Кори поблизости не оказалось, и времени на его розыски у них не было,
поэтому, усадив Шейлу в машину, Гордон тронулся в путь. Проезжая по своему
участку, Брюс увидел, как группа подростков бьет стекла в маленьком
магазинчике. Автоматически рука потянулась к пистолету, но, тяжело
вздохнув, Гордон отвернулся - сейчас он не мог рисковать. Не доезжая до
ворот, он остановил машину. Они с Шейлой надели шлемы и только после этого
подошли к охраннику, стоящему у выхода.
- Преследуете этих мерзавцев? - спросил он и, увидев Шейлу, причмокнул
от удовольствия. - Повезло тебе, приятель! Ладно, счастливо повеселиться!
Трущобы, как всегда, освещались тусклым светом отдельных фонарей.
Кто-то двигался им навстречу; Брюс сжал в руке пистолет и сразу услышал
крик Шейлы:
- Растинг!
- Привет, принцесса! - медленно заговорил парень, крепко сжимавший в
руках дубинку. - Не знаешь, кто это такой?
- Это мой муж. Почему ты такой злой, Растинг?
- Закрыли мой бар, который худо-бедно не давал умереть с голоду. - Его
глаза жадно следили за руками Шейлы, когда она стала доставать бутерброды,
приготовленные для них с Гордоном. - Все не так уж плохо. Я сегодня что-то
ел. Но если ты можешь дать что-нибудь для Малыша... Эй, Малыш!
Худой, лет шестнадцати подросток с камнем в руке опасливо смотрел на
них из-за угла. Увидев бутерброды, он быстро схватил один и стал торопливо
жевать. Глядя на него, немного поколебавшись, Растинг тоже взял бутерброд.
- Спасибо. Тебе самой пригодится еда. - Он тяжело сглотнул. - Парень
не может говорить. Копы поймали его с одним из памфлетов Рэндольфа и
отрезали язык. Иди сюда скорей, Малыш. Мы проводим их.
Гордон схватился за пистолет, когда сильный прожектор осветил их
группу, но, присмотревшись к грузовику, решил не торопить события.
- Среди вас есть любитель сплетен? - раздался голос, усиленный
динамиком.
- Есть один, - крикнул Брюс и побежал к машине.
Остальные бросились за ним. Рэндольф протянул было руку, чтобы помочь
им забраться, но его опередила чья-то более мощная рука.
- Почему вы не подождали меня? - прогрохотал голос Мамаши Кори. - Я
думал, что Изер остановит вас. Ладно, садитесь там.
- На черта вы притащились сюда? - грубо поинтересовался Брюс.
Старик шумно вздохнул.
- Представь себе, мне надоело быть респектабельным человеком,
приятель. Наверно, к старости я становлюсь сентиментальным, поэтому решил
вернуться в свой Курятник, - он оживленно потер руки и захихикал. - Но не
настолько стар, чтобы не справиться с парочкой охранников, не желавших
пропустить машины, да, Изер?
- Это было несколько беспорядочно, но в итоге вы прекрасно
справились, - согласился Изер под всеобщий хохот. - Кто-нибудь из них может
быть полезен в Курятнике.
Грузовик остановился перед входом в старое, наполовину развалившееся
здание, слабо освещенное тусклым уличным фонарем, напоминающее древнюю,
злую старуху. Слегка вздрогнув от странных ассоциаций, Гордон вошел в дом
следом за Изером и Мамашей Кори. В полном молчании они обследовали
территорию, не заметив ничего подозрительного, открыли замок и, позвав
остальных, проникли в дом. Засады не было, но фонарик Гордона осветил
скрюченную фигуру, лежащую на полпути к лестнице. Мамаша Кори, закашлявшись
от слишком быстрой ходьбы, подошел к воздушному фильтру и перекрыл вентиль,
оборудованный кодовым замком.
- Они все мертвы, - покачав головой, сказал Кори. - Когда-то я
приделал сюда флакон с ядовитым газом на случай, если ко мне заявятся
бандиты. Вот он и пригодился.
Обойдя комнаты, Гордон обнаружил пятнадцать человек, принадлежавших,
по всей видимости, к группировке Юргена. Судя по всему, они умерли довольно
давно, причем не подозревая, что им грозит опасность. Гордон понял это,
когда нашел мертвого Обезьяну - так он прозвал одного из подручных
главаря, - лежавшего на диване с порнографическим журналом в руках.
