Миаля они тоже благословили и окропили. Ме
нестрель, бледный и трясущийся, вцепился в перевязь инструмента и прошеп
тал:
Ч Мне жаль...
Ч Себя пожалел бы, дурак проклятый, Ч только и ответил Дро.
Когда он вышел в ночь, селяне подняли его на руки и понесли под аккомпанем
ент выкриков и звон кружек. Он слишком устал, чтобы сопротивляться. Впроч
ем, дело было не в усталости, он хотел заглушить то, что мучило его больше, ч
ем ноющая боль Ч сомнение. Так что он сидел за столом с селянами и пытался
напиться, пока они пытались вытянуть из него парочку зловещих историй. Е
му по большей части удалось уклониться от рассказов. Тогда они принялись
пересказывать ему свои собственные истории о призраках Ч подлинные и в
ымышленные. Они предложили ему поискать новую добычу в старой крепости.
Когда же Дро сообщил им, что провел в развалинах прошлую ночь, селяне прин
ялись многозначительно переглядываться. Он не стал убеждать их, что в кр
епости никогда не было его добычи. Тот, кто не наделен седьмым чувством, вс
е равно не отличит призрак от кирпича.
Несколько часов спустя большинство его собутыльников пребывали в разл
ичных стадиях глубочайшего опьянения. Сам же Дро оставался трезвым, хотя
в голове слегка шумело, словно тело намекало, что ему стоило бы ощутить де
йствие спиртного в крови.
Он вышел из таверны и побрел по улице под темным, расшитым звездами шатро
м неба, чтобы немного проветриться Ч или чтобы убедить себя, что проветр
ивание ему не помешает. Покуда он делал вид, что слегка пьян, он имел право
пользоваться привилегией пьяниц и ни о чем не думать.
Дождевые облака исчезли, небо очистилось. Луна лениво ползла по небоскло
ну, подбираясь к колокольне.
Женщина по имени Синнабар сидела перед гончарной мастерской. Королева О
гня. В мастерской тускло горел глаз печи для обжига, бросая багровый отбл
еск на ее щеку и грудь, на рыжие волосы и проворные пальцы. При свете луны С
иннабар лепила маленького глиняного пса. Она подняла глаза и увидела, ка
к Парл Дро стоит в распахнутых воротах и смотрит на нее.
Ч Ты выглядишь смертельно усталым, Ч уронила она как ни в чем не бывало.
Ч Всем свойственно уставать.
Ч Да. Время от времени.
Ч Можно мне войти?
Она опустила глаза Ч почти испуганно:
Ч Разве я не говорила, что моя дверь всегда открыта для тебя?
Дро шагнул через порог. В мастерской пахло обожженной глиной и каким-то т
еплым нежным благовонием, которое носила на своей коже хозяйка. В прошлы
й раз он не заметил этого запаха.
Ч Я снова предлагаю тебе мою постель, Ч сказала Синнабар, обращаясь к п
су, над которым работала. Ч Но на этот раз лишь для того, чтобы выспаться. У
меня чудесная постель Ч пуховые перины, глубже, чем шестнадцать морей, о
дна на другой. Тебе там будет хорошо. Ты совершенно изможден... И все-таки я
тебе кого-то напоминаю, верно?
Он стоял рядом с ней, а ее пальцы проворно трудились над глиняной фигурко
й. Песик уже казался почти живым, почти знакомым Ч вот-вот завиляет хвост
ом или залает. Дро наклонился и поцеловал ее в висок. Ее волосы, подсвеченн
ые пламенем, отливали золотом, и изумительный аромат исходил от них.
Ч Ты талантлива, Синнабар, Ч сказал охотник. Ч И твой запах прекрасен.
Ее пальцы замерли.
Ч Мой муж как-то привез мне деревянный гребень из далеких стран. Аромат
исходит от дерева, и когда я расчесываюсь, запах пропитывает мои волосы.
Ч Мне жаль, что он ушел от тебя, Ч сказал Дро.
Ч Неправда, Ч сказала Синнабар. Она встала, повернулась и посмотрела ем
у в лицо. Глаза ее блестели от слез. Ч А может, и правда. Мне стыдно за себя. Н
авожу красоту ради первого встречного... Или я для тебя Ч не первая встреч
ная? Я что, так на нее похожа?
Ч По-твоему, будет лучше, если я уйду?
Ч Не смей, Ч сказала она. Ч Постели на постоялом дворе кишат блохами.
Ч Что ж, наверное, это самая подходящая для меня компания.
Ч Ах, ты... Ч слезы все-таки хлынули у нее из глаз.
Дро уткнулся губами в густую темную чащу ее волос. Тепло и покой окутали и
х обоих, и пока длился поцелуй, они стояли, крепко обнявшись.
