Так что я как-то сразу получила максимальный процент – тридцать. При плане в пять тысяч мой доход за квартал составил полторы тысячи, то есть по пятьсот баксов в месяц, что меня однозначно устроило. Однако настораживало то, что из нашего Сенокосовского отдела план выполнило от силы человек пять. То есть все остальные получили вместо тридцати процентов пятнадцать и их общий доход еле перевалил за двести долларов в месяц. Они смотрели на нас, выполнивших план, а особенно на новенькую меня, как на предателей. Их вопли и стоны по поводу высокого плана оставляли нас холодными. Но внутри каждого жило опасение, что и мы можем оказаться в подобном положении.
Да, так вот о моей февральской удаче. Из-за нее я, собственно, так славненько выполнила план. В базе данных агентства я посредством долгого бессмысленного копания в папках нашла озадачивший меня раздел – вопросы по е-мейлу. Хорошо, что к тому времени я не путала интернетовский амперсант с живой гавкающей собачкой, так что смысл папки я поняла почти сразу. В ней были свалены в кучу все пришедшие по почте на официальный адрес агентства письма. Они явно никому не были нужны, так как в большинстве не было указано координат отправителя. В среднем, они выглядели так:
– Здравствуйте, уважаемые риэлтеры. Напишите мне, пожалуйста, по адресу vova@yandex.ru, сколько стоит взять ипотеку.
– Добрый день. Напишите, какой налог требуется уплатить при наследстве.
– Сколько стоит снять квартиру? – И прочий подобный мусор, который не вызывал, очевидно, оптимизма у алчных риэлтеров. Мы все участвовали в бесконечном забеге за длинной деньгой, но каждый искал свой путь. Обычно самый короткий. А тут из чистой любви к искусству я решила пойти длинной дорогой и принялась вдумчиво и с чувством отвечать на эти груды писем. Результат оказался фантастическим. На мой почтовый ящик начали приходить кучи повторных ответов с повторными вопросами. И к концу февраля я назаключала неправдоподобную кучу договоров, обнаружив необследованную и непочатую зону – Интернет. Перспективы радовали, тем более что САИН был как раз таким местом, где и следовало развивать такую великолепную зону. Короче, направление развития моего карьерного роста было мною вполне определено. Я посоветовалась с Сенокосовым и он пообещал прозондировать почву у высокого начальства. Надо было освоить золотое поле Интернета. Так почему бы это не сделать мне?
В конце марта я купила себе машину. Сказать – купила машину, значит, не сказать ничего. Во-первых, в таком невероятном процессе участвовали все от Шурика, не унимающейся по поводу требований к магнитолам и колонкам, до маман, настаивающей на хорошей грузоподъемности.
– Мама, зачем нам хорошая грузоподъемность? Что мы хотим поднимать?
– Не важно. Сейчас ты купишь какую-нибудь букашку, как там их называют?
– Ока, – подсказала Шурка.
– Спасибо. Так вот, а потом в нее не влезет и пара коробок. А вдруг мы заведем дачу?
– Отлично, мам. Еще недавно ты боялась, что мы погибнем от голодной смерти побираясь по вокзалам, а теперь планируешь стать латифундистом?
– Оля, я же просто так сказала.
– Ага, просто ты там втихаря мечтаешь, что я на свои заработки организую тебе фазенду с бесплатным санаторным климатом, а сама примусь возить тебе туда коробки с едой и вещами.
– Ну почему ты придираешься? Я что, не имею права мечтать?
– Только не обо мне в качестве мула и не о моих деньгах.
– Ну и покупай эту дурацкую Оку. Она больше похожа на прыщ, чем на автомобиль.
– Да я собираюсь купить восьмерку Жигулей.
– То есть модель у нас вполне определена, – подвела итог Шурка. – Кстати, интересно, а почему именно восьмерка.
– Да потому, что у нее нет задних дверей.
– И что?
– А то, что вы с Нютой там сможете хоть сожрать друг друга, но никто из машины не выпадет.
– А это аргумент, – признала мама. – Безопасность детей – прежде всего.
– Я думаю, мамочка, что грузоподъемность там тебя тоже устроит, – утешила ее я.
