Научная фантастика дает о себе знать, невольно думал он.
В Бекхемптоне в автобус вошла девушка, несколько вульгарная, но в
общем, привлекательная, одетая в широкие брюки и свитер, с волосами,
перехваченными платком. Она села перед Ричардом и сразу же завязала
разговор с женщиной рядом. С одинаковым энтузиазмом она распространялась
как на тему новой планеты и легкого землетрясения, которое произошло в
некоторых районах Шотландии, так и на тему яйца, которое ела на завтрак, а
также колбасы и картофельного пюре, которые она будет есть на обед. В
честь Эдварда Ли Ричард на скорую руку сочинил лимерик об этой девушке:
Жила-была девчонка в шароварах,
Которая знала вещи только двух размеров:
То, что поместится в ложку,
И то, что величиной с Луну.
Вот так устроен мир девчонки в шароварах.
Повторяя это стихотворение всю дорогу до Севернейк Форест, Ричард
Хиллэри мысленно смеялся.

13
В пять утра Таймс Сквер была заполнена людьми так же, как во время
высадки первого человека на Луну или после ложного сообщения о войне с
Советским Союзом. Странник, которого было видно с Сорок Второй Авеню и
двух параллельных ей главных улиц, находился теперь низко над горизонтом:
его золотистое свечение несколько поблекло, фиолетовое же начало
приобретать красноватый отлив.
В сравнении со светом Странника неоновые огни реклам сверкали намного
ярче. Особенно выделялась реклама в виде двадцатиметрового джинна, быстро
жонглирующего тремя апельсинами, величиной с большую корзину для цветов.
На улицах было шумно. Только некоторые люди стояли тихо и неподвижно,
смотря на западную часть неба, большинство же ритмично раскачивалось.
Некоторые, взявшись за руки и энергично притопывая, змейкой продирались
сквозь толпу. Тут и там самозабвенно танцевали молодые пары. Почти все
напевали или просто выкрикивали слова песенки, которая уже носилась по
городу во многих вариантах. Самую полную версию песенки пел автор - не кто
иной, как Сэлли Хэррис. Сэлли тоже танцевала, однако теперь, кроме Джейка,
у нее был эскорт из десятка модно одетых молодых людей. Песенка, которую
она пела слегка охрипшим голосом, звучала следующим образом:
Странный шар!.. в западном небе...
Странный свет!.. льется с высоты...
Ты ужасен на вид, но нам наплевать,
Мы не собираемся с тобой сегодня спать,
Лучшая музыка - нео-боп-бит!
Он золотой!.. словно горы сокровищ...
Темно-вишневый!.. как губы греха...
Но если не будет больше июня
Если не будет больше Луны,
Будет планета...
на Сорок Второй Авеню!
Внезапно все замерли - асфальт задрожал. Вздрогнул и весь город. Со
стен посыпалась штукатурка. С крыш кое-где упало несколько черепиц,
которые со страшным шумом разбились в наступившей тишине. Через мгновение
площадь наполнилась гулом голосов испуганных людей. Двадцатиметровый
рекламный джин потерял свои апельсины, хотя и продолжал совершать движения
жонглера.

Араб Джонс и два его "брата-наркомана" покинули Ленокс и теперь
поспешно двигались по Сто Двадцать Пятой Авеню в том направлении, куда
были обращены лица всех людей, наблюдавших за Странником. Странник -
большой, блестящий покерный жетон с огромным Х на своей оранжевой
плоскости - почти полностью заслонял бледный, золотистый диск Луны.
Землетрясение, вынудившее выйти на улицы тех немногих, кто еще сидел
дома, только усилило возбуждение развеселой троицы, изначально вызванное
большим количеством выкуренной марихуаны.
На востоке небо было розовым. Солнце, приостановившееся у врат
горизонта, ожидая, пока они откроются, разогнало звезды и одновременно
принесло на Манхэттен рассвет. Но никто не смотрел на восток, никто не
двигался, чтобы идти на работу или же отправиться спать. Башни нижнего
Манхэттена напоминали покинутый сказочный город, город закрытый на замок.
Араб, Пепе и Большой уже давно отказались от попытки пробиться сквозь
толпу на тротуаре. Они сошли на мостовую, по которой идти было легче.