Ч Завтра, прежде чем ты уйдешь, есть кое-что... я должна сказать тебе. Твой с
путник уже достаточно выздоровел, чтобы идти дальше?
Ч Какой спутник?
Ч Паренек в странноприимном доме. Тот, к которому приходил призрак.
Ч У нас с ним нет ничего общего.
Ч Ах, Ч шепнула Синнабар, Ч не будь так уверен.
На этот раз она сама поцеловала его, одновременно пропуская сквозь пальц
ы его волосы Ч безмятежно и страстно. Затем она взяла его за руку и повела
наверх по маленькой лестнице, по коридору Ч в спальню, где ждала пуховая
перина в шестнадцать морей глубиной.
* * *
Звуки музыки, льющиеся из распахнутых дверей странноприимного дома, был
и так прекрасны, словно навеяны чарами. Подобно лучам утреннего солнца о
ни освещали гостиничный двор. По двору расхаживали голуби и ворковали в
экстазе. Неподалеку разлегся довольный кот, блаженно щурясь и подставля
я солнышку пушистый белый живот. Наверное, он был сыт и любил музыку.
Пока менестрель играл, его наполняло восхитительное ощущение, что он сов
ершенно здоров и полон сил. Но стоило перестать, как опять холодной водой
подступила слабость. Его мучила одышка, голова кружилась. Миаль отложил
инструмент и свернулся калачиком на постели.
Тишина... Кот прыгнул за дверь, голуби разлетелись. А через порог шагнула ж
енщина с волосами, рыжими, как обожженная глина.
Миаль посмотрел на нее встревоженно. Большинство женщин заставляли его
сердце замирать от страха и любопытства (если уж на то пошло, и некоторые м
ужчины тоже). Но потом он успокоился. Взгляд у женщины был ласковый и пресы
щенный. Ее сердце принадлежало кому-то, кто был далеко, она была совершенн
о недоступна. Миалю ничего не грозило.
Ч Ты чудесно играешь, Ч сказала она.
Ч О, спасибо, Ч скромно улыбнулся Миаль.
Ч Парл Дро, Ч сообщила женщина, Ч ушел из поселка за час до рассвета.
Смятение отразилось на лице Миаля. Он сел, побледнел как полотно и снова л
ег.
Ч Значит, так тому и быть.
Ч Не обязательно, если до завтра ты достаточно окрепнешь, чтобы пустить
ся в путь.
Ч Не приду я в себя до завтра. И вообще, мне ни за что не догнать его снова! К
стати, а тебе-то какое дело?
Он уже догадывался, что ей за дело. Так вот, значит, какие женщины нравятся
Королю-Смерти. Достойно. Но что ей до Миаля?
Ч Я раскинула карты и увидела вас обоих. Вдвоем вы создаете равновесие, к
оторое необходимо и ему, и тебе.
Ч Он говорил тебе о...
Ч Гисте Мортуа? Я сама о нем знаю. И у меня есть причины не любить неупокое
нных, что обитают там.
Ч Сказки это все, Ч решил поддразнить ее Миаль.
Ч Как и та, что была здесь прошлой ночью?
Менестрель невольно покосился через плечо. Несмотря на то, что монахи ок
ропили весь дом, несмотря на жуткий ритуал изгнания призрака, ему было бы
нелегко заснуть в этой комнате. Вчера он уснул, точнее, провалился в беспа
мятство, лишь потому, что был болен, но его недуг уже понемногу отступал.
Ч Ладно, хорошие сказки. Может быть, даже правдивые.
Ч Когда-то, давным-давно, был город... Ч начала женщина, понизив голос. Она
смотрела на менестреля, но видела не его, а образы, встающие у нее перед гл
азами. Миаль лежал, голова у него кружилась, он слушал, как она говорит, и то
же начинал видеть эти образы...
Город звался Тиулотеф. Он стоял на склонах высокого холма, а под ним расст
илалась долина, где широкая река впадала в странное озеро с лучами, как у з
везды, и четырьмя каналами, тянущимися от него в стороны. Белоснежные шап
ки далеких вершин возвышались над лесами предгорий. Путей в Тиулотеф был
о немного, и знали о них лишь избранные. Более того, городу никто и не был ну
жен. Посланцев из других мест встречали в нем огнем и мечом. На головы арми
й, пришедших отомстить, со стен города лилось кипящее оливковое и миндал
ьное масло. Лишь желанный гость и лишь через городские ворота мог попаст
ь за наклонные, зубчатые, грифельного цвета стены Тиулотефа.
Говорили, что все, кто живет за этими стенами Ч колдуны и ведьмы. Все, от ма
ла до велика, хоть чуть-чуть, да владели колдовством, а многие были весьма
продвинуты в нем. Так говорит легенда. В народе говорят: «Когда будем пляс
ать в Тиулотефе», что значит Ч никогда.