– Но все равно с Волгой не сравнить, – предалась она воспоминаниям о папином министерском великолепии. – Вот однажды мне надо было с казенной дачи перевезти три карниза для окон. Огромных, резных, из дорогого дерева. Так и те влезли. Только пришлось концы высунуть в окно.
– Отлично. Надеюсь, что теперь мы можем подумать наконец, где взять очень хороший и очень недорогой автомобиль. Красного цвета и с крутой магнитолой.
– Желательно с Сиди-ченджером, – вставила Шурка.
– Не выражайся, – отреагировала мать.
– А мне туда пусть положат медвежонка и подушку, – решила присоединиться к обществу Анька.
– Отлично. А поскольку у нас нет среди знакомых ни одного мужика, хорошо разбирающегося в автомобилях, то будем выбирать наугад.
– И да поможет нам Бог. – Торжественно закончила Шурка и хихикнула. Однако хихикай – не хихикай, в выходной мы отправились на авторынок, расположенный где-то за полярным кругом, судя по тому как долго мы туда добирались. В общем, где-то в Жулебино. Оно (Жулебино) потрясло нас количеством предлагаемого материала к выбору. К обеду мы имели в арсенале аж три красненькие восьмерки с магнитолой. И, поскольку в одной из них был пресловутый Сиди-ченджер, мы решили не мудрить и взять ее. Ну в самом деле, много ли толку от того, что я старательно потаращусь под открытый капот или, согнувшись в три погибели, стану разглядывать темнеющее днище. И все это под одобрительные комментарии профессиональных торговцев, набрасывающихся на меня как саранча с вьетнамского рынка.
– Девушка, красавица! Прекрасный выбор!
– И кто только вас научил так хорошо в машинах разбираться?
– Какой вкус, такую красавицу берете!
– Если будете брать – дам скидку. – Идея про скидку понравилась мне особенно. Мы завели мотор, послушали его сытое урчание. Понажимали на педали, побибикали. Последнее с особенным удовольствием. Я, честно говоря, уже так хотела стать хозяйкой этого технического великолепия, что была на все согласна. Откуда мне было знать, что у восьмерок бывают инжекторы, а бывают и карбюраторы, которые требуют особой проверки. Что машины могут продавать битые, крашеные, переваренные, ржавые. Что быть ни разу не битой у старой машины тоже шансов нет. Что у машин есть еще топливная система, которая вполне может уже дышать на ладан, особенно если ты покупаешь отечественную машинку с пробегом в сорок тысяч километров. И это с учетом того, что счетчик вполне может быть скручен. Как потом объяснили мне умные люди, машина, отходившая восемь-девять лет по нашим дорогам, по определению не может иметь такой пробег. Двести сорок – еще как-то тянет на правду. Но я и слово-то «пробег» на рынке услышала впервые.
– Ну что, берете?
– А за сколько? – заставила я себя поломаться.
– Полторы тысячи с оформлением и домой поедете как королева!
– Нет, – охнула я.
– Почему?
– Как королева я пока не умею, – честно призналась я. К концу марта я уже месяц отзанималась с похмельным трескучим инструктором на все повидавшей синей пятерке. Но пока мои способности сводились к позорному дерганию и молниеносной остановке на полосе «разгон-торможение». Однажды мой тренер – камикадзе решил позволить мне проехать по прямой дороге от Медведково до площадки на Полярной. Двигаясь со скоростью двадцать километров в час я окаменело вцепилась в руль, пытаясь, видимо, слиться с ним навсегда и инструктору приходилось поворачивать, раскручивая вместе с рулем меня. А что сказать о нашем поединке сцеплений. Я по нелепой своей логике предпочитала выжать педаль сцепления один раз, в момент начала движения. Дальше я предпочитала ее уже не отпускать. Машина почему-то ревела и отказывалась ехать. Тренер тоже ревел:
– Брось сцепление, дура. Или газ сбрось. Сожжешь сцепление. – В какой-то неопределенный момент я бросала все педали сразу и с удвоенной силой прижималась к рулю. Я подсчитала, что из моих попыток тронуться с места в среднем только одна из семнадцати реально приводила к какому-то движению. Это если не считать тех разов, когда я забывала завести машину или пыталась трогаться на нейтральной передаче. Газ ревет, страшно до жути, а эффект нулевой. Короче, доехать до дому королевой мне пока явно не светило. Я не унывала, конечно. Но…
– Я куплю машину, если мне кто-нибудь ее до дому докатит, – торговцы неумело попрятали ухмылки и согласились на этот подвиг за небольшую мзду в триста рублей. Вечером мы всем семейством наслаждались теплой и сияющей огнями машиной около дома. Слава Богу, моих знаний хватило, чтобы просто ее завести. А способная Шурка нашла способ активировать печку. Мы положили на заднее сидение медвежонка и подушку и принялись наслаждаться. Впрочем, если быть откровенной, то стоящей во дворе машиной мы наслаждались вплоть до лета. Только в самом конце мая, с третьего мучительного раза мне удалось таки исхитриться и сдать экзамен в ГИБДД. Как мне это удалось, не понимаю до сих пор. Вроде я как и прежде не умела делать ровно ничего, но, видимо, практические знания были записаны на подкорку. Так, в полубессознательном состоянии я что-то там такое наездила, после чего мне вручили вожделенную карточку с моей фоткой и сказали, что теперь меня можно выпускать на большую дорогу.