Автомобилями никто не пользовался, но, очевидно, по привычке, большая
часть прохожих теснилась на тротуарах; здесь же собралось значительно
меньшее количество народа. У Пепе создалось впечатление, будто новая
планета источает силу, которая заставляет каменеть мышцы людей и блокирует
двигатели автомобилей. Нечто похожее он уже встречал в комиксах - лучи
смерти, парализующие движение... Он перекрестился.
- Теперь этот черт действительно до нее дорвался, - шепнул Большой
Бенджи. - Он покрутился перед ней, сообразил, что она ему нравится, и -
овладел!
- Может быть, он прячется, потому что боится? Так же, как и мы? -
задумался араб.
- Мы? Чего мы боимся? - удивился Большой.
- Конца света, - ответил Пепе Мартинес с непривычно высокими
интонациями, напоминающими волчье завывание.
Теперь только край Странника виднелся над корпусом генерала Гранта,
который рос на глазах по мере приближения к ним трех братцев-наркоманов.
- Идем! - неожиданно крикнул Араб, хватая друзей под руки. - Если это
конец света, то я отсюда убираюсь. Только бы как можно дальше от этих
глазеющих трупов, ожидающих звука трубы. Одна планета развалится, так мы
пересядем на другую! Идемте, прежде чем она убежит от нас! Сцапаем ее над
рекой и там запрыгнем!
И все трое побежали.

Марго, Пол и их новые друзья сидели на песке метрах в пятнадцати от
темных ворот, когда почувствовали второй толчок. Земля легко колыхнулась,
а поскольку они ничего не могли с этим поделать, то колыхались вместе с
ней, едва дыша от ужаса.
Часовой выбежал из будки, держа в руке автомат, приостановился и
через мгновение опять отступил вовнутрь. Он промолчал, когда Профессор
задорно крикнул ему:
- Бомба, нет?
Через какое-то время отозвалась Анна:
- Мамочка, теперь я уже точно хочу есть.
- Я тоже, - заметил Макхит.
- Смешно, - хмыкнул Коротышка, поглаживая нервничающего пса. - После
затмения мы должны были выпить кофе и съесть бутерброды. Кофе был в
четырех больших термосах - я знаю это точно, потому что сам их привез. Все
осталось на пляже.
Несмотря на возражения худой женщины, Ванда села на кровати.
- Откуда этот красивый блеск над морем? - спросила она.
Не без иронии Хантер начал объяснять ей, что это просто свет новой
планеты, когда вдруг заметил, что существует какой-то другой источник
света, вызывающий грозный красный отблеск, который раньше не был замечен.
- Может быть, это горят заросли? - мрачно предположил Войтович.
- Боже, - вздохнула худая женщина, - только этого нам не хватало.
Словно без этого у нас недостаточно хлопот.
Хантер сжал губы. Он считал, что пылает Лос-Анджелес, но не хотел
пугать собравшихся.
Коротышка снова обратил внимание на небо. Фиолетово-желтый диск
теперь полностью заслонил Луну.
- Мы должны придумать этой новой планете какое-то название, - сказал
он. - Знаете, это даже забавно; минуту назад мне казалось, что она - самое
прекрасное чудо на свете, но уже в следующее мгновение я думал о ней, как
о каком-то куске мертвого камня, который легко можно заслонить, протянув
руку вверх.
- Мистер Брехт, а что означает слово "планета"? - спросила Анна.
- Странник, любовь моя, - ответила вместо Рудольфа Рама Джоан.
"Испан известен человеку под тысячами названий, - думал Фулби, - и
несмотря на это, продолжает оставаться Испаном."
Гарри Макхит, который недавно познакомился с древнескандинавской
мифологией и исландской Эддой, подумал: "Пожиратель Луны" - вот было бы
хорошее название для этой новой планеты. Правда, для большинства людей это
слишком ужасно."
"Она могла бы назваться Дон", - подумала Марго. Она закусила губу и
так прижала к себе Мяу, что кошка даже запищала. У девушки на глазах
выступили слезы.
- Странник - это самое подходящее название, - заявил Коротышка.
