- Я не
использовала весь заряд. Вот видите эту фиолетовую черточку?
- Дайте взгля... - начал Брехт, но резко выпрямился и осмотрелся. -
Макхит! - крикнул он. - Принесите карабин Войтовича! Рама Джоан -
займитесь раненым! Хиксон, возьмите оружие Хэнкса, если только наш герой
захочет его отдать. Росс отдайте пистолет Марго: она умеет с ним
обращаться. Мы пойдем осмотрим окрестности. Надо проверить - нет ли здесь
больше этих сволочей. Вы идите слева от меня и стреляйте в каждого, у кого
увидите оружие. Только повнимательнее с прицелом.
Марго, которая сильно побледнела после стрельбы, теперь снова пришла
в себя и улыбнулась. На полусогнутых ногах, с пистолетом в руке, она
встала слева от Профессора. Ванда, которая направлялась к Иде, увидела
Марго и отошла в сторону.
- Я считаю, что это действительно был убийца из дела Черной Далии, -
задумчиво произнес Коротышка. А теперь мы уже никогда не узнаем, как он
выглядел в действительности. Может быть его удалось бы опознать.
Войтович сморщился от боли, когда Рама Джоан зубами разорвала
окровавленную рубашку, но все равно рявкнул на Доддси:
- Ерунда!
Рама Джоан облизнула кровь с губ и сказала спокойно:
- Принесите пожалуйста аптечку, мистер Додд.
Брехт взял карабин у Макхита, передернул затвор и поднимаясь на склон
позвал Марго:
- Идемте, пока совсем не стемнело! Надо позаботиться о безопасности
нашего лагеря.

Барбара Кац старалась не показать испуга, когда громадный полицейский
сунул голову и фонарик в окно автомобиля с ее стороны, и громко, хотя и
спокойно, спросил:
- Где это черномазые украли такой автомобиль?
Барбара стала поспешно объяснять, что она личный секретарь Ноллса
Кеттеринга III, и одновременно передвигала руку к краю окна, чтобы
обратить внимание представителя закона на стодолларовую банкноту, в своей
руке, но полицейский продолжал светить фонариком в глаза, не реагируя на
деньги.
Когда свет упал на ККК, Барбара с изумлением заметила, что покрытое
сеткой морщин лицо миллионера делает его похожим на старого негра.
Некоторое время назад Кеттеринг снова впал в спячку - жара была слишком
мучительной для него. Но теперь маленькие бледно-голубые глазки открылись
и надтреснутый, но властный голос приказал:
- Перестань светить мне в лицо, ты, идиот!
Это, очевидно, удовлетворило полицейского, потому что он сразу же
погасил фонарь и Барбара почувствовала, как банкноту вытащили из ее руки.
Полицейский убрал голову и добродушно произнес:
- Порядок, можете ехать. Но скажите мне, от чего вы все бежите?
Большинство уверяют, что от наводнения, но ведь урагана не было? Некоторые
говорят, что что-то надвигается со стороны Кубы. И все драпают, как
кролики. Ничего не понимаю.
Барбара высунула голову в окно.
- Мы действительно убегаем от наводнения, - объяснила она. - Новая
планета вызвала огромный прилив.
Она посмотрела назад, на шоссе по которому они только что проехали.
Странник поднимался над горизонтом - фиолетовый, с огромным желтым
монстром посередине. Сверкающее веретено деформированной Луны выглядело
словно мешок на спине этого монстра.
- А, так вы об этом, - протянул полицейский и на его лице
промелькнула улыбка. - Это так высоко в небе и ничем не грозит! Я думал вы
бежите от чего-то здесь, на Земле.
- Но там в небе распадается Луна! - возразила Барбара.
- Нет, просто Луна меняет форму, - терпеливо объяснил полицейский. -
Разве это так трудно понять.
- Но эта новая планета действительно вызывает огромные приливы, -
сказала Барбара. - Первый, правда, не был таким грозным, но последующие
ожидаются очень большими. Даже высоко расположенные участки Флориды могут
пострадать. Под угрозой весь штат.
Полицейский развел руками, словно призывал в свидетели спокойную
ночь, пахнущую цветами апельсиновых деревьев и снисходительно рассмеялся.
- Я вас предупредила! - крикнула Барбара. - Эта планета предвещает
гибель!