А потом что-то обрушилось на Тиулотеф, что-то повалило наземь его башни, к
ровли, стены и ворота. Однажды летней ночью задрожала земля. Дрожь эта не б
ыла ни неслыханно сильной, ни гибельно опасной. Но легенды говорят, что тр
ещина опоясала верхний ярус холма, на склоне которого стоял Тиулотеф. Не
зримая, ждала она своего часа. Много столетий день за днем светило солнце,
падал снег, дули ветры, вздрагивала земля Ч и трещина все росла, затаивши
сь, словно дракон под водой. И вот земля дрогнула еще раз Ч не сильно, но до
статочно, чтобы порвался последний волосок, удерживающий холм.
Лишь недавно минула полночь. В Тиулотефе звонили колокола, шло шествие в
честь какого-то праздника, священного для горожан. И часовой на башне уви
дел, как огромная черная птица взлетела с вершины холма, расправив испол
инские крылья.
Нетрудно представить, что произошло потом. Звуки стихли, головы запрокин
улись к небу, множество рук указывали пальцами вверх Ч и все это в мерцаю
щем свете свечей и факелов, в затихающих отзвуках колокольного звона, в и
скрящемся блеске возбужденных глаз и праздничных украшений. Потом разд
ался страшный гром, невыразимый рык земли, вершина холма вспучилась и ло
пнула, разлетевшись на тысячи осколков. Град гравия, камней, валунов обру
шился на Тиулотеф, на лица с разинутыми в крике ртами, на гаснущие огни. А п
отом безжалостная каменная лавина двинулась маршем на город. Это была по
следняя армия, против которой он не выстоял. Словно приливная волна, хлын
ула она на стены и снесла их, обрушилась на ворота и превратила их в щепки.
Она прокатилась по городу, и город перестал существовать, его жизнь рухн
ула, огни погасли. И тогда огромный погребальный курган, в который превра
тился Тиулотеф, тронулся с места. Он соскользнул со своего основания и по
склону холма съехал в озеро, похожее на звезду.
Ничто живое не уцелело тогда.
И в то же время, если не лжет легенда, все они уцелели. В известном смысле. Те
перь это место зовется Гисте Мортуа. Иногда, в особенную ночь, мертвые вых
одят из озера и поднимаются туда, где когда-то стоял их город. Тысячи приз
раков, наделенных колдовским даром, злобных, полных ненависти. А в озере, н
икем не потревоженные, покоятся вещи, что связывают их с этим миром, все чт
о угодно Ч их кости, их сокровища, кирпичи и известка городских домов. Они
похищают или заманивают к себе живых людей Ч и пожирают их. Они разрываю
т могилы, они колдуют. Целая страна, пропитанная злобой...
...если хоть что-нибудь из этого правда.
Ч Я знаю, Ч сказала рыжеволосая женщина. Ч Никто из тех, кто отправился
туда, не вернулся обратно.
Ч Раз так, то довольно глупо идти туда, Ч заметил Миаль. Его руки дрожали
, хотя гостья не рассказала ему ничего, чего он не слыхал бы раньше.
Ч Парл Дро держит путь туда. И ты.
Ч Я?! Не надо так шутить. Я не хочу сделаться одним из тамошних призраков. О
х, я хочу сказать, что...
Ч Тебя словно что-то заставляет идти туда. Я знаю. Я уже видела такое. Всег
да можно подыскать предлог, чтобы объяснить себе, зачем идешь туда Ч под
твердить или опровергнуть легенду, вызвать на бой врага, сочинить поэму
или песню. Но на самом деле Ч это сам Гисте Мортуа бросает тебе вызов. Он и
грает в войну. Когда-то он вызывал на бой армии и побеждал их. Теперь он зов
ет людей, особенных людей. В особенное время. В том числе и женщин.
Ч Ты же не... Ч выдавил из себя Миаль.
Ч Не меня. Успокойся.
Менестрель за перевязь подтащил инструмент поближе к себе и крепко обня
л деревянный корпус.
Ч Я знала, Ч продолжала незнакомка, Ч что он уйдет сегодня, знала еще то
гда, когда он сам не догадывался. А ты уйдешь завтра. Ты ведь задолжал ему, н
е так ли? Он заплатил монахам, чтобы они ухаживали за тобой.
Ч Нож под ребро я ему задолжал, Ч отрубил Миаль.
Женщина рассмеялась. Менестрель потрясенно воззрился на нее.
Ч Отдохни как следует, Ч сказала она. Ч Завтра на рассвете я приведу те
бе лошадь. Не из монастырской конюшни, а свою собственную. И еще я объясню
тебе дорогу. Ты бы и сам как-нибудь сумел ее отыскать, но я хочу быть уверен
а. Если не будешь натягивать поводья, то нагонишь Дро еще до заката.
