
переливающегося всеми оттенками красного - от нежно-розового до багряного,
фиолетового и сиреневого - минерала.
- Для чьих очей мое очарованье,
Кто мой попутчик в дальнем
караване?
Дельарам не знала, как попал сей предмет к Джаваду, но она любила это
странное произведение искусства. Часами она могла стоять перед высокой
подставкой и смотреть на хрустальный купол. Иногда амулет вспыхивал
ярко-красным светом, и тогда она падала в изнеможении на пол, вновь ощущая
в себе могучий орган покойного царя, извивалась на полу от наслаждения,
испытывая необыкновенное счастье, которое давно недоступно ей с другими
мужчинами. Ибо валятся все они с ног, как и этот вот, что лежит сейчас на
полу... Она даже имени его не знала - да и зачем оно ей? Он не похож даже
на бледную тень ее ушедшего в мир иной возлюбленного...
- Иди сюда, - властно произнесла царица; голос ее заставил бы
вздрогнуть мертвого и восстать из могилы. Мужчина одним прыжком подлетел с
ковра и встал на ноги, которые еще тряслись от пережитого оргазма.
- Да, госпожа моя, иду.
Он подошел и в недоумении уставился на странный предмет, с которого
не сводила глаз царица.
- Смотри на него, - с едва скрываемым презрением произнесла Дельарам.
- Не отрывай от него взгляда, пока не почувствуешь в себе силу не упасть
расслабленно, едва начав.
Оставив униженного и разозленного мужчину у подставки, она прошла к
своей огромной постели и улеглась на тонкую, нежную, восхитительно
прохладную ткань. Амулет был волшебным - он придавал мужчинам силу, но не
настолько, насколько желала ненасытная Дельарам.
Избранник долго стоял, не в силах отвести взгляда от переливающегося
кровавым цветом талисмана. Его собственный фаллос постепенно набухал, в
жилах вновь заиграла кровь, и вновь безумно захотелось обладать этой
своенравной женщиной, распростертой сейчас на роскошной постели. В окно
пробились первые робкие лучи рассвета.
Он осторожно сел на край постели пред царицей, впитывая в себя
слепящую красоту ее тела, и робко провел ладонью по смуглому бедру.
- Не надо, - холодно произнесла Дельарам, не открывая глаз; презрение
открыто сквозило в ее голосе. - Не трать сил понапрасну, приступай к делу,
пока я не позвала стражу.
Мужчина проглотил подступивший к горлу ком и взобрался неуклюже на
царицу. Она железными холодными пальцами безразлично и уверенно обхватила
его фаллос, оцарапав больно мошонку острыми ногтями, отточенными по краям,
и вставила его в себя. Мужчина навис над ее нежной грудью своим волосатым
черным торсом, упершись в постель обеими руками, и принялся совершать
резкие сильные толчки, стараясь причинить боль этой столь ненавистной и
такой желанной красавице. Она равнодушно открыла глаза и уставилась
недвижным взглядом в расписной потолок покоя. Мужчина почувствовал гнев;
движения его были сильны и резки, голова царицы дергалась от толчков, но
ни искры жизни не мог увидеть он в этих ледяных черных глазах. Пот стекал
с его плач, неприятными влажными каплями ударялся о грудь женщины.
Как все нестерпимо скучно... О, боги, нет в мире второго Джавада!
Даже в таком темпе "супруг на одну ночь" не продержится долго, думала
Дельарам. И орган его не столь упруг, не столь могуч, и лицо обезображенно
бессильной похотливой гримасой...
Она вдруг застонала, изогнулась дугой, упираясь плечами в постель, и
с силой сдвинула ноги. Избранник недоуменно открыл глаза и туманным взором
уставился на сжатые в экстазе карминовые губы царицы. Рука ее уверенно
протиснулась меж прижавшихся друг к другу тел, и сильные пальцы сомкнулись
на основании мужского дротика. Остро наточенные ногти привычно разрывали
трепещущую плоть, второй рукой царица властно и беспощадно отталкивала
мужчину от себя.
Он закричал, тонко и страшно, от боли и от ужаса. Он понял, что
пришел последний его миг, но он не предполагал погибнуть от руки царицы...
Он надеялся умереть как воин - от сабли, что отсечет его голову! И не было
у него сил - ни душевных, ни физических - сопротивляться этой
обольстительной фурии. Кровь брызнула на нежное смуглое тело царицы,
предмет гордости неудачливого супруга остался в чреве ее, а кастрат,
схватившись руками за кровоточащее место, корчился рядом, пачкая нарядные
тонкие ткани. Чего угодно он ожидал, но только не этого!
Дельарам сжала крепко ноги, чтобы не вывалилось ее приобретение, и
набросилась на свою жертву, раздирая острыми ногтями кожу на груди
мужчины, пытаясь добраться до сердца, впившись губами в его рот, подавляя
животный крик и стараясь задушить несчастного.
1 2 3 4 5 6 7