Полицейский продолжал смеяться.
Барбара закипала от злости.
- В таком случае, - сказала она, - если все в порядке, то почему вы
останавливаете все машины?
Улыбка сошла с лица полицейского.
- Мы должны содействовать порядку, мисс, - жестко ответил он и отошел
в сторону, к следующей машине. Потом он повернулся к Барбаре и произнес:
- Вы лучше прикажите своему шоферу ехать, мисс, пока я не изменил
своего решения. И еще, не позволяйте чтобы вами командовали всякие
черномазые обезьяны. Эти черные зазнайки хуже всего. Они получают
образование, а потом перемешивают все с бредовым африканским суеверием.
Они молча поехали дальше, в то время как Скиталец поднимался все
выше, а остатки Луны переползали через него, и монстр изменялся принимая
форму большой пурпурной буквы "D".
Ноллс Кеттеринг-III начал неровно дышать. Эстер сказала:
- Мы должны найти ему кровать.
Бенджи притормозил, чтобы рассмотреть дорожный знак.
- Мы покидаем Глейдс и въезжаем в Хайлендс Каунти.
Внезапно он кашляюще рассмеялся.
- Эти высоты, кажется нам подойдут.
"Но будут ли они достаточно высоки?" - подумала Барбара.

Ричард Хиллэри проснулся дрожа от холода. Он перевернулся на другой
бок на своем соломенном лежбище. Соломы было мало и один бок все время
замерзал. Холод в Холден Хиллс, отметил Ричард аллитерацию все еще не
проснувшись до конца. Над головой висела странная планета, на которой
опять появлялась буква "D". Она напомнила ему лица людей, которых он
когда-то видел - лица безобразные и простые, психологические типажи,
которые он собирал - одно, как раздувшаяся в центре буква "X", другое -
большое фиолетовое, желтопучеглазое...
Он сел, стараясь разогреться. Сжался, вжал голову в плечи, поднял
воротник и застегнул плащ под шеей. Но все это не помогло. Куча соломы, из
которой он брал несколько снопов для постели, исчезла. Когда два с
половиной часа он ловился спать, вместе с ним было еще человек десять.
Теперь же он увидел только десятки низких соломенных бугорков. Ричард не
слышал, когда все эти люди пришли. Наверняка не обошлось без споров при
дележе соломы. Опоздавшие гости ночлежки под открытым небом. Хиллэри
позавидовал теплу прижавшихся друг к другу пар и с тоской подумал о
девушке в шароварах, которая ранее показалась ему такой глупой и грубой...
Он вспомнил также колбасу и картофельное пюре, которое она ела на обед.
Ричард посмотрел в сторону сельского дома: ночью он купил там тарелку
супа и заплатил за солому. Свет еще горел, в окнах было полно теней. И тут
он осознал, что это люди в поисках тепла словно пчелы облепили дом.
Наверное те кто подошли позже - голодны, а еды и соломы уже нет. А может
быть жена крестьянина что-то жарит? Он потянул носом воздух, но
почувствовал только запах чего-то соленого. Может быть женщина открыла
бочонок соленой говядины? Ричард понял, что его понесло воображение.
В течении двух часов толпа под домом увеличивалась, но в основном за
счет тех, кто просыпался. Хиллэри посмотрел на дорогу. Совсем недавно там
царило оживление. Теперь же она была пуста.
Ричард встал и посмотрел на восток. Долину, через которую он прошел,
теперь обживал темный серебристый туман и его длинные щупальца уже обвили
холм на котором спали люди.
Туман висел низко и блестел, словно металл.
Он увидел в призрачной дали два движущихся огонька - красный и
зеленый.
И понял, что это бортовые огни катера, а туман это жидкость -
неподвижная вода. Вода высокого прилива.

27
Брехт и Марго обыскали склон скалистой горы до самой вершины. Прошли
двести метров за автомобилями, тщательно прочесывая местность. Однако
никого не встретили, только вспугнули четырех ящериц и одного ястреба.
Долина, заключенная между последними горными хребтами была черной. Только
мокрые, обгоревшие кусты вереска и обугленные скелеты карликовых дубов
торчали кое-где из земли. Вероятно, несколько часов назад здесь бушевал
пожар - это объясняло тот факт, что никто не подъезжал с этой стороны.