Ч Мне не на что купить лошадь, Ч сказал музыкант.
Ч Я и не продам ее тебе. Когда догонишь Дро, обязательно дай ей попастись
вволю, потом разверни и отошли обратно ко мне. Она знает дорогу.
Ч И нанять лошадь мне тоже не на что, Ч надулся Миаль. Он прижимал инстру
мент к себе так крепко, словно боялся, что его отнимут. У него даже руки дро
жали от напряжения.
Ч Платы не нужно. Я одолжу ее тебе.
Ч А в чем тут подвох?
Ч Какой ты подозрительный!
Ч Жизнь научила.
Ч Так разучись! Ч женщина улыбнулась ему, ее улыбка была как солнечный
луч. И ушла.
Он лежал, напряженный и съежившийся, ужасаясь всему на свете, даже себе са
мому. Потом страх ушел. Оставшись наедине и в безопасности, Миаль стал вид
еть все в радужном свете. В конце концов, он же понравился этой женщине, по
забавил ее, потому она и решила помочь ему. Что до Дро, который давно привы
к к своей славе, то Миаль найдет, что ему сказать. А Гисте Мортуа Ч всего-на
всего плод чьей-то безудержной фантазии, менестрель сам умел выдумывать
такое и охотно притворялся, что верит чужой выдумке. Чудесная песня о при
зрачном городе, о рухнувших башнях, о зеленых светляках, что кружат в его в
ечных сумерках Ч да, он обязательно сочинит эту песню. Она уже почти слож
илась у него в голове, его пальцы предчувствовали ее. Увлекательное путе
шествие Ч как раз то, что ему сейчас нужно. То есть он очень надеялся, что э
то будет всего лишь путешествие, но никак не прибытие к конечной цели.
Миаль задремал, а ранним вечером его разбудил колокол, созывавший монахо
в на обед. Никто не потрудился принести менестрелю поесть, но сейчас он бы
л полон сил и уверенности в себе. С важным видом он заявился в трапезную. Д
линные ноги уже вполне сносно держали его.
Монахи встревоженно уставились на него, щеки на их жирных круглых лицах
еще сильнее раздулись от пищи во рту.
Пройдясь вдоль столов, Миаль оторвал крылышко цыпленка, подхватил полну
ю кружку золотистого сидра.
Ч Сын мой, Ч запротестовали монахи наперебой, Ч гостям не дозволяется
есть в трапезной.
Ч Мой друг Парл заплатил вам за это, разве не так? Ч возразил менестрель,
нахмурившись. Ч Он уже ушел, а я нагоню его завтра. Так что передайте мне в
он тот каравай и соль.
Он бросил беглый взгляд на свое отражение в блестящем кувшине. Сейчас Ми
аль пребывал в одном из самых обаятельных своих состояний, иногда с ним с
лучалось такое. Его волосы сияли золотом, а черты были точеными, как у насл
едного принца, которым Миаль втайне от всех считал себя. Ну разве мог тот п
ьяница с ремнем быть его истинным отцом?
Миаль развалился на стуле. Он поел сыра и ветчины с хлебом, сгрыз пару перс
иков и велел приготовить себе ванну. Да еще стащил три кошелька по давней
привычке.
Глубокой ночью, довольный и благодушный, после того, как сам он долго отмо
кал в горячей ванне, а печень его отмокала в добром сидре, менестрель побр
ел через двор по нужде. В отхожем месте его настиг приступ шутовской щедр
ости, и он вернул украденные кошельки Ч правда, не совсем в карманы владе
льцев. Вместо этого он метко зашвырнул их в самую середину навозной кучи.
Утром Миаль проснулся, полный сил и благих намерений. Даже вчерашний сид
р не оставил по себе похмелья.
Он прихватил инструмент, вышел к колодцу и долго плескал себе в лицо водо
й из ведра. Когда он покончил с умыванием, в небе занимался рассвет, а в вор
отах стояла рыжеволосая женщина. Теперь менестрель уже знал, как ее зову
т Ч спросил прошлым вечером у одного из монахов. Святой брат был потрясе
н до глубины души. Его передергивало от одного звука ее имени.
Синнабар пересекла двор и дала Миалю яблоко. Символичность угощения не с
мутила музыканта Ч из ее рук ничто не могло смутить. Он с удовольствием о
ткусил от него, вспоминая, как дочь Серого Герцога однажды заставила его
вместе с нею грызть яблоко, подвешенное на нитке к потолку. Они пару раз ст
олкнулись зубами, и менестрель все время боялся, что девица укусит его. То
му, кто будет последним, полагался штраф. Миаль проиграл. Впрочем, если бы
он выиграл, награда была точно такой же.
