- Женщина должна услаждать жизнь мужчины... покорствовать его
желаниям... вести дом... молиться...
- Все это ложь! - Блейд обошел девушку справа, стараясь заслонить
груду трупов в двадцати шагах от тропы. Впрочем, в сумерках она походила
на большой округлый валун, застывший в каменной неподвижности. - Вечный
Огонь породил мир - подобно тому, как женщина рождает дитя; разве он
хочет, чтобы женщина в этом мире была игрушкой мужчины?
- Ты говоришь странное, - Аста задумчиво теребила локон, выбившийся
из косы. - В наших книгах написано иначе.
- Потому что их писали люди, а не Бог, девочка.
Она помолчала, потом нерешительно подняла к нему смутно белевшее в
полумраке лицо.
- А ты, Ричар... ты много убивал?
- Много. - Ему не хотелось об этом вспоминать.
- И женщин?.. Женщин тоже?
Блейд вздохнул. Как трудно разговаривать с детьми, особенно с теми,
кто стоит на пороге зрелости!
- Да, - неохотно признался он, - и женщин тоже. Хотя я не назвал бы
их так.
- Почему?
- Видишь ли, детка, женщина, изменившая своей природе, своему
предначертанию, становится чудовищем.
Когда они пошли к шалашу, уже стемнело. Эта неказистая постройка из
жердей и шкур смутно напомнила Блейду индейский вигвам. У порога тлел
костер; рядом, прямо на земле, стоял медный котелок на трех ножках с
каким-то густым варевом - оно было еще теплым. Вероятно, горцы ели эту
кашу руками; Блейд не обнаружил ни чаш, ни чего-либо напоминающего ложки.
Аста откинула полог и они, встав на колени, скользнули в шалаш. С
облегченным вздохом Блейд опустился на травяную подстилку у самого входа,
сбросил с плеча мешок и оглядел убогое жилище. Два полных меха воды,
объемистый куль с крупой, толстый ломоть сала, завернутый в холщовую
тряпицу... Больше ничего. Похоже, эти горцы отличаются спартанскими
привычками, подумал странник.
Расстелив плащ, Аста выбралась наружу, и он услышал, как девушка
возится у костра. Вскоре пламя разгорелось, рыжие языки начали лизать
закопченный бок котелка, потом Блейд ощутил запах пищи, наполнивший его
рот слюной. Покопавшись в мешке, он вытащил две небольшие чаши и тоже
вылез из шалаша.
Варево было вполне терпимым и щедро приправленным салом. Аста съела
немного, но Блейд, стосковавшийся по горячему, опростал половину котелка.
Пища согрела его; казалось, энергия и сила тех, кому не довелось закончить
ужин у этого костра, вливаются в его жилы, наполняют мощью уставшее тело.
- Ложись, Ричар, - Аста коснулась его плеча. - Каждый вечер я
засыпаю, а ты остаешься у костра, стережешь мой сон... - она порывисто
вздохнула. - Сегодня моя очередь. Я успела отдохнуть, пока... пока ты...
- Пока я отвоевывал этот котел с кашей, так? - Блейд усмехнулся. -
Ну, и что ты будешь делать тут, малышка? Одна в ночи, без оружия?
- Почему без оружия? Я возьму твой арбалет!
- Ты сможешь выстрелить в человека? - он приподнял бровь,
всматриваясь в утомленное личико девушки.
Она опустила глаза.
- Нет... наверно, не смогу... - с минуту она молчала, потом, снова
вздохнув, произнесла: - С тобой хорошо, спокойно. Ты добрый...
- Как те старые монахини в Критоне?
- Нет. Они наставляли в покорности... Ты учишь меня совсем иному.
- Нельзя научить тому, чего в человеке нет от рождения, - произнес
Блейд. - Видишь - тебя наставляли в покорности, но ты не захотела
превратиться в покорную подстилку. Не появись я в Ластроме, ты бы все
равно ушла, верно? Другим образом, но - ушла.
Аста кивнула.
- Я хочу спросить, Ричар... - щеки ее порозовели, губы приоткрылись,
как лепестки цветка. - Почему ты помог мне? Как я могу расплатиться с
тобой? Чем?
- И давно тебя мучают такие вопросы? - с легкой насмешкой произнес
странник.
- Недавно. - Она казалась совершенно серьезной. - Понимаешь, там, в
Ластроме, я не представляла, что значит перебраться через горы. Это - муки
и кровь, кровь и муки... Я начала понимать лишь тогда, когда ты застрелил
Святых Стражей... там, в предгорьях... Ты сделал это ради меня. Почему,
Ричар?