Желтое пятно, которое для Дылды олицетворяло Лопнувшее Яйцо, а для
Анны - игольное ушко, находилось у левого края Странника. Желтые заплаты
на полюсах не претерпели изменений, но такие же пятна начали появляться и
с правой стороны. В сумме: четыре желтых пятна, указывающие на север, юг,
восток и запад.
Коротышка достал блокнот и начал рисовать.
- Фиолетовый - образует большой Икс, - заметил Войтович.
- Косой крест, - возразил Дылда, наконец-то говоря что-то вслух. -
Выщербленный щит. Круг, разделенный на четыре части.
- Символ психической целостности, - добавил Бородач.
Рама Джоан кивнула.
Пара больших желтых глаза появилась над краем оврага, заливая
территорию Ванденберга-Два светом. Люди услышали глухое ворчание. В
сторону ворот мчался вездеход, дрожащие рефлекторы которого освещали кусты
и небольшой участок проселочной дороги.
- Подъем! - приказал Пол. - Наконец-то начинает что-то происходить!

Глядя на экран "Бабы Яги", Дон видел звезды словно бы заключенными в
гигантские песочные часы с едва обозначенным сужением. Из-за слоя пыли,
покрывшей корабль во время полета сквозь Луну, изображение кое-где было
затуманенным.
Черная глыба, с левой стороны вонзающаяся в песочные часы, была
Луной, теперь совершенно отрезанной от Солнца могучим новым небесным
телом.
Странник, врывающийся в звездные песочные часы справа, не был
полностью черным - Мерриам заметил на нем семь блестящих светло-зеленых
пятен, каждое из которых было примерно пятисот километров в диаметре;
самые дальние пятна выглядели эллипсами, ближайшие - кругами. Пятна были
идеально плоскими, хотя время от времени Дону казалось, что он видит на
них фосфоресцирующие ямы или шахты. У него не было ни малейшего понятия,
что означают эти пятна, но он точно так же не смог бы объяснить
бледно-зеленые пятна на черном брюшке паука.
"Баба Яга" и Луна вращались вокруг Странника, но маленький кораблик
постепенно догонял спутник Земли, поскольку находился ближе к Страннику и
летел по более низкой орбите.
Дон включил радар, внимательно следя за эхом импульсов, отраженных от
поверхности Луны. Через несколько минут он пришел к выводу, что
поверхность земного спутника непрерывно изменяется, а значит, процесс его
уничтожения продолжается.
Неожиданно сильное эхо от неизвестной планеты показало, что Странник
был абсолютно гладким шаром.
Планета-выскочка, появившаяся неизвестно откуда! Это невероятно,
однако тем не менее очевидно! Дон попытался вспомнить фрагменты
прочитанных или услышанных им рассуждений о свойствах пространства. Войдя
в континуум вне измерений, внешней оболочкой которой является наша
вселенная, какое-нибудь тело может прибыть из далекого космоса без
необходимости преодоления огромного разделяющего нас пространства. Но где
среди неисчислимого множества звезд и галактик находится подпространство?
Почему в нашей вселенной должно быть подпространство? А может быть,
пространство вне измерений имеет бесконечное множество трехмерных
поверхностей, каждая из которых именуется космосом?
Внутренний голос монотонно твердил ему: "Земля и Солнце справа, за
покрытым зелеными пятнами шаром. Они зашли десять минут тому назад и
появятся через двадцать минут. Я пролетел только сквозь Луну, а не сквозь
подпространство. Вокруг меня не межгалактическая тьма, а нормальные
звезды, только небо выглядит неважно - перевязанным снопом или песочными
часами, в то время как семь бледно-зеленых туманностей блестят у меня с
правой стороны..."
Мерриам все еще был в скафандре, только треснувший шлем он снял и
бросил на пол. В шкафчике должен был быть запасной.
- За работу! - решительно произнес он, но слова застряли у него в
горле.
Дон отстегнул ремни и пододвинулся в кресле поближе к экрану. В
кабине было холодно и темно, но Дон не включал ни обогревателя, ни
освещения и даже пригасил огни на пульте управления. В этот момент самым
важным было видеть все как можно четче.
Вращаясь по внутренней орбите, он опережал Луну. Амбразура видимого
неба очень медленно росла, а черная глыба вновь затмившейся Луны так же
медленно отступала назад.