– И как это им в голову пришло дать тебе права? – удивился на прощание инструктор.
– Смотри, не езди днем. И вообще, потренируйся годик-другой на проселочных дорогах. Может, пронесет… – с непонятной грустью попрощался со мной руководитель курса. Интересно, насчет пронесет, он кого имел в виду? Меня или… или не меня?
– И правда, неужели я теперь сяду и поеду, – подумала я. – Сильно я сомневаюсь.
– Мам, ты пока поезди сама до магазина и обратно. А мы с Анюткой лучше еще пешком походим какое-то время, – подлила масла в огонь добрая дочь. И никакой магнитолой ее было не заманить в автомобиль, управляемый мной. Честно говоря, если бы я могла с собой не ездить, я бы ни за что не стала заниматься этим безрассудством. Но поскольку я без себя поехать не могла, пришлось ездить вместе с собой и это было ужасно. Действительно, как преподаватель и предупреждал, реальность оказалась во много раз хуже. В очень много раз.
Глава 4
Подтверждающая, что мечты сбываются. Но не всегда в точном соответствии
Я скатывалась в пучину благополучия, словно лыжа, щедро смазанная сливочным маслом. Клондайк, обнаруженный мною в глубинах базы агентства, я тщательно оберегала и скрывала от коллег. Зачем мне надо, чтобы они последовали моему примеру. Своя рубашка ближе к телу. Деньги начали представлять для меня самоцель, истину из истин. Смысл и обоснование. Не в том смысле, что я шла ради денег на все. Нет, совесть моя оставалась невинной и девственной. По-прежнему, самым тяжким грузом на ней оставалось написание в третьем классе ругательного письма в адрес классной руководительницы, с использованием страшно ненормативной лексики типа «дура», «козлиха» и «сволочь недоделанная». Моей личной гордостью было добавление в этот коктейль термина «проститутка», за который мои родители были вынуждены обеспечить этой самой козлихе путевку в хороший совминовский санаторий в Юрмале. Правда, мне до сих пор так и не стало стыдно, так как училка и вправду отвечала всем предложенным эпитетам. Она заставляла нас зазубривать дословно ее путаные уроки и щедро бодрила нас двойками и подробными описаниями наших прегрешений в дневнике. И если бы я тогда владела тем словарным запасом, что доступен мне сейчас, я, безусловно, не ограничилась бы жалкой проституткой. Но вернусь к совести. Совесть моя спала спокойно. Как я поняла, она начинала вопить и скукоживаться только в том случае, если я норовила кинуть подлянку тому, кто хорошо относится ко мне. Если же этой составляющей не было, совесть умолкала и даже как-то по-своему поощряла все мои номера. Например, против того, чтобы ловко, но тихо перехватить чужую заявку, она не возражала вовсе. Конкуренты, устраивавшие мне китайскую дружбу до первого промаха, вызывали только желание переплюнуть, перерасти, перещеголять. Идеально было стать их непосредственной начальницей, но для этого пришлось бы подсидеть Сенокосова, а он как раз был человеком, тепло и по-дружески относившемся ко мне. Так что он был в безопасности. Однако я чувствовала, что почва под моим благополучием прямо на глазах утекала в небытие.
