А что, работа непыльная. Наверняка, там ценят исполнительность и аккуратность. Просто для меня.
– Алло, вы ищете секретаря? – спросила я у вежливой тишины с той стороны. Почему-то заколотило сильнее обычного сердце. Необъяснимо.
– Нет, уже нашли. Ту-ту-ту… – заТУкала трубка. Я растерялась. К такой скорости общения я не привыкла. Но объявление не было единственным. Собственно, секретари требовались чуть ли не половине Москвы, так что я продолжила.
– Алло, вы ищете секретаря?
– Нет. – И те же Ту-ту-ту. Обалдеть. Я в следующих трех все было примерно так же. Я совсем уже отчаялась что-либо словить, но вдруг:
– Да, требуется. Вас устроит оклад в сто долларов на испытательный срок?
– Конечно, – радостно заверила я ее, хотя это было совсем не так.
– Тогда пришлите ваше резюме на мейл нашей фирмы. Кадры собака промотера точка ру. – Тут я офигела и поняла, что в этой фирме мне не работать никогда. Во-первых, у меня нет резюме. А если бы и было, что там было написано? Возраст: не спрашивайте, все равно не отвечу. Профессия – домохозяйка. Опыт работы – ноль и даже меньше. Меньше, так как я даже не поняла, куда мне предложили отправить резюме. Позже меня еще два раза послали к собаке. Я осознала – чего-то я не секу. И в следующий раз при слове пришлите резюме на собаку я взмолилась:
– Девушка, милая, не вешайте трубку. Объясните, что это за собака. – Девушка удивилась. Потом вежливо сообщила, что раз я не знаю, в каком формате пишутся почтовые интернет-адреса, то им, скорее всего, не подойду. На всякий случай я у нее вызнала, что еще нужно знать секретарю. Оказалось, кучу всего. Плюс иностранный, плюс надо быть коммуникабельной и приятной в общении. Короче, ясно, что секретарем мне не быть. О коммуникабельности в Космо был целый тест, который показал, что я этим даром не обладаю вообще. Я скорее из закрытых и необщительных тупиц, которым не место в рядах эмансипированных девушек Космо. В общем, радоваться всему, что есть вокруг в тот день у меня не получилось. Я пошла в магазин, потратила двадцать из тридцати долларов, купив при этом только гречки, хлеба, сахара, курицу и молока. Из этого списка дорогой была только курица, но все равно деньги ушли все. Я всегда считал себя экономной хозяйкой, но тут я снова расплакалась, придя домой. Какие у нас в Москве, оказывается, цены. С ума сойти. Матильда пообещала подвезти долларов двадцать к концу недели. Мне стало легче, хотя читать лекции об оптимизме все равно не могла и легла спать. В конце концов – утро вечера мудренее.
На следующий день я умерила свои амбиции и решила охватить сектор розничной торговли, так как после долгого чтения списка рубрик я поняла, что везде требуются какие-то исходные данные. То ли опыт, то ли образование. В общем, что-то да потребуют. Страницы слились у меня в одну кашу, я тупо набирала номера.
– Вам требуется продавец?
– Да, у вас есть опыт работы?
– Нет.
– Ну, ничего. Пойдете стажером. А санитарная книжка?
– Нет.
– Тогда извините. Оформите и приходите.
– А где оформлять?
– В поликлинике по месту прописки. Примерно месяц-два. – Привычно и явно не в первый раз отвечала девушка на том конце провода. Да, продавцом стать я тоже не успевала. Деньги были мне нужны прямо сейчас, пару месяцев мои девочки без еды не перебьются. Господи, какая же это проблема для меня, решать серьезные вопросы так быстро. Я же по жизни плавная и неторопливая. Для того чтобы собраться и выйти из дома, мне требуется около часа. Я люблю долго и тщательно краситься, начищаю ботинки до блеска. Когда я глажу белье, то добиваюсь, чтобы ушли все-все складочки. Пусть медленно, зато в школе моя Шурка – чуть ли не главная модница. А тут – Алло, здрасте, до свидания. Идите к собаке. И заново, и так целый день. И Космо тоже пишет – сегодня главное – ритм жизни. Не нравится мне это. Единственная вакансия, оказавшаяся мне по плечу, называлась – менеджер по доставке. Черт его знает, что меня дернуло позвонить. Просто стало интересно, что это за хренота такая. Оказалось – курьер. И вот с утра, ни свет ни заря, я помчалась на край света, метро ВДНХ, на собеседование. От метро меня долго трясли на автобусе по Проспекту Мира в сторону платформы «Северянин». Там, неподалеку, в подвале жилого дома, притаилась экспедиторская контора. Два хмыря с помятыми физиономиями забросали меня разными дурацкими вопросами из серии:
– А удобно ли Вам до нас добираться?