Но с Синнабар ему было легко и спокойно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
нестрель, бледный и трясущийся, вцепился в перевязь инструмента и прошеп
тал:
Ч Мне жаль...
Ч Себя пожалел бы, дурак проклятый, Ч только и ответил Дро.
Когда он вышел в ночь, селяне подняли его на руки и понесли под аккомпанем
ент выкриков и звон кружек. Он слишком устал, чтобы сопротивляться. Впроч
ем, дело было не в усталости, он хотел заглушить то, что мучило его больше, ч
ем ноющая боль Ч сомнение. Так что он сидел за столом с селянами и пытался
напиться, пока они пытались вытянуть из него парочку зловещих историй. Е
му по большей части удалось уклониться от рассказов. Тогда они принялись
пересказывать ему свои собственные истории о призраках Ч подлинные и в
ымышленные. Они предложили ему поискать новую добычу в старой крепости.
Когда же Дро сообщил им, что провел в развалинах прошлую ночь, селяне прин
ялись многозначительно переглядываться. Он не стал убеждать их, что в кр
епости никогда не было его добычи. Тот, кто не наделен седьмым чувством, вс
е равно не отличит призрак от кирпича.
Несколько часов спустя большинство его собутыльников пребывали в разл
ичных стадиях глубочайшего опьянения. Сам же Дро оставался трезвым, хотя
в голове слегка шумело, словно тело намекало, что ему стоило бы ощутить де
йствие спиртного в крови.
Он вышел из таверны и побрел по улице под темным, расшитым звездами шатро
м неба, чтобы немного проветриться Ч или чтобы убедить себя, что проветр
ивание ему не помешает. Покуда он делал вид, что слегка пьян, он имел право
пользоваться привилегией пьяниц и ни о чем не думать.
Дождевые облака исчезли, небо очистилось. Луна лениво ползла по небоскло
ну, подбираясь к колокольне.
Женщина по имени Синнабар сидела перед гончарной мастерской. Королева О
гня. В мастерской тускло горел глаз печи для обжига, бросая багровый отбл
еск на ее щеку и грудь, на рыжие волосы и проворные пальцы. При свете луны С
иннабар лепила маленького глиняного пса. Она подняла глаза и увидела, ка
к Парл Дро стоит в распахнутых воротах и смотрит на нее.
Ч Ты выглядишь смертельно усталым, Ч уронила она как ни в чем не бывало.
Ч Всем свойственно уставать.
Ч Да. Время от времени.
Ч Можно мне войти?
Она опустила глаза Ч почти испуганно:
Ч Разве я не говорила, что моя дверь всегда открыта для тебя?
Дро шагнул через порог. В мастерской пахло обожженной глиной и каким-то т
еплым нежным благовонием, которое носила на своей коже хозяйка. В прошлы
й раз он не заметил этого запаха.
Ч Я снова предлагаю тебе мою постель, Ч сказала Синнабар, обращаясь к п
су, над которым работала. Ч Но на этот раз лишь для того, чтобы выспаться. У
меня чудесная постель Ч пуховые перины, глубже, чем шестнадцать морей, о
дна на другой. Тебе там будет хорошо. Ты совершенно изможден... И все-таки я
тебе кого-то напоминаю, верно?
Он стоял рядом с ней, а ее пальцы проворно трудились над глиняной фигурко
й. Песик уже казался почти живым, почти знакомым Ч вот-вот завиляет хвост
ом или залает. Дро наклонился и поцеловал ее в висок. Ее волосы, подсвеченн
ые пламенем, отливали золотом, и изумительный аромат исходил от них.
Ч Ты талантлива, Синнабар, Ч сказал охотник. Ч И твой запах прекрасен.
Ее пальцы замерли.
Ч Мой муж как-то привез мне деревянный гребень из далеких стран. Аромат
исходит от дерева, и когда я расчесываюсь, запах пропитывает мои волосы.
Ч Мне жаль, что он ушел от тебя, Ч сказал Дро.
Ч Неправда, Ч сказала Синнабар. Она встала, повернулась и посмотрела ем
у в лицо. Глаза ее блестели от слез. Ч А может, и правда. Мне стыдно за себя. Н
авожу красоту ради первого встречного... Или я для тебя Ч не первая встреч
ная? Я что, так на нее похожа?
Ч По-твоему, будет лучше, если я уйду?
Ч Не смей, Ч сказала она. Ч Постели на постоялом дворе кишат блохами.
Ч Что ж, наверное, это самая подходящая для меня компания.
Ч Ах, ты... Ч слезы все-таки хлынули у нее из глаз.
Дро уткнулся губами в густую темную чащу ее волос. Тепло и покой окутали и
х обоих, и пока длился поцелуй, они стояли, крепко обнявшись.