Кларенс Додд и Гарри Макхит тоже ходили в разведку, чтобы быстрее
осмотреть местность. Макхит пошел по левой стороне склона к краю пропасти
и убедился, что она опускается вертикально вниз на протяжении двухсот
метров до скального выступа, а дальше тянется крутой каменистый склон,
поросший кустами.
Он не нашел ни одного револьвера бандитов. Они или упали в пропасть,
или застряли между неровными скалами.
В автомобилях за валуном они нашли ключи, которые Брехт спрятал в
карман. Поскольку уже темнело, Доддси осветил салоны автомобилей
фонариком, и с регистрационных карточек, засунутых за руль, переписал
фамилии владельцев, раздумывая не может ли быть один из них тем садистом,
который убил Черную Далию. Наверняка, мужчина в черной шляпе и двое его
помощников ехали в этих машинах, когда с противоположной стороны показался
красный "корвет" за рулем которого сидела девушка, и тогда... пожалуй, еще
до дождя, когда вокруг пылал огонь, создавая истинную сатанинскую... Нет,
лучше об этом не думать!
Тем временем Хантер и Хиксон обернули тело девушки плащом Брехта и
маленьким брезентовым полотнищем из фургона. Они подтянули труп метров на
тридцать в гору и уложили в небольшую пещеру, которую нашел Макхит. К
брезенту они прикололи небольшую записку, в которой изложили
обстоятельства смерти девушки. Записка написали авторучкой Доддси с
водостойкими чернилами. Возле фамилии девушки они поставили знак вопроса,
вопрос был поставлен и после предполагаемого адреса убитой, списанного с
регистрационной карточки. Дылда провел короткое, странное богослужение,
после чего начертал у себя на лбу странный, оканчивающийся петлей, крест,
похожий на египетский знак жизни.
Все сразу приободрились, хотя теперь, когда они уже не чувствовали
страха, и напряжение прошло, они поняли, что буквально падают от
усталости, и решили ночевать здесь. Они начали готовиться к отдыху:
большинство, в том числе и оба раненных, должны были спать в автобусе,
поскольку было холодно, а перед рассветом могло похолодать еще больше.
Хиксон опасался, не обрушатся ли со склона скалы в случае нового
землетрясения, но Брехт объяснил, что раз они не упали до сих пор, то уже
не упадут, и добавил что толчки, которое вызвало в течение первых часов
гравитационное поле Странника, уже закончились.
Брехт решил выставить охрану. Два человека закутаются в одеяла,
вооружатся карабином и серым странным пистолетом Марго, и будут ночью
нести стражу в небольшой нише между скал, несколько ниже вершины склона и
точно под скалой, блокирующей долину. Доддси и Макхит будут дежурить до
полуночи, их сменят Хантер и Марго, а с половины третьего на дежурство
заступят он и Рама Джоан. Хиксон со вторым карабином будет спать в
автобусе на кресле водителя, а женщины, после того, как сменятся с поста -
в фургончике вместе с Анной.
Ванда начала было язвить по поводу этой идеи, но замечание Брехта тут
же закрыло ей рот.
Они разожгли примус и вскипятили воду, чтобы приготовить кофе. На
ужин они выпили кофе с молоком и съели бутерброды с ореховым маслом и
мармеладом.
Сначала Марго думала, что не сможет проглотить эти детские сладкие
лакомства, но после первого же укуса почувствовала такой голод, что уплела
три бутерброда и выпила две чашки кофе с молоком. Она почувствовала себя
радостно возбужденной, словно после спиртного - перед ее глазами
периодически всплывал вид грабителей, сметенных со скалы выстрелом из ее
пистолета. В таком приподнятом состоянии она беззаботно выкладывала
собравшимся все, что приходило ей в голову в данную минуту.
В автобусе она увидела Дылду и прямо спросила у него:
- Правда, что у вас две жены? Ида и Ванда в самом деле ваши жены?
Дылда, нисколько не смущенный этим вопросом, кивнул:
- Да, это правда. Согласно нашей вере они обе мои жены, а я их
кормилец. Эта связь дает нам много преимуществ. Я женился на Ванде из-за
прелестей ее тела, а на Иде - из-за ее духовных достоинств. Конечно, со
временем это все изменилось...
Нахмурившийся старый водитель услышав ответ Дылды, что-то
презрительно буркнул и повернулся к ним спиной.