Вопль, донесшийся из подвала, куда деловито отправился Изер, заставил
Гордона немедленно броситься вниз. Стоя среди кучи ящиков и коробок, Изер
возбужденно кричал:
- Наркотики! Ящики с патронами! Вот это да! Выходит, что слухи о том,
что бандиты поставляли Вайну наркотики, обернулись правдой. И все это
теперь получили мы!
Мамаша Кори тем временем обошел свои владения, недовольно хмурясь и
что-то ворча себе под нос.
- Грязно, как в свинарнике, - бормотал он. - Они разорили Курятник,
приятель. Такая вонь, что даже мне трудно дышать!
Гордон не мог не согласиться с ним. Пахло какой-то кислятиной, все
было перевернуто вверх дном. И все-таки это было лучше, чем если бы они
встретили тут бандитов.
- Мальчики, надо что-то делать, - опять заговорил Кори. - Мне, как
всякому старому человеку, требуется пусть незначительный, но комфорт.
Гордон нашел комнату, где жил прежде, и отнес туда вещи. Шейла заняла
соседнюю.
- За неделю я здесь все вычищу. А что делать сейчас?
Казалось, что Брюс даже не слышал вопроса, так как, медленно
повернувшись, в задумчивости вышел из комнаты. Он перебирал в уме все свои
прежние занятия. Кем бы Гордон ни был: игроком, бойцом, копом - в конце
концов по тем или иным причинам терпел неудачу. Пожалуй, исключение
составляла его деятельность в качестве репортера. Немного поколебавшись,
Брюс спустился в подвал, где Рэндольф оборудовал временную редакцию.
Маленький человечек с трудом дослушал первое предложение и нетерпеливо
перебил Брюса.
- Так и знал, что вы подумаете об этом, Гордон. Я, безусловно,
благодарен за все, что вы сделали для меня, но не настолько, чтобы не
сказать вам правды. Вы никогда не были настоящим репортером. Да, у вас не
отнять умения охотиться за "жареными" фактами, за сенсациями. Вы не боитесь
обнародовать свою информацию. А задумывались ли вы над тем, что своими
словами вы зачастую калечили и убивали людей? Но вы никогда не пытались
отыскать новости, которые могли бы помочь людям, а ведь сейчас, как
никогда, они нуждаются в помощи и поддержке. Что вы делаете хорошо, так это
стреляете, убиваете и калечите. Полагаю, что вы не можете быть газетчиком.
- Спасибо за добрые слова. Даже Служба безопасности оценивала меня,
как репортера, выше, чем вы!
Пожав плечами, Рэндольф опустился в кресло, энергично придвинул к себе
портативную машинку и принялся что-то бойко выстукивать.
- Согласен, все, что вы делали, вы делали хорошо. Я читал кое-что.
Первоклассный охотник за сенсациями, хороший полицейский репортер,
досконально изучивший работу копов. Но здесь это не нужно. Не сердитесь! По
общему мнению, вы отличный коп. Так почему бы вам не заниматься тем, что вы
лучше всего знаете?
- Потому, что я не смогу содержать жену, не работая, - с горечью в
голосе проговорил Брюс.
- Искренне рад, что вы наконец поняли кое-что. Может, после всего, что
произошло, вы станете человечнее, и мы окажемся в одной лодке. Увы, сейчас
я не могу вам помочь, поскольку сам оказался у разбитого корыта. Я в полной
зависимости от Мамаши Кори. Одним словом, у меня вы не найдете сочувствия,
а если нуждаетесь в нем, отправляйтесь к Мамаше.
Гордон сжал пальцы в кулаки.
- Возможно, я заслужил такую отповедь, - но Рэндольф уже не слушал
его, всем своим видом показывая, насколько он поглощен работой.
С опаской поднимаясь по прогнившим ступенькам из подвала, Гордон
вдыхал затхлый, мучительно знакомый воздух - запах гнилой капусты и
замоченного белья, запах отбросов, в которых дерутся крысы.
Вернувшись в комнату, Брюс завалился на кровать, воспоминания
нахлынули на него с прежней силой. Он добился того, что выбрался из трущоб.
Гордон все и всегда доводил до конца, он по сути был прекрасным бойцом, за
что бы и против чего бы ни боролся.
- Брюс! - В дверях, освещенная тусклым светом лампы, стояла Шейла в
слегка расстегнутом халатике.