Ч Завтра, прежде чем ты уйдешь, есть кое-что... я должна сказать тебе. Твой с
путник уже достаточно выздоровел, чтобы идти дальше?
Ч Какой спутник?
Ч Паренек в странноприимном доме. Тот, к которому приходил призрак.
Ч У нас с ним нет ничего общего.
Ч Ах, Ч шепнула Синнабар, Ч не будь так уверен.
На этот раз она сама поцеловала его, одновременно пропуская сквозь пальц
ы его волосы Ч безмятежно и страстно. Затем она взяла его за руку и повела
наверх по маленькой лестнице, по коридору Ч в спальню, где ждала пуховая
перина в шестнадцать морей глубиной.
* * *
Звуки музыки, льющиеся из распахнутых дверей странноприимного дома, был
и так прекрасны, словно навеяны чарами. Подобно лучам утреннего солнца о
ни освещали гостиничный двор. По двору расхаживали голуби и ворковали в
экстазе. Неподалеку разлегся довольный кот, блаженно щурясь и подставля
я солнышку пушистый белый живот. Наверное, он был сыт и любил музыку.
Пока менестрель играл, его наполняло восхитительное ощущение, что он сов
ершенно здоров и полон сил. Но стоило перестать, как опять холодной водой
подступила слабость. Его мучила одышка, голова кружилась. Миаль отложил
инструмент и свернулся калачиком на постели.
Тишина... Кот прыгнул за дверь, голуби разлетелись. А через порог шагнула ж
енщина с волосами, рыжими, как обожженная глина.
Миаль посмотрел на нее встревоженно. Большинство женщин заставляли его
сердце замирать от страха и любопытства (если уж на то пошло, и некоторые м
ужчины тоже). Но потом он успокоился. Взгляд у женщины был ласковый и пресы
щенный. Ее сердце принадлежало кому-то, кто был далеко, она была совершенн
о недоступна. Миалю ничего не грозило.
Ч Ты чудесно играешь, Ч сказала она.
Ч О, спасибо, Ч скромно улыбнулся Миаль.
Ч Парл Дро, Ч сообщила женщина, Ч ушел из поселка за час до рассвета.
Смятение отразилось на лице Миаля. Он сел, побледнел как полотно и снова л
ег.
Ч Значит, так тому и быть.
Ч Не обязательно, если до завтра ты достаточно окрепнешь, чтобы пустить
ся в путь.
Ч Не приду я в себя до завтра. И вообще, мне ни за что не догнать его снова! К
стати, а тебе-то какое дело?
Он уже догадывался, что ей за дело. Так вот, значит, какие женщины нравятся
Королю-Смерти. Достойно. Но что ей до Миаля?
Ч Я раскинула карты и увидела вас обоих. Вдвоем вы создаете равновесие, к
оторое необходимо и ему, и тебе.
Ч Он говорил тебе о...
Ч Гисте Мортуа? Я сама о нем знаю. И у меня есть причины не любить неупокое
нных, что обитают там.
Ч Сказки это все, Ч решил поддразнить ее Миаль.
Ч Как и та, что была здесь прошлой ночью?
Менестрель невольно покосился через плечо. Несмотря на то, что монахи ок
ропили весь дом, несмотря на жуткий ритуал изгнания призрака, ему было бы
нелегко заснуть в этой комнате. Вчера он уснул, точнее, провалился в беспа
мятство, лишь потому, что был болен, но его недуг уже понемногу отступал.
Ч Ладно, хорошие сказки. Может быть, даже правдивые.
Ч Когда-то, давным-давно, был город... Ч начала женщина, понизив голос. Она
смотрела на менестреля, но видела не его, а образы, встающие у нее перед гл
азами. Миаль лежал, голова у него кружилась, он слушал, как она говорит, и то
же начинал видеть эти образы...
Город звался Тиулотеф. Он стоял на склонах высокого холма, а под ним расст
илалась долина, где широкая река впадала в странное озеро с лучами, как у з
везды, и четырьмя каналами, тянущимися от него в стороны. Белоснежные шап
ки далеких вершин возвышались над лесами предгорий. Путей в Тиулотеф был
о немного, и знали о них лишь избранные. Более того, городу никто и не был ну
жен. Посланцев из других мест встречали в нем огнем и мечом. На головы арми
й, пришедших отомстить, со стен города лилось кипящее оливковое и миндал
ьное масло. Лишь желанный гость и лишь через городские ворота мог попаст
ь за наклонные, зубчатые, грифельного цвета стены Тиулотефа.
Говорили, что все, кто живет за этими стенами Ч колдуны и ведьмы. Все, от ма
ла до велика, хоть чуть-чуть, да владели колдовством, а многие были весьма
продвинуты в нем. Так говорит легенда. В народе говорят: «Когда будем пляс
ать в Тиулотефе», что значит Ч никогда.
