Текст предоставлен автором
«Штамп Гименея»: Эксмо; 2007
ISBN 978-S-699-21682-6
Аннотация
Ни для кого не секрет, что главная жизненная цель любой женщины – найти хорошего мужа, создать семью. Даже отъявленные феминистки втайне мечтают о мужчинах. Ведь они все время о них рассуждают! А уж об обычных девушках и говорить нечего. Они постоянно ведут охоту. И непрерывно совершенствуются в искусстве отлова мужской особи. Внешность, обаяние, ум, успешность – в ход идут все средства. Но если все равно неудача? И единственный, о ком ты мечтаешь, не желает становиться твоею «добычей»… Что тогда делать? Страдать? Никогда! Выкинь этого бесчувственного из головы и отправляйся на… сафари. Может, где-нибудь в Африке ты без единого выстрела сумеешь уложить его к своим ногам…
Татьяна Веденская
Штамп Гименея
«С пожеланием побед на фронтах семейного счастья»
Часть 1.
Клад, который уже нашли
Глава 1.
Мышкины слезки.
Все на свете когда-то бывает в первый раз. Первый шаг, первая двойка, первая любовь. Первый запущенный в небо змей. Правда, когда я впервые створила сие картонно-ниточное чудовище, следуя инструкции из Мурзилки, он у меня так и не взлетел. Но был красив и велик, ведь, шутка ли, я извела на него все мамины коробки из-под обуви и целую гору канцелярского клея. Помните, был такой, в прозрачном мнущемся тюбике. Еще цветную бумагу. И все нитки оранжевого цвета, потому что мне показалось, что в небе оранжевое будет смотреться как солнышко. В общем, получилось красиво, но громоздко. Взлететь оно не смогло.
– Вечно у тебя получается какая-то хрень. И что нам теперь с этим делать? – спросил меня братик, отдирая от рук (и лица) застывший клей. Я задумалась. Признаться в том, что получилась ерунда, которая только и способна, что волочиться по земле – это было ниже моего достоинства.
– Это будет украшение, – заявила я. – А вовсе и не хрень.
– Н-да? – брат с сомнением посмотрел на змея, который, честно сказать, мог собой украсить разве что пещеру Циклопа. – И что оно будет украшать?
– Мой балкон. Это будет символ свободы и полета, – пояснила я и впоследствии усиленно делала вид, что конструкция, перегородившая половину балкона, наполняет меня силой и энергией. Выкинуть ее мне удалось, только когда братца отправили в армию. Я потом ему сказала, что змея украли. В общем, приходится признать, что великого клейщика змеев из меня не получилось. Да и вообще, ничего великого. Все как у всех, только шуму от меня больше. Но, кое-кто говорит, что именно это во мне и нравится. Впрочем, кое-кто может и врать. Жизнь – довольно полосатая штука, но я люблю носить вещи в полоску. Мне кажется, что в любом событии можно найти свои положительные стороны. Хотя иногда это сложно даже и мне самой. Когда со всей возможной очевидностью приходится признавать, что ты в полной…как бы это поприличнее выразиться… пятой точке, надо сильно постараться, чтобы отыскать этот самый глубинный смысл. В этой простой, в общем-то, истине мне удалось удостовериться буквально недавно. Потому что пару недель назад мне было необходимо срочно, просто моментально понять, для чего и почему я вляпалась в полное и безоговорочное дерьмо. Хотя началось все гораздо раньше. Я познакомилась с НИМ, когда мне еще не было двадцати. Тогда мне показалось, что это Судьба. Только она могла так бесконечно красиво развернуть перед одиноко мокнущей под дождем девушкой большой серебристый автомобиль неопределенно-крутой марки.
– Вас подвезти? – спросил он, перегибаясь через пустое пассажирское сидение. Я свисала над его приоткрытой дверцей и капала на обивку.
– У меня нет денег, – огорчилась я, потому что всей своей юной поэтической натурой мне захотелось отсюда туда, в тепло и уют иномарки.
– А кто говорит про деньги? – улыбнулся он широкой белозубой улыбкой кинозвезды в отставке. Я, конечно, помнила, что мне мама говорила насчет маньяков с голливудской улыбкой. Но, признаться честно, перспектива пропасть от неминуемого воспаления легких показалась мне в тот момент более страшной, чем потеря девичьей чести. Тем более ее потеря в таких условиях и с таким симпатичным маньяком. В конце концов, я давно справила совершеннолетие, и мне уже было пора начинать катиться по наклонной. А до этого мне все было как-то недосуг. Я на всякий случай спросила:
– А вы меня никуда не завезете?