Ему почудилось, что на фоне усыпанного звездами Млечного Пути он
видит тонкие черные нити, соединяющие вершину Странника - скажем, северный
полюс планеты - с выступающим краем Луны. Вьющиеся в космосе черные нити
были едва заметны, подобно тому, как бледно светящиеся звезды можно
увидеть, глядя не прямо на них, а немного в сторону.
У Дона возникло чувство, что Странник, схватив и лишив свободы
передвижения Луну, теперь принялся за него; создавая вокруг маленького
кораблика черную паутину, желая в скором времени высосать из человека
жизненные силы.
Черт! Не нужно думать о пауках!
Внутренний голос опять прорвался в сознание: "Солнце и Земля
находятся за покрытым зелеными пятнами черным шаром, видимым с правого
борта. Я, лейтенант Дональд Бернард Мерриам из американских космических
сил..."

На другой стороне континента, в пяти тысячах километрах на восток от
места пребывания членов симпозиума, Барбара Кац, стоя спиной к
Атлантическому океану, увидела мандалу и подумала о колесе с фиолетовыми
спицами. Огромное колесо сделало четверть оборота и планета столкнулась с
горизонтом.
- О, боже, дорогой! Это выглядит так, словно Странник вот-вот
исчезнет, - обиженно произнесла Барбара, обманутая и обиженная, что больше
не видит нового облика планеты и показавшуюся из-за нее Луну. - Ну что ж,
посмотрим это по телевизору. Но... будут ли вообще телепередачи? -
спросила она, с недоверием осматриваясь.
Приближающийся рассвет, который на побережье Тихого океана должен
быть наступить через три часа, здесь уже освещал небо.
- Я очень устал... пожалуйста... - начал Ноллс Кеттеринг III.
Его голос был слаб, как никогда.
Барбара подхватила его под руку. Старик, шатаясь, бессильно оперся на
нее, но он был совсем не тяжел. Его тело под белым костюмом было, словно
чешуйка насекомого, а запавшие щеки и покрытое морщинами лицо делали его
похожим на индианку почтенного возраста. Барбара невольно почувствовала
брезгливость, но тут же взяла себя в руки, понимая, что это ее собственный
миллионер, о котором она должна заботиться и которого просто обязана
полюбить. Она поддерживала его осторожно, словно плечо старика было
скорлупой, которую можно было случайно раздавить.
Пожилая негритянка, одетая в серое платье с белым воротником и белыми
манжетами, подбежала к ним и поддержала старика с другой стороны. Это
разозлило Кеттеринга и словно прибавило ему сил.
- Эстер! - закричал он, сильнее опираясь на Барбару. - Я ведь давно
приказал вам - тебе, Бенджи и Хелен, - отправляться спать!
- Ах, - улыбнулась негритянка. - Мы не можем оставить вас одного в
темноте у телескопа, сэр. Прошу вас идти осторожно. Ваше пластиковое бедро
устало, оно служило вам целую ночь. Оно может сломаться.
- Пластик не устает, Эстер, - бессильно ответил Кеттеринг.
- Конечно, устает! Пластик не такой сильный, как вы! - заметила
негритянка и вопросительно посмотрела на Барбару. Девушка решительно
кивнула в ответ. Они провели старика по толстому покрову травы, по трем
сияющим чистотой бетонным ступеням и по длинной холодной кухне со старой,
большой плитой, на которой можно было смело готовить пищу для большого
отеля.
На широких ступенях внутри дома Кеттеринг приказал остановиться.
Может быть, здесь, в огромном холле, в котором царил холод, мужчина
вернулся мыслями к ночному небу.
- Мисс Кац, - начал он, - когда небесное тело находится высоко в
небе, оно выглядит так, словно стоит, когда же оно заходит или восходит,
создается впечатление, что оно лежит. Это же касается и созвездий. Я часто
задумываюсь...
- Нет, прошу вас, сэр! Вы должны отдохнуть, - прервала его Эстер, но
миллионер нетерпеливо дернул плечом и продолжил:
- Я часто задумываюсь над тем, что является ответом на загадку
Сфинкса - который утром ходит на четвереньках, в полдень - на двух ногах,
а вечером - на трех? Так вот - это не Человек, а созвездие Ориона, восход
которого сигнализировал о разливе Нила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45