А потом что-то обрушилось на Тиулотеф, что-то повалило наземь его башни, к
ровли, стены и ворота. Однажды летней ночью задрожала земля. Дрожь эта не б
ыла ни неслыханно сильной, ни гибельно опасной. Но легенды говорят, что тр
ещина опоясала верхний ярус холма, на склоне которого стоял Тиулотеф. Не
зримая, ждала она своего часа. Много столетий день за днем светило солнце,
падал снег, дули ветры, вздрагивала земля Ч и трещина все росла, затаивши
сь, словно дракон под водой. И вот земля дрогнула еще раз Ч не сильно, но до
статочно, чтобы порвался последний волосок, удерживающий холм.
Лишь недавно минула полночь. В Тиулотефе звонили колокола, шло шествие в
честь какого-то праздника, священного для горожан. И часовой на башне уви
дел, как огромная черная птица взлетела с вершины холма, расправив испол
инские крылья.
Нетрудно представить, что произошло потом. Звуки стихли, головы запрокин
улись к небу, множество рук указывали пальцами вверх Ч и все это в мерцаю
щем свете свечей и факелов, в затихающих отзвуках колокольного звона, в и
скрящемся блеске возбужденных глаз и праздничных украшений. Потом разд
ался страшный гром, невыразимый рык земли, вершина холма вспучилась и ло
пнула, разлетевшись на тысячи осколков. Град гравия, камней, валунов обру
шился на Тиулотеф, на лица с разинутыми в крике ртами, на гаснущие огни. А п
отом безжалостная каменная лавина двинулась маршем на город. Это была по
следняя армия, против которой он не выстоял. Словно приливная волна, хлын
ула она на стены и снесла их, обрушилась на ворота и превратила их в щепки.
Она прокатилась по городу, и город перестал существовать, его жизнь рухн
ула, огни погасли. И тогда огромный погребальный курган, в который превра
тился Тиулотеф, тронулся с места. Он соскользнул со своего основания и по
склону холма съехал в озеро, похожее на звезду.
Ничто живое не уцелело тогда.
И в то же время, если не лжет легенда, все они уцелели. В известном смысле. Те
перь это место зовется Гисте Мортуа. Иногда, в особенную ночь, мертвые вых
одят из озера и поднимаются туда, где когда-то стоял их город. Тысячи приз
раков, наделенных колдовским даром, злобных, полных ненависти. А в озере, н
икем не потревоженные, покоятся вещи, что связывают их с этим миром, все чт
о угодно Ч их кости, их сокровища, кирпичи и известка городских домов. Они
похищают или заманивают к себе живых людей Ч и пожирают их. Они разрываю
т могилы, они колдуют. Целая страна, пропитанная злобой...
...если хоть что-нибудь из этого правда.
Ч Я знаю, Ч сказала рыжеволосая женщина. Ч Никто из тех, кто отправился
туда, не вернулся обратно.
Ч Раз так, то довольно глупо идти туда, Ч заметил Миаль. Его руки дрожали
, хотя гостья не рассказала ему ничего, чего он не слыхал бы раньше.
Ч Парл Дро держит путь туда. И ты.
Ч Я?! Не надо так шутить. Я не хочу сделаться одним из тамошних призраков. О
х, я хочу сказать, что...
Ч Тебя словно что-то заставляет идти туда. Я знаю. Я уже видела такое. Всег
да можно подыскать предлог, чтобы объяснить себе, зачем идешь туда Ч под
твердить или опровергнуть легенду, вызвать на бой врага, сочинить поэму
или песню. Но на самом деле Ч это сам Гисте Мортуа бросает тебе вызов. Он и
грает в войну. Когда-то он вызывал на бой армии и побеждал их. Теперь он зов
ет людей, особенных людей. В особенное время. В том числе и женщин.
Ч Ты же не... Ч выдавил из себя Миаль.
Ч Не меня. Успокойся.
Менестрель за перевязь подтащил инструмент поближе к себе и крепко обня
л деревянный корпус.
Ч Я знала, Ч продолжала незнакомка, Ч что он уйдет сегодня, знала еще то
гда, когда он сам не догадывался. А ты уйдешь завтра. Ты ведь задолжал ему, н
е так ли? Он заплатил монахам, чтобы они ухаживали за тобой.
Ч Нож под ребро я ему задолжал, Ч отрубил Миаль.
Женщина рассмеялась. Менестрель потрясенно воззрился на нее.
Ч Отдохни как следует, Ч сказала она. Ч Завтра на рассвете я приведу те
бе лошадь. Не из монастырской конюшни, а свою собственную. И еще я объясню
тебе дорогу. Ты бы и сам как-нибудь сумел ее отыскать, но я хочу быть уверен
а. Если не будешь натягивать поводья, то нагонишь Дро еще до заката.