– Слушай, Петрова, откуда ты берешь столько клиентов?
– Секрет фирмы, – стабильно отвечала я настырным сослуживцам.
– Ты их явно как-то нарываешь в компьютере.
– В том числе. Но пусть это будет моя маленькая тайна, – кокетливо улыбалась я, но понимала, что скоро моей халяве придет конец. Причем не факт, что эти шакалы окажутся способными добиться таких результатов, как я. Все-таки, это особое искусство проникнуть в душу клиента через холодный почтовый канал. Тут никак не хватит прямого и тупого:
– Уважаемые господа, мы самые лучшие, мы круче всех. Обратитесь к нам, и вы задорого получите то, о чем всю жизнь мечтали. Спешите, а то у нас очереди. – Нет, таким образом можно только получить по мордам. А ведь в основном у нас именно так выглядит вся официальная почта. Такое ощущение, что никто никогда не читал Дейла Карнеги с его универсальной системой правильного и действенного сверления мозгов. Там доступно написано, что надо писать только о том, что интересует клиента. А интересует его одно – он сам и еще раз он – любимый. Так что мои послания в среднем выглядели так:
– Простите, что отрываю от невероятно сложных, интересных и почетных дел. При вашем уме и крутизне вам может потребоваться кто-то, кто готов правильно оценить всю глубину вашего великолепия. И я могу гарантировать, что если Вы (сам ВЫ!) выберете меня, обещаю быть благодарной до гробовой доски и восхищаться каждым вашим вздохом. – Это приносило свои плоды, но вот дерево скоро могли срубить, и я поняла, что надо что-то думать. Если нельзя подсидеть Сенокосова (жаль, что у меня такая белоручка – совесть, не может потерпеть), то правильнее будет создать свой отдел. И раз уж так получилось, что у меня определенные таланты к сетевым играм, то почему бы не пробить отдел по работе с клиентами из Интернета.
– Паш, как ты думаешь, если я предложу создать отдел по работе с клиентами из сети, это может иметь перспективы? – решила я начать согласование с начальства на местах.
– Не понял?
– Ну, буду массовым порядком поставлять Нашей Великолепной Корпорации клиентов из Интернета.
– Звучит круто, – загорелся идеей добрейший Сенокосов.
– А ты не мог бы узнать поточнее, это начинание будет приветствоваться? А то я начну сейчас пахать, а это окажется никому не нужно.
– Конечно. Для тебя – все, что угодно, – что мне в нем больше всего нравилось, так это способность ценить меня без секса. Просто за природные данные и хорошую работу. Все-таки он редкий человек, хоть и размазня. Через полчаса я сидела в кабинете начальника Сухаревского отделения САИНа Алины Борисовны Телковой. С фамилией ей, конечно, крупно повезло. Но самое интересное, что она и внешне походила на телка. Или скорее на бычка – толстая, равномерно обросшая жиром на щеках, плечах, подбородке, спине, животе и каждом из бедер. При этом шеи у нее как будто не было вообще, так что голова, лысенькая из-за коротеньких, выжженных многократными попытками трансформации в блондинку, волос, сидела прямо на массивной плечевой конструкции, мягко и ненавязчиво перетекавшей в грудь. Алина Телкова была столь очевидно страшна, что, очевидно, наполучала себе в этой связи груду женских комплексов. И все свои силы она отдавала САИНу, реализуя карьеру там, где не получилось личной жизни.
– Тебе очень повезло, что ты работаешь в такой прогрессивной корпорации, где ценят стремление к новому, – обрадовала она меня, стоило мне только переступить порог ее просторного кабинета, вызывавшего уважение и трепет. Огромный стол располагался так, что мне приходилось привставать и замирать, чтобы услышать, что она говорит.
– Спасибо, – пробормотала я.
– Громче. Я не слышу.
– Спа-си-бо, – продекламировала я так же, как недавно в саду у Нюты кричала:
– Дед Мороз, Дед Мороз! Снегурочка! – В общем, идиотизм, но детям нравится.
– Итак, Паша сказал, что у вас есть какая-то новая идея.
– Да. Я не знаю, насколько она новая.
– Ну, в двух словах?
– Я хочу попробовать увеличить эффективность использования возможностей Интернета.
– Чудесно. А как именно?