Брови Блейда сошлись в прямую линию, морщины прорезали лоб. Он
понимал, что сейчас нельзя отделаться шуткой: перед ним была не очередная
подружка, с которой он собирался провести пару ночей. Похожие вопросы
задавала Зоэ Коривалл... девушка, на которой он собирался жениться шесть
лет назад... "Дик, ты ведь любишь меня... Почему же ты не остаешься со
мной? Навсегда, насовсем? Почему?" Вопросы, на которые нет ответов...
Он поднял взгляд на Асту.
- Почему? А как ты думаешь сама?
- Не знаю. - Отблески пламени играли в ее зрачках. - Может быть, ты и
вправду демон, и хочешь завладеть моей душой...
Блейд поперхнулся, потом захохотал. Как просто! Эта девочка, едва
переступившая грань отрочества, видит суть дела куда ясней, чем он сам!
Отсмеявшись, он сказал:
- Ты права, милая. Хоть я не демон, мне нужны твоя душа и твое сердце
- только в обмен на мои. Любовь за любовь, доверие за доверие... Я отведу
тебя в Итор и уйду, мы расстанемся, но будем всегда помнить друг друга,
видеть в снах, говорить... Понимаешь?
Она поняла; она была на редкость понятливой малышкой. Каштановая
головка качнулась вперед-назад, потом Аста шепнула:
- Я думаю, Ричар, мы не дойдем до Итора. Не потому, что Касс Сиркул
может тебя остановить, нет... Просто это не та дорога, - она передернула
хрупкими плечами. - Мы не попадем в Итор, и мы не расстанемся. Я это
чувствую. Не знаю, куда ты должен уйти, но я тебя не покину. А ты не
покинешь меня.
- Ладно, пророчица, - в смущении пробормотал Блейд, - хватит на
сегодня серьезных разговоров. - Лезь в шалаш и спи.
- Но я же собиралась...
- Знаю - охранять мой сон. В этом нет нужды. Сюда никто не придет,
детка, по крайней мере этой ночью.
- Откуда ты знаешь?
- Я тоже немного пророк. Как и положено демону...

Странник глядел вверх. Звезды, крупные и восхитительно яркие в
прозрачном горном воздухе, сияли над головой - такие же невероятно
далекие, как в тот теплый вечер, когда он вывел своего жеребца за ворота
монастырской конюшни. Вороной пофыркивал и тыкался в плечо губами, пока он
вел его в сад, где поджидала Аста; увесистый мешок и арбалет, поскрипывая,
терлись о седло.
Маленькая фигурка вынырнула из древесной тени, тонкие пальцы
скользнули по его щеке.
- Ричар, ты?
- Шшш... - он подвел коня ближе к дереву, намотал уздечку на сук. -
Жди меня здесь, малышка. Я скоро.
- Но... Разве мы не торопимся?
- Нет, если тебя никто не видел.
- Никто. Девушки, когда остаются в своих кельях, рано засыпают.
- Отлично. - Блейд нащупал в темноте ее плечо, погладил по волосам,
стянутым плотной повязкой. - Стой тут и присматривай за лошадью. Мне надо
закончить кое-какие дела.
Он вернулся к двухэтажному флигелю обширного монастырского здания,
где располагалось его пороховое производство, поднялся наверх и прошел по
подвесному переходу в главный корпус. Везде царили тишина и покой; ночью в
Ластроме спали, и лишь привратник у главных ворот бодрствовал над
клепсидрой, чтобы вовремя подать сигнал к утреннему благовесту. Столь же
крепко спали и по всему Киртану; в этой стране не было ни воров, ни
грабителей, ни нищих, ни подозрительных бродяг - одни истинно верующие да
их святые пастыри. Правда, предгорья охранялись конными патрулями Святой
Стражи под командой бравого Касса Сиркула, но Блейд справедливо полагал,
что "железные горшки" контролируют только главные торговые магистрали, где
он маячить не собирался. По прямой от Ластрома до южного хребта было всего
тридцать миль - три-четыре часа быстрого галопа; он рассчитывал к восходу
солнца скрыться в лабиринте ущелий меж трехглавой Гартой и обледеневшей
Тарри.
Дверь в трапезную Святого Отца приоткрылась с легким скрипом. Окна
небольшого зала выходили на юго-восток, и сейчас в них робко заглядывал
нарождавшийся месяц. В его бледном свете золотая посуда сияла неярко и
таинственно; от кубков и чаш, инкрустированных самоцветами, тянулись
тонкие лучики, сплетаясь разноцветной паутиной. Блейд застыл на секунду,
зачарованный этим волшебным зрелищем, потом тряхнул головой, прогоняя
наваждение, и приступил к методичной очистке гигантского буфета.