Ч Мне не на что купить лошадь, Ч сказал музыкант.
Ч Я и не продам ее тебе. Когда догонишь Дро, обязательно дай ей попастись
вволю, потом разверни и отошли обратно ко мне. Она знает дорогу.
Ч И нанять лошадь мне тоже не на что, Ч надулся Миаль. Он прижимал инстру
мент к себе так крепко, словно боялся, что его отнимут. У него даже руки дро
жали от напряжения.
Ч Платы не нужно. Я одолжу ее тебе.
Ч А в чем тут подвох?
Ч Какой ты подозрительный!
Ч Жизнь научила.
Ч Так разучись! Ч женщина улыбнулась ему, ее улыбка была как солнечный
луч. И ушла.
Он лежал, напряженный и съежившийся, ужасаясь всему на свете, даже себе са
мому. Потом страх ушел. Оставшись наедине и в безопасности, Миаль стал вид
еть все в радужном свете. В конце концов, он же понравился этой женщине, по
забавил ее, потому она и решила помочь ему. Что до Дро, который давно привы
к к своей славе, то Миаль найдет, что ему сказать. А Гисте Мортуа Ч всего-на
всего плод чьей-то безудержной фантазии, менестрель сам умел выдумывать
такое и охотно притворялся, что верит чужой выдумке. Чудесная песня о при
зрачном городе, о рухнувших башнях, о зеленых светляках, что кружат в его в
ечных сумерках Ч да, он обязательно сочинит эту песню. Она уже почти слож
илась у него в голове, его пальцы предчувствовали ее. Увлекательное путе
шествие Ч как раз то, что ему сейчас нужно. То есть он очень надеялся, что э
то будет всего лишь путешествие, но никак не прибытие к конечной цели.
Миаль задремал, а ранним вечером его разбудил колокол, созывавший монахо
в на обед. Никто не потрудился принести менестрелю поесть, но сейчас он бы
л полон сил и уверенности в себе. С важным видом он заявился в трапезную. Д
линные ноги уже вполне сносно держали его.
Монахи встревоженно уставились на него, щеки на их жирных круглых лицах
еще сильнее раздулись от пищи во рту.
Пройдясь вдоль столов, Миаль оторвал крылышко цыпленка, подхватил полну
ю кружку золотистого сидра.
Ч Сын мой, Ч запротестовали монахи наперебой, Ч гостям не дозволяется
есть в трапезной.
Ч Мой друг Парл заплатил вам за это, разве не так? Ч возразил менестрель,
нахмурившись. Ч Он уже ушел, а я нагоню его завтра. Так что передайте мне в
он тот каравай и соль.
Он бросил беглый взгляд на свое отражение в блестящем кувшине. Сейчас Ми
аль пребывал в одном из самых обаятельных своих состояний, иногда с ним с
лучалось такое. Его волосы сияли золотом, а черты были точеными, как у насл
едного принца, которым Миаль втайне от всех считал себя. Ну разве мог тот п
ьяница с ремнем быть его истинным отцом?
Миаль развалился на стуле. Он поел сыра и ветчины с хлебом, сгрыз пару перс
иков и велел приготовить себе ванну. Да еще стащил три кошелька по давней
привычке.
Глубокой ночью, довольный и благодушный, после того, как сам он долго отмо
кал в горячей ванне, а печень его отмокала в добром сидре, менестрель побр
ел через двор по нужде. В отхожем месте его настиг приступ шутовской щедр
ости, и он вернул украденные кошельки Ч правда, не совсем в карманы владе
льцев. Вместо этого он метко зашвырнул их в самую середину навозной кучи.
Утром Миаль проснулся, полный сил и благих намерений. Даже вчерашний сид
р не оставил по себе похмелья.
Он прихватил инструмент, вышел к колодцу и долго плескал себе в лицо водо
й из ведра. Когда он покончил с умыванием, в небе занимался рассвет, а в вор
отах стояла рыжеволосая женщина. Теперь менестрель уже знал, как ее зову
т Ч спросил прошлым вечером у одного из монахов. Святой брат был потрясе
н до глубины души. Его передергивало от одного звука ее имени.
Синнабар пересекла двор и дала Миалю яблоко. Символичность угощения не с
мутила музыканта Ч из ее рук ничто не могло смутить. Он с удовольствием о
ткусил от него, вспоминая, как дочь Серого Герцога однажды заставила его
вместе с нею грызть яблоко, подвешенное на нитке к потолку. Они пару раз ст
олкнулись зубами, и менестрель все время боялся, что девица укусит его. То
му, кто будет последним, полагался штраф. Миаль проиграл. Впрочем, если бы
он выиграл, награда была точно такой же.
Но с Синнабар ему было легко и спокойно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22