– В сети есть много людей, которые ищут возможности получить консультацию по недвижимости. Но контингент там специфический, его надо правильно раскручивать.
– И как?
– Я пока не готова все сформулировать, мне нужно время. Но суть такая. Есть зона официального сайта САИНа, где в день, если ориентироваться по счетчику посетителей, проходит около нескольких сотен посетителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Да, так вот о моей февральской удаче. Из-за нее я, собственно, так славненько выполнила план. В базе данных агентства я посредством долгого бессмысленного копания в папках нашла озадачивший меня раздел – вопросы по е-мейлу. Хорошо, что к тому времени я не путала интернетовский амперсант с живой гавкающей собачкой, так что смысл папки я поняла почти сразу. В ней были свалены в кучу все пришедшие по почте на официальный адрес агентства письма. Они явно никому не были нужны, так как в большинстве не было указано координат отправителя. В среднем, они выглядели так:
– Здравствуйте, уважаемые риэлтеры. Напишите мне, пожалуйста, по адресу vova@yandex.ru, сколько стоит взять ипотеку.
– Добрый день. Напишите, какой налог требуется уплатить при наследстве.
– Сколько стоит снять квартиру? – И прочий подобный мусор, который не вызывал, очевидно, оптимизма у алчных риэлтеров. Мы все участвовали в бесконечном забеге за длинной деньгой, но каждый искал свой путь. Обычно самый короткий. А тут из чистой любви к искусству я решила пойти длинной дорогой и принялась вдумчиво и с чувством отвечать на эти груды писем. Результат оказался фантастическим. На мой почтовый ящик начали приходить кучи повторных ответов с повторными вопросами. И к концу февраля я назаключала неправдоподобную кучу договоров, обнаружив необследованную и непочатую зону – Интернет. Перспективы радовали, тем более что САИН был как раз таким местом, где и следовало развивать такую великолепную зону. Короче, направление развития моего карьерного роста было мною вполне определено. Я посоветовалась с Сенокосовым и он пообещал прозондировать почву у высокого начальства. Надо было освоить золотое поле Интернета. Так почему бы это не сделать мне?
В конце марта я купила себе машину. Сказать – купила машину, значит, не сказать ничего. Во-первых, в таком невероятном процессе участвовали все от Шурика, не унимающейся по поводу требований к магнитолам и колонкам, до маман, настаивающей на хорошей грузоподъемности.
– Мама, зачем нам хорошая грузоподъемность? Что мы хотим поднимать?
– Не важно. Сейчас ты купишь какую-нибудь букашку, как там их называют?
– Ока, – подсказала Шурка.
– Спасибо. Так вот, а потом в нее не влезет и пара коробок. А вдруг мы заведем дачу?
– Отлично, мам. Еще недавно ты боялась, что мы погибнем от голодной смерти побираясь по вокзалам, а теперь планируешь стать латифундистом?
– Оля, я же просто так сказала.
– Ага, просто ты там втихаря мечтаешь, что я на свои заработки организую тебе фазенду с бесплатным санаторным климатом, а сама примусь возить тебе туда коробки с едой и вещами.
– Ну почему ты придираешься? Я что, не имею права мечтать?
– Только не обо мне в качестве мула и не о моих деньгах.
– Ну и покупай эту дурацкую Оку. Она больше похожа на прыщ, чем на автомобиль.
– Да я собираюсь купить восьмерку Жигулей.
– То есть модель у нас вполне определена, – подвела итог Шурка. – Кстати, интересно, а почему именно восьмерка.
– Да потому, что у нее нет задних дверей.
– И что?
– А то, что вы с Нютой там сможете хоть сожрать друг друга, но никто из машины не выпадет.
– А это аргумент, – признала мама. – Безопасность детей – прежде всего.
– Я думаю, мамочка, что грузоподъемность там тебя тоже устроит, – утешила ее я.
– Но все равно с Волгой не сравнить, – предалась она воспоминаниям о папином министерском великолепии. – Вот однажды мне надо было с казенной дачи перевезти три карниза для окон. Огромных, резных, из дорогого дерева. Так и те влезли. Только пришлось концы высунуть в окно.
– Отлично. Надеюсь, что теперь мы можем подумать наконец, где взять очень хороший и очень недорогой автомобиль. Красного цвета и с крутой магнитолой.