Страстное желание охватило Брюса при виде жены руки затряслись от
возбуждения. Но он сумел справиться с собой и, когда Шейла подошла ближе,
спокойно посмотрел на нее.
- Все в порядке. Оставь меня одного - хочу распланировать завтрашний
день.

Глава 15
На следующее утро, спускаясь по лестнице, Гордон остановился, заметив
троих мужчин, беседовавших с Мамашей Кори.
- Мамаша, мы рады, что вы решили вернуться, и не только этому, но и
вашим находкам, которые очень нам пригодятся. Люди чувствуют себя теперь
гораздо лучше и готовы взяться за дело. Если то, что мы слышали о вашем
Гордоне, соответствует истине, он может быть очень полезен. А кстати, где
он?
- Здесь! - Внимательно приглядевшись к только что говорившему
человеку, Гордон узнал Шульгерта, владельца бакалейной лавки с
девятнадцатого участка.
Выражение недоверия на лице Шульгерта сменилось улыбкой узнавания,
когда он повернулся к Гордону.
- Так это вы! Мамаша, почему же вы не сказали нам, что он был с
Уолером? Все, теперь я спокоен. Этот человек отлично справится со всем.
- Им нужен тот, кто понимает в работе полиции, - начал объяснять
Кори. - Все копы удрали под биокупол, а они пытаются организовать что-то
вроде добровольной дружины. Я подумал, что лучше тебя никто с этим не
справится.
- Что уже сделано? - надевая шлем, спросил Гордон, с удовлетворением
отметив, что утро начинается неплохо.
Глядя на реакцию приятеля, Мамаша хихикнул, а остальные обрадованно
переглянулись.
- Мамаша с внучкой остаются здесь и по мере сил приводят все в
порядок. Все остальное сделаю я с этими людьми. На первое время еда у вас
есть, а дальше будет видно.
Они быстро загрузили в маленький, потрепанный грузовичок ящики,
найденные в подвале дома.
- Куда держим путь? - когда все наконец расселись в машине,
поинтересовался Гордон.
Шульгерт, а именно он был за рулем, начал объяснять, что было весьма
непросто, учитывая состояние улиц, по которым они проезжали. Казалось, что
можно вытряхнуть душу от такой тряски. Выслушав Шульгерта, Гордон предложил
план по защите собственного района и распорядок тренировок, причем не
только с использованием дубинок, но и огнестрельного оружия.
Как только машина въехала на территорию девятнадцатого участка, Гордон
сразу же отметил перемены, происшедшие за то время, что его здесь не было.
Непролазная грязь. Дети с голодным блеском в глазах сидели прямо на
тротуарах, в то время как их родители бесцельно слонялись по улицам.
Впереди показалась грубо сколоченная виселица, окруженная толпой.
Шульгерт затормозил, и они вышли из машины.
- За что его повесили? - поинтересовался Гордон.
- За воровство, - пояснил голос из толпы. - Он утащил полмешка муки и
ящик бобов.
С презрением глядя на повешенного, Шульгерт медленно кивнул и, написав
на обрывке бумаги слово "вор", прикрепил записку к мертвому телу.
- Все продукты должны быть возвращены, - уже сидя в машине, объяснил
он Гордону. - Мы планируем организовать централизованное питание. Ситуация
резко изменилась в худшую сторону после банкротства банка, а затем из-за
войны между полицейскими. Большинство предприятий закрылось, и рабочие
отправились на поиски заработков. Возникла другая проблема. Теперь единицам
удается получить разрешение на проживание под куполом, и даже вход туда
ограничен.
Проезжая мимо очередного повешенного, но уже с табличкой "кровопийца",
Шульгерт заметил:
- Уверен, что есть случаи каннибализма. Но чего еще можно ожидать при
таком положении дел? Взгляните на женщин: мужья остались без работы, дети
голодные. Им не остается ничего другого, как убивать стариков, чтобы
накормить детей. Временами, когда я смотрю на собственных детей... - Комок
встал у него в горле, и фраза осталась незаконченной...
- Забудьте об этом, - отрезал Гордон. Он должен был почувствовать
отвращение, но богатый жизненный опыт, кажется, притупил все его чувства. -
Надо как-то поддержать людей - накормить, дать хоть какую-то работу,
заняться натуральным обменом с фермерами.