Ухмыляясь, он представил себе, как грохнули тревожные звонки в
лейтоновской берлоге, как приникли к мониторам наблюдатели, всполошилась
охрана, и как его светлость, протирая глаза, вскочил с диванчика в своем
кабинете. Что ж, сокровища, которые он пересылал, стоили бессонной ночи!
Вся операция заняла меньше пяти минут. Закончив, Блейд быстро и
бесшумно вернулся в свою лабораторию, выкатил из дальнего угла бочонок с
порохом и, насыпав фунта два на крышку, осторожно укрепил в черном
зернистом порошке два зажженных огарка. По его расчетам, их должно было
хватить на час; затем последует маленький фейерверк в честь отбытия демона
Стали.
Он вышел во двор и, обогнув флигель, углубился в сад. Ни Асты, ни
коня не было видно; странник обнаружил их только по едва слышным шорохам -
жеребец переступал с ноги на ногу и поклажа терлась о седло.
- Я чесала его за ушами, чтобы не фыркал, - сообщила Аста. - Он
теплый и ласковый...
- Рад, что вы нашли общий язык, - Блейд легко поднял девушку и
посадил на круп вороного. - Ты когда-нибудь ездила верхом?
- Нет. Из Критона в Ластром меня везли в портшезе.
- Тогда держись за седло покрепче... вот здесь... - он положил ее
ладошки на заднюю луку и повел коня по аллее, выходившей к обширным
хозяйственным дворам. Там были ворота, через которые лошадей выгоняли на
пастбище и подвозили провиант из окрестных селений; странник твердо знал,
что они не запирались и не охранялись.
Когда под копытами жеребца зашелестела трава, Блейд вскочил в седло и
разобрал поводья. Монастырь темнел позади неясной расплывчатой громадой,
заслоняя звезды; над темными башнями висел тонкий серебристый серп
молодого месяца. Он ронял бледные лучи на пышный дворец, где находились
покои Святого Отца и ближних иерархов, на флигеля, где обитала братия
попроще, на казармы Стражей, на кладовые, конюшни, поварни и сеновалы, при
которых ночевали слуги. Над всем этим муравейником возносился выложенный
бронзовыми листами шпиль главного храма, согретого яростным дыханием
Вечного Огня. Блейд оскалил зубы в усмешке и, протянув руку назад,
похлопал Асту по коленке.
- Держи меня за пояс, детка. Отбываем!
Вороной с места взял в галоп. Трава слабо шелестела, ветер бил в
лицо, теплая грудь Асты прижималась к спине странника, ее дыхание щекотало
шею. Все дальше и дальше на юг, мимо развалин старой башни, мимо редких
рощ, мимо темных селений, мимо застывших в сонном молчании монастырей.
- Мы будто плывем во сне, - сказала Аста. - Летим на крыле ночи в
небо, к искрам Вечного Огня...
- У тебя слишком богатое воображение, девочка. Мы бежим из Киртана в
южное королевство, и если нас поймают, мы превратимся в пепел. В том самом
Вечном Огне, которому ты возносишь молитвы три раза в день.
Она содрогнулась.
- О, Ричар! Только не это! Только не это!
- Ну, не бойся. В конце концов, я - демон Стали, и знаю десяток менее
болезненных способов попасть в Бездну.
- Ты рассказывал о ней правду? Тогда, в саду?
- В тот день, когда ты впервые подошла ко мне?
- Да.
Блейд задумался, покачиваясь в такт мерной иноходи скакуна. Чуть
слышно звенели удила, скрипело седло, Аста дышала в самое ухо, обхватив
его за пояс, мягкая почва гасила удары копыт.
- Понимаешь, детка, Бездны не существует... той, которая описана в
ваших священных книгах... Однако нельзя сказать, что ее нет. Каждый из нас
- ты, я, любой человек в Киртане, в твоем мире и в моем - все мы носим
Бездну в своей душе, таскаем ее, словно болячку, пока мы живы, пока дышим
и мыслим. У каждого она своя, огненная или ледяная, похожая на пустыню, на
зловонное болото или крысиную пасть, и каждый бьется один на один с
ужасом, который вселяет видение Бездны. То, что я рассказал тебе в саду,
не просто вымысел... Ты боялась, и я хотел помочь...
Она долго молчала, потом уткнулась в шею Блейда холодным лбом.
- Спасибо, Ричар... Я в самом деле боялась, а теперь не боюсь... не
так боюсь, как раньше.