– Желательно с Сиди-ченджером, – вставила Шурка.
– Не выражайся, – отреагировала мать.
– А мне туда пусть положат медвежонка и подушку, – решила присоединиться к обществу Анька.
– Отлично. А поскольку у нас нет среди знакомых ни одного мужика, хорошо разбирающегося в автомобилях, то будем выбирать наугад.
– И да поможет нам Бог. – Торжественно закончила Шурка и хихикнула. Однако хихикай – не хихикай, в выходной мы отправились на авторынок, расположенный где-то за полярным кругом, судя по тому как долго мы туда добирались. В общем, где-то в Жулебино. Оно (Жулебино) потрясло нас количеством предлагаемого материала к выбору. К обеду мы имели в арсенале аж три красненькие восьмерки с магнитолой. И, поскольку в одной из них был пресловутый Сиди-ченджер, мы решили не мудрить и взять ее. Ну в самом деле, много ли толку от того, что я старательно потаращусь под открытый капот или, согнувшись в три погибели, стану разглядывать темнеющее днище. И все это под одобрительные комментарии профессиональных торговцев, набрасывающихся на меня как саранча с вьетнамского рынка.
– Девушка, красавица! Прекрасный выбор!
– И кто только вас научил так хорошо в машинах разбираться?
– Какой вкус, такую красавицу берете!
– Если будете брать – дам скидку. – Идея про скидку понравилась мне особенно. Мы завели мотор, послушали его сытое урчание. Понажимали на педали, побибикали. Последнее с особенным удовольствием. Я, честно говоря, уже так хотела стать хозяйкой этого технического великолепия, что была на все согласна. Откуда мне было знать, что у восьмерок бывают инжекторы, а бывают и карбюраторы, которые требуют особой проверки. Что машины могут продавать битые, крашеные, переваренные, ржавые. Что быть ни разу не битой у старой машины тоже шансов нет. Что у машин есть еще топливная система, которая вполне может уже дышать на ладан, особенно если ты покупаешь отечественную машинку с пробегом в сорок тысяч километров. И это с учетом того, что счетчик вполне может быть скручен. Как потом объяснили мне умные люди, машина, отходившая восемь-девять лет по нашим дорогам, по определению не может иметь такой пробег. Двести сорок – еще как-то тянет на правду. Но я и слово-то «пробег» на рынке услышала впервые.
– Ну что, берете?
– А за сколько? – заставила я себя поломаться.
– Полторы тысячи с оформлением и домой поедете как королева!
– Нет, – охнула я.
– Почему?
– Как королева я пока не умею, – честно призналась я. К концу марта я уже месяц отзанималась с похмельным трескучим инструктором на все повидавшей синей пятерке. Но пока мои способности сводились к позорному дерганию и молниеносной остановке на полосе «разгон-торможение». Однажды мой тренер – камикадзе решил позволить мне проехать по прямой дороге от Медведково до площадки на Полярной. Двигаясь со скоростью двадцать километров в час я окаменело вцепилась в руль, пытаясь, видимо, слиться с ним навсегда и инструктору приходилось поворачивать, раскручивая вместе с рулем меня. А что сказать о нашем поединке сцеплений. Я по нелепой своей логике предпочитала выжать педаль сцепления один раз, в момент начала движения. Дальше я предпочитала ее уже не отпускать. Машина почему-то ревела и отказывалась ехать. Тренер тоже ревел:
– Брось сцепление, дура. Или газ сбрось. Сожжешь сцепление. – В какой-то неопределенный момент я бросала все педали сразу и с удвоенной силой прижималась к рулю. Я подсчитала, что из моих попыток тронуться с места в среднем только одна из семнадцати реально приводила к какому-то движению. Это если не считать тех разов, когда я забывала завести машину или пыталась трогаться на нейтральной передаче. Газ ревет, страшно до жути, а эффект нулевой. Короче, доехать до дому королевой мне пока явно не светило. Я не унывала, конечно. Но…
– Я куплю машину, если мне кто-нибудь ее до дому докатит, – торговцы неумело попрятали ухмылки и согласились на этот подвиг за небольшую мзду в триста рублей. Вечером мы всем семейством наслаждались теплой и сияющей огнями машиной около дома. Слава Богу, моих знаний хватило, чтобы просто ее завести. А способная Шурка нашла способ активировать печку. Мы положили на заднее сидение медвежонка и подушку и принялись наслаждаться. Впрочем, если быть откровенной, то стоящей во дворе машиной мы наслаждались вплоть до лета. Только в самом конце мая, с третьего мучительного раза мне удалось таки исхитриться и сдать экзамен в ГИБДД. Как мне это удалось, не понимаю до сих пор. Вроде я как и прежде не умела делать ровно ничего, но, видимо, практические знания были записаны на подкорку. Так, в полубессознательном состоянии я что-то там такое наездила, после чего мне вручили вожделенную карточку с моей фоткой и сказали, что теперь меня можно выпускать на большую дорогу.