– А устроит ли вас оплата сто рублей за поездку?
– А что вас к нам привело? – Я честно на все отвечала, ужу жалея, что вообще в это ввязалась, как вдруг…Они мне отказали! Вот это был крах так крах. Меня не приняли на работу курьера!
– Почему? – ошалела я.
– Вы красивая барышня в самом соку, к тому же так хорошо одеты. Вы не справитесь с этой работой. Нам нужно делать минимум десять концов в день. А вы явно еле сюда добрались. – Что же, они были правы. Даже больше, я и выбиралась с огромным трудом, тем более, январь не баловал условиями для дальних поездок. «Ну и слава Богу, что не взяли», подумала я, опадая в ванну. Что думает на эту тему Космополитен, меня не интересовало.
К концу недели копания в журнале желающих одарить меня рабочим местом только одна компания порадовала меня шикарными условиями работы, вежливостью и заинтересованностью. Фирма называлась «Травяная жизнь». Что делать и как получить место, мне по телефону не сказали, но зарплату пообещали в тысячу долларов минимум. Они – быстро развивающаяся корпорация с суперпопулярным и эксклюзивным товаром, так что я могла быть рада, что успела дозвониться. Я приоделась и еще раз побрела на собеседование. «Травяная жизнь» располагалась в солидном месте не так уж далеко от моего дома на Покровке. Примерно в районе Красных Ворот.
– Здравствуйте, здравствуйте. Проходите. Кто ваш консультант? – ласково спросила меня милейшая девушка в деловом костюме.
– Корпенко, – пробормотала я фамилию консультанта по телефону и тут же решила, что во что бы то ни стало, буду такой, как и эта девушка на входе. Такая умница, такая деловая и уверенная в себе.
– Тогда проходите в зал и садитесь, – что я и сделала. В довольно большом зале собралось около пятидесяти человек, и я приуныла. Вряд ли женщине с моими исходными данными удастся обойти такое количество конкуренток. Но мои сомнения были развеяны. Оказалось, что мы с ними и не конкуренты вовсе, а дружная сплоченная корпоративная семья.
– Дорогие наши вновь прибывшие друзья. Надеюсь, что со временем мы станем одной командой. – Заголосил со сцены молодой и чертовски симпатичный мужчина. – Уже сейчас вы имеете уникальный шанс просто потому, что вы здесь. Немногим повезло так, как вам. Продукция компании «Травяная жизнь», нашей с вами компании суперпопулярна в мире желающих похудеть. На всех не хватает, поэтому мы распространяем ее только через наших дилеров. И именно среди вас, я уверен, найдутся вскоре лучшие наши кадры. – Он был неотразим и убедителен. И потряс меня тем, какие возможности действительно дает жизнь. Я была очарована и компанией, и ее супервайзером (этим самым мужичком), и продукцией. Я уже была уверена, что сама смогу похудеть и измениться с ее помощью, и заработаю. Осталось дело за малым. Нужно было срочно выкупить промо-партию товара за пятьсот (всего!!! за пятьсот) долларов США. А продать за полторы тысячи. Невероятно! Я помчалась к богатой Матильде, которая трудилась кем-то навроде помеси психолога и экстрасенса. Короче, клиентов у нее было достаточно и я решила занять пятьсот баксов у нее. Ее реакция была неожиданной для меня.
– Ты что, совсем взбесилась? Тебе деньги девать не куда?! «Травяная жизнь», да ты хоть знаешь, что это за фирма? Стольких людей она надула!
– Но у них же натуральные препараты из Америки, – робко отпиралась я.
– Натуральное говно из Америки. Господи. Ты как из леса. Иди и забудь о них. Ищи себе нормальную работу!
– Нормальной нет, – пожаловалась я и побрела домой. Матильда жила не в ближнем свете от меня, на станции Медведково. Там около метро был роскошный продуктовый рынок, качественный и недорогой. Ну и я решила зайти туда и потратить выданные Мотькой двадцать баксов. Чего их экономить, когда ясно, что смерть близка.