- Да, я помню. Ты говорила про это, когда мы встретились во второй
раз.
С минуту за спиной царила тишина, нарушаемая только мягким топотом
копыт.
- Ричар?
- Да?
- А твоя Бездна - какая она? Огненная или ледяная?
Блейд негромко рассмеялся.
- Нет, девочка. Я побывал и в той, и в другой, и не один раз. Моя
Бездна... - он задумался. - Когда я не смогу сесть на коня, переплыть
реку, обнять женщину, вот тогда начнется моя Бездна! Бездна бессилия и
немощи!
Сзади грохнуло. Далекий гул накатился на них, будто на севере, где
лежал Ластром, и в самом деле разверзлась огненная Бездна.
- Что это? - руки девушки крепче вцепились в пояс Блейда.
- Салют в нашу честь, милая. Демон Стали и самая прекрасная Дщерь
Огня отбыли в Итор. Такое событие нельзя не отметить!
- Но я вижу отблески пламени!
- Разумеется. Какой же салют без огня? В священной стране, где огонь
- высшее божество?
- Это ты сделал, Ричар? - Он молча мотнул головой. - Как?
- Так же, как превратил в груду камней старую башню.
Он почувствовал, как участилось дыхание девушки.
- Колдовство?
- Очень безобидное колдовство, совсем маленькое. Только чтобы
уничтожить все остатки огненного порошка и келью, где я его делал. Ты ведь
не хочешь, детка, чтобы войско Святого Отца заявилось в Герию или Итор с
таким оружием?
Аста вздрогнула.
- Нет, не хочу.
Они замолчали. Черный жеребец неутомимо мчался вперед, и Блейд,
убаюканный плавным покачиванием и теплотой прильнувшего к нему девичьего
тела, задремал. Прошло полчаса, час; отблески зарева позади исчезли,
темная равнина плыла под копытами коня.
Вдруг Аста беспокойно зашевелилась, и странник сквозь дрему разобрал
ее тихий шепот:
- Ричар! Сигналы!
Он открыл глаза и обернулся. Далеко справа, там, где проходил южный
караванный тракт, вдоль которого стояла дюжина монастырей, взвились в небо
огненные точки. Потом такие же огоньки возникли слева и, наконец, впереди;
они взлетали вверх с правильными интервалами и гасли в вышине, словно
знаки беды. Блейд понял, видит горящие стрелы. Он чертыхнулся и пришпорил
вороного.
- Похоже, нас засекли, девочка! Поднимают патрули!
- Кто может знать, куда мы скачем? - со слабой надеждой в голосе
произнесла Аста. - Киртан велик...
- Любой, у кого в голове мозги, а не солома! - Блейд опять
раздраженно пришпорил коня. - Ясно, что мы направимся к ближайшей границе,
на юг, и нас легче всего перехватить в предгорьях. Надо торопиться!
Он подумал, что устроенный в Ластроме фейерверк был, пожалуй, лишним.
Но кто же знал, что в этой средневековой дыре имеется такая эффективная
система ночной связи! Святой Отец не обмолвился об этом ни словом...
Интересно, о чем еще умолчал старый лис... Теперь Блейд догадывался, что в
горах его тоже могут ждать сюрпризы.
Стрелы продолжали взлетать в течение часа. Все это сильно напоминало
интенсивные переговоры; с севера на юг шли приказы, с юга на север -
доклады об их исполнении. Где-то там, в предгорьях, находился сейчас Касс
Сиркул, глава Святой Стражи южных киртанских провинций и военный комендант
Ластрома; совмещая эти два поста, он часто циркулировал между столичным
монастырем и южными рубежами. Блейд прикинул, что под рукой у капитана
может находиться сотни три всадников - вполне достаточно, чтобы перекрыть
пятидесятимильную полосу в районе предгорий, где могли просочиться
беглецы.
Световые сигналы прекратились, зато теперь, минуя расплывчатые
громады монастырей, странник видел мелькающие огни и различал далекие
крики и звяканье металла. Там явно седлали коней. Просторная равнина
Авада, по которой мчался вороной, вдруг показалась ему крошечным клочком
земли, зажатым меж монастырскими башнями и склонами гор; спасительный
ночной мрак словно отступил, раздался, разорванный огнями сотен факелов.
Конь начал уставать. Сейчас они мчались бешеным галопом, покрывая
милю и за милей, и Блейд, привстав в стременах, уже видел смутные контуры
иззубренных горных вершин, встававших на юге. Непроницаемая стена мрака на
фоне темного, чуть подсвеченного серебристым сиянием месяца неба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12