– И как это им в голову пришло дать тебе права? – удивился на прощание инструктор.
– Смотри, не езди днем. И вообще, потренируйся годик-другой на проселочных дорогах. Может, пронесет… – с непонятной грустью попрощался со мной руководитель курса. Интересно, насчет пронесет, он кого имел в виду? Меня или… или не меня?
– И правда, неужели я теперь сяду и поеду, – подумала я. – Сильно я сомневаюсь.
– Мам, ты пока поезди сама до магазина и обратно. А мы с Анюткой лучше еще пешком походим какое-то время, – подлила масла в огонь добрая дочь. И никакой магнитолой ее было не заманить в автомобиль, управляемый мной. Честно говоря, если бы я могла с собой не ездить, я бы ни за что не стала заниматься этим безрассудством. Но поскольку я без себя поехать не могла, пришлось ездить вместе с собой и это было ужасно. Действительно, как преподаватель и предупреждал, реальность оказалась во много раз хуже. В очень много раз.
Глава 4
Подтверждающая, что мечты сбываются. Но не всегда в точном соответствии
Я скатывалась в пучину благополучия, словно лыжа, щедро смазанная сливочным маслом. Клондайк, обнаруженный мною в глубинах базы агентства, я тщательно оберегала и скрывала от коллег. Зачем мне надо, чтобы они последовали моему примеру. Своя рубашка ближе к телу. Деньги начали представлять для меня самоцель, истину из истин. Смысл и обоснование. Не в том смысле, что я шла ради денег на все. Нет, совесть моя оставалась невинной и девственной. По-прежнему, самым тяжким грузом на ней оставалось написание в третьем классе ругательного письма в адрес классной руководительницы, с использованием страшно ненормативной лексики типа «дура», «козлиха» и «сволочь недоделанная». Моей личной гордостью было добавление в этот коктейль термина «проститутка», за который мои родители были вынуждены обеспечить этой самой козлихе путевку в хороший совминовский санаторий в Юрмале. Правда, мне до сих пор так и не стало стыдно, так как училка и вправду отвечала всем предложенным эпитетам. Она заставляла нас зазубривать дословно ее путаные уроки и щедро бодрила нас двойками и подробными описаниями наших прегрешений в дневнике. И если бы я тогда владела тем словарным запасом, что доступен мне сейчас, я, безусловно, не ограничилась бы жалкой проституткой. Но вернусь к совести. Совесть моя спала спокойно. Как я поняла, она начинала вопить и скукоживаться только в том случае, если я норовила кинуть подлянку тому, кто хорошо относится ко мне. Если же этой составляющей не было, совесть умолкала и даже как-то по-своему поощряла все мои номера. Например, против того, чтобы ловко, но тихо перехватить чужую заявку, она не возражала вовсе. Конкуренты, устраивавшие мне китайскую дружбу до первого промаха, вызывали только желание переплюнуть, перерасти, перещеголять. Идеально было стать их непосредственной начальницей, но для этого пришлось бы подсидеть Сенокосова, а он как раз был человеком, тепло и по-дружески относившемся ко мне. Так что он был в безопасности. Однако я чувствовала, что почва под моим благополучием прямо на глазах утекала в небытие.
– Слушай, Петрова, откуда ты берешь столько клиентов?
– Секрет фирмы, – стабильно отвечала я настырным сослуживцам.
– Ты их явно как-то нарываешь в компьютере.