Машина остановилась рядом с домом, где когда-то был полицейский
участок Уолера. Теперь объявление над входом оповещало, что здесь
располагаются народная дружина и местная власть. Внутри группа усталых,
изможденных мужчин рассматривала оружие, прикидывая, как его можно
использовать, другая группа в это время занималась обсуждением насущных
проблем. Пройдя в центр помещения, Шульгерт поднял руку, призывая всех к
тишине.
- Докладываю. Вы оказались правы: Мамаша Кори вернулся. Мало того, он
нашел оружие и патроны и готов отдать все нам. - Переждав радостное
возбуждение, вызванное его сообщением, Шульгерт продолжил: - Я привел Брюса
Гордона, многие знают его. Он работал под началом Уолера и готов помочь
нам.
Кое-кто с опаской смотрел на его полицейскую форму, но несколько
человек одобрительно кивнули, узнав его.
Итак, Гордон опять работал в полиции, но уже на третью власть,
народную. Все послеобеденное время Брюс потратил на тренировки и
патрулирование района. Позже, вернувшись домой, в Курятник Мамаши Кори,
единственное, чего он хотел, так это завалиться в кровать. Но, похоже, у
людей, живущих здесь, чувство сострадания отсутствовало.
- Привет, приятель, - увидев Брюса, сказал Мамаша Кори. - Вот мы и
вернулись.
Гордону ничего не оставалось, как последовать за Мамашей Кори в его
прежнюю комнату. Комната оказалась чисто убранной, что приятно поразило
Брюса. Посреди комнаты за круглым столом расположились Рэндольф и двое
мужчин. Воздух был довольно свежий - вероятно, в подвале установили новые
фильтры, и, судя по доносящимся звукам, большинство комнат уже были заняты.
Сидящие за столом заканчивали есть, но Мамаша Кори принес еще одну
тарелку с едой.
- Шейла оставила для тебя. Она приготовила еду, и я отправил ее наверх
отдохнуть. Давай ешь.
- Откуда это?
- Прежде, чем появиться здесь, я запасся продовольствием, - с
довольным видом ответил Кори. - Никто не знает, что у меня целый подвал
припасов.
- Да я тебя сейчас арестую. Если только Шульгерт...
- Не будь дураком, Гордон, - резко оборвал его Рэндольф. - Сегодня
утром Шульгерт с Мамашей поделили все продукты. Мы все получаем
установленную норму, исключение составляют те, кто участвует в организации
новых порядков, как, например, ты. Так что ешь свой обед и помалкивай.
Идея о равном распределении еды между всеми жителями относилась к
разряду удачных, но самой еды практически не было. Эти тревожные мысли не
способствовали пищеварению, поэтому Гордон быстро запихнул в себя обед и,
не попрощавшись, ушел к себе.
Механически переставляя ноги, он поднимался по лестнице с одной
мыслью: спать!
- Брюс?
В тусклом свете он разглядел Шейлу, лежавшую на широкой кровати,
которая заняла место дивана. Кровать точно посередине делил на две половины
грубый шов на одеяле. В углу комнаты расположился платяной шкаф.
- Нам придется жить в одной комнате, Брюс, - извиняющимся тоном
произнесла Шейла. - Курятник переполнен, каждая комната на счету. Не могла
же я сказать им, что...
- Не бери в голову, - Гордон тяжело опустился на кровать и стянул
сапоги. - Выбрось все эти глупости из головы, моя прелесть. Я не буду
докучать тебе, даже если подумаю об этом. Мало того, я всегда закрываю
глаза, когда ты переодеваешься, если тебе это так интересует.
- Когда-нибудь они все равно догадаются, - вздохнув, сказала Шейла. -
Брюс, я знаю, что ты... Черт, но иногда я думаю, что ты прекрасен!
- Прекрасных людей не высылают на Марс. Они живут на Земле, - устало
ответил Гордон.
Немного поколебавшись, Брюс начал рассказывать жене, как прошел его
день; о молодой девушке с мертвым ребенком, причем соседи были уверены, что
ребенок умер оттого, что мать съедала его еду; об изуродованном полицией
мальчике. Гордон понимал, что не может избавиться от мыслей, и пока
усталость не возьмет свое, он будет мучиться, вспоминая в подробностях
прожитый день.
Спустя несколько дней пришла усталость, воспринятая, как божье
благословение: она действовала, словно болеутоляющее от окружающей
действительности.
Гордон был доволен успехами своего небольшого отряда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15