Смурная бродила я среди рядов, шарахаясь от цен. В принципе, с ценами все было в порядке. А вот со мной нет. Надежда найти хоть какую-то работу оставила меня. Что может ожидать человека, которого не взяли даже в курьеры. Теперь только и остались вакансии уборщиц и различных менеджеров по продаже воздуха. С первоначальными вложениями. Как «Травяная Жизнь», будь она неладно. В общем и целом, перспектива напрягала и порождала желание спастись бегством. Я шла по рынку, пока не прочла засаленное и грязное объявление у выхода с рынка. «Трэбуется прадавищица цвэтов. Оплата сдэльно». Национальность писавшего встала передо мной со всей очевидностью, но степень моего отчаяния была такова, что я решилась.
– Подскажите, кому требуется продавец цветов, – спросила я девушку, стоящую под объявлением. Она помолчала, обдумала, достойна ли я ее ответа и крикнула:
– Вано, иди сюда. Насчет работы, – сделала мне одолжение и снова ушла в себя она.
– Тибэ чэго? – вынырнул из-за моей спины черненький и какой-то неразборчивый Вано.
– Мне работу.
– Зачэм? – удивился он. Видимо снова мой ухоженный и благополучный вид сбивал с толку.
– Очень надо! Муж бросил! С детьми! – он кажется понял, так как, помолчав, изрек:
– Завтра к дэвяти приходи. Найдешь мэня. Триста рублей в день, но можно нэмножко воровать. Как пойдет. – Он явно попытался меня приободрить, но я не догнала. Однако и триста рублей в день означали десять долларов в день или семьдесят долларов за семь дней. Я умножила одно на другое, другое на третье и воодушевилась.
– Ну что? Придешь?
– Приду, – улыбнулась я и отбыла на Покровку. Поднимаясь по эскалатору Китай-города, я поймала себя на мысли, что настроение мое улучшилось. Я шла по Маросейке, глядя на сверкающие огни витрин. Улыбалась встречным прохожим, не замечая тяжести сумок. И вообще, показалось, что самое страшное позади.
Дома из телевизора милая девушка, чем-то похожая на работницу «Травяной жизни», долго размахивала рукой около карты Москвы и области, вещая что-то про северный фронт и циклон. Подведя итог она наконец простым русским языком заявила что-то вроде этого:
– Ночью в Москве температура понизится до тридцати градусов ниже нуля, и останется таковой днем, прибавив к себе северный ветер с какими-то немыслимыми порывами. – Я в это время пила чай и не осознавала признаков катастрофы. Вся глубина пропасти открылась только на следующий день, когда Вано поставил меня на точку. В этот момент даже в его глазах читалось изрядное сомнение. Но я только вышла из теплого метро и была полна радужных планов. К обеду планы закончились. И все остальное закончилось. Терпение, жажда выжить, потребность в тепле. Я стояла около дороги со стойкой цветов. Внутри стойки горели свечи, так что цветам было вполне тепло, а вот мне… От холода я начала тихо завывать, прыгать вокруг будки и бубнить попсовые песенки себе под нос.
– Ой мороз, мороз, не морозь меня. – К обеду я захотела залезть внутрь к цветам, но не смогла из-за своих нецветочных габаритов. В перерыв я грелась у Пепси-стойки на выходе из «Медведково».
– Дайте мне очень горячий чай. – Гордо потребовала я, имея финансовую возможность только на него. Чай упал в обледенелые внутренности и моментально сам охладился до той же температуры. Остаток дня прошел в бреду. Я на автопилоте ввинчивала цветки в полиэтилен и совала их в руки теплых, выскочивших на секунду за букетом, автомобилистов и снова впадала в анабиоз. В одном мне повезло. Природная способность к устным расчетам и достаточная жировая прослойка на теле позволили мне выжить и отбыть домой с тремястами рублями зарплаты и лишней сотней.
– Это тэбэ прэмия за морозоустойчивость. – С трудом выговорил Вано, который никак не ожидал, что я додержусь. Всю следующую неделю я, не стесняясь, заворачивалась во все имеющиеся в доме носки, рейтузы и свитера, брала с собой одеяло, валенки и термос. А также освоила с помощью Вано житейскую приколку «Стальная гвоздика». Вано давал мне, гвоздички с отломанными головками, а я накрепко насаживала их на тонкую иголочку, верх в головку, а низ в стебель. Затем «Стальная гвоздика» умело маскировалась в большом букете и шла как целая. Таким образом, с каждого сварганенного цветка я получала пятьдесят рубликов сверху. Моя совесть молчала, видимо, на весь день отмороженная московской зимой. А вечером я заглушала ее стопочкой коньяку. Таким образом сохраняла нетронутой свою природную нравственность. Прошла пара недель, я измоталась, но в кармане зазвенели две сотни баксов, половина которых, к сожалению, нужна была на еду. Я запланировала взять неделю перерыва, тем более что изначально предполагалась работа неделя через неделю. И только я решила, что, пожалуй, все не так плохо, как случилось ЭТО.