– В том числе. Но пусть это будет моя маленькая тайна, – кокетливо улыбалась я, но понимала, что скоро моей халяве придет конец. Причем не факт, что эти шакалы окажутся способными добиться таких результатов, как я. Все-таки, это особое искусство проникнуть в душу клиента через холодный почтовый канал. Тут никак не хватит прямого и тупого:
– Уважаемые господа, мы самые лучшие, мы круче всех. Обратитесь к нам, и вы задорого получите то, о чем всю жизнь мечтали. Спешите, а то у нас очереди. – Нет, таким образом можно только получить по мордам. А ведь в основном у нас именно так выглядит вся официальная почта. Такое ощущение, что никто никогда не читал Дейла Карнеги с его универсальной системой правильного и действенного сверления мозгов. Там доступно написано, что надо писать только о том, что интересует клиента. А интересует его одно – он сам и еще раз он – любимый. Так что мои послания в среднем выглядели так:
– Простите, что отрываю от невероятно сложных, интересных и почетных дел. При вашем уме и крутизне вам может потребоваться кто-то, кто готов правильно оценить всю глубину вашего великолепия. И я могу гарантировать, что если Вы (сам ВЫ!) выберете меня, обещаю быть благодарной до гробовой доски и восхищаться каждым вашим вздохом. – Это приносило свои плоды, но вот дерево скоро могли срубить, и я поняла, что надо что-то думать. Если нельзя подсидеть Сенокосова (жаль, что у меня такая белоручка – совесть, не может потерпеть), то правильнее будет создать свой отдел. И раз уж так получилось, что у меня определенные таланты к сетевым играм, то почему бы не пробить отдел по работе с клиентами из Интернета.
– Паш, как ты думаешь, если я предложу создать отдел по работе с клиентами из сети, это может иметь перспективы? – решила я начать согласование с начальства на местах.
– Не понял?
– Ну, буду массовым порядком поставлять Нашей Великолепной Корпорации клиентов из Интернета.
– Звучит круто, – загорелся идеей добрейший Сенокосов.
– А ты не мог бы узнать поточнее, это начинание будет приветствоваться? А то я начну сейчас пахать, а это окажется никому не нужно.
– Конечно. Для тебя – все, что угодно, – что мне в нем больше всего нравилось, так это способность ценить меня без секса. Просто за природные данные и хорошую работу. Все-таки он редкий человек, хоть и размазня. Через полчаса я сидела в кабинете начальника Сухаревского отделения САИНа Алины Борисовны Телковой. С фамилией ей, конечно, крупно повезло. Но самое интересное, что она и внешне походила на телка. Или скорее на бычка – толстая, равномерно обросшая жиром на щеках, плечах, подбородке, спине, животе и каждом из бедер. При этом шеи у нее как будто не было вообще, так что голова, лысенькая из-за коротеньких, выжженных многократными попытками трансформации в блондинку, волос, сидела прямо на массивной плечевой конструкции, мягко и ненавязчиво перетекавшей в грудь. Алина Телкова была столь очевидно страшна, что, очевидно, наполучала себе в этой связи груду женских комплексов. И все свои силы она отдавала САИНу, реализуя карьеру там, где не получилось личной жизни.
– Тебе очень повезло, что ты работаешь в такой прогрессивной корпорации, где ценят стремление к новому, – обрадовала она меня, стоило мне только переступить порог ее просторного кабинета, вызывавшего уважение и трепет. Огромный стол располагался так, что мне приходилось привставать и замирать, чтобы услышать, что она говорит.
– Спасибо, – пробормотала я.
– Громче. Я не слышу.
– Спа-си-бо, – продекламировала я так же, как недавно в саду у Нюты кричала:
– Дед Мороз, Дед Мороз! Снегурочка! – В общем, идиотизм, но детям нравится.
– Итак, Паша сказал, что у вас есть какая-то новая идея.
– Да. Я не знаю, насколько она новая.
– Ну, в двух словах?
– Я хочу попробовать увеличить эффективность использования возможностей Интернета.
– Чудесно. А как именно?
– В сети есть много людей, которые ищут возможности получить консультацию по недвижимости. Но контингент там специфический, его надо правильно раскручивать.
– И как?
– Я пока не готова все сформулировать, мне нужно время. Но суть такая. Есть зона официального сайта САИНа, где в день, если ориентироваться по счетчику посетителей, проходит около нескольких сотен посетителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27