– А куда бы вы хотели, чтобы я вас завез? – весело подстроился водитель под мой липовый испуганный тон. Мне захотелось, чтобы он завез меня куда-нибудь прямо сейчас, немедленно.
– Домой, – вздохнула я и нырнула внутрь машины.
– Как прикажете, – хмыкнул он и покатил меня по мокрой, жутко противной улице.
– А если я вам что-то нехорошее прикажу? – спросила я, потому что мне стало интересно, насколько далеко распространяются мои полномочия. Все-таки, передо мной (или сбоку от меня, если быть точной) сидел серьезный взрослый мужчина с голубыми глазами, в дорогом костюме, а из-под рукавов рубашки виднеются черные волоски. Руки уверенно лежали на руле. И что, разве можно такому что-то приказать?
– Вы не прикажете, – уверенно вывел он. – А если я спрошу, как имя моей прекрасной пассажирки, это не будет считаться преступлением?
– Не будет. Наташа, – представилась я, радуясь, что, кажется, будет продолжение этой стихийно случившейся поездке.
– А я – Андрей.
– А отчество? – зачем-то брякнула я, отчего он изумленно осмотрел меня с ног до головы.
– А что, уже пора? Или может, я ошибся, и вы, девушка, еще посещаете младшие классы средней школы?
– Ну что вы, – обиделась я. – Мне уже двадцать! Почти. А в душе гораздо больше.
– Это многое меняет, – улыбнулся он и притормозил у моего подъезда. От метро до моего дома было совсем не так далеко, как хотелось бы. Впрочем, только в этот день, потому что во все остальные дни Строгино располагалось невыносимо далеко от подземки.
– Ну, я пойду? – нерешительно взялась я за дверь. Уходить не хотелось категорически. Андрей смотрел сквозь меня каким-то необъяснимым пронзительным взглядом с некоторой толикой грусти и сожаления. Наверное, так кошка смотрит на милую и очень симпатичную мышку. Я чувствовала его заинтересованный взгляд. И мне это, честно признаться, нравилось, как, я думаю, понравилось бы любой девчонке внимание красивого и солидного мужика.
– А что, тебе так сильно хочется домой? Еще же совсем не поздно. Или тебя будет мама ругать? – он перешел на интимное «ты». У меня, что называется, сердце ухнуло куда-то в пятки. Вот оно – прямое приглашение продолжить наше стихийное знакомство. Ух ты!
– Мама не будет, – заверила его я, закрывая дверь машины обратно и с ожиданием глядя на него. Что он мне предложит? Теперь, в некоторой двусмысленности ситуации, я растерялась и не знала, что говорить и что делать. Грехопадение – дело хорошее, но я в нем не понимала ровным счетом ничего. И никак не могла его начать совершать сама. Он же не делал ничего предосудительного и противозаконного, а просто смотрел на меня и молчал. К моему великому сожалению, потому что с каждой минутой нашего с ним знакомства я все больше и больше убеждалась, что мне пора, ой как давно пора более внимательно относиться к своей личной жизни. А не только шляться по институтам и курсам английского.
– Ну, тогда может немного поболтаем? – с некоторым облегчением предложил он. – Где тут у вас можно поболтать?
– В парке, – с готовностью предложила я.
– Ты знаешь, что очень красива? – спросил меня он, отъезжая от моего дома и направляя колеса в сторону парка. У нас в Строгино парков как грязи, всегда есть куда притулиться автомобилю с темными намерениями.
– Нет, не знаю, – стрельнула в него глазами я. Тема нашего разговора меня более чем устраивала. Неужели я наконец-то встретила кого-то, кого можно с чистой совестью полюбить? Потому что любить сопливых однокурсников, панически боящихся армии у меня не получалось.
– Тогда знай. Ты очень красива.
– Буду знать, – потупилась я, не очень представляя, как себя вести. Когда кто-то незначительный, забывающий все на свете от желания ощупать твои выпуклости, лезет целоваться, то можно дать ему по руке, или даже заехать по щеке и послать его подальше. А что делать со взрослым, и к тому же красивым мужчиной, который задумчиво рассуждает о вашей красоте, смотрит на вас нежным, загадочным взглядом, но рук не распускает и неприличных предложений не делает. То есть совершенно никаких. Даже обидно!
– Расскажи мне о себе. Ты хорошо учишься? Хотя, ты говорила, что уже закончила школу. Это правда?
– Правда, – кивнула я. В последующие два часа мы с ним говорили обо всем на свете. Андрей оказался весьма умным, много чего повидавшим в жизни и многоопытным человеком. Он посмеивался над моей детской непосредственностью, кормил меня мороженым и советовал никогда больше не садиться в машину ко взрослым дядькам.
– А то это может кончиться плохо, – пугал меня он.
– Плохо – это как? – уточнила я, потому что, собственно, именно на это я и рассчитывала. Однако и в тот вечер Андрей доставил меня домой в целости и сохранности, обеспечив мне таким образом бессонную ночь, полную надежд, волнений и мечтаний. К утру я уже слепила из него прекрасного принца и идеального мужчину. Благородного, умного, терпеливого. У меня вообще все хорошее получается достаточно быстро. Следующую неделю я не ходила, а летала. Любовь, изменившая не только мою жизнь, но и гормональный фон, была прекрасна. Естественно, когда он позвонил, я была готова на все и даже больше. А он сделал это только через неделю, за которую я успела всему курсу сообщить, что я наконец встретила мужчину своей мечты.
– Я был в командировке, – извиняющимся тоном пояснил он свою неторопливость.
– А я нет, – кивнула я, еле сдерживая переполняющий меня восторг. Поразительно, как быстро мы, женщины, способны втюриться, особенно когда нам еще не стукнуло двадцати лет.
– Ты по мне скучала? – серьезным тоном спросил он.
– Совсем нет, – попыталась было отвертеться я, но он со свойственной опытным мужчинам сноровкой вытряс из меня все мои мысли и ожидания.
– Я тоже очень хочу с тобой повидаться, – сказал он напоследок. Он вел себя так, словно бы для него это просто невинный треп просто приятных друг другу людей. Друзей. Впрочем, может, это так и было. Для него. Я же к нашему следующему свиданию (если это можно так назвать) уже была окончательно уверена, что он просто создан для меня. И если он этого еще не понял, так надо бежать и скорее все объяснить. Хотя сказать, конечно, легче, чем сделать. Все-таки я девушка, а девушки не должны признаваться в любви. А он только и знал, что рассказывал мне, как ему хорошо, когда я сижу в его машине.
– А может, тебе станет лучше, если я буду сидеть где-нибудь еще? – спросила я его, исчерпывающе глядя в его глаза. Думаю, он все понял. Возможно, что он именно этого и ждал.
– А где бы ты хотела сидеть? – аккуратно вернул мне мяч он.
– Ну… где ты захочешь, – смело отбила пас я. А что мне оставалось, если он не делал никаких шагов навстречу.
– Я подумаю, – он пристально рассмотрел меня, будто обдумывая следующий ход. Или решая, достаточно ли я уже созрела. Однажды, примерно после месяца разговоров и томления, когда я уже не знала куда девать энергию и даже принялась неумелыми руками пытаться нарисовать его портрет, он решил, что достаточно. И наш роман вспыхнул практически с полоборота, с половины касания, с одного объятия моих плеч. С одного взгляда в глаза.
– Ты самый лучший, – шептала я, глядя в его красивое, чуть щетинистое лицо.
– Нет, ты, – уверенно отвечал он, прикасаясь пальцем к моим губам. Вот этим, наверное, и отличается безусый пацан от настоящего мужчины. Первый так и норовит схватить тебя за грудь, а второй нежно, еле заметно прикасается подушечкам пальцев к губам.
– Нет, ты, – возражала я, а сердце трепетало от мысли, что вот ОНО, настоящее чувство. Потому что с таким я пойду хоть куда. Хоть на край света, хоть за край.
– Поедешь со мной на дачу? – спросил он. Видимо, за край он еще не был готов. Или просто не был.
– Куда угодно! – согласилась я, и его мягкая на ухабах машина домчала нас до какой-то невероятно красивой бревенчатой дачи, где русский колорит изящно сочетался с еврокомфортом в виде душевой кабины и туалета.
– Не боишься? – игриво посматривал на меня Андрей. Я краснела, потому что центральным моментом интерьера дачи была огромная кровать, поэтому в целях и задачах нашего променада не могло быть разночтений.
– А если и боюсь?
– Но ведь я же рядом! – шаловливо поиграв мышцами, «утешил» меня он. В общем, там, около декоративного камина и натурального соснового бора и состоялось мое посвящение во взрослую жизнь. Я так боялась сделать что-нибудь не то и разочаровать своего рыцаря, что практически ничего не помню. Кроме того, как бешено колотилось сердце, а от каминного жара раскраснелись щеки. Еще помню его глаза, сосредоточенно что-то там высматривавшие на моем лице. Потом он накормил меня зажаренным над огнем шашлыком, напоил красным вином, от которого у меня кружилась голова и хотелось петь.
– Дай мне еще! – бравурно тянулась к бутылке я.
– А таким маленьким девочкам не вредно много вина?
– Разве я и теперь для тебя маленькая девочка? – удивилась я. И на всякий случай, для убедительности выставила вперед голую ногу.
– Ну что ты. Теперь, конечно же, нет.
– А кто я тебе теперь? – ляпнула я оттого, что была навеселе. Хотя, если честно, просто оттого, что это был самый мой главный вопрос. Андрей на несколько минут замолчал, прополоскав губы вином. Потом внимательно посмотрел на меня и сказал:
– Ты женщина, которую я люблю. А ты? Ты меня любишь?
– Да. О да! – кричала я от радости, и вся дальнейшая жизнь вдруг предстала передо мной. Вот мы с ним идем к алтарю, а от меня глаз нельзя отвести. Вот у нас рождается первенец, и Андрей не может сдержать слезы счастья. Вот мы с ним путешествуем по миру, не в силах оторваться друг от друга. Вот мы…. на этом мое воображение устало замолкало, потому что и так было достаточно.
– И ты хочешь быть со мной?
– Конечно! – хлопала в ладоши я.
– А если это окажется не так просто? – продолжил допрос он.
– Я вынесу все, – заверила его я, тем более что совершенно не представляла, к чему он ведет разговор. Собственно, он ни к чему такому его и не вел. В тот день. Потом был и другой день, и третий. И снова была дача, и был камин, были прогулки по Москве, пара выставок, где он рассказывал мне о любимых живописцах. В основном мы виделись только в будние дни. Мы встречались в парках Строгино, гуляли по берегу Москвы-реки, целовались-обнимались, он дарил мне красивые букеты и говорил красивые слова.
– Когда я долго не вижу тебя, мне становится плохо, – говорил он, например, а я понимала, что нужна ему. От этого на моей душе делалось легко и приятно. Казалось, что еще чуть-чуть, и все начнет происходить. Моя сказка наяву.
– Так в чем же дело? – сказала я как-то ему. – Если бы ты захотел, ты мог бы видеть меня хоть каждый день.
– Это невозможно, – грустно ответил он.
– Что-то случилось? – взволновалась я, потому что он так ни разу не говорил со мной. Но он только покачал головой и уронил, что называется, лицо в ладони. Такая патетика растрогала меня до слез. Я уже приготовилась исполнить какой-нибудь акробатический номер, который более пристал для жены декабриста, но он оторвал свои ручки от лица и посмотрел на меня красными (как бы от бессонницы) глазами.
– Я такой подлец! – сообщил он мне. Я принялась его утешать, заверяя, что подлецом может быть кто угодно, но только не он.
– В любом случае, я уверена, что ты не мог совершить ничего без крайних причин! – уверенно заявила я.
– А что, если я тебя обманул. Ты была бы способна меня понять и простить? – он сделал ставку на мое патетическое состояние. И надо сказать, что не просчитался.
– Ну конечно же! – лихо махнула я.
– Дело в том, что я больше не хочу тебе врать. Ты слишком много для меня значишь. Я по-настоящему тебя люблю, – издалека начал он, но после такого начала я готова была кушать любое продолжение.
– Я тебя тоже. Очень!
– Тогда просто постарайся понять, что когда я увидел тебя там, тогда, такую юную, совершенно замерзшую и промокшую, я просто не мог не остановиться.
– И слава Богу! – возмутилась я.
– Как сказать. Хоть я и одинок в душе, и люблю тебя, но…
– Но… – тут я замерла, предчувствуя, что хорошего мне не скажут.
– Но я официально женат. Меня с женой связывает только ребенок, она давно уже живет своей жизнью, а чувства умерли…
– Женат? – тихо переспросила я.
– Да, – понурил голову он.
– ЖЕНАТ? – громко спросила я и почувствовала, как кровь внутри меня делает что-то, что можно обозвать термином «закипает».
– Но я люблю только тебя.
– Как ты мог? Почему ты меня обманул? – я выдавила из себя правильные в таком случае слова и попыталась пойти прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27