Глава 3
Ясно показывающая, НАСКОЛЬКО все мужики козлы
Оглядываясь назад, я вдруг подмечаю, что в тот момент со стороны я была похожа на железобетонного робота, запрограммированного на выживание. Наверное, это мороз так отморозил всю мою душу, потому что, конечно, мне совсем не было безразлично все, что со мной стряслось. Не во всякий день вас бросает единственный и вполне любимый муж. И никогда не возможно оказаться к тому готовой. Мы можем хорохориться, демонстрируя наработанную годами защиту, но… Как-то ко мне подошла моя младшенькая Анютка, озорной ангелочек с похожими на блюдечки глазками и живым нравом. Она серьезно на меня посмотрела, потом погладила по голове малюсенькой ладошкой и сказала:
– Мамуля, хочешь, я буду тебе вместо папы? Я тоже буду просить ужин и давать тебе денежки. – Я разрыдалась. Как же точно она просекла суть наших отношений с мужем! А кто бы на моем месте не рыдал? И к своему стыду, признаюсь: если бы Серый обнаружил в этот момент свое местонахождение, я бы умоляла его вернуться. Мне было одиноко по ночам. Я утыкалась в его подушку и нюхала остаточный аромат мужика, понимая, что оригинал понюхать получится вряд ли. Тоска разбавлялась работой, холод сковывал сердце внутри и нос с конечностями снаружи. Мама начала пилить меня по-новому:
– Олечка, ты стала пить! Как ты можешь, ты же женщина.
– Легко, мама. Я могу пить легко и с удовольствием, – эпатировала я.
– Но не так же много. И потом, почему не вино, почему коньяк?
– А что ты торгуешься? Я за день так намерзнусь, что только коньяк мне и может помочь. Вино – это полумеры.
– А вот если бы ты нас с отцом слушалась, то не оказалась сейчас в таком немыслимом положении, – завершала она. Мотька, по-моему, была похожего мнения, хотя и не лепила его мне в такой прямой форме. Но чуть ли не ежедневно она звонила мне, чтобы рассказать очередную историю из своей психологической практики. По ее мнению, они могли быть мне полезны. Ха-ха! Вот эта, например:
– Короче, пришла баба, лет сорока. Живет с ним уже пятнадцать лет. Вместе выпивают, вместе дерутся, ну и спят. И вот, он ее избил, отобрал ее получку и ушел в неизвестном направлении. Я ей говорю – плюнь ты на него. А она уперлась – верни и все. Ну зачем он ей? Бросила бы пить, приоделась, нашла бы другого. Нестарая же еще. А? Каково? – я молчала, наливая себе свою законную стопку и думала, что понимаю эту бабу. Если бы он только захотел вернуться…
– Я совсем не рада этой возможности меняться. Я хочу, чтобы было как раньше.
– Ты дуреха. У тебя все еще впереди, – заверяла Мотька и была права. Все еще было только впереди. За цветочками неожиданно появились ягодки. ЭТО началось в первых числах февраля. Точнее, я могу назвать даже дату. Второе февраля, среда. Я вернулась с работы, усталая как собака Павлова. В смысле, я бросалась на еду, так как не ела весь день. За окном пурга, дома скучающие и дерущиеся дети, на которых пришлось наорать, чтобы заткнуть. Конечно, моя совесть бордовеет, когда с моих уст слетает громогласное:
– Быстро разбрелись по углам, гадюки. Ты, Шурка, к себе, и если через пять минут не приступишь к… уборке, например, я тебе отшибу все рога.
– Мама, у меня нет рогов! – возмущается та.
– Тогда буду бить прямо по твоей безрогой голове, – несусь я дальше. Анюта с восторгом смотрит, как изничтожают вражескую сестру. Я это вижу и свирепею уже в другую сторону.
– А ты что вылупилась. Марш мыть посуду!
– Я же еще малышечка! Я же твоя бедняжечка! – припоминает мне смышленый ребенок все эпитеты, которыми я награждала ее, оплакивая ее соломенное сиротство.
– Если немедленно не заткнетесь обе, то месяц без мультиков, год без шоколада. Маме надо отдохнуть. – Подвожу я окончательный итог, показывая безусловную власть силы. Но тут из своего логова выползает мамуля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Алло, вы ищете секретаря? – спросила я у вежливой тишины с той стороны. Почему-то заколотило сильнее обычного сердце. Необъяснимо.
– Нет, уже нашли. Ту-ту-ту… – заТУкала трубка. Я растерялась. К такой скорости общения я не привыкла. Но объявление не было единственным. Собственно, секретари требовались чуть ли не половине Москвы, так что я продолжила.
– Алло, вы ищете секретаря?
– Нет. – И те же Ту-ту-ту. Обалдеть. Я в следующих трех все было примерно так же. Я совсем уже отчаялась что-либо словить, но вдруг:
– Да, требуется. Вас устроит оклад в сто долларов на испытательный срок?
– Конечно, – радостно заверила я ее, хотя это было совсем не так.
– Тогда пришлите ваше резюме на мейл нашей фирмы. Кадры собака промотера точка ру. – Тут я офигела и поняла, что в этой фирме мне не работать никогда. Во-первых, у меня нет резюме. А если бы и было, что там было написано? Возраст: не спрашивайте, все равно не отвечу. Профессия – домохозяйка. Опыт работы – ноль и даже меньше. Меньше, так как я даже не поняла, куда мне предложили отправить резюме. Позже меня еще два раза послали к собаке. Я осознала – чего-то я не секу. И в следующий раз при слове пришлите резюме на собаку я взмолилась:
– Девушка, милая, не вешайте трубку. Объясните, что это за собака. – Девушка удивилась. Потом вежливо сообщила, что раз я не знаю, в каком формате пишутся почтовые интернет-адреса, то им, скорее всего, не подойду. На всякий случай я у нее вызнала, что еще нужно знать секретарю. Оказалось, кучу всего. Плюс иностранный, плюс надо быть коммуникабельной и приятной в общении. Короче, ясно, что секретарем мне не быть. О коммуникабельности в Космо был целый тест, который показал, что я этим даром не обладаю вообще. Я скорее из закрытых и необщительных тупиц, которым не место в рядах эмансипированных девушек Космо. В общем, радоваться всему, что есть вокруг в тот день у меня не получилось. Я пошла в магазин, потратила двадцать из тридцати долларов, купив при этом только гречки, хлеба, сахара, курицу и молока. Из этого списка дорогой была только курица, но все равно деньги ушли все. Я всегда считал себя экономной хозяйкой, но тут я снова расплакалась, придя домой. Какие у нас в Москве, оказывается, цены. С ума сойти. Матильда пообещала подвезти долларов двадцать к концу недели. Мне стало легче, хотя читать лекции об оптимизме все равно не могла и легла спать. В конце концов – утро вечера мудренее.
На следующий день я умерила свои амбиции и решила охватить сектор розничной торговли, так как после долгого чтения списка рубрик я поняла, что везде требуются какие-то исходные данные. То ли опыт, то ли образование. В общем, что-то да потребуют. Страницы слились у меня в одну кашу, я тупо набирала номера.
– Вам требуется продавец?
– Да, у вас есть опыт работы?
– Нет.
– Ну, ничего. Пойдете стажером. А санитарная книжка?
– Нет.
– Тогда извините. Оформите и приходите.
– А где оформлять?
– В поликлинике по месту прописки. Примерно месяц-два. – Привычно и явно не в первый раз отвечала девушка на том конце провода. Да, продавцом стать я тоже не успевала. Деньги были мне нужны прямо сейчас, пару месяцев мои девочки без еды не перебьются. Господи, какая же это проблема для меня, решать серьезные вопросы так быстро. Я же по жизни плавная и неторопливая. Для того чтобы собраться и выйти из дома, мне требуется около часа. Я люблю долго и тщательно краситься, начищаю ботинки до блеска. Когда я глажу белье, то добиваюсь, чтобы ушли все-все складочки. Пусть медленно, зато в школе моя Шурка – чуть ли не главная модница. А тут – Алло, здрасте, до свидания. Идите к собаке. И заново, и так целый день. И Космо тоже пишет – сегодня главное – ритм жизни. Не нравится мне это. Единственная вакансия, оказавшаяся мне по плечу, называлась – менеджер по доставке. Черт его знает, что меня дернуло позвонить. Просто стало интересно, что это за хренота такая. Оказалось – курьер. И вот с утра, ни свет ни заря, я помчалась на край света, метро ВДНХ, на собеседование. От метро меня долго трясли на автобусе по Проспекту Мира в сторону платформы «Северянин». Там, неподалеку, в подвале жилого дома, притаилась экспедиторская контора. Два хмыря с помятыми физиономиями забросали меня разными дурацкими вопросами из серии:
– А удобно ли Вам до нас добираться?
– А устроит ли вас оплата сто рублей за поездку?
– А что вас к нам привело? – Я честно на все отвечала, ужу жалея, что вообще в это ввязалась, как вдруг…Они мне отказали! Вот это был крах так крах. Меня не приняли на работу курьера!
– Почему? – ошалела я.
– Вы красивая барышня в самом соку, к тому же так хорошо одеты. Вы не справитесь с этой работой. Нам нужно делать минимум десять концов в день. А вы явно еле сюда добрались. – Что же, они были правы. Даже больше, я и выбиралась с огромным трудом, тем более, январь не баловал условиями для дальних поездок. «Ну и слава Богу, что не взяли», подумала я, опадая в ванну. Что думает на эту тему Космополитен, меня не интересовало.
К концу недели копания в журнале желающих одарить меня рабочим местом только одна компания порадовала меня шикарными условиями работы, вежливостью и заинтересованностью. Фирма называлась «Травяная жизнь». Что делать и как получить место, мне по телефону не сказали, но зарплату пообещали в тысячу долларов минимум. Они – быстро развивающаяся корпорация с суперпопулярным и эксклюзивным товаром, так что я могла быть рада, что успела дозвониться. Я приоделась и еще раз побрела на собеседование. «Травяная жизнь» располагалась в солидном месте не так уж далеко от моего дома на Покровке. Примерно в районе Красных Ворот.
– Здравствуйте, здравствуйте. Проходите. Кто ваш консультант? – ласково спросила меня милейшая девушка в деловом костюме.
– Корпенко, – пробормотала я фамилию консультанта по телефону и тут же решила, что во что бы то ни стало, буду такой, как и эта девушка на входе. Такая умница, такая деловая и уверенная в себе.
– Тогда проходите в зал и садитесь, – что я и сделала. В довольно большом зале собралось около пятидесяти человек, и я приуныла. Вряд ли женщине с моими исходными данными удастся обойти такое количество конкуренток. Но мои сомнения были развеяны. Оказалось, что мы с ними и не конкуренты вовсе, а дружная сплоченная корпоративная семья.
– Дорогие наши вновь прибывшие друзья. Надеюсь, что со временем мы станем одной командой. – Заголосил со сцены молодой и чертовски симпатичный мужчина. – Уже сейчас вы имеете уникальный шанс просто потому, что вы здесь. Немногим повезло так, как вам. Продукция компании «Травяная жизнь», нашей с вами компании суперпопулярна в мире желающих похудеть. На всех не хватает, поэтому мы распространяем ее только через наших дилеров. И именно среди вас, я уверен, найдутся вскоре лучшие наши кадры. – Он был неотразим и убедителен. И потряс меня тем, какие возможности действительно дает жизнь. Я была очарована и компанией, и ее супервайзером (этим самым мужичком), и продукцией. Я уже была уверена, что сама смогу похудеть и измениться с ее помощью, и заработаю. Осталось дело за малым. Нужно было срочно выкупить промо-партию товара за пятьсот (всего!!! за пятьсот) долларов США. А продать за полторы тысячи. Невероятно! Я помчалась к богатой Матильде, которая трудилась кем-то навроде помеси психолога и экстрасенса. Короче, клиентов у нее было достаточно и я решила занять пятьсот баксов у нее. Ее реакция была неожиданной для меня.
– Ты что, совсем взбесилась? Тебе деньги девать не куда?! «Травяная жизнь», да ты хоть знаешь, что это за фирма? Стольких людей она надула!
– Но у них же натуральные препараты из Америки, – робко отпиралась я.
– Натуральное говно из Америки. Господи. Ты как из леса. Иди и забудь о них. Ищи себе нормальную работу!
– Нормальной нет, – пожаловалась я и побрела домой. Матильда жила не в ближнем свете от меня, на станции Медведково. Там около метро был роскошный продуктовый рынок, качественный и недорогой. Ну и я решила зайти туда и потратить выданные Мотькой двадцать баксов. Чего их экономить, когда ясно, что смерть близка.
Смурная бродила я среди рядов, шарахаясь от цен. В принципе, с ценами все было в порядке. А вот со мной нет. Надежда найти хоть какую-то работу оставила меня. Что может ожидать человека, которого не взяли даже в курьеры. Теперь только и остались вакансии уборщиц и различных менеджеров по продаже воздуха. С первоначальными вложениями. Как «Травяная Жизнь», будь она неладно. В общем и целом, перспектива напрягала и порождала желание спастись бегством. Я шла по рынку, пока не прочла засаленное и грязное объявление у выхода с рынка. «Трэбуется прадавищица цвэтов. Оплата сдэльно». Национальность писавшего встала передо мной со всей очевидностью, но степень моего отчаяния была такова, что я решилась.
– Подскажите, кому требуется продавец цветов, – спросила я девушку, стоящую под объявлением. Она помолчала, обдумала, достойна ли я ее ответа и крикнула:
– Вано, иди сюда. Насчет работы, – сделала мне одолжение и снова ушла в себя она.
– Тибэ чэго? – вынырнул из-за моей спины черненький и какой-то неразборчивый Вано.
– Мне работу.
– Зачэм? – удивился он. Видимо снова мой ухоженный и благополучный вид сбивал с толку.
– Очень надо! Муж бросил! С детьми! – он кажется понял, так как, помолчав, изрек:
– Завтра к дэвяти приходи. Найдешь мэня. Триста рублей в день, но можно нэмножко воровать. Как пойдет. – Он явно попытался меня приободрить, но я не догнала. Однако и триста рублей в день означали десять долларов в день или семьдесят долларов за семь дней. Я умножила одно на другое, другое на третье и воодушевилась.
– Ну что? Придешь?
– Приду, – улыбнулась я и отбыла на Покровку. Поднимаясь по эскалатору Китай-города, я поймала себя на мысли, что настроение мое улучшилось. Я шла по Маросейке, глядя на сверкающие огни витрин. Улыбалась встречным прохожим, не замечая тяжести сумок. И вообще, показалось, что самое страшное позади.
Дома из телевизора милая девушка, чем-то похожая на работницу «Травяной жизни», долго размахивала рукой около карты Москвы и области, вещая что-то про северный фронт и циклон. Подведя итог она наконец простым русским языком заявила что-то вроде этого:
– Ночью в Москве температура понизится до тридцати градусов ниже нуля, и останется таковой днем, прибавив к себе северный ветер с какими-то немыслимыми порывами. – Я в это время пила чай и не осознавала признаков катастрофы. Вся глубина пропасти открылась только на следующий день, когда Вано поставил меня на точку. В этот момент даже в его глазах читалось изрядное сомнение. Но я только вышла из теплого метро и была полна радужных планов. К обеду планы закончились. И все остальное закончилось. Терпение, жажда выжить, потребность в тепле. Я стояла около дороги со стойкой цветов. Внутри стойки горели свечи, так что цветам было вполне тепло, а вот мне… От холода я начала тихо завывать, прыгать вокруг будки и бубнить попсовые песенки себе под нос.
– Ой мороз, мороз, не морозь меня. – К обеду я захотела залезть внутрь к цветам, но не смогла из-за своих нецветочных габаритов. В перерыв я грелась у Пепси-стойки на выходе из «Медведково».
– Дайте мне очень горячий чай. – Гордо потребовала я, имея финансовую возможность только на него. Чай упал в обледенелые внутренности и моментально сам охладился до той же температуры. Остаток дня прошел в бреду. Я на автопилоте ввинчивала цветки в полиэтилен и совала их в руки теплых, выскочивших на секунду за букетом, автомобилистов и снова впадала в анабиоз. В одном мне повезло. Природная способность к устным расчетам и достаточная жировая прослойка на теле позволили мне выжить и отбыть домой с тремястами рублями зарплаты и лишней сотней.
– Это тэбэ прэмия за морозоустойчивость. – С трудом выговорил Вано, который никак не ожидал, что я додержусь. Всю следующую неделю я, не стесняясь, заворачивалась во все имеющиеся в доме носки, рейтузы и свитера, брала с собой одеяло, валенки и термос. А также освоила с помощью Вано житейскую приколку «Стальная гвоздика». Вано давал мне, гвоздички с отломанными головками, а я накрепко насаживала их на тонкую иголочку, верх в головку, а низ в стебель. Затем «Стальная гвоздика» умело маскировалась в большом букете и шла как целая. Таким образом, с каждого сварганенного цветка я получала пятьдесят рубликов сверху. Моя совесть молчала, видимо, на весь день отмороженная московской зимой. А вечером я заглушала ее стопочкой коньяку. Таким образом сохраняла нетронутой свою природную нравственность. Прошла пара недель, я измоталась, но в кармане зазвенели две сотни баксов, половина которых, к сожалению, нужна была на еду. Я запланировала взять неделю перерыва, тем более что изначально предполагалась работа неделя через неделю. И только я решила, что, пожалуй, все не так плохо, как случилось ЭТО.
Глава 3
Ясно показывающая, НАСКОЛЬКО все мужики козлы
Оглядываясь назад, я вдруг подмечаю, что в тот момент со стороны я была похожа на железобетонного робота, запрограммированного на выживание. Наверное, это мороз так отморозил всю мою душу, потому что, конечно, мне совсем не было безразлично все, что со мной стряслось. Не во всякий день вас бросает единственный и вполне любимый муж. И никогда не возможно оказаться к тому готовой. Мы можем хорохориться, демонстрируя наработанную годами защиту, но… Как-то ко мне подошла моя младшенькая Анютка, озорной ангелочек с похожими на блюдечки глазками и живым нравом. Она серьезно на меня посмотрела, потом погладила по голове малюсенькой ладошкой и сказала:
– Мамуля, хочешь, я буду тебе вместо папы? Я тоже буду просить ужин и давать тебе денежки. – Я разрыдалась. Как же точно она просекла суть наших отношений с мужем! А кто бы на моем месте не рыдал? И к своему стыду, признаюсь: если бы Серый обнаружил в этот момент свое местонахождение, я бы умоляла его вернуться. Мне было одиноко по ночам. Я утыкалась в его подушку и нюхала остаточный аромат мужика, понимая, что оригинал понюхать получится вряд ли. Тоска разбавлялась работой, холод сковывал сердце внутри и нос с конечностями снаружи. Мама начала пилить меня по-новому:
– Олечка, ты стала пить! Как ты можешь, ты же женщина.
– Легко, мама. Я могу пить легко и с удовольствием, – эпатировала я.
– Но не так же много. И потом, почему не вино, почему коньяк?
– А что ты торгуешься? Я за день так намерзнусь, что только коньяк мне и может помочь. Вино – это полумеры.
– А вот если бы ты нас с отцом слушалась, то не оказалась сейчас в таком немыслимом положении, – завершала она. Мотька, по-моему, была похожего мнения, хотя и не лепила его мне в такой прямой форме. Но чуть ли не ежедневно она звонила мне, чтобы рассказать очередную историю из своей психологической практики. По ее мнению, они могли быть мне полезны. Ха-ха! Вот эта, например:
– Короче, пришла баба, лет сорока. Живет с ним уже пятнадцать лет. Вместе выпивают, вместе дерутся, ну и спят. И вот, он ее избил, отобрал ее получку и ушел в неизвестном направлении. Я ей говорю – плюнь ты на него. А она уперлась – верни и все. Ну зачем он ей? Бросила бы пить, приоделась, нашла бы другого. Нестарая же еще. А? Каково? – я молчала, наливая себе свою законную стопку и думала, что понимаю эту бабу. Если бы он только захотел вернуться…
– Я совсем не рада этой возможности меняться. Я хочу, чтобы было как раньше.
– Ты дуреха. У тебя все еще впереди, – заверяла Мотька и была права. Все еще было только впереди. За цветочками неожиданно появились ягодки. ЭТО началось в первых числах февраля. Точнее, я могу назвать даже дату. Второе февраля, среда. Я вернулась с работы, усталая как собака Павлова. В смысле, я бросалась на еду, так как не ела весь день. За окном пурга, дома скучающие и дерущиеся дети, на которых пришлось наорать, чтобы заткнуть. Конечно, моя совесть бордовеет, когда с моих уст слетает громогласное:
– Быстро разбрелись по углам, гадюки. Ты, Шурка, к себе, и если через пять минут не приступишь к… уборке, например, я тебе отшибу все рога.
– Мама, у меня нет рогов! – возмущается та.
– Тогда буду бить прямо по твоей безрогой голове, – несусь я дальше. Анюта с восторгом смотрит, как изничтожают вражескую сестру. Я это вижу и свирепею уже в другую сторону.
– А ты что вылупилась. Марш мыть посуду!
– Я же еще малышечка! Я же твоя бедняжечка! – припоминает мне смышленый ребенок все эпитеты, которыми я награждала ее, оплакивая ее соломенное сиротство.
– Если немедленно не заткнетесь обе, то месяц без мультиков, год без шоколада. Маме надо отдохнуть. – Подвожу я окончательный итог, показывая безусловную власть силы. Но тут из своего логова выползает мамуля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27