- Что, завидуешь ему, дедушка? - дружелюбно, хотя и несколько
злорадно рассмеялась Марго.

Тигрица в третий раз накормила кошку и посмотрела на Пола
презрительным взглядом. Потом, как он, впрочем, и ожидал, обдуманно
нечеловеческим жестом пожала своими красивыми фиолетово-зелеными плечами,
более гибкими, чем плечи теннисиста или индийской танцовщицы, и вернулась
к Пищевому Пульту. Через мгновение, она подплыла к Полу с сумкой в одной
руке и двумя узкими трубками в другой. Затем Тигрица повисла над ними и
смерила взглядом, словно находилась в неуверенности - впихнуть ли ему
силой пищу в рот, или же ввести ее в вену, или прямо через прямую кишку.
У Пола ужасно болели мышцы, горло горело от жажды, голова кружилась -
впрочем, не столько от голода, сколько от избытка впечатлений. Но больше
всего его раздражало изменение в поведении Тигрицы. Когда ела Мяу, Тигрица
танцевала. Это был прекрасный, ритмичный танец - большая кошка выделывала
пируэты, попеременно отталкиваясь от пола и потолка летательного аппарата.
Одновременно кабину заполняла странная музыка, а загадочный солнечный свет
мерно подрагивал.
Сейчас Пол осознал, что Тигрица от природы передвигается на кончиках
пальцев, словно балерина, потому что она - существо пальцеходящее, а не
стопоходящее. Он отметил, что ее стопа состоит из одних пальцев, а выше
размещенная пятка является эквивалентом нижнего локтя в плече земных
четвероногих.
Ее танец очаровал его до такой степени, что он забыл о боли и страхе.
Теперь же прекрасная танцовщица преобразилась в бесчувственную
медсестру с садистскими наклонностями - что за отвратительная метаморфоза!
И несмотря на жажду, он с грустью покачал головой, пытаясь сжать
запекшиеся губы. Пол нахмурил брови и серьезно посмотрел на нее, прося
глазами - он осознавал, что выглядит сейчас действительно, как связанная с
заткнутым ртом, обезьяна, которая умоляет, чтобы ее освободили.
Тигрица улыбалась, не размыкая губ - он был уверен, что она снова
издевательски подражает человеку - и продолжала внимательно к нему
присматриваться.
Сейчас была ночь, так что он находился на корабле уже двенадцать
часов, поскольку, когда он последний раз видел Землю, то видел
Сан-Франциско, над которым опускалась ночь. Он видел черные пепелища,
дома, опаленные дымом пожаров, погашенных проливными дождями, а так же
десятки судов у Золотых ворот. Потом летающая тарелка наклонилась и пол
увидел восходящего Странника с рисунком на диске, напоминающем мандалу -
планету окружало асимметричное, сверкающее кольцо или же, как через
мгновение понял Пол, только то, что осталось от Луны.
Тигрица пододвинулась ближе, зеленой лапой прикоснулась к запястью
правой руки Пола, после чего снова отодвинулась. Пол с огромным удивлением
почувствовал, что рука у него свободна. Он пошевелил пальцами, согнул, а
затем выпрямил ладонь, ощущая при этом не такую сильную боль, как ожидал,
и уже хотел поднять руку ко рту, но вовремя остановился.
Если он прикоснется к губам, она может превратно понять этот жест и
немедленно запихнет ему в рот трубку.
Поэтому он прикоснулся ко лбу, плавным движением опустил руку ко рту
и указал на ее остроконечные уши.
- Хочешь поговорить, да? - спросила Тигрица. - Обезьяна и кот -
большой разговор?
Она медленно покачала головой.
- Нет! Ты будешь визжать и задавать вопросы... один, десять, пять
тысяч! Я хорошо знаю обезьян!
Пол потерял надежду. Одновременно им овладела ни на чем не
основанная, уверенность, что если бы Тигрица хотела, она смогла бы
говорить совершенно правильно, но она не хочет этого делать. Так обычный
человек, который может говорить совершенно правильно на любом чужом языке,
но в его речи проскальзывает определенный акцент, определенные
грамматические структуры, которыми он пользовался, когда когда начинал
учить данный язык, но только для того, чтобы подчеркнуть этим свою
особенность и выразить свое критическое отношение к языковым уродам